Читать книгу: «Хочу тебя проучить», страница 2

Шрифт:

Глава 5

Выскочив на крыльцо после ссоры с мажором, я бесцельно бегу по дорожке сада.

Наш ресторан с необычным названием «Городские джунгли» находится в тенистом переулке и примыкает к пятизвездочном отелю. Вверх на много этажей рвутся глянцевые стены, отделанные синим стеклом, а первый этаж украшен зеленью.

Она повсюду: в кадках, горшках и вазонах. Тянется вверх, оплетает металлические решетки, свисает с карнизов и поддержек. Этакий уголок живой природы, созданный руками человека. Даже трудно поверить, что совсем рядом возвышаются небоскребы и живет круглосуточной суетой шумная столица.

Вылетаю на проспект. Мимо несутся машины, спешат по своим делам пешеходы, и я замираю. Куда бегу? Зачем? Вещи остались в шкафчике. В кармане ни телефона, ни денег – пусто. Холодный осенний ветер проникает под свободный свитер, и я начинаю дрожать.

Возвращаюсь в садик, падаю на скамейку и какое-то время сижу бездумно, обнимая себя за плечи. С этого места я вижу крыльцо ресторана и автомобильную стоянку, зато сама совершенно не заметна. Густые ветки вечнозеленого тиса создают естественную живую изгородь.

Сколько времени прихожу с себя, не знаю, но в виски стучится первая мысль: «Боже! Что я, дура, наделала?»

Вздрагиваю от звука клаксона и раздвигаю ветки: на стоянке шумно паркуется роскошное ярко-желтое авто с открытым верхом.

«Везёт же некоторым! – полыхает во мне зависть – Кто-то родился с золотой ложкой во рту».

Из машины выбирается девушка в кожаной юбке. Ее пепельные волосы развеваются на ветру и сливаются цветом с короткой шубкой автоледи. Красавица, несмотря на высоченные каблуки, легко взлетает по ступенькам крыльца, но замирает и радостно машет кому-то рукой.

Встаю, чтобы увидеть этого счастливца. У окна стоит хамоватый мажор. Он прижимает к уху телефон, и мне кажется, что смотрит прямо на те кусты, за которыми я прячусь.

И весь накопленный за смену шлак поднимается во мне жгучей обидой. Из-за этого говнюка я опять окажусь в долговой яме? Да ни за что!

Зависть мгновенно улетучивается, а ее место занимает злость и осознание содеянного. Что я сделала этому парню? Чем не угодила?

А главное, как объяснить теперь маме, почему я потеряла работу?

О боже! Как представлю, что с ней будет…

Нет, лучше об этом не думать. Совсем!

Иначе…

Дерьмо собачье! Уже год я барахтаюсь в жизненной яме, а кто-то разъезжает на Порше. Почему одним все, а другим ничего? Чем отличается эта платиновая красавица от меня? Почему я вынуждена терпеть унижение от ее кавалера?

Нет! Так дело не пойдёт! Я им покажу!

Вылетаю из кустов и несусь прямой наводкой к ресторану. Вбегаю в холл, администратор видит меня, тут же преграждает мне дорогу и машет охранникам.

– Кристина, не дури! Ничего не изменишь! И вообще, чего сорвалась? Ты же знаешь звездную породу небожителей. Особенно этот. Ему на нас насрать с большой колокольни.

– Феликс Леонидович, пропусти! – иду на него грудью.

– Успокойся ты! Скандалом ничего не добьешься, больше сама пострадаешь.

– А мне плевать, – голос дрожит, чуть не срывается на крик.

– Девочка, смирись. Или попробуй уговорить клиента забрать заявление. Смотри, сейчас он в отличном настроении, глядишь и смилостивится.

– Я так не могу, Феликс Леонидович.

– А ты попробуй. Иногда приходится засунуть собственное «я» в задницу и склонить голову. Иди, – он подталкивает меня в спину. – Сделай смиренное лицо, убери огонь из глаз.

В холл выскакивает Надя. Она слышит последние слова администратора, согласно трясёт головой и тащит меня в сторону туалетов.

– Кристя, не валяй дурака, – скороговоркой торопится Надя. – Вспомни о матери. Как скажешь ей, что больше не работаешь?

– Не скажу. Какое-то время смогу продержаться.

– А твои мечты? Неужели ещё на год отложишь?

Я вздыхаю и невольно поддаюсь общему давлению, потому что в душе испытываю ужас перед мамой, которая совершенно не переносит плохие новости.

Она молча выслушает информацию и уйдет в комнату. Заберется с ногами на широкий подоконник, положит голову на колени и будет смотреть вниз с высоты пятого этажа, словно ее земля магнитом манит. Просто смотреть. Ни разу она не попыталась открыть окно, свеситься, или еще что-то сделать, но я все равно умираю от страха, когда оставляю ее одну.

Но и это еще не все.

Рядом с мамой пристроится Киллер, или Кил, наш той-терьер, прозванный так за сволочной нрав. Он завоет на весь дом и сделает это с несказанным удовольствием. Будет выть с переливами, повизгиванием и всхлипами. Его собачья минута славы.

Соседи переполошатся, решат, что где-то покойник. Сначала придут к нашей двери и станут звонить в нее. Кил встретит их тоскливым лаем, больше похожим на плач несчастного существа.

Перепуганные люди начнут стучаться. Но мама и ухом не поведет. Следующий этап закономерен: жильцы вызовут полицию и слесаря с инструментами, а увидев маму, устроят громкий скандал. Радостный Кил обязательно кого-нибудь цапнет за брюки или за ногу, что первое попадется, и ни за что не расцепит челюсти, так и будет болтаться, рычать и вращать черными глазенками.

А разбираться с этим беспределом придется мне.

Трясу головой, представив этот кошмар. Нет, нельзя допустить такого!

Умываю лицо, волосы скручиваю в тугой жгут так сильно, что натягиваю кожу у корней.

– Возьми мой блеск для губ, – подаёт помаду Надя. – Бледная, как смерть.

– Н-ничего, так сойдёт. Пошли.

По залу иду одна, опустив голову. Администратор и старшая смены останавливаются у входа. Я сама должна исправить ситуацию. Сама. Издалека слышу, как заливается смехом пепельная блондинка. Мажор ей не отвечает, занят другим. Его рука гладит спину девушки, опускается на попу, слегка сжимает упругую ягодицу и тянется к шее.

Волна злости опять поднимается изнутри. Вот козлиная морда! Не зря говорят, что похотливые руки не знают скуки. Уже раскрываю рот, чтобы выпалить что-нибудь резкое и гадкое, но тут девушка оборачивается и видит меня.

– Наконец-то хоть кто-то появился, – хихикает она, играя глазами, и вдруг вскрикивает: – Алекс, прекрати! Не хулигань! На нас смотрят.

– Правда? – мажор выглядывает из-за спины девушки. Его синие глаза словно подернуты дымкой, ноздри красивого носа раздуваются от возбуждения. – А, эта…

«Совсем совесть потерял, мерзавец! – киплю изнутри. – Забыл, где находишься?

Глубоко вздыхаю, подавляя раздражение, и умоляющим голосом прошу:

– Господин, извините меня, если вас чем-нибудь обидела.

– Ты кто?

Сглатываю. Неужели я настолько неприметна, что даже с третьего раза этот говнюк не может запомнить мое лицо? Или он надо мной издевается? Подавляю в душе протест.

– Я официантка. Приносила вам заказ. Кружка упала, кофе обрызгал вам брюки.

В волнении прячу руки за спину и сплетаю пальцы: боюсь, что случайно заеду этому хамлу по холёной физиономии.

– А-а-а, так это ты моего котёнка обидела? – приподнимается девушка. – То-то он такой злой был. Не прощай ее, Алекс!

– Сядь, – мажор дергает подругу за платье, – и захлопнись! Сам разберусь.

Девушка обиженно надувает губы. Вообще ее лицо выглядит настолько знакомо, что я уже несколько минут пытаюсь понять, где ее раньше видела.

Зато клиент вдруг устраивает мне тщательный осмотр. Его взгляд скользит по моему телу, и я заливаюсь краской от смущения. Только сейчас соображаю, что защитной униформы на мне нет, а значит хорошо видны все достоинства фигуры. И хотя я в простых джинсах и свитере плюс-сайз, природные формы невозможно спрятать.

Быстро складываю руки на животе и опускаю плечи. В такой позе грудь теряется в складках одежды.

– Простите меня, – бормочу униженно.

– Ну, прощаю, – наконец улыбается в тридцать два зуба мажор. – И что дальше?

– Заберите заявление с жалобой у босса, пожалуйста.

– Алекс, ты хочешь простить эту грубиянку? – капризно надувает накачанные губы девушка. – Такие, как эта, должны знать своё место!

– А мы ей устроим проверку, – усмехается клиент. – Хочешь?

– Да-да! – хлопает в ладоши, как маленькая девочка, влюблённая блондинка.

Я чувствую, как по спине бежит холодок, и мысленно молюсь: «Господи, помоги мне не сорваться! Господи! Помоги!»

Глава 6

Дальнейшее вижу, как в замедленной съемке. Вот мажор поднимает руку, призывая администратора. Феликс Леонидович скользит по паркету своей фирменной походкой потомственного лакея, а мне кажется, что он идёт по воде, как Иисус Христос. Администратор приближается столику и почтительно склоняет голову. М-е-е-е-дленно так.

– Слушаю вас, Александр Борисович.

Его слова порывом ветра врезаются в сознание. «Феликс знает мажора? – открытие шокирует, появляется чувство, будто меня предали или подставили. – И ничего не сказал».

– Как там тебя…, – клиент щелкает пальцами.

– Феликс Леонидович, вам можно просто – Феликс.

– Хм, Феликс, ха-ха-ха, скажи директору, ха-ха-ха, – смех буквально распирает ублюдка, – пусть выкинет мою жалобу.

– Спасибо, спасибо, Александр Борисович. Кристина немного погорячилась. Бывает такое с молодыми да неопытными леди.

Чувствую толчок в спину и тоже бормочу благодарности.

– Хотя… нет, – вдруг меняет своё решение мажор.

«Он за кого меня принимает? За идиотку? – поднимается в душе волна ненависти. – Решил на короткий поводок посадить?»

– Что-то не так? – пугается администратор.

Я вижу его быстрый взгляд в мою сторону. Он явно не понимает, за что к моей незначительной персоне такое внимание.

– Хочу посмотреть на поведение… этой… Кристины, кажется. Пусть директор сохранит заявление в сейфе, вдруг ещё понадобится.

«Ах, ты сволочь! Ах, ты мерзавец!» – не могу прийти в себя от такой наглости и сжимаю кулаки.

– Так ей и надо! Иди к своей лапуле, котенок, – блондинка тянется к кавалеру пухлыми губами, тот недовольно морщится и отворачивает ее лицо рукой.

– Как скажете! Как скажете, – кланяется Феликс.

Я стою, превратившись в монумент, и едва сдерживаюсь, чтобы не опрокинуть бутылку с остатками вина на головы этих мерзких богатеньких буратинок.

– А ты, – синий взгляд нахала устремляется на меня, вернее, он выпускает целый град острых стрел. – принеси нам то блюдо, что хочет моя невеста. И смотри, долго ждать я не намерен.

Ещё не веря в своё спасение, кипя от негодования, поворачиваюсь и медленно иду к раздевалкам. Только скрывшись из глаз, перехожу на бег. Мгновенно переодеваюсь в сменную униформу и несусь в кухню. Все сотрудники поднимают головы, когда влетаю в маятниковые двери, и дружными аплодисментами встречают меня.

Слёзы выступают на глазах. Эти люди стали моей семьей, моей наградой за долгие дни мучений, моими родителями, в конце концов. Они учат меня профессиональным приемам, помогают, дают советы по жизни.

Всхлипываю, из груди рвутся рыдания.

– Ну-ну, девочка, не плачь! – обнимает меня шеф-повар и прижимает к большому животу. – Не плачь.

– Кристина, ты с нами! Ура! – бросается ко мне Надежда и обхватывает со спины.

– Спасибо вам… спасибо…

– Все, забыли! – хлопает в пухлые ладоши шеф-повар, Михаил Иванович, или дядя Миша, как называют его сотрудники. – За работу! Кристина, блюдо уже готово. Неси в зал! И… удачи там!

В этот вечер я обслуживаю только скандального клиента и его пассию. Наверное, если бы знала, чем обернётся для меня знакомство с мажором, ни за что не подошла бы с извинениями. Но, увы, мы не в состоянии управлять своей жизнью даже на пять минут вперед, проведение все решает за нас.

И первое же блюдо ставит меня в тупик. Я хватаю поднос с чем-то бело-розовым, принимаю независимый вид и плыву по залу. Аккуратно опуская тарелку перед блондинкой, разворачиваюсь, чтобы уйти, как тоненький визг буквально прибивает меня к месту.

Этот крик поднимает на ноги посетителей соседних столиков. Люди вскакивают, не понимая, где опасность. А блондинка сидит с красным лицом и захлебывается на одной ноте:

– Это что? – наконец выплевывает слова спутница мажора. – Ты издеваешься? А-а-а! Унеси эту мерзость!

Опускаю глаза и холодею: точно чёрный день! На тарелке сидит кукла Барби, а ее пышное платье и рукава сделаны из полупрозрачных слайсов сыровяленой грудинки.

Мажор вдруг хрюкает первым смешком, а потом начинает хохотать. Его просто выворачивает от смеха. Он держится за живот, вилкой тычет в пластинки мяса и ничего не может сказать, а на глазах выступают слёзы.

– А ч-что случилось? – заикаюсь я, не понимая проблему: такое оформление мясной тарелки любят заказывать в ресторане клиенты особого сорта.

– Она, – палец мажора упирается в бок подруге, – она Барби. Но она веганка.

Смешки несутся с соседних столиков, посетители принимают мою ошибку за шутку. Я тоже неуверенно улыбаюсь. Действительно, получилось смешно.

– Алекс, как ты можешь? – пищит блондинка. – Она же специально это сделала. Назло нам.!

Она толкает тарелку, но я настороже, подхватываю ее, не дав мясу рассыпаться по полу.

– Простите, ошиблась. Сейчас принесу другое.

Сзади подлетает Надя. Она выхватывает у меня Барби и ставит перед гостьей другое блюдо.

– Кристя, ты что творишь? – шипит на меня.

– Простите, – бормочу извинения. – Я случайно перепутала.

– А ты, мать, юмористка, – мажор вытирает слёзы, – повеселила. Принеси-ка мне блюдо от шеф-повара. Что там у вас?

Я холодею. У нас сегодня японское меню, и дядя Миша постарался. Но блюдо на любителя. А если и оно не понравится?

– Красный дракон из суши, – тихо отвечаю я. – С острым соусом.

– Котик, ты хочешь есть дракона? – вскрикивает блондинка. – Пойдём отсюда! Что обслуживание, что еда, все просто ф-у-у-у!

– Зачем вы так? – не выдерживаю я. – Шеф-повар у нас – настоящий профи.

– Ладно, Лора, не горячись, – мажор подмигивает мне. Странно, в хорошем настроении он вполне ничего, человеком кажется. – Ты попробуй сначала свою э-э-э…

– Салат с белыми трюфелями, – подсказываю ему и ухожу.

В кухне прислоняюсь к стене и вытираю пот со лба. Боже, как мне дожить до конца смены? Как дожить?

– И как новый клиент, Крис? Весёлый парень, – тормозит возле меня напарница Наташка.

Она обслуживает нечетные столики, но сегодня на нее взвалили и мою работу, поэтому злится. А в прокуренном голосе столько издевки, что едва сдерживаюсь, чтобы не двинуть кулаком в бок. Это мой ресторанный враг номер один. Внешне самое обаяние, а душа чёрная от зависти. Она невзлюбила меня сразу только потому, что остальные приняли хорошо.

– Обычный мажор, – пожимаю плечами. – Придется прислуживать. Выбора все равно нет.

– Ну, ты у нас гордая, угождать не умеешь. Остальным за нашу королеву кланяться приходится.

Наташка задевает меня плечом и ныряет в маятниковые двери. «Вот змея! – киплю в душе, пока жду своего дракона. – Пусть отсохнет твой злобный язык».

– Соус класть? – дядя Миша ждёт ответа.

– Обязательно, да ещё и поострее, и размажь его кровавым пятном по тарелке, пусть мажор подавится!

– Ты хочешь, чтобы и меня уволили?

– Нет, конечно. Это я от злости.

Ставлю тарелку с блюдом на поднос, а когда оказываюсь в крохотном коридоре между кухней и залом, оглядываюсь и черчу пальцем на соусе извилистые полосы, хоть какая-то месть мерзкой парочке.

– Котик, как ты можешь это есть, – кривится блондинка, увидев блюдо. – Меня сейчас стошнит!

– А ты не смотри!

– Вдруг эта, – быстрый взгляд из-под ресниц на меня, – в него плюнула.

Вспыхиваю до корней волос: чутьё у этой девицы отменное, почти угадала. Но клиент берет палочками кусочек суши и протягивает мне. Я отшатываюсь.

– Ешь! – приказывает он.

– Я не ем сырую рыбу, – делаю шаг назад.

– Ешь! – в голосе появляется угроза, он встает. – Иначе этот дракон будет у тебя на голове вместе с экзотическим соусом, похожем на следы крови.

В душе рождается паника. Его глаза на миг становятся кусками льда, вот-вот заморозят мою душу. Я забираю из рук мажора палочки и кладу суши в рот. Соус жаром опаляет небо, но нахожу в себе силы спросить?

– Довольны? Что ваше величество еще изволит заказать?

Говорю, а рот горит огнем, но изо всех сил креплюсь, чтобы не выдать свое состояние.

– Мое величество хочет на блюде тебя с веточкой укропа в зубах, – кривится в усмешке красивый рот.

– Обломись, – шепчу я одними губами и бегу в кухню.

Воды, срочно воды!

Глава 7

Только в кухне могу перевести дух. Ну, и славный вечерок намечается!

– Что, не по нравилась барская еда? – ухмыляется Наташка, опять пробегая мимо. – Это тебе наказание.

– Да… пошла ты!

Сжимаю кулаки и иду на таран. Еще эта гнида будет мне на мозги капать! Мало мне своих проблем!

– Э! Э, красотки! – нас расталкивает массивный живот, обтянутый темно-бордовым фартуком. – На моей кухне – без драк! Иначе выставлю во двор остужаться. Там как раз дождь идет.

– Держи эту малолетку, дядя Миша. Зашибу! – огрызается Наташка. – Она места своего не знает.

Напарница исчезает за дверями, а я даже дышать не могу, так сжимается горло от злости.

– Кристя, приди в себя! Твой клиент опять зовет, – спасает ситуацию Надя.

Вот так весь вечер и мотаюсь челноком. Приношу то одно, то другое, подаю зажигалку, наливаю в бокалы вино, забираю пепельницу, полную коричневых окурков от дамских сигарет. И все делаю под пристальными взглядами мажора.

А в голове все крутятся слова администратора. Почему он назвал гостя по имени-отчеству? Они знакомы?

Выполняя очередной приказ, ловлю Феликса за рукав, хотя он явно пытается от меня спрятаться.

– Феликс Леонидович, вы назвали этого клиента по имени-отчеству. Кто это? Вы его знаете?

– Ну… да, – мямлит администратор и поглядывает на Надежду, но та делает вид, что не замечает его мысленных посылов. – Постоянный клиент.

– А почему я его раньше не видела?

– Жил за границей.

– Вот как? Значит, вы с ним давно знакомы?

– Кристина, он опять тебя зовёт, – пытается избавиться от меня администратор.

Оглядываюсь, но парочка занята друг другом, слушают песню, которую исполняет наша певица, и покачиваются в такт мелодии.

– Феликс Леонидович, я не отстану!

– Зачем тебе знать? Он скоро опять исчезнет.

– А если нет? Говорите!

– Это сын нашего хозяина. Так сказать, наследный принц.

– Кого? – икаю от удивления, сегодня вечер шоковых открытий. – А разве у хозяина есть сын?

Никогда не слышала, чтобы у Бориса Громова, владельца сети ресторанов, разбросанных по всей стране и за рубежом, был наследник.

– Того, – вздыхает администратор. – Парень проблемный, меняет подруг, как перчатки. Сколько девушек из-за него слёзы льют, не перечесть. Был тут один скандал, вот отец и отправил сыночка за рубеж, чтобы с глаз долой, пока не образумится.

– Как же таких, как этот мажор, только могила исправит, – хмыкаю я и вижу поднятую руку. – Опять зовёт.

– Кристя, ты там, осторожнее с ним, неспокойно как-то на душе.

– Все будет окей! – показываю большой палец. – Как раньше говорили, предупреждён, значит вооружён.

Ничего подобного! Мажор все равно застает меня врасплох.

Вечер плавно переходит в ночь. Блондинка все больше пьянеет, мажор – наглеет. Теперь его руки свободно бродят по податливому телу подруги, забираются то в декольте, то под юбку. Девушка хохочет от восторга и пытается играть также, но парень бьет ее по длинным пальцам, а сам не сводит глаз с меня, когда я приближаюсь к столу.

Мне бесит такое поведение мажора, возомнил себя богом, мерзавец! Но приходится терпеть. Молча сношу его пристальные взгляды, якобы случайные касания пальцами моих рук, талии, бедра. Даю себе зарок: выдержать испытание до конца во что бы то ни стало.

И все-таки этот урод меня достал.

– Отнеси ему счет, – советует Надя, – и положи молча на стол. Его подружка едва на ногах держится, да и он тоже здорово подшофе.

Совет разумный.

За десять минут до конца смены, выполнив основную работу, иду в зал. Ноги дрожат от усталости, а голова болит от постоянного напряжения. Посетители почти разошлись: ресторан работает до часу ночи. Втайне надеюсь, что и этот папенькин сыночек скоро свалит. Должен же он подругу домой доставить или в клуб.

Поднятую руку вижу издалека. Мажор сидит за столом один без спутницы. Куда исчезла та, я не заметила. Радость пышным цветом вспыхивает в душе: наконец-то эта смена заканчивается. Прибавляю шагу.

– Ваш счет.

Кладу на стол темно-бордовую папку для счета из натуральной кожи. На ней золотая гравировка «Городские джунгли» увита зелеными лианами.

– Г-господин, – говорит мажор и поднимает тяжелые веки.

– Что?

– Повтори: «Господин».

Делаю шаг назад, но мажор проворно вскакивает и мгновенно оказывается рядом. Черт! Да он совсем не пьян! Неужели притворялся?

– Кофе принеси!

– Вам эспрессо или латте?

Спрашиваю, а сама глазами ищу выход. Сердце колотится где-то в горле, от напряжения кружится голова.

– Матрёшка, не зли меня!

Он так близко, что волосы на руках встают дыбом, а по телу бегут мурашки. Испуганно оглядываюсь: за стойкой регистратора пусто. Этот гад наступает, я пячусь и натыкаюсь спиной на колонну – дальше хода нет.

– Не приближайся ко мне! – шиплю тихо, но вкладываю в голос всю ярость.

– Господин… – он нависает надо мной, взгляд хищника парализует, сводит с ума. – Я научу тебя послушанию, крошка. Повторяй!

– Не буду, – от бессилия губы дрожат.

– И так не будешь? – мажор вдруг резко наклоняется и захватывает зубами мочку моего уха, а потом языком проводит по шее.

Внутри словно взрывается тысяча электрических разрядов. Острые иголочки разносятся током по всему телу. Пытаюсь вырваться, от омерзения хочется заехать мажору между ног, но тут ловлю взглядом вбежавшую в зал Надю. Старшая смены отчаянно трясет головой, и я усилием воли подавляю в себе бешенство.

– Вам эспрессо или латте? Господин…

– Вот теперь умница. Иди, крошка. Жду.

Барская ладонь снисходительно треплет меня по щеке, но я отдергиваю голову и больно стукаюсь затылком о колонну. Слезы выступают на глазах. Подныриваю под руку мажора и бегу в кухню. Только здесь даю волю эмоциям. Бросаюсь к мойке и тру, тру мочалкой шею и ухо.

– Кристина, что случилось? – выскакивает из своего кабинета дядя Миша.

– Я его убью! – шиплю, стиснув зубы. – дайте мне что-нибудь! Я его убью!

Дядя Миша и су-повар Алексей бросаются ко мне и не дают разгуляться. Они вырывают из рук нож, который я успеваю схватить, потом тарелку, сковородку, поварешку. Та выскальзывает из онемевших пальцев и с грохотом валится на пол. Этот звук бьет по ушам, и на мгновение наступает тишина.

– Прекрати истерику! – рядом оказывается Надя. – Если хочешь работать в ресторане, привыкай к любым ситуациям.

– Но он… он… вот сюда и сюда, – тычу пальцами в мочку и шею, – языком… и зубами…

– Ой, подумаешь, пьяный мужик облизал! – ехидничает Наташка. – Велика забота!

– А-а-а… Лучше уйди! Я за себя не отвечаю!

– Кристина, кофе готов, – в дверь заглядывает бармен.

– Не пойду!

– А кто за тебя пойдет? Я, что ли? – Наташка сует мне под нос кукиш. – И так все твои столы обслуживаю сегодня.

– Злая ты баба, Наталья! – упрекает ее дядя Миша. – Нет в тебе жалости.

– Ой-ой-ой! Паду-у-у-маешь, неженка какая!

Напарница фыркает и исчезает за дверью. Неожиданно эта перепалка помогает мне прийти в себя. И правда, чего задергалась? С пьяными мужиками справлялась, а тут всего лишь мажор. Молча беру поднос с кофе и направляюсь к столу.

– Ваш латте, господин.

Вкладываю в это слово весь елей, который нашелся в закромах тела.

– Какой кофе, котенок? – ноет его подруга. – Я домой хочу… с тобой… Ты уложишь свою куколку в кроватку?

– Сейчас блевану, – бормочу себе под нос.

– Ты что-то сказала? – услышал все же мажор.

– Приятной вам ночи, господин, – кланяюсь ему. – Могу я забрать счет, господин?

– Бери, – он толкает ко мне папку.

– Спасибо, господин. Вам такси вызвать, господин?

– Ты чего, матрешка, заладила? – синие глаза наливаются кровью, как у племенного быка-осеменителя при виде коровы.

– Все по правилам этикета, господин.

Хватаю бордовую папку и несусь вон из зала, а сердце выстукивает ритм: «Я про-у-чи-ла ма-жора! Я про-у-чи-ла ма-жора!»

И миг счастья такой сладостный, что я не думаю о последствиях.