Читать книгу: «Дело черного мага. Книга 2», страница 3

Глава 3

– Ты издеваешься? – Алекс с удивлением осматривал улицу, на которой они пытались припарковаться между двумя огромными внедорожниками.

– Давно здесь был в последний раз? – Грибовский, ругаясь не хуже уставшего портового рабочего, пытался втиснуться между двумя гигантами магического автопрома.

Получалось плохо.

– Когда мы пытались поймать Маску, – ответил Дум. – И не особо горел желанием возвращаться.

За окном разваливающегося драндулета город покрывали темные тучи, с которых на сияющий неоном и электричеством город падали холодные капли зимнего дождя.

Снег в этом году так и не пошел.

Так что Амальгама-стрит, где высотки из стекла, бетона и железа соседствовали с готическим ампиром – домами прошлого века, похожими на дворцы и замки, выглядела так же, как и всегда.

Заполненная молодыми людьми, ищущими развлечений как плотских, так и ментальных. Наркотики, продажная любовь, стрип-клубы, бары, ночные клубы, уличные артисты, начинающие актеры, художники, музыканты, писатели.

Творческая богема стекалась со всех уголков Маэрс-сити, чтобы обосноваться в месте, где, по слухам, даже если посвятить себя всего попытке посетить каждый бар и ночной клуб, то не хватит и года, чтобы справиться с задачей.

– Только не говори мне…

– Да, – перебил Грибовский, закидывая в рот очередное кислотное драже, – я тоже был удивлен.

Но самое удивительное, что они припарковались аккурат на противоположной стороне улицы от малоизвестного закрытого клуба под названием “Бездна”. Хотя, скорее, это был не клуб, а место встречи для целой организации, в которую мог вступить лишь представитель темных.

Вампиры, оборотни, немертвые, банши, лепреконы (по слухам), некоторые куда более страшные и редкие темные существа, ну и, разумеется, костяк сообщества – черные маги.

Заправлял этим местом выходец из междуречья, Фарух ибн Амир Шаха. Скользкий тип со своим очень извращенным кодексом чести.

– Пойдем. – Грибовский толкнул дверь, и та с жалобным скрипом, осыпая “асфальт” (весь город, кроме Хай-гардена, был укрыт особым дорожным покрытием, но для удобства его все так же называли асфальтом) ржавой крошкой, открылась.

Дум выбрался следом. Поправив шляпу без ленты у тульи и приподняв воротник плаща, он отряхнул свой костюм от Дольче. После каждой поездки в драндулете красноволосого поляка приходилось отдавать свой единственный приличный прикид в химчистку.

– Пик-пик.

Алекс резко обернулся, а на его руке вспыхнуло кольцо-накопитель.

– Ты какой-то нервный, дорогуша, – хмыкнул Грибовский, убирая в карман ключ.

– Будешь тут спокойным, – процедил Дум. Существовал один маленький нюанс, из-за которого Алекс избегал посещения этой улицы – его изгнали из клуба “Бездна”, а ничем хорошим подобное не пахло. Достаточно вспомнить того же Джона Вика, чьим фанатом являлся Фарух. – И на кой черт ты ставишь на сигналку это корыто? Кто его в здравом уме захочет угнать?

– Казенное имущество, – пожал плечами Грибовский, – не хватало еще, чтобы и его стоимость мне из зарплаты вычитали.

С этими словами гвардеец двинулся в сторону ничем не примечательной вывески с простым названием “Третий салун”.

– А почему третий?

– Да кто его знает. – С хрустом разжевывая драже, поляк едва не столкнулся плечом с худым, как трость, но при этом трехметровым озерным троллем. – Эй, смотри куда прешь, синекожий!

Вместо ответа огромная шпала в модном прикиде из кожи и латекса, с рваной белой майкой, в наушниках последней модели яблочной компании, показала средний палец. Ну или не средний… У троллей их всего четыре.

Выругавшись, Грибовский подошел к входу. Перепрыгнув ступени, он посмотрел в глаза здоровому громиле. Орк с фиолетовым ирокезом и в кожанке с шипами внушал уважение. Своим пивным животом.

– Так, дорогуша, – прошептал, не оборачиваясь, поляк, – если не хочешь прорываться в клуб с боем, то постарайся сейчас не…

Адские колокола, когда этот кекс заходил в дверь, то ноги переступали через порог едва ли не минуту спустя от того, как это делал его пупок.

– Грибовский, – пропищал орк. Причем таким высоким и протяжным голоском, будто в данный момент по его яйцам отплясывало джигу стадо слонов. – Боевыми барабанами великих племен клянусь, что не…

– Я по делу, – перебил поляк.

– По делу? – прищурился потомок степных завоевателей. Ну тех, которых в человеческой истории назвали монголами… – По личному или…

– Или, Тут’Хакан. Исключительно – или.

Орк кивнул и глянул за спину. Они с Алексом встретились взглядами. Красные против зеленых. В итоге победили последние. Мало кто мог выдержать прямой зрительный контакт с темными. Говорят, было в их взгляде что-то такое, сугубо неприятное.

– Этот, – тоном Тут’Хакан дал ясно понять, что понимает, кем именно является спутник Грибовского, – с тобой?

– Со мной.

– Блять, – выругался орк, – ты ведь знаешь, как Лиго относится к темным.

– Да, приятель, знаю. А еще я теперь знаю, что находится там, – Грибовский указал большим пальцем себе за спину. – И это после того, как я полгода разнюхивал про “Бездну”, а вы, парни, тупо обитали прямо напротив их дыры.

– Эй, – возмутился Алекс, – вот сейчас обидно было.

– У нас и без того хлипкое соглашение, приятель, – фыркнул орк. Его ноздри начали открываться и закрываться. Верный признак крайнего раздражения. – Короче – давайте внутрь. Хватит внимание привлекать.

Тут’Хакан отодвинулся в сторону, открывая путь к дверям, действительно похожим на салунные. Первым вошел Грибовский, Алекс следом, но в самый последний момент перед тем, как он оказался за порогом, ему на плечо легла тяжелая рука.

– Мы не рады темным, – прошипел-пропищал орк. – Может, для своего же блага подождешь здесь… мальчик?

– Лишняя?

– Чего? – опешил степняк.

Алекс посмотрел себе под ноги. Или ему показалось, или он заметил исчезающего среди толпы прохожих енота.

Проклятые грызуны.

– Рука у тебя, спрашиваю, лишняя?

Вокруг ладони Алекса, которую он занес над толстенным запястьем орка, вспыхнуло лиловое пламя.

– Темный, – прошипел орк. Причем на этот раз именно прошипел.

А Алекс имел счастье (или несчастье, если бы позавтракал) наблюдать, как ирокез на голове орка зашевелился и превратился в свившуюся кольцами зеленую змею.

Эспер… пусть и из слабейших, но эспер.

И кто знает, чем бы все закончилось, если бы не щелчок взведенного курка и дуло магического револьвера, уперевшееся в висок орку.

– Эй, горгончик, дорогуша, а как насчет – не привлекать внимания? – При этом тон гвардейца звучал едва ли не холоднее, чем исписанное рунами железо его магострела.

Орк что-то произнес на своем языке. Прием явно ругательное. Но Дум почти не имел дела со степянками. У тех в Хай-гардене была своя территория, на которую другим расам вход воспрещался.

Сраные нацики.

Змея на голове Тут’Хакана, дрогнув, превратилась в ярко-кислотный ирокез, а сам орк сплюнул под ноги Думу.

– Темный, – повторил он, после чего посвятил все свое внимание нетрезвому хипстеру, лезущему по каменной лестнице. – Проваливай! Бар закрыт на проветривание!

– Но этим-то, ик… можно!

– А эти, – орк улыбнулся, демонстрируя желтые клыки, – уборщики.

Алекс, демонстрируя свою татуировку “Дум” на среднем пальце, зашел внутрь следом за Грибовским.

– Поведение, не очень достойное профессора Первого магического.

– Ой, да иди ты на х…

Голос Дума заглушило лязгание железных воротов, спускавших кабину лифта куда-то вниз.

Разумеется, никакого салуна за дверьми не обнаружилось.

Интересно, сколько еще таких вот потайных клубов и баров можно встретить на Амальгаме?

Глава 4

В то время как клуб “Бездна” был двадцать четыре часа, семь дней в неделю заполнен людьми (хотя политкорректнее будет обобщить словом – посетителями), “Подземный рай” таким похвастаться никак не мог.

Но оно и понятно. “Бездна” являлась не столько местом развлечения и времяпрепровождения, сколько штаб-квартирой подпольной организации, объединявшей темных Атлантиды в частности и всей планеты в целом. Тогда как место, куда они спустились с Грибовским на старом грузовом лифте с дверьми-купе, было не более чем закрытым клубом, куда войти можно, лишь будучи эспером.

Эсперы…

Последствия войн магов тех бородатых эпох, когда паровой двигатель, а затем и электрификация почти полностью убили веру людей в магию. Спасибо некоторым телевизионным шоу и паре-тройке книг (одному британскому солдату и лингвисту в Маэрс-сити даже памятник стоит), вера в магию не умерла окончательно, а продолжала тлеть. А вместе с ней – и само волшебство.

Потому что все это “колдунство” существовало лишь до тех пор, пока люди верили… что наводило на мысль об определенном родстве магии с богом, но…

В общем, об эсперах.

Маги создавали их из простых смертных. Вживляли, так сказать, внутрь заклинания. У кого-то они приживались, и те становились солдатами или слугами волшебников, у других, разумеется, нет.

Говорят, последнего эспера пытались создать аж еще до нашей эры, но… Дум являлся куратором у группы студентов Б-52 (да, совсем как известный алкогольный коктейль), и в ней числился один парниша – известная фотомодель. Так вот его раздвоение личности наводило на мысль, что эксперименты не особо-то и прекратились.

Так что если быть кратким и не размазывать мысли, как сопли, по стене, то достаточно взглянуть на старенький фильм про горстку маргиналов во главе с лысым профессором-инвалидом и парнем с выдвижными стальными когтями, как все вопросы на тему, кто такие “эсперы” отпадали сами собой.

Некоторые их даже так и называли. Мутантами.

– А миленько у них здесь, – хмыкнул Алекс. – Вкусовщина, конечно, но ниче. Жить можно.

“Подземный рай” на первый взгляд выглядел точно так же, как большинство подобных заведений на Амальгаме. Разумеется, общий антураж менялся, добавлялись или исчезали отдельные элементы, но суть оставалась неизменной.

И дело вовсе не в диджейском подиуме, сабвуферах, танцполе, отдельной зоне со столиками и длинной барной стойкой на двадцать стульев.

Нет, Алекс смотрел глубже.

В эпоху, когда для обучения магии было достаточно нацепить на глаза линзы и загрузить в них гриморий, настоящим волшебством владели единицы.

Тем, что украдкой подрагивает на кончиках пальцев. Ощущается касанием более тонким, чем когда на волосы опускается маленькое перо.

Это были чувства. Ощущения. Что-то глубокое и эфемерное.

В какие-то моменты они были острыми, как нож, и легко различимыми. В другие же…

Сейчас помогало то, что “Подземный рай”, за исключением нескольких работников, пустовал. В такие заведения днем не ходят.

Лишь ночью.

Почему?

Просто потому, что здесь, когда пылает солнце (пусть и за темными тучами) не найти того, что ищут посетители. И речь идет не про плоть или алкоголь. Нет, они ищут другое.

Тепло.

Чужое.

Которым можно разбавить тот лютый холод, который ночами грызет их покрытые инеем души.

Холод одиночества.

Чем больше город – тем полнее он заполнен тоской по родному плечу.

Алекс знал это лучше других.

– Получше чем в “Бездне”, – кивнул Грибовский, – это уж точно.

– Я бы поспорил, – чуть улыбнулся Алекс, – но мне лень.

– Ну и правильно. Ты пока давай к бару, а я найду Лиго.

Дум косо глянул на красноволосого поляка. Тот поправил кольца в ушах и пригладил красные волосы, которым это никак не помогло, они все так же выглядели растрепанными.

– Бывшая?

– Бывший, – поправил Грибовский. – И не смотри на меня так, неандерталец. Я человек свободных взглядов, дорогуша. И люблю не плоть, а личность. В основном, конечно, я по девушкам, но так уж порой получается, что чья-то личность оказывается в теле мужчины и…

– Все, – поднял ладонь Дум, – избавь меня от любых подробностей своей половой жизни, содомит проклятый.

– Очень странно слышать церковные термины от темного. – Затем в глазах поляка промелькнула какая-то недобрая искорка, и он с издевкой добавил многозначительно: – Партнер.

Алекс, выросший в Хай-гардене и воспитанный Робином Локсли, выходцем из того же района, где к любым проявлениям нетрадиционной ориентации отношение складывалось однозначное (Дум сам в детстве видел, как одного парня привязали за яйца к выхлопной трубе и повезли кататься по улицам, зрелище жуткое), с трудом сдержал рвотный позыв.

– Пойду запью, – криво улыбнулся он, с трудом перебарывая инстинктивное желание проклясть напар… Адские колокола! Даже это теперь звучит как-то иначе!

– Валяй, дорогуша, – засмеялся гвардеец и направился к неприметной лестнице, ведущей на второй этаж… или на минус первый. Трудно разобраться в подземных коммуникациях. – Ни в чем себе не отказывай.

Пройдя через пустующий танцпол, на котором одиноко трудился… пятирукий мужчина средних лет, ритмично двигающийся под что-то звучавшее из его тяжелых наушников, Алекс оказался напротив стойки.

За ней скучала девочка, как могло показаться, едва-едва расцветшего возраста. Иными словами, того, когда, окажись они в постели Алекса, его бы не стали преследовать за растление малолетних.

С яркими фиолетовыми волосами и глазами цвета морской волны, они крутила пальцами длинные локоны. Одновременно с этим в воздухе кружили разнообразные стаканы и бокалы, в которых весело танцевали полотенца едва ли не в такт движениям пятирукого.

Эсперы…

То, на что у простого мага уходило неподъемное количество УЕМ, давалось этим “мутантам” так же легко, как дыхание. Почему же эсперы не захватили мир? Во-первых, их было не так уж и много. А во-вторых, кроме одного своего умения они не могли пользоваться ничем иным из разнообразного спектра магии.

– Нравлюсь?

Неожиданный вопрос немного выбил Алекса из колеи и сбил его мыслепоезд со смазанных рельс попытки сравнить эсперов с делением магов на тьму и свет.

– Да, – не стал отрицать он.

Она была одета явно не в рабочую форму: мешковатый свитер с изображением известного кота, бегущего за не менее популярной мышью, и в рваные джинсы. Последние, правда, весьма выразительно подчеркивали ее попу.

В век, когда фитнес-залы стояли на каждом углу, а магическая косметология являлась одной из самых прибыльных отраслей бизнеса, попа была что надо.

– А чего тогда клювом щелкаешь? – Девочка явна скучала. – Сейчас предпочту тебе Артура.

– Это его? – Алекс указал себе за спину. Там на танцполе все еще крутился пятирукий эспер.

– Всегда было интересно, что может мужчина, у которого целых пять рук, – наигранно мечтательно вздохнула барменша. – Так что не упусти момент, ковбой, скажи мне уже какой-нибудь открывающий диалог комплимент, чтобы я растаяла и немедленно отдалась тебе на этой стойке.

Семнадцать, может, шестнадцать лет, она была не настолько младше Алекса, чтобы казаться ему ребенком. И, учитывая ее внешность, вряд ли она была обделена мужским вниманием. Уже несколько лет, как не была…

– Прости, тяжелое утро, – вздохнул Дум, приземлив свой пострадавший от машины Грибовского зад… так, главное не блевануть… свою уставшую от поездки корму в… Сука! Усевшись на барный стул.

– Утро легким не бывает, – многозначительно кивнула эспер. – Но я все еще жду комплимента.

Алекс окинул школьницу или студентку первого курса оценивающим взглядом. Но не таким, от которого леди кидает в дрожь и возникает желание дать по морде или уйти в туман (благо последнего в Маэрс-сити всегда хватало), а особенного. Порой лишь его одного хватало, чтобы Дум не остался спать на улице, а просыпался в чужой кровати.

– У тебя невероятно красивый кончик носа. Честно. Никогда такого прежде не видел.

Глава 5

– Кончик носа… – мечтательно протянула девушка. – Черт, а ведь действует.

– Отдалась бы?

Барменша улыбнулась, а затем резко ответила:

– Нет.

– Старею, – печально покачал головой Алекс, – навык совсем растерял.

– С навыком твоим все в порядке, – игриво парировала безымянная эспер, – просто предпочитаю не спать с теми, кто приходит вместе с Грибовским. Особенно когда у них тяжелое утро, а на дорогущих туфлях и костюме следы от бетонной крошки и еще от волос пахнет гарью.

Алекс провел ладонью по своему короткому ежику, а затем принюхался к пальцам.

Действительно пахнет.

– А ты наблюдательная, – уважительно присвистнул Алекс.

– Работа обязывает, – развела руками барменша.

– И что же ты еще заметила? – прищурился Дум.

– Ну, например… даже не знаю… – Она сделала вид, что задумалась. – От тебя тянет вчерашним перегаром и женскими духами. Утро в постели ты провел явно не один. Но встал достаточно быстро, чтобы забыть умыться. Вкупе с тем, что на тебе следы бетона, гарь, перегар, ты весь помятый и встревоженный, то… Пить ты точно не хочешь. А значит, подсел сюда, чтобы, пока Грибовский разбирается с Лиго, разузнать у меня что-нибудь про взрыв в посольстве.

Алекс снова присвистнул.

– В одном ты ошиблась.

– М?

– Я бы выпил, но… не думаю, что ты знаешь, что такое “Русский чай”.

– Понятия не имею, – согласилась эспер.

Они немного поиграли в гляделки.

– Расскажешь?

– С какой стати? – фыркнула девушка. – Ни для кого в “Раю” не секрет, что красноволосый – законник. Помогать ему – навредить кому-то из наших.

– Справедливо. – Алекс провел пальцем по стойке. Блестки, пудра, губная помада… В клубах ночью всякое происходит… – Но, поверь мне, обладательница чудесного кончика носа, я последний, кто заинтересован вредить кому бы то ни было из “Подземного рая”.

С этими словами Дум сжег “пыль” лиловым пламенем.

Барменша отшатнулась и потянулась под стойку.

– Это будет большой ошибкой, – предупредил Алекс.

Он понятия не имел, лежал ли там заряженный серебром “Пустынный орел” или находилась кнопка, по нажатии которой прибегут разнообразные неприятные личности.

Так или иначе – любой из этих и каких бы то ни было других вариантов не сулил ничего хорошего. Причем не сулил сразу обеим сторонам.

– Ты темный, – выдохнула девушка.

Стаканы, до этого мирно парившие вокруг ее миленькой головы, вдруг показались Алексу хищными наконечниками стрел.

– Все верно, мисс Марпл.

– Только не мисс Марпл, – пренебрежительно отмахнулась девушка.

– Чем тебе не угодила старушка?

– Быть девственницей с седыми волосами? Избавь меня от этого, пожиратель девственниц и детей.

– Девственниц? Избавь меня от этого, мутантка. Я люблю поопытней. Так сказать – совмещаю удовольствие и самообразование.

– А что? – коварно, истинно по-женски, расплылась в улыбке красотка. – Есть еще чему учиться, антихрист?

– Нет предела совершенству, человек Икс.

– Человек Икс? – Вдруг из голоса девушки пропала вся наигранная бравада, за которой она явно скрывала беспокойство. – Ты сексист, что ли?

– В смысле?

– В прямом. X- и Y-хромосомы.

Алекс еще раз окинул взглядом барменшу. Почему-то теперь она действительно стала выглядеть для него сущим ребенком. Такой классики кино не знать…

– А если назову тебя Вандой? Алой Ведьмой?

– То получишь в глаз стаканом, извращенец. Я в школе про месячные от пубертатных прыщей наслушалась. Не хватало еще от темного.

– Понял, осознал, – поднял ладони Алекс. – Честное антихристское, не имел даже тени умысла оскорбить или унизить. Просто прошелся по классике фантастического кинематографа.

Они еще немного смотрели друг другу в глаза, после чего рассмеялись.

Когда в легких закончился воздух, а животы уже разболелись, то, утерев слезы, девушка тихонько спросила:

– Ты действительно не причинишь ему вреда?

Ему… уже хоть что-то.

– Поверь мне, красавица, вредить кому-то, кого я не знаю, не входит в перечень моих дел на день грядущий.

– Ты темный!

– Стереотипное мышление, – устало протянул Алекс. – Поверь мне, с куда большей радостью я бы провел время в закрытом, тусклом помещении с двумя красотками младше двадцати лет. С пятью бутылками виски. Упаковкой хороших сигарет. Возможно – с коксом, для девушек, разумеется, и за исследованием новых заклинаний, чем вот с этим всем. – На последних словах Алекс обвел рукой помещение в целом. – Но вынужден батрачить как не в себя по причинам… о которых тебе будет скучно слушать.

– А то сейчас прям весело было.

– Вот, – Дум вздернул указательный палец, – теперь ты меня понимаешь. Так что давай сделаем так. Я избавлю тебя от своего общества, как только ты выложишь все, что знаешь о происшествии у посольства зверушек.

– Зверушек?

Алексу показалось или в отражении зеркал, служивших полками для разнообразных бутылок, он увидел промелькнувшего лесного грызуна?

– Фейри, красавица. Фейри.

Они вновь поиграли в гляделки, после чего девушка внезапно перегнулась через стойку. Причем так, что ее свитер с героями мультсериала открыл прекрасный вид на два белоснежных холмика.

Интересно, а это теперь педофилия или просто эстетический интерес?

– Его зовут Тони, – произнесла она таким тоном, которым обычно передают секреты государственной важности.

После этого, заговорщицки кивая, она вернулась обратно за стойку, скрыв свои… дары природы от жадных до плоти глаз Алекса. Четыре года тюрьмы, даже после нескольких месяцев загула, так просто не проходят.

– И все? Просто – Тони?

– Все, что я о нем знаю, – развела руками барменша. – Ну ладно, еще то, что он иногда подрабатывает в южных доках. Он эспер физического типа. С рангом. Но этого достаточно, чтобы заменить целую бригаду людей или двух-трех орков.

Алекс выругался.

– А ты не думала начать именно с этого, а не с “его зовут Тони”?

– Думала, – не стала отрицать барменша, а затем улыбнулась и скрестила руки под грудью. Причем так, чтобы у Алекса появились греховные мысли о совращении… благо, что терять ему нечего. Место в адском котле ему уже обеспечено авансом. – Но это было бы не так интересно… О, привет, дядя!

Привет, дядя?

Алекс обернулся.

За его спиной стоял Грибовский. Слегка потрепанный. С явным отпечатком ладони на щеке. Шестипалым отпечатком, кстати.

“Какая странная сигнализация, гвардеец”.

“Племянница игралась…”

Красные волосы… Алекс всегда думал, что Грибовский их просто красил, но… несмотря на информацию линз, Дум никогда не видел, чтобы поляк использовал магию. А в той потасовке с демоном несколько месяцев назад гвардеец орудовал мечом, который весил больше грузовика. И при этом он регенерировал быстрее ящерицы.

А еще он знал, где находился “Подземный рай”.

И был сюда вхож, как к себе домой.

Опять же, крутил шашни с предводителем эсперов Маэрс-сити. Знакомство, которое просто так не заведешь, и…

– Ты…

– Здарова, племяшка, – тепло улыбнулся Грибовский и протянул ладонь, по которой тут же хлопнула барменша. – Спасибо, что помогла.

– Надеюсь, Лиго не догадался, – прошептала… племянница одного из самых хитровыеб… сделанных людей, с которыми имел дело Алекс. – Ты ведь знаешь, как он к тебе относится после того, как ты променял его на ту танцовщицу.

– Сердцу не прикажешь.

– О тебе мама справлялась.

– Чего хотела моя милейшая сестренка?

– На ужин пригласить…который ты уже пятый раз динамишь.

– Ну, может, в этот раз.

– Хватит! – гаркнул Алекс. – С меня достаточно этой семейки. Ты, – он указал на Грибовского, – мог бы меня предупредить заранее.

– Ой, что-то шея разболелась. – Грибовский начал усиленно тереть затылок. Примерно в том месте, куда пришлось проклятье Алекса, когда он втемную использовал поляка, чтобы провернуть свой план, включавший в себя убийство ректора Первого магического университета.

– Туше, – закатил глаза Дум. – Теперь квиты?

– А то, партнер.

– Так, это теперь будет запретным словом.

– Что-что? Стоп-словом?

– Сука, – констатировал Алекс, после чего повернулся к барменше, но той уже и след простыл. – Как ее хоть зовут? – спросил Дум, не поворачиваясь к поляку. Спросил, хотя уже знал ответ заранее.

– Вандой, разумеется, – тут же ответил Грибовский. – Сестренка обожает Марвел.

Чертова семейка…

– Но тебе там ничего не светит, дорогуша.

– Она из твоих?

– Вот сейчас обидно было… Нет, у нее детская неразделенная любовь. Лет шесть как неразделенная, кстати. Очень последовательная у меня племяшка.

Не нравится ей мисс Марпл…

Проклятый Маэрс-сити… здесь все было не тем, чем казалось на самом деле.