Читать книгу: «Переиграю шторм», страница 3
– Бал удался на славу. Варвара Варламова – в своем репертуаре.
– Но смеялись-то не надо мной, а над ним!
– И рассвет встречала тоже не ты. Пей кефир!
7
Летний вечер опускался на улицы города. Татьяна сидела с сыном на скамейке тихого старого сквера. С минуты на минуту сюда должны прийти Наташа с Глашенькой. Вчера Стас сказал, что его без пяти минут экс-жена считает периодические встречи с отцом вредными для ребёнка, поскольку травмируют психику малышки. Свекрови пришлось по телефону настойчиво убеждать Наташу в том, что она заблуждается.
Наконец в глубине сквера появились Наташа и дочь. Стас подскочил, чтобы кинуться навстречу, но остался на месте. Облокотившись о коленки, он исподлобья наблюдал за ними. Глашенька семенила пухлыми ножками и держалась за мамину руку. Светлые колечки её волос подпрыгивали при каждом шаге, а сама она напоминала пупсика в пене розовых оборочек и кружев.
Таня вдруг почувствовала: вот сейчас, ещё несколько секунд – и она не выдержит, устроит грандиозный разнос в семействе младших Варламовых. Ей захотелось схватить свою внучку, спрятать, защитить от её же родителей, сделать Глашеньку самой счастливой на свете!
Стас встал, медленно направился по аллее. Глашка, узнав в нем своего родителя, радостно завопила, кинулась к нему. Она бежала, не разбирая дороги, вытянув перед собой ручки. Стас прибавил шагу, и в тот самый момент, когда дочурка всё же споткнулась и чуть не шлёпнулась, подхватил её. Она обвила ручками папину шею, прижалась к нему, и стала губками и мягким носиком тыкаться в его щёки, нос, подбородок.
Наташа села на скамейку рядом со свекровью. Выглядела она великолепно, пребывая в той цветущей поре, когда женщина, обновлённая родами и уже отдохнувшая от них, излучает красоту и здоровье. Её длинные светло-русые волосы, голубые доверчивые глаза, вздёрнутый носик, пухлые губы создавали очень выигрышный образ трогательно наивной девушки. Трудно подумать, что за удивлённо приподнятыми бровками прячутся весьма неплохие мозги. Наташа закончила с отличием школу, с красным дипломом – институт и уже успела заявить о себе как об успешном специалисте в банке. Она прекрасно знала, чего хочет от жизни и в силу молодости, бурлящей энергии стремилась к мгновенному результату. Впрочем, её прагматизм очень мило соседствовал и с добротой, и с женственностью. Таня искренне привязалась к своей невестке так, что уже не могла судить её, а стала адвокатом таким же, как и сыну. И хотя Стас совсем чуть-чуть уступал в возрасте своей жене, «адвокат» сетовала лишь на то, что встретились ребята слишком рано – вот если бы лет на пять позже!
По достоинству оценив внешность невестки, от комплиментов свекровь всё же воздержалась. Вместо этого она сказала:
– Времени на прогулку мало, Глашеньке скоро нужно спать.
– Конечно, но кроме прогулки у меня ещё и работа.
– Я понимаю.
– Спасибо коллеге, подвёз нас и теперь ожидает у сквера, чтоб домой подбросить.
В душе у Тани что-то неприятно царапнуло. Она подошла к Стасу, взяла внучку на руки.
– Баба Тата, – сообщила Глашенька, дала себя поцеловать, потискать и опять потянулась к отцу: – На, меня.
Однако бабушка не спешила отпустить своё сокровище, и тогда Глашка более требовательно обратилась к папе:
– Возьми лебёнка!
Домой Татьяна возвратилась с тяжёлым сердцем и ощущением собственного бессилия что-то изменить.
На диване перед телевизором лежала Варвара с ноутбуком на животе.
– Ма, ну как они там? – спросила она, одновременно набирая текст на компьютере. «Они» – это Стас с Наташей.
– А! – махнула рукой Таня. – Всё то же самое. Она – как снежная королева. Он, как упрямый баран: на суд не явился, развода не хочет, и никаких решительных шагов не делает, чтоб семью спасти. К тому же, по-моему, у него какая-то пассия завелась. Тебе так не кажется, Варя?
– Ну, Стас ещё тот Дон Жуан. Разве ты не знала?
– Н-нет, не знала… – Таня удивленно посмотрела на дочь и тут же сменила тему.
– Варя, вы с Денисом уже несколько месяцев не брали индивидуалки ни в Москве, ни за границей. Экзамены давно закончились. Не собираетесь?
– Мы же хотели с Дэном в августе на море отдохнуть. Я тебе говорила. Поэтому он в поте лица собирал деньги, чтоб меня повезти за свой счёт. Давал индивидуалки малышне, свадебным парам. Я ему даже свои занятия отдавала, потому что он деньги у меня всё равно не брал. Раньше то, что мы зарабатывали, тратили на тренеров, а сейчас вот – на отдых хотели.
– И тебя не смущает роль содержанки?
– Ой, о чём ты говоришь, мама! – возмутилась Варвара. – Не буду же я мешать Дэну ощущать себя суперменом. А к тому же мы, наверное, никуда и не поедем. Во всяком случае – я.
– У тебя изменились планы?
– Не то, что бы планы… – замялась она.
– Убери с себя компьютер! – перебила Таня. – Сто раз говорила: вредно.
Варвара нехотя поставила ноутбук рядом с собой и села на диван.
– Вообще-то я уже хотела тебе об этом рассказать. Короче, я познакомилась с парнем. Он приехал из Питера к Машкиному брату. Мама, ты не представляешь, что это за парень! Таких нет больше ни в нашем миллионном городе, ни даже в Питере! Это точно! – Варька счастливо зажмурила глаза. – Он такой красивый, умный, интеллигентный… А ещё он серьезно занимается боями «без правил». Мне с ним ничего не страшно! Он самый лучший! – Варвара сияла, её глаза излучали мириады солнечных вспышек и вся она светилась при одном упоминании о возлюбленном.
– И давно он здесь?
– Был десять дней, вчера уехал в Питер. Скоро опять приедет.
– Он в таком же восторге от тебя, как и ты от него?
– Не то слово!
– Сколько ему лет?
– В сентябре Юрику будет девятнадцать.
– Угу, значит, Юрик. А как же Денис?
– А Дэн останется другом.
– По-моему, у вас с Денисом с некоторых пор отношения больше, чем дружеские.
Варвара покраснела и направилась к двери.
– Юрик учится? – спросила вдогонку Татьяна.
– Нет, он работает. Но сейчас временно не работает.
– И кем же он временно не работает?
– Поваром.
Последнее время Татьяна стала замечать, что в её жизни баланс положительных и отрицательных эмоций всё более тяготеет к минусу. Прежде она не сомневалась, что в такое положение человек может загнать себя только сам. Но даже если она оказалась в сточном водовороте по собственному недомыслию (хотя, так ли – по собственному?), то теперь стало очевидным, что выбраться из него самостоятельно невероятно трудно. Кто мог бы протянуть ей руку? Никто! Мама? У неё уже здоровье слабое. Подруги? Толку с них! Да и подруг-то, в сущности, нет – так, приятельницы. А Лев… И Таня набирает его номер телефона, как контрольный выстрел.
Он долго не берёт трубку, затем отвечает бодрым голосом и несколько вальяжным тоном на фоне музыки, возбужденных голосов:
– Алло! Я ужинаю.
– Не боишься растолстеть? Скоро полночь.
– Я смелый. Не боюсь! Что ещё?.. И, знаешь ли, ты становишься навязчивой.
– Я твоя жена, имею право знать, где ты. Вот сейчас наверняка в болдерайской таверне, пристанище моряков и проституток.
– Слушай, не надо меня пасти!
– Пасут скот. Интересно, к какому ты себя относишь: к крупному или мелкому?
– Надеюсь, не к рогатому.
– Кто бы говорил!
Из телефонной трубки донёсся женский смех, явно рассчитанный на жену Льва. От возмущения Таня аж задохнулась и выпалила первое, что пришло в голову:
– У тебя там какая-то лошадь ржёт! Скажи ей, чтоб заткнулась!
Она оборвала разговор, всё ещё не веря в происходящее. Лев не перезвонил. Он наверняка упивался своей смелостью и дерзостью. В её голове поплыла невесть откуда взявшаяся строчка «Варламов, кажется, влюбился…» И в кого! Похоже, в эту вульгарную бабёнку, которая позволяет себе ходить в болдерайский кабак и так вызывающе ржать в телефонную трубку. Мерзко, но тем не менее факт: её муж принадлежит не ей, а какому-то «парнокопытному»!
Стрелка на шкале её эмоций резко опустилась ниже нуля и зашкалила.
8
Варвара поступила в университет.
– Ура-а! Я – студентка! – объявила она с порога и, сбросив туфли посреди прихожей, кинулась расцеловывать маму и Стаса.
– Позвони бабушке, – распорядилась Татьяна, – обрадуй её и пригласи на ужин. Я куплю торт, приготовлю что-нибудь вкусненькое, отметим событие.
– Я приглашу кого-нибудь из друзей? – спросила новоиспеченная студентка.
– Конечно! А кого?
– Я подумаю, – Варька хитро посмотрела на маму с братом и добавила: – Сюрприз!
Таня с опаской покосилась на дочь: от Варвары можно ждать любых сюрпризов.
Прошло нескольких часов. Татьяна, возвратившись домой с тортом и прочими угощениями, увидела в гостиной цветы. В полуметровой хрустальной вазе благоухал шикарный букет пурпурных голландских роз. Соседствовала с ними фарфоровая вазочка, из которой, как бы стесняясь, торчала темно-бордовая садовая розочка местного происхождения с поникшей головкой.
– Варя, твои гости уже пришли? – спросила мать.
– Один, как я и обещала.
Татьяна моментально всё поняла.
– А где же Денис?
– Он подарил цветы и даже не зашёл в квартиру. Кстати, он поступил в медицинский.
– Ты приглашала его?
– Нет.
– То есть, он в курсе твоего нового увлечения?
– Ну, да.
– Юрик у тебя?
– Да, он в моей комнате.
– Розочку он принес?
– Он, – кивнула Варька.
Из кухни выглянула бабушка. Она приставила к губам палец, указала в сторону Варькиной комнаты и покачала головой.
Таким образом, матери с момента её прихода понадобилось меньше минуты, чтобы составить представление о герое Варькиного романа. Осталось увидеть его.
– Что ж, знакомь с Юриком, – сказала она через некоторое время.
В комнате дочери Татьяна увидела худенького невысокого подростка с впалыми животом и грудью, тонкими шеей, руками и кривоватыми ногами, нелепо торчащими из-под широких шорт-бермудов.
«Для поварёнка – слишком худ, для боксёра – слишком хил, – подумала Таня. – Но мордочка симпатичная. Все черты лица правильные, кроме низковатого лба с опущенным на него чубчиком «на бок».
За столом Юрик вел себя весьма прилично. В центр внимания не лез, но очень старался всем понравиться. Он отчаянно и неумело артистизировал, воплощая образ галантного и приятного во всех отношениях мужчины. Только вот внешне он больше походил на дворового котёнка, и от этого сравнения Татьяна не могла избавиться.
После ужина Варвара затащила её в свою комнату и в присутствии Юрика заявила:
– Мамочка, я ведь уже достаточно взрослая?
– Более – менее… – пожала плечами мать, опасаясь подвоха.
– К тому же – я уже студентка, продолжала Варвара. – Короче, мы с Юрой решили жить вместе. Мы снимем квартиру. Юра устроится на работу и сможет оплачивать жилье. Но пока, мамочка, дай нам взаймы денег.
Застигнутая врасплох мамочка не ожидала такого поворота событий. Слишком уж серьёзная тема. Надо подумать. Только ни одного неверного слова!
– Варя, я не готова к этому разговору, – сказала она как можно спокойнее. – Думаю, вначале нам с тобой нужно поговорить наедине.
У двери её догнала Варвара:
– Ладно, мамочка, идём в твою комнату и поговорим.
Разговор «наедине» начала Варька:
– Мам, ну как он тебе? Классный, да?
– Если честно, он не в моем вкусе. Но ты же не для меня его выбрала.
– Странно, – наморщила лобик дочь. – Хотя, это не важно. Главное – мы любим друг друга.
– Ну и любите, пожалуйста! Только зачем вам это сожительство? Юрик ещё слишком юн, а ты и вовсе несовершеннолетняя.
– В том-то и дело! Если вы с папой дадите согласие, мы поженимся хоть сейчас. Мы друг без друга жить не можем. Ты понимаешь это, мама? Всё равно мы будем вместе, чего бы это нам ни стоило! Я на всё пойду. Дадите согласие? – Варвара в упор посмотрела на мать.
Татьяна почувствовала: один неправильный шаг – и с Варькиной стороны последуют ультиматумы. Нет уж, лучше оказаться по одну сторону баррикад и влиять на события, чем загонять и себя, и дитя в угол.
Она обняла дочь.
– Варенька, я уважаю твои чувства и твой выбор. Но согласись, вы с Юриком ещё недостаточно взрослые, чтобы создать семью. К тому же – вы так мало знаете друг друга.
– Мамочка, ты не поверишь, но, – Варвара перешла почти на шёпот, – нам кажется, что мы уже были мужем и женой в прошлой жизни… Мы это сразу поняли. Мы нашли друг друга и теперь не расстанемся никогда!
– Нет-нет, не надо расставаться. Я не об этом. – Таня села на кровать и усадила рядом дочь. – Варя, как ты думаешь, не лучше ли было бы до свадьбы вам пожить у нас?
– Ой, как здорово! – обрадованная Варька обняла маму.
Татьяна осторожно продолжила разговор.
– И не заметим, как время пролетит. Отметим твои восемнадцать лет, закончишь первый курс и закатим такую свадьбу, какую ты намечтаешь! Да? – Таня заставила себя рассмеяться. Варька вначале поддалась её веселью, но затем озадаченно спросила:
– А, может, всё-таки лучше сейчас нам пожениться?
– Ну что ты, солнышко! Не надо начинать вашу жизнь с бухты-барахты. Сделаем всё, как положено. Ведь ты согласна со мной?
– Вообще-то – да! – неожиданно быстро согласилась Варвара и тут же перешла в наступление: – Тогда пусть Юрчик уже сегодня останется у меня. Ладно?
– Пусть остаётся. Только я хотела бы кое о чём с тобой договориться. – Теперь мама могла диктовать свои условия. – Пообещай, Варя, что до свадьбы вы не станете заводить детей.
– Обещаю! – Варька клятвенно подняла два пальца.
– То есть, завтра же мы с тобой отправляемся к врачу и подбираем соответствующие средства. Идёт?
– Идёт! – Варвара чмокнула маму и вскочила с кровати. – Сейчас я Юрчика обрадую!
– Радуй.
Уверенность, спокойствие и самообладание, которые мама излучала только что, слетели, едва она осталась одна. В очередной раз ей пришлось принимать очень серьёзное решение, полагаясь только на себя. Кто он, этот Юрик из Питера? Каков он, этот «дворовый котёнок», которого дочь притащила в дом? И всё же лучше так, чем Варька убежала бы с ним в какую-нибудь подворотню. А Лев? Что скажет он?
Два дня Татьяна не может дозвониться Льву. Вот и опять набирает его номер – «недоступен»! Возвращаясь к беседе «о парнокопытных», особой тревоги за его самочувствие она не испытывает. И всё же звонит на судовой телефон капитану:
– Володя, здравствуй! Это жена «деда», Татьяна. Извини, Володенька, за беспокойство, но я мужа потеряла… Как, вы уже в Швеции?! Лев списался в отпуск?! О, это он решил мне сюрприз сделать: явиться, не извещая. – Она заставила себя рассмеяться. – Считай, что ты меня предупредил, спасибо. Счастья в рейсе!
Таня положила трубку. Да, сюрприз – лучше не бывает. У неё, как будто бы сердце оборвалось, а внутри – физически ощутимая пустота. Как зомби, она набирает номер телефона сестры Льва:
– Эля, что с Львом?
– Ой, я даже не знаю, – услышала она растерянный голос из Риги.
– Да ладно, говори, как есть. Судно уже в Швеции, а где он?
– Он остался, чтоб привести в порядок захоронение родителей.
– Даже если у него не хватило на это времени в течение трех месяцев, он мог бы меня предупредить. Но его телефон заблокирован.
– Ах, да! У него изменился номер.
– Ты мне можешь его дать?
– Ой, он где-то далеко, надо поискать. Подожди, я тебе перезвоню.
Короткие гудки. Как пусто! Как холодно, зябко.
Раздался телефонный звонок. Собственной персоной – Лев! Говорит вполголоса, торопливо и раздражённо:
– Короче, я в отпуске. Задержусь тут, есть кое-какие дела. А ты кипеж не поднимай. Надо будет – позвоню!
Таня вышла на балкон. Там, облокотившись о перила, курил Стас. Она молча присела на порожек. На тёмно-синем небе появились первые звёзды. Август брал своё – ночь надвигалась заметно раньше вместе с предосенней свежестью, прохладой. В памяти проплыла цветаевская строчка «август, месяц ливней звездных»… Собирай охапками падающие звёзды, загадывай желания – и будет тебе счастье! Столько счастья – сколько ты захочешь! Всё необыкновенно просто и чудесно, до тошноты, до истерики! Ну, загадывай! Бери!
– Мама, хочешь меня поздравить? – голос Стаса вернул её на землю.
– С чем?
– Вчера нас развели.
– Почему сразу не сказал?
– Не хотелось.
– А теперь хочешь?
– Угу.
– Поздравляю.
Стас, молча, ушел в комнату. Татьяна понимала, что не тех слов ждал от неё сын. Но почему все ждут чего-то от неё! А она и не помышляет о чьей-то поддержке.
«Август, месяц ливней звёздных» – навязчиво и неуместно крутилось в голове. На эту строчку наползала другая, невесть откуда взявшаяся – «подставляйте ладони, я насыплю вам счастья!» Но где, где взять сил, чтобы от счастья такого не надорваться и не сойти с ума! Зарябило в глазах, к горлу подступил ком. Таня глубоко затянулась прохладным свежим воздухом и… не заплакала.
Стас, склонившись над гитарой, перебирал струны. Таня присела на диван рядом с сыном и прижалась щекой к его плечу. Они молчали, да и что тут скажешь?
Мама Тани осталась на ночь у Варламовых и уже готовилась ко сну, когда её окликнула дочь:
– Мама, давай чаю попьём?
– Чаю? На ночь? – удивилась Анна Дмитриевна. – Я давно себе такого не позволяю. Бессонница.
– Ах, да… Конечно.
Мать посмотрела из-под очков.
– Таточка, с тобой всё в порядке?
– Со мной? Не знаю. – Она задумалась и, помолчав, продолжила: – Ведь смысл всего происходящего со мной – это вы. Ты, Варька, Стас, Лев… У вас всё хорошо – и я счастлива. Скорее всего, это неправильно, что у меня нет личных радостей. Но это так. Вот только радости Льва не всегда мои. – Она тяжело вздохнула.
– Детка, не гневи Бога! Посмотри на других вон: и в нужде живут, и мужья пьют, бьют, и дети – тысяча одно несчастье. А тебе Лев хорошую жизнь создал. Дети у вас замечательные. Ты ведь как сыр в масле катаешься!
– Сыр в масле? – вспыхнула дочь. – Тогда уж при моем папе ты вовсе купалась в шоколаде! Работа учителем по классу фортепиано приносила тебе радость. Хоть и получала ты за неё совсем небольшие деньги, это не важно: положение и зарплата папы позволяли нам жить в удовольствие. Да и я тебе хлопот не доставляла.
– А ты забыла, что он мне изменял? Сколько нервов мне это стоило!
– Конечно, ты красивая женщина и не могла смириться с изменами, поэтому ты иногда ему мстила. Но папа тебя на руках носил и оставался отличным отцом. Ну, попался пару раз на изменах. Так он хоть скрывал! А мой Лев вообще страх потерял. Не знаю, что делать.
– Что делать? То же, что делала и я, и остальные женщины: хранить очаг! – жёстко отрезала Анна Дмитриевна.
– А я и так храню, – вяло попыталась защититься Татьяна и в сердцах воскликнула: – Только это не очаг! Это – жерло кратера! Вулкан!
Измена
1
Лето угасало. Оно отступало под натиском осени и щедро раздавало свои обильные дары – охапки астр и георгинов, корзины яблок, винограда и россыпи звёзд тихими вечерами.
Но не светлую грусть испытывала Татьяна, встречая свою осень. Всё её существо пронзило незнакомое прежде чувство, сродни тому, что называется местью! Да, она поставит на колени блудливого Львёнка! Она захлопнет за ним клетку, как дрессировщица, и он, укрощённый, станет есть у неё с руки. И она будет играть! Так играть с ним, как не позволяла себе никогда! Ведь она актриса, хоть и предпочла сцене дом, но лицедействовать наверняка ещё не разучилась.
Татьяна опять почувствовала прилив злости – состояние очень редкое для неё. «Нет-нет, только не это!» – приказала она себе, поглядывая на часы. Всему своё время. А сейчас она будет улыбаться! Ведь с минуты на минуту явится Лев. Дети поехали встречать его на вокзал.
Она ещё раз окинула взглядом стол, сервированный в гостиной. Всё, как обычно в таких случаях: свежая скатерть, приборы, напитки, холодные закуски.
Подошла к зеркалу. Поправила прическу и придирчиво посмотрела на себя. Не изменились её пышные белокурые волосы до плеч (правда, теперь чуть подкрашенные). Когда-то огромные серо-голубые глаза стали, конечно, меньше, чем в молодости, но блеск не потеряли, а только приобрели выражение спокойной уверенности. Разумеется, чтобы сделать макияж незаметным, пришлось потрудиться над ним гораздо больше, чем в былые времена. Результат Таню обнадёжил: ну кому придет в голову, что ей скоро полтинник? Даже талия почти сохранилась – её Татьяна подчеркнула трикотажной кофточкой, плотно облегающей фигуру. Глубокое декольте откровенно демонстрировало прелести зрелой, но ещё не увядшей женщины. Широкая, присборенная у бёдер юбка, создавала слегка небрежный, вызывающий образ вакханки, пленительной, манящей простолюдинки. С виду – всё по-домашнему незатейливо. Но сама-то она знала, сколько стараний и умысла кроется за этой небрежной простотой. Она впервые в жизни завоёвывала мужчину. И кого? Мужа!
За окном послышалось хлопанье дверец автомобиля, и почти одновременно раздались голоса семейства Варламовых. Вскоре Таня с Анной Дмитриевной наблюдали через стекло торжественную процессию: с чемоданами один за другим следовали к подъезду Стас и Юрик, замыкала шествие Варька с каким-то кульком в руках. Возглавлял их собственно Лев Станиславович Варламов. Он нёс перед собой большую красную розу в прозрачной обертке.
– Ты погляди-ка, твой Лев вышагивает, как гусь, – хихикнула тёща.
– Угу, наш гусь, похоже, на коне, – хмыкнула Таня. Но от её взгляда не укрылось и то, что при бравом шаге мужа голова его слегка втянулась в плечи.
Таковым благоверный и предстал перед ней.
– О, впервые ты из плавания – с цветами, – изумилась жена, принимая розу. – Радуешь! Спасибо.
– Извини, что не с букетом. – Лев распростёр руки для объятий. – Рубли закончились, а в обменник не заскочил. Домой торопился!
– Домой торопился, – сочувственно повторила она, кивая. Символический поцелуй не отличался пылкостью. Супруги приноравливались друг к другу, как боксёры, только что вышедшие на ринг.
Жена обратила внимание, что всё-таки первым словом, которое муж произнёс, едва переступив порог, оказалось «извини». То есть подсознательно оправдывается, а значит, готов к защите. «Нет уж, пусть расслабится», – решила она и весело провозгласила:
– Тебя ждёт твой любимый жюльен из белых грибов! Быстро всем мыть руки и – к столу!
– А когда подарки? – Варвара попыталась восстановить привычный ход событий, но папа неожиданно холодно заметил:
– По-моему, ты в курсе, что почти четыре месяца я провел в одном порту.
– Да, я в курсе! – многозначительно ответила дочь и отправилась мыть руки.
– Вообще-то я привез кое-что, – засуетился Лев и, пристыженный, направился к чемоданам. – Там рижские напитки – бальзам, ликёр…
– Оставь, – махнула рукой жена, – не к спеху!
– Так ты, значит, развёлся! – заключил Лев после двух тостов «за встречу» и «за здоровье». – И как она, холостая жизнь? – он явно поддразнивал Стаса.
– Жизнь? Ключом… – буркнул сын и нахмурился.
– Детей может сделать и дурак, а вот обеспечит семью только мужчина! Понимаешь, в чём разница? – наступал отец. – О чём думал, когда женился? А? Вот и оказался за бортом! Только не захлебнись теперь в водке. Со многими случается это. – Лев взял бутылку Камю и стал разливать коньяк в бокалы. Юрик тут же подхватил бутылку вина, чтобы наполнить бокалы женщин.
– Лев, ты же понимаешь, что рождение Глашеньки – не следствие брака, а причина. И слава Богу! – как можно мягче возразила Таня.
– И что? Стас автоматически стал мужчиной? – Лев рассмеялся.
– Больше не наливай, – Стас отодвинул свой бокал. – Мне ещё на работу. – Он поднялся и, захватив сигареты, вышел на балкон.
У Тани сжалось сердце. Хотелось выйти следом за сыном и обнять его. Чуть прищурившись, она незаметно разглядывала мужа. Желчный, самодовольный, безжалостный мужичишка с пустыми, лихорадочно блестящими глазами и изрядно похудевший – это её муж. Некое подобие её Льва. Запустить бы в него сейчас чем-нибудь! Но нет! Не сейчас.
В гостиную вошел Стас, натягивая на себя свитер.
– Короче, я пошёл, – сообщил он. – Работаю сегодня в ночь.
Стас подрабатывает в компьютерном салоне, поэтому свободного времени у него действительно не много. Татьяна вышла с сыном в прихожую. Провожая его, чмокнула и, улыбнувшись, сказала:
– Всё в порядке. Мы тебя любим.
Вернулась за стол под визг Варвары:
– Ну и что?! Любовь не бывает порочной! Она есть – или её нет!
Таня ещё не поняла, о чем спор, но почуяла неладное.
– Да, любовь святое чувство, но до него надо дорасти! – Лев стукнул кулаком по столу.
– Лев, пожалуйста, не так громко, – поморщилась жена. – Кругом соседи.
– Соседи? – Лев резко повернулся к ней, вытаращив глазки-буравчики. А разве тебе не всё равно, что скажут соседи? Иначе ты бы здесь не устроила то ли богадельню, то ли, простите, притон!
– Папа! – Варька постаралась перекричать отца, но слёзы брызнули из глаз, и она умчалась на кухню. Юрик последовал за ней.
– Лев, ты сильно похудел, – сказала Татьяна, улыбаясь одними губами и прищурив глаза.
– Так на судне же повар не оставался.
– А в болдерайском кабаке плохо кормят? – Супруга изобразила простодушие.
– Ребята, да что же вы?! – вмешалась Анна Дмитриевна. – Сели – «за здравие», а теперь – вон чего!
Лев вытер салфеткой рот и принял независимую позу:
– Зря мы уехали из Риги. Там уютно и спокойно, как в тихой приморской провинции… – он мечтательно прикрыл глаза.
– А что там делать нам, «негражданам»? – Таня удивлённо посмотрела на мужа.
– Вам – не знаю, а мне – легко, – развивал тему муж.
– Ну, если только жениться на гражданке, – пожала плечами она.
– Не вопрос! Я подумаю, – Лев самодовольно рассмеялся и, в упор глядя на жену, добавил: – я не хотел сюда приезжать.
– Так, где же твой прайд? А, Лев? – Таня кокетливо посмотрела на него искоса из-под ресниц. Улыбка не сходила с её лица. Углублять тему она не собиралась.
Лев, сидящий напротив, пристально рассматривал жену. Не отвечая на её вопрос, он изрёк:
– Ты красивая. Какая ты красивая!
2
Таня и Лев остались вдвоём. Обиженная Варвара и Юрик уехали на такси к бабушке вместе с ней.
Неизбежным становилось то, чего больше всего сейчас не хотела и даже боялась Татьяна. Теперь она могла позволить себе играть его чувствами, но своими – никогда. Поэтому строить из себя любящую и вечно юную Джульетту, полную огня и страсти она не собиралась. О своей сопернице Татьяна только знала, что та: а) не интеллигентна; б) достаточно лёгкого поведения; в) не молода (судя по смеху). Таким женщинам не вскружит голову мужчина с внешностью и возрастом Льва. А значит, хорошо, если домой он вернулся хоть с какими-то деньгами. Счастье не в деньгах, разумеется. Но хоть в чём-то же оно должно быть!
Таня резко повернулась к мужу. Она постоянно ощущала на себе его тяжёлый оценивающий взгляд. Лев явно её сравнивал. Понятно, что эти сравнения будут продолжаться во всём. Она брезгливо поёжилась и вышла из комнаты.
Лев, в свою очередь, не испытывал никаких сложных, противоречивых чувств. Он хотел жену искренне и страстно. Он соскучился по ней! Она являлась частью его! Она – часть его прайда, наконец!
Без лишних экивоков он сгрёб жену в охапку и потащил в спальню. Она не сопротивлялась, но и активности не проявляла.
…Взбешенный Лев выскочил из-под одеяла и ринулся в гостиную. Через мгновение оттуда донесся грохот и жалобный диссонанс фортепианных струн, дребезжащих на разные лады. Испуганная жена выбежала на звук, на ходу надевая пеньюар, и в недоумении остановилась у двери: Лев, скрючившись от боли, дул на фаланги пальцев. Содранная кожа слегка кровоточила.
– У тебя йод есть? – процедил он.
– Конечно!
Татьяна смазывала йодом его ссадины и не находила в себе ни капли сострадания. Её муж спутал деку пианино с боксёрской грушей! Какая досада. А мог бы и головой! Видите ли, он не обнаружил у жены встречной страсти и самоотдачи. Ах, как он взбешён! Таня не без удовольствия злорадствовала в душе, хотя лицо её оставалось бесстрастным.
Она закинула ногу на ногу и незаметным движением стряхнула с коленки пеньюар. Таня знала, что у неё красивые коленки и ноги ещё достаточно хороши. Она беззастенчиво дразнила Льва и он, не мигая, впивался взглядом в её обнажённое бедро, совсем не замечая жжения от йода, которым жена так безжалостно врачевала его ссадины.
– Не больно? – участливо спросила Татьяна и наклонилась, чтобы подуть на его пальцы. Она как бы нечаянно щекотала его щёки своими пышными волосами. Лев не удержался – закопался в её волосы и поцеловал в макушку.
Таня тут же отстранилась, закрыла пузырёк с йодом.
– Варламов, а давай выпьем! – неожиданно предложила она.
– Конечно… Давай…
Она поставила на стол коньяк, бокалы, затем потянулась к полке над головой мужа за вазочкой с конфетами. Её грудь вроде бы невзначай оказалась перед лицом Льва и задела его. И снова Лев не устоял: он издал тихое утробное рычание и зубами слегка вцепился в грудь.
– Э-э!.. – осадила его Таня, удивлённо окинув взглядом строгой учительницы.
Обескураженный, он схватил бутылку и налил коньяк в бокалы.
Она подготавливала мужа к нелёгкому разговору: ждала, когда он выпьет ровно столько, чтобы чуть-чуть расслабиться. К третьему тосту он, кажется, почти созрел.
– За любовь! – подняла она бокал, отпила немножко.
Свои тридцать граммов Лев осушил одним глотком.
– Ах, да только есть ли эта самая любовь? – томно изрекла она, безразлично подкатив глаза. Поставила локоть на стол и оперлась щекой о руку.
– Любовь есть! – отрезал Лев.
– Да я уже забыла, когда влюблялась. Так давно это было. Какая она, любовь? – Татьяна устало махнула рукой. – А ты помнишь? – без особого интереса в голосе обратилась она к мужу.
– Понимаешь… – с готовностью откликнулся Лев. – Это такое состояние, когда ты, будто бы раскачиваешься на качели, аж дух захватывает! Это состояние полёта, радости! – Он говорил вдохновенно, глаза его блестели.
«Ах, ты, негодник! Ах, ты, Ромео чёртов! Я тебе покажу качели!» – думала жена, с безразличием тупой телушки глядя на мужа.
– Да-а, что-то вспоминаю, – протянула она. – Только у меня это были краски… Другие краски – яркие, сочные. Говорят, такими их видят наркоманы. Впрочем, любовь – это тоже наркотик.
– Да что ты понимаешь в любви! – перебил её муж и осёкся: понял, что перегнул.
Однако Танюша продолжала безучастно вертеть в руках свой бокал. Но в голове её зрели коварные планы: «Ах, ты, пакостник! Я тебе покажу любовь!» – думала она.
– Ты представляешь, Лео, вот бы сейчас влюбиться! Наверное, это счастье, которое мы уже не помним. Полёт, восторг!.. – она даже взмахнула рукой, но тут же осеклась и обречённо заключила: – Вот способны на это, увы, далеко не все. А только люди с молодой, светлой душой!
Лев самодовольно ухмыльнулся:
– Такие, как я!
– Возможно. Тогда я тебе по-доброму позавидовала бы, даже поняла б… Человек должен быть счастливым, и никто не вправе помешать ему. – Таня подняла бокал: – За счастье!
Она смотрела на своего мужа и не узнавала его. Ей всегда нравились такие посиделки с ним наедине, когда он поражал её самобытностью мышления, неожиданными реакциями, весёлостью. Теперь перед ней сидел самодовольный, не умный, даже примитивный, желчный мужичок с пустыми лихорадочно блестящими глазами. «Влюблённый идиот», – с грустью думала Татьяна, глядя на него. Но сказала дружелюбно:
