Читать книгу: «Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Том 2», страница 10
– А где твой командир, Парахин? Где Ягунов? Прячется в тени?
– Отошел покурить… Твое счастье! Если подойдет, рация заискрит! Изойдет пламенем… Так что наслаждайся моментом, пока я тоже добрый! А то долбанем по сопкам для профилактики, глядишь, твоя карета с накрученными антеннами взлетит на воздух, разлетится в клочья вместе с тобой, есть у нас умельцы, еще не такое могут! Говорилки ваши брешущие палим одну за другой… Можем и тебя поджарить, прямо сейчас! Запечешься как жирный баварский гусь, с хрустящей фашистской корочкой…
– Что ж может и хорошо, что Ягунова нет, ты зверек позабавней… И мне нравишься, я потом еще подержу тебя какое-то время в своей клетке! Довольно редкий экземпляр, чувствуется… Ты будешь меня развлекать, Парахин! А я буду тебя дрессировать. Вообще неплохо было бы после войны открыть зоопарк с такими вот видами животных! Вырождающимися… Был бы большой успех у почтенной публики!
– Ты безнадежно болен, многопочитаемый «Хер»! Нет такого лекарства, что тебе поможет… Только пуля! Или клинок. Твои рога не отпилить! Ты рожден мраком и туда и уйдешь…
– Возможно. Но я по крайней мере думаю о своих близких и проявляю о них заботу, а не веду слепо к пропасти… Не забываю о своей жене и своих детях! А ты, комиссар помнишь о своих детях? О том, что они могут остаться без отца? Что вообще для тебя дороже? Жидовские идеи коммунизма или собственная семья? Ты вообще способен что-то любить, а не тупо поклоняться новым еврейским идолам? Что самое ценное для нас? Любовь и тепло близких или отвлеченные политические идеи? Для тебя что-то значит понятие «дом»?
– Я его защищаю, конченный идиот! От таких бешенных зверей как ты… Которые все сжигают и рушат. И нет любви сильней, чем сражаться в этом подземелье! Ты так точно не сможешь… Больно хлипок! Вы вообще к настоящей войне не приспособлены.
– Это точно. Для немецкой армии это немыслимо. Мы воюем как люди, а не как подземные звери! И это очень большая разница. Каждому свое! Так и должно быть.
– Это для тебя должно… А мы все поменяем! Всех упырей изгоним…. Все свободны будут и никто не посмеет … – вторгается резкий треск, отдельные пробивающиеся слова тонут в топи электрических разрядов, сеанс обрывается…
– Отключились! – выдыхает радист, – Вероятно у них аккумуляторы сели, их у красных надолго не хватает… Мы и так достаточно долго продержались в контакте с ними. Обычно все предельно кратко. А тут чуть ли не пресс-конференция получилась!
– Да, неплохо… Продолжайте следить за ними! Держите мертвой хваткой, не выпускайте! Все что они будет транслировать… Все записывать до каждой буквы и передавать лично мне. Вы поняли, Олберих?
– Так точно. Все сделаем. Ну и как вам сеанс? – любопытствует радист, – Вы что-то смогли понять господин оберштурбаннфюрер? Осмелюсь спросить, зачем была нужна эта изнурительная беседа, полная оскорблений и ничего не значащих слов?
В ответ Перштерер изящным жестом одевает фуражку и загадочно улыбается:
Я узнал то, что мне было нужно…
Глава 16
Сержант Лавреньев пробирается по низким дальним тоннелям, метущееся от холодного сквозняка пламя факела выхватывает гротескные изломы камня… кажущиеся плотью забытого окоченевшего мифического существа. По пути попадаются разрозненные группы солдат, с которыми сержант обменивается короткими, подчас ободряюще шутливыми репликами, цепко внимательно наблюдая и не пропуская ни одной мелочи….Сворачивая в один из глухих отсеков он замечает красноармейца сидящего в оцепенении, засунувшего ствол трофейного автомата себе в рот… Еще секунда и мозги с кровью окрасят мрачные скалы.
– Эй, ты что? – осторожно наклоняется Лаврентьев, – С тобой все в порядке?
Солдат, навалившись спиной на гладкую скалу, молчит как мумия, не мигая, глядя в каменную пустоту.
– Ты что браток стреляться собрался? – плавно обходит сидящего сержант, – Так погоди, давай поговорим, хоть напоследок, пару слов!
– Не мешай! – наконец бросает, – иди своей дорогой!
– Да я сюда и шел… Возможно к тебе. Брось! Не дело это… Я скажу тебе кое-что, ты только ствол изо рта вытащи и на меня посмотри.
– Да некогда мне на тебя глядеть! – бурчит боец, не вынимая оружие из растресканного рта, – Чай не красна девица… Не видишь я занят! Ни какой-нибудь там ерундой. А самым главным, что нам предстоит.
– Дело важное, не спорю! Как никак вопрос жизни и смерти. Меня не посвятишь, может я тоже… кое-что пойму!
– Все правильно! Самый важный вопрос… в процессе! И ты тут, свалился на голову! Как черт из пропасти мрака выскочил! Катакомбы огромные, а захочешь уединиться, обязательно кто-нибудь припрется… Не спрячешься никуда, как на хуторе!
– Так я ненадолго. Мимо проходил. Смотрю ты тут, вот решил поздороваться, да новостями перекинуться…
– А какие у нас новости могут быть? Одна чернота и холод вокруг… Сидим, чахнем, вянем как трава в мрак и стужу! Срастаемся с камнем. И выхода нет. Кроме…
Невдалеке раздается непонятный звук. Солдаты резко поворачиваются. Но тьма лишь слабо колышется, будто вальсируя и насмехаясь…
– Опять они! – странно улыбается красноармеец, – Так близко… ходят вокруг нас! Ждут, когда мы придем. Присоединимся к ним, уже скоро…
– Кто?
– Те, кто во Тьме теперь живет… И те, что раньше здесь были, и наши товарищи павшие! Все здесь! До единого…
– Да брось, это наши патрули бродят, или порода проседает от обстрелов.
– Нет! – категорично, даже с нотками фанатизма заявляет солдат, – Я знаю… Я их видел! Также как тебя.
– И какие они?
– Разные… Есть как люди, а есть как чудовища немыслимые, не описать! Смерть и тьма меняет человека, раскрашивает на свой лад. Не узнаешь… Интересно какие мы будем?
– Ну я пока туда не собираюсь! И тебе не советую… Все наладится. Даже у нас!
– А здесь что? Идти то не куда, дружище! Вокруг камни непрошибаемые. Мы уже в Могиле. Затянуло нас в страшную глубину. В капкане сидим. Беспросветном. Наверх хода нет! Мы брошены, забыты… всеми! А жить здесь невозможно, пока мы этом человеческом теле. Для нас остается одна дверь – Смерть! И рано или поздно, все через нее пойдем.
– Каждому суждено умереть… Это понятно. Но есть разница – минута или десятилетия. А тяготы существования они везде есть, если уже в корне разобраться…
– Но не такие как у нас, в катакомбе проклятой этой! – глаза красноармейца вспыхивают полубезумным огнем, – Здесь кошмар полный! Непредставимый. Хоронят нас заживо, медленно… Мучительно! Зачем? Тут все по-другому! Это мир Гибели… Зря мы сюда спустились! Воевать будем конечно, сколько сможем… Но не выйдем отсюда точно. Все останемся здесь. Присоединимся к подземным Теням! Навеки…
– Ну нет… Чего ты такое говоришь? Я домой хочу! И не рассчитываю на долгий пансион в этих каменоломнях. И обязательно вернусь!
– Забудь! – диковато смеется красноармеец, – Это место пропащее! Как заколдованное. Если вцепилось в тебя – все, прощай! Оно огромно и хитро. Отсюда нет выхода! Кто попал – уйдет на каменное дно и дальше во тьму… Как в трясину!
– Не думаю! Если иметь сильную волю и разум, из любой западни можно выбраться! Только приложить должные усилия…
– Ну приложи, давай! Как у тебя получается, уже сейчас? Что ж ты здесь до сих пор? Пройдет еще месяц, другой… год! А ты так и будешь здесь бродить, пока не помрешь в каком-нибудь глухом дальнем закутке… Безыменный, никому не нужный! Вот такая у нас судьба, братец! Забвение мрака.
– Как себя настроишь, как музыкальный инструмент, так и зазвучишь! – улыбается сержант, – Если ноты перепутать, ясно какофония начнется по всем уровням организма. А если соблюдать нужный строй, в любых обстоятельствах будешь отличной мелодией жизни. Во всем должен быть порядок!
– А здесь тебя спрашивать никто не будет… Будешь звучать как хотят эти катакомбы! И кто в них живет. Они в нас уже давно дуют, как в трубы, в наш рассудок и чувства… Такое в башке творится, не описать! Хаос полный, бешенный… Абсурд какой-то! Чужой, как вирус… И ничего с этим не поделаешь!
– У меня все в порядке! Никто ко мне не лезет… Никаких расстройств и отклонений. Тем более всяких призраков!
– А ты какой-то странноватый. Будто чужой! Не наш… Что-то в тебе есть ненатуральное. Сразу чувствуется… Словно пришлый какой-то! Не наше племя… Ну ничего, подземелье и тебя заберет. Печать на тебе уже есть…. Видно! Останешься здесь.
– Посмотрим, кто где останется, и кто куда придет. Лабиринт один, а коридоров много и каждый что-то несет… Только нужно уметь видеть, что во мраке срыто!
– Сколько бы ни было тоннелей здесь, а все одинаково! – пылко заявляет красноармеец, – Ходи, не ходи, исход один…
– Если так разбираться, в принципе в любом случае, при самой разной жизни – да один! Все мы умираем… Вопрос в качестве, насыщенности, и сроках! Это и есть самое главное! Сколько сможешь успеть.
– А мы то, что успели с тобой? Тебе я вижу около тридцати, мне двадцать три на прошлой неделе стукнуло… Здесь отметил свой день рождения! Очень «романтично»! В каменном погребе… Под обстрелами фрицами и газовыми атаками! Вместо праздничного пирога и бокала вина домашнего, порцию фосгена и пороха… Замечательно! И что дальше? Есть выход? Жизнь наша закончилась в этом подземелье. Больше ничего не будет! Открой глаза, парень! Все кончилось… для нас!
– Если ты так для себя решил, то да! Можешь ложиться в гроб сразу… при таких мыслях! А я еще повоюю! Во мне и сила, и злость на врага есть. Я сдаваться не собираюсь!
– А кто говорит о сдаче? Я говорю в целом, для всего гарнизона! Не выбраться нам из этого каменного мешка. Ошибкой было лезть в эти каменоломни. Небольшая отсрочка, а финал такой же как и для тех, кто в степи остался… Все погибнем!
– Ты бы по осторожней с такими мыслями! Комиссары услышат… Так тебя быстро к стенке поставят за пораженческие настроения.
– Ну и пусть… Терять нечего! Ничего уже не хочу… До края дошли! Я и сам могу уйти, если надо. Опостылело это уже все. Это не война, а пытка изощренная какая-то! Напугал смертью, она вон вокруг, висит над тобой как глыбы эти…
– А что в плен не ушел? Немцы же каждый день каркают в репродукторы… Мол выходите, гарантируем жизнь и достойное обращение. Я слышал, некоторые убегают. И вроде все в порядке у них…
– Да ты что, ополоумел? Сдаться фашистам? Никогда! Уж лучше сдохну… Но Родину не предам. Сломаюсь, умру здесь в темноте, но с чистой совестью! Иудой не стану… Как бы мучительно не было.
– Кому она нужна, твоя совесть? Кто ее тут увидит? Никому до нас дела нет, в этом ты прав! Но выйти из всего этого нужно победителем… Живым! Смекаешь?
– Нет! Жизнь может стать бессмысленной. И есть вещи выше ее… Долг, честь, правда! Любовь, друзья… дом! Где он родимый?
– А ты что вернуться домой не хочешь? Решил тут во мраке сгинуть?
– Если потребуется, то да! Загнусь как последний ишак здесь… Но черту святую не переступлю… Во имя своего же дома! Как жить потом с клеймом предательства?
– Все относительно. Границы людьми очерчены! Все это политика… Есть Жизнь, ради нее и стоит что-то делать. А она у всех одна! А потом что, мрак, Пропасть? И нет тебя… Зачем?
– Ты к чему клонишь? А? Хочешь меня к позорной сдаче склонить? Ты что удумал? А то я тебя первого пристрелю…. А потом уж собой заниматься буду!
– Да ты что! Нет, конечно… Каждый сам выбирает свой путь. И сражается, по сути за себя!
– Чего-то я тебя совсем понять не могу! Мутный ты какой-то… Ходишь кругами вокруг да около. Словно выискиваешь что… Кто ты?
– Ладно, не можешь понять, на важно. Мы не научном диспуте, истины доказывать… Я такой же как ты! Солдат подземелья… Мы тут теперь все одинаковы! Один народ каменоломный. А слова они как сети – что-то не так понял и запутался… Лучше вообще молчать!
– Верно. Как эти скалы! Они никогда ничего лишнего не говорят. Только показывают… Вот сейчас, лицо на стене видишь?
– Какое еще лицо? – оборачивается сержант.
– Да вон, сквозь камни проступает… Такое суровое, но справедливое. Аж до печенок взгляд продирает!
– С тобой все в порядке? – присматривается Лаврентьев к бойцу, – Может ты малость заболел рассудком! Такое уже часто случается у нас. То видят кого-то в коридоре вроде темных тварей, то слышат невесть что… Одним словом безумие как эпидемия начинается в этом подземелье. Что в принципе вполне объяснимо. И вытащи ствол уже из глотки своей! Бубнишь не все разобрать можно… Я уйду, делай потом что хочешь. А сейчас изволь говорить нормально.
– Я занят! Я тебе уже говорил. Ты создаешь большие помехи. Как посторонний шум в радиоэфире. Я кстати, радист по специальности. И ты как туча, мешаешь прохождению сигнала. Иди уже своей дорожкой, без обид!
– Решил все-таки уйти к своим мертвым темным друзьям? Покончить со всеми страданиями подземными. В каком-то смысле тебя понять можно… В античном мире самоубийство считалось мужественным поступком. Но не рановато ли? У тебя все еще впереди. Такой молодой!
– С чего ты взял? – смеется боец, – Что я собрался себя черепушку сносить?
– А что тогда? – в недоумении замирает Лаврентьев.
– Пью я! Неужели не видно?
– Точно, браток, ты свихнулся от тягот подземных! Пьешь? Из автомата? Это твоя бутыль? Кружка? Источник воды? Из такого сосуда только смертью напиться можно… Это ты малость спутал! Другое надо было в руки брать. Но похоже ты уже в своем уникальном мире пребываешь… И я на него не претендую! Сейчас уйду.
– И жизнью тоже… Ты будто не знаешь! Я же говорю странный ты какой-то, как не наш!
– Ну и как? Много в тебе жизни прибавилось?
– Чутка есть… По крайней мере на языке влажно становится и внутрь немного попадает. А это уже не мало! Когда колодцы уничтожены… И воды нигде нет!
– Так подожди… Начинаю понимать. Ствол холодный, сырой, и… влажный!
– Именно. Охлаждение металла что вызывает?
– Влагу?
– Точно. Конденсат… Вот его я пью! Сосу, как младенец соску! Хоть чуть-чуть но помогает утолить жажду горящую… И с ума не сойти! А ты попробуй, у нас многие сейчас так делают. Поэтому еще и живы… Тут от пересохшей глотки мозги спекаются, готов на стены лезть как дикий зверь, не то что железо облизывать!
– Значит, немецкий автомат обсасываешь? Что ж, оригинально… Продукт врага для насущных целей!
– Так он весь металлический! Влаги больше… А у других что? Винтовки деревянные, одно дуло торчит и все! А мне считай повезло, я его в бою взял! Теперь он не только как оружие служит. Вот ведь как еще все поворачивается!
– Да, жизнь штука многогранная, не предугадаешь, какой стороной обернется. А наше подземелье так вообще полно чудес, правда большей частью мрачных! На то оно и подземелье наверно. Что такое Свет здесь вообще неизвестно. На хлебни! – протягивает фляжку сержант, – Не мучайся! У меня немного, но несколько глотков тебе помогут, чтобы стволы оружия не лизать! Сразу полегчает…
– Благодарю! Ты сам-то как будешь? Пополнять запас нечем…
– Обойдусь! Я к армейским испытаниям привычный, много чего повидать пришлось! За меня не переживай… Пей давай!
– Ну спасибо, не забуду! Как звать то тебя, браток?
– Сержант Лаврентьев! Я к тебе еще загляну! Понравился ты мне чем-то… Может искренностью своей, не знаю… Поговорим о жизни и о смерти, о долге и будущей судьбе, ты радист, это хорошо… У нас как раз интересная операция намечается, и специалисты в этой области нам позарез нужны. А ты – просто находка. Не прощаемся! Я тебя найду.
– Понял. Буду ждать…
– Вот и славно! Бывай, дружок! До скорого!
Глава 17
– Ну и что тут особенного? – поднимает факел выше к потолку полковник Ягунов, – Зачем мы здесь?
– Есть тут кое-что, что может нам пригодится… – отвечает лейтенант Ефремов, сосредоточенно выискивая что-то взглядом, – Весьма любопытное, Павел Максимович!
Они уже точно как полчаса колесят по узким проходам, сжатым как склепы монахов-схимников или извилистые норы маленьких подземных животных.
– И что там такого необычного? – сурово поблескивают стекла пенсне полковника, – Ради чего мы ползаем здесь уйму времени уже, все в белой извести, как привидения?
– Я, как посыльный штаба, бегаю сутками по всему гарнизону, изучил все, и людей, и камни! Все что можно увидеть, уже примелькалось до тоски смертной. А тут нечто новое нарисовалось, такого еще не было.
– Коля! Ты меня загадками не корми… Сразу ничего не сказал – куда конкретно идем, зачем? Мол сами все увидите и поймете. Что за детские игры?
– Это надо увидеть, сразу… Без лишних бесполезных слов! Иначе все впечатление испортится!
– Так, лейтенант Ефремов! Красивыми потрясающими впечатлениями будешь барышень на свидании удивлять. У нас на это времени нет. Давай докладывай, что нашел и покончим с этим. Я устал тут круги наматывать по этим паучьим тропам. Нам еще операцию готовить. Совещание на 6 вечера назначено.
– Есть, товарищ командир полка! При несении патрульной службы, мной был обнаружен странный проход, похоже выходящий в другую подземную систему!
– Так-то лучше. Это интересно. Как смог найти?
– Случайно. Как и всегда в таких обстоятельствах бывает. Шел и наткнулся.
– И что там?
– Свет пробивающийся! Льющийся… Притягивающий и странный.
– Удивил, Коля! У нас по периметру все кому не лень костры жгут и лучины…
– Там другой был… Не как у нас!
– Дневной что ли? Как при провале?
– Нет. Близко не похожий!
– Тогда какой еще может быть?
– Незнакомый! Золотой густой как на закате. И на душе так спокойно стало и благостно. Как в детстве…
– Что еще за мистификация? А почему только мне сказал? Как великий секрет? Взял бы ребят, разведчиков, все бы сами проверили. Зачем меня по пустым выселкам таскать? Другие заботы есть…
– Не знаю… Мне кажется, тут что-то очень важное. И лучше сохранить в тайне. До поры! Это что-то из ряда вон… Мне кажется! Даже к войне не относящееся. Что-то другое!
– Эх, молодые романтики! Все что невиданное и чудесно ищите! Сам таким был когда-то… Искал неведомые миры. Ладно, пошли! Искать твое Эльдорадо… Может и вправду попадется что-то стоящее! Что нам поможет! В нашей каменной пустыне любая находка – праздник!
– Вот сюда вроде… Тут еще пролом был. И типа надписей каких-то. Вон там за угол скорее всего. Эти каменоломни словно меняются! Как хитрая головоломка! Кажется уже каждый камень как человека в лицо знаешь, а оно раз и другим ликом оборачивается… Просто какие-то потусторонние штучки творятся!
– Ничего сверхъестественного! – пожимает плечами полковник, – Однообразная крутящаяся панорама действует на разум как гипноз. Заставляет поверить в то, чего нет! Обычный фокус! Покрути перед глазами туда-сюда блестящий предмет достаточно долго и провалишься в пространство, полное чудес и лишенное какой-либо логики. Все это лишь скрытые свойства нашей природы, Коля! Не более…
– Отчасти я согласен. Все имеет научную основу! Но порой случается такое, что прямо все жилы цепенеют… Теперь вот сюда! Ага, уже что-то вырисовывается… Понятно что мы дуреем от длительного пребывания под землей! Без света, еды и воздуха! Но не настолько! Домой бы уже скорей, или наверх… Увидеть кусочек нормальной жизни!
– Да, хотелось бы родных повидать! Хоть мельком… Тут и недалеко. Тебе правда через всю страну добираться! Как Ташкент? Давно я там не был. После победы обязательно съезжу. Зайду к своим, в училище. Славные были годы! Я там многому научился.
– Жемчужина Востока! Благоухающий цветок среди гор и равнин! Самый прекрасный город на земле! Мне кроме него никаких иных современных красот не надо. Обожаю его и Восток в целом. Вернусь, женюсь на узбечке! Есть у меня одна на примете… Шахерезада, иначе не назовешь. Ох, какие они прелестные дочери славного Узбекистана, с ума сводят – глаза большущие карие, распахиваются как цветочные лепестки, гибкая талия, сочные губы как поспевшие ягоды, грация такая, что когда идет, будто танцует… А только взглянут – огнем обжигает! Эх, сейчас представил и в жар бросило! Сейчас бы на ковре-самолете туда, хоть на часок… Вот было бы счастье!
– Хороший выбор! Девушки там действительно изумительные. Когда учился, тоже мне голову кружили! Красавицы писаные. Глаз не оторвешь…
– Во-во! Я и говорю – как из сказки, со страниц книг сошли! Просто «Тысяча и одна ночь»! Вся магия и волшебство во плоти! Люблю я Восток! И глубину, и мудрость, и красоту! А вообще я призывался в армию в 1939 году из Самарканда… Еще один Минарет изящества и духа! Один из древнейших городов мира… Где душа расцветает как изумительный цветок. Нигде больше жить не хочу! Только сиющее восточное небо и солнце, цветущие сады, неприступные горы и загадочные пустыни. И семью там создавать буду!
– Это дело стоящее! Семья – основа всего нашего социалистического строя! Наше будущее… Как вырастим и воспитаем детей, такой страна и будет! А что до браков разных национальностей – так это вещь очень даже замечательная и важная. У меня первая жена полячка, жили прекрасно… В нашем государстве на этот счет никаких предрассудков нет! Такие вещи только приветствуются. Чем больше мы станем смешиваться, тем крепче мы будем! Одной большой дружной семьей всех народов! В СССР национальностей скоро не будет… Советский человек прежде всего – а потом как хочешь называйся – белорус, азербайджанец, русский, латыш, таджик, как тебе понравится! Мы создаем свободное общество от всех старых пережитков. Смело шагаем в новое будущее!
– На национальной почве много войн случается… У нас такого уже не будет! Мы все равны. И действительно живем как братья и сестры, и даже возлюбленные! Отличная у нас страна… Другой такой нигде нет!
– Поэтому весь капиталистический мир на нас и ополчился! Вот и фашистов на нас натравили, как цепных псов! Гитлер не сам по себе, диктатор-одиночка… За ним стоит весь Запад! Они его на нас как взращенного дикого зверя и натравили! И ждут… Что будет! Но мы их всех одолеем, по очереди! И поднимем знамя Коммунизма над всем миром!
– И за это приходится бороться, сидя в недрах земных! – усмехается Ефремов, – За высокое небо и живительное солнце! За родимый дом и глаза прелестных девушек… За наши мечты и свершения.
– А как иначе? Война не выбирает курортные условия – куда бросит, там и будешь… Меня помотало по свету – от Ташкента до Дальнего Востока и Каспия. Где только не был! И везде условия суровые были… Так и надо! Так советская сталь и закаляется! Интересно, что Ташкент переводится как «Каменный город», прямо как у нас сейчас, какая-то судьбоносная преемственность прослеживается… От Средней Азии до Крымских подземелий… Что-то в этом есть! Некий скрытый смысл. А если так, значит мы на своем месте в Аджимушкае!
– То есть, хотите сказать, мы сюда не случайно попали? Что так и должно было все сложиться?
– Случайностей вообще не бывает, Коля! На мой взгляд. За каждым явлением стоит очень сложный причинно-следственный процесс. Возьмем грубый пример. Прямо из жизни… Вот едет по городу автомобиль! Откуда он появился? Просто так, по мановению волшебной палочки? Сам по себе? Нет… За этим стоит долгий и тяжелый труд многих людей от добычи и обработки руды до заводского производства. И дальше это явления зависит от умения водителя, его квалификации… Что за шум впереди? Николай… Ты где? Что случилось? Я тебя не вижу…
Ягунов озирается… Его окружает полный непроницаемый мрак. Лейтенанта Ефремова как ни бывало! Только типичная нависшая гнетущая тишина подземелья…
– Этого еще не хватало… Что за фокусы? Коля? Ты здесь? С тобой все в порядке?
Налетевший сквозняк обдает колючим холодом. В темноте как будто что-то копошится. Ягунов расстегивает кобуру и осторожно направляется туда… Все смолкает. Опять тягучий мрак и усмехающийся лабиринт тусклых проходов. Каменная сеть всегда поджидающая… Что-то напоминающее шаги, раздается сзади. Полковник резко оборачивается.
– Кто там? Ефремов ты? Ты куда провалился? Голос подай… Что с тобой?
Массивное колыхание тьмы как накатившиеся волны прибоя. Знакомая пустота тоннелей. И путь утопающий в непредсказуемой темноте.
– Что за дьявольщина? Человек не может так в секунды исчезнуть… Такого еще не было!
Ягунов делает несколько глотков из фляжки, и что-то прикинув в уме, начинает уходить вбок от намеченного маршрута, огибая строптивую систему… Но здесь ничего нет. Ни признаков чего-то живого, ни намеков на чье-нибудь присутствие, ни остатков прежней хозяйской утвари камнерезчиков, ни вообще следов какой-либо деятельности. Стены и пол безупречно чисты от чьего-либо вторжения. Просто уголок нетронутой природы каменоломен с давних времен. Полковник проходит несколько маленьких «комнат», минует непонятный вытянутый узкий коридор, почти правильной формы, высокое помещение с круглыми углублениями, вроде засыпанных колодцев. Плиты расходящиеся в виде арки. И уже стандартные бесконечные повороты старых выработок. И останавливается, услышав какой-то неопределимый шум. Похожий на журчание воды. И вроде даже замечает пробивающийся бледный свет… Или это все обычная галлюцинация? Подземный мираж в каменной пустыне?
Полковник осмотрев все внимательно, протискивается в тесный лаз круто, под острым углом, уходящий вниз… Почти разрывая шинель и местами серьезно застревая, Ягунов прорывается через тиски сжимающих камней, достигая конца этого невероятно узкого тоннеля, скатываясь куда-то в уже расступающийся мрак и неожиданно попадает в просторный подземный зал. Пройдя несколько метров, полковник видит маленькое озеро, поблескивающее зеркальной гладью. Он с интересом разглядывает удивительный уголок заповедного подземного мира. И не сразу замечает что он здесь не один.
На берегу сидит человеческая фигура. Почти неподвижно. То ли кого-то ждет, то ли что-то напряженно ищет блуждающим взглядом. Ягунов подходит ближе и с любопытством рассматривает нежданного путника. Он прост, но весьма странен. Преклонных лет, одет в раскидистую одежду, напоминающую что-то античное. Усмехающееся лицо, но глаза пронзительные и суровые. Ниспадает длинная окладистая светлая борода, то ли седая, то ли естественного цвета. Он пристально наблюдает за полковником.
Откуда-то исходит едва уловимое золотистое сияние. Атмосфера наполнена какой-то томной усыпляющей благодатью. Где-то журчит водопад, утопая во мраке…
– Кто ты? – строго спрашивает Ягунов, – И что здесь делаешь?
– Почти тоже что и ты… – улыбается незнакомец, – Наши деяния очень схожи!
– Занятно. И что же?
– Охраняю это место…
– Один?
– Не совсем.
– Я больше никого не вижу! Или твои солдаты скрываются в темноте за камнями?
– У меня нет собственной армии. Но есть ты… Твои соратники! Вместе мы и сдерживаем мрак!
– Забавно. То есть не я командую гарнизоном, а ты? – усмехается полковник, – И как это происходит?
– Обыкновенно, изо дня в день! – вздыхает таинственный подземный житель, – чувство за чувством, шаг за шагом, бой за боем, чувство за чувством, шаг за шагом, рана за раной, рубеж за рубежом… Так мы и движемся! Всем подземным фронтом. И побеждаем…
– Занятная мысль! Я думал я один здесь с ума схожу! Оказывается, есть еще… Друзья по несчастью. Как тут все перепутано в этих вроде пустых каменоломнях. Постоянно что-то появляется, как из ящика фокусника выскакивает – что внутри себя, что вовне… Такое что не сразу поддается осмыслению. И сейчас тоже…
А это тот самый знаменитый бассейн из легенд? Где лечилась пантикапейская знать?
– Да, ему уже много лет. И он не иссякает…
– Сколько воды… Дух захватывает. Это же находка! А мы долбим колодцы… Умираем от жажды! Где ж ты раньше был? Почему не помог? Нам бы она ох как пригодилась! Столько бы жизней спасли… Это же настоящий подарок! Невообразимо…
– Не все так просто… То, что предстает взгляду, может быть совершенно иным. Вы не сможете ее пить!
– Почему?
– Этот источник целительной влаги не совсем в твоем времени. У вас не получится к нему прикоснуться! Даже если твои товарищи его узрят. Он не целиком находится здесь… Привидение тоже можно увидеть, но каково его полное существование – это всегда скрыто мраком!
– Но мы же здесь! Я трогаю камни, зачерпываю воду, пью… Я тебя вижу, или ты тоже нереальный?
– Сейчас мы реальны… Вполне осязаемы и полны жизни! Все как положено. Но ты в данный момент ты очень далеко от своего гарнизона. Иначе мы бы не встретились!
– Где я? Если я уже оторван от своих? И как это может быть?
– В моих чертогах. Их достичь очень трудно.
– Наверно, если мы заполонив все галереи катакомб, не смогли найти и намека на это место… Ты здесь живешь? В этом гроте?
– Я здесь бываю… Я живу везде. В этих древних окрестностях. В завораживаеющем закате, в потерянном камне, в призывном крике птицы, в шальном ветре! И в вас тоже… В вашем сердце, в вашем мужестве, в вашей любви… Все в нашем мире кровно связно, переплетено настолько безумно близко, что лучше не думать!
– Тебя послушать, ты просто господь бог подземный! Все видишь, все знаешь, всем управляешь…
– Все мы боги в каком-то смысле. Если пойти до конца! И забыть о себе нынешнем. К сожалению в вашей реальности люди почти все ослеплены. И до прозрения доходят только единицы, Избранные!
– Зачем я здесь? Я так понимаю, я не просто так сюда попал.
– А как сам думаешь?
– Ты меня заманил? С какой-то тайной целью…
– Пригласил. Для разговора. И понимания кое-каких жизненоважных вещей.
– Ты хочешь мне что-то предложить?
– Правильно. Мы должны кое-что обсудить. Я привел тебя сюда, как и многих из вас! Но с тобой я хочу побеседовать лично.
– Почему я?
– Твое сердце…
– Что в нем такого?
– Оно способно на многое.
– Таких много. Даже в нашем гарнизоне. Все как один!
– В тебе есть особая сила! И она не должна распылиться на бесполезные мелочи. Должна вернуться туда, где ей суждено быть.
– Это я сам решу! Где мне быть и как собой распоряжаться.
– А как же долг? Обязательства перед другими?
– Мой долг – бороться с врагами и заботиться о людях, попавших под мое начало.
– Вот именно. Мы подходим к главному!
– И что оно представляет? Что ты хочешь сказать?
– Вы шли правильной дорогой. Но сейчас многое должно измениться! Ты тут чтобы прочертить дальнейший курс. И укрепить позиции.
– В чем суть? Мы и так держим оборону из последних сил. Что не так?
– Речь в первую очередь о тебе. Ты же сейчас здесь передо мной. С другими пообщаемся после. Ты сумел возглавить брошенных, отчаявшихся людей, в критической ситуации, сплотить их в грозную силу! Дать Веру в Свет и силы для Победы!
– Не я один. Я только занимаю должность. Мы идем все вместе!
– Нет! Есть лидеры, без которых рассыплется все. Ты – центр вихря, воскресающий огонь! Ты – окрыляющее знамя, сияющее будущее! В тебя верят, почти как в древнее божество. Я не преувеличиваю! Ты и сам это знаешь или догадываешься… Каждый солдат этого подземелья хранит в сердце твой образ с надеждой на спасение и успех! Разве не так?
