Читать книгу: «Крылатая девушка», страница 4

Аксак Кто придумал речь такую? Кто затеял стройку здесь? Я вам это запрещаю, запрещаю, вот те крест! Что за чепуха – мечеть? Вы деньжищи как собрали да со всей большой Казани! Вам зачем молельный       дом?

Бике Что он говорит, ученый мой супруг?

Мустафа Спрашивает, кто придумал, деньги на мечеть в одну казну свалить. Говорит – что, молодец, наверное, (кланяясь) крест мне хочет подарить!

Аксак Да что это заладил черт сей гладкий. Они с женой – как две сахарны помадки. Я вам запрещаю – все!

Мустафа (кланяясь) Живите долго, уважаемый, вы так добры к нам, так заботливы! Я вам доставлю две большие сахарные головы! Видишь, жена, он знает, чем торгует твой супруг, за мною восхищенно мир следит вокруг! Ты уважай меня, давай еще заметнее.

Бике Как я уважаю – так никто не может, такой женой как я гордиться надо, я же молитвы о тебе творю, ты солнце мне как горы заслоняешь!

Аксак Где ж видано чтоб средь бела дня вы тут слонялись? Как блошки мечетесь, комариком зудите, медведем шатуном шатаясь, вы как лягухи голосите! Басурмане дикие, первобытный вы народ, Все у вас не по канонам, все у вас наоборот!

Мустафа (кланяясь) Живите вечно, уважаемый, как вы доброжелательны!

Бике Скажи ты понял, что он говорит?

Мустафа Говорит, животных любит. И к татарам, говорит, благоволит.

Аксак замечает Галиму, пробегающую мимо.

Аксак Эй, мальчишка, ты ж теперь при князе?

Галима Да мой господин, при нем!

Аксак Что он, императрицу, верно, иногда ругает? Говорит, наверное в сердцах: вон мол курица – не птица, баба – точно не царица, женщина – не человек?

Галима Дайте запишу, как вы сказали, передам ему, как вы велели, это больно емко, хорошо!

Акасак Ты не смей записывать, татарчик! Ври другим, но я то вижу, что не русский. Вот туда же ведь – хоть ростом как горшок. И не щурь мне свой глаз свой узкий! Я бы у каждого, кто в руки взял перо, вырвал руку из плеча – чтоб неповадно! Вниз смотри, гаденыш, что торчишь глазами? Прочь иди!

Появляется Екатерина в сопровождении Андрея.

Екатерина Знаешь ты, Андрей, что мой любимец, был ты преданно все эти годы рядом. Что ж сейчас ты хочешь, а, Андрей? Вижу я, что ты скучаешь.

Андрей Да, скучал, но вот с мальчишкой этим стало как то веселей!

Екатерина Но, наверное, пора тебе жениться? С домом, с очагом определиться? Мы, давай, с тобой как въедем в Петербург – сразу бал, сама сосватаю невесту! Так ты заржавеешь кочергой, что не видит романтичного огня.

Андрей Я, как въедем в Петербург, хочу мальчонку я в учение скорей определить. Но не в дом чужой, со мною будет жить, он пожил уж сиротой. Не военный он характером – скорее неженка, все б ему читать и говорить. Но веселый, и такой приветливый, а мордашкой-то хорошенький и свеженькой, вот его бы, госпожа, как подрастет – женить!

Галима и Аксак Каратун

Галима Ладно, как вы и велели! (замечая приближающуюся Екатерину и Андрея) Я писать такие мысли-то не смею – но как вы сказали про владычицу – это же в пословицы войдет! А чтоб кто сказал – не позабыли, я вот повторю: боров – это не корова, а священник – не ведро? Женщина – она же курица, а …

Каратун Дурень, баба – не царица, женщина – не человек!

Галима Я такую мысль умную, не записав – не заучу вовек. Так сейчас по новой: Вы сказали мне сейчас, что?

Акскак Что?

Галима Так, что кошка – это не собака, а петух – не кавалер?

Акскак Повторяю, глупый отрок: Баба это – не царица – женщина – не человек!

Галима Громче!

Акскак Повторяю, глупый отрок: Баба это – не царица – женщина – не человек!

Галима Громче!

Екатерина в гневе слушает и подходит к ним.

Галима Ох, мне кажется, я догадался, ох, наверное не любите вы дам, жаль, что записать не разрешили – на словах все точно князю передам!

Убегает

Аксак Ты смотри не перепутай: Баба это – не царица – женщина – не человек!

Екатерина Государь мой, сан ваш уважаю, но зачем же так на город весь кричать? Так ведь можно и врагом обзавестись, и свои регальи растерять! Но так, все это потом. Вот идет ко м не народ .

Бике и Мустафа (кланяясь) Государыня!

Бике Подходи скорей, смотри, гуляет!

Мустафа (кланяясь) Остальных купцов я подожду…

Бике Подбегай скорей, гляди, уходит!

Мустафа (кланяясь) Я не буду слушать глупую жену

Бике Эх, давай я подтолкну тебя Эби- патше под ноги, падай мой великий, мой султан!

Мустафа Осторожнее со мной, калоша старая, я не тесто твое чтоб меня катать! Вызовешь мой гнев – испепелю как ветошь, отпусти рукав, ко мне не лезь!

Бике толкает его под ноги Екатерине. Всю сцену дальше Мустафа – проводит головой вниз, полностью согбенный.

Екатерина Здравствуйте, вы кто такой пожалуйста, расскажите? Что за дело привело вас?

Бике Он пришел сюда со мной, своей супругою. И хотел просить он за народ!

На площади появляются люди – это и купцы татарские, и беднота, и дворяне, что пришли предстать перед царицей.

Аксак каратун Опять людишки эти все негодные терзают слух твой, царица – матушка. Я с просьбой – запрети ты им строить их мечети варварские! Уж больно строют широко и радостно – забыли, видно, как народ наш русский мучили! Из камня строют – а ведь еще Петрову гавань не достроили, Санкт – Петербург, ты, дщерь Петрова, отними с них камушки!

Бике Мы все тут, татары твои государевы, все просим дать нам строить наши храмы… пусти молиться нас – как мы детьми молились!

Екатерина (Аксаку) Тебя я слушать не хочу, поди слогай свои пословицы! (Бике) Тебя б послушала, да непонятно говоришь!

Галима подбегая

Галима Сударыня, могу перевести!

Екатерина Прыток твой мальчишка, князь Андрей, придется мне его раньше, чем тебя – женить!

Галима Говорит это купец порядочный, и его жена согласна с ним, нужна им здесь мечеть! Они всем городом собрали деньги на нее. И пусть она стоит. А эти вот, к словам купца присоединятся. Кивают. Видите, кивают от души.

Все татары на площади встают на колени, а потом кладут поклон до земли.

Галима Они все просят: не ломайте нашу белую красавицу. Они хотят, чтоб дети в вере праведной росли. Чтоб слушали они уроки праведности, чтобы читали праведный намаз. И просят: не лишай нас чистых радостей, не отделяй от наши веры нас!

Аксак Да это же не вера – сукверие! Без образов – оно ведь безобразие. И без причастия – не попадают в рай.

Галима Они не ищут рая вашего, они лишь просят для себя – земли. Они хотят построить миром храм! Не отделяй ты наши души от вместилища, позволь войти в наш мир духовный – нам!

Екатерина Не широко построили, я вижу, а – достаточно! Молитесь, каждый как велит ему закон.

Аксак Так ведь эти голодранцы строят минарет свой высоко! Ты запрети им, государыня так в небо возноситься, дала земли надел, отмерь и неба высоту.

Екатерина Отмерить, говоришь?

Аксак Да, да, поставь отметку, они, сама смотри, умеют только ползать. Пускай и дальше по земле твоей ползут! Зачем им минарет, как к богу – лестница, они со стула, покачнувшись, упадут. Не для таких народов – ввысь стремиться, такие не построят мельницы, заводы, корабли. Век ползали, как черви и мокрицы. так пусть и ползают не поднимая нос с земли.

Екатерина Отмерить, говоришь, им высоту?

Галима Больше не могу …. Быть татарской душой – и дышать как русская! Для моей реки татарской, ложь – ущелье узкое!

Нет, не будем мы ползти, подбирая пыль губами, мы народ, мы пыль со звезд, мы летаем с облаками! Посмотри, царица, я сейчас – поднимусь как можно выше, и оставлю я внизу городские крыши! Я сумею доказать: мой народ умеет прямо вверх смотреть, и уважать мой народ вам надо! Он великий и смешной, говорящий и немой, небывалый, невозможный…. Ну а я, я им – богата, для меня и бедной и простой, главное в народе – он ведь мой!

Галима карабкается на минарет, сначала по лесам, потом хватаясь за воздух, и там где она держится за невидимые выступы, поднимается минарет ввысь. Она поднимается все выше и выше, и вырастает прямо на глазах минарет, вот он уже исчез за облаками. А девушка все поднимается и поднимается.

Андрей Парень глупый, стой, слезай! Мальчик глупый, эй, сюда давай!

Мустафа Что случилось, а, жена?

Бике Выпрямляйся и вставай!

Эй, смотри, смотри, татарин!

Хватит падать вниз лицом

Вон, мальчишка верх стремится –

Стыдно быть вам подлецом!

Народ постепенно встает с колен и поднимает вверх глаза.

Народ

Видим небо голубое, облака на нем плывут

Но дрожат наши колени, ведь рабы с колен встают!

Где он, паренек отважный? Как он крикнул, что «из нас»!

Гордость поднимает слабых, слабость слезы льет из глаз!

Маленький ребенок робкий поднимается, как флаг,

Развевается как знамя, знамя вдохновляет нас!

Он – как тот пастух, что звезды – звезды для луны царицы пас.

Он – как тот отважный воин, что страну от горя спас!

Он – как гений, на курае минарет под ним играет,

Лестницею в небе тает, исчезает минарет…

Он погибнет в облаках? В нас дрожит как нота – страх,

И нескоро кто-то храбрый наш рассеет черный стон…

Если, если потеряем мы волшебное дитя,

Не поднимемся мы выше, будем ползать, ведь нельзя

Быть народом без героя, быть луной без пастуха

Быть душою – без курая, быть легендой без стиха!

В это время Галима срывается с минарета, стремительно летит она вниз, падая камнем, разбивая сердце.

Народ

Камнем вниз летит отвага – вниз!

Камень не с души , а крик протяжный, свист!

Нет, не сможет то, кто свергнут

– вдруг подняться ввысь!

Храбрый друг, ты не дерзай, поберегись!

В это время у Галимы вырастают крылья, и она начинает парить над Казанью и своим народом.

Народ

И вдруг взлетел – и выросли вдруг крылья!

Парит дитя народное средь средь облаков.

Так высоко, что разлетаются по небу

Обломки наших каменных оков.

Не камень строит города и улицы!

Не камень возвеличил наш народ

А та душа, что ввысь взлетает, и на крыльях

Нас всех над миром к вечности несет!

И на фоне неба проступают очертания современной Казани. Словно подвиг девушки зажег будущее и открыл его нам.

Но…. Тают, слабеют крылья, и вниз летит маленькая фигурка.

Народ

Неужели больше не летать нам?

Неужели больше не парить ввысь?

Неужели наш ребенок разобьется?

Неужели разобьется наша жизнь?

Андрей успевает подхватить Галиму, покачнувшись, удержать ее, слетает шапочка с головы и вырвались, метнулись ее косы.

Народ

Ты смотри – это же девушка?!

Ты смотри, как хороша!

Так и знали мы, ведь крылья – это женское!

Ведь летучая у девушек душа!

Мустафа (узнавая) Вот она беглянка дерзкая!

Бике Снова за порог беда вошла!

Мустафа Все, женюсь, теперь сошлись созвездия!

Бике Ох, стою от горя не дыша….

Затихает голос толпы, выступает вперед Екатерина.

Екатерина Вы меня спросили, граждане Казани: «Сколько минарет должен быть на высоту?» Я вам на земле владычица, определила место для молитв я на земле…. в небо же вольны вы подниматься – сколь высоко захочется, вы берите неба сколько нужно вам!»