Читать книгу: «Самый страшный возраст для мужчин», страница 4
Тут выбегает на встречу Валерон.
– Ребята, а вы куда убегаете? Не хотите остаться на поэтический вечерок?
– Нет, спасибо, нам художественного хватило, пошли, Алекс!
– Да ну ты чего давай останемся, – сказал Алекс так, как будто его мама с детского праздника забирает раньше времени и он еще не попробовал торт, хотя, наверное, это было что то похожее, два тридцати пятилетних ребенка затеяли себя велики творцами и наивно верят, если они будут в этом уверенны, то и другие начнут на них смотреть по другому, не знаю, как Алекс, но Валерон точно придерживался этого мнения.
– Аглая, ну давай останемся, хотя бы еще на час.
– Хорошо, только оденься, ради бога!
– Вот и чудненько, – проговорил Валерон голосом злобного гнома, я приглашаю вас в центральную комнату для чтения стихов и великого литературного искусства!
– Это там где раньше девки легкого поведения засовывали себе мелкие купюры в трусы, ты это место имел ввиду, – съязвила Аглая.
– Никаких мелких купюр не было, был только крупняк, и я уже говорил, что прозрел и понял свое предназначение. Я –поэт!
– Ну ладно, пойдем, поэт, только не долго, мне еще на завтра план надо будет построить.
– А что мужа тебе не хватает, еще и план надо строить, – ответ от Валерона не заставил себя ждать.
Аглая повернулась в сторону Валерона и еще более язвительным голосом ответила:
– Надо будет, и тебя построю, а надо будет и разрушить смогу.
– Так друзья, – Алекс увидел как обстановка напрягается, давайте не будем ссориться, а пойдем и послушаем стихи, выпьем пива и насладимся субботним вечером, обвил руками их обоих, когда они смотрели друг на друга, как на заклятых врагов.
– Ну да утра же прекрасного не получилось, остается только вечер, и оденься же ты, наконец, – стремительным шагом Аглая пошла в центральную комнату впереди всех.
Алекс и Валерон переглянулись и Валерон задался вопросом в слух.
– А она всегда такая сука?
– Нет, друг мой, только по тем субботам, когда ей с утра мешает спать дрель.
Настал момент истинный, Валерон посадил Аглаю и Алекса перед сценой, и еще к ним присоединилась, теперь уже бывшая стриптизерша Кара, которая была в тайне влюблена в Валерона, хотя эту тайну знали все, и тайною ли теперь это можно назвать. Она была глупа, окончивши девять классов кое как она пошла вниз по социальной лестнице, где на ее середине подобрал добродетель Валерон. Окормил, отогрел и дал работу. Когда к глупой девушке так относишься, она воспринимает это ни как, человеческое сострадание, а как настоящую любовь, и поэтому она без ума в него влюбилась и готова была сделать все, лишь бы он, был с ней, даже хлопать его нелепым стихам и говорить какой он талант.
Валерону было все равно, он познавал себя, и ему было не до любви.
– И так друзьями мои, узрите талан божий! – Зачитывает свой стих Валерон.
……………………………………
Я купил тебе сливочный пудинг.
Сводил в дорогой ресторан.
А ты мне не дала!
Вот такой вот обман!
И сказала мне нет
Не получился у нас, горячий сюжет!
……………………………………………
– Браво! Браво! Начала хлопать Кара, как в больном припадке, – это просто прекрасно, ты прекрасный поэт и атмосфера, здесь такая прекрасная, и все вы здесь такие прекрасные!
Аглая сидела с таким лицом, как люди, которые на спор съели целый лимон. И только Валерон закончил читать свой стих, и Алекс уже собирался ему аплодировать вместе с Карой, как Аглая его пнула локтем в бок.
– Если ты сейчас похлопаешь, я тебя с дому выгоню, я на полном серьезе говорю.
– Ладно, понял.
– А разве по мимо нас не должны быть еще люди, это как бы демонстративное чтение, не только же нам страдать, – перебила недовольная жена Алекса.
– Ну-с это мои первые стихи и я хотел вначале рассказать самым дорогим людям, и никто больше кроме вас не пришел.
– А, ну понятно. – Перекинув ногу на ногу Аглая.
– И так, мой второй стих, слушайте:
……………………….
Купил я тебе конфет.
А ты меня прогнала,
конфеты не приняла.
Теперь вот и жуй-
Чей-то толстый и длинный …
– Тааакк, а ну прекратить мне тут, где же цензура, Бога ради! – Подорвалась с места с криками Агалая.
– А я как этот, Виктор Викторович Маяковский, тоже рублю правду матку!
– Вообще- то Владимир Владимирович!
– Что Владимир Владимирович? – Задался вопросом Валерон.
– Владимир Владимирович Маяковский, – крикнула Аглая.
– Ох простите, не у каждого есть два высших образования логиста, чтобы так умничать!
– Что бы знать, как зовут Маяковского высшие образование не нужно, это же базовая школа!
– Да какая разница! Я «В.В.» увидел и все, эти авторы сами себе имена сокращают, а ты потом сиди и думай как их там, Виктор или Владимир.
У Аглаи с Валероном были какие то особенные отношения, это особенность заключалась в каком то роде сражении, кто кого уничтожит язвительными замечаниями, при каждой встречи эти сражения принимали все большие и большие обороты.
Аглая встала со стула и начала поднимать Алекса, который томно зевал.
– Мы наверное пойдем домой, а то поздно уже!
– Но у меня тут еще пара тройка стихотворений.
– Ну вот, этой милой даме их и расскажешь, а мы с Алексом пойдем, на еще ужин приготовить, дочь накормить, кому работу найти, чтобы больше голым задом не светить, да любимый?
– Я был с другой стороны, мой зад видела только ты, и бьешь по нему тоже только ты.
– Видимо мало бью, раз таки идеи в твою голову приходят.
Аглая взяла за руку Алекса и они направились к выходу.
– Я тебе позвоню, – крикнул Алекс, все еще стоящему на сцене Валерону.
– Ага, ага я буду ждать звонка, друг мой.
Они друг другу протянули руки, и их длинные пальцы тянулись, чтобы прикоснуться, это было похоже на картину эпохи Возрождения.
На следующие утро, Аглая проснулась в десять часов утра, никто ее не будил дрелью, вкусно пахло сваренным кофе, на минутку она подумала, что попала в рай. Но быстро спустилась с небес. Когда вставая с кровати, наткнулась ногой на какую ту мелкую деталь уже непонятно от чего.
– Ай, больно, —взялась за ногу, – так понятно, утро будет то еще! Она немного съежилась и пошла на кухню. Там она увидела новую кофе машину, и собранную целиком мебель, бегающего по всей кухне Александра, который что то готовил.
– Солнышко, ты проснулась, как здорово! Я тут вот завтрак приготовил.
– А когда ты все успел сделать? – Окинула взглядом кухню, которая была не так разбита ремонтом, – мы же вчера вместе спать легли.
– Я проснулся в пять утра и понял, каким дураком я был, и тут на меня нашло озарение.
– Скажи, что ты не начал писать стихи, пожалуйста, мне вчерашнего озарения Валерона хватило!
– Нет, я понял, что мне нужно искать работу, ибо я действительно дурею.
– И как же ты это понял?
– Когда в 4:04 утра я захотел поехать в Нигерию строить шалаши для бедных чернокожих людей. И тут до меня дошло, как неправильно я жил, и что к тридцати пяти я не нашел свою предназначение, вот как Валерон к примеру, он нашел себя в поэзии, а у меня никакого таланта даже не предвещается.
– Мне кажется он наоборот, потерял себя в поэзии. А ты все можешь, просто тебе нужно поискать, что -то приближенное к тому, чем ты раньше занимался и все у тебя будет хорошо.
–Да вот том то и дело, что я занимался не понятно чем и ушел ни с чем после стольких лет, это меня убивает еще сильнее.
Аглая подошла к Александру обняла его, она обнимала его так, когда он входил в состоянии хандры.
– Все будет хорошо, ты у меня сильный и умный, все ты найдешь, просто не ищи этого, и оно само тебя настигнет.
Александр прижался к ее груди и вдыхал запах вчера намазанного крема на тело Аглаи.
–И я вот решил с сегодняшнего дня начать бегать и приводить себя в форму! А потом всерьез возьмусь за поиск новой работы!
– Вот видишь ты уже на правильном пути, ты у меня молодец. А что там, в сковородке? – Заглядывала через спину мужа Аглая.
–Там блинчики, твои любимые, – целует небрежно ее в нос и идет переодеваться на пробежку.
Аглая открыла крышку и увидела идеально приготовленные блины, которые истончали дивный запах перемешанный со ароматом кофе и ванилью со сгущенкой, и поняла, что такие блины она никогда в жизни не пожарит, зато она при минимальных затратах может организовать наиболее рациональную поставку, хранения и работы складов ее предприятия, поэтому по поводу готовки блинов она не печалилась, но все равно что-то внутри вроде женского Эго было задето. Этот брак был похож тоже на некое сражение, что Алекс, что Аглая несознательно задевали Эго друг друга. Алекс немного комплексовал из-за необычайно высокого интеллекта жены, а Аглая в свою очередь комплексовала хозяйственности мужа и умению расположить к себе людей. Этим Аглая тоже обладала, но не в совершенстве, как только она заводила новые знакомства начиналось продолжительное общения, где она все время старалась подчеркнуть свой разум и уничтожить тем сам оппонента.
Александр отправился на пробежку, но уже после третьего круга на него напала отдышка и начали болеть суставы, он психанул, и купил себе пачку сигарет, сел на спортивную площадку и начал тянуть в себя никотин. Он курил одну за одной, и не на минуту не останавливался, ему настолько было паршиво, что он раз за разом разочаровывал свою жену, которая в него так верит и преподносит его до уровня Бога, хотя по правде говоря, он ничего такого из себя не представлял. Сказать, что невиданно красив, он был привлекательным мужчиной, но божественной красотой не обладал. Сказать, что он был невероятно силен, тоже спорно, так как в группе он был не самым лучшим альпинистом. Сказать, что он был великим стратегом, тоже нет. Так средне статистический, привлекательный мужчина, таких можно было в каждом дворе сотни, а то и тысячи насчитать. В нем не было ничего такого сверх особенного, то ли дело Аглая!
Это одна из самых умных женщин в городе, она находит гениальное решения самым трудно решенным задачам, она начитана, коммуникабельна, интересна, очень красива, за ней до сих пор бегают разные знатоки и политики. На ней держится весь транспортный комитет в городе, от нее зависят, и если ее вдруг не станет, все рухнет, как карточный домик, она нужна, она востребована. И Александр, которого при первой же возможности пнули под его красивый зад, и мир не рухнул из-за его отсутствия, мужское ЭГО было напрочь убито, а такого осознания.
«Почему она выбрала меня?», – задавался этим вопросом горе-муж, есть же лучше кандидатуры, либо это была такая благотворительность с ее стороны, либо она чувствовала себе умнее и выше по сравнению с ним, либо любовь действительно затуманивала глаза, и та, любила его просто так, потому что он есть. Умная женщина, тоже должна совершать глупости, и видимо эта глупость стала ее согласие выйти замуж, за такое ни чем не выдающейся особь, как Александр. Его странные мысли прервал откуда то появившейся Валерон.
– О как, здрасте! Я тут как раз к тебе иду, а ты что тут? – подошел Валерон с большой черной сумкой.
– Что не видно, спортом занимаюсь, – докуривая уже последнюю сигарету в пачке.
–Та я вижу, тут твоим спортом за три метра ощутимо, как будто фабрика бесперебойно работает днями и ночами.
– Валерон, ты присоединишься к моей фабрике, или как ?
–Да нет, ты же знаешь я бросил, я чего пришел то, мне мой пиар менеджер сказал, раз я резко стал поэтом мне нужен какой то выход на большой тираж. А как я выйду без портфолио, а соответственно нужны фотографии, которые демонстрировали мою писательскую натуру, а я по копался в своем архиве, там только фотографии с пьянок и с голыми бабами— не годится. Меня осенила идея!
– Опять что –ли? Чего то тебя в последнее время часто осеняет, мне становится не по себе.
– Да ты дослушай! В общем вот, —достает из сумки фотоаппарат, – сегодня ты будешь в роли фотографа!
– Я же не умею фотографировать, это к Аглаи, она курсы заканчивала.
– Ага, меня твоя Аглая живьем съест, ты гля какая женщина, все может!
– Готовить только не способна, – на его лице появилась ехидная улыбка и он наконец то нашел в ней хоть какой то изъян.
– Да это ерунда, еду можно и заказать, а извилины, такие как у нее – никогда!
У Александра после этих слов, куда пропала улыбка, и он потушил последнюю сигарету.
– Ладно, пойдем щелкнем пару раз, – встал Александр со скамьи.
– Нет, нет, не пару, там надо много раз, мне мой пиар менеджер говорит, что …
– Откуда он у тебя вообще взялся? – прикрикнул на Валерона разводя свои большие сильные руки в стороны.
– Ну как это откуда, у каждого начинающего писателя должен быть пиар менеджер, без него никак! – Ветер обдувал черные волосы Валерона и он уже представлял себя с нобелевской премией, в литературной деятельности.
Рассматривая фотоаппарат Александр, посмотрел на мечтательного Валерона и решил ему немного подкинуть соли в его сладкие грезы.
– Что- то я не помню, чтобы у Пушкина он был.
– Так за него ж все делала, это, – щелкал пальцем, чтобы вспомнить, – его тетка помнишь, как стихотворении: »Выпьем тетка с горя; где же кружка?», – цитируя Пушкина еще с более серьезным видом
–Там вроде про тетку ничего не сказано, может быть, ты няню имел виду?
– Да какая разница, няня, тетка, вот она его и пиарила, а меня то кто будет? Поэтому пришлось нанять пиарщика, хотя нанять няню было бы дешевле.
– Знаешь, – похлопывая по плечу Валерона, тяжело вздохнув, – я скучаю по временам, когда ты был владелец стриптиз клуба.
– Я скучаю по временам, когда ты был мужиком, так, все пошли, у меня и так делов шаром покати! – Вновь запахло дождем, и начало темнеть небо, такая погода длилась уже больше двух дней, дождь все не срывался.
– Такое высказывание обычно применяю, когда их наоборот дел нет.
– Гля, у своей жены научился поправлять меня, лучше б такой умный был бы с ней!
– Эх ты, ничего ты не понимаешь в браке. Пойдем, а то скоро дождь будет, надо ускоряться.
– Да, поторопимся, в центральном парке, такие литературные места нашел, это будет нечто!
Часть 3
Они дошли до парка, было ужасно душно, небо все темнело, все говорилось о приближении теплого лета; дети катались на велосипедах, уже продавцы разложились и толкали сладкую вату малышне, в парке пахло мятными леденцами и сахарной пудрой. Валерон и Александр шли по центральной дороге, и какой мальчик на велосипеде чуть не сбил Валерона.
– Тьфу ты! Собака такая, смотри куда едешь, – крикнул ему вслед. – Чуть пиджак мой не испортил, кстати, тебе нравится мой замшевый коричневый пиджак? – Поглаживая свои рукава, спросил начинающий поэт.
– Где его нашел, это старье?
– Это твои вон тренеки старье, – показывая на одежду Алекса, которая напоминала больше какое то тряпье, старые спортивные штаны и уже не новая белая олимпийка, серого оттенка.
– Я как бы бегать вышел, – руки его были в карманах, чем он хотел показать себя мужественней и серьезней, – а ты меня на люди отправил.
– Так хорош скулить, сейчас я отведу тебя в то место, которое мне врезалось в память.
Они зашли в самую глубь парка, где ни было ни души, и стол сильный запах краски, который резал глаза, из-за недавно покрашенной лавки. Около лавки был какой старинный забор напоминающий забор с 19 века, который был обвит прутьями винограда.
– Вот наконец то дошли, ну как тебе? – Воодушевленно спросил Валерон, выпучив глаза, и развел руки.
– Как то мрачно, и воняет чем то, – скривил лицо Алекс, его состояние напоминало, состояние побитой собаки.
–«Как то мрачно» , – спародировал его Валерон в виде депрессивного мальца, прекращай! Очень даже ничего, миленько, это ты еще то место не видел в которое я тебя хотел вместо этого завести, там вообще отвал всего, и крыши тоже.
– Давай уже становись как тебе надо, и закончим на этом, —открывает объектив камеры
– Чего ты такой смурной, радоваться же надо.
– Чему, мы с тобой тридцати пятилетние мужики, которые занимаются непонятно чем, в воскресенье в глуши парка.
По- моему, – это утопия.
– А по- моему, у кого то начался хандра. Уговорил, после фотоссесии пойдем пить пиво и предадимся разврату, а сейчас сделай из меня приличного, целомудренного писателя.
– А если не получится мы все равно пойдем пить пиво? – немного взбодрился Алекс и поднял правую бровь.
– Если не получится, мы пойдем пить водку! Так меньше разговоров больше дела, давай.
Валерон стал возле забора, вытащил книгу из черной сумки, приложивши пальцы рук к своему подбородку и начал смотреть вдаль сделавши уж очень умный вид.
Алекс сначала настраивал камеру, но потом когда она сфокусировалась, и он увидел лицо Валерона.
– А можно как то лицо по проще?
– Нельзя, я должен показать свой уровень развития и величественность, – сказал Валерон и резко повернулся головой в другую сторону.
– Тогда книгу переверни, а то она у тебя верх ногами, развитый ты наш.
– Ой, точно, не заметил, —перевернул книгу и застал как статуя. Фотографируй! – Дал команду. – Только на одно колено встань, чтобы я еще лучше выглядел.
– Ах ты господи, – кряхтя и спускаясь на одно колено встал Алекс и начал фотографировать Валерона в различных позах и ракурсах. Из сумки он еще достал указку, шарф, и начал уже доставать краски с кисточками, как потом понял, что это уже немного его стезя. Алекс увлекся искусством фотографии, и у него неплохо получалось, ему нравилась это доминирующая позиция, его команды и повиновения Валерона. Сами того не заметив, как Валерон решил сесть на лавку забыв о том, что оно окрашена, потом вставши он повернулся к Алексу спиной с вопросом:
– Алекс, друг мой, что там у меня сзади? – Дрожащим голосом не торопясь спросил он.
– Вот это, как это по вашему, по- писательски – оказия!
– Сильно выпачкался?
– Как свинья!
– Очень приятно, вот черт, – снял свой замшевый пиджак и начал оценивать масштаб катастрофы. Теперь его только выкидывать, что за день то!
–Ну ничего, возьмешь еще у какого нибудь старика на прокат.
– Это винтаж! – Начал тыкать в лицо Алексу пиджаком Валерон.
Из-за своих споров они не заметили, как к ним подошли пятеро лысых мужланов в спортивных костюмах и с костетом на пальцах. Они выглядели очень недоброжелательно, и было понятно, что беды не избежать.
–Эй, мужики, закурить не найдется, – отозвался самый крупный из пятерых, он жевал спичку, и глаз его был слегка подбит и имел фиолетовый окрас.
– Нас что сейчас бить будут, – обратился испуганный Валерон шепотом к Алексу, – это как на Берлиоза хулиганы напали, точно прям, как из романа
– Его трамвай переехал, – ответил не менее испуганный Алекс.
– Ах, какой кошмар, получается, нам ноги отрежут!
– Ему вообще- то голову отрезало, повернулся к Валерону и немного повысил тон. – Знаешь, я думаю, может литература это не твое!
– Нашел время, высказывать свое мнение, что делать то будем? Бежим?
– Эй, я вас спрашиваю, закурить есть? – Начал приближаться самый главный мужлан, явно раздражаясь, а его пешки позади, начали сжимать кулаки с костетами.
– Да чего мы не мужики что ли, может драться ?
– Ты больной, их пятеро с костетами, а нас двое причем с дорогим фотоаппаратом.
–Ладно, делай как дядя Алекс, – достал очки из кармана белой олимпийки, надев их с надменным брутальным лицом, как будто владел всеми смертельными приемами мира по самозащите, многозначительно цокнул, и как ринулся в противоположную сторону от хулиганов, только пятки сверкали. Валерон сначала был сбит с толку и шугливо мотал головой из стороны в сторону, потом взял низкий старт, и побежал за Алексом, не сбавляя темп.
Как ни странно хулиганы за ними не побежали переглянусь друг на друга, а самый низкий и щуплый из все пожал плечами, и было такое ощущение, что они подошли к ребятам просто попросить сигарету и ничего дурного затевать не думали. Но этого беглецы не видели они бежали и ничего перед собой не видели, никто из присутствующих парка и не понял, кто за ними гнался.
Аглая Вольтер дома наслаждалась своим последним выходным. Даже не переодеваясь, она лежала на диване вытянув ноги на пуф. В шелковом халате, досыта наевшись блинов с черничным вареньем, с маской на лице в руке ее красовался бокал с мартини и плевать, что было только два часа дня. Она лежала и ни о чем не думала, точнее она не думала о цифрах и о работе, а вот ее тараканы в голове ей не давали покоя, постоянные мысли о том что же творится с Алексом перекрывали мысли о том, что вот он наконец оправился и потихоньку выходит из этого кризиса, а когда найдет работу, то и по давно все забудется и она вновь окажется за верной, крепкой стеной под названием – муж. Еще и завтра его день рождение, надо бы позвонить и все уточнить по поводу праздника, она хоть и звонила на протяжении всей недели, но лучше перестраховаться и быть надоедливой теткой, нежели испортить мужу его праздник.
Как вдруг ее потревожил звонок, она подняла трубку:
– Алоу, я вас слушаю, – сказала Аглая все также лежа, и не открывая глаз, чтобы не сбить с лица маску.
– Добрый день, это сотрудник милиции вас беспокоит, Аглая Вольтер, я так понимаю?
Аглая резко отрыла стеклянные болотного цвета глаза, выпучив их наружу и так же резко встала, маска которую она так старательно держала на лице скатилась по щекам и оказалась на полу.
– Да это я, а собственно случилось? – тянула слова Аглая, надеясь, что это какая то роковая ошибка.
– Здесь ваш муж, Алекс Вольтер задержан, нам необходимы его документы, чтобы выписать штраф за хулиганство и естественно оплата этого штрафа, чем раньше вы придете, тем лучше.
– Вы наверное что-то путаете, мой муж ушел на пробежку, и он адекватный мужчина, который не смеет ввязываться в подобные вещи, – сама себя успокаивала Аглая и питала мизерные надежды, по поводу здравого смысла Алекса.
