Читать книгу: «Национальные интересы. Некоторые положения для немецкой и европейской политики в эпоху глобальных потрясений», страница 3

Китай и Европа: опасное партнерство?

Для США Китай сегодня стал важнее, чем Россия или даже Европа. Китай не только является растущей торговой, экономической и военной державой, но и нарушает «мировой порядок», который был сформирован Западом и до сих пор в значительной степени им контролировался. Сегодня Китай формирует новую обстановку в мире. Он становится важнейшим торговым партнером Европы, но США, руководствуясь своими национальными интересами, хотят ограничить связь между ЕС и Китаем. США хотят подорвать растущий вес Китая, чтобы сохранить свое нынешнее «единоличное» мировое господство. Отвечает ли это нашим интересам? Что может сделать Германия, что может сделать Европа для отстаивания наших интересов перед США?

Китай – это жесткая диктатура, называющая себя коммунистической. С 1949 года в стране царит диктаторский режим, и сегодня она все больше организует свое государство по оруэлловскому образцу, как технологически подкованная шпионская страна, не допускающая практически никаких интеллектуальных брожений и никаких политически инакомыслящих организаций. Китай больше не соблюдает соглашения с Великобританией по Гонконгу, оказывает давление на независимый Тайвань и жестоко расправляется с религиозными и этническими меньшинствами, такими как уйгуры на западе страны. Китай проводит там жесткую политику ассимиляции и крайне пренебрежительно реагирует на все предупреждения со стороны других стран, особенно США и Европы. И Китай явно не готов идти на уступки в вопросе признания прав человека и отношения к меньшинствам в соответствии с действующим законодательством ООН.

В чем суть сегодняшних интересов Китая? В ближайшие годы и вследствие своей истории интересы Китая вряд ли будут направлены на военную экспансию. И хотя сегодня мы наблюдаем массу сообщений о масштабном наращивании военной мощи Китая, особенно в части создания сверхзвуковых ракет-носителей и трехкратного увеличения количества ядерных боеголовок к концу текущего десятилетия, эти показатели по-прежнему значительно отстают от американских. У меня нет возможности вдаваться в подробности, но подчеркну лишь одно: с одной стороны, Китай не будет готов подчиниться угрозам США в Азии, а с другой стороны, опыт противостояния США и СССР учит нас тому, что сейчас необходимы серьезные и честные переговоры: угроза Байдена о «безжалостной дипломатии» (relentless diplomacy) вряд ли предоставит для этого разумные возможности. Как пишет в своей книге Destined for War («Предназначенные для войны») директор Белферского центра науки и международных отношений Гарвардского университета Грэм Эллисон: «Когда восходящая держава угрожает вытеснить доминирующую державу, следует бить тревогу: впереди опасность!»²⁰

Исторически Китай больше полагался на «Великую Китайскую стену». Сегодня он также стремится к военной безопасности, поддерживаемой военными средствами, в сочетании с влиянием через агрессивное расширение торговли и логистики в мире. Что касается Гонконга и Тайваня, то китайскую политику следует понимать исходя из их истории: оба региона изначально входили в состав Китайской империи. Гонконг был захвачен Китаем в ходе Первой опиумной войны, развернутой Англией в 1840–1841 годах. Тайвань возник в результате вытеснения Чана Кайши из материкового Китая Мао Цзэдуном, чьим главным политическим противником он там ранее являлся.

Представляет ли Китай военную угрозу для Европы? На протяжении всей своей истории Китай оставался прежде всего торговым государством и сегодня, хотя он и защищает свои интересы грубой силой, делает так, как делали США во второй половине XIX века, превращаясь в мировую державу. Однако Китай пока не прибегает к военным средствам для расширения своих государственных границ. Закрепление его географических зон влияния в Южно-Китайском море следует считать скорее попыткой реализации китайской стратегии «Монро» – Китай не хочет видеть в своем ближайшем окружении иностранные военные и политико-идеологические силы, но не обладает уникальными географическими преимуществами США. Ведь в отличие от США, Китай имеет значительные сухопутные границы с другими державами, например с Российской Федерацией.

Самооценка Китая сегодня основана на оптимизме в отношении будущего, который когда-то был присущ и США. Этот оптимизм вызывает удивление, поскольку страна не только является старейшей из ведущих наций мира, но и в будущем будет быстро стареть из-за проводившейся при Мао «политики одного ребенка», в рамках которой рождалось все меньше девочек. В наши дни интерес Китая заключается в экономическом и социальном подъеме, а не в военной экспансии. Несмотря на то что в настоящее время Китай увеличивает количество своих ядерных боеголовок и меняет технологии ракетоносителей, до США и России ему еще далеко. Если бы Европа сумела понять интересы Китая в плане обороны и соответствующим образом выстроить свои собственные, то впереди нас ждали бы многие десятилетия позитивного сотрудничества. Но США стремятся этому помешать, стремятся неограниченно и в полном объеме влиять на внешнюю политику Евросоюза по отношению к Китаю, потому что они, США, хотят оставаться «единственной мировой державой». Долго ли это будет продолжаться? Отвечает ли это интересам Европы?

Для обеспечения своих экономических интересов и расширения глобальной логистики Пекин все активнее использует площадки за пределами Китая, например в Африке и в Европе. Китайские средства – это деньги и инвестиции, такие как строительство железнодорожных линий, мостов и аэропортов с целью приобрести влияние и создать зависимости на этом пути. Хотя Европа и США достигли соглашения о том, чтобы предотвратить инфраструктурные инвестиции Китая в географическом регионе трансатлантического сообщества за счет собственных инвестиций, это будет нелегко хотя бы по финансовым причинам. Да и инфраструктурные интересы Европы и отдельных стран – членов ЕС трудно совместимы с этой целью – слишком далеко продвинулась для этого экономика Китая.

Это можно проиллюстрировать на примере развития портов Западной Европы, где исключить Китай из дальнейших инвестиций практически невозможно. Летом 2021 года остро обсуждался вопрос о приобретении китайской государственной судоходной компанией доли в Гамбургском порту. В прошлом Гамбург всегда с большой осторожностью относился к любым предложениям негерманских судоходных компаний об инвестировании в мощности сегодняшней компании «Гамбургский порт и логистическое агентство» (Hamburger Hafen und Logistik AG (HHLA)). Но теперь выяснилось, что конкуренты Гамбурга в Антверпене и Роттердаме уже давно расщедрились, и у китайских судоходных компаний появилась доля в их контейнерных терминалах. Спад товарооборота после пандемии показал, что эти порты в Западной Европе получили от такого участия немалую выгоду. Как отметил профессор логистики Гамбургской школы бизнес-администрирования (HSBA) Ян Ниннеманн в газете Hamburger Abendblatt («Гамбургская вечерняя газета») от 21 июля 2021 года: «В тяжелые времена, в период финансово-экономического кризиса, а совсем недавно кризиса из-за коронавируса, мы увидели, что терминалы с долевым участием судоходных компаний теряли значительно меньше грузов, чем независимые терминалы». Это происходило благодаря дополнительному доходу для судоходных компаний за счет их участия в доходах соответствующих портовых мощностей. И вот контракт заключен: китайская государственная судоходная компания Cosco приобрела за 100 миллионов евро треть гамбургского контейнерного терминала Tollerort. Такова реальность на Западе в сравнении с красивыми геополитическими планами.

США же хотят втянуть Европу как часть западного «сообщества ценностей» в свой конфликт мировой державы с набирающим силу Китаем. Однако, исходя из экономических соображений, это не отвечает интересам ни Европы, ни Германии. Экспансивная экономическая политика Китая с ее агрессивными чертами, безусловно, имеет негативные аспекты и для нас: государство поддерживает стратегическое промышленное развитие, создает зависимость для других государств, в том числе и в Европе, путем предоставления кредитов или создания значимой инфраструктуры. Китай способствует экономическому расширению, применяя протекционистские меры, и при этом не всегда соблюдает правила ВТО. Китай стремится получить решающее влияние не только на бывших китайских территориях, таких как Гонконг или Тайвань, но и закрепиться в Евросоюзе за счет инвестиций и таким образом создать зависимые территории. Поэтому нет необходимости объяснять, почему развитие Китая может беспокоить США и Европу и идти вразрез с нашими интересами.

Но в силах ли мы изменить ситуацию? Иногда полезно помнить не только о собственных исторических этапах развития, но и осознавать опасности, которые могут таиться в конфликте между сложившимися и развивающимися экономическими державами. Великобритания, в 1914 году бесспорно являвшаяся мировой державой, также ощутила во второй половине XIX века экономический подъем Германской империи и угрозу своему мировому господству. Германия, в свою очередь, развила чрезмерную уверенность в себе и националистическое ожидание баланса сил с мировой державой Великобританией. Как сегодня США и Китай, Великобритания и Германия в то время противопоставляли друг другу меры экономической политики и обостряли конкуренцию. Затем меркантилистская экономическая система Германии превратила конкуренцию компаний в конкуренцию между государствами, что привело к гонке вооружений.

На протяжении многих лет считалось, что в Первой мировой войне виновата в основном Германия. Однако в обширной работе Пола Кеннеди «Возникновение англо-германского антагонизма в 1860–1914 годах»²¹ прослеживается иная, более драматичная подоплека. Англосаксонские историки, такие как Хью Стрэчан, Кристофер Кларк и Грэм Эллисон, также существенно переосмыслили тезис о единоличной вине Германии в войне. Это важно сегодня, поскольку, вероятно, реальные причины заключаются скорее в соперничестве между Великобританией и Германией, нежели в безрассудном развязывании войны Германской империей. Может ли сегодняшнее соперничество между растущей державой Китаем и остававшейся до сих пор «единственной» мировой державой США привести к аналогичному конфликту?

Грэм Эллисон, бывший советник министров обороны США при президентах Рейгане, Клинтоне и Обаме, в своей книге Destined for War («Предназначенные для войны») также подробно рассматривает ситуацию, предшествовавшую 1914 году и германо-британские отношения того времени. Безусловно, попытка Германии значительно расширить свой флот была неразумной с точки зрения интересов Великобритании. Но это, как, вероятно, и сегодняшнее наращивание военного потенциала Китаем, имело в первую очередь оборонительное значение. Эллисон цитирует Тирпица, в то время главнокомандующего военно-морским флотом Германии: «Germany must have a battle fleet so strong that, even for the adversary with the greatest sea-power, a war against it would involve such dangers as to imperil his position in the world» («Германия должна обладать настолько мощным боевым флотом, чтобы даже война против противника, обладающего внушительной морской силой, была сопряжена для того с опасностью подорвать его положение в мире»)²². То есть причина наращивания германского флота – оборона. Но и это было для Великобритании уже слишком. Уинстон Черчилль, будучи первым лордом Адмиралтейства и выступая в британской Палате общин в марте 1914 года, ответил: «Они строят корабли, чтобы участвовать в мировой политике. Для них это спорт. Для нас это вопрос жизни и смерти»²³.

Роберт К. Масси в книге Dreadnought. Britain, Germany, and the Coming of the Great War²⁴ также подтверждает, что Тирпиц еще в 1913 году согласился на соотношение шестнадцати (британских) и десяти (немецких) линкоров. Его аргумент: «Любое усиление германской мощи лишь дало бы Черчиллю повод для расширения британской программы»²⁵. Возможно, именно досадное недоразумение с германской стороны поставило под сомнение исход соглашения и позволило трагическому развитию событий идти своим чередом. Оба государства, даже связанные родственными узами через свои монархии, оказались втянутыми в войну.

Европой эта война не ограничилась, и остается предупреждением по сей день: то, что происходит сегодня в Азии между США и Китаем, не подвластно никакому европейскому контролю. 28 июня 1914 года в Сараево сербский террорист застрелил наследника австрийского престола и его супругу; вряд ли кто-нибудь знал это место прежде. Стены мира стали рушиться, как домино: уже в августе Германия, Англия, Франция и Россия находились в состоянии войны друг с другом. Война распространялась, как пожар. Поэтому нынешняя деятельность президента Байдена в Азии может оказаться крайне опасной авантюрой и для Европы. Количество предупреждений растет с каждым днем. Обзор нескольких новых публикаций в США на тему отношений США и Китая газета Financial Times в ноябре 2021 года озаглавила «Дайте войне шанс». Этот «шанс» появится, если не удастся договориться о долгосрочных отношениях между Китаем и Тайванем.

Роль второго эшелона в Азии Китай не устроит. Действительно ли наращивание его военной мощи имеет наступательную направленность? Находятся ли США в опасности или под угрозой только их единоличное мировое господство? Разумеется, каждая историческая ситуация индивидуальна. Сегодняшняя военная ситуация между Китаем и США, в условиях ядерного тупика, отличается от отношений Великобритании и Германии до 1914 года. Однако некоторые параллели настораживают. Генри Киссинджер в интервью «Новой Цюрихской газете» (Neue Zürcher Zeitung) в мае 2021 года выразил серьезную озабоченность: «[…] конфронтация с Китаем [не может быть] ни в их интересах, ни в интересах всего мира. Она приведет к конфликту без победителей, который завершится, как и Первая мировая война, истощением обеих сторон». Киссинджер продолжает: «У администрации Байдена […] есть серьезная внутренняя проблема, поскольку общественное мнение США воспринимает Китай как постоянного врага. […] Перспективы для серьезного диалога имеются, но до недавнего времени китайцы испытывали значительную враждебность со стороны США, в то время как мы сталкивались с неприемлемым поведением Китая. Поэтому наши и без того сложные отношения стали еще сложнее, и без решительного политического руководства здесь не обойтись»²⁶. Недавно большой знаток истории Киссинджер в интервью газете Financial Times²⁷ повторил свои предостережения: «безудержная конкуренция» (unrestrained competition) в области использования искусственного интеллекта (artificial intelligence) в военных целях между США и Китаем требует срочного диалога, в противном случае никаких разумных решений ждать не приходится. Он вновь сравнивает ситуацию с тем, как развивались отношения между Германией и Англией до 1914 года и перед Первой мировой войной. Тревожные мысли опытного дипломата. Справится ли президент Байден с этой задачей, учитывая внутриполитическое давление со стороны Республиканской партии?

Великобритания и США, как и большинство крупнейших государств мира, начинали свое становление с агрессивной экспансивной экономической и торговой политики. Сегодняшний Китай не является исключением. Когда жители «Запада» возмущаются действиями Китая, им следует вспомнить, с каким рвением Европа, а затем и США отстаивали свои торговые интересы. Таким образом, уже с начала XVII века, по сути, «частная» Британская Ост-Индская компания управляла целыми азиатскими регионами в торговых интересах Лондона. В дальнейшем США стали вести себя еще жестче, например, по отношению к Японии. На протяжении столетий Япония по культурным соображениям не допускала к себе иностранцев, за исключением небольших терпимых анклавов. Когда в середине XIX века Япония отказалась пойти навстречу американским торговым интересам, правительство США в 1853 году направило в Японию коммодора Перри на фрегате «Саскуэханна» в сопровождении эскадры с приказом открыть ворота американской торговле в Японии. Когда Япония отказалась подчиниться, Перри обстрелял токийский порт Йокогама, и Япония, не выдержав натиска, согласилась поддержать торговые интересы США.

Необходимо вспомнить некоторые аспекты драматической истории торговли между Китаем и Западом в XIX веке, поскольку в сознании китайского народа они и сегодня играют важную роль. В середине XIX века Англия хотела оплачивать поставляемый из Китая чай доходами от продажи опиума в Китае. Китайское правительство сочло импорт опиума незаконным и уничтожило британские запасы опиума в Китае. В результате в 1840 году Англия начала первую так называемую Опиумную войну. Китай потерпел поражение и был вынужден уступить Англии Гонконг. Должен ли Китай сегодня закрывать на это глаза, когда речь идет о Гонконге?

Не стерлись из памяти страны и другие иностранные интервенции в Китай в XIX веке, которые привели к упадку Китайской империи. В конце XIX века госсекретарь США Джон Хэй провозгласил так называемую политику открытых дверей. Она заключалась в том, чтобы скоординировать действия разных европейских держав, продвигавших в Китае свои экономические интересы, таким образом, чтобы они не задевали интересы друг друга на региональном уровне. Хэй объяснял, что это делается для защиты Китая, но, по сути, речь шла о закреплении иностранных интересов на китайской территории и на самом деле этот вопрос должна была решать Китайская империя.

Об этой американской и европейском политике помнят в Китае по сей день. В главе «Чего хочет Китай Си» Грэм Эллисон указывает на последствия маневра двух американских авианосцев у берегов Тайваня, предпринятого по приказу Клинтона для сдерживания растущего влияния Народной Республики на будущее островного государства: «Китай накопил болезненные воспоминания о столетии унижений и встряхнул чувство собственного достоинства военного руководства, которое пообещало сделать все, чтобы избежать подобных неприятностей в будущем»²⁸. Об этом должны писать в своих книгах политологи и те, кого интересуют только очевидные интересы сегодняшнего дня: по внутриполитическим причинам история часто сильнее влияет на сегодняшние интересы, чем некоторые события современности. Опытный дипломат, госсекретарь США с 1997 по 2001 год Мадлен Олбрайт пишет: «Когда дипломаты садятся за стол переговоров, история стоит рядом и может многое сказать о том, как думают страны»²⁹.

Несомненно, Китай бросает США и Западу геополитический, экономический и идеологический вызов. Но мы не сможем успешно противостоять этому, проявляя гордыню. Идея о том, что Европа способна помочь США сдерживать Китай в Азии, для Европы и нереалистична, и чрезвычайно опасна: во-первых, сегодня Европа не имеет в Азии никакого силового потенциала, кроме как в качестве покупателя китайских товаров и поставщика европейских товаров в азиатский регион. Но этот европейский потенциал не является эффективной основой для решающего влияния на политику Китая. В качестве возможного средства постоянного диалога и связанной с этим надежды на «изменения путем сближения» экономические отношения, безусловно, более перспективны. Поэтому такая политика остается в интересах Германии и Европы, но Байден, очевидно, хочет заблокировать этот путь для Европы. Послушается ли его Европа, поступившись своими жизненно важными интересами?

В связи с этим возникает фундаментальный вопрос: может ли и должна ли Европа поддерживать США, эту самопровозглашенную ведущую нацию Запада, в противостоянии «вызовам автократий»? Выражение «борьба с автократиями» использовал еще Вудро Вильсон в Первой мировой войне, которая имела известные катастрофические последствиям. Расширение задач НАТО в Азии также периодически обсуждается, но с учетом статуса НАТО это путь, неприемлемый в военном отношении. Или Европа могла бы поддержать США, освободив их от бремени оборонной политики в европейском регионе и взяв на себя большую часть расходов НАТО? Но для этого пришлось бы признать, что угроза (Россия), о которой постоянно напоминают США в качестве «защитной силы» Европы, вообще существует и что ей можно успешно противостоять таким образом. Однако в действительности конфронтационный курс США в Азии может увеличить возможные риски для Германии и Европы в европейском регионе. Если между США и Китаем в азиатском регионе возникнет серьезное противостояние (а риски возрастают в том числе и из-за Тайваня), то у России, как фактического союзника Китая, может даже возникнуть соблазн усилить давление в европейском регионе, чтобы ослабить давление на Китай. Здесь вновь становится очевидной роковая ошибка, совершенная Западом после 1990 года, а именно политика США, подтолкнувшая европейскую Россию в сторону Китая, в том числе и из-за внутриполитических настроений в Америке. И если Вольфганг Ишингер, председатель Мюнхенской конференции по безопасности, считает, что сближение России с Китаем является результатом санкций Запада после присоединения Крыма в 2014 году, то это исторически неверно, поскольку военное сотрудничество между двумя державами значительно активизировалось уже в 1990-е годы, а затем постепенно усиливалось с начала нового тысячелетия. К сожалению, утверждение Ишингера является типичным примером широко распространенной, особенно в Германии, практики возлагать вину за отчуждение от Запада исключительно на Россию. Политическая литература США в этом вопросе гораздо более объективна³⁰.

Китайская доктрина Байдена, очевидная жесткость которой, в свою очередь, служит для одобрения республиканцами его внутриполитических целей, на мой взгляд, в очередной раз является опасной ошибкой Запада: с одной стороны, Китай будет неудержимо стремиться к тому, чтобы стать одной из двух крупнейших экономических держав мира, а с другой стороны, Китай вряд ли примет западные ценности. Китай, безусловно, откажется от международного сотрудничества по пути, предложенному Байденом. Сотрудничество в Азии, а не конфронтация, остается единственной надеждой на мир во всем мире. В конце концов, самую большую опасность для всего человечества сегодня представляет не китайский коммунизм, а изменение климата!

Здесь Европа и, следовательно, Германия оказываются перед элементарной политической развилкой: каковы наши интересы? Отвечает ли запрограммированная Байденом политика восстановления глобального доминирования США немецким и европейским интересам? Заинтересованы ли мы в «мировой державе» США? Требуется честный ответ. Безусловно, в прежней эпохе имелись свои преимущества и для Европы. Но желание восстановить их сегодня путем конфронтации с Китаем иллюзорно и явно не в наших интересах. Выбранный Байденом путь опасен и для Европы, и для всего мира. Поэтому участие Германии в этой политике США, столь же бесперспективной, сколь и опасной, не соответствует ее интересам. Учитывая размеры Китая, его историю, традиции и великую культуру, выбранный США путь бесперспективен. Попытки США добиться смены режимов в других регионах мира путем давления на мелкие страны практически не дали результатов. Даже санкции никогда не приводили к желаемому изменению политики, зато приводили к усилению реакционных и антидемократических сил.

С точки зрения Европы, получившей горький опыт, конфронтация США с Китаем, которую затеял Трамп и которую Байден, к сожалению, намерен усиливать и продвигать еще более настойчиво, – настоящая трагедия. Почему правительства США никогда не учатся на своих ошибках и на опыте других стран? Неужели история для них по-прежнему bunk, как когда-то сказал Генри Форд, то есть ахинея и вздор? Можно привести множество примеров того, как наступательные бои при отступлении доминирующей до сих пор державы приводили к ее самоуничтожению. Мы уже упоминали о неудачной и в конечном счете трагической попытке Англии лишить Германскую империю равноправного места в 1914 году, которая завершилась последним героическим восстанием Англии в 1939 году, но гордой нации все же пришлось подчиниться США в 1945 году. Сегодня она, возможно, даже менее влиятельна в мире, чем побежденная Германия. Непримиримая мировая держава может подвергнуть себя серьезной опасности, отстаивая несостоятельные позиции. Достаточно взглянуть на судьбу Наполеона.

«Укрощение американской мощи» (Taming American Power)³¹ – так озаглавил свою книгу профессор Гарвардского университета по международным отношениям Стивен М. Уолт, который ищет способы использовать великую мощь США для того, чтобы наметить путь, плодотворный для самих США. «Что нам нужно, – пишет Уолт, – так это больше доверия к основополагающим принципам и институтам и больше мудрости в понимании того, что можно и чего нельзя достичь с помощью силы США»³², и «хотя география, история и удача вместе взятые дают Соединенным Штатам массу преимуществ, их все равно можно растратить»³³. В Европе, кстати, было доказано, что даже диктаторский режим, а именно ГДР, может быть свергнут мирным путем, если убедительно продемонстрировать пример для подражания. Это должно оставаться частью концепции США и Европы в любом противостоянии с авторитарными правительствами.

Сегодня европейцы с тревогой наблюдают за тем, как США, видимо, не принимая во внимание свои многочисленные промахи на международной арене, продолжают совершать те же ошибки, только теперь в отношении Китая. С точки зрения европейцев такая политика обречена на провал. История – это не «чепуха», а учитель, хотя чаще всего и неудачный. Прав был историк Людвиг Дехио, написавший в своей книге «Равновесие или гегемония»: «Обновление исторической картины – одна из великих задач современности»³⁴; сегодня это справедливо и для Германии, и для Европы, и для США.

Самая большая помощь Европы США в сегодняшней, возможно, самой сложной ситуации в их истории заключалась бы в том, чтобы дать подтвержденный опытом совет: не перегибайте палку, обратите внимание на ваши силы как силы цивилизации! Лучшим советчиком в этом вопросе могла бы стать Великобритания. Но, как писал великий историк Германии Леопольд фон Ранке, «ограничивать себя – не в природе доминирующих держав: границы следует устанавливать за них»³⁵. Скорее всего, США не прислушаются к совету мудреца. Но если сегодня в Азии и существует угроза войны, то скорее из-за конфронтационной стратегии США и их намерения вести в Азии «экономическую войну», а не из-за подъема Китайской Народной Республики.

Таким образом, несмотря на возражения США, Европа сегодня заинтересована в том, чтобы использовать Китай для наращивания собственной мощи и при этом продолжать влиять на опасные китайско-американские отношения. Не нужно верить, что Европа выйдет из войны между США и Китаем невредимой, – США об этом позаботятся! Взгляните на Афганистан двадцатилетней давности. Поэтому Европа, опираясь на свой европейский, а также американский опыт, должна начать в США открытую работу со средствами массовой информации в пользу смягчения политики США в отношении Китая. Станет ли это вмешательством во внутренние дела США? В любом случае США нелепо на это жаловаться, ведь такой политики всегда придерживались они сами, в том числе в Европе.