Читать книгу: «Моя любимая bestie», страница 4
Глава 3.
Каролина
Наша жизнь похожа на лучик солнца. Он появляется внезапно и так же быстро исчезает. Но это не делает его слабым или уязвимым. Просто он сам не контролирует свое появление. Мы думаем, что способны продумать все – сюжет будущей книги, завтрашний день, планы на жизнь. Только забываем одну вещь – мы лучи света, которые светят не сами по себе, а потому что есть солнце. Мы не властны даже за то, что будем делать сегодня вечером. Отпустить контроль – это позволить жизни просто быть, как лучу света, который светит. Никогда не известно в какой момент опустится тень. Отпустить контроль – это принимать и ее тоже.
Где я? Что я здесь делаю? Почему стены белые? Каролина проснулась и первое что увидела перед собой – это капельницу, приставленную к ее кровати, белые простыни и то, что она находится в больничной палате. Испуг и шок охватили ее. Ко всему прочему сильно болела голова. К ней был прикреплен аппарат, который замерял пульс. Рядом, на тумбочке, лежала кислородная маска, к которой тоже были присоединены провода. Четыре кровати были пусты, а на пятой, у окна, лежала девушка, повернувшись на бок. Возможно, она спала. Каролина не стала будить ее, задавая вопросы. Это было очевидно и без слов – она находилась в больнице.
Пошевелившись, девушка снова испытала сильную головную боль, помимо прочего, руки ее были в гематомах, а ссадины на ногах щипали при даже легком воздействии с простыней, которая укрывала ей ноги. Да что со мной произошло? Я ничего не помню! Каролина попыталась вспомнить что-то за последние 12 часов, но у нее это не получилось. Страх потери памяти овладел ей, девушка занервничала и попыталась позвать врача или медсестру. Посмотрев по сторонам, она застонала от сильной боли в голове. Судя по всему, череп ее был перевязан бинтами, и голова плохо поддавалась маневрам.
– Позовите врача. – хриплым голосом в пол силы сказала Кэрол в пустоту и снова попыталась повернуться.
Соседка по палате повернулась и молча нажала на кнопку вызова медсестры возле кровати. У нее были кудрявые короткие волосы, спутанные после сна. Она была похожа на мальчишку – подростка лет 17-ти. Через несколько минут в палату зашел врач и подошел к кровати девушки. Она указала на Каролину и снова отвернулась к окну.
– Ммм – глухо промычала Каролина, в попытках донести что-то до доктора.
– С пробуждением, Каролина! Как ты себя чувствуешь?
– Что со мной случилось? Сколько я здесь пролежала? – скрипучим голоском сказала она и прищурила глаза.
Картинка была нечеткой, ей было сложно рассмотреть кто стоит перед ней. Голос мужской. Но был ли это мускулистый симпатичный мужчина доктор, или высокая атлетичная женщина с короткой прической?
– Двое суток. Вас волной выкинуло на камни, и вы ударились головой.
– Что? – девушка вопросительно посмотрела на мужчину.
Все-таки ее догадки были верны. Перед ней стоял темноволосый американец в очках. Он посмотрел в журнал, который принес собой и сказал;
– Да, все верно. Вам сделали операцию на голове, зашив рану. Серьезных повреждений коры головного мозга мы не обнаружили, но у Вас с большой вероятностью могут возникать пробелы в памяти и прочие побочные эффекты после черепно-мозговой травмы. Тошнота, сильное головокружение, боли, прострация, дезориентация и потеря равновесия.
Он присел на край кровати, положил руку на ногу Каролине и понимающе посмотрел на нее. Затем продолжил;
– Мисс Спаркс, Лучше Вам попытаться вспомнить все детали последних часов пока вы были в сознании сразу, иначе потом это будет сделать труднее. – мужчина улыбнулся, посмотрел на часы, и продолжил. – Вашим родителям мы уже позвонили, в 14-ть часов они навестят Вас. Ваши друзья, вероятно, тоже захотят повидаться.
– Друзья?
– Да. Виктория Берк и Самуэль Рид. – он сделал паузу и снова посмотрел на наручные часы. – Скоро тебе принесут завтрак, а чуть позже подойдет медсестра и поставит капельницу. Мы проверим общее состояние. А сейчас постарайся отдохнуть, тебе нужен покой.
Каролина поморщила лоб. Слишком много информации, которую так трудно было уложить в голове. Включая то, почему доктор разговаривал с ней то на «ты», то на «вы». Зажмурив глаза, она попыталась вспомнить кто такая Виктория Берк и Самуэль Рид.
***
– Доченька, я так рада тебя видеть! Как хорошо, что с тобой все в порядке!
Бросилась обнимать и целовать Каролину Сара, едва увидела ее.
– Ты не представляешь, как мы переживали! Кевин, принеси воды.
У кровати Каролины сидела женщина, лет 45-50-ти. Она была стройной ухоженной блондинкой с прямыми гладкими волосами, подстриженными по лопатки. Она выглядела взволнованно. Рядом с ней сидел мужчина, примерно такого же возраста, волосы каштановые, с проседью. Принеся воды, он придвинулся поближе к дочке и положил руку в ее ладонь и улыбнулся. Он был молчалив, но по всему было видно, что сильно переживал.
– Привет, дорогая! Когда Виктория сказала нам, точнее Нэнси – мы чуть с ума не сошли! – сказал он и накрыл второй ладонью руку Каролины.
Виктория? Нэнси? Каролина попыталась вспомнить, но эти имена совершенно ни с кем не ассоциировались у нее. Она захотела встать с кровати, но в голове тут же стали появляться пульсирующие боли, и девушка села на край кровати, передумав подниматься.
– Милая, как ты себя чувствуешь? Доктор сказал мы сможем тебя забрать домой не раньше, чем через 2 недели.
– Мам, все в порядке. Я плохо помню, что произошло. Меня сбило с доски?
Каролина сидела, придерживая рукой перевязанную голову и пыталась вспомнить.
– Да. – послышался голос Виктории. Девушка вошла в палату, в белом халате. В руках у нее были желтые и красные герберы. Она положила цветы на прикроватную тумбочку и присела на край кровати.
– Здравствуйте, Кевин, Сара! – поздоровалась радушно Виктория с родителями подруги.
– Привет, Вик! Рады тебя видеть! Может ты напомнишь Каролине, что произошло накануне?
Миссис Спаркс широко и приветливо улыбнулась при виде девушки и перевела взгляд на Каролину. Та молчала, не сводя глаз с Виктории. Казалось, что она совершенно не понимала кто сидит перед ней. Она очень красивая. – подумала Кэрол, осматривая темноволосую девушку.
– Мы поехали кататься на новое место, там то Каролина и потеряла равновесие и ее сбило волной. – с грустью в голосе сказал Виктория и посмотрела на родителей Каролины.
– Вот как раз по этому поводу мне и стоило бы с вами поговорить. – раздался мужской голос посреди палаты.
В дверях стоял офицер полиции, как раз тот, который выписывал штраф Сэму и Виктории в ночь происшествия.
– Мистер и миссис Спаркс, я не мог бы забрать вас на пару слов? Офицер Николас Томпсон, полиция штата Калифорнии.
Он снял фуражку и кивнул в сторону двери. Кевин и Саманта вышли следом за ним. Каролина и Виктория остались одни, если не считать девушку у окна, которая никак не реагировала на их присутствие, просто молча смотрела в окно и слушала музыку.
– Прости меня Кэр, что ушла с Тимом. Ты поверить не сможешь как я переживала за тебя! Я себе места не находила! Я не знаю, что на меня нашло тогда! Словно какое-то помутнение, раз я ушла с ним. Понятия не имею что мной двигало тогда, и черт, ты, как всегда, была права. Он повел себя как мудила! Мне так стыдно что не захотела выслушать тебя, чувствую себя полной дурой! Я видела, что ты пошла с Нэнси и становилось темно. И я ничего не сделала! – начала говорить Виктория, не поднимая глаз. Она выглядела подавленно, словно ее действительно очень грузило чувство вины. На глазах ее наворачивались слезы. – Я разозлилась на тебя за то, что ты все время провела с Нэнси, даже не замечая моего присутствия. Если бы я только была рядом…
Каролина слушала ее, выстраивая в голове цепочку последовательностей. Воспоминания начали всплывать в голове, и Каролина потихоньку стала расставлять их по местам, но все еще это оставалось для нее трудно, и она основывалась лишь на словах.
– Хочешь сказать, ты бросила меня и ушла с каким-то придурком гулять, видя, что я пошла серфить куда-то в скалы после захода солнца? – перебила ее Каролина.
Кажется, паззлы в ее голове начинали складываться. И перед ней сидела та самая подруга. Которая ее бросила в тот вечер и стечение неблагоприятных обстоятельств привело к тому, что она, Каролина, сейчас лежит в больнице с перевязанной головой и почти ничего не помнит из того, что было двое суток назад.
Виктория молчала. На глазах ее наворачивались слезы, она пыталась сдерживать их до последнего. Ее темные густые волосы были так ровно уложены и красиво лежали вдоль спины, словно их только что отпарили и заламинировали. Даже несмотря на слезы она выглядела прекрасно. Что не сказать про Каролину. Когда она ходила в туалет, где над раковиной увидела свое отражение в зеркале, на глазах ее навернулись слезы – настолько жалко и плохо она выглядела.
– Я не хочу тебя видеть. Уходи.
Вик подняла голову и вытаращилась на подругу.
– Что? – удивленно спросила она, не сводя глаз с Каролины.
– Уходи. Я хочу побыть одна.
– Нет, послушай! Я не бросала тебя! – начала оправдываться Виктория, но в этот момент вошли родители Каролины, вместе с доктором.
– Милая, офицер сказал нам, что вы катались в неположенном месте и в темное время суток. Это правда? – они вопросительно посмотрели на Викторию.
Это стало, по-видимому, финальным толчком для нее. Виктория встала с кровати, вытирая слезы и уходя сказала;
– Да.
– Спасибо что восстановила хронологию событий! – крикнула ей в след Каролина с подколом в голосе.
Поверить не могу, что все это правда. Каролина распрощалась с родителями сразу после ухода подруги, под видом того, что у нее сильно разболелась голова и ей хочется вздремнуть. События, о которых она узнала сегодня, вперемешку с рандомно выпадающими воспоминаниями за последние 2 дня медленно, но, верно, выставляли картину в ее голове.
***
Они не общались больше 2 недель. Каролину выписали из больницы, она вернулась домой в приподнятом настроении. Каждый день в больнице ее навещали родители, вместе или по отдельности. Заезжали Нэнси с Питом, чтобы отдать телефон. Девушка рассказала Каролине все до мельчайших подробностей, окончательно поставив ясность на происшедшем. Сказала, что она, Каролина, действительно была не в себе, после того как Виктория ушла тусоваться с Тимом. Каролина на эмоциях пошла серфить в то место, куда не следовало заходить даже при свете дня. Нэнси обезопасила себя тем, что сказала, как предупреждала ее и останавливала, просила не заплывать в место, где скалы. Но Каролина попросила не нянчиться с ней и тогда Нэнси оставила ее в покое.
Виктория много раз писала сообщения на номер Кэрол, в надежде что та ответит ей – просила прощения, рассказывала что не могла по-другому и что ей очень жаль что так произошло, что никто не виноват что так получилось и ей не стоит обижаться и винить во всем ее, но Каролина игнорировала все. Чувство злости сменялось отчаянием. Она не хотела прощать подругу, сняв тем самым груз с ее души. Винить во всем Викторию было удобно. Она понимала, что если судить по правде, то никто не виноват, а уж тем более Виктория. Каролина сама создала все условия для того, чтобы это падение случилось. Этакий психологический прием «отморожу уши, заболею и умру – назло бабушке».
Она была младше Виктории на 3 года и в глубине души понимала, что вела себя как ребенок в свой 21 год. Из-за ревности, глупости, в силу переполняющих эмоций и отсутствия страха. Но все то время, пока она лежала в больнице и видела себя в зеркало, она находилась в этом ужасном состоянии, каждый день подвергалась медицинским малоприятным процедурам. Каролина хотела, чтобы Виктория мучилась, хотя бы это время, за все ее страдания в больнице. Это было так по-детски, но это чувство мести никак ее не отпускало.
***
Двумя неделями позднее.
Каролина ходила по своей комнате и разглядывала фотографии, которые стояли в рамочках на ее комоде. Французский бульдог крутился под ногами – напоминание о том, что бабушка с дедушкой приехали навестить ее. Он пытался лизнуть ее ноги и постоянно чихал. У него всегда была такая реакция на соленых воздух. Бабушка с дедушкой жили за городом и к океану они привозили его только когда навещали семью.
– Привет, дорогуша! Как ты себя чувствуешь? – постучалась в дверь и, с хрипотой в голосе, спросила Саманта.
– Привет, бабуль! Да все отлично! Ливерпуль пытается меня в качестве мороженного. Не хочешь, прогуляться вместе с ним?
– Он просто играет. Конечно, милая! Только захвачу свою панамку.
Пожилая женщина с кучерявой короткой стрижкой выглядела очень дружелюбно и вызывала улыбку на лице. Волосы ее были седые, но крашены в пепельный блонд. Бабушка Каролины была очень приятной женщиной 66-ти лет. Саманта Спаркс. Она улыбнулась, позвала к себе пса и пошла спускаться по лестнице, крича в гостевую комнату;
– Эдвард, мы с Каролиной пойдем прогуляемся! Ливерпуль пойдет с нами. Если Сара с Кевином приедут – скажи, чтобы не искали нас, скоро вернемся!
– Конечно вернётесь! Кролика в сливках я бы ни за что не пропустил! – усмехнулся дедушка Каролины, поглядывая на духовку, в которой Сара оставила запекать кролика на ужин. Старик проводил их взглядом до двери и продолжил смотреть юмористическое телешоу, жуя размоченную в кипятке курагу.
Приезд бабушки с дедушкой всегда радовал Каролину. Она любила семейные посиделки. Отношения внутри семьи со всеми ее членами оставались неизменно хорошими, крепкими. Это были родители Сары. Они могли приезжать раз в месяц – когда необходимо было съездить куда-то или сходить на воскресную службу в церковь всем вместе.
Детство Каролина проводила в том числе и у них – в Клермонде, в полутора часе езды от Сансет Бич. Она любила бывать у бабушки с дедушкой. Она возилась в саду, играла с Ливерпулем и строила песочные замки, когда они ездили к океану. Отголоски беззаботного детства оставались в ней до сих пор. Дедушку она очень любила, он ее баловал и разрешал есть всякие сладости, пока никто не видел, а бабушка была ее лучшей подружкой и незаменимым советником по жизни, которым осталась до сих пор. Она любила их и ценила время, проведенное вместе с семьей.
***
– Зачем ты взяла с собой плащ Ливерпуля? – спросила Каролина.
– Ну как же! – возразила Саманта. – А если пойдет дождь?
Каролина посмотрела на чистое небо и ослепляющее солнце, а потом перевела взгляд на бабушку, которая беззаботно шла в розовой панамке и больших солнцезащитных очках на пол лица.
– Нужно всегда думать о будущем! – воскликнула она и улыбнулась так, что кожа на ее лице стала еще более морщинистой и растянутой.
– Даже в твоем возрасте? – усмехнулась Каролина.
Старушка исподлобья посмотрела на внучку и рассмеялась. – Ну конечно, дорогая! А как иначе?
Французский бульдог бежал впереди них. Его серые пятна на боках и забавная попка с маленьким подобием хвостика напоминала поросячью. Он был таким милым и неуклюжим одновременно. Пес бодро косолапил по дорожке в паре метров от них.
– Ливерпуль! Ко мне! – скомандовала Каролина и похлопала себе по коленкам.
– О нет, боюсь он тебя не послушается! Он свободолюбивый. – сказала Саманта и поправила розовую панамку.
– Как и все мы. – в пол голоса сказала Каролина, наблюдая за велосипедистом, который ехал им навстречу.
– Не правда. – возразила Саманта. – Кому-то проще оставаться во власти – человека, системы, случая, чего угодно, не важно.
Каролина вопросительно посмотрела на бабушку.
– Так ведь проще! Не нужно самому ни за что отвечать, принимать решения. Нет последствий, потому что нет ответственности.
– Например, сваливать вину на других? – спросила Кэрол.
– Именно.
Саманта откашлялась и указала на палатку с мороженным, знаком предложив внучке купить по вафельному рожку. Так они и сделали.
– Такой человек сваливает вину на другого от того, что боится взять ответственность за свои поступки и свою жизнь на себя. Он боится свободы, боится жить. – кусая вставными зубами мороженное, говорила пожилая женщина. – Обвинять правительство, случай, близких и что угодно – это слабость, которая скрывается глубоко внутри. Ее не замаскируешь. Такие люди всего боятся.
Каролина принимала ее слова на свой счет и от этого ей становилось не по себе.
– Бабушка. – перебила Саманту Каролина. – Ты ведь знаешь Викторию?
– Та твоя темненькая подруга? Конечно.
– Я обидела ее. Обвинила в своем падении, хотя она не виновата. Я была зла на нее за то, что она не послушала, бросила меня и ушла гулять с другим парнем.
Женщина удивленно приподняла очки и посмотрела на внучку. Каролина вздохнула и отвела глаза.
– Ты винишь ее за то, что она сделала свой выбор, верно? А не за то, что ты упала и ударилась о скалы. Это глупо. – сказала Саманта, впивая искусственные зубы в вафельный рожок.
– Я игнорирую ее уже вторую неделю только от того, чтобы она чувствовала себя виноватой. Бабушка, мне так стыдно! Я не знаю зачем я так поступаю с ней.
– Знаешь. – Твердо сказала Саманта. – И будь я на твоем месте, я сегодня же написала бы ей и немедленно извинилась. Так из-за чего ты так на нее злишься? Из-за того парня, с которым она ушла?
Каролина задумалась. Она и сама не знала почему. Или знала? Злюсь, потому что во мне проснулась ревность? Потому что не могла больше смотреть как всякие придурки ее обижают? Потому что она меня не слушает? Потому что я хочу уберечь ее, потому что… я люблю ее?
– Она спровоцировала меня взять доску и уйти к океану. – после недолгой паузы твердо сказала Каролина.
– Она спровоцировала? Почему- же? – поинтересовалась Саманта.
Каролина вздохнула. Этот диалог зашел в тупик. Она злилась от того, что не может сказать то, что возникало где-то внутри. Бабушка не настаивала, не задавала лишние вопросы.
– Понимаю, сложно ответить однозначно. Но ты ведь и без меня это знаешь, верно?
Старушка подмигнула и продолжила с аппетитом поедать свое клубничное мороженное.
Глава 4.
Виктория
– Палящее солнце Лос Анджелеса! А я стою тут, в этом гадюшнике, с тряпкой и мою фасад! – бухтела себе под нос Виктория, отжимая тряпку и наматывая ее на палку от швабры.
– Стены сами себя не помоют! Быстрее закончишь – быстрее уйдешь! – крикнула ей женщина надзиратель с набитым ртом, пока жевала булку.
– Вот дерьмо! – выругалась Вик и продолжила натирать стены.
Это было убогое здание муниципальной библиотеки, которую забросили, по меркам Виктории, лет 900 назад. Мытье стен, дверей и окон фасада, частичная покраска, а также облагораживание прилегающей территории – таков был фронт работ Виктории на ближайшие 4-ре дня. Родители ее, конечно же, ничего об этом не знали, и думали, что девушка днюет у подруги, которая восстанавливается после неудачного падения. А домой такая уставшая и в краске приходит, потому что «они помогают Спарксам в саду».
Работа помогала Виктории, отвлечься. Однако, все то время, когда мысли уносили ее к Каролине, она не знала куда себя деть. Подруга не отвечала на сообщения, и вся эта ситуация сводила Вик с ума. Миллион пропущенных звонков и еще больше проигнорированных смс. Единственное, что успокаивало Викторию так это то, что подруга прочитывала сообщения и была в сети в соц. сетях. Это значило, что с ней все в порядке. Виктория иногда звонила Спарксам на домашний, спрашивая не выписали ли Каролину, а Сара удивлялась от чего Виктория сама не позвонит Каролине и не спросит. Но эта тема так и оставалась табу.
От Тима, Нэнси и кого-либо другого не слышно было ничего с того момента, как они «классно покатались» на утесах. Один Сэм, следующим утром и парочкой дней после написывал в Фейсбуке по типу «Как ты? Как поживаешь? Каролину еще не выписали?». Их односложные переписки – были единственной связью с миром для Виктории за эти две недели. Она и представить не могла, что, лишившись всего лишь общения с одним близким человеком, она потеряет для себя весь мир. Это было странно, страшно, пугало ее очень сильно.
Вик терла грязную стену здания и не понимала – как такое вообще возможно? Телефон завибрировал и она, стянув перчатки с правой руки, достала телефон. На экране светилось уведомление от Самуэля: «Привет! Может прогуляемся вечером? Могу заехать за тобой в 7-мь. Нашел одно классное место с гамаками на крыше. Что скажешь?»
Он что, совсем глупый? Или и вправду думает, что после того, как мы подержались за ручку на пляже, мы теперь встречаемся?! У меня же был шок! Идиот! Примерно это пронеслось в голове у Виктории пока она читала сообщение. Но потом, подумала – А что, если это не плохая идея? Я уже задолбалась драить эту долбанную библиотеку. Если бы я знала, что буду заниматься этим в свои 23 года, то не прочла бы ни одной книжки, принципиально!
«Ладно, заезжай. Надеюсь, там будет весело. И пиво, тоже будет.» Ответила Виктория, тыкая пальцем одной руки по клавиатуре смартфона. 4:40 вечера. Времени было еще достаточно. Чтобы закончить мыть эту сторону.
***
Сэм заехал за ней в начале 8 вечера. Виктория уже ждала его у дороги. Кожаная черная куртка, высокие ковбойские сапоги, джинсовые шорты, белая маечка.
– Вау, ты выглядишь… по-ковбойски! У моего кузена в Юте есть небольшое ранчо. Можем как-нибудь поехать покататься на лошадях. Ты когда-нибудь ездила верхом?
– Нет. – рассмеялась Виктория, запрыгивая в машину. – Однажды меня катали на пони, когда я была совсем маленькая. Лошадки милые. Больше ничего хорошего о них сказать не могу.
– Ну а правда, я ведь серьезно! – настаивал Сэм.
– Прекрати, какие лошади? – отмахнулась Виктория. – Куда ты там хотел меня свозить? И где мое обещанное пиво?!
Сэм улыбнулся и занырнул рукой в рюкзак, который лежал на заднем сиденье. Он достал оттуда по баночке безалкогольного вишневого пива и покрутил в руке.
– О нет, не говори, что ты купил эту сладкую жуть?
– Я помню, как ты пила «эту жуть» на пляже, так что! – парень подмигнул Виктории и открыл ей баночку.
Сэм включил попсовое радио погромче, и они поехали.
– Закрой глаза. – сказал он.
Если это будет очередной бред – я за себя не отвечаю. Они вышли из машины и направились к какому-то зданию.
– Ну все, теперь честно закрывай. Иначе мне придется повязать тебе повязку.
– Но учти, если ты задумал свидание, то заранее предупреждаю – поднимись и задуй все свечи. Мне это не понравится. – сказала Виктория и закрыла глаза.
– Идем.
Парень взял Викторию за руку и повел внутрь. Они недолго поднимались на лифте, затем вышли на улицу. Едва Виктория переступила через порог, как почувствовала легкий прохладный ветер со свежим запахом каких-то цветов. Еще здесь пахло ванилью, корицей и деревом.
– Открывай Глаза.
– Ох, здесь так красиво! – воскликнула Виктория.
Увиденное ее поразило. Они находились на открытой веранде, на крыше 6-ти этажного здания. На полу были расстелены турецкие цветастые ковры в красно-бордовых оттенках, по углам в массивных глиняных горшках стояли деревья, на некоторых даже висели спелые лимоны. Ограда была из кованной стали, оформленная полукруглыми узорами, по ней тянулась гирлянда с огоньками. По центру стояло несколько круглых столиков на двоих, а с обеих сторон по бокам находились низкие журнальные столики с длинными диванами для больших компаний. Они были выполнены из темно- коричневой кожи, а сверху на спинки накинуты круглые вязаные ковры, шкуры коровы или мягкая овчина. На столиках стояли ароматические свечи, пахло пряностями, корицей и ванилью.
– Чудеса какие-то! Что это за место? – восхищенно разглядывая все вокруг, спросила Виктория.
Она ходила по веранде и трогала шкуры, всматривалась в интерьер.
– Это кафе моего друга. Сегодня они были закрыты, но это не мешает нам находиться здесь. Правда кухня тоже не работает. Но я все продумал! – воскликнул Сэм и с загадочным выражением лица, снял рюкзак со спины и начал выкладывать на стол запечатанные магазинные сэндвичи, орешки и вишневое пиво.
Весьма остроумно. И романтично. – заметила Виктория. Ее губы растянулись в улыбке. Она подошла к изгороди и посмотрела на город. Океан отсюда практически не было видно, только горизонт среди крыш домов.
– Мне здесь нравится. – сказала она и подошла к парню. – Все еще хочешь сказать, что это все случайно получилось?
– Абсолютно! – заявил Сэм, скрывая улыбку. – Тебе сэндвич с тунцом или с курицей? – уходя от темы, спросил парень.
Вик улыбнулась. Все это было очень мило и у нее совсем не осталось поводов злиться на парня. Ее недавние малярные работы на полуденном солнцепеке словно испарились из памяти. Они сидели за столиком и ужинали готовой едой из супермаркета, запивая вишневой газировкой.
Сэм рассказывал какие-то забавные истории из своей жизни, жаловался на младшего брата, который все время подшучивает над ним и, однажды, он вышел из дома и увидел, что его пикап полностью завален размотанной туалетной бумагой – это была месть за то, что он не отвез брата накануне на баскетбольную игру его команды и ему пришлось ехать на велосипеде, потому что у Сэма было свидание. Виктория смеялась и, казалось, совсем забылась и погрузилась в атмосферу беззаботного общения и легкости. Время шло незаметно. Когда стемнело окончательно, иллюминация из огоньков по периметру и напольные торшеры с причудливыми абажурами создали необычайно сказочную атмосферу. Виктория и правда забылась. Сэм казался ей уже таким приятным и забавным. Он много говорил, а она слушала и смеялась его нелепым историям, он шутил и ей это нравилось.
Вдруг, она поймала себя на мысли, что совершенно не была на подобных свиданиях раньше. Когда приходилось просто сидеть, общаться, когда не хотелось ничего особенного, когда оба просто наслаждались общением и временем, проводимым вместе. Ей было легко и комфортно. Закончив с «ужином», они подошли к краю изгороди.
– Почти ничего не видно, но так завораживает! – сказала Вик, смотря вдаль.
Место, в котором они жили не походило на мегаполис. Не было небоскребов, красивых огней города и множества машин на дорогах. Но пригород Лос Анджелеса обладал своим шармом. Аккуратные домики дружно соседствовали друг с другом. Было много серфингистов и местных старушек на винтажных велосипедах с маленькими собачками в корзинках на руле. Туристы тоже любили это место, но не так сильно, как сам Лос Анджелес и Голливуд.
– Ты кажешься мне какой-то расстроенной. Все в порядке? Как там Каролина? Вы связывались? Ее должны были выписать уже.
Сэм выглядел озабоченным. Виктория замерла и еще несколько секунд молча стояла и смотрела на крыши домов.
– Она игнорирует меня. Когда на следующий день я приехала к ней в больницу, она вспомнила что я ушла с Тимом и сказала, что это я спровоцировала ее уйти в океан.
– Хочешь сказать она обвинила тебя в своем падении? – Сэм очень удивился. – Да брось, это же полная чушь! Быть не может!
– Не чушь, это я виновата. Не поговорила с ней, не послушала, ушла. А она оказалась, как обычно, права. Я такая наивная.
– Вик. Не хочешь рассказать, что случилось? Я видел какая ты была. Видел, что ты была без купальника. Там, в больнице.
Виктория покраснела и отвернулась.
– Не говори, что все это связано только с падением Каролины. Он что-то с тобой сделал?
Виктория молчала и прятала глаза.
– Вот урод! Я ему рожу набью. – процедил Сэм и отошел на другую сторону веранды.
– Нет. Он ничего не сделал. – ответила Виктория и посмотрела на Сэма.
– Ты врешь. – возразил он.
– Не успел. – добавила она.
– Скотина! Встречу я его… – выругался Сэм и сел на диван, тяжело вздохнув.
Парень выглядел мега рассержено. Виктория и подумать не могла, что кого-то и вправду может волновать ее благополучие. События последних недель все больше заставляли Викторию взглянуть на Сэма по-другому. Но она не хотела признаваться себе в том, что пора – это сделать. Она подошла к нему и присела рядом, положив ладонь на его руку.
– Не бери в голову. Все нормально. Ничего не произошло, я в порядке. Меня больше волнует состояние Каролины.
Сэм посмотрел Виктории в глаза, словно ее прикосновение его остудило.
– Правда, пожалуйста. Оно того не стоит. И спасибо за прекрасный вечер.
Виктория слегка сжала его руку и поднялась, посмотрев на экран своего смартфона.
– Уже поздно. Мне пора домой.
Завтра меня ждет незабываемый день с малярной кисточкой в руках.
– Стой! Я отвезу тебя! – словно забывшись, но потом очнувшись, сказал Сэм, но Виктории уже не было.
***
Прошло уже больше 3 недель с момента первого и последнего визита к подруге в больницу. Виктория благополучно отработала штраф за НЕ катание на серфе и была свободна. Сегодня была пятница. Во вторник она получила смс от Каролины с текстом «Извини. Ты ни в чем не виновата. Беру свои слова обратно.» Но ничего не ответила. Знаете, бывает такое состояние, когда тебя долго мучает своим молчанием человек, а потом ты, наконец, получаешь от него ответ или даже признание о том, что он был не прав, но смотришь на сообщение и внутри пустота. Отвечать не хочется. Вот и Виктории не хотелось. Она решила взять паузу, за эти 3-ри недели, сама того не замечая, она сблизилась с Сэмом. Они часто списывались в Фейсбуке, правда не виделись больше, после того «свидания» на крыше.
Вик вышла из дома в легкой кожаной курточке черного цвета, перекинув через плечо полупустую сумку с вещами, которые были ей не очень-то необходимы. Погода располагала к путешествию, однако, было прохладно, что свойственно летнему вечеру. Белые наушники выделялись на фоне ее загорелой кожи и темных длинных волос. Она держала в ладони ключи от джипа. Открыла машину, села, погладила черный гладкий кожаный руль, повернула ключи в зажигании, и большой черный автомобиль зарычал, осветив ксеноновыми фарами дорогу перед собой. Она любила его, свой Черокке. Подарок родителей, любимой дочке. Автомобиль был ее вторым другом, только железным.
Ситуация с деньгами в семье с каждым месяцем накалялась все больше, но так или иначе думать о продаже Черокке было для Виктории мучительно больно. Лучшим решением родителей было переехать в другой штат, где аренда жилья значительно дешевле. Виктории не хотелось оставлять и этот дом тоже. Они жили не плохо. Семья Берк считалась достаточно обеспеченный по меркам штата Калифорнии. Но счет в банке, видимо, мельчал с каждым прожитым днем. За аренду дома в Хангтингтон Бич приходилось ежемесячно платить около 2 с лишним тысяч долларов. Виктория слышала разговоры родителей, варианты переезда. Новость с возможной потерей работы отца пришлось принять, скрипя зубами. Они только прижились здесь, практически в солнечном Лос-Анжелесе. Уезжать СНОВА, после всего того, что ей удалось здесь пережить? Нет, она была не готова.
Виктория вместе с Каролиной учились в университете штата Калифорнии в кампусе на Лонг Бич. На разных факультетах, правда, потому что Каролина была младше на 2-ва курса. Мысли о том, чтобы остаться здесь, закончив колледж, посещали Викторию не раз. Но для этого нужно было устроиться на работу, снимать жилье. Студентку – выпускницу экономического факультета, по идее, могли бы взять на хорошую стартовую должность. Но мысли о «взрослом» будущем ее пугали. На этот раз, как и всегда, она решила не зацикливаться на этом и откинулась в кресле авто, настраивая зеркало заднего вида.
