Читать книгу: «Чаромунти. Путь к бессмертию», страница 3

Мамы

– Галочка, я приехала! Купила мяса на рынке. Цены, я тебе скажу, с ума сдуревшие. Торгаши эти, цену-то говорят, и еще так нагло улыбаются, как будто осчастливили меня. А хлеб? То ли мука с позолотой нынче, то ли что? Он каждый день все дороже и дороже, – Елизавета Юрьевна открывала калитку и пока шла до дома, громко рассказывала все, что с ней произошло за последние два часа.

– Жили бы мы тут круглый год, можно было бы корову завести, ну или козу, – она встала возле крыльца и с улыбкой оглядела весь участок. – А я не поняла. Ты че там, закопалась совсем в своих грядках? Дорвалась коза до капусты. Как ты жила-то до сих пор без участка-то? А, Галочка?

– Ну, что ты раскричалась-то? – Галина Владимировна стояла в дверях теплицы, держа в руках ножницы.

– А что? Я разбудила твои помидоры?

– Соседей, Лиза, точно. Их от твоего темперамента спасает только то, что они не очень хорошо слышат. Ты же, как ураган, – Галина Владимировна подошла к подруге. Она знала, что пока та все не расскажет, не замолчит. Хотя, Елизавета Юрьевна в принципе не любила долго молчать, а потому и не молчала. Только в разговоре с сыном она сдерживалась, и каких это ей стоило усилий, знала только она сама.

Как же хорошо на природе летним днем. Дом на даче был большим, в два этажа и верандой, выходившей в сад. Когда Галине Владимировне предложили этот вариант, она, и ее подруга, Елизавета Юрьевна, сразу согласились купить этот райский уголок. Дача находилась недалеко от реки, рядом стоял лес, и было тихо и хорошо. Им повезло с соседями, они были практически невидимыми и неслышимыми. При знакомстве с ними оказалось, что вокруг жили очень пожилые пары.

Галина Владимировна и Елизавета Юрьевна были соседками по лестничной площадке. Их мужья работали в одном геологическом институте, от которого они получили квартиры. Познакомились они лет сорок назад, и стали друг другу больше, чем подруги. Они были совершенно разные, и все вокруг удивлялись, как они могут друг друга так долго терпеть. А секрет был простой: они и не терпели вовсе, привнося в жизнь каждого что-то особенное, они дополняли друг друга. После того, как их мужья погибли, они были вместе и всегда поддерживали и помогали растить сыновей.

Галина Владимировна, мама Сергея Никитина, была женщина строгих правил. Раньше она работала учителем русского языка и литературы, а выйдя на пенсию, не знала, куда применить свои умения. По состоянию здоровья врачи ей рекомендовали свежий воздух и активный образ жизни. Именно тогда Елизавета Юрьевна предложила ей купить дом за городом и жить там в теплое время года. Галина Владимировна поначалу это предложение раскритиковала, но под неотступным натиском харизматичной и не унывающей подруги, согласилась. Кто же выдержит такое? Галина Владимировна любила заниматься цветами, выращивала на подоконнике орхидеи, называя их идейными цветами. Они ее вдохновляли. А когда они переехали на дачу, как оказалось, Галина Владимировна попала в свою стихию, днями занимаясь пересадками, удобрениями, обработкой своих любимых растений. Теперь трудно было представить ее строгой учительницей.

У Елизаветы Юрьевны было много талантов. Особенно славилась она своими кулинарными способностями. Она могла приготовить блюдо так, что определить, из чего оно было приготовлено, не мог никто. О том, как это вкусно и слов не подобрать. Готовила она, всегда громко рассказывая или напевая песню. Она могла бы стать отменным шеф-поваром, если бы не ее характер. Елизавета Юрьевна всегда и всем говорила правду прямо в лицо, и слов особенных подбирать не трудилась. При всем при этом, она была добрейшая женщина, всегда могла поддержать и не только словами.

Говорят, расскажешь, кто твой друг и тебе скажут кто ты. Но в жизни бывают исключения. Несмотря на большую разницу в характерах, две подруги оставались такими, как есть, на протяжении стольких лет. Возможно, именно это помогало им дружить долгие годы. Сейчас их объединяло еще и то, что сыновья, которым исполнилось по тридцать два года, никак не хотели жениться. Тут в спорах каждая из матерей отстаивала свою точку зрения до конца. Галина Владимировна считала, что сын вправе решать сам, когда и на ком жениться. Елизавета Юрьевна напротив, не раз убеждала подругу, что сыновьям надо помогать в этом нелегком, полном обмана и коварства, пути.

– Галочка, я ему про семью, а он про свои камни. Ну, что тут поделаешь? Как истукан глухой. И я ведь стараюсь это делать деликатно.

– Ой, Лиза, деликатность и ты – две позиции явно противоположные. Ты ему об этом каждый день твердишь, вот мальчик и не выдерживает. От того и сбегает в тайгу, чтобы не слышать о твоем семейном счастье, – Галина Владимировна говорила тихим и ласковым голосом.

– Нет, ну что плохого-то в семье? Сережка-то тоже тянет. Чего они этой женитьбы боятся, как огня? Мы с тобой их так напугали, или девки такие страшные пошли?

– Да не боятся они. Просто не хотят торопиться. Давай поедим, а? Я ужасно проголодалась. Из твоей сумки так вкусно пахнет!

– Это можно. Я с собой привезла котлеток, – Елизавета Юрьевна преобразилась. Кормить она любила, – Ой, что я тебе хотела сказать-то? Совсем заболтала меня.

– Я заболтала тебя?! Ну, ты даешь, Лиза! Ты меня с кем-то перепутала, – смеясь, проговорила Галина Владимировна, усаживаясь за стол в предвкушении вкусного обеда.

– Мишка мне сообщил, что идет в поход через неделю. И хочет с собой взять, думаешь кого? Твоего Сереженьку! Хоть увидитесь, а то совсем не приезжает, все по Парижам своим прохлаждается, оболтус.

– Лиза, ты чего? Мальчик влюбился. Это понимать надо, – улыбаясь, смотрела Галина Владимировна на подругу.

Галина Владимировна скучала по сыну, но никогда не показывала вида. Она понимала, что ему в Петербурге гораздо лучше. Она радовалась его успехам, спрашивала про Мари, когда Сергей звонил. Галина Владимировна представляла эту девушку какой-то особенной, именно такую мог полюбить ее сын. Она не знала, как у них все сложится, и будут ли они вместе, но она искренне желала сыну счастья. И тоже мечтала о внуках, о том, что ее будут называть бабушкой. А еще Галина Владимировна знала точно, что давить на сына совсем нельзя. У него тогда начиналась обратная реакция, и он делает все наоборот.

После обеда обе женщины занялись своими делами. Галина Владимировна вернулась в теплицу к помидорам. Обрабатывая землю и ухаживая за растениями, она успокаивалась и чувствовала себя счастливой. А Елизавета Юрьевна принялась готовить ужин, мысленно разрабатывая новый план, как женить своего любимого Мишеньку. Процесс шел увлекательно, Елизавета Юрьевна то соглашалась с пришедшей на ум идеей, весело кивая, то опровергала неподходящую мысль, отмахиваясь от нее рукой. При этом она выкрикивала что-то неопределенное. Со стороны это было похоже на пантомиму сумасшедшей женщины, спорившей с самой собой.

Сергей прилетает в Париж

Ранним утром Сергей приехал в аэропорт. Рейс на Париж задерживали по погодным условиям. Над Петербургом нависали черные облака, и небо разделилось на две, разные по цвету, половины. А где-то дальше, шел грозовой фронт, и надо было просто переждать. Сергей нервничал, он хотел быстрее оказаться рядом с Мари, они не виделись целых сорок семь дней и даже несколько часов. Разговоры по телефону были, но ему после них становилось не по себе. Желание обнять и прижаться к Мари только усиливалось, и Сергей долго не мог заставить себя не думать об этом. После них он ходил раздраженный, и это видели все его сослуживцы. Александра понимала своего шефа, и старалась отвлечь решением рабочих моментов. И это ненадолго ей удавалось.

Сергей закрыл глаза, сидя в кресле зала ожидания. Он слышал голос диктора, который говорил о задержке рейсов, пока не провалился в глубокий сон, в котором увидел Мари. Она стояла неподалеку от него, улыбалась и жестом призывала его к себе. Они находились в лесу, это Сергей увидел, когда немного рассеялся туман. Затем он увидел Михаила, который подходит к Мари и встает рядом с ней, берет ее за руку. Теперь они оба зовут Сергея. Сергей открывает глаза и видит вокруг себя тот же зал ожидания, спящих рядом людей. Он не сразу понимает, что видел сон, видение было настолько реалистичным.

«Странно. Я опять вижу Мари и Мишку вместе», – задумался Сергей, и диктор объявляет о посадке на рейс Санкт-Петербург – Париж.

Мари после прогулки пришла домой. В голове настойчиво крепла одна мысль о том, что она хочет полететь в Россию, где, возможно, найдет ответы на все свои вопросы. Из гостиной лилась музыка Моцарта, наполняя дом праздничным настроением. Клавдия стояла перед сервированным столом, пританцовывая в такт музыки. Мишеля не было, вероятнее всего он опять был отправлен в магазин.

– Мари! Мы забыли купить круассаны с вишневым джемом. Сергею они так понравились в прошлый раз. Прогулка тебе пошла на пользу, у тебя даже взгляд изменился.

– Бабушка, я решила. Я полечу в Россию, и буду искать камень, – Мари обнимала Клавдию, радостно сообщая эту новость.

– Опять в Россию? И зачем тебе этот камень? Мари, это может быть опасно. Ты опять заставляешь волноваться свою стареющую бабушку? – Клавдия настороженно смотрела на Мари.

– Ну, почему же, стареющую? Ты у меня молодеешь на глазах. И ведь ты же сама сказала, что мне нужны эмоции, приключения. Говорила? Говорила. И потом, твой дед и мой прапрадед завещал нам это, и мы не может просто так про все забыть.

– Я надеюсь, что ты еще передумаешь. Хотя, по лицу видно, что ты все для себя решила. Какая же ты у меня красавица, только очень упрямая. А как же Сергей? Он будет с тобой?

– Именно это я и хочу ему предложить сегодня. Мы так давно не были с ним вдвоем. Я его так люблю, бабушка.

Клавдия обняла Мари и тяжело вздохнула. Опять эта Россия, и ей надо бы смириться, но у нее никак не получалось. И хотя прошло много лет после трагических событий в ее детстве, они оставили заметный след в душе Клавдии. И как не хотелось бы ей оградить себя от воспоминаний, происходящие сейчас события приближали Россию в ее теперешнюю жизнь. Грустные мысли были прерваны звонком в дверь. Мари, поцеловав Клавдию, побежала открывать двери. А Клавдия, смахнув навернувшуюся слезинку у глаза, стала снимать с себя передник. Мари, открыла двери и крепко обняла Сергея. У него были заняты руки, но Мари не обращала на это внимание и продолжала обнимать его. Клавдия подошла к ним и смотрела, как дети радуются встрече. Она вспомнила себя и Мишеля, как они обнимались на мосту. В те моменты их ничего больше не интересовала, только то, что они вместе и так близко друг к другу.

– Я тебе так ждала! У меня к тебе есть интересное предложение, но это потом, – загадочно произнесла Мари, глядя Сергею в глаза.

– У меня к тебе тоже. Здравствуйте, Клавдия, – радостно произнес Сергей.

– Я рада вас видеть, Сережа. Проходите, будем обедать. Надо только дождаться Мишеля, – Клавдия действительно радовалась приезду Сергея, но после разговора с Мари, ей стало грустно, ведь впереди предстояла разлука.

Когда пришел Мишель, они сели обедать. Мари рассказывала про свои новые знакомства в издательстве, и то, что она сегодня решила взять отпуск. Говоря это, она подмигнула Сергею, и поцеловала его в щеку.

– А что нового у вас, Сережа? Мари рассказывала, что ваша фирма нашла признание, или, как это лучше сказать, стала известной в Петербурге, – Клавдия хотела задать другой вопрос, но решила подождать с выяснениями.

– В агентстве все идет нормально. Моими кадрами занимаются два талантливых сотрудника. Есть еще моменты, которые требуют внимания, но у меня хорошая команда, и я вполне могу им доверять, – Сергей надкусил вишневый круассан и зажмурился от удовольствия, – М-м-м, такое можно поесть только у вас в Париже. Я в Петербурге перепробовал их везде, но они не такие замечательные.

После обеда Сергей и Мари пошли гулять. Сергей рассказал про предложение Михаила. Он долго описывал все красоты и достопримечательности сибирской природы. Говорил о том, что они смогут побыть вместе и лучше узнать друга в необычных обстоятельствах. Рассказывал про Михаила, насколько тот хорошо знает тайгу и мог бы поведать им интересные истории. В общем, пока Сергей все это говорил, Мари таяла от удовольствия и предвкушения того, что именно это она и хотела предложить Сергею. Она радовалась тому, что это происходило столь синхронно, и убеждалась в том, что приняла правильное решение. Когда Сергей замолчал, надеясь, что был убедителен, Мари обняла его и прошептала на ушко:

– Я с тобой согласна на все, – сказав это, она прижалась к его губам, и они на время забыли обо всем. Насладившись поцелуями, они пошли дальше. Им было так хорошо вместе, что они улыбались всем прохожим, встречая их ответные улыбки. Мари остановилась на мосту и посмотрела на воду.

– Сережа, я сегодня поняла, что мне очень хочется. Помнишь про дневник моего прадедушки? А про камень? Мне необходимо его разыскать. Ты мне поможешь?

Сергей взял Мари за руки и тихо произнес:

– Я всегда и во всем тебе помогу, ты же знаешь.

Когда они вернулись домой, Мари позвонила своему шефу и спросила об отпуске. Ей пришлось убеждать его, что ее отдых будет полезен не только ей. Она немного рассказала ему о планах побывать в Сибири, и что она готова сделать репортаж о своей поездке. Этим обещанием она уговорила шефа, и он согласился на все условия. Билеты были куплены на воскресенье, и у них оставался еще один день для сборов и прогулок по улицам Парижа.

Сердце Клавдии

Клавдия поставила пластинку с музыкой Моцарта и подсела к Мишелю. Ее волновало многое, и она хотела поделиться с ним, но ее опять что-то останавливало. Возможно то, что она сомневалась, ей чудилась опасность там, где ее вроде и не было. Ей хотелось разделить свои сомнения с тем, кто был рядом и смог бы ее понять и поддержать. Но она уже несколько часов не могла начать этот разговор.

– Дорогая, тебя что-то тревожит? Ведь все хорошо? – Мишель как будто прочитал ее мысли, чем очень ей помог.

– Мишель, я волнуюсь за нашу девочку. У нее очень упрямый характер, и она, мне кажется, даже не осознает, что делает. Она мне сегодня сообщила, что летит в Россию.

– Наша девочка влюблена. А это чувство самое драгоценное из всех. И она хочет быть с тем, кого любит. А тебе просто не хочется ее отпускать, признайся сама себе, дорогая, – Мишель поцеловал руку Клавдии и нежно посмотрел на нее.

– Ты не все знаешь. Она решила искать камень, о котором мой дед пишет в дневнике. И именно это, я считаю, может привести к опасности. И я счастлива, что она влюблена, я так давно этого ждала. Просто хотелось, чтобы она была не так далеко от нас.

– Россия совсем рядом. И сейчас нет проблем с перемещениями. Я думаю, нам с тобой придется принять ее решение. И поддержать. Хотя это и не просто, тут я с тобой согласен. Я доверяю Сергею, он не допустит, чтобы с ней случилось что-то не хорошее.

– Я рассказала Мари про то, как мы с мамой убегали из этой страны много лет назад. Это, правда, было очень страшно. И хотя мне тогда было совсем мало лет, я до сих пор, представляешь, до сих пор чувствую холод в груди от этих воспоминаний. Это, наверное, будет жить во мне всегда, как память о маме, отце, которого я никогда не знала. И вот это послание моего деда. Наверное, это правильно, помнить, да?

– Эта связь, моя дорогая, необходимая для всех. Я вот, совсем не помню своих родителей, только тетушку, которая меня вырастила. Она мне рассказывала про отца, и именно эти рассказы давали мне силы что-то делать, понимаешь? Вообще, считается, что душа переселяется после смерти человека, и не раз. Не мешай ей найти то, что ей необходимо.

– Ты опять даешь мне то, что дал много лет назад, – Клавдия прижала руку Мишеля к своей щеке.

– Что, дорогая? – нежно спросил он, гладя по седым волосам.

– Веру в то, что все продолжается, – тихо сказал Клавдия.

Стараясь скрыть волнение и подступившие слезы, Клавдия встала с дивана, чтобы заварить чай. Она была счастлива от того, что она остается не одна. И это переполняло ее душу радостью, от чего перехватывало дыхание и ей хотелось сделать что-то хорошее. Накрывая на стол, она продолжила:

– Ты знаешь, я все хочу их спросить, как они будут дальше. Собираются ли они жениться? Сергей мне кажется человеком немного неуверенным в себе, хотя и понравился мне в первый день знакомства. Мари тоже вся в сомнениях. Знаешь, наверное, я не буду торопить наших детей. Пусть они сами все решают, правда? – когда Клавдия выговорилась, ей стало легче.

– Ты у меня не только самая прекрасная женщина на свете, но и самая мудрая, – прижимая к себе, прошептал Мишель.

Клавдия положила голову на плечо Мишеля и воспоминания стали появляться перед глазами. Она видела себя и маму, они обнимались, стоя на крыльце дома. Клавдия тогда собиралась уезжать в другой город, а мама остановила ее и дала ей одну вещь – медальон на кожаном шнурке с изображением святого. Клавдия взяла его, он согревал ей ладонь теплом матери. В сердце тогда было столько перемешанных чувств: радости, печали, страха перед неизвестностью и ожидания чуда. Она помахала рукой и села в машину, за рулем которой сидел Жорж. Он тогда сказал, что все будет хорошо, и чтобы Клавдия не переживала за мать. Как это было давно. Только знакомое чувство перед приближающейся разлукой, напомнило те далекие события.

Мари и Сергей гуляли по Парижу и наслаждались солнечным днем. Они пили кофе в уличной кафе, обнимались и любовались красивыми видами. Зайдя в один магазинчик, где чувствовались ароматы, и стояли красивые флаконы, стало понятно, что здесь находится парфюмерный магазин. Сергей задумчиво улыбнулся, и Мари спросила его:

– Тебе нравятся ароматы?

– Я вспомнил, на что я сразу обратил внимание, и это привлекло меня к тебе, – нежно произнес он.

– Ну, наверное, после того, как ты меня несколько раз не очень вежливо толкнул, ты не смог меня забыть? – засмеявшись, спросила Мари.

– Это да, но я почувствовал от тебя аромат.

– Аромат? А, да, ты что-то такое говорил мне на банкете. Я еще тогда подумала, что ты странный, – Мари подносила пробники и, вдыхая аромат, закрывала глаза, представляя цветочные образы.

– Ты пахнешь, как моя мама, – сказав это, Сергей посмотрел на Мари, – У тебя аромат духов, которыми она пользуется уже давно. Но я никак не могу запомнить их название, хотя дарю ей каждый год.

– Сережа, а давай мы их купим сейчас? И подарим твоей маме вместе, – Мари посмотрела на витрину и, увидев знакомый флакон, повела Сергея к нему, – Это они?

– Да. Давай, ей будет приятно. Особенно, когда она узнает, что мы привезли их из Парижа.

Вернувшись домой, Сергей и Мари позвонили Михаилу и сообщили, что прилетают вместе в Иркутск в будущую пятницу.

Операция «Камень» начата

Назначить встречу было не так просто. Константину необходимо рассказать Владу все, что ему удалось вспомнить, но он не знал его координаты. Начав новую жизнь, он забыл все, что было связано со старой. Влад сам неожиданно появился, сев к нему в машину. Влад сидел и молчал, а потом сказал то, что было странным для Константина:

– Костян, я терпеть не могу отдавать, думаю, это тебе тоже не нравится? Расклад немного изменился, и ты будешь не в обиде, я тебя уверяю. Заказчик поменял условия, и я к тебе с новым предложением. Если мы, я повторяю, если мы с тобой найдем не только дневник, но и камень, нам отвалят очень приличную сумму. А это значит, надо ускориться. Понимаешь?

– Влад, я все понимаю, но… – начал было говорить Константин, и Влад его перебил.

– Ты не догоняешь, судя по всему. Тебе выпадает шанс заработать такие деньги, с которыми ты можешь не только себе жизнь поправить, но и твоим детям и внукам останется. Короче так, мы летим в Питер вместе. Я не хочу это дело доверять никому. Сами все сделаем.

– А как с моей… – начал говорить Константин, но Влад опять его перебил.

– А тут, прости, все остается в силе. Не переживай, они заодно за ней и присмотрят, пока ты в отъезде, если что, то и в обиду не дадут. А если что, ты узнаешь об этом первый, не мне тебе рассказывать, как нас любят бабы. Поверь, с такими деньжищами твоя тебя полюбит еще сильнее.

Чем отличался Влад от Константина, так это тем, что он умел четко ставить задачи. Недаром его уважали в известных кругах, ему всегда удавалось быть полезным для других, но он никогда не забывал про свои интересы. Такое умение позволило сколотить немалый капитал, но сидеть на месте и ничего не делать, для него было неприемлемым. Уговорить Константина для него сейчас было важно, потому что одному это дело ему провернуть будет не просто. А иметь с собой партнера, который тебе чем-то обязан, было еще и выгодно, можно руководить всем процессом. Важно было заинтересовать Константина, а сейчас, когда тот решил быть простым водителем такси, не строя никаких планов, было сложно. Но он ему был нужен, по крайней мере, первое время, а дальше он решит, как с ним поступить.

Константин держал руль и соображал. Влад не так прост, и это ему было известно: свое не упустит и не отдаст. Странным для Константина было то, что именно его он хотел взять в помощники. Он собирался ему все рассказать про то, что услышал и все, уйти в сторону, и пусть тот делает, что хочет. Константин привык к такой спокойной жизни, но он стал прикидывать и просчитывать, ведь он собирался жениться, и тогда понадобятся большие средства, появление которых у него точно не предвиделось. Предложение было очень выгодным и настолько же подозрительным, и Константин сомневался. Сомневался в порядочности Влада.

– Думаю, что выбор у тебя один, и я его тебе уже предложил, – сказал Влад, посмотрев на Константина.

«А ведь, правда, терять мне точно уже нечего, ну, кроме жизни. А жить, если я откажусь, Влад мне спокойно не даст. А, была, не была, поеду», – подумал Константин и согласился. В этот же день он сообщил Оксане, что уезжает ненадолго и пообещал, когда он вернется, их жизнь изменится в лучшую сторону.

Прилетев в Петербург, они приобрели машину напрокат и начали свои поиски. Надо было выяснить, в каком агентстве работал тот детектив, который помогал Перекладниковым. И первое место, куда они направились, была антикварная лавка. Это единственное место, которое помнил Константин. Но ему нельзя было показываться на глаза Алексею, сыну антиквара, ведь он стал причиной, хоть и непредумышленной, смерти отца Алексея, Владлена Перекладникова. Надо было действовать умнее, и Влад решил идти сам. Легенду он придумывал по дороге, рассматривая город, он вживался в новую для себя роль коллекционера, который знал и был дружен с отцом Алексея. Владу даже нравилось, что ему придется играть, ведь в юности он хотел сниматься в кино, только жизнь не предоставила ему такую возможность.

Войдя в лавку, он огляделся, вокруг никого не было, ни посетителей, ни самого хозяина лавки. Было слышно, как тикают часы, висевшие на стене, их было несколько, разных по форме и по ценности. Влад медленно продвигался вдоль небольшого прохода, останавливаясь и рассматривая шкатулки, настольные приборы, статуэтки, все переливалось позолотой. Ему даже показалось, что он слышит, как вещи переговариваются между собой. Одна из фигур, напоминающую какую-то богиню, привлекла его внимание, и он остановился, чтобы рассмотреть ее поближе.

«Интересно, сколько это может стоить?» – думал он, представляя деньги в своих руках. Это его всегда возбуждало и заставляло действовать.

Откуда-то появился мужчина, по описанию похожий на Алексея. Владу он показался каким-то неуместным в этом мире старинных и изысканных вещей, вид у него был довольно непрезентабельным. Но он, стараясь быть вежливым, улыбнулся и произнес заготовленную речь:

– Приветствую вас, любезный. Не вы ли, сын моего хорошего знакомого, одного из лучших антикваров Петербурга, Владлена Перекладникова? Я вижу некоторое сходство.

– Добрый день. Да, так и есть. Вы были знакомы с моим отцом? Простите, я вас вижу впервые, – Алексею совсем не был знаком этот господин.

– Не лично, к сожалению. Мы общались по переписке. В наше время это самый удобный способ, когда находишься в другом городе, не правда ли?

– Да, прогресс в области сообщений у нас идет вперед. И думаю, вы в курсе, что Владлена Никифоровича уже год, как нет, – Алексей давно не говорил об отце, но вспоминал о нем каждый день, когда приходил в антикварную лавку.

– Мне это известно. Это очень печально, я скорблю вместе с вами. Но, видите ли, мой друг, полтора года назад ваш отец заказывал мне одну вещицу, которую он хотел подарить своему брату. И я нашел эту вещь, и хотел бы передать тому, для кого она была заказана, – Влад старался быть максимально вежливым, но его терпение начинало быстро заканчиваться. Ему казалось, что еще немного такого притворного разговора, и он набьет лицо этому сыночку, чтобы тот рассказал все и сразу.

– Вы можете передать эту вещь мне, я отвезу своему дяде, – Алексей лишь из вежливости это предложил. На самом деле, у него не было никакого желания видеть Эммануила Никифоровича, им так и не удалось стать ближе, а после смерти Владлена, эта надобность отпала совсем.

– Позвольте, мне хотелось бы самому преподнести сей дар. Понимаете, мне очень важно видеть, что мои старания были не напрасны. Я искал эту вещь больше года, и мог бы рассказать о ней много интересных фактов. Вы мне скажите адрес, и я сегодня же доставлю, – Влад улыбнулся и сжал кулак, который держал в кармане куртки.

Алексей внимательнее посмотрел на незнакомца, он не мог бы назвать причину, но мужчина ему определенно не нравился. Тот, узнав его имя, так и не представился сам, а это никак не вписывалось в тот образ, который незнакомец пытался создать, и Алексей почувствовал, что не доверяет этому человеку. После того, как началась история с дневником, прошло больше года, но Алексей вспомнил о нем почему-то именно в этот момент, и он продолжил разговор так:

– Вы, простите, я не знаю, как вас зовут, вы меня извините, но я не могу незнакомому мне человеку давать такого рода информацию.

Лицо Алексея приняло выражение строгого директора, Влад даже удивился такой разительной перемене. Он понимал, что устраивать разборки, это привлечь к себе ненужное внимание. Влад, стараясь держаться спокойнее, хотя ему очень хотелось прижать этого интеллигента к стенке и показать, кто тут главный. На деле же, он просто вышел из лавки.

Алексей, проводив глазами посетителя, подошел к телефону и набрал знакомый номер.