Читать книгу: «Родная страна», страница 6

Папа уже был на кухне, ел овсянку с банановыми ломтиками и клубникой.

– Ого! Да ты, сынок, у нас щеголь, – улыбнулся он.

Я обратил внимание, что он сбрил вчерашнюю щетину и оделся в спортивный костюм.

– Идешь в тренажерный зал? – спросил я.

– На пробежку, – ответил он. – Недавно начал.

Надо понимать, тренажерный зал нам теперь не по карману.

– Отлично, – похвалил я.

– Угу, – буркнул он, и я прикусил язык. Надо было промолчать. Папа смущенно замялся – это было на него не похоже. – Мама рассказала о твоем собеседовании. Овсянка на плите, резаные фрукты вон в той миске.

В последний раз папа готовил мне завтрак, когда мне было тринадцать лет. А потом я заявил, что уже стал большой и нечего ради меня хлопотать, и вместо завтрака просто хватал пару кусков поджаренного хлеба на пути к дверям. Тут до меня дошло, что он нарочно встал пораньше – проследить, чтобы я пошел устраиваться на работу не на голодный желудок. От такой заботы мне захотелось его обнять, но какая-то сила удержала меня на месте. Словно бы, признав, насколько важно для нас это событие, я невольно разрушу иллюзию нормальной жизни.

* * *

Я не гулял по Мишену в восемь утра с тех пор, как закончил школу. Заглянул к знакомому турку за чашечкой убийственно крепкого кофе, полюбовался, как он засуетился вокруг меня, услышав, что я иду устраиваться на работу. В Мишене всегда было немало бездомных, но не помню, чтобы их было так много, как сейчас. Они спали на тротуарах, в дверях заколоченных магазинов. Над обочинами едко разило мочой. Видно, дела в городе шли совсем плохо.

Допивая кофе, я подошел к главному офису избирательного штаба Джозефа Носса. Он находился между Двадцать второй и Двадцать третьей улицами, на первом этаже здания с большими витринами. Сколько себя помню, здесь располагался недорогой мебельный магазин, но в прошлом году он закрылся, и с тех пор помещение пустовало.

Широкие окна были увешаны плакатами «Джозеф Носс – будущий сенатор». Они были не синими, как у республиканцев, и не красными, как у демократов, а оранжево-коричневыми. Я взглянул на часы. Восемь двадцать. Рановато. Подергал за ручку двери – заперто. Постучал по витрине, заглянул, пытаясь разобрать, есть ли кто внутри. Там было темно, никто не отозвался. Я еще раз постучал. Тишина. Я напустил на себя самый презентабельный вид и остался у дверей ждать Флор Прентис-и-Диас.

Она прибыла ровно в восемь двадцать девять. Синие джинсы, красивая блузка, на голове платок, в руках стакан кофе из той же турецкой кофейни. Лицо серьезное, чуть ли не сердитое, словно она шла, погрузившись в свои мысли, но при виде меня улыбнулась. Разглядев мое побитое лицо, озабоченно сдвинула брови. Спросила:

– Вы Маркус?

Я улыбнулся в ответ и протянул руку.

– Здравствуйте! Извините, что я такой… – Я осторожно указал на свое лицо. – На прошлой неделе был на фестивале, и там машина взорвалась. Ничего, все не так плохо, как кажется на вид.

Она пожала мне руку. Ладонь была мягкая, сухая и теплая.

– Я слышала о том происшествии. Вам не тяжело сейчас разговаривать? Если хотите, перенесем встречу…

Я махнул рукой:

– Нет, нет! Честное слово, со мной все хорошо. К тому же Джо… мистер Носс сказал, что дело срочное. Верно?

– Да, это так. Ну хорошо, тогда заходите.

Она достала из сумочки большую связку ключей, отперла дверь, включила свет. Под потолком замигали флуоресцентные лампы, озарив просторный зал с разборными столами, под которыми валялись клубки спутанных проводов и удлинителей. Кое-где на стенах еще висели рекламные плакаты дешевых диванов, длинная кассовая стойка была завалена оборудованием для шелкографии. Кто-то поставил на стол большой вытяжной вентилятор, однако в воздухе все равно витал запах краски. Под старым, в пятнах, натяжным потолком тянулись бельевые веревки, увешанные рубашками и рекламными постерами в цветах кампании – оранжевом и коричневом.

– Здесь и происходит волшебство. – Флор подошла к столу в самой середине зала. Он был завален бумагами сильнее остальных, над ними высился большой внешний монитор. Она достала из сумочки ноутбук, присоединила к питанию и к монитору, включила, ввела пароль. Пока она набирала, я деликатно отвел глаза, но даже на слух понял, что пароль невероятно длинный и сложный – я разобрал хорошо различимый звук нажатой клавиши верхнего регистра и несколько характерных ударов по пробелу.

– Кажется, у вас очень хороший пароль, – сказал я.

– О да, – откликнулась она. – Уже несколько лет как. После того как мой аккаунт на Yahoo взломали и все, кого я знала, получили письмо о том, что меня схватили, отвезли в Лондон и ограбили, и я прошу перевести мне денег, чтобы добраться домой. Думаю, у вас тоже есть свои меры обеспечения секретности?

– Есть кое-что, – кивнул я. – Но безопасность – дело увлекательное: чем глубже погружаешься, тем сильнее понимаешь, что всегда можно что-нибудь улучшить.

По монитору потоком проплывали электронные письма. Флор напряженно всматривалась в экран, и я обратил внимание, что она не дышит. Я читал об этом состоянии, для него есть даже особое название – почтовая асфиксия. Люди подсознательно затаивают дыхание, когда просматривают почтовые ящики. Надо будет сказать ей об этом, если получу работу.

Наконец она откинулась на спинку кресла и вдохнула полной грудью.

– Мне нравится ваш выбор кофе, – сказал я. – Турок готовит потрясающе.

– Да, таких еще поискать. – Флор пригубила напиток, достала из сумочки стопку бумаг. Я узнал свое резюме. Она указала на адрес. – Живете неподалеку?

– Да, – подтвердил я. – Учился в школе имени Сезара Чавеса, тут недалеко.

– Мои дети тоже туда ходили. Но задолго до вас.

Кажется, собеседование будет успешным. Мы постепенно находим общий язык. У нас много общего: школа имени Сезара Чавеса, турецкая кофейня… И это мы еще о Барбаре Стрэтфорд не поговорили.

Она положила резюме на стол.

– Маркус, вы, кажется, замечательный человек. – Моя уверенность внезапно начала таять. Приветливое выражение Флор сменилось маской профессионализма. – Но, как я понимаю, у вас совсем мало опыта работы.

У меня вспыхнули щеки.

– Да, – пролепетал я. – То есть… – Я набрал полную грудь воздуха. – В прошлом году отца уволили из университета Беркли, и я лишился льгот. Пришлось оставить учебу. С тех пор ищу работу. Но опыт участия в избирательных кампаниях у меня есть – я два года летом работал в Коалиции избирателей за свободную Америку.

– Ясно, – отозвалась Флор. – Волонтерство?

– Да, мы все там были волонтерами, – ответил я. – Но я очень ответственный человек. К тому же я верю в Джо, считаю, что интернет поможет изменить политику к лучшему – сделать ее более ответственной и прозрачной. Вот почему я хочу работать здесь.

Мне казалось, я нашел те самые слова, какие нужно было произнесли. Но, выслушав меня, Флор поглядела суровее прежнего.

– Ага, – сказала она. – Все это я уже слышала. Двадцать лет слышу. Но дело в том, что для победы на выборах нужно истоптать сотню башмаков, потратить огромные деньги и пожать тысячи рук. Так было всегда. Джо в своих утопических грезах мечтает переформатировать выборы и преобразить политику, но его избирательной кампанией руковожу я, и на мой взгляд, преображение политики – задача слишком грандиозная, чтобы за нее браться. Лучше мы оставим все эти реформаторские затеи следующему кандидату.

Я застыл, не зная, что на это сказать. Какое-то глубинное, внутреннее понимание организационных принципов подсказывало, что лучше вообще не раскрывать рот.

– У нас тут много народу носится с гениальными идеями о переустройстве мира. И правильно делают. Именно такие задачи и должен брать на себя кандидат, выдвигающийся как независимый. На него должны работать люди с независимым мышлением. Но не надо забывать о ключевом моменте: мы проводим избирательную кампанию, и ее цель – сделать так, чтобы наш кандидат стал сенатором. У нас тут не лаборатория для эгалитарных реформ на основе консенсуса. И не высокотехнологичное бизнес-предприятие. В данный момент нашей кампании нужен вебмастер. Человек, способный создать веб-сайт, который не будет взломан в первую же минуту после запуска. Задачи этого веб-сайта – помочь нам собрать денег, привлечь избирателей и обеспечить победу на выборах. Я хочу с самого начала обговорить это с предельной четкостью, потому что мне в свое время уже приходилось брать на работу вебмастеров, и я немного разбираюсь в проблемах, характерных для этой профессии. Мне нужен веб-сайт, который будет четко выполнять поставленную задачу, ни больше ни меньше. Он не должен быть ни на один микрон красивее, чем требуется. Ни на один квант элегантнее в технических решениях, чем требуется. И поскольку вебмастер, помимо этого, возглавит наш айти-отдел, то он должен обеспечивать безопасность наших компьютеров, наладить резервное копирование и поддерживать работоспособность сети. Он должен быть на связи двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю вплоть до выборов. Итак, Маркус, вы меня выслушали, теперь хочу спросить: видите ли вы себя на этом месте?

«Но Джо говорил, что я должен возглавить силы особого назначения», – вертелось у меня на языке, но я промолчал. Уже успел понять, что все, чего Джо хочет и что получает, проходит через его менеджера и только от нее зависит, возьмут меня или нет.

– Мне уже доводилось делать все, что вы перечислили, – сказал я. – Я человек надежный. И быстро учусь. Я верю в Джозефа Носса. Может быть, опыта у меня маловато, но только потому, что никто не давал мне шанса проявить себя. В Сан-Франциско множество специалистов, которые могли бы стать вашими вебмастерами, но кто из них организовал тайную компьютерную сеть, перед которой спасовал даже ДВБ, и восстановил действие Первой поправки к Конституции?

Я много раз пытался доказать собеседникам, что M1k3y был всего лишь одним из рядовых бойцов массового движения, и смущенно крутил ножкой, когда мне выражали восхищение. Но в эту минуту отчетливо понимал, что сейчас не самое подходящее время проявлять скромность.

На лицо Флор вернулась улыбка.

– Хорошо сказано. – Она допила кофе из турецкой кофейни. – Я навела кое-какие справки. Нынче утром, когда я шла на работу, мне позвонила Барбара Стрэтфорд и очень хорошо о вас отзывалась. Вас высоко ценят за лидерские качества и за способность возглавить подпольную борьбу на технологическом фронте. Но никто из респондентов не знает вас как сотрудника, а лидеров у нас и так пруд пруди. Маркус, вы читали «Машину времени»?

– Да, – ответил я. – Даже написал статью про нее для «Ассошиэйтед Пресс».

– Тогда наверняка помните, что там были морлоки и элои. Высокопоставленные элои живут в блаженстве и роскоши на поверхности Земли, среди последних достижений науки. А в недрах планеты, в подземных машинных залах, денно и нощно трудится армия морлоков. Они следят, чтобы все механизмы крутились без сучка, без задоринки.

– То есть вам нужны морлоки, а не элои?

– Умница, – улыбнулась она. – Совершенно верно. Эта работа не принесет вам славы, но делать ее все равно надо. Загляните в себя и спросите: «Хочу ли я заниматься работой скучной, обыденной и неинтересной, но она необходима и делать ее все равно надо?» Вы говорите, что верите в Джо. Сможете ли вы войти в его армию рядовым, а не генералом?

Теперь я понимал, почему избирательной кампанией руководит она, а не сам Джо. После разговора с Джо я был готов ради него выйти на улицу, а после беседы с Флор захотелось доказать, что я справлюсь с работой. Они прекрасно дополняют друг друга.

Но не могу сказать, что не испытал разочарования. Я‐то надеялся, что меня встретят как героя-революционера, поставят во главе целого эскадрона инфокоммандос, и я поведу их навстречу головокружительным приключениям. Но Флор Прентис-и-Диас разговаривала со мной как с мальчишкой, который больше хочет оказаться в центре внимания, чем приносить реальную помощь, и ее слова подействовали как шпоры в бока. Я, конечно, обратил внимание, что она прекрасно умеет применять мотивационную технику, но к этому примешивалась мысль: «Я ей докажу!»

Я театрально отдал честь:

– Так точно, госпожа генерал!

Ее улыбка расплылась еще шире.

– Ну ладно, ладно. Я устроила вам такой жесткий разговор, потому что вы принесли с собой множество хороших рекомендаций, однако при этом я вижу немало настораживающих признаков. Вы умный и сообразительный юноша, с такими приятно иметь дело, однако, по моему опыту, они нуждаются в строгом присмотре взрослого человека. Поэтому я намереваюсь внимательно наблюдать за вами, пока не удостоверюсь, что вы понимаете разницу между нашими потребностями и тем, что вы хотели бы нам дать.

Я моргнул и мысленно повторил ее слова.

– Это означает, что я принят на работу?

Флор лишь махнула рукой:

– Ох, Маркус, вы были приняты в тот миг, когда мы сели за этот стол. Джо от вас в восторге, точнее, от вашей репутации, поэтому он будет счастлив иметь вас в своей команде. Но я хочу убедиться, что вы отчетливо понимаете все требования, какие накладывает работа у нас.

Я не удержался, победным жестом вскинул руки над головой и закричал:

– Ура!

Она рассмеялась:

– Спокойнее-спокойнее. Да, вы на-ня-ты. Мэриэн, наша специалист по кадрам, обсудит с вами оплату и все прочее. Но прежде чем вы приступите, надо обсудить один серьезный момент. Ваши хакерские дела.

Я взял себя в руки.

– Слушаю.

– Не вздумайте этим заниматься. Ни в коем случае. Вы, без сомнения, умеете проделывать с компьютерами много разных хитростей. Вы обвели вокруг пальца федеральные органы власти, проникли в их базы данных, бродили по компьютерным системам, куда вам отнюдь не следовало совать нос. Такое поведение прекрасно вписывается в старые добрые традиции Сан-Франциско и его окрестностей, но здесь этому совсем не место. И стоит мне хоть единственный раз заметить малейшие признаки незаконных, аморальных, опасных поступков, если вы даже хоть раз прибегнете к этим вашим хакерским штучкам с буквами и цифрами, – она изобразила пальцами кавычки, – я лично вышвырну вас пинком под зад. Я достаточно понятно объяснила?

– А вы и правда умеете по желанию включать и выключать такой грозный голос?

– Умею. Очень полезный навык, если хочу дать коллегам понять, что к моим словам следует относиться серьезно.

– И умеете напускать на лицо суровое, каменное выражение. Просто поразительно, как здорово это у вас получается.

А что еще я мог сказать? Меня только что приняли на работу. На радостях я начал умничать.

– Лицо? Это еще не суровое. Так, ураган всего в один балл. Не советую вам сталкиваться с пятибалльным штормом.

– Буду иметь в виду.

Глава 6

Сразу после собеседования я с головой погрузился в работу. Моя предшественница-волонтерка недавно вернулась за школьную парту, оставив аккуратный список паролей и данные по конфигурации, а также информацию о сетевых контактах. Я решил первым делом произвести тщательную ревизию всего хозяйства, за которое я стал ответственным, проверить, все ли находится там, где должно, и работает как надо. Достал из корзины пачку бумаг, отпечатанных только с одной стороны, пробил дыроколом и подшил в скоросшиватель, найденный в шкафу с канцтоварами. Мог бы делать заметки и на своем Звере – я принес его с собой, загрузившись в безопасный раздел и спрятав все по-настоящему секретные данные в закрытые сектора на диске, неотличимые от случайного шума. Но при проверке мне предстоит писать прямо на ходу, подсаживаться за столы к сотрудникам и записывать их имена, копировать МАС‐адреса сетевых карт и прочие данные, и гораздо проще делать это на бумаге. А в компьютер заведу потом.

Время от времени я поднимал глаза и ловил внимательный взгляд Флор – она следила за мной из-за своего стола в центре комнаты. Один раз мы встретились глазами, и она удовлетворенно кивнула – видимо, моя бурная деятельность ей понравилась. Мне сразу стало легче – как обычно бывает, если кто-то замечает, как ты надрываешься в первый рабочий день, дабы произвести хорошее впечатление. Пусть я морлок, но приятно, когда элои смотрят на тебя с одобрением. После разговора с Флор мне вспомнилось, что морлоки поедали элоев, и вся аналогия приобрела двусмысленный оттенок. Интересно, сделала ли она это намеренно, и если да, то что имела в виду.

Джо влетел часов в десять с двумя мобильниками сразу: по одному разговаривал, а другой держал в руке. Вокруг него вертелись с десяток сотрудников и волонтеров с неотложными вопросами. Он прижал телефон плечом к уху и свободной рукой стал указывать каждому, где его дожидаться, а сам в это время, ни разу не сбившись, продолжал оживленный разговор. Когда толпа рассеялась, он распрощался с невидимым собеседником и сунул телефон в карман, потом сделал то же самое с другим гаджетом.

Он был высок и широкоплеч, с коротко стриженными седеющими волосами. Темная кожа по цвету находилась где-то посередине между кофе американо и маккиато, на несколько тонов темнее, чем свитер с высоким воротом. Дополняли наряд свободные джинсы и черные конверсы. Я решил, что завтра, отправляясь на работу, оденусь попроще.

В это время я строчка за строчкой проверял конфигурационный файл WiFi-роутера, установленного в глубине комнаты. И хоть меня подмывало вскочить и представиться, я решил до конца играть роль морлока. Пусть Джо заканчивает свои срочные дела, я выберу минутку поспокойнее и подойду поздороваться.

Но Джо окинул взглядом комнату, заметил меня и громко воскликнул:

– Маркус, а вот и ты! Хорошо!

И чуть ли не вприпрыжку помчался ко мне, протягивая руку.

– Здравствуйте, сэр, – сказал я.

– Маркус, нет слов, как я рад, что ты с нами. Флор сказала, ты произвел на нее хорошее впечатление. Меня это не удивляет. Понимаю, что тебе сейчас предстоит многое сделать, чтобы вывести нашу кампанию на должный уровень, но все-таки попроси Флор, пусть в моем завтрашнем графике выберет время для встречи с тобой. Хочу обсудить стратегию работы. Хорошо?

– Конечно, – ответил я, стараясь не заикаться. Я впервые видел Джозефа Носса перед собой, и он прямо-таки лучился харизмой, отчего я немного лишился дара речи. Впечатление, которое он производил, трудно описать словами. С первых мгновений чувствовалось, что этот человек очень умен, и мне хотелось не ударить в грязь лицом, однако нужные слова никак не приходили на ум – все, что я мог придумать, казалось слишком банальным, чтобы обременять такой ерундой столь важную персону.

– Молодчина. – Он хлопнул меня по плечу, развернулся на пятках и поспешил обратно к Флор, по пути указывая на сотрудников, которых был готов выслушать. Они сгрудились над столом, а я вернулся к работе.

Через насколько минут за спиной послышался голос:

– Маркус?

Я поднял глаза. Лицо человека, стоявшего передо мной, показалось смутно знакомым. Парень примерно моих лет, может быть, чуть моложе, с клочковатой бородкой, ухмылялся так широко, что того и гляди голова развалится надвое. Я никак не мог вспомнить, где же его видел, и решил подыграть. Встал, пожал ему руку:

– Привет, старик! Рад снова тебя видеть!

Он с нескрываемым восторгом всплеснул руками:

– Это же надо! Ты – наш новый вебмастер! Глазам не верю!

– Ну да, – отозвался я. – Тут круто.

Он с жаром встряхнул головой:

– Не может быть! Потрясающе! Наш новый вебмастер – Маркус Яллоу! Это же надо!

Мне уже доводилось бывать в такой ситуации – когда человек поет мне дифирамбы, а я стою и не знаю, что сказать в ответ. Плавали, знаем, но все равно понятия не имею, как на это реагировать.

– Гм, да, а ты чем занимаешься?

– Отвечаю за рекламную продукцию. – Он стукнул себя по груди. На нем была футболка с надписью «Нашему городу нужен Носс», стилизованная под старомодную афишу фантастического фильма, с гигантской фигурой Джо Носса, расставившей ноги над мостом через Золотые Ворота. – Придумываю эскизы для футболок и постеров. Стараюсь каждые пару дней рисовать новые и по мере необходимости вывожу на экран. Свежий взгляд, разнообразие и все такое прочее. Вот что я бы хотел спросить: ты не мог бы организовать на нашем сайте сообщество для дизайнеров, что-то вроде Threadless, чтобы объединить всех сторонников Носса?

– Угу. Конечно. Почему бы и нет.

Наш сайт работал на платформе OpenCampaign, бесплатной модификации системы WordPress, специально созданной для избирательных кампаний. Она могла самостоятельно запускать плагины WordPress, и я уже успел заметить, что один из них поддерживает связь с сайтом Threadless, производящим футболки по эскизам пользователей. Запустить его будет делом нехитрым.

– Какой же ты молодчина! Боже мой, до сих пор не верится! Погоди, расскажу Нейту, он просто упадет!

И тут до меня наконец дошло.

– Ты Лиам, да?

– Ну да! Конечно, Лиам! Я тут все лето волонтером работаю. Пришел, когда увидел Джо в ролике в честь Дня независимости. Видео было такое крутое, прямо-таки вселяло боевой дух, йоу!

Некоторые из моих друзей ставят в конце каждой фразы «йоу», но всегда вкладывают в это иронический оттенок, подсмеиваясь над теми, кто пытается изображать уличных хулиганов. А Лиам ничуть не иронизировал. Он и вправду заканчивал каждое предложение словом «йоу».

– Йоу, – поддакнул я, потом устыдился и дружески похлопал его по плечу. – Лиам, дружище, с этой бородой я тебя не сразу узнал. Как здорово, что мы будем работать вместе!

– Я тоже рад. Кстати, ты где планируешь пообедать? Хочешь буррито? Я знаю шикарное местечко на Валенсии…

– Да, буррито будет в самый раз. – Я указал на тетрадку. – А сейчас мне надо поработать, а то времени на обед не останется.

Он изобразил пару диковинных танцевальных па, потом неожиданно обнял меня, да так крепко, что кости хрустнули, приподнял на пару дюймов над землей:

– До встречи за обедом!

* * *

Когда-то, несколько лет назад, у нас была великолепная четверка прекрасных, близких друзей. Дэррил, Джолу, Ванесса и я – мы были неразлучны с раннего детства. Но после всей этой истории с икснетом случилось сразу несколько важных событий. Ван и Дэррил стали встречаться, а Ван крепко невзлюбила Энджи. Плюс к этому Ванесса, оказывается, была втайне влюблена в меня, и при каждой встрече память об этот нависала над нами, словно невидимая стена. Дэррил уехал учиться в Беркли, и первое время мы виделись хотя бы изредка. Но он постоянно куда-нибудь спешил – то на учебу, то на встречи с Ван, то на занятия с психотерапевтом, который помогал моему другу бороться с кошмарами, до сих пор мучившими его после ужасов, пережитых в тюрьме Гуантанамо-в-Заливе, поэтому мы едва успевали поздороваться. Тем временем Джолу оставил свою замечательную работу в «Пигсплин» и устроился программистом в компанию, разрабатывавшую новые сервисы на основе муниципальных данных, предоставляемых городской ратушей. У него появилось множество новых друзей, умных до ужаса, и, когда они заводили разговор на свои хакерские темы, я понимал от силы половину. Мы с Джолу редко виделись.

Зато у меня была Энджи, проявившая себя лучшей на свете девушкой: она была веселая, умная, великолепная. Ей нравились те же фильмы и игры, что и мне, те же книги и музыка, и она всегда была рада составить мне компанию, кроме разве что тех дней, какие отнимала учеба. Она изучала теорию коммуникации в Сан-Францисском университете штата Калифорния и сдавала все экзамены на «отлично». Так что, хоть я и скучал по друзьям, нельзя сказать, что я сильно страдал от одиночества, поэтому редко удосуживался позвонить им, написать или поинтересоваться, как у них дела.

Однако те времена, когда я возглавлял шумную ватагу прекрасных друзей, остались далеко позади, и мне от этого было очень грустно.

* * *

Обедали мы вместе с Нейтом, другом Лиама, он приехал на метро из маминой квартиры в центре города. Он тоже стиснул меня в сокрушительных объятиях, а потом обнялся с Лиамом. Эти ребята были калифорнийцами до мозга костей и не мыслили жизни без физических прикосновений. А у меня, хоть я родился и вырос в Сан-Франциско, мама была из Великобритании, поэтому в моей семье телячьи нежности были не приняты.

Мы зашли в мою любимую закусочную, и я взял буррито с языком. Энджи однажды уговорила меня попробовать его, и оказалось необыкновенно вкусно, если, конечно, не зацикливаться на мысли, что ты фактически глотаешь язык, пусть и не свой, а коровий. Лиам заказал такой же и долго бурно расхваливал – какой этот буррито вкусный и как он мечтает поскорее получить его.

– Мне до сих пор не верится, что ты у нас вебмастер, – говорил Лиам. – Это все равно что… ну, например, Брюс Ли тренирует тебя в спортзале.

– Или Джек Дэниелс работает барменом, – добавил Нейт. У него была такая же бородка, как у Лиама.

– По-моему, Джек Дэниелс давно умер или его вообще никогда не было, – возразил Лиам.

– Или Стив Возняк чинит твой компьютер, – продолжал фантазировать Нейт.

– Возняк – этот тот, кто соорудил первые компьютеры «Эппл», – пояснил мне Лиам.

– Я в курсе, – отозвался я.

– Ну конечно, ты в курсе! – воскликнул Лиам. – А вот послушай, что я расскажу!

Я все думал, как бы повежливее донести до него свою мысль: «Лиам, дружище, не пытайся произвести на меня впечатление. Я и так знаю, что ты хороший парень, а со всей этой ерундой у тебя жалкий вид». Но любые слова, какие приходили мне в голову, были бы обидными для Лиама, а я бы почувствовал себя последним мерзавцем.

Поэтому я предпочел сменить тему:

– Нейт, а ты чем занимаешься?

Он пожал плечами:

– Сижу без работы. Шлифую свое несуществующее резюме. – И опять пожал плечами.

– Представляю, каково тебе, – посочувствовал я. – Я и сам до сегодняшнего утра сидел без работы.

Оба удивленно разинули рты.

– Не может быть, – проговорил Лиам. – Ты – и без работы? Я‐то думал, наши переманили тебя из какой-нибудь крутой программистской компании, а то и из «Гугла».

Пришел мой черед пожать плечами. Кажется, при разговорах о безработице приходится часто повторять этот жест и смущенно отводить глаза.

– Да нет, – отозвался я. – Учебу пришлось бросить несколько месяцев назад, потому что деньги кончились, с тех пор искал работу.

– Ну и ну, – протянул Нейт. – Если уж ты долго не мог найти работу, то на что надеяться мне?

У меня для него не было ответа. Мне вдруг стало стыдно за то, что у меня есть работа, а у него нет. Как будто я в чем-то провинился. А ведь еще даже не закончился мой первый рабочий день.

Наш полный неловких пауз обед подошел к концу, и мы вернулись к работе. Я снова занялся картографированием сети, искал, какие узлы в ней действуют как надо, а какие нуждаются в ремонте, и до самого вечера не вспоминал о скачанном вчера ночью огромном торрент-файле. Наконец я вернулся домой, включил компьютер, загрузился в секретный раздел диска, подключился к IPredator и начал снова раздавать файл.

* * *

Скачанный торрент-файл представлял собой огромный – ИСПОЛИНСКИЙ – зип-архив. Зашифрованный. Ключ, разумеется, у меня был. И я понимал, что Маша, которая сейчас черт знает где томится за решеткой, а то и похуже, наверняка хочет, чтобы я как можно скорее залил в сеть этот файл вместе с ключом.

Мне очень хотелось обсудить это с кем-нибудь. С кем? Ну конечно, с Энджи. Но она сейчас на занятиях и освободится только через несколько часов. И это не та тема, которую можно обсуждать по телефону, электронной почте или мессенджерам. Лучше всего было бы закрыться в звуконепроницаемой комнате где-нибудь на дне шахты, но такого места у меня на примете не было.

Я уже тридцать шесть часов изо всех сил старался не думать об этом файле. И предлоги все время находились. Я пострадал при взрыве. Меня оглушили обезболивающими лекарствами. Я спал. Нашел работу. Провел в штабе свой первый рабочий день. Но к этой минуте предлоги иссякли. Больше ничем я свое бездействие оправдать не мог.

Нет, погодите-ка! Вот и новый предлог придумался. Было бы чистым сумасшествием держать расшифрованный файл у себя на диске, даже в секретном разделе. Мне не удавалось отделаться от мысли, что вот-вот ко мне ворвется группа захвата и уволочет меня на край земли. И если в этот момент на моем компьютере будет открыт секретный раздел, они с легкостью поймут, что у меня на уме.

Я решил добавить к системе еще несколько защитных слоев и только потом открывать этот инфоплутоний.

Первым делом надо обзавестись виртуальной машиной. Тут следует объяснить подробнее, потому что с некоторых пор виртуальные машины стали моими лучшими друзьями.

Предположим, вы хотите создать свою ВМ. Сначала надо написать программу, которая будет работать точь-в-точь как микропроцессор вашего компьютера. Потом назначьте файл, который исполнит роль жесткого диска, запишите в него операционную систему и любой нужный вам код. И как только вы «включите компьютер», то есть запустите эту программу, она сразу отыщет виртуальный диск, загрузит виртуальную операционную систему и начнет выполнять все инструкции, какие там найдет, передавая их на ваш реальный компьютер. И он начнет работать под управлением этой программы.

Так уж сложилось, что основным применением ВМ стала эмуляция старых компьютеров на более новом «железе». Благодаря этому вы можете играть на своем новеньком ПК, будто на древней игровой приставке, например «геймбое», или запустить винтажные игры. Существует даже колоссальная игровая ВМ, она называется МАМЕ, или эмулятор множества аркадных машин, и поддерживает практически любые старые игры.

Ключевое слово здесь – старые. Потому что виртуальный компьютер внутри настоящего работает медленно. Но скорость компьютеров удваивается примерно каждые восемнадцать месяцев, так гласит закон Мура, названный в честь Гордона Мура, одного из основателей компании Intel. Это значит, что новенький компьютер будет в шестьдесят четыре раза проворнее, чем тот, который вы купили за те же деньги шесть лет назад. То есть, работая на старой ВМ, вы, скорее всего, не заметите никаких подтормаживаний.

Но в последнее время производители компьютеров научились делать чипы, с которыми ВМ работают эффективнее, поэтому разрыв между ВМ и реальным компьютером, на котором она стоит, постоянно сокращается. А это значит, что на ВМ все легче и легче запускать новые операционные системы и новые программы. И если вы чего-то очень сильно опасаетесь, просто запустите бесплатную ВМ, установите на нее бесплатную ОС и делайте в этой песочнице все что угодно. Никакие события, происходящие на виртуальной машине, не повлияют на ваш настоящий компьютер, если вы, конечно, не дадите ей разрешений просматривать ваш реальный жесткий диск с реальными файлами. Виртуальная машина, словно заспиртованная голова в банке, отрезана от окружающего мира: вы можете рассказать ей любые выдумки о том, что происходит на белом свете, и она вам поверит.