Читать книгу: «Ты меня не знаешь», страница 2

– Терпеть не могу слабых, Дубровина. И не могу понять, зачем ты строишь из себя жертву. Хочешь жалости? От меня её не дождешься.

– Да что тебе надо от меня? – я выпустила рюкзак из рук и толкнула Градова в грудь, едва сдерживая злые слёзы.

Он перехватил мои руки, не давая ударить снова или вырваться. Теплые, почти горячие пальцы удерживали мои запястья. И смотрел так странно, что я растерялась. Без раздражения и надменности. Как-то слишком по-человечески. Но вот его руки разжались, на лице проступило презрение.

– Перестань быть тряпкой. Это жутко бесит, – всё-таки выдал он.

Развернулся, и пока я поднимала рюкзак, злая и дезориентированная, преодолел расстояние до класса и открыл дверь. Я поспешила за ним и влетела следом, на ходу извиняясь за опоздание и почти падая на своё место. Кинула учебник на парту и просто закрыла полыхающее лицо руками.

Я вообще перестала соображать что-либо. Вместо внутреннего диалога и криков – пронзительная, жгучая тишина. И лишь одно желание – спрятаться.

Глава 3

От школы до квартиры тети около пятнадцати минут ходьбы быстрым шагом. В теплые дни я почти всегда с радостью преодолеваю это расстояние, наслаждаясь прогулкой, размышляя, мечтая. Но в холод и непогоду даже четверть часа кажется невыносимой вечностью.

Я вышла из школы чуть позже основной массы одноклассников. Дождалась, когда Градов, Дроздов и Ухова покинут здание, как следует закуталась в длинную розовую куртку и широкий абрикосовый шарф. Переобулась в короткие сапоги, которые совсем не спасали от холода заледеневшего города.

Второй день шёл снег. Бело-серо-розовая, в зависимости от освещения и времени суток, тяжелая завеса, закрывала обзор и отдельными острыми коготками царапала лицо. Такую погоду я точно не люблю. Ветрено, морозно, скользко. Издевательство, а не погодные условия. Я до самого носа спряталась в шарф и, глядя себе под ноги, спешила покинуть школьную территорию. Чем дальше от нее, тем спокойнее. Тем меньше шансов, что один из придурков до меня доберется.

В словах Градова была истина. И оттого, что он был прав, раздражал ещё сильнее. Я должна стать сильнее, я это и без него знала. И я пыталась. Каждый день старалась измениться, старалась перестать воспринимать всё так близко к сердцу, так остро реагировать на слова и поступки окружающих. Пыталась мыслить иначе, игнорировать, действовать по-разному в повторяющихся ситуациях. Но, увы, пока особого прогресса достигнуть не получилось, а каждая неудача закапывала мою итак почти отсутствующую уверенность в себе ещё глубже. Я бы многое отдала, чтобы перепрошить сознание и стать другим человеком. Но я – это я, исходные данные не изменить и приходилось работать с тем, что имеется.

Ноги тонули в свежем снегу, дорога почти превратилась в тропинку. Вокруг было столько школьников, что распознать недоброжелателя я не успела. Сильный толчок в бок, и вот я уже падаю в сугроб, напичканный твёрдыми льдинами.

– Не спи, Доска, замёрзнешь, – злобно бросил Дроздов и полетел дальше по дороге, лавируя между старшеклассниками.

Вот же гад! Если бы он задержался, я бы его догнала, а так… А так я застряла в снежном завале и, шмыгая носом, пыталась выбраться.

– Ушиблась? – вдруг прозвучал рядом незнакомый мужской голос.

Этот жест меня насторожил, и я мигом выбралась, выпрямилась и принялась оттряхивать куртку. Это может быть приятель Дроздова, который толкнет меня снова. А может и не быть. Ладно.

– Нет, спасибо. Всё нормально, – ответила я быстро, старательно отводя взгляд и поворачиваясь в сторону заветной калитки в широких воротах.

Даже успела сделать неловкий шаг, но не тут-то было.

– Меня Ярик зовут. А тебя? Кажется, нам с тобой по пути, – продолжил парень, пристраиваясь рядом.

Пришлось остановиться и, подставив щеки колючим полульдинкам, посмотреть на Ярика, поведение которого казалось мне ну очень подозрительным. Не припомню, чтобы кто-то оказывал мне нормальные, здоровые знаки внимания, а не такие, что поступали от моих одноклассников или знакомых тёти. И это пугало, вызывало недоумение и крохотный огонек надежды, который так жалко было заливать очередной порцией разочарования и обид. Что ж.

Сухие, почти черные, кудрявые волосы торчали из-под капюшона черно-желтой спортивной куртки. Карие глаза смотрели пристально, не пугаясь непогоды. И парень участливо улыбался мне, что совсем противоречило замыленной поблекшей картинке мира в моей голове. Что-то тут не так, но не молчать же.

– Лена, – ответила я и зашагала чуть скорее, неуклюже переставляя ноги и мечтая о расчищенном тротуаре.

Было так холодно, ветер пробирался даже под воротник и блуждал по спине. Руки в перчатках, спрятанные в карман, пока не слишком беспокоили ознобом, но я знала, что это ненадолго. Нужно спешить домой. Если опять разболеюсь, придется потратить весенние каникулы на дополнительные занятия в школе, а не на сон и отдых.

– Пойдем вместе, – без вопроса произнес парень, распахивая передо мной заветную дверь голой рукой. – Тебе нравится зима?

– Шутишь? – в тон ему ответила я, оглянувшись.

Парень поправил рюкзак, сунул руки в широкую безразмерную куртку. Его белые с кислотными зелеными вставками кроссовки утопали в снежном месиве. Снег наверняка обжигал холодом оголенную кожу под зауженными к низу спортивными брюками, но Яру, похоже, было всё равно.

– Нет. По-моему, классное время, столько развлечений разных. Или ты заядлый домосед?

Нервное напряжение потихоньку отступало, и я с интересом, тайком, посматривала на парня. Одевался он стильно и необычно. Броско, ярко, красиво. Рядом с ним я выглядела невнятным светлым пятном.

– Вроде того, – ответила я. – Учеба, дом. Мой максимум – обычные прогулки, когда позволяет погода.

– И библиотека, – добавил Яр, отчего я споткнулась, но он придержал меня за локоть и тут же добавил. – Там моя бабушка работает, я иногда прихожу к ней, чтобы проводить домой.

Я остановилась и повернулась к парню. Ещё раз осмотрела его с головы до ног. Такого невозможно не заметить. Хотя, с моей привычкой смотреть себе только под ноги… Да я кроме одноклассников вообще никого не вижу. И то, обращаю на многих из них внимание лишь потому, что всегда жду очередную подлянку. Яна, Мила и Зоя, конечно, не в счёт.

– Вот это да. Странно, что я раньше тебя не видела. Ты такой…

– Какой? – сразу подхватил Яр, выгнув широкую бровь.

– Эм… Ну, заметный, – растерялась я, привычно краснея.

Парень засмеялся, и я заметила брекеты на верхних зубах. Вот бывают же люди! Кому-то эти железки совершенно не идут, а ему, кажется, придают дополнительный шарм и совсем не портят образ.

– Ты всегда так сосредоточена на своих делах, что ничего не замечаешь. Я как-то пытался с тобой заговорить, но ты была в наушниках, с книгой в руках. Я больше не пытался.

Мои глаза округлились. Это вполне в моём духе – выпасть из жизни, погрузившись в хорошую историю.

– Прости! Книги и музыка – моя страсть. Говорят, слова ничего не значат, но некоторые владеют ими так, что на раз-два выдергивают из реальности и переносят в историю, будь то хоть песня, хоть роман.

– О, как я тебя понимаю, – хмыкнул Яр, и мы уже спокойным шагом отправились в сторону моего дома. – Пока был мелким, вечно сидел за книгами, а потом увлекся паркуром, танцами, спортом. В общем, подзабросил это дело. Реальность стала куда интереснее выдуманных миров.

– Это здорово, – искренне ответила я. – Кстати, кажется, я всё же видела тебя в школе. Правда, издалека. Это не ты проделывал крутые трюки на турниках?

– Может, и я, – улыбнулся Яр, но тут же стал серьёзным. – Слушай, а тот парень, что толкнул тебя. Что ему от тебя надо?

Настроение кубарем покатилось в пропасть, но я быстро среагировала и не позволила ему упасть.

– Просто одноклассник, ничего такого, – ответила я, но заметив хмурый взгляд, быстро добавила: – Всё нормально! Мы всё время так друг с другом, и я бы догнала его и дала сдачи, но настроения нет сегодня.

Я перевела взгляд на свои сапоги и ускорила шаг. Да ни на секунду он мне не поверил. Но зачем ему знать? Хочет обезопасить себя? Или же присоединиться к бешеной компании моих недоброжелателей?

– Лена, если он тебя достает, скажи мне, ладно? Я с ним поговорю.

– Зачем? – спросила я, ещё быстрее перебирая ногами.

Разговор стал неуютным, я ощущала себя очень уязвимой. И чего он привязался? В этой жизни никто просто так ничего не делает. У всего есть цена, зачастую для меня совершенно неподъемная.

Яр не отставал, шел со мной рядом, сверлил взглядом – я чувствовала.

– Чтобы больше не лез. Терпеть не могу, когда кого-то донимают. Или тебя это устраивает?

Я повернулась, чуть замедлившись. Нахмурилась. Никто вот так просто не вызывался помочь мне.

– Где подвох?

– Без подвоха. Ну, сама посуди, кому приятно видеть, как тоненькую, да любую, девчонку, пихают на лёд? Ни одному нормальному человеку, – ответил Яр так искренне, убедительно, что я начала успокаиваться.

– Давай не будем об этом, хорошо? Я сама разберусь, там ничего серьезного, – попросила я, не желая никого втягивать в мои вечные проблемы.

Яр вздохнул.

– Ладно. Только давай подписками обменяемся, и если что-то понадобится, пиши мне.

Я качнула плечами. Обменяюсь, конечно, это легко. Ведь можно просто потом не писать ничего. Тем более что я онлайн почти не бываю. Поэтому я спокойно взяла протянутый телефон и нашла себя в одной из социальных сетей, кинула заявку со страницы Ярослава.

Не верю я в такую спонтанную доброту. Может, зря, но кто знает.

– Договорились, Яр. И спасибо тебе.

Мы дошли до одного из перекрестков и остановились у мигающего зелёным светофора.

– Дальше нам в разные стороны, – заметил парень, и я оглянулась по сторонам, нехотя вытаскивая лицо из шарфа. – Я провожу тебя?

– Не нужно, – быстро ответила я. – Сейчас светло, я нормально доберусь.

Я не хотела, чтоб кто-то знал мой адрес. Хватало того, что Дроздов знал.

– Как знаешь. В пятницу придёшь в библиотеку?

Мне было неловко перед Яром за резкие ответы и отказы, за свою подозрительность. Вдруг он, и правда, говорит искренне? С трудом в это верилось, конечно, но и обижать парня не хотелось. Хотя, возможно, после этой короткой прогулки он и знать меня не захочет. Но его добрая улыбка, что ещё сильнее красила и без того симпатичное лицо, топила глыбу недоверия.

– Приду, – ответила я и махнула рукой. – До встречи.

Яр махнул в ответ, придерживая лямку рюкзака.

– До встречи.

Я развернулась и продолжила путь.

Такой парень и в библиотеке. Ну надо же! Ещё и бабушку свою домой провожает. Звучит настолько же хорошо, насколько и неправдоподобно. И чем ближе к дому я подходила, тем сильнее сомневалась в словах парня. Надо будет в пятницу пораньше прийти в библиотеку и попытаться всё разузнать. Если соврал – бежать домой сразу и ни в коем случае не засиживаться до закрытия.

Уже у дома я осмотрелась, мечтая, чтоб никого из соседей на улице не оказалось. И мне повезло. Прошмыгнула к подъезду, приложила ключ от домофона, уже слыша из приоткрытого страшного окна на первом этаже громкие голоса. Белая краска давно облезла местами, а от постоянного курения и пыли её остатки сделались серо-желтыми. Надо бы ободрать всю, покрыть свежей, если тётя разрешит. Главное, подгадать нужный момент для разговора об этом. И нужное настроение.

Сердце в миллионный раз разбилось вдребезги, когда осторожно толкнула незапертую дверь квартиры и оказалась в задымленном коридоре. Сколько ещё раз оно сумеет соединить свои кусочки воедино, рассчитывая на что-то хорошее? Зачем обманывается, глупое? Ничего же не изменится.

Скинула сапоги, сунула ноги в тапочки и поспешила в свою комнату, надеясь, что сегодня там не так холодно.

– Лена, – раздалось из кухни мне вслед.

– Сейчас, – ответила я, быстро забежав в комнату.

Положила рюкзак, повесила куртку, чтобы не успели пропитаться отвратительными запахами, и накинула толстую кофту. И для тепла, и от лишних глаз.

Тетя ждала меня в другой комнате, через стенку от кухни. Я мельком взглянула на пьяных гостей. Кивнула двум женщинам, что заметили меня. Знакомые всё лица, это хорошо. От этих никакой опасности, максимум, могут поругаться, но в общем нормально. Хуже, когда появляются незнакомцы. Никогда не знаешь, чего от них ждать.

Я подошла к тёте, уже предполагая, что ей понадобится. Смотреть в её почти пустые глаза не могла.

– Леночка, как дела? – начала она ласково, а мне стало только хуже.

Я знала эти интонации. Увы, со временем все грани в опьяненном мозге постепенно стирались, и чем дальше, тем сильнее и хуже были манипуляции. Полное разрушение.

– Нормально, – ответила я, обнимая себя руками, в ожидании неизбежного.

Тетя шагнула ко мне, и я отчетливо ощутила запах спиртного. Скорее бы кончилась эта неделя. Ещё немного, и она выйдет на работу и станет спокойно. Только бы дотерпеть. Только бы никто не наделал глупостей, не совершил непоправимого.

– Лен, продукты кончились. Хлеб надо, молоко. Мясо какое-нибудь…

– Я куплю, – быстро ответила я. Зачем-то.

Женщина хмыкнула. Я мельком взглянула на неё, на стеклянные светло-голубые глаза, в которых сейчас была только жажда продолжить веселье, на растрепавшиеся короткие осветленные волосы. Кожа посерела, уже отчётливо проступили морщины, лицо опухло, а брюки и строгая рубашка смотрелись как с чужого плеча и совершенно не вписывались в эту картину. Я перевела взгляд на цветастый ковёр, что до сих пор висел на стене, прямо как в старых фильмах.

– Я сама схожу. Давай деньги, Лен. Поесть куплю, пельмени сварим. Ты же голодная?

Страшно голодная. Кажется, голод уже довольно давно стал моим неотъемлемым спутником. Раньше это не так ощущалось, а потом я начала быстро расти и есть хотелось постоянно. Сейчас рост уже вроде закончился, но чувство голода было частым. Притуплялось только после обеда в столовой, или когда тетя на время становилась собой. Точнее, той частью себя, которая ещё сохранилась.

– Не надо, Надя. У нас осталось только на коммуналку. Если сейчас потратим, то нечем будет платить. Опять долг накопится, – проговорила я обречённо.

После зарплаты часть денег она отдавала мне на хранение. Но как только вторая, большая часть заканчивалась, начиналось вот это. Вытягивание. Я могла бы раньше заплатить за коммунальные услуги, но квитанции ещё не поступили. А ещё я боялась, что мы, и правда, останемся совсем без еды и даже без минимального запаса средств, как это уже случалось. И это было очень страшно.

– Ленка, не начинай. Давай сюда, я схожу и сдачу тебе отдам. Тебе куплю что-нибудь. Что ты хочешь?

Я прикрыла глаза, воздержалась от глубокого вдоха.

– Надя, не надо. Ты же откладывать хотела. Ремонт нужен, одежда, и тебе и мне. Ложись лучше спать. Болеть же будешь потом долго, может, хватит пока?

Тётя пошатнулась, сделала несколько шагов, сама села на диван и уставилась на свои дрожащие руки. Я машинально поправила сползшее на пол покрывало.

– Ленка. Ты опять? Тебе напомнить, чьи это деньги и в чьем ты доме? – спросила она, сцепив пальцы.

Чёрт. Похоже те, кто на кухне, пришли навеселе, но тёте явно не до веселья – нужно выпить, иначе начнётся похмелье, и уже не такое, как было вначале. Теперь она могла отходить от пьяных загулов по неделе, страдая и мучаясь. Но пока она точно не планировала завершать, оттягивая неизбежный момент.

– Я помню, – сказала я твердо. – Но не хочу, чтобы ты потом жалела. Ложись спать, Надя. Я дома буду, помогу, если что.

– Я жалею, что тебя забрала, поняла? – вдруг заорала Надя. – Отдай деньги и иди в свою комнату, пока в интернате на оказалась, – психанула тетя, вскочила на ноги и застыла рядом со мной.

Я отшатнулась. Спорить бесполезно, как и доказывать то, что часть денег она всё же должна тратить на меня, ведь государство даёт ей их на моё содержание. Последние три месяца я почти ничего и не видела. Тетради кончались, ботинки почти износились, сменка тоже. Но чеки регулярно предъявлялись для отчетности – на её работе их было не трудно получить.

– Что стоишь? Ленка, не доводи меня, дрянь! – снова вспылила Надя.

Лицо исказилось, сделалось страшным, нечеловеческим. Я бросилась в свою комнату, достала из заначки банкноту, жалея, что не разменяла её. Зарплату тётя получала наличкой, а не на карту. Глаза щипало и я часто моргала, не желая плакать. В груди жгло.

Отдала деньги, отметив невероятное облегчение в лице Нади, и быстро вернулась в свою комнату. Спорить и ругаться сил не было – всё равно же она выиграет.

Безразличие по каплям растворяло трясину злости, страха и обиды. Я умылась, сдвинула кровать к двери, чтоб никто не смог открыть. Переоделась, укуталась в плед и рухнула на жесткий матрас. Ещё полтора года. Ещё чуть-чуть.

Наушники. Заряженный плеер. Громкость почти на полную и музыка исполнителя, который так зацепил вчера. Нашла все его аудиозаписи и включила по порядку, растворяясь в музыке.

«Коснуться рассвета»* – так называлась группа. (название вымышлено)

Глава 4

Я хотела бы проспать до утра, но нужно было сделать уроки, принять душ и что-нибудь поесть. Я убрала наушники сразу, как только заметила в паузе между треками тишину. Удалось подремать минут сорок под завывания ветра и тихий стук снега, который больше походил на град, об оконное стекло. Когда открыла глаза, смотрела на потолок и стены своей комнаты. Темнело рано, и тени уже начали свой танец. Фонари отражались в снеге, придавая всему розовые оттенки.

Вставать не хотелось. Просто не было сил делать что-то, зато сами собой в голове прокручивались картинки прошедшего дня, вызывая разные реакции, в большинстве своём негативные. Особенно когда перед глазами возникал образ Градова и его слова о моём притворстве. Хах, лучше бы это было действительно притворство, а не мои слабости и страхи, против которых я до сих пор не сумела найти средство.

Яр. Пожалуй, это единственный, кроме Яны, кто пока не раздражал, а вызывал интерес, пусть и вперемешку с разными подозрениями. До пятницы ещё оставалось время, чтобы морально подготовиться ко всему. И я надеялась, что ничего плохого не случится. А что, если я встречу его в школе? Заговорит ли он со мной?

Я взяла телефон в руки, радуясь, что он не кнопочный, и вполне нормально работает. Подтормаживает, конечно, но в целом лучше, чем ничего. Зашла в социальную сеть и приняла заявку от Яра в друзья. Он был не в сети. На его странице оказалось много фотографий с выступлений, соревнований. Турники, танцевальные площадки. Всё красиво, стильно, в ногу со временем. И очень много друзей, подписчиков. Надо же, какой он. И как только меня заметил?

Кажется, буря стихла, и стало значительно теплее, что очень радовало. Я потихоньку выбралась из кровати и отправилась на кухню. В квартире, кроме меня, никого не оказалось. Налила воду в чайник, включила его и начала уже прибираться, как услышала звуковой сигнал. Кто-то написал в мессенджер.

Яна: «Лен, можешь сегодня принести книгу? Мне её вернуть надо.»

Как же я могла забыть! Мы же договорились днём, что я занесу. Ещё не ночь, конечно, но эта забывчивость… Надо оставлять заметки. Подруга специально для меня одолжила у знакомого книгу из лимитированного издания популярной серии приключенческого фэнтези, которую тому удалось достать. И это при том, что Янка такое вообще не читает. Просто сделала это для меня.

Я быстро выпила горячий сладкий чай и съела бутерброд с сыром. Повезло. Как вернусь, нужно будет что-нибудь приготовить.

Оделась как можно теплее, положила книгу в рюкзак, заперла дверь и выскочила в морозный вечер. Идти предстояло минут сорок в одну сторону, прямой транспорт до неё не ходил, а тратить деньги, которые уже пошли в минус, на пересадки… В общем, лучше пешком.

Ветер, и правда, стал тише, резкие порывы сменились более мягкими, а небо оставалось в тяжелых розово-черных тучах, но уже перестало закидывать людей маленькими стрелами. Температура теперь была вполне терпимой, и даже сапоги с надписью на ценнике «еврозима» вполне могли обеспечить тепло на протяжении пути. Хотя бы в одну сторону.

В дороге рождались мысли, строчки, фразы, вопросы и ответы. И всё так складно и ладно звучало во внутренних диалогах, что хоть бери и записывай всё, что непрерывным потоком осмысливается и придумывается. Настроение как-то улучшилось, эндорфины от ходьбы начали своё дело, выдернули из болота самобичевания и обид. Стало легче дышать, и жизнь уже не казалась такой беспросветной.

Плеер оставила дома, опасаясь, что заслушавшись, могу попасть в неприятности. В вечернее время лучше быть начеку. Мало ли, кого носит на улице и что может взбрести кому в больную голову. А так хотя бы можно заранее услышать шаги, дыхание, да слова, и вовремя что-нибудь предпринять.

Благополучно миновала школу, поликлинику, прошла мимо небольшого музея и, наконец, дошла до огороженного двора, где ютились высокие цветные новостройки вокруг просторной детской площадки. Набрала номер квартиры, ткнув квадратные кнопки на домофоне, и после небольшого ожидания Яна ответила и открыла дверь. Дальше проделала то же и с домофоном у подъезда. Поднялась на девятый этаж, радуясь теплу, и даже прикрыла глаза в лифте, ощущая, как согревается лицо.

– Привет! Спасибо тебе большое, – воскликнула Яна, как только распахнула дверь. – Кир потребовал вернуть скорее, у него уже целая очередь на эту книгу образовалась.

Я кивнула, подмечая, как красиво подруга накрашена и как аккуратно уложены волосы. И теплое облегающее платье так хорошо подчеркивает фигуру. И глаза так блестят. Кажется, раньше я этого и не замечала толком, хотя с Яной мы дружим с девятого класса, с того самого момента, как она перевелась к нам в класс.

– Тебе спасибо. У тебя что, свидание? – удивилась я, понимая, что ни о чём таком одноклассница мне не рассказывала.

Янка слегка покраснела, или это так свет лёг, улыбнулась. Придержала дверь ногой, пока приглаживала и без того идеальные каштановые пряди.

– Ну что ты, какое свидание, – засмеялась девушка. – Маму жду просто, должна приехать с минуты на минуту. Решили с ней вдвоем в кино сходить, там премьера, продолжение крутой мелодрамы. Я её выхода два года ждала!

– Хорошо вам сходить, – ответила я. – Тогда не буду отвлекать.

Мы попрощались, и я уже почти дошла до лифта, когда Яна окликнула меня.

– Лен, погоди. Вот, чуть не забыла! – сказала она, подбегая и протягивая небольшой пакет. – Мама просила передать тебе.

Я покраснела, понимая, что именно лежит в пакете. Принимать было стыдно, но и отказываться как-то неловко.

– Спасибо, – отозвалась я, замерев в нерешительности, как это уже бывало прежде.

– Не волнуйся, всё нормально. Ты же знаешь, сестра не отсюда, а я никому не расскажу. Бери.

– Спасибо, – повторила я, принимая пакет с вещами, которые принадлежали двоюродной сестре Яны, и которые она перестала носить.

На прощание мы быстро обнялись, и я юркнула в подъехавшую кабинку. Положила пакет в рюкзак, по-прежнему ощущая сильный жар на щеках и шее. Брать вещи всегда было неловко. Даже зная, что девушка, которая их отдает, в жизни меня не увидит.

Я быстро шагала по почти безлюдным темным улицам домой. Хотелось скорее снова очутиться в тепле, и ещё нужно столько дел переделать. И лечь пораньше, конечно, иначе снова полдня буду клевать носом. И я почти дошла до поликлиники, которая находилась на середине пути, во дворах, как вдруг откуда-то из-за кустов выскочил высокий мужчина и направился прямо ко мне.

– Эй, постой! – крикнул он громко, рассерженно, широкими шагами сокращая расстояние. – Эй! Танька, стой, кому говорю! – орал он, приняв меня, похоже, за кого-то другого, щедро разбавляя речь матом.

Мужчина был пьяным, но ещё довольно твердо стоял на ногах. Я испугалась, бросилась в сторону, плохо понимая, где тут можно спрятаться. До поликлиники не добежать, не успею, но, кажется, позади остался небольшой магазинчик на первом этаже жилого дома. Сердце грохотало, когда я развернулась и бросилась прочь. Неважно, обознался он или просто словил галлюцинации. Если догонит – ничего хорошего ждать не стоит. Уж я знаю.

Вслед посыпались угрозы. Мужчина оказался очень быстрым и резвым. Схватил сзади за рюкзак, и я едва не упала, но рука почти сразу исчезла, а мат стал громче и забористей. К нему добавился второй голос. Очень злой и до боли знакомый.

Я удержала равновесие и оглянулась. Неадекватный мужчина поднимался из снега, ругаясь, а Градов крепко схватил меня за руку и потянул за собой. Но я замешкалась, растерялась на мгновение, не понимая, куда он меня тянет. Мне же в другую сторону.

– Дубровина, ты же спортсменка, шевелись, – возмутился он. – Там у подъезда его друзья, их человек пять. Прости, зая, но мне их не потянуть, – бросил он, потянул снова, и я помчалась с ним, в ужасе оглядываясь назад.

Нам вслед орали такое, чего я даже дома не слышала никогда. Самое приличное из всего было: догоню, оторву, убью и недоноски. В боку очень скоро начало колоть, холодный воздух обжигал легкие, но я не останавливалась, бежала за Димой, чуть позади, но не разжимая руки. Он пару раз оглянулся, выругался, и начал петлять по дворам. Только бы не догнали! И откуда только такие психи нашлись. Хотя, кого только не встретишь вечерами на улице.

Я не слишком понимала, где мы оказались. Кажется, до моего дома, как и до дома подруги, теперь было одинаково далеко. У Градова несколько раз из кармана играла мелодия звонка, но он сбрасывал. У меня уже в глазах начали мелькать черные мушки, когда мы, наконец, остановились.