Читать книгу: «Платон №1», страница 6
ГЛАВА 10.
КАМНИ
Михаил оказался на поляне, украшенной июльской травой. Небо было немного серым и хмурым, но все же через него пробивались редкие солнечные лучи, мелкие капли падали с неба, беззвучно разбиваясь о землю. Михаил осмотрелся и увидел позади себя холм высотой не более 30 метров. Холм, немного возвышался над равниной, но все же гармонировал с ней, так как тоже зарос травой. Неожиданно для себя Михаил возле холма увидел мужчину среднего роста, одетого в пальто бежевого цвета, незнакомец терпеливо смотрел на него. «Какая старомодная шляпа», – подумал Михаил, разглядывая мужчину в ответ. Лицо незнакомца было не приметным, когда Михаил смотрел на него, то оно казалось ему обыденным, но отвернувшись он не мог вспомнить ни одного его очертания. Что-то казалось странным и необычным в этом человеке. Михаил не сразу это понял. Незнакомец не выглядел человеком из этого мира, он словно нарисован поверх него чьим-то карандашом.
– Все очень просто, тебе надо выбраться отсюда, – механически произнес мужчина.
– Я знаю, – с легкой иронией в голосе отозвался Михаил.
– Иначе нельзя, ведь если ты умрешь, то твоя мать сойдет с ума и сестра тоже, кроме тебя о них не кому позаботиться, – торжественно произнес мужчина. Он чеканил слова словно находился не на летней поляне, а на приеме у знатной особы.
– Не напоминай. Лучше скажи, что надо делать, чтобы выбраться, – распорядился Михаил. В его глазах читалась решительность и нежелание сдаваться. Физически он был всегда слаб, но морально сломать его невозможно. Глядя на него, некоторые думали, что за внешней обходительностью и воспитанием скрывается слабый человек, но все они ошибались.
– Вокруг холма разбросаны камни, на верху холма расположены весы, как только они покажут 72 килограмма, то с неба упадет лестница, которая будет служить выходом.
– Звучит так, что будет не сложно это сделать. Холм вроде небольшой, около 30 метров. К тому же к весам ведет тропинка. Дождик, хоть и противный, но не сильный. Но меня не отпускает чувство того, что где-то скрыт подвох.
– Подвох вот в чем: после того как ты положишь камень на весы, спустя время он становится легче.
– Как это?
– Спустя минуту камень становиться легче на три килограмма, еще через минуту будет минус шесть килограмм.
– Следовательно, мне придется бегать как можно быстрее, чтобы сохранить вес.
– Возможно.
Михаил схватил близлежащих два камня и поволок наверх холма. Нести камни не доставило особых проблем, но вот подъем в гору дался ему сложнее нежели он предполагал изначально. Дыхание стало тяжелее, а пульс чаще. Положив первые камни на весы Михаил увидел, что принес всего 20 килограмм. Помятуя о том, что камни становятся легче, Михаил быстро побежал к подножию холма. Схватив поблизости еще несколько валунов, он устремился вверх. 35 килограмм, а пульс уже зашкаливает. Еще несколько пробежек, и уже 55 килограмм. Михаил почувствовал, что ноги начинает сводить от усталости. На руках и груди появились синие гематомы, которые оставили камни. Спина начала нестерпимо ныть.
– Ты не имеешь права сдаваться, – произнес человек, который все это время стоял неподвижно возле холма. Он напоминал генерального секретаря выступающего на съезде партии, его лицо было величественным и воодушевлённым, а слог пафосным и горделивым, как вид парадного коня.
– Я и не сдаюсь, – рявкнул Михаил в ответ.
– На кону слишком много. Это Еве нечего терять. Помни о сестре и матери. Помни о том, что с ними будет если ты сдашься.
Михаил промолчал и побежал подбирать камни дальше. Он взял столько сколько смог унести и возложив их на весы увидел 71 килограмм. Воодушевленный он с удвоенной силой побежал вниз. Рассудив, что много камней брать не стоит, он схватил три камня и побежал к весам, но посреди пути почувствовал, что задыхается. «Это ненавистная астма», – промелькнуло в голове. Михаил пытался хватать воздух ртом, но его катастрофически не хватало. Тело не выдержало, Михаил упал и покатился вниз вместе с камнями, воздуха все еще было мало, сердце бешено колотилось, казалось, что при падении с холма на камни он проломит грудину, но все обошлось, он просто потерял сознание.
Придя в себя, Михаил увидел, что на весах не осталось камней, он принялся повторно поднимать их. Как только ему становилось тяжело, незнакомец начинал вещать лозунги. О долге, о силе воли, о сестре и матери. Мужчина рисовал картины их смерти и приговаривал: «За одну жизнь три. Ты должен сражаться, нельзя сдаваться». Михаил боролся, но как только он приближался к цели, тело отказывало, судорога сводила ноги, и он чувствовал нестерпимую боль. Ещё и астма давала о себе знать. Несколько раз он просто валился с ног. Как ни старался Михаил, но приближаясь к цели, он отдалялся от нее. Все его усилия заканчивались падением. Лежа под противным дождем, он чувствовал, что приближается к смерти, но спустя несколько минут свежесть и бодрость возвращались к нему.
– Ты молодец, каждый твой приступ – это твоя смерть, ты умер около 9 раз, но этого недостаточно, надо умереть еще несколько раз, чтобы семья была счастлива!
– Ты делаешь все правильно!
– Ты должен заботиться о них, если ты не будешь этого делать, то их просто не станет!
– Ответственность за других – это то, что отличает мужчину от остальных!
– Мужчина обязан заботиться о своей семье. Ты должен!
Михаил не выдержав заплакал.
– Вставай, слезы это не для мужчин! Мужчины не плачут! Ты должен идти и сражаться, не важно, какой ты раз должен умереть за них.
– Ты – это все что у них есть!
Михаил перекатился на спину и увидел, что облака тихо плывут над землей сами по себе, безмятежно двигаются по небу и рассеиваются в атмосфере, затем собираются вновь и опять плывут.
«Я не глупый человек, но почему, когда слышу про мать и сестру, то теряю свой разум. Правда в том, что я не могу затащить эти камни. Как бы я не старался. Я не могу уберечь их от всего. Я не могу стать для них стеной. Если что-то должно случиться, то так тому и быть. Я хочу для них стерильной жизни, но никогда не смогу достичь этого».
«Я умер девять раз и так ни разу не задался вопросом, почему на весах цифра 72. С чем она связана? Может быть 72 это мой вес. Никто не говорил, что на весах должны быть камни. Он сказал, что камни теряют вес, но не более».
С этими мыслями Михаил добрался до весов на вершине холма и безвольно рухнул на них. Весы показали 72 килограмма. С неба выпала веревочная лестница.
«Иногда после победы самым сложным является поднять кубок над головой», – подумал Михаил. Эта мысль рассмешила его и хохоча словно ребенок, услышавший запретный анекдот с запретными словами, он полез вверх.
ГЛАВА 11.
СОМНЕНИЯ…
– Поздравляю, друзья, вы прошли испытания и даже что-то получили взамен, – радостно произнес Ведущий. – Правда пока не ясно, что получили и совсем туманно что с этим делать.
– Мы вам не друзья, – подчеркнул Платон, в его голосе появилась какая-то надменность.
– Кто знает, – ответил голос, – жизнь порой бывает непредсказуемой. Неделю назад вы представить не могли, что окажетесь в такой вот западне. Может через пару лет в мою честь вы назовете первенца. Не хотите узнать, Платон. мое имя?
– Мне все равно как вы себя именуете. Теперь мы можем быть свободны?
– Да, я отпущу вас, но мне кажется, что я тяну с этим, потому что между нами образовалась какая-то недосказанность.
– В каком смысле? – спросил Михаил.
– Я должен вам объяснить мотивы моих поступков, а вы должны решить злой я или жертва обстоятельств. Вы должны что-то вынести для себя или поклясться убить меня при встрече. Не должно так все закончиться, бесцветно и безлико.
– Если хотите высказаться, то пожалуйста, но если честно, то мне все равно, что вы скажете, – отозвался усталым голосом Михаил. – Как по мне, безликий финал синоним идеального финала.
– Убить вас? Не думаю. Хотя бы потому что у меня это не получится. Вы намного сильней меня и Михаила, так какой смысл в этом. Я просто хочу оказаться дома и забыть о вас, – сказал Платон, потупив взгляд в сторону одной из стен.
– А если бы могли убить? Убили бы?
– Скорее всего нет, потому что вы неинтересны мне. Я смотрю на муравейник и не думаю о том, что должен убить одного из муравьев. Я смотрю на муравейник и не испытываю никаких чувств. Может быть в этот момент я даже не понимаю, что смотрю на муравейник.
– Звучит обидно. Злословие удел образованных людей. Если честно, я тоже рад, что мой эксперимент подошел к концу. Я доволен его результатами, так что до свидания, – произнес Ведущий, и Платон с Михаилом погрузились во сон.
ЭПИЛОГ.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Прошло немного времени с того момента, как Платон и Михаил покинули западню неизвестного безумца. За это время они успели подружиться. Платон вернулся к своей обычной жизни, продолжил работать учителем. К сожалению, жизнь метала его по разным школам, причиной тому служила вечное реформирование образования на всех уровнях. Каждый начальник приходивший управлять образованием в город Платона, говорил о переменах и новой жизни, но никто не задумывался о том, что надо просто учить.
В итоге многочисленных пертурбаций Платон, как молодой учитель, путешествовал из школы в школу. Работа учителем не нравилась ему, но он ничего большего не умел. Он даже поймал себя на мысли о том, что хочет изучать медицину и даже прочитал несколько книг по анатомии и физиологии. Платон понял, что для того, чтобы готовить к выпускному экзамену детей, знаний ему хватает, а профессиональный рост учителя современному образовательному стандарту не требуется, поэтому свободное время он посвящал чему угодно, но только не профессии.
Михаил тоже вернулся к привычным делам, составлению книжных каталогов и написанию диссертации. Некоторое время назад он встретил одноклассника и увидел усмешку в его глазах после того, как рассказал ему о работе в библиотеке. Его одноклассник не мог понять, как можно жить и не стремиться к деньгам, машинам, квартирам. Как можно жить и не думать о том, что однажды ты рванешь в Москву, Питер если денег будет меньше, ну или Краснодар, если скопил совсем мало. Но Михаил был счастлив в своей тихой жизни, к тому же обрел настоящего друга в лице Платона, который часто навещал его в библиотеке. Когда приходил Платон, то они неизменно садились на втором этаже здания в тихом уголке, напротив большого окна в которое можно было наблюдать как студенты бегают по стадиону, ведь рядом располагался металлургический институт. Они могли часами пить чай и молчать, не испытывая дискомфорта.
– Ты знаешь, я стал замечать перемены вокруг меня, – произнес Платон, поднеся к губам чашку с черным чаем. – Надеюсь, не Пуэр?
– Упаси бог, Пуэр для молодежи, к тому же я ненавижу его земляной вкус, – ответил Михаил, отложив книжку на столик.
– Я стал слышать голоса вокруг себя. Сначала это напугало меня. Затем я решил, что схожу с ума. Это напугало меня еще больше.
– Что это за голоса? – встревожился Михаил.
– Это похоже на то, как звучит радио, когда его настраивают: обрывки фраз и интонаций, со временем я научился настраивать себя и четко слышать голоса. Я не могу разобрать слова, потому что это не язык людей, но при этом у них есть смысл.
– Что это за язык? – спросил Михаил потянувшись к печеньям.
– Язык мертвых, – спокойно ответил Платон.
– Чего? – поперхнулся печеньем Михаил.
– Скажу больше, я вижу мертвых.
– Как это так?
– Однажды, я поднимался по лестнице и увидел силуэт соседа, он стоял и курил в пролете подъезда. Ничего необычного, за исключением того, что сосед умер месяц назад. Он был похож на дым, только силуэт и его контуры. Я думал, что мне показалось, ущипнул себя несколько раз, но ничего не произошло. Сосед стоял и курил. Я чувствовал, что сосед опечален, потому что не знает, что ему делать. Мне стало его жалко.
– Очень странно, и даже жутко. Больше ничего странного не происходило?
– Все остальное по-прежнему.
– Смотри, – сказал Михаил, заулыбавшись, – я тоже умею что-то экстраординарное делать.
Михаил закрыл глаза и сложил руки на груди. Он испытывал сильное напряжение, такое чувство, что пытался вытолкнуть что-то из себя. На его лбу появилась испарина, голова нервно дергалось, а дыхание стало медленным я тяжелым. Платон с опаской смотрел на друга, зрелище выглядело мягко говоря странно. Через мгновенье в воздухе появились буквы «С» «А» «А» «Р» «Х», затем они закружились и, превратившись в слово «САХАР», исчезли, а на столике тем временем появилось несколько кубиков рафинированного сахара.
– Ого, – открыв рот от удивления произнес Платон. – Что это такое?
– После того как мы вернулись, я стал медитировать, чтобы обрести покой после того случая, и обнаружил, что могу создавать буквы, которые становятся словами, а слова материализуются в предмет.
– Так ты можешь так любой предмет создать?
– К сожалению, нет. Это требует физических и моральных сил, запас которых у меня минимален.
– Тогда тебе надо начать заниматься спортом, может быть плаваньем, чтобы становиться сильнее. Я, например, на бокс стал ходить и…
– Прошу прощения, что прерываю ваш разговор, – произнес мужчина высокого роста, одетый в длинный серый плащ и шляпу, неожиданно появившийся в библиотеке.
В комнате воцарилось молчание. Напряжение повисло в воздухе, казалось, что даже книги ожили и не моргая следили за незнакомцем. Парни разглядывали неожиданного гостя, а гость, поправив очки оценивал парней.
– Меня зовут Грасмик, сухо представился незнакомец.
– Это имя?
– Это фамилия.
– А имя?
– Тоже Грасмик.
– Как к вам обращаться, на «ты» или на «вы»? – осведомился Михаил.
– Называйте меня Грасмик, чего же здесь непонятного? – удивился гость.
– Что вам нужно, Грасмик? – поинтересовался Платон.
– Мне угодно, чтобы вы работали на моего начальника. Ой, плохо сконструировал предложение, –обидевшись сам на себя, промямлил Грасмик. – То что я сказал предполагает выбор, которого на самом деле у вас нет.
– Как зовут вашего начальника, это хотя бы можно узнать? – считая происходящее шуткой, спросил Михаил.
– Его зовут Сергей Павлович, все остальное вам расскажет ваш куратор.
– Это как минимум странно и неожиданно, вы возникли из ниоткуда, Грасмик, и требуете чтобы мы работали на вашего начальника. Вам так не кажется? – спросил Михаил.
– Нет, это нормально. Вам все расскажет ваш куратор, а я просто поставил вас в известность. Теперь мне пора.
– Вы даже не сказали, в чем заключается наша работа, – усмехнулся Михаил, – это тоже скажет куратор?
– Все скажет куратор, – произнес Грасмик, направляясь к выходу.
– Я не согласен работать на Сергея Павловича, – уверено сказал Платон. В этот момент Грасмик уже достиг дверей, но эти слова заставили его обернуться. Ни произнося ничего, Грасмик в мгновение ока сблизился Платоном и воткнул в грудь ему нож.
– За что? – прохрипел Платон.
– Кто не с нами, тот против нас. Того кто против, мы убиваем, – произнес Грасмик, доставая нож из раны Платона.
– Что вы наделали! Вы убили его! – закричал Михаил, бросившись к Платону и подхватив его на руки.
Михаил увидел, как кровь вытекает из раны, а рубашка Платона окрашивается в красный цвет. Слезы потекли из его глаз, лицо превратилось в бессильную гримасу боли. Платон потерял сознание и обмяк. Над ними стоял Грасмик и безучастно наблюдал за происходящим. Спустя время Платон открыл глаза и медленно встал. Михаил был изумлен, увидев, что рана затянулась. Грасмик был все также неподвижен и безучастен.
– Это не причинило мне вреда, – возбуждено произнес Платон, осматривая свою грудь и одежду.
– Хм… интересно, – сказал Грасмик опустив очки на нос.
– Вам все расскажет ваш куратор, – добавил Грасмик и покинул комнату, оставив в одиночестве недоумевающих парней.
Когда парни остались одни в недоумении от происходящего, в комнату мурлыкая, мягкой походкой прошмыгнула трехцветная кошка. Переливаясь белым рыжим и черным цветом, она потерлась о ноги парней и произнесла.
– Добрый день, ребята. Я ваш куратор, меня зовут Маруся.
