Читать книгу: «Я справлюсь один», страница 5
И на этом месте даже в мыслях случался полный ступор.
«Я тут, кажется – что?!»
«Илюха, ты дурак».
«Знаю. Ну и что? Что дальше-то?»
«Ищи ответы сам. Ищи – и найдёшь. Ищи – а не ной. Если это очередной морок Страха, твоя задача – понять, как его развеять. Если не морок… То ты просто дурак. И точка».
Насчёт вечера и сна Илья, конечно, угадал на сто процентов.
***
А с утра – снова на маршрут. И мимо Ремезова. И остаётся только надеяться на то, что у этой ненормальной хватит ума не маячить где-нибудь за плетнём или не подкарауливать Илью на опушке. Потому что тогда он за себя не ручается.
«Интересно, это в каком смысле – не ручаешься?»
«Хм. Хорошо хоть, ехидство пока не отказало. Похоже, пациент, вы всё-таки не безнадёжны…»
Не показалась. Илья же, постоянно отвлекаясь от дороги и косясь на зады ремезовских огородов, с досадой анализировал: рад он этому или…
Ладно, проехали. В прямом и переносном смысле.
И снова вернулась рутина – та, что позволяет чувствовать под ногами твёрдую землю. Вечерами Илья с головой уходил в работу: строгал, тесал, пилил, копал… Не придумано всё-таки лучшего лекарства от тонких душевных переживаний, чем тяжёлая физическая работа. Умотаться как следует, ополоснуться в ручье и рухнуть на лежанку в надежде, что сон дисциплинированно придёт. Нормальный сон, а не вот это всё…
Получалось, конечно, по-разному, но в целом Илья оценивал ситуацию оптимистично. Баня строилась, глупости из головы выветривались. Самочувствие было вполне нормальным, Страх больше не беспокоил. На патрулировании всё было спокойно.
«Так… Опять затишье?»
«Чёртов пророк, дать бы тебе по башке…»
***
…Стоило въехать в зону действия сети, как телефон в кармане разразился серией коротких сердитых «Взз!», как зарывшийся в цветок шмель, которому щекочут спинку стебельком. Илья торопливо свернул на обочину, остановился и вытащил аппарат.
Семь пропущенных от Винского. И два SMS: «Перезвоните срочно» – с незнакомого номера.
Илья, похолодев, набрал номер командира.
«Телефон абонента выключен или…»
«Телефон абонента выклю…»
«Телефон абонента вы…»
Что там такое стряслось?!
Вызвал номер, с которого пришли эсэмэски. Гудки, гудки… Пульс подскочил, ладони обдало жаром.
Что-то случилось… Случилось!
– Велесов Илья? – вместо «алло» сказал – почти выкрикнул – незнакомый голос.
– Да! – Илья с силой прижал телефон к уху – сигнал был слабым.
– Винский ранен, его увезли в райцентр, в больницу. Езжайте срочно туда, на работу сообщим. – И неизвестный собеседник отключился.
«Ранен? Что за…»
Газу. Максимум скорости по грунтовке. До райцентра минут сорок езды… Если поторопиться – полчаса.
«Не гони ты так… Убьёшься – вообще не доедешь!»
Долетел за двадцать пять минут. В райцентре ориентировался плохо, пришлось останавливаться и спрашивать дорогу к больнице. Неаккуратно привалил мотоцикл к забору, влетел на крыльцо, рванув дверь… Ввалился в прохладу холла, заморгал, на мгновение потеряв ориентацию – после утреннего солнца приглушенный шторами свет казался полумраком.
– Здравствуйте, – удивленный женский голос вернул к реальности. – У вас что-то случилось?
Илья встряхнулся и наконец сфокусировал взгляд на женщине в белом халате, выглядывающей из-за такой же, как у него на почте, стойки регистратуры.
– Я… Извините. У меня… К вам сейчас привезли моего знакомого. Винский Роман Алексеевич. Мне позвонили, сказали – он ранен, и чтобы я приехал. – Голос слушался плохо, Илья откашлялся и с трудом сглотнул.
– А, да, есть такой, час назад привезли. – Женщина покивала. – Он в перевязочной. Подождите здесь. – Она указала на ряд металлических кресел у окна.
– А вы не знаете, что случилось? – Илья, вместо того чтобы сесть на указанное место, шагнул к стойке. – Серьёзно ранен? Опасности нет?
– Ничего не могу сказать. – Регистратор сочувственно покачала головой. – Я только видела, что его привезли – и сразу же укатили в перевязочную. Завести карточку и внести данные всегда успеется, сначала надо помощь оказать.
– Укатили?..
– Ну да, его на каталке привезли, на «скорой». – Женщина вздохнула. – Торопились. Судя по всему, кровотечение по дороге остановить не смогли.
– Чёрт… – Илья отвернулся от стойки и на ватных ногах добрёл до кресла. – Да что ж такое-то…
Он вспомнил, Винский говорил ему: «К концу месяца собираюсь в Варакино». Сегодня какое число? Двадцать седьмое.
«Чёрт, чёрт…»
Страшно. Жарко. Хорошо, что перчатки на руках…
– Илья Артёмович? – раздалось над головой. Илья вздрогнул и выпрямился на жёстком кресле. Глянул вверх.
Рядом стоял усталый мужчина в халате – чистом и отглаженном. Мелькнула мысль: «Сменил, прежде чем выйти из перевязочной…»
– Я! – отозвался Илья, вставая.
– Можете зайти к Роману Алексеевичу. Пойдёмте, я дам вам халат и бахилы.
Винский в одиночестве лежал в уютной четырёхместной палате у открытого окна, в которое доносились крики играющих ребятишек и запах свежескошенной травы с больничного дворика. Увидев Илью, он скорчил гримасу досады.
– Нет, ну ты представляешь! «Наша служба и опасна, и трудна». Что за чертовщина… – Он попытался переменить позу и сморщился от боли. – У нас тут ЧП. Настоящее ЧП, без шуток.
– Что случилось-то? – Илья пододвинул к кровати табурет и сел в изножье.
– Похоже, Илюха, наш Страх обрёл руки и ноги, – буркнул Винский. – На меня какой-то псих напал. Я с утра собрался на автостанцию – билет покупать в Варакино. Вышел из дому, стал дверь запирать. И тут меня кто-то огрел по плечу. – Он взглядом указал на правую сторону груди и правое плечо, замотанные бинтами. – И, честно сказать, больше я ничего не помню. Очнулся уже здесь. На операционном столе.
– А кто мне звонил тогда? С вашего номера… – растерянно спросил Илья.
– Понятия не имею. Кстати… А где вообще мой телефон? – Винский встревожился. – Спроси, будь добр, у кого-нибудь там – не находили его рядом с моим… бездыханным телом?
– Угу, сейчас. – Илья побежал в вестибюль больницы.
– Телефона не находили. – Регистратор покачала головой. – Полиция, конечно, на месте ещё работает, но если Роман Алексеевич не держал телефон в руке в момент нападения, то он должен был быть в кармане. Документы и бумажник на месте. Значит, нападавший успел вытащить телефон. Странно… А деньги не взял.
– А кто вообще нашёл Романа Алексеевича? И как быстро?
– «Скорую» вызвал сосед. У него собака прямо с цепи рвалась, лаяла, на забор кидалась. Он пошёл проверить, что там происходит. Подумал – может, хозяина нет, а кто-то чужой по двору бродит. И увидел, что ваш знакомый лежит на крыльце весь в крови.
– И никого не видел?
– Этого я не знаю, у полиции спросите, – вздохнула регистратор. – Хотя вряд ли они вам скажут, если честно. Лучше с самим соседом поговорите. Вы ведь соседей Романа Алексеевича знаете?
– Нет. – Илья смутился. – Я живу-то вообще не здесь. В Варакинском районе.
– А, ну тогда сам Роман Алексеевич вам и скажет, с кем поговорить. Может, как раз сосед телефон и нашёл.
– Спасибо.
Илья вернулся в палату и «обрадовал» Винского подробностями происшествия.
– Я-асно, – протянул тот. – Что ничего не ясно. Понимаешь какое дело… Почему я сразу на Страх подумал. Если бы меня хотели ограбить – деньги бы забрали. Да и вообще – ради кошелька практически средь бела дня нападать с косарём1 на человека на пороге его дома, на центральной улице… Это как-то неразумно, согласись. Поэтому вариантов два: или это наркоман… А у нас о таких совсем уж пропащих наркоманах слыхом не слыхали. Или кто-то, так сказать, не в себе – по какой-то причине. А раз напали именно на меня, да ещё и именно тогда, когда я собрался в Варакино… – Винский замолчал и испытующе глянул на Илью.
– А такие случаи вообще известны? Когда мы учились, нам ничего такого не рассказывали.
– Всё когда-то случается впервые, – тяжело проговорил командир. – В конце концов, такая чертовщина, которая у нас с Бекетовым приключилась, тоже раньше не происходила. Что-то нехорошее надвигается, Илюха… Я и в поле Страха какое-то нехорошее оживление вижу. Да и то, что у тебя было – тоже ведь «ЧеПе». Сколько лет уже на нашей территории Страх на людей не нападал? Года четыре точно. Да и те нападения не были опасными. Один раз парнишка с велосипеда упал. Расшибся. Но для жизни угрозы не было. А тут… Если бы ты не подоспел, девчонка бы утонула. Если я правильно тебя понял, её тянуло в глубь болота.
– Так точно, – отозвался Илья. – За спиной у неё было относительно безопасно, а пройди она ещё шагов пять вперёд – и я бы уже, скорее всего, не успел помочь.
– Вот-вот. Такое ощущение, что Страх как-то обозлился, что ли. Оголодал. Назови как хочешь. Но в любом случае надо быть настороже. И плохо, что ты один на какое-то время остаёшься. Судя по всему, меня тут минимум неделю продержат. Мне на самом деле чертовски повезло, как я понял. – Глаза Винского потемнели. – У меня на плече сумка висела, на ремне. И когда я наклонился замок запереть, видать, как-то удачно плечо поднял… Врач сказал, что удар косарём был нанесён так, что, если бы не попали в ремень… Мы бы с тобой, в общем, уже не побеседовали. Вот так-то. Повезло так повезло.
– Ничего себе… – еле выговорил Илья помертвевшими губами.
– Да уж. С полицией связь держи, они насчёт нашей конторы в курсе. Будь настороже. Раз уж до такого дошло… И дай-ка телефон, я Петрову позвоню.
5. Полицейские и ожившие легенды
[Чуть меньше года назад]
– Вы наверняка задаётесь вопросом – почему вас тут так мало. Целый учебный центр – и всего пятеро курсантов. Так я вам объясню. – Петров сидел за преподавательским столом, поставив локти на столешницу и положив подбородок на сцепленные кисти. – На самом деле людей с такими способностями достаточно много. Но как их найти – это задачка… Вот вы все как тут оказались? У каждого своя история. У кого-то жуткая. – Командир кивнул Илье. – У кого-то скорее забавная. – Он перевёл взгляд на тридцатилетнего Сергея Дырдина из Подмосковья, который попал в учебный центр после того, как спас с дерева котёнка, а сам при этом дико боялся высоты; в местной интернет-газете потом написали, что «мужчина успокоил перепуганное животное с помощью необычного трюка со свечением кистей рук». – Но в каждом случае кто-то что-то заметил. Сами-то люди с нашими способностями старательно убеждают себя, что им померещилось…
Илья поднял руку.
– А? Хочешь спросить, кто тебя «сдал». – Петров кивнул. – По больницам, кхем, такого направления у нас есть свои люди. Не по всем, но по самым крупным точно. Как правило, если способности страхоборца становятся заметны окружающим, то путей присоединения к нашей организации два: через врачей или через СМИ. Источники всех публикаций, видеороликов и прочего, в которых есть намёки на что-то подобное, мы стараемся проверить. А народ в массе своей относится скептически. Байки, сказки, сериалы… Кто видел сам – дальше не распространяется: примут за ненормального или подумают, что… Чем-то злоупотребляет. Вот и выходит так. Вроде как много кто про нас знает – и при этом никто в нас не верит. Отличная маскировка на самом деле. Никому, я полагаю, не интересно, чтобы за ним гонялись журналисты.
– А учёные? – подал голос Дырдин.
– А что учёные? Феномен Страха изучается. Несколькими частными лабораториями и одной, кхм, ведомственной… Но опять же – пока никаких результатов нет, о чём рассказывать? Давать интервью журналистам изданий «Охотники за зелёными человечками»?
Дырдин понимающе закивал.
– У нас есть одна, скажем так, группа поддержки, – продолжил Петров. – Это люди суеверные и живущие в общинах или семьях, где ещё сильны традиции передачи семейных преданий из поколения в поколение. Забавно, что такие семьи есть не только в какой-то глубинке или в малых городах. Я сам лично знаю несколько в Петербурге и Москве. И бизнесмены, и учёные, и врачи. Абсолютно современные люди. Но тем не менее в каждой из семей хранится какая-то история, случившаяся с их предком, которая заставляет новые поколения относиться к таким суевериям… Ну, не то чтобы со стопроцентным доверием, но всё же и не совсем легкомысленно. И вот они – наши активные помощники. С ними мы держим связь. Ещё вопросы?
– То есть на местах мы не должны будем скрывать, кто мы такие? – уточнил Дырдин.
– Ну, кричать об этом направо и налево я всё же не советую, – улыбнулся Петров. – Как говорят в народе – «заберут». А если серьёзно – смотря с кем будете иметь дело. Вам же не надо, чтобы вас посчитали ненормальными и начали шарахаться. Но с другой стороны – поддержка местных вам будет очень нужна. Тем более что среди них может отыскаться Храбрый, и тогда ваша работа значительно упростится. Так что по прибытии прозондируете обстановку, перезнакомитесь со всеми. Заведёте разговоры на нужные темы. А там уж разберётесь. Кстати, именно поэтому мы отправляем вас не туда, где вы жили раньше. Вы должны оказаться в общине новичками, вызвать любопытство и желание рассказывать о себе. Так вы без особого труда постепенно раздобудете нужные сведения.
– Поня-атно… Значит, ещё и психологами надо быть, – задумчиво протянул Дырдин.
– А как же. – Петров посерьезнел. – Сама суть нашей работы – помогать людям бороться с сильной эмоцией, то бишь страхом. Потому что тот Страх, с которым мы имеем дело – который с большой буквы, – очень издалека чует сильную эмоцию и подтягивается к этой точке. Вот, кстати… Есть ещё такой интересный момент. Люди, которые не боятся вообще ничего такого – то есть те, кто любую историю из фольклора считает просто детской сказочкой, – очень уязвимы. Потому что, когда они сталкиваются с проявлением Страха, они не просто боятся какой-то ситуации, например, утонуть в болоте. Бывает так, что они сталкиваются с необъяснимым. С непонятным. Неизвестным. И это усиливает страх во много раз. Согласны?
Курсанты молча вразнобой закивали – каждый явно припомнил что-то своё.
– Поэтому – да, верно, психологами вам тоже придётся быть. И этому я тоже буду вас учить – опыт у меня большой, ребятки…
***
Оказалось, что суеверия среди местных жителей весьма распространены – и это и вправду серьёзно облегчило работу. Илья довольно быстро «вступил в контакт» с местной Храброй – Ольгой Серафимовной, которая рассказала, что старожилы деревни в курсе её способности, но к молодёжи и особенно к приезжающим на каникулы и в отпуска городским жителям с подобными разговорами не лезут. Присматривают за ними как могут, но тайком, ненавязчиво. Прибытию страхоборца община очень рада и намерена всячески поддерживать и помогать. Выразилось это, правда, по большей части в том, что помогать деревенским пришлось как раз Илье – с ремонтом, колкой дров и всем в таком роде; но серьёзным облегчением оказалось уже то, что в домах «посвящённых» после окончания работ можно было пить чай и есть пирожки, сняв осточертевшие перчатки.
В конце мая в деревню начали приезжать «городские» дети и внуки, и Илья снова вынужден был начать постоянно носить «на людях» перчатки. А летом это, мягко говоря, не очень удобно. Так что переезд в уединённую лесную избушку оказался в этом смысле очень кстати.
***
Подробно рассказав Петрову о происшествиях, Винский некоторое время молча слушал, потом протянул телефон Илье:
– Шеф хочет с тобой поговорить.
– Привет, герой. – Голос Петрова был спокоен, но Илья почувствовал напряжение командира – за полгода научился улавливать нюансы интонаций. – Ну и влипли вы там. Береги себя. Хотя что я говорю… Знать бы – от чего беречься и как. Ну да ладно. Пока Алексеич валяется в больнице – командовать отделением он может и оттуда. Телефон только ему принеси. А вот в поле вся надежда на тебя. Надо и этим нападением заняться, и по делу Бекетова поработать. Винскому я все инструкции дал, он тебе план действий озвучит. От себя хотел добавить… – Петров помолчал и еле слышно вздохнул. – Обо всём необычном, о любой ерунде – немедленно докладывай мне! Не стесняйся звонить в любое время. Даже ночью не поленись выехать из своей дикой чащи и набрать. Понял меня?
– Слушаюсь, – отозвался Илья.
– То-то же. А то знаю я тебя: «Сначала сам разберусь, вдруг ерунда». Так вот, друг ты мой героический: ты сейчас просто не имеешь права принимать такие решения: что ерунда, а что требует моего внимания. – Голос командира приобрёл холод и тяжесть двуручного меча. – Поэтому просто докладывай обо всём, выполняй приказ. В любом случае ругать тебя за это никто не будет. Даже если окажется, что ты всё-таки «перебдел». Учитывая то, что случилось сегодня… Ты ведь понимаешь, что Винский чуть не умер? А ты можешь быть следующим. Или не ты, а кто угодно другой. Поэтому будь добр, не играй в одинокого героя, а? Очень тебя прошу.
– Понял. – Илья поморщился.
– Надеюсь. – Голос командира чуть смягчился. – Ну всё, отдай трубку потерпевшему. Ещё кое-что забыл сказать.
– Иди в полицию. – Закончив разговаривать с шефом, Винский протянул Илье телефон. – Спроси Чистякова Игоря Николаевича. Он в курсе наших дел, чем может – поможет. Я бы ему сейчас позвонил, но вот номер не припомню… Вот черти, новый телефон стащили… Ноль-восемь-семь-три или ноль-восемь-три семь?
– Погодите. – Илья открыл список исходящих вызовов. – Так это он мне писал SMS, и я ему перезванивал. Ноль-восемь-три-семь на конце как раз.
– О, дай сюда, – обрадовался Винский, взял телефон и нажал «вызов».
– Привет, Игорь Николаич. Да, я это. Жив, почти здоров, да, да… Слушай, там мой телефон не находили?.. Эх, жаль. Ну ладно. Илюха мой к тебе сегодня подъедет. Ты на месте?.. А, на месте преступления… А чего так долго? М-м, понял, отстал. В общем, нам надо считать следы. После того как криминалисты закончат, пусти Илюху туда. Желательно бы сегодня, пока там всё ещё ярко горит. А то он у нас неопытный, след остынет – может не прочитать. Ну ладно, отбой. На этот номер звони, как освободишься.
– С соседом поговорить? – спросил Илья.
– Не вижу смысла. Его и Чистяков прекрасно опросит. Тем более что он на это право имеет, а тебя сосед может и послать подальше.
– Сосед не в курсе вашей работы?
– Нет, там всё глухо и пропитано высокоскоростным интернетом, – хмыкнул Винский. – Не верит мой сосед в местные сказания.
– Кстати, а у вас тут что, Храбрый есть? Почему вы посреди села живёте и не боитесь за соседей?
– Это такая особенность старых страхоборцев, – вздохнул Винский. – Мы на окружающих влияем как некая противоположность Храбрым. Не отпугиваем Страх, а как бы оттягиваем на себя. Сколько бы его ни появилось в округе. И рассеиваем. Постоянно. Даже когда спим.
– То есть… – Илья нахмурился. – Вы, получается, всё время как провод под напряжением?
– Вроде того. – Командир устало прикрыл глаза. – Это с опытом приходит. Особенно когда пару десятков раз уже схватишь интоксикацию. И приобретёшь некий иммунитет. Но всё равно… Мне сорок шесть, Илюха. А чувствую я себя иногда так, будто мне сто сорок шесть. Тяжко…
– Ничего себе… Я не знал, – тихо сказал Илья, с новым уважением глядя на командира.
– Да, вас в учебке о таком не предупреждают… Может, зря. Но смысла пугать вас раньше времени я не вижу. Может, и не дойдёт у вас до такого. Если повезёт, и на ваших участках не будет слишком много гадостей случаться.
– У вас, значит, много было, – не вопросительно, а утвердительно выдохнул Илья.
– Ох, много… А если про Петрова нашего говорить… Там вообще… Потом расскажу. Устал я сейчас. Иди. – Веки Винского заметно тяжелели, речь замедлялась, голос слабел. Илья тихо вышел из палаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Теперь надо ждать звонка от Чистякова и заодно купить Винскому новый телефон. Илья нашёл в центре села салон связи, купил простенький смартфон и сим-карту. Вернулся в больницу, узнал у регистратора, что к Винскому пока нельзя, уселся на жёсткое кресло в вестибюле и принялся вносить в новый телефон номера всех сотрудников «конторы», которые у него были.
Вибрация собственного телефона заставила дёрнуться и едва не выронить новый.
– Да, слушаю… Понял, сейчас подъеду.
Илья поднялся и подошёл к стойке.
– Передайте, пожалуйста, Роману Алексеевичу, когда он проснётся, – попросил он, протягивая регистратору телефон. – И скажите, как проехать на Центральную, сорок четыре?
– Мы сейчас на Центральной, восемьдесят восемь, – улыбнулась женщина. – Убывание номеров – в ту сторону. – Она махнула рукой. – Номера на всех домах есть. Не заблудитесь.
– Спасибо. Я ещё попозже заеду. – Илья кивком попрощался и вышел в жару летнего полудня.
Дом по Центральной, сорок четыре оказался аккуратным, обшитым жёлтым сайдингом типовым домиком с четырёхскатной крышей. Во дворе пышно цвели «золотые шары» и несколько высокомерно взирающих на улицу через забор подсолнухов.
У ворот стоял бело-голубой милицейский «уазик», чуть впереди на обочине – белая «девятка». По двору неторопливо прохаживались, что-то вполголоса обсуждая, двое полицейских в форме и двое в штатском.
Илья поставил мотоцикл на подножку и нерешительно подошёл к забору.
– Велесов? – Один из мужчин в штатском отделился от группы и быстрым шагом направился к воротам. – Я Чистяков. Заходи. Ребята уже закончили, сейчас уедут, и я тебе всё покажу. В обморок не хлопнешься? Там кровь.
– Да вроде не должен, – растерянно пробормотал Илья.
Полицейские закончили разговор и уселись в машину. Чистяков махнул им вслед, «уазик» уехал.
– Ну вот, пойдём. – Он указал на крыльцо, скрытое от дороги кустами шиповника и сирени. – По возможности всё-таки не наступай на следы. У нас там всё размечено, увидишь.
– Мне необязательно прямо на том же самом месте стоять, – отозвался Илья, чувствуя, как по загривку пробегает холодок. Он сделал шаг, второй… Начал медленно и ровно дышать. Опустился на корточки, огляделся по сторонам. И стянул с рук перчатки.
Чистяков остановился в паре шагов позади.
– Можно… Отойдите, пожалуйста, ещё шага на три, – хрипло попросил Илья, опуская руки на утоптанную, посыпанную мелким щебнем тропинку.
Слушать…
Ты.
Здесь.
Сам.
Иди… Я жду…
Илья сгорбился и зашипел. Руки словно бы погрузились в кипяток. Только не отрывать ладони от земли, не отрывать…
Больно!..
Пальцы скрючились, взрывая щебень, кисти затряслись. Илья стиснул зубы, стараясь не застонать, и зажмурился.
Под домом разлилось целое озеро Страха. Оно пульсировало, всасывая всё новые и новые ручейки, расползаясь всё дальше, накапливая угрожающую мощь.
Чёрт… Это даже не первый уровень. Это десять раз первый уровень…
– Назад… – прохрипел Илья. – Он к вам… Ползёт… Отойдите.
«Так, направления потоков… Объём сгустка… Что ещё? Не могу. Не могу… Больно!»
Илья оторвал руки от земли, поднёс кисти со скрюченными пальцами к груди и всё-таки хрипло застонал. Открыл глаза – и застонал ещё громче.
Кисти дымились. Кожа на них была багровой, на ладонях и подушечках пальцев вздулись пузыри.
– Чёрт… – Илья попытался встать, опёрся рукой о землю, вскрикнул и повалился на бок. Сзади подлетел Чистяков, подхватил под мышки, поднял, оттащил к воротам. С ужасом уставился на руки страхоборца.
– Это… Это как? Это чем?..
– Это… Страх. – Илья медленно выдыхал сквозь стиснутые зубы, выталкивая по одному слову вместе с короткими стонами. – Он… Так… Жжёт. Его… Тут…
– Обычные противоожоговые годятся? – Чистяков бросился к своей машине, стоящей на обочине дороги. – У меня пантенол есть!
– Да… Пойдёт. – Илья, лишившись поддержки, покачнулся и повалился на землю, пытаясь не задеть ничего руками. Хотелось орать в голос – такой боли он в жизни ещё не испытывал. Всё тонуло в багровом тумане. Левое запястье крепко сжали, с силой повернули руку – и на ладонь пролилась живительная прохлада, немного притупившая боль. Теперь правая…
– Ничего себе… – Голос Чистякова слышался как сквозь вату. – Ну и работёнка у вас, парень…
Илья наконец разжал судорожно стиснутые зубы и открыл глаза.
– Первый раз такое… – выдохнул он.
– А это вообще нормально? – спросил полицейский, откладывая в сторону баллончик с «Пантенолом» и помогая Илье сесть. – Ты ведь просто следы считать хотел…
– Не… Не знаю… – Говорить было трудно. – Первый раз… Такое вижу…
– Поехали в больницу. – Чистяков поднялся на ноги, подхватил Илью под мышки. – Идти можешь?
– Нет, погодите! – Илья слабо дёрнулся. – Я сейчас… оклемаюсь немного и следы…
– Какие к чертям следы! – шёпотом рявкнул полицейский. – Обработку и перевязку, а не следы! Не выдумывай! Мне Винский потом…
– Нет! – Илья вывернулся из рук Чистякова. – Мне руки перебинтуют, я неделю не смогу работать… Надо считать… сейчас. Потом поедем в больницу. Мне минут пять всего надо. Иначе… Всё. Ничего уже не увижу.
– А как ты будешь… Землю щупать с такими ожогами? – Чистяков отступил на шаг, недоверчиво щурясь на Илью.
– Ничего… потерплю. – Илья улыбнулся одним уголком губ – точнее, скривился. – Недолго же. Да и не обязательно прижимать ладони к земле. Так, прикоснуться слегка.
– А если ещё сильнее обожжёт?!
– Ну что ж теперь делать. Будет два снаряда в одну воронку…
– Псих, – сдался Чистяков. – Ну что с тобой делать. Арестовывать вроде не за что… Иди, слушай. Я тут постою. Если что – подхвачу.
Илья кивнул и медленно пошёл к крыльцу. Не доходя пары шагов, по-турецки сел на землю. Закрыл глаза и начал медленно опускать руки на тропинку.
«Не касаться».
Процесс считывания следов отличается от слежения за потоками Страха. Надо немного выпасть из реальности, особым образом настроить себя, как радиоприёмник на частоту. Не все могут это делать. И не потому, что способности есть не у всех. Просто не всем удаётся понять, когда наставник объясняет.
Илья вроде бы что-то понял. И вроде бы научился.
Но выполнять учебные задания – это одно. А погружаться в прошлое предметов на месте преступления – совсем другое.
Сердцебиение участилось, во рту появился металлический привкус. Закололо в носу, защекотало верхнюю губу.
А потом всё замерло, вплавилось в застывшую вечность между двумя ударами сердца.
Тяжёлое дыхание.
Тяжёлая голова.
Болит. Ноет. Гудит.
Тяжело. Горячо.
Руки дрожат. Скоро. Скоро всё закончится…
Илья закашлялся, задел ладонями землю и тихо взвыл. Чистяков мгновенно оказался рядом, сел на корточки, заглянул в лицо:
– Всё? Уходим?..
– Да… – выдавил между приступами кашля страхоборец. И сплюнул кровь.
Чистяков усадил Илью на переднее сиденье «девятки», закатил мотоцикл во двор и бегом вернулся к машине.
– Ты как?
Илья сидел откинувшись на спинку сиденья и глубоко и ровно дышал. Его мутило. Кровь – штука невкусная.
– Ничего… – невнятно выговорил он.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал полицейский, заводя машину.
Илья медленно, словно через силу повернул голову, глянул на дом и резко втянул воздух.
Казалось, что вокруг фундамента прямо по земле растекается лужа голубого сияния.
Из перевязочной Илья вышел зеленоватым и насквозь мокрым. Обработка и перевязка таких ожогов – ничуть не приятнее их получения. Чистяков сидел в вестибюле, мрачно уставившись в погасший экран смартфона.
– Ну как ты? – Услышав шаги, он вскинулся и поднялся на ноги.
Илья показал ему обмотанные бинтами кисти.
– Сказали – минимум пять дней на перевязки каждый день. Потом дадут какие-то специальные перчатки. А вообще недели три будет заживать. Ну я и влип, – пожаловался он. – У меня там стройка…
– Можем помочь, скажи только – чем.
– Ну, там видно будет. – Илья тряхнул головой. – Пока меня больше беспокоит то, что я не смогу водить мотоцикл. Мне, конечно, больничный дали. Но почта ладно, без меня не пропадёт. А вот патрулирование-то… Хотя какая разница? – Он с отвращением покосился на свои толстые белые руки. – Всё равно в этих обмотках слушать не смогу.
– М-да. – Чистяков развёл руками. – Нехорошо получилось. А у вас нет какого-то резерва, кого можно на время к нам перевести?
– Был бы – уже бы прислали. Вы ведь про Бекетова знаете?
– Да, само собой… Понятно. Ну что, рассказывай, увидел что-то для нас полезное? Я имею в виду – для расследования.
Илья оглянулся на стойку регистратуры.
– Роман Алексеич спит ещё? Пойдёмте к вам в машину, что ли…
– Да, увидел я кое-что, – начал Илья, когда Чистяков, усадив страхоборца на сиденье и закрыв за ним дверцу, уселся на водительское место «девятки». – Тот, кто напал, сидел у стены дома – дальней от ворот. Пару часов, может, сидел. И судя по тому, что я увидел, он считал Романа Алексеевича врагом… Опасностью. Может, хищником. Но не человеком точно. Он его дико боялся.
– Нападавший боялся Винского? – изумился Чистяков.
– Да. Он не в засаде сидел, а будто сам ждал нападения. И когда он на Романа Алексеича бросился, то был абсолютно уверен, что защищает свою жизнь. Понимаю, вы это к делу не пришьёте, – Илья покосился на полицейского, – но всё-таки примите во внимание, что этот человек, скорее всего, ничего не помнит сейчас. Он где-то пришёл в себя… весь в крови… с ножом в руке. Жуть. – Илью явственно передёрнуло. – Или не пришёл в себя, а просто где-то валяется без памяти.
– Так. – Чистяков сел прямо. – Погоди. А ты его внешность можешь описать?
– Очень приблизительно. Ростом он примерно как Роман Алексеевич. Так… Не толстый, не худой. Одет был в штаны и рубашку навыпуск. Вы же следы собирали, на стенке всякие там волокна должны были остаться, где он сидел…
– Кое-что есть. – Чистяков сдержанно кивнул. – Но на анализ время нужно.
– Что ещё… Внешность не опишу. Это же след эмоций, а не картинка. Только самые общие черты человека видны.
– А куда он потом делся, не можешь подсказать?
– М-м-м… – Илья машинально потянулся почесать голову и недовольно фыркнул. – Он побежал через сад, а дальше… Не знаю, мне кажется, он где-то возле воды должен быть. Обычно от Страха к воде всегда тянет.
– Минуту. – Чистяков выбрался из машины, с чувством захлопнул дверцу, достал телефон и принялся расхаживать вокруг машины, набирая номер за номером и давая какие-то распоряжения. Наконец он раздражённо сунул телефон в карман и снова сел в машину.
– Ориентировку дал, – сказал он, заводя двигатель и выруливая на дорогу. – Начнём искать… Кого-то не в себе. Мне надо в отделение ехать. Куда тебя отвезти?
– А? – Задумавшийся Илья встрепенулся. – Слушайте, а вот даже не знаю. Как я буду из дому в больницу на перевязки добираться? – Он с досадой глянул на забинтованные кисти.
– Так попроси своего начальника, пусть за тобой машину присылают.
– Ну да… В такую глушь. Знаете, сколько бензина уйдёт? Надо что-то другое придумать… – Илья снова по привычке попытался почесать голову и зашипел. – Может, мне пока в Мохово пожить? Дом мой вроде бы никто не занял. Оттуда-то поближе. В Перово, в фельдшерском пункте перевяжут. Так, давайте-ка я в больницу вернусь ненадолго. Попрошу выписку с назначениями. И к Роману Алексеевичу загляну, вдруг проснулся. Надо ему рассказать… А потом в Мохово меня отвезите. Если вам не сложно. – Он виновато покосился на полицейского.
