Читать книгу: «Конаково. Хроники одной любви», страница 2
Не известно, какие выводы сделала кафедра физкультуры, но с того дня Максим перестал для них существовать. Его просто не замечали, и он благополучно завершил своё первое пребывание в Конаково. Домой Максим возвращался довольный и с пакетом горячих пирогов от тётушки Варвары.
Глава 2. Дебаркадер
Прошло несколько лет, когда Максим вновь оказался в Конаково. Они уже крепко дружили с Тимофеем, вместе готовились к экзаменам, играли в карты, собирали вечеринки. Именно Тимофею пришла в голову мысль остановиться в одном из многочисленных пансионатов на берегу Волги. Поехали втроём. Третьим стал их одногруппник – Георгий. Он вёл свою родословную из династии Багратионов. Прямым предком и непосредственным основателем их княжеского рода считал Давида IV Строителя. Георгий был интеллигентен, маниакально чистоплотен и аккуратен. Миловидная внешность и мягкие манеры делали его приятным собеседником. Тимофей стал называть его Грузия-фильм, но кличка не прижилась, и он остался Давидом4. Максима Тимофей называл Джедаем5, насмехаясь над его страстью к саге Джорджа Лукаса.
Пансионат «Медик» отказал им в приюте сразу, как только узнал, что у них нет путёвок. Варвара вышла замуж, и помогать не захотела.
В магазине, покупая водку, познакомились с бойкой старушкой. Нина Николаевна, кастелянша базы отдыха «ВИАМ», согласилась помочь ребятам. За скромную денежку, она поселила всю компанию на дебаркадер, который всё равно пустовал по причине ветхости. Белья им выдали в избытке, и обещали помочь с продуктами. Что-то они привезли с собой, но основную часть планировали достать на месте.
– Где можно картошку купить? – Хозяйственный Давид не тратил время даром.
– А чего её покупать? Вон на колхозное поле идите и копайте сколько надо.
Ребята переглянулись. Воровать они были не приучены, к тому же с государственной собственностью связываться не хотелось.
– Ладно, пошли со мной, отсыплю чуток.
В чулане, до потолка набитом картошкой, насыпая клубни в пакет, вежливый Давид поинтересовался, не тяжело ли ей одной такой огород держать.
– Какой огород?
– Ну, где вы всю эту картошку выращиваете.
– Бог с тобой сынок, старая я уже с огородом возиться. Вечерком выйдешь на поле колхозное, благодать, раздолье, чуток подкопаешь себе на похлёбку и ладно. Много мне старухе надо.
Давид посмотрел на тонны картошки, но благоразумно промолчал.
***
В первый вечер сели играть в карты. Максим остался при своих. Давид проиграл мытьё посуды и уборку дебаркадера на восемь лет вперёд. Проблема дежурств была решена с присущим Тимофею изяществом.
К концу недели пищевой рацион было решено разнообразить. Пошли по грибы.
Переправились на другой берег. Георгий остался сторожить лодку и писать акварели, а Максим с Тимофеем вошли в лес. Через полчаса хождений, их загнал на дерево жуткого вида волкодав. Ещё полчаса они ждали, пока семилетняя девочка с отвратительными бантами в тощих косичках увела своего Тузика обедать в другое место.
Через три часа решили возвращаться. Добыча была скромная, но на два ужина достаточная. Пяток подберёзовиков, три белых, пакет сыроежек и горсть лисичек.
Давид, увидев их, заворчал:
– Что так долго? Сколько можно грибы собирать? Я пока вас ждал, по берегу прошёлся, всю лодку грибами завалил.
Действительно, посередине лодки возвышалась не малая куча грибов. Из съедобных среди них была только чага6. Каждый гриб, который Тимофей выкидывал из лодки, Давид провожал тоскливым взглядом.
– И этот не съедобный? – спрашивал он про крепкий оранжевый мухомор с гладкими ровными белыми пятнами.
– И этот? – заступался несостоявшийся грибник за бледную поганку.
На обратной дороге, Тимофей развеселился, и решил поучить Давида плавать.
В институте всем надо было заниматься каким-то спортом на кафедре физкультуры. Максим, у которого были свежи воспоминания о первой поездке в Конаково, состоял в секции самбо, Тимофей – в секции любителей преферанса, а Георгий, житель Поти, семнадцать лет проживший на берегу Чёрного моря, в группе не умеющих плавать.
– Тимочка, не надо, я ещё не очень уверенно держусь на воде.
– Ты второй год ходишь в бассейн, можно на разряд сдавать.
Тимофей никогда не был любителем долгих дискуссий и уговоров, и просто столкнул Давида в реку. Тот вцепился в планшир7.
– Плыви, ты же умеешь!
– Пустите меня обратно, – цедил сквозь сведенные от напряжения зубы Давид.
Все попытки друзей разжать его пальцы, оказались безуспешны. Ни тлеющая сигарета, ни весло, не могли заставить его отпустить лодку. Так он и подплыл к дебаркадеру, держась руками за борт.
Грибы удались на славу, но быстро кончились. А вместе с грибами кончились деньги. Было решено отправить Максима в Москву за деньгами и продуктами. Ему к тому же нужно было на дежурство.
Утром Давид нашёл в кухне погрызенную мышами, пыльную вермишель. Достал из заначки баночку варенья из грецких орехов и пообещал накормить всех «сладкой кашей».
Спасибо тебе дорогой Георгий. Как замечательно, что каши было так мало. Ведь даже те несколько ложек, которые Максим протолкнул в себя, долгое время не могли найти своего места. Лучше всего поведение пудинга в теле Максима, описал величайший русский поэт, Венечка Ерофеев:
«…то клубился где-то между чревом и пищеводом,
то взметался вверх, то снова опадал.
Это было как Везувий, Геркуланум и Помпея,
как первомайский салют в столице моей страны.
И я страдал и молился8.»
В Москве немного отпустило. Максим навестил Тиминых родителей, подарил им крупный червивый подберёзовик. Рассказал, как они культурно отдыхают, не забывая о спорте. С благодарностью принял деньги и продукты.
***
Дежурство прошло замечательно. Больных было мало, госпитализация закрыта, и Максим всю ночь провалялся с медсестрой Мариной. Марина делала вид, что спала, но бродить по её сокровенным местам пальчиками не мешала. На рассвете откровенно застонала, сунула руку под одеяло, и помогла Максиму разрядиться, не снимая трусов. Утром за чашкой кофе, Макс был сконфужен её вопросом:
– А по каким соображениям ты не практикуешь традиционный секс? Я вроде не заразная.
– А ты была не против?
Марина с лёгким недоумением посмотрела на Максима, но отвечать не стала.
Жуткий комплекс, появившийся у Максима после общения с Галатеей, не давал ему даже подумать о вагинальном сексе. Вдруг опять, в самый ответственный момент, его член, ещё секунду назад готовый к любым испытаниям, безвольно обвиснет, и не сможет копульнуть9 девичье тело? Что подумает девушка? Импотент!!! Лучше так, и удовольствие, какое-никакое, и профилактика нежелательной беременности.
Осенью Марина пригласила его помочь клеить обои в комнате. Памятуя свой предыдущий опыт, явную приязнь девушки и то, что она уже знала как у него стоИт, он, наконец, стал мужчиной.
После этого они год практически не расставались. Сексом занимались много и везде. Переполненный автобус, общественный туалет, каталка в клизменной – всё шло в дело. Первые сомнения в необходимости их дальнейших встреч появились у Максима, когда Марина заявила, что беременна. Она явно ждала от него каких-то решений, но всё на что он был способен – это оплатить половину стоимости аборта.
Они продолжали встречаться, но в отношениях появилась пока не сильно заметная трещинка. Потом Марина заболела пневмонией. На фоне жалости к больной чувства вновь всколыхнулись на несколько дней. Но пришла ложноположительная реакция на сифилис, и пока Максим разобрался, что это действительно ложноположительная реакция, и что сифилиса у них нет, любовь куда-то испарилась. Он по инерции, и конечно из-за безотказного секса, продолжал встречаться с Мариной, даже жил по несколько дней в её комнате, но когда однажды вечером она положила свою голову на его грудь, и, глядя ему в глаза, расслабленному и беззащитному, сказала, что жалко, если после всего, что они вместе пережили, их отношения не перерастут во что-то большее, Максим перестал сомневаться. Утром он почистил зубы пальцем, побрился эпилятором, и навсегда забыл дорогу сюда. Марина горевала недолго, и вскоре вышла замуж за сына профессора из её института. Родив ему ребёнка, она крепко и счастливо обосновалась в Москве.
***
После дежурства оставалось ещё одно дело – личная просьба Давида. Парень был беззаветно влюблён в некую Наташу, студентку первого курса. Подросшая Лолита своими белыми колготками свела с ума горячего кавказца. Давид часто рассказывал, в каких местах и позах он любит её, но, встретившись с ней в первый раз, Максим засомневался в правдивости этих историй.
– На восьмичасовом я не поеду, очень рано, – капризничала Наташа.
– Пацаны ждут, у них жрать нечего!
Но Наташа была упрямая, и выезжать собрались только в одиннадцать.
Максима встретили радушно. Сильный удар в лицо повалил его на землю. Из раскрывшейся сумки выпала палка колбасы, которую на лету подхватили Тимофей с Давидом, разорвали её пополам и сразу запихнули в рот.
– Ты когда приехать должен был, убожество? – сутки без еды не добавляют людям радушия.
