Читать книгу: «Сборник стихов. О Войне… О Смерти… О Любви…», страница 7

Ссора

 
Хлестко плоской ладонью, по впалым щекам…
Мы разругались внезапно с тобою, какая одурь!
От такой окаянной бури в груди больно давит.
Точно рана какая от пули, печёт и палит!

Я люблю всё ещё, не думай, не сомневайся даже.
Моё тело бунтует и плачет в разлуке нашей.
Стонет словно дыра какая, до глубины души.
И оттуда исходят валом пары в тиши.

Там внутри, как кровавая жатва на закате дня.
На распаханном поле Паства, стоит моля.
Там на бьющемся сердце, развивает гриву чудесный конь.
Заливаясь вечной надеждой, бьет копытом отбивая чёрную смоль…
 

Тысячи стен

 
Город бетонный построен из тысячи стен.
Тянет людей в безнадежную серую топь.
Уйма народу повсюду гробница из тел…
В душах увязших лишь горькая, горькая боль.

Вы же, не сможете выжить в бетонной, убогой тайге!
В холоде вечном, в нахмуренных скованных льдах!
Люди, как рыбы скучают порой по воде…
И по природе, которая в райских цветах…
 

Умирающая планета

 
И от конуса невероятного, основательного…
Что воткнут в жесткий корпус планеты.
Испарения исходят цвета мятного,
И они изменяли рассветы.

Гул смертельный колебаниями исходится.
То что жило не жило, а умерло, и что умерло встало с могил..
У существ, что в том мире находятся,
Больше нет не желаний не сил.

Напоследок разверзнутся шлюзы земные,
На поверхность харкая лавой.
Сотрясаясь неведомой злобной силой,
Кровью брызжет горящей и ржавой…
 

Покойная ночь

 
И опять надрывая жилы,
В камышах всё хохочет выпь.
Будоражит покой могильный,
С ветром вместе стараясь выть.

И в заиленных берегах,
В потаенных местах кромешных…
На утопленных чьих-то снах,
Червь ползет по делам неспешно.

После ночи такой покойной.
Сумасшедший порывистый ветер,
Взволновавшись задул разбойно.
Будто он самой смертью отмечен…
 

Поздний вечер

 
Вечер поздний, клонит ко сну почти…
На улицах пусто и уже загорелись огни.
Там в тиши только сонные, сонные фонари.
Дождь шуршит отбивая чеченку в ночи.

Тень от свечи будто тянется по стене.
Ты не молчи, я во сне утонула почти…
Видишь причудливых зверей на столе?
Это тень создает, прикасаясь к горячей свече.
 

Брошенная деревня

 
Вдоль разрушенной деревни,
Еду тихо и не спеша.
Обветшалый остаток жизни.
Болью колет моя душа.

Где когда-то смеялись люди,
Только ветер гуляет теперь…
На скелете домашних бревен,
Мох разросся, как хищный зверь.

У одной позабытой избушки,
Покосившись открылась дверь.
Будто ждет, что закончится шутка,
И хозяин вернется теперь.

Но в ту жизнь заросла дорога,
И хозяин забыл о былом…
А калитка скрипучая снова,
Умирая стучится о нём…
 

Что если

 
А что если в темном плаще на пороге,
Появится нечто с косой?
Не странник, не нищий уставший в дороге,
А ангел совсем не живой.

И хриплой, и тяжкой похожей на стоны,
Он фразой тебя поразит.
Похожей на выдох погибшего словно,
О смерти твоей сообщит…
 

Я знаю

 
Я знаю поверь мне, я знаю, я знаю…
Мы гости планеты и сладость земная,
На время, поверь мне, я всё это знаю.
И наши надежды лишь шутка чужая.

Все наши рассветы, закаты и вздохи,
Лишь займ у вселенной на время. до срока.
Я знаю поверь мне, что каждому крохе,
Жизнь сладкая одурь из свежего сока.

Мы гости планеты, мы все её дети.
Уходим в рассветы, туда где истоки…
Все наши надежды, мечты наши эти,
Рождаются снова, как новые строки.
 

Рай

 
Мне кажется в раю язык особый…
Не говорят там в слух, а лишь душой.
На уровне фантомном,
Мыслью вольной, которая летит сама собой.

Мне кажется, там все как будто дети…
Бесхитростные ангелы на облаках.
В мечтах летают там и слышат песню,
Которая звучит лишь в головах.

И каждому свое дается счастье,
Безмерное и абсолютное на век.
Поэтому никто не возвращался,
Оттуда, не единый человек…
 

Где захолустие моё…

 
Где захолустие моё, где живы мама с папой?
Где счастье детское забытое поёт?
Где рыжий кот с подбитой в драке лапой?
Где это всё теперь живёт?

Лишь в городском окне мне чудится порой,
Заросшая тропинка, ведущая в деревню.
Где счастье детское моё ещё живет,
Но чуду этому идёт тоска на смену…
 

Формула жизни

 
В полумраке таинственном очертания смутные…
То поэт над записками мысли вписывал чудные.
С чашкой кофе коньячного в сигаретном дыму,
Душу вывернув яркую, распластал по стиху.

Вдохновение жадное не пускало в постель,
Красотой необъятную крепко заперло дверь.
Даже если уснёт поэт, обессиленный вдруг,
Вдохновение жадное в сон проникнет к нему…

И тогда, там откроется нереальный канал!
По которому вводятся тайны мира в астрал.
Наш поэт с пробуждением на бумагу внесет,
Из Вселенной формулу, ту, что мир наш спасет!
 

Люблю

 
Волосы эти цвета ржи,
И глаза золотые тоже.
Люблю…давай ото всех с тобою сбежим?
Чтоб больше не видеть надменные рожи.

Я говорю тебе тихо, да!
Хочу утонуть в твоей яркой ржи.
Будем с тобою мы вместе всегда,
Если сбежим от вселенской лжи…
 

Усыпальница душ

 
Будет вечный покой, как закончится бой,
После с сочной травой породнимся…
Станем чистой росой, ветром или листвой,
Сбросив грузную боль растворимся.

В новом мире тишизм, распадёмся в ночи.
Небо словно разлитая кем-нибудь тушь.
Звезды, как фонари в тайной, темной глуши.
Вот она усыпальница страждущих душ…
 

Завещание

 
Моя любовь составив завещанье,
Уж дотлевает тихо у камина.
Потухшим взглядом глянет на прощанье,
Вздохнув уйдет совсем меня покинув.

О ней ещё я очень долго помнить буду,
Заглядывая в записную книжку.
Там номера из прошлого повсюду,
Напоминание о моей малышке.

И после… спустя годы или даже больше…
Я с трепетом дрожащею рукой,
Набрав тот номер, тот из жизни прошлой,
Заговорю с надеждой в голосе с тобой.
 

Ностальгия

 
Так часто снятся мне поля, поля…
Цветущие поля в ночном тумане.
Они похожи на моря…
Шумят от ветра в темной дали.

Но вместо чаек, только вороньё,
Кружит чернея словно туча.
И громким воплем кричит она своё,
Как будто жалуясь на собственную участь.

Я не боюсь, бегу в поля стремглав,
И утопаю в запахе родном.
И вороньё умолкнув в тот же час,
Вдруг затихает, будто о своем.

И вот сверчки трещат, поют, поют…
И пахнет детством дикое то поле.
Душа моя вздохнув нашла себе приют,
И понеслась на небо на крыле вороньем!
 

Туда где покой

 
И лучше б сбросив тяготенья,
Взмыть над проблемами земли.
Сбежать в миры без сожаления,
В другие лучшие миры…

Ввысь, вверх, куда-то вдаль, подальше…
Где низменности места нет!
Где все живут без гадкой фальши,
Без лжи, болезни и без бед!

Где нет предательства и скорби,
Где смерти места не нашлось,
Где лишь любовь в большом объеме,
Чтоб в счастье, нежности жилось…

Ввысь, где вселенский, великий покой,
Устремив свои крылья вверх.
Ухнуться, чтоб уйти в тот покой с головой,
И остаться там просто навек!
 

Божий план

 
Молить у бога лучшего не надо.
Он видит, знает точно наперед.
Ты думаешь: проклятье всё пропало!
А ведь по факту всё наоборот…

Там на верху есть точный план.
До мелочей расписанный давно.
Не сыпь проклятыми, а просто знай,
Что время всё исправит, всё равно!

Хоть черти ночь совсем не спят,
Подкидывая скверну в мысли.
Они к утру все сгинут в ад!
И ты простейшая снова чистым.

Не усомнись, не нужно грязи!
Ведь осквернив себя хоть раз,
Ты душу ставишь на закланье,
Сам лично пишешь свой отказ!

Все ненавистные презрения,
В той богоборческой войне,
Сотрут за миг без сожаленья,
Святого таинства ходы!
 

О, Боже, ангел плачет…

 
В тот день, в мрачнейший и усталый…
Среди угрюмых, злобных лиц.
Мелькнул наш ангел златоглавый,
Босой, смиренный, павший ниц.

Он долго брел среди могил,
И ноги резались о плиты.
Теперь цветы растут на них,
Из крови ангельской пролитой,

Ооо… ангел плачет…
И где слеза нечаянно скатилась,
Там света луч вдруг замаячит,
Как будто золото разбилось.

Все те, кого коснулся он,
Светлели радостью на век.
В душе включался райский звон.
Вот так менялся человек.

Ооо… ангел плачет…
Его хрустальная слеза,
Она так много в мире значит!
Спасите ангела друзья…