Читать книгу: «Книга юного натуралиста», страница 5
– Нет, ничего не понимаю, – сказал Алексей Викторович вслух, резко тряхнув головой, как будто пытаясь выбить назойливые мысли.
Затем, забыв свои тревожные думы, Петров поднялся и побрел дальше в сторону озера.
«Хорошо бродить так, вдалеке от городской суеты, тихо, и воздух такой чистый», – носилось в голове у Алексея Викторовича на протяжении дальнейшего маршрута.
Но, увидев дуб, служивший ориентиром и вестником скорого завершения пути, он сильно обрадовался, поскольку, несмотря на все прелести, начинал все сильнее уставать от прогулки. Чем дальше заходил он, тем красивее становились виды, но дорога теперь шла по полю, и палящее солнце путало мысли, не давая по достоинству оценить их.
Когда же Петров, наконец, добрался до дуба и снова зашел в лесную чащу, укрывшись от солнца, то был неприятно удивлен обилием назойливых насекомых, раздражающе пищавших и норовивших залезть под одежду. Так постепенно безоблачность лесной прогулки начинала сходить на нет. Кроме того, сделав еще немного шагов, Петров заметил, что все сильнее давит рюкзак, вызывая неприятную боль в спине и шее, заставляя вспомнить неисполненное наставление Ивана не брать с собой много вещей, все сильнее гудят уставшие ноги, все сильнее нервозность вытесняет легкое, беззаботное настроение.
Сосредоточенный на своих ощущениях, он не замечал дороги и обратил внимание на большой пирамидальный объект, только когда вплотную подошел к нему. Озадаченный, Алексей Викторович не сразу признал в этом сливающемся с пейзажем нагромождении муравейник, а поняв, на что наткнулся, поежился. Было жутковато видеть такую громадину, кишащую жизнью, но любопытство взяло верх, и он подался поближе и стал разглядывать открывшийся мир в деталях.
Тысячи маленьких существ, толкаемых своими генами, суетно бегали во все стороны, казалось, без всякой цели. Кто тащил какой-то мусор, кто, объединившись с группой, нес гусеницу, казалось, непомерную для их маленьких, тщедушных телец, а кто просто бежал непонятно куда.
Завороженный нескончаемым хороводом, Петров вспомнил про книгу, подаренную Иваном, и с возбуждением первооткрывателя, стараясь скорее узнать подробности жизни этих созданий, вытащил ее.
«Рыжий лесной муравей (лат. Formica rufa)», – прочел он, найдя наконец нужную страницу.
Быстро пробегая объемный текст, описывающий муравьев, он остановился на нескольких фразах, которые очень заинтересовали его: «Муравьи относятся к общественным насекомым. Для муравьев, как и для других общественных насекомых, характерно деление на два основных класса: репродуктивные особи, к которым относятся матки и трутни, и стерильные особи, к которым относятся касты рабочих. Репродуктивные особи никогда не несут никаких иных функций, кроме функции размножения. Обеспечение пищей и защита целиком ложатся на рабочих».
– Да это что же получается? – крикнул он с негодованием вслух, испытывая чувство глубокой обиды за обделенных рабочих муравьев. – Одни работают без перерыва и непонятно зачем, а другие только и знают, что размножаются!
Но тут же осекся, прочтя следующую фразу: «Хотя на первый взгляд матка является центром муравьиной семьи, однако, в действительности им являются рабочие особи. Рабочие муравьи переселяют самок из одной части гнезда в другую, убивают тех, чья плодовитость стала слишком низкой. Рабочие контролируют и воспроизводство особей в семье: уничтожают лишних личинок или изменяют режим их кормления для изменения соотношения численности каст в семье. Данная интересная особенность обусловлена стратегией разделения популяции на индивидуумов разных типов, которая смогла реализоваться, по-видимому, лишь у общественных насекомых: рождающих потомков и заботящихся о них. Цель и рабочих, и репродуктивных индивидуумов одна – размножить общие для них гены».
«Ничего не понимаю, – вертелось в голове у Алексея Викторовича. – Получается, ради каких-то там генов они и живут? И это все? Да, не густо, не хотел бы я быть среди них. Что за жизнь такая, побегал по муравейнику туда-сюда, а дальше только помирать».
«А сколько же они живут?» – родился следом закономерный вопрос.
«Средняя продолжительность жизни рабочего муравья составляет около года», – разочаровано прочел он. «Год, всего год. Вот ведь что значит не иметь свободы выбора, живут один лишь год, а как бездарно, необдуманно его тратят».
Вспомнив свою любимую работу и обрадовавшись, что он не муравей, Петров посмеялся напоследок над всеми общественными насекомыми, так бессмысленно расточающими свою жизнь, отвернулся от муравейника и побрел дальше в сторону озера.
