Читать книгу: «Мерцающие Берёзы», страница 4

– Как? По-твоему все в захолустьях расхаживают с вилами в руках и в дутых валенках?

– Нет, – ответила она, слегка толкнув его ещё раз, – просто порою достаточно взглянуть на человека, чтобы понять, что он из себя представляет.

– И что же, из себя, представляю я? – задумчиво спросил Костя.

Лиза посмотрела ему в глаза и с долей наигранной таинственности ответила:

– Непонятно…

– Да, я не так уж и прост, – надменно сказал Костя. Это её рассмешило.

Тем временем парочка подошла к развилке, правый её рукав вёл из города, левый же – сужался в тропинку близ берёз.

– Нам сюда.

Сумеречный лес – невероятно пугающее место. За спиной хрустит сухостой, ночные птицы прыгающие по ветвям непроизвольно заставляют обернуться. Лиза прижалась к нему ближе и спросила:

– Скоро?

– Ещё минутка, тебе страшно?

– Нет. Совсем темно, не мог бы ты посветить?

Костя достал телефон, включил фонарик и принялся освещать тропинку.

– Так тебе спокойней?

– Весьма.

– Тебе не холодно? Платье очень тебя украшает, но мне кажется оно немного не по погоде.

– Я хотела его примерить уже очень давно, наконец-то выдался случай.

– То есть, ты хочешь сказать, что такая девушка, вроде тебя, давно не ходила на свидания? Либо же в клуб, или куда наши сверстники сейчас ходят накидаться… отдохнуть я имел в виду…

– Долго рассказывать.

– А ты в детали не вдавайся.

– Если вкратце: мой отец очень строг.

– А здесь хотелось бы подробностей.

– Когда я училась в школе, он отдубасил меня за то, что я задержалась на факультативе, хотя я пыталась объяснить, мол, была в школе, на английском. Я жила маршрутом – дом – школа – репетитор – дом. Позже, когда я поступила в университет, мне понравился парень с «потока», мы начали встречаться. Спустя неделю мой отец пришел к его родителям и сказал им, что напишет заявление за домогательство со стороны их сына и велел тому никогда не подходить ко мне. А мать моя, поощряет строгий, отцовский порядок в нашей семье, постоянно поддакивает.

– Ого! Странный дядька – твой папаша!

– Он военный, супер строгий, сверхчувствительный. Как он узнал о том, что я встречаюсь? – спросишь ты. Установил на телефон приложение для отображения моей геолокации, и себе такое же. Однажды я его удалила, он так взбесился, рвал и метал. Я месяц сидела дома, даже без школы.

– А.. тебе бы обратиться куда?!

– Он не такой уж и дьявол, он меня любит, бережёт. Но когда я подросла, мне перестало хватать свободы.

– Эй, теперь ты вольна делать всё, что пожелаешь! – приободрил Костя, слегка похлопав по плечу.

Ого! Красота… – сказала Лиза. Её взору приоткрылась низина, в которой холодным, синим мерцанием переливались верхушки цветущих берёз. Подойдя ближе, они лицезрели целую рощу. Свет напоминал лаволампу, в которой нежным, голубым цветом светились прозрачные, тонкие, беловатые наросты. Идущие друг другу навстречу, рассоединявшиеся, идущие навстречу вновь. Ствол деревьев был полностью прозрачен, казалось, словно смотришь на скульптуру из стекла.

– Невероятно, – воскликнула Лиза.

Костя снял свой жилет, и укрыл им её хрупкие плечи. К счастью, Костин жилет мог послужить ей целой курткой.

– Та дам! – торжественно сказал Костя, указав куда-то рукой. Посмотрев в указанную сторону, Лиза увидела небольшую деревянную беседку, на столике которой стояли две свечи в утонченных, гипсовых подсвечниках в виде ангелочков. Бутылка вина, два бокала и пицца.

– Ооо… Как мило, я тронута.

– Я не знал, какое вино ты предпочтешь, поэтому взял своё любимое – Облио.

– Я не разбираюсь особо в винах. Главное же, с кем ты его пьешь, а не какого оно качества, верно?

– Если качество – не критерий, можно с таким же успехом попивать компот.

– В приятной компании, я бы выпила и компот.

– За тебя, Елизавета, – Костя взял в руки бокал, дождался, пока также сделает Лиза. Символически приподнял и сделал большой, нервный глоток. Увидев это, она рассмеялась.

– Хотел тебя спросить, кулер на твоем этаже действительно сломался в тот день?

– Хм, я просто хотела зайти и посмотреть чем ты занят, стояла и придумывала повод зайти.

– Невероятно, я как раз таки вышел, так как хотел увидеть тебя. Спускался за бумагой.

Парочка обнялась, это тот самый момент, момент для поцелуя. Её личико с одной стороны отражало призрачное мерцание берёз, с другой, сияло от прикосновения с приглушенным светом свечи. Её светлые волосы ласково развивались от слабого ветерка, блуждающего здесь, ищущего умиротворения. Её большие, каре-зелёные глаза медленно начали закрываться. Судорожно облизав и затем выставив губы, Лиза дала знать – это тот момент. Костя не медлил ни секунды. Подарив себе столь желанный каприз. Лиза резко «оторвала» поцелуй, положив свой подбородок на его плечо, при этом обняв руками его за спиной и прошептала:

– Обещай, что не пропадешь.

Костя не совсем понимал, в чем заключалось обещание, но вопросами портить момент не хотелось, тем более обеспокоенный голос говорил о том, что сказано это было искренне.

– Я не пропаду, и ты, обещай мне: одеться по погоде, в следующее наше свидание, – отшутился он.

Она улыбнулась и обняла его с новой силой, нежнее и крепче. Бутылка вина постепенно иссякала, ребята разговаривали о семье, делились планами на жизнь. Успели даже обсудить возможность существования инопланетной жизни и любимых писателей. Пожалуй, тема книг и писателей оказалась наиблагоприятнейшей, не смотря на разницу во вкусах беседы о книгах имели наибольший отклик. Тем временем в лесу серьёзно холодало.

– Я думаю нам пора, – сказал Костя, – Пойдём, я тебя проведу. Только заберу подсвечники.

Парочка вышла из лесу, продолжая болтать. Проведя Лизу до дома, они поцеловались на прощание и разошлись.

Искренняя, чистая, безвозмездная

Каждый день после работы Костя дожидался её, дабы проводить до дома. Его опечаливали встречи лишь на выходных, хотелось бы видятся чаще. Лиза же в свою очередь отвечала взаимностью и в случаях, когда Костя задерживался, она приходила к нему в кабинет и ждала своего доблестного провожающего.

Через две недели сезон цветения был окончен, выдавалось больше времени друг для друга. Лиза пригласила Константина в гости, но предупредила, о возможной неловкости в обстановке. Она снимала комнату в квартире, во второй комнате проживала престарелая хозяйка.

– Она не разрешает никого приводить, но сегодня её не будет, – сказала Лиза.

– Славно, увижу твои книги, и не дай бог это второсортные романы, в которых воплощены все фантазии женщин за сорок.

Придя домой Костя растопил печь, завёл бензокосу и принялся косить близ прилегающую к дому траву:

– Буквально неделя, и это придется делать снова, – подумал он, – сегодня я её увижу… – подумал он следом и с новыми силами закончил работу, – она рассказывала мне о том, что безумно любит ежевику, насобираю для неё, благо здесь недалеко такая имеется, на месте покинутого сада.

Костя направился в заброшенный сад, расположение которого он примерно знал.

– До выхода два часа, я успею, – проворчал он себе под нос. Он взял с собой охотничий нож, плетёную корзину и направился в лес за домом. Окрестности сильно изменились, с тех пор как Костя был здесь в прошлый раз. По своей альтруистской натуре он склонен делать всё для других, для себя ежевики не очень-то и хочется, хотя варенье из неё отменное, и сахаренная ежевика ему нравится. Плюс ко всему – далеко идти, так что, ежевика была не в приоритете все это время. Тем временем над его головой нависли свинцовые облака, начал сочиться дождь:

– Грибной дождь мне не помеха, я узнаю эти места, ещё минут десять, – уверял себя он.

Ежевики было достаточно. Она выла крупной и буйной, что слегка настораживало, так как для такого урожая следовало ухаживать за кустами не вылезая из сада. Каждая ягода была размером с каштан, а может и с целую клубнику. Тем временем дождь перерос в ливень, до целой корзины оставалось ещё чуть-чуть. Но раздавшийся вдалеке гром убедил Костю – достаточно. Ливень склонял кусты и молодые ели до самой земли. Старые сосны, казалось повидавшие всё на своем веку, извивались и хрустели. Данная картина заставила Костю переключиться с шага на бег. Подбегая к дому он заметил, что входная дверь не прикрыта. Обеспокоенно протерев лицо от дождя, Костя достал охотничий нож. Тихонько открыл входную дверь и прокричал:

– Кто здесь?

– Это я, Костя! – ответила Лиза.

Голос доносился из спальни на втором этаже.

– Лиза? Что ты тут делаешь? Я должен быть у тебя через сорок минут! – сказал он, поднимаясь по лестнице.

– Хозяйка никуда не свалила. Поэтому… Сюрприз!

– А как ты узнала, где я живу…

Поднявшись по лестнице, Костя заглянул в спальню. На кровати лежала и грелась промокшая насквозь Лиза, лишь в нижнем белье, верхняя одежда сушилась на печи. Печь была приоткрыта, мягкое пламя которой переливалось в волосах Лизы, танцевало на её мраморной коже. Ливень не спешил прекращаться, лишь дополнился более частыми раскатами грома. Костя решил поставить корзинку, но слишком засмотрелся на своё сокровище и рассыпал содержимое. Мелкими, глухими гроздьями рассыпались ягоды ежевики. Спелые, налитые, сладострастные.

– Мне Олег подсказал, где находится твой дом. Но ты ведь не сердишься, за мой внезапный визит? – ответила она.

– Если бы ты только знала – как ты сейчас прекрасна, – сказал Костя.

– Нравиться? – улыбнулась Лиза.

– Да, – ответил он.

– Глупый, я про бельё, как оно тебе? – возразила она.

– Да, – околдовано произнёс Костя.

– Тебе полотенце принести? – спросил Константин, подсев на кровать у её ног. Лишь взглянув друг на друга, в ту же секунду, весьма понятный импульс заставил предаться их страсти. Дождь не прекращался целый вечер и целую ночь, так же, как и их любовь в этот день. Они укрылись от дождя, и от всего мира в страстных объятиях друг друга.

Любой аспект друг в друге – гармонировал и взаимно перекликался нутром. Однажды Костя заметил на Лизином столе сборник сочинений Эдгара Алана, сопроводив своё замечание комплиментом. С тех пор каждый вечер один из них читает вслух его рассказы. Это стало своеобразным ритуалом. Когда же Эдгар Алан «закончился» – перешли на другие мистические романы и рассказы. Дома у Кости они танцевали под старую французскую музыку шестидесятых, найденную Костей на чердаке, когда тот разгребал его для дальнейшей починки. Голос француженки, бравый ритм, скрип старого пола и они – неуклюже кружащиеся, радующиеся ещё одному дню вместе.

Ближе к ночи они смотрели кино. Это были ужасы, научная фантастика, детективы и вестерны. Чаще всего выбор фильма оставался за Лизой, так как Костины фильмы не подходили для совместного просмотра – наводили тоску.

Во время очередного совместного просмотра кино внимание Лизы было приковано к картине, висящей напротив кровати:

– Костя, – протянула она, – меня пугает картина.

– Эта? Брось ты, – Костя включил свет в комнате, – посмотри! Она называется «Аллегория любви»; на ней женщина-арахнид признается в любви рыцарю, и естественно с помощью силы любви её тело преображается в человеческое. Сильная работа! Это Иван Уотэрдом написал.

– Красиво, но, её паучьи ноги меня немного смущают. Я арахнофоб, ты же знаешь. Не мог бы ты убрать её из спальни?