Читать книгу: «Мысли перед сном», страница 3

Периодически семья ездила на дачу. У них имелось два земельных участка и находились они довольно далеко от дома. В отсутствии автомобиля добираться до них приходилось на электричке или на велосипеде с огромными колёсами, высокой рамой и багажником сзади, куда взбирался мальчик и держался за сиденье, пока Дмитрий Александрович ехал вдоль дорог за город к дачным посёлкам. Когда Артём подрос, то и сам катался на этом велосипеде, но роста не хватало, чтобы нормально доставать до педалей, поэтому крутил их, просовывая одну ногу под раму. Выглядело это довольно неуклюже. Учился он ездить на небольшом детском велосипеде зелёного цвета, к заднему колесу которого с двух сторон прикреплялись дополнительные маленькие колёса для устойчивости. Сначала Артём ездил с обоими колёсами-помощниками, потом оставили одно, а когда уже мог самостоятельно держать равновесие достаточно хорошо, то дополнительную помощь убрали вовсе. Со временем роста стало хватать, чтобы доставать до педалей отцовского велосипеда, стоя над рамой, и мальчик с удовольствием гонял по окрестным дорогам. При старте было тяжело заставить большие колёса крутиться и при этом не упасть, но зато потом, разогнавшись, они позволяли развивать большую скорость без особых усилий. Управлять тоже было непросто из-за далеко расположенного руля, до которого с трудом доставали короткие руки. Но ребёнку очень нравилось мчаться по дороге, ощущая прилив эмоций от скорости и бьющего в лицо ветра. Конечно, Артём периодически падал и однажды даже въехал в дерево, не успев затормозить или свернуть. После столкновения по инерции он серьёзно ударился о раму и руль, но в тот момент больше переживал за сам велосипед, чтобы он не повредился и не запретили им пользоваться. Он так и не успел дорасти даже до полностью опущенного вниз сидения до того, как велосипед сломался. Другого у него больше никогда не было.

Железнодорожная станция, с которой имелась возможность доехать до дачи, находилась недалеко от дома. В выходной день вся семья с рюкзаками и сумками шла к железнодорожным путям ко времени прибытия электрички, где вместе с ними ожидала её, заполнившая весь перрон, толпа народу. Артём ненавидел общественный транспорт. Из-за большого количества дачников набивались полные вагоны. Место занимали не только люди, но и огромные баулы с рассадой, инструментом и другими вещами. В такой обстановке не только плохо пахло, но и вообще становилось сложно дышать, так как обычно почти все окна оставались закрытыми из-за того, что кому-то дуло. Пытаясь спрятаться от всего этого дискомфорта, чаще всего приходилось ездить стоя в тамбуре, где хоть и ощущался сильный запах табачного дыма, но свежий воздух всё же пробивался в щели сильно изношенных раздвижных дверей вагона. Благо, что ехать приходилось не так долго. Выйдя на нужной станции, ещё полчаса требовалось идти пешком среди дачных участков до своего, где за забором стоял одноэтажный дом из белого кирпича. Внутри он не был никак облагорожен каким-либо ремонтом и выглядел довольно грязно и неопрятно. Имелись две небольшие комнаты, а между ними располагалась печь. У дальней стены к потолку вздымалась массивная деревянная лестница, которая вела на чердак. Кругом лежали стройматериалы и инструмент. На чердак и в дальнюю комнату практически невозможно было пройти из-за находящихся там вещей, захламляющих всё пространство. Поэтому более-менее комфортно обустроенной оставалась только одна комната. В обед вся семья собиралась там или за столом во дворе, который находился в тени навеса, окутанного лозами винограда. На печи разогревалась привезённая с собой еда, готовились продукты, только что собранные на огороде или взятые из запасов, хранящихся в погребе под маленьким сараем, к которому шла тропинка между грядок. Артёму не нравилось работать в огороде. Чистюля по натуре, мальчик с большой неохотой соглашался ковыряться в земле, копать, рвать траву, собирать плоды и поливать. К даче была подведена труба водоснабжения, но вода в ней присутствовала редко, в основном из-за того, что участок находился на возвышенности и напора не хватало, чтобы достать до него. Сама труба даже не подводилась к дому, а просто торчала из земли около забора. Чаще всего, воду приходилось таскать из колодца. Он находился под довольно крутым пригорком, который, как бы, разделял участок на два яруса, соединённых неровными ступеньками, выбитыми прямо в земле. Естественно, Артём любил кушать то, что росло на огороде – яблоки, клубника, малина, виноград и груша – саженец которой посадили в честь его рождения. За прошедшие годы их жизни она выросла уже довольно большая и давала плоды.

Второй дачный участок находился на следующей, по ходу движения электрички, остановке, но обычно приходилось идти до него пешком, так как, чаще всего, семья сначала посещала тот, который ближе, а потом шли на следующий, потому что расстояние до него и до станции не сильно различалось. Данный участок земли с трудом дотягивал до названия «дача», так как представлял собой небольшой огород и одиноко стоящий на нём деревянный туалет, который одновременно служил и сараем, где хранились некоторые вещи. Если первый дачный посёлок выглядел обжитым, где практически на каждом участке стоял дом и росли высокие деревья, то здесь распростёрлось чистое поле, которое просматривалось на сотни метров в разные стороны. С одной из сторон находилась железная дорога, которая тянулась от левого края горизонта, а немного правее от участка располагалась железнодорожная станция примерно в пяти минутах ходьбы. От неё и дальше в правую сторону уходила лесополоса, которая скрывала продолжение железнодорожного полотна. Поле делилось на равные небольшие земельные участки, на которых выращивали в основном только картофель. Так как большинство людей начинало дачный сезон в одно время, то появлялась возможность наблюдать, как почти на каждом участке вокруг дачники также, в зависимости от сезона, копали, сажали, собирали колорадских жуков, пололи и поливали свои будущие запасы овощей на зиму. Артёму очень не нравилось находиться там и работать, чаще всего, под палящим солнцем, от которого практически негде было спрятаться. Ещё достаточно маленький мальчик не мог копать, поэтому либо кидал старую картошку в лунки, когда сажали, либо вытаскивал молодые грозди из земли, когда выкапывали, либо собирал жуков. Всё это ощущалось скучно, муторно и грязно. Особенно он брезговал жуками, которых приходилось трогать, испытывая отвращение. Их мелкие красные личинки лопались на пальцах при малейшем прикосновении, оставляя после себя жёлтую жидкость, которой вскоре покрывалась вся кисть руки. Главным развлечением в поле являлся подсчёт количества вагонов у поездов. Артём радовался, когда на горизонте появлялся большой товарняк, позволяющий несколько минут стоять и считать его длину.

После завершения всех дел на огороде люди шли на станцию, чтобы уехать домой. При приближении времени прибытия электрички наблюдались вереницы дачников, движущиеся по дорожкам вдоль участков в сторону железной дороги, где в тени деревьев ожидали прибытия. Там находилась небольшая поляна, на которой росло много клевера. Артём упорно искал в его зарослях стебель с четырьмя лепестками, чтобы тот принёс ему удачу. Однажды он его всё-таки нашёл и носил с собой в кармане, пока тот не засох и не развалился, что расстроило мальчика, а Марина Александровна объяснила, что растение требовалось сразу съесть, чтобы волшебство сработало. Ребёнок расстроился, что неправильно исполнил ритуал и из-за этого не получит запас удачи, которая могла бы пригодиться в жизни. Когда подходило время прибытия электрички, Артём, стоя на перроне, смотрел на горизонт, куда уходили рельсы, в ожидании появления железнодорожного состава. Прибывающий электропоезд с визгом проносился мимо, таща за собой с десяток вагонов, плавно останавливался, и все пассажиры заходили в ближайшую открывшуюся дверь, после чего дачные мучения заканчивались и добираться до дома оставалось уже не так долго.

Со временем от поездок на дачу начали отказываться. Сначала это сделал Дмитрий Александрович, который, в очередной раз, поссорившись со своими родителями, из принципа не захотел больше помогать им на огородах. Затем, после посадки картофеля во время проливного дождя, когда Артём весь промок, замёрз и большую часть времени прятался от непогоды в туалете, он тоже сказал, что больше не поедет туда. Ещё несколько лет продолжали трудиться только деды. Им это нравилось, да и, наверное, являлось уже делом привычки, от которой сложно отказаться. Когда им здоровье перестало позволять в достаточной мере заниматься физическим трудом, то обе дачи продали, потому что в семье в них больше никто не испытывал нужды.

В детстве Артёма имелись и домашние питомцы – аквариумные рыбки, попугай и кот. Голубой волнистый попугайчик жил в детской комнате в большой клетке, которую сделал Дмитрий Александрович. Не получается вспомнить, как птица появилась в их доме и куда потом делась, но в памяти остались мгновения, как ребёнок играл с ней и пытался научить разговаривать, хоть и безуспешно. В обязанности мальчика входила и чистка клетки. Когда её дверцу открывали, попугай вылетал и садился куда-нибудь повыше, а потом его приходилось ловить, чтобы поместить обратно. Аквариум присутствовал в доме долгое время – хорошо запомнилось, как в раннем детстве он стоял в дальнем углу и почти всегда светился, так как лампу подсветки выключали только на ночь. Наверное, именно из-за этого света остался в памяти, а также с детства привил любовь к аквариумным рыбкам. Ёмкость имела небольшие габариты и собрана из алюминиевого каркаса и стёкол, держащихся на герметике зелёного цвета. Сверху лежало стекло с самодельной лампой освещения, которое отодвигалось, позволяя кормить рыб. В воде пускал пузыри фильтр. На дне лежал светлый грунт из маленьких камушков с посаженными в него живыми водорослями, промеж которых находились ракушки и крупная галька. Жили в аквариуме разнообразные мелкие рыбки. Артёму нравилось наблюдать за их безмятежным движением. С ними не имелось возможности пообщаться, поиграть или потрогать, но привлекала их внешняя красота, то, как они взаимодействуют друг с другом и живут своей жизнью. Своеобразный полноценный мир, ограниченный стеклянными стенками аквариума. Мальчик кормил рыбок, чистил дно и менял воду. Ближайший зоомагазин находился довольно далеко – требовалось идти до завода и ещё такое же расстояние после него. Артём ходил туда сам, чтобы купить корм или новых подводных питомцев, взамен тех, которые периодически умирали, что каждый раз печалило ребёнка. Перед заводом находилась довольно большая железнодорожная станция, с которой ездили на дачу. Здесь проезжали электрички, грузовые и пассажирские поезда дальнего следования. В разных направлениях тянулось множество путей – одни уходили вдаль до горизонта, другие скрывались за воротами расположенных неподалёку ангаров. На путях часто стояли грузовые составы в ожидании разгрузки. Пешеходная дорожка, ведущая на станцию, перед началом путей раздваивалась – направо она уходила через рельсы к перрону, а налево вела в мосту, который возвышался над железнодорожным полотном. По нему имелась возможность перейти на другую сторону прямо к заводу. Когда Артём ходил через мост, часто останавливался и смотрел вниз на проезжающие поезда, как они проносятся под ним, стуча колёсами. И, конечно, не упускал возможности плюнуть вниз или бросить камушек. За станцией начиналась дорога, по обеим сторонам которой тянулся высокий забор, закрывающий различные строения, относящиеся к заводу, куда папа однажды приводил мальчика в свой рабочий цех, где запомнился оглушающий звук работающих станков. Через некоторое время растения в аквариуме начали сильно цвести – всё покрылось зелёным мхом и никакие чистки не помогали. В итоге пришлось отказаться от него, а рыбок Марина Александровна отнесла в детский сад в живой уголок. Её подруга подарила Насте на день рождения рыжего котёнка. Дети пребывали в восторге от такого сюрприза, но не мама. Ни один раз от неё слышались недовольства тем, что с ней не посоветовались перед тем, как дарить домашнее животное. В итоге с котом Рыжиком сразу всё не заладилось. Артёму нравился этот питомец, который быстро вырос большим и пушистым, но его поведение оставляло желать лучшего. За время пребывания в квартире он исцарапал почти все стены. В коридоре на углах обои были содраны полностью, а около деревянных ножек двухъярусной кровати постоянно появлялась свежая стружка. Терпения родителей хватило ненадолго. Сначала кота отнесли к прадеду в частный дом, но тот не любил животных и быстро отказался от него. Тогда питомца решили отнести в лес. В сумку посадили Рыжика, а в соседний карман – еды, чтобы оставить ему на первое время. Пока Артём с мамой шли до питомника растений, кот постоянно мяукал и пытался вырваться из сумки. Чувство жалости к бедному животному разрывало душу, но разум понимал, почему это происходит. В лесу открыли сумку и достали кота. Оказалось, что за время пути он порвал перегородку между отделениями и съел всю еду. После чего его, видимо, укачало и стошнило всем съеденным. Марина Александровна назвала его дураком и оставив там, повела сына домой. На следующий день прадед сообщил, что кот вернулся обратно. Когда Александр Фёдорович упал с лестницы и повредил позвоночник, ему сделали операцию в районе поясницы, после чего остался шрам и приходилось ходить в специальном поддерживающем поясе, как у тяжелоатлетов. Произошедшее сильно повлияло на человека и его физические возможности. Он больше не мог заниматься тяжёлым трудом, хотя и продолжал ездить на дачу заниматься садоводством, и быстро отрастил довольно объёмный живот, который в какой-то мере даже придал пожилому мужчине солидности. Для лечения его направили в санаторий за город и кота решили отправить вместе с ним. Вернувшись оттуда, дедушка поведал, что Рыжику там понравилось, его кормят остатками из столовой, он сыт и доволен. Артём очень любил животных и надеялся, что всё рассказанное – правда, а не являлось вымышленной историей для успокоения ребёнка.

Семья жила на втором этаже пятиэтажного дома из белого кирпича. Подобного жилья типовой застройки имелось множество по всему городу. Три таких здания, вместе с возвышающейся рядом девятиэтажкой, образовывали довольно большой прямоугольный двор, где росли тополя, достающие верхушками своих крон до пятого этажа, и размещались пара маленьких детских площадок. Остальная часть двора приходилась на свободное пространство, где детвора играла в активные игры. Во дворе своего дома Артём знал практически всех детей, и все знали его. С кем-то гуляли вместе в одной компании, с кем-то просто пересекались. Из-за стеснительности сам мальчик по собственной инициативе практически не знакомился, но, подружившись ещё в раннем детстве с одной компанией, вместе с ней обретал новых друзей. Не получается вспомнить, кто стал самым первым другом и как произошло знакомство, скорее всего, они начали общаться, ещё маленькими копошась в песочнице. Воспитанный мальчик старался со всеми поддерживать хорошие отношения, поэтому и в ответ получал то же. С новыми знакомыми он поначалу вёл себя скромно и отстранённо, но, когда привыкал, становился более открытым и дружелюбным. Свою неуверенность в присутствии малознакомых людей Артём всегда пытался скрыть чувством юмора, стараясь отшучиваться для снятия своего внутреннего напряжения и расплываясь в неконтролируемой улыбке от стеснения. Задор и сияющее лицо лучше располагали окружающих к позитивному общению. Если собеседники отвечали взаимностью и демонстрировали доброжелательность, то мальчик ощущал себя комфортнее. Если же чувствовалось напряжение, то становилось неуютно и испытывалось волнение, отчего хотелось как-то разрядить обстановку и заглушить нависшее неловкое молчание. В таких ситуациях частенько у него начинался словесный понос, заставляющий без умолку о чём-то болтать. Таким способом он пытался адаптироваться к любой ситуации, где приходилось взаимодействовать с другими людьми. Но его не считали шутом или клоуном, так как делалось это по ситуации, стараясь правильно подбирать моменты. Иногда, конечно, получалось не очень хорошо, отчего становилось неловко и стыдно, что ляпнул что-то не подумав. При этом никогда не возникало желания специально привлечь к себе внимание, стараясь рассмешить присутствующих, наоборот, если просили специально пошутить, то это вгоняло в ступор, заставляя нервно перебирать мысли в голове в поисках подходящего ответа. Несмотря на замкнутость, мальчику нравились новые знакомства и наблюдение за новыми людьми, их манерами поведения и привычками. Что-то из этого казалось забавным, что-то странным, а некоторые вещи хотелось даже перенять. Часто наибольший интерес вызывали какие-то необычные проявления. Так, он начинал косолапить на одну ногу, как один из друзей, или периодически моргать одним глазом, как другой. Это казалось ему чем-то примечательным, что подчёркивает индивидуальность человека. Маме же приходилось одёргивать сына, чтобы он переставал это делать. Эти действия быстро превращались в привычки, от которых приходилось избавляться. Со стороны можно было даже подумать, что Артём – душа компании, но сам он к этому не стремился, просто помогая себе таким образом приспособиться к нахождению среди людей. Это способствовало появлению множества друзей и лучшим из них в то время являлся его тёзка, который жил в том же подъезде несколькими этажами выше. Они проводили на улице практически всё время вместе.

Артём умел правильно вести себя в обществе, поэтому со всеми друзьями и старшими и младшими старался быть вежливым и тактичным, что тоже характеризовало его с лучшей стороны и прельщало окружающих. В его семье никто не ругался матом, по крайней мере при детях, и мальчик тоже этого не делал даже вне дома. Конечно, на улице среди друзей крепкое словцо являлось нормой, но не для него. Он смущался, даже слыша матерные выражения от окружающих, а самому воспитанность не могла этого морально позволить, да и не испытывал необходимости – ему не требовались эти вставки для связи слов в предложении, а для демонстрации своих эмоций хватало обычных восклицаний вроде «блин» или «чёрт». Даже если всё-таки произносил изредка что-то матерное, обычно, вынужденно, в определённом контексте, то сразу становилось неловко перед собеседниками.

Помимо воспитанности и добродушного характера, большое влияние на манеру поведения с окружающими оказал случай, когда Артём решил проявить себя и повыпендриваться перед друзьями. Он отмечал дома свой день рождения с несколькими друзьями. К виновнику торжества, естественно, приковано много внимания, из-за чего внутри ощущались самоуверенность и эмоциональный подъём. Пуская с друзьями мыльные пузыри с балкона, мальчик увидел соседского парня, с которым был знаком, но почти не общался из-за значительной разницы в возрасте. Мальчик знал, что его кличка – Беззубик, и почему-то, в тот момент, показалось хорошей идеей показать свою смелость перед друзьями. Показав пальцем на соседа, он громко произнёс, как того называют, после чего все стали смеяться над прозвищем. Естественно, объект насмешек это всё слышал. В тот момент адреналин и вышедшее из-под контроля веселье не позволяли понять отвратительность такого поведения, что не могло остаться безнаказанным. Бегая с друзьями по двору, Артём даже не задумывался о том, что нужно чего-то опасаться. Не обратив внимания, что пробегает мимо своего соседа, он почувствовал резкий рывок за руку, когда его схватили на ходу и дёрнули в сторону. Обхватив шею испуганного от неожиданности мальчика, который со своим ростом едва доставал ему до груди, парень прижал обидчика спиной к себе, сдавливая предплечьем горло, и спросил:

– Как ты меня называл?

В тот момент душа заложника ушла в пятки, а сердце неистово колотилось. От страха он стал извиняться и просить прощения. Запугав угрозами, Артёма отпустили, предупредив, что в следующий раз так легко не отделается. На ватных ногах мальчик старался побыстрее уйти от опасности подальше. Его всего трясло от произошедшего, но он усвоил урок. Стало совестно за своё поведение, и пришло осознание, что нужно уважать других людей, задумываться об их чувствах и проецировать своё отношение к ним на себя, как бы он себя ощущал на их месте в той или иной ситуации. С тех пор он ещё больше старался со всеми находить общий язык и относиться уважительно, поэтому почти никогда не имел врагов. Даже если кто-то не нравился, то просто обходил стороной и старался не контактировать, а не высказывал недовольство вслух и не конфликтовал.

Всё свободное время, если не имелось других более важных или интересных занятий, Артём проводил на улице. С друзьями они всегда могли придумать, чем заняться. Всего, в довольно дружную компанию, входило около пары десятков ребят, среди которых не случалось раздоров и драк. Несмотря на то, что жили в довольно неблагополучном районе города, они не сталкивались с негативом или агрессией. Некоторые ребята постарше курили и употребляли алкоголь, но редко и, обычно, втихаря, в укромных местах. Никто не пытался угостить или ещё как-то приобщить к вредным привычкам, если, конечно, кто-то сам не начинал увлекаться этим, но встречалось такое нечасто и скорее выглядело не типично для того сформировавшегося круга общения. Ходили слухи про наркотики, но лично сталкиваться не приходилось, возможно, потому что занимались множеством других увлечений, либо просто повезло. Ведь детей тогда на улице никто не опекал и не следил за каждым шагом или действием. Они часто разбредались по округе, играя в догонялки или в прятки. Все делились на две команды, и одна догоняла или искала другую в пределах достаточно большой территории, охватывающей несколько соседних дворов, а также часть находящегося рядом частного сектора. Обычно на игру уходил целый день – все разбегались в разные стороны и затем долго друг друга искали. Чтобы лучше осмотреть окрестности, взбирались по пожарной лестнице, стоящей рядом девятиэтажки. Нередко всё заканчивалось тем, что, не найдя кого-то, все просто расходились по домам и только на следующий день узнавали, что пропавший сам ушёл домой раньше всех. Удивительно, как в то время дети общались друг с другом и встречались без мобильных телефонов и интернета. Просто каким-то образом знали, где кто и когда будет находиться, или стучались в квартиры друзей, прося их родителей отпустить ребёнка погулять. Чтобы позвать детей, взрослые выходили во двор или кричали из окон. Кто-то сам раньше времени заходил домой и его уже не отпускали обратно, чтобы не гуляли допоздна. Нередкими были случаи, когда, возвращаясь во двор, кому-то из ребят сообщали, что его искали родители, тогда тот сразу бежал к ним и обычно получал нагоняй за опоздание.

В скором времени лучший друг Артёма переехал в другую часть города, после чего они виделись лишь несколько раз, когда тот приезжал навестить своих родственников на предыдущем месте жительства. О нём остались только отдалённые воспоминания, сохранившиеся спустя многие годы, которые смогла удержать память ещё довольно маленького на тот момент мальчика.

Когда у некоторых ребят появились футбольные мячи, то все дни напролёт друзья проводили, бегая по двору. Из-за отсутствия специально оборудованной площадки для игры приспособили свободное пространство, где с одной стороны воротами являлись два дерева, а с другой – притащенный откуда-то большой турник. Припаркованные автомобили в то время не занимали много места, и никто не ограничивал в свободе во время активных игр. Покрытием для импровизированного футбольного поля служила жёсткая земля, поэтому любое падение оборачивалось ссадинами, царапинами и синяками. Но это никого не останавливало и регулярно набиралось большое количество желающих погонять мяч. Поначалу Артём по возрасту находился среди самых младших, но играл довольно хорошо. Со временем старшие ребята переставали участвовать, находя более интересные для своего возраста занятия, а он становился одним из основных игроков во дворе.

Помимо футбола имелось множество других развлечений. Например, бегать по металлической, высотой около двух метров горке на детской площадке. Ребята не взбирались на неё по лестнице, а с разбега взмывали вверх по склону. У кого не получалось, те скатывались назад, а кто смог покорить вершину – также на ногах спускались вниз. Такое занятие выглядело довольно опасно, но кто ж в детстве задумывается об этом.... Однажды, когда Артём уже начал бежать вниз по горке, у подножья внезапно появился чей-то маленький ребёнок. Уже невозможно было остановиться и единственным способом не сбить малыша оставалось спрыгнуть на полном ходу в сторону. Мальчик попытался это сделать, но, отталкиваясь от гладкой металлической наклонной поверхности в правую сторону, нога соскользнула и, не контролируя своё тело, он полетел вниз. Силы отталкивания не хватило, чтобы прыгнуть достаточно далеко, а из-за потери равновесия не получилось сгруппироваться, что привело к приземлению лицом на край горки. Карапуз остался невредим, а Артём с лицом в крови сразу побежал домой. Рана на скуле рядом с левым глазом оказалась достаточно глубокой и долго заживала, поэтому в этом месте остался небольшой шрам на всю жизнь. Но это не изъян, сразу бросающийся в глаза, а скорее неглубокая впадинка в рельефе кожи лица, которую сложно заметить не приглядевшись. После этого случая следовало бы быть осторожнее и избегать опасных занятий, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим, но кто ж воспринимает эти уроки всерьёз… Из-за своей активности Артём часто совершал довольно экстремальные поступки, лазая и бегая в местах, не предназначенных для этого. Но никогда не получал серьёзных повреждений. Появлялись лишь синяки, порезы, ссадины, содранные от падений локти и колени, но всё это быстро заживало. Из необычных травм вспоминается, как босиком мальчик наступил на осу, жало которой впилось в пятку, причиняя боль и не давая на неё наступать, пока мама при помощи лупы не нашла его и не вытащила иглой. Ещё серьёзнее он наступал на старый ржавый гвоздь, который проткнул подошву обуви и вошёл в пятку. Вытащив его и сняв обувь, Артём не обнаружил ни капли крови – отверстие от гвоздя отчётливо виднелось на коже, но, видимо, кровеносные сосуды остались не задеты и никаких последствий не возникло, поэтому он даже никому об этом не рассказал.

На улице дети, по большому счёту, были предоставлены сами себе и у родителей не имелось возможности в любой момент позвонить на мобильный и узнать, где ребёнок. В то время даже домашний телефон встречался довольно редко, поэтому единственным доступным способом связи являлся телефон-автомат на углу дома. Артёму иногда приходилось звонить маме на работу, чтобы спросить что-то или сообщить какую-то информацию. Жетоны для звонка продавались в продуктовом магазине рядом с домом, но дети знали способ звонить без денежных затрат – от алюминиевых банок из-под напитков отрывали ключи-открывашки, расплющивали до толщины жетона и вставляли в телефон-автомат.

Если связаться с родителями имелась хоть какая-то возможность, то задача найти на улице детей выглядела куда сложнее, если они не находились поблизости. При этом, всё равно не ограничивали свободу какими-то запретами, а доверяли и рассчитывали на самостоятельность. Артём с друзьями занимались всем, что придёт в голову, но при этом, им хватало ума не переступать какую-то определённую грань дозволенности – они лазали по деревьям, звонили в квартиры и убегали, взбирались на высокие этажи домов и бросали разные предметы вниз, стоя на открытых балконах лестничных клеток, спускались в канализационные люки, строили шалаши, жгли в кострах всё подряд от шифера и лампочек до зажигалок и аэрозольных баллончиков. Способность разжечь огонь вообще очень ценилась. Дети всегда рады что-то подпалить, поэтому часто носили с собой зажигалку или спички, которые умели зажигать обо всё, что находилось под рукой – кирпич, стекло, металл, почти любая поверхность – хватало только правильного захвата пальцами и резкого движения. Эти забавы могли привести к плохим последствиям, но всё обходилось и приносило только веселье. Однажды, Артём обзавёлся обычной дешёвой зажигалкой с корпусом из прозрачного оранжевого пластика, через который виднелось количество оставшегося горючего внутри. У его папы, как у курильщика, имелась своя зажигалка с возможностью дозаправки и газовый баллончик для этих целей. Мальчик решил, что и в его средстве розжига можно пополнить запас топлива. Естественно, нельзя подойти к родителям и попросить заправить зажигалку, потому что они вообще не должны знать о наличии у сына такого опасного предмета. Оставшись один дома, Артём взял газовый баллончик и, чтобы не оставлять запах газа в квартире, вышел в подъезд. Снял крышку, подставил носик к отверстию в нижней части корпуса зажигалки и начал давить. Газ шипел, но внутри его не прибавлялось. Стараясь давить сильнее, он поставил баллончик на ступеньку лестницы и двумя руками прижимал зажигалку сверху. От этих усилий руки соскользнули, отломив верхнюю часть пластикового носика. Мальчик сильно перепугался, что папа увидит и поймёт, кто это сделал. Не зная, что сделать, чтобы скрыть свою вину, он не придумал ничего лучше, чем приклеить обломок обратно клеем. За неимением тюбика с суперклеем, использовался канцелярский для бумаги – белая непрозрачная жидкость, которую сразу заметно, даже если сделать всё аккуратно. Смазав обе половинки и прислонив сверху отвалившуюся часть, Артём ждал, когда клей засохнет. При этом, тот оказался и внутри, что не позволило бы проходить газу, и торчал наплывами снаружи. Но об этом из-за испуга не приходилось задумываться. Баллончик с криво приклеенным носиком вернулся на своё место как ни в чём не бывало. Мальчик понимал, что это невозможно не заметить, и со страхом ждал, когда его позовут и начнут ругать. Но время шло, а момент страшного суда так и не наступал. В конце концов, наказание так и не настигло, неизвестно по каким причинам. Но виновник сам испытывал чувство угрызения совести и, возможно, этим постоянным ожиданием грядущего гнева отца сам себя достаточно наказал. В очередной раз жизнь подсказывала, что, если сломал вещь или сделал что-то плохое, то нужно найти в себе силы признаться в этом и извиниться. Но всегда в таких ситуациях появляется надежда, что можно всё скрыть и избежать последствий.