Читать книгу: «Атради», страница 6

Глава 7. Истерика

Адану очень хотелось верить, что Мира не обманывает. Но уверенности не было. И уж тем более не было внятного и логичного объяснения, почему оба угодили в фильтр между мирами, да ещё практически одновременно.

Одно стало ясно точно: Роми не обманула. Как и говорила, вернула Миру обратно в Актарион, а получилось прямо в аварию. Случайно или специально? Авария могла быть подстроена кем-то, кто знал про плешь. Например, Ллэром. Но он спас Миру и не позволил ей погибнуть в квартире Адана. Значит… Что это значит, ещё предстояло выяснить, а пока – дослушать версию Миры.

– Я вам не помешаю? – вопрос Роми сопровождался смешком.

Или она ступала по траве неслышно, так, что даже шелест не предупредил об её появлении, или материализовалась, как у них заведено. В данный момент Роми в том же халатике стояла в метре от Адана.

– О, явилась! – Мира заметно напряглась, но с места не сдвинулась, осталась сидеть. – Помешаешь. Теперь исчезнешь?

Адан с любопытством посмотрел на Роми.

– А сама-то как думаешь? – та шагнула ближе, но на траву опускаться не спешила.

– Вот видишь? – Мира одарила его многозначительным взглядом. – Надо было тебе её на поле добить, чтобы даже Ллэр ничего не смог сделать. А этот дурак ещё убивается по ней зачем-то.

Роми удивлённо вскинула бровь.

Представить Ллэра, убивающегося по кому-то, получалось с трудом. С другой стороны, Адан совсем его не знал. Иногда внешность обманчива. Но в одном Мира была права – атради что-то связывало кроме расы. Что-то гораздо большее, чем простое знакомство. И это что-то могло иметь самое прямое отношение ко всему, что с ним случилось – до плеши, в плеши или после.

Адан наклонился, чтобы усадить обратно вскочившую Миру, и снова взглянул Роми в глаза.

– Зачем ты здесь?

– Ты… ушёл, не попрощавшись.

– Да она над нами издевается!

По тону Миры не было ясно, спрашивает она или утверждает, но удерживать её получалось с трудом. Отпустить – чревато. Либо кинется на Роми, либо бросится наутёк. Оба варианта не устраивали, пришлось практически силой притянуть Миру к себе, обнять крепче, чтобы она не вырвалась. Её лица он не видел, но судя по громкому сопению довольной та вряд ли была. Ну точно маленький, отчаянный зверёк, угодивший в ловушку.

– Что вы с Роми не поделили?

– Пусти, – вместо ответа прошипела Мира.

– Отпущу, когда буду уверен, что не наделаешь глупостей, – как можно мягче произнёс Адан. Мысленно чертыхнулся – Роми появилась в самый неподходящий момент.

Тоже случайность? Или совпадение? Но зачем бы она ни пришла, теперь Мира может подумать всё, что угодно. Нельзя допустить, чтобы она обозлилась и окончательно возненавидела его. Адан крепче прижал Миру к себе, обхватив талию руками и скрестив пальцы на её животе, снизу-вверх посмотрел на Роми:

– А если серьёзно, то зачем?

– Это было вполне серьёзно, – Роми всё-таки уселась на траву, на колени. Поправила халат. – Ты исчез посреди беседы, неожиданно.

Адан нахмурился. Исчезнуть, не попрощавшись, конечно, не лучший способ закончить разговор. Но так вышло не специально, как и многое из того, что он совершил в последние пару часов. Просто почувствовал острую необходимость побыть одному, разложить по полочкам всё, что узнал и вспомнил, попробовать как-то проанализировать. И в тот же миг оказался здесь, на поляне.

Объяснять всё это Роми не хотелось.

– По-твоему, сейчас подходящий момент для беседы? – Адан выразительно указал глазами на затылок Миры. Та перестала дёргаться, но он чувствовал, как напряжены её мышцы, как бешено бьётся сердце, как судорожно поднимается и опускается грудь.

– Уж какой есть, – хмыкнула Роми. Помолчала, пристально глядя на Миру. – Что же в тебе такого, раз ты нужна Ллэру живой?

– А ты сходи и спроси, – огрызнулась та.

Адан усмехнулся. Дорого бы он дал, чтобы знать наверняка: Роми правда не догадывается или прекрасно осведомлена, но пытается выяснить, не догадались ли они, потому явилась сюда.

Нет, не похоже. Слишком явно, на поверхности. Даже, если всего лишь элементарная ревность – всё равно не верилось. Вот так запросто прийти и практически признаться, дать понять Мире, что ей не безразлично? Как-то бесхитростно, не по-женски. И уж тем более не вязалось с версией, что Роми давно знала о существовании Миры и планах Ллэра и потому отправила её на верную смерть прямо из плеши. А главное, не объясняло, каким образом он сам оказался замешан в эту историю. Как ни крути, себя в треугольнике Мира-Ллэр-Роми Адан не видел.

Он тихо вздохнул. Слишком мало проверенных фактов, чтобы делать умозаключения. Значит, надо набраться терпения. Рано или поздно тот, кто стоит за всем, себя проявит. Оставалось только дождаться, пока же – превратиться в глаза и уши, выяснить по возможности как можно больше, а заодно постараться войти в доверие ко всем, кто так или иначе замешан. Последнее сейчас самое трудное – попробуй остаться ни при чём с двумя полуголыми, обозлёнными девицами и расположить их к себе.

– Да что ты на меня так взъелась, а? – Роми раздражённо взмахнула руками. – Не я виновата, что ты вляпалась в это дерьмо. Не я таксилёт твой грохнула. Не я Ллэра на тебя натравила.

– Не ты?! – Мира дёрнулась вперёд. – Разве не ты усадила меня обратно? Не ты стояла и наблюдала, как я должна погибнуть? Не ты?! – взвизгнула она, снова пытаясь высводобиться. – Да не держи ты меня, придурок! – последнее относилось уже к нему. – Что вам всем от меня нужно? Убейте или отпустите! – А это уже смахивало на начало истерики напуганной, маленькой девочки, которая ещё чуть-чуть – и окончательно разрыдается.

– Успокойся, пожалуйста, – ласково прошептал Адан, сильнее прижимая к себе. – Всё будет хорошо. Я тебя не брошу. Мы вместе найдём решение, – банальность, но в голову не пришло ничего лучше. – Роми сейчас уйдёт. Потом мы поговорим, вернёмся к Ллэру.

– Я не хочу к Ллэру! Я, вообще, ничего не хочу, ясно? Ни-че-го!.. – Она всё-таки разрыдалась. Всхлипывая и шмыгая носом, уткнулась ему в предплечье.

Роми, вскинув брови, молча наблюдала за истерикой Миры. Но недолго.

– Здесь недалеко есть… эм… море. Предлагаю пойти туда.

– Зачем? – изумился Адан.

– Чтобы её окунуть.

– Кого?

– Миру. Должно помочь.

– Как ты себе это представляешь? Может, и утопим там сразу, чтобы не мешалась?

– Ты тоже настроен меня обвинять? – Роми всплеснула руками. – Думаешь, я хотела её или вас обоих убить?

– Тебе, наверное, странно об этом слышать, но в данный момент я думаю не о тебе, – сердито отчеканил Адан.

Роми хмыкнула, указала рукой на всхлипывающую Миру.

– Ладно. У тебя есть другие идеи, как это прекратить?

Если Ллэр такой же «добрый», «зверьку» сегодня досталось.

– Мира, – он наклонился к её голове, провёл по волосам, машинально отмечая, что на затылке не осталось даже следа от шрама. Никакой реакции не последовало – она, вцепившись в его руку и вздрагивая всем телом, продолжала судорожно всхлипывать. Адан снова посмотрел на Роми. – Лучше вернуться с ней в замок. К Ллэру.

Роми поджала губы, видимо, раздумывая.

– Хорошо. Можно и в замок, хотя я бы лучше прогулялась к морю. – Она поднялась на ноги. – Послушай, мы ведь с тобой не закончили наш разговор, и… Мне не нравится, что меня обвиняют невесть в чём. Я не сажала её в таксилёт, – Роми заговорила громче. – Она и так была в таксилёте. Ты тоже из бара не исчезал, твоё тело всё время находилось в «Нольде».

– В смысле?

– Вы не физически попадаете в плешь, только ваше сознание.

– Ясно, – машинально ответил Адан, хотя яснее не стало.

– Ты говорил, что хочешь разобраться. Я хочу того же. Сейчас же.

Если Роми и не была центром Вселенной, то явно себя им считала.

– Я по-прежнему хочу во всём разобраться, но не сейчас, – холодно произнёс он. – Сейчас надо вернуть Миру обратно в за… – договорить не успел. Мира, всё ещё вздрагивая, неожиданно выпрямилась и перебила:

– Что зна… чит то… лько созна… ние?

– То и значит. Сознание, психокинетическая составляющая, душа, дух, астральное тело, биоэнергия, комок нервов или какое там определение придумали в твоём мире. Тело оставалось в таксилёте всё время.

Мира вытянулась, как струна, почти не дыша.

– А что… что было бы со мной, если бы авария случилась раньше? До того, как ты меня вернула обратно.

– Скорее всего, в каком-нибудь мире стало бы на одного призрака больше, – Роми улыбнулась, но вышло криво. Она посмотрела на Адана. – Никто не может проникнуть в плешь физически. То, что мы видим там и, по сути, само место – не более чем визуализация для удобства восприятия. Антураж задаёт новичок. Ты перенёсся из бара, вот нам и досталась такая картинка.

Адан нахмурился. Звучало логично, хотя по-прежнему не объясняло, каким образом в плешь угодило его сознание вместе с Мириным да ещё из абсолютно разных миров, разделённых какой-то там границей.

– У вас там какие-нибудь радары? Или сигнализация? Как это вообще работает?

– Это… сложно объяснить.

– Ладно. А Ллэр знал, что Мира попала в плешь? Мог знать?

Роми задумчиво кивнула.

– Полагаю, да. Если ты спросишь: мог ли он как-то спровоцировать её попадание, толкнуть Миру в плешь… Теоретически, мне хочется ответить «да». Практически я не вижу, зачем.

– Может быть, чтобы меня… спасти? – запинаясь, предположила Мира.

– Так и забрал бы тебя из таксилёта комплектом ещё раньше, – Роми покачала головой. – Нет, здесь что-то другое. И потом, вы двое попали туда одновременно, а это ещё более редкое явление, чем сам факт вашего там присутствия.

– По-моему, гадать бесполезно. Для начала надо просто спросить Ллэра, – он поднялся с травы и протянул Мире руку, помогая встать.

– Что мы у него спросим? Зачем спас? Он ответит тебе то же, что и в прошлый раз: Мира ему нужна живой. Что с браслетом сделал? Пожмёт плечами.

– То есть спрашивать не будем? Останемся сидеть здесь на травке и гадать? – Адан обернуся к ней.

Роми в ответ скрипнула зубами и отвернулась.

– Слушай, если ты правда хочешь разобраться, может, расскажешь, что между вами произошло? – предложил Адан. Ощущение, что она избегает встречи с Ллэром, только усиливалось. Причём, не просто избегает, а словно пытается убедить, что не стоит даже начинать разговор. – Что вас с ним связывает?

– Она его бывшая, – нарушила молчание Мира.

– Нас много чего связывает, – буркнула Роми, на Миру даже не посмотрела. – Между нами много чего произошло. И каждый раз, когда я так или иначе сталкивалась с ним интересами, начинало происходить снова. Я выучила его, знаю, как он мыслит. Я… – она осеклась, махнула с досадой рукой. – Это всё не относится к делу.

– Это всё очень даже относится к делу. И многое объясняет, – парировал Адан. Обернулся к Мире: – Придётся пешком. Обратно так, как сюда, не получится, прости.

– А может, всё-таки попробуешь? – шмыгнула носом она. Покосилась на стоящую за его спиной Роми, торопливо отвела взгляд. Тихо буркнула, будто не ему, а так… в сторону, не обращаясь ни к кому: – Не очень-то хочется разгуливать ночью по лесам босиком и в халате.

– Ладно, могу попробовать. Но ничего не обещаю, – Адан зажмурился, попытался сосредоточиться.

До сих пор получалось само собой, повинуясь какому-то не совсем осознанному желанию. Сейчас надо было захотеть целенаправленно, думая и желая, чтобы случилось что-то конкретное. Как это сделать, не было ни малейшего понятия.

Он невесело усмехнулся. Потом снова собрался, мысленно представляя замок. И в этот момент почувствовал, как Роми схватила за запястье:

– Стой!

Глава 8. Море Истока

Роми успела ухватиться за руку Адана, а вот остановить – нет.

Прислушалась, считала концентрацию и намерение, но не смогла уловить направление. Тогда попробовала отыскать Пути, но в надпространстве царила тишь да гладь. Никаких возмущений, никаких всплесков. Никто не пытался пробить дыру и сократить дорогу до одного шага. Адан не врал – он действительно не знал, как работают Пути. Вряд ли вообще догадывался, что они существуют, тем более, где их искать.

И всё-таки Роми не сомневалась – у него получится. Точно так же, как Адан ушёл с террасы – бесшумно и бесследно, во всех смыслах, – он окажется в Замке. С той же лёгкостью, с какой она могла бы шагнуть туда сама, не будь её энергетическое истощение таким сильным сейчас. И почему-то это пугало.

За миг до того, как они переместились, Роми отчётливо поняла – Адану нельзя перемещаться с Мирой, а ещё лучше – не стоит ему вообще перемещаться в Тмиоре. Пусть ножками топать девчонка не хочет, ничего, не собьёт пятки в кровь – до Замка рукой подать.

Уже сжав пальцами его запястье, Роми вспомнила, что произошло, когда всё было наоборот. Когда он прикоснулся к ней, там – в Плеши, и какая нестерпимая ярость на неё нахлынула. Хорошо, что сейчас Роми слишком слаба и не в силах причинить боль.

А потом в глаза со всех сторон ударил ослепительный солнечный свет. Так не могло быть, но так было.

Ноги словно лизнуло жидким огнём, и Роми закричала. Кажется, в этот же миг рядом завизжала Мира. А может, это было эхо её собственного крика.

Несколько следующих секунд утонули в тумане невероятной боли. Роми задыхалась, не могла заставить себя перестать жмуриться и начать соображать. Боялась, что станет только хуже, что огонь выжжет ей глаза, что она ослепнет. Ноги не слушались, вязли в густом и липком. Роми пошатнулась, споткнулась, упала. Почувствовала, будто с головой уходит во что-то мокрое, горячее, тягучее, как застывающая карамель. Вода?!

Ощущения выстроились в один логический ряд. Но как? Почему? Слишком рано для прилива, в это время года Море Истока – не больше, чем огромная тёплая лужа.

Роми барахталась, понимая, что дно – вот оно, прямо под ней, но подняться на ноги не получалось. От каждого движения ещё больше вязла в воде, словно в трясине. Тело уже не только горело, но и чесалось, а сил хватало на что-то одно: или не утонуть, или потратить последние мгновения, чтобы с наслаждением драть ногтями кожу.

И вдруг всё закончилось.

Вода исчезла, в лёгкие ворвался воздух, на миг стало невыносимо холодно. Роми едва не потеряла сознание от резкой перемены температуры, а может, и потеряла, потому что в следующее мгновение уже ощущала под спиной мягкий песок. Тело ещё горело, но дышать стало легче, и в голове худо-бедно прояснялось.

Издалека послышался голос Миры:

– Может, она плавать не умеет? Или у неё эта… аквафобия?

– Не аквафобия… – пробормотала Роми, закашлялась. Сплюнула. Её трясло. Она попыталась хотя бы сесть, но ничего не вышло: голова закружилась. – Чёрт… это…

Это не было похоже на то, как Море Истока отвергает атради во время Приливов. Тогда боль тоже подчиняет тело, но над разумом она не властна. Ты остаёшься в сознании, способен понимать, способен как-то реагировать, не делать того, чего делать не стоит. Сейчас же…

– Я могу помочь? – встревоженный голос принадлежал Адану.

– Нет… Пройдёт. Скоро. Должно…

– Что она бормочет? – послышался удивлённый возглас Миры. – Ты её понимаешь, Адан?

– Да. Ты разве нет?

– Издеваешься?!

Мысли всё ещё путались, но с каждым вдохом становилось легче.

Роми запоздало сообразила, что перешла с языка Ближних на родной.

– Я говорила на карни. Мира его не понимает, Адан. Это древний язык атради.

– Совсем не обязательно при мне говорить на древнем языке, – огрызнулась Мира. – Я вам в компанию не навязывалась. Если мешаю, можешь отправить меня обратно. А потом возись с психической, сколько влезет.

– Мира, я случайно…

– Ну да, конечно! У тебя всё случайно, Адан. Как же вы уже достали!

Их голоса звучали одновременно звонко и словно откуда-то издалека. Кто-то громко вздохнул. Потом наступила тишина, нарушаемая слабым, почти бесшумным шелестом волн, которых никогда не знало море Истока.

Роми попробовала открыть глаза. Свет, всё такой же яркий, вынудил зажмуриться.

– Вас тоже слепит?

– Нет, – ответил Адан. – Может, здесь чуть светлее, чем было на поляне. Из-за лун, наверное.

Роми раздражённо мотнула головой:

– Да нет же! Луны Тмиора не могут так ярко светить.

Ничего из того, что сейчас происходило, не могло быть, но мозг настаивал, что всё именно так.

С третьей попытки Роми удалось сесть и даже открыть глаза:

– Великие предки!

Таким Море Истока она не видела. Малая луна почти полностью нырнула за горизонт, и рассмотреть её можно было, только если знать, что и где искать. Большая – гигантский шар, заслоняющий едва ли не две трети неба, – сияла ярче обычного, золотой дорожкой отражалась в воде, заставляя светиться и само море. Переливаться неожиданными цветами, от бледно-серебристого до огненно-алого.

Столько «никогда» за такое короткое время.

– Я смотрю, тебе понравилось купаться, – ухмыльнулась Мира.

– Прекрати, – попросил Адан. – Роми плохо. Неужели не видишь?

– Ну она же первая собиралась меня окунать. Спасибо, не надо. Я оценила, как это успокаивает.

Роми посмотрела на Миру:

– Но успокоило же.

– Так иди ещё поплавай! – та отвернулась, демонстративно отошла в сторону и плюхнулась прямо на песок, спиной к ним.

Она уже молчала, а Роми казалось, что всё ещё слышит её первые и последние слова, наслаивающиеся друг на друга. Эхом.

Адан присел рядом.

– Что с тобой было?

Роми пожала плечами.

– Наша кровь отравлена солнцем. Не только кровь. Это море… Мы зовём его Море Истока. Оно нас не любит. Особенно в Приливы. Жжётся, давит. Мы в него стараемся не лезть… без особой нужды, – говорить получалось только короткими фразами. – Но сейчас не Прилив.

Адан какое-то время смотрел на воду. Хмурился, покусывая нижнюю губу. Потом, видимо, хотел задать вопрос, но промолчал. Взглянул на Миру, снова посмотрел на Роми.

– Тебе, наверное, лучше вернуться домой. Я могу попробовать. Но не уверен, что мне стоит…

– Нет! – перебила она. – Я поэтому пыталась тебя остановить. Не знаю, кто из нас перенёс всех сюда и зачем, но повторять точно не стоит. Это может быть опасно. Считай, предчувствие.

Адан шумно выдохнул.

– Ты ошибаешься. Ничего бы не случилось, если бы ты не схватила меня за руку. Мы с Мирой были бы сейчас в Замке или остались на поляне. И это не предчувствие. Это уверенность. Я даже не слышал, что Море Истока существует. Мира тоже вряд ли в курсе. Попасть сюда хотела только ты.

Роми не хотела, но спорить не стала.

– Ты ничего не почувствовал в воде?

– В воде – нет. До воды – да, – он нахмурился, покосился на Миру, которая, казалось, успешно делала вид, что её не интересует их разговор. Тоже помолчал. Потом тихо заговорил на карни: – Когда ты прикоснулась ко мне, меня как током прошибло. Так уже было раньше. В баре.

Роми уставилась на Море. Вода наливалась красным, потом бордовым и снова светлела. Волны усиливались, но пока не доставали до того места, где они сидели.

– Ерунда какая-то. Браслет что-то сделал с нами. Теперь, даже когда ты его снял – связь осталась, – она осеклась. – Ты ведь знаешь про связь?

– Биополей?

– Значит, знаешь. Но всё равно такого эффекта быть не должно. А Мира? – Роми оглянулась на неё, спросила громче: – Ты что-нибудь чувствовала во время перехода?

– Вспомнили, что я существую? – фыркнула та. – Ничего я не чувствовала. По колено воды в вашей луже Истока, – Мира обернулась к ним, закатила глаза. – А ты разоралась, как будто тебя режут.

Очутиться рядом с ней, опрокинуть на спину, усесться на груди так, чтобы исключить возможность малейшего сопротивления – всё это заняло не больше секунды. А со стороны наверняка выглядело, как вихрь: только что Роми сидела рядом с Аданом и вот уже вдавливает Миру в песок, обхватив ладонями её голову.

– Сейчас поймёшь, почему орала, – прошипела она ей в ухо и закрыла глаза. Подушечки защипало, в голове стучал двойной пульс: собственный и Миры. Роми делилась с ней всей болью, которой одарило её Море Истока.

Мира взвизгнула, зашлась в крике. И почти сразу Роми отшвырнуло в сторону, на мокрый песок у самой воды.

– Не смей!

Ещё секунда, и рядом с Мирой уже стоял Адан и смотрел Роми в глаза с яростью загнанного в ловушку зверя, не собиравшегося сдаваться без боя. А Мира, обезумев от ужаса, прижималась к нему: всё тело будто свело судорогой, хрупкие плечики вздрагивали, пальцы цеплялись за его футболку.

Роми вскочила на ноги, отпрыгнула от накатившей волны, но вода всё же успела ужалить за пятку. Боль не сбила с ног, а толкнула вперёд – к застывшим на берегу фигурам. Шаг, и Роми вновь стояла рядом с ними. Сейчас она двигалась как никогда быстро – воздействие Моря снова было прежним, утраивая скорость движений. Новой была ярость. Необузданная и… отстранённая. Роми отдавала отчёт всей нелепости своего поведения, но не могла остановиться. В висках стучало одно слово – враг!

Прикоснуться к Адану ей всё же удалось, а потом отбросило назад, как будто его кожа, от которой теперь исходило слабое сиреневое сияние, отталкивала сама по себе.

Роми снова поднялась, снова сделала шаг – в этот раз она продвинулась гораздо меньше. Изменения, вызванные Морем, стирались. Желание лезть в драку, размазать противника по песку, развеять по ветру – крепло. Роми видела лишь один выход.

– Ещё раз, – прищурившись, прошипела она, – и я за себя не ручаюсь.

Адан что-то процедил сквозь зубы, заслонил собой Миру, резко вытянув обе руки ладонями к Роми. Свет от его кожи стал темнее, но гораздо насыщеннее – уже не сиреневым, а ярко-фиолетовым, и в тот же миг Роми отлетела назад, в противоположную сторону – прямо на скалы. Спиной и затылком почувствовала, как прижата к ним невидимой силой – ни вздохнуть, ни пошевелиться.

– Сила – единственный язык, который ты понимаешь? – Адан медленно шёл навстречу, а за его спиной прибой превращался в настоящий шторм. – Повторить или достаточно?

Роми переводила взгляд с него на беснующееся Море и не могла понять, что первично: её ярость или гигантские волны? Ветра не было, воздух застыл, но Море Истока сходило с ума, и она, казалось, тоже. Мерещилось, будто в голове вертится ураган, закручивая вихрем всё, что она знала, с тем, чего никогда раньше не испытывала. Единственная чёткая мысль – драться. Это – поможет. Надо только оторваться от скалы, прикоснуться ладонью к песку, перейти в другую плоскость – пусть замрёт всё, пусть застынут волны.

Скала за спиной дрогнула. Роми, как могла, склонила голову на бок, вызывающе улыбнулась:

– Ещё.

– Ллэр говорил, что на Тмиоре я не смогу причинить вреда, – Адан мгновенно переместился – между ними оставались какие-то жалкие сантиметры, преодолеть которые, к сожалению или к счастью, у неё не получалось. Но не у Адана. Сильные горячие пальцы сжали горло, скалы за спиной исчезли, чтобы появиться под ногами вместо песка. – Тогда добро пожаловать в Бэар, Роми.

Короткий миг, доля секунды, даже меньше, и она вновь могла дышать свободно. Шумно выдохнула, со свистом вдохнула. С каждым глотком другого, невероятно чистого воздуха становилось легче. Дул мягкий бриз; утёс, на котором они очутились, заливало знойное, но не злое солнце. И ни звука вокруг – ни крика птиц, ни шума прибоя. Ярость исчезла вместе с Морем Истока, растаяла, будто щёлкнули выключателем. Навалилась усталость.

Роми рухнула на гладкий тёплый камень, провела по нему ладонью: ветер хорошо постарался, отполировав его почти до блеска. В воздухе витала чуть солоноватая свежесть, будто где-то рядом было море. Настоящее, а не вязкая лужа глицерина, беснующаяся при малейшем приближении к ней атради.

– Спасибо.

– Спасибо? – хмыкнул Адан. – Объяснить ничего не хочешь?

– Что тут объяснять? – Роми зажмурилась, подставила лицо лучам. Энергии по-прежнему катастрофически не хватало. – Ты всё сделал правильно. Даже лучше, чем мог. Я думала, ты мне просто по роже двинешь, а ты привёл сюда. Не предполагала, что есть такие места.

– Ты… соображаешь, что несёшь? Что делаешь, соображаешь?!

– Уже соображаю. Там – нет. – Он злился, а ей было слишком хорошо от того, что она наконец обрела контроль над своим сознанием, что её больше не сводит с ума ярость. – У меня нет ни малейшего представления, что со мной было, Адан. Море Истока никогда так не влияло на атради. Боль, усталость, изменённое восприятие времени – это всё да! Но я чуть не задохнулась от желания вас убить. И то, что ты сделал… было правильно.

– Правильно?! – Адан не желал успокаиваться. Или не мог – слишком велико оказалось пережитое потрясение.

До неё только сейчас дошло – там, на песке Тмиора, у него получилось проявить способности в полную силу. А может, это всего лишь малая часть того, на что способен в идеале доа. Малая, но достаточная, чтобы утихомирить её.

Роми поднялась и теперь могла видеть, что они стоят на широкой идеально плоской вершине горы. Высоченный каменный столб не больше двухсот метров в диаметре резко обрывался, а внизу, вероятно, можно было обнаружить то самое, пахнущее йодом и солью, настоящее море.

В том, что Адан – не обычный бэарец, сомнений не осталось. Ни один из них, даже самый одарённый человек из самого Зрелого Мира, не способен на такое в начале пути.

– Ты чуть не убила Миру… меня. Чувствуешь разницу?! Представляешь, чем бы всё закончилось, если бы я не смог тебя остановить?!

– Поверь, чувствую! Представляю! Более чем. Поэтому… спасибо. Я бы… Не думай, что у меня не осталось… что мне плевать на жизни других. Да, я не питаю к девчонке симпатий, но её убийство… Я не такая. Послушай, – Роми прекратила оправдываться, примирительно вскинула руки. – Давай не будем переходить на новый виток споров. Я понимаю, ты злишься. Но и ты пойми. Чем дальше… я без понятия, что вообще происходит. Так не должно быть.

– Великолепно! – Адан какое-то время пристально смотрел на неё, затем прищурился: – Ты вела себя глупо, но теперь я хотя бы знаю, как выбивать из этих наглых голубых глаз самоуверенность. – Он уселся на скалу, прижал к груди колени и обнял их руками. А потом вдруг рассмеялся. – Видела бы ты себя со стороны сейчас.

– Ну, уж простите! Я не предполагала, чем закончится сегодняшний вечер, – она растерялась, машинально запахнула промокший насквозь халат. Адану удалось сбить её с толку, поэтому Роми предпочла отвернуться и сменить тему. – Таким твой мир мне нравится больше, чем ночью из окна кабриолёта.

– Здесь, за сферой мне он тоже нравится. Вопрос, понравлюсь ли я ему теперь… такой, – в голосе мелькнуло беспокойство, но лишь на мгновение. Адан опять беззаботно засмеялся: – Кабриолёт мне уже вряд ли понадобится.

– А зачем вам нужна сфера?

– Видимо, за тем же, зачем вам Море Истока. Никакой ощутимой пользы, только хлопоты, но есть. Чтобы было.

– Море Истока не совсем бесполезное. Нам в нём всегда больно, хоть и не так, как мне было в этот раз. Но оно нас меняет. Новичков – физиологически. Потом завершает метаморфозы, о которых я тебе говорила и которые похоже тебе не грозят, – она усмехнулась. – А ещё ненадолго позволяет пользоваться всеми нашими способностями, по-другому недоступными в Тмиоре. Заодно наделяет дополнительными. Ускоряет ход внутреннего времени, к примеру, тогда мы начинаем двигаться быстрее. Не перемещаться, прокалывая пространство, а именно двигаться.

– Тебя оно хорошо ускорило, – он с хохотом поднялся и приблизился к краю скалы. Присвистнул, заглянув вниз, обернулся к Роми: – Наша сфера была всегда. Считается, что она защищает мегаполис от вредного излучения. В смысле ту часть, которая скрыта под ней. В Бэаре уверены, что никому не дано узнать, что находится снаружи. Власти утверждают, что пока не существует технологии, способной пробить купол. Или просто боятся. Вдруг вредное излучение – правда. Никому не хочется брать ответственность за гибель миллионов.

Роми тоже подошла к обрыву. Каменная стена оказалась идеально гладкой не только на вершине, до моря было не меньше нескольких сотен метров; на столько же, если не больше, простиралась водная гладь во все стороны, местами виднелись похожие скалы с плоскими вершинами. Все ровные, все, казалось, в одну высоту.

– Ваш воздух неядовитый. И солнце… оно очень похоже на наше.

– Может, для атради не ядовитый, а для нас… для них, то есть, – несколько секунд Адан задумчиво кусал нижнюю губу, словно решая, говорить или нет. Встретился с Роми взглядом. – После того, как те существа… Тени исчезли, я оказался здесь. Моментально! Вспышка света, миг и… я стою вот на этой самой скале. Вокруг темнота. Ночь. И только луна. Огромная, близко-близко. Такая… – Адан восхищённо округлил глаза. Роми только сейчас заметила, что они стали ярче – как трава в Тмиоре. А может, так падал солнечный свет. – Я же никогда по-настоящему её не видел. Сфера преломляет лучи. В общем, когда понял, что я за сферой, жутко испугался. Не поверишь, но гораздо сильнее, чем на поле. Первой мыслью было: сейчас я задохнусь и умру. Нельзя дышать! – Адан рассмеялся. – Не дышать тоже нельзя, поэтому пришлось сделать вдох. И я не умер. Удивительно, что я не помнил этого. Знаешь, когда вспомнил? – он прищурился. – Сейчас, когда ты на Миру набросилась. Странно, правда? Наверное, ваше Море и на меня как-то влияет. Другого объяснения я не вижу.

– Хочешь сказать, оно тебя изменило?

– Могло? Я ничего не почувствовал… такого, из того, что ты описала, – он покосился на промокшие кроссовки. – Только когда ты в Миру вцепилась, меня как в кипяток опустили. Всё тело зажгло, и словно задыхаюсь. А дальше, – Адан развёл руками. – Я не могу этого описать словами. Но как факт – и вспомнил, что было после поля, и смог тебя… – он подмигнул. – Как бы это обозвать, чтобы не обидеть?

– Обзывай, как есть.

– Это было… Да-а-а-а. Бедная Мира. Наверное, со стороны… – На какую-то долю секунды на лице снова промелькнуло прежнее беспокойство. Адан замер, сосредоточенно глядя перед собой, потом опять заулыбался. – Боюсь думать, как выглядят ваши спальни, когда вы…

– О, вот тут как раз возможны варианты! – Роми рассмеялась. – Поэтому после Моря мы стараемся не… расслабляться лишний раз.

Сейчас хотелось именно этого – расслабиться полностью, насладиться тёплым, таким похожим и в то же время совсем другим солнцем, может быть, поддаться безумному порыву и, раскинув руки, рухнуть вниз, в воду. Такой лёгкости уже давно не доводилось ощущать.

– Да, лучше не расслабляйся. Мне мой мир нужен целым, – Адан присел на край скалы, свесив вниз ноги, огляделся. – Ночью здесь гораздо красивее. Не люблю солнце.

– Я тоже, – Роми немного поколебалась, но всё-таки села рядом. Откуда-то появилась уверенность – даже если они соскользнут вниз, ничего не случится. Ни с ней, ни с ним, этот мир – особый, как и сам Адан. – Но у меня нет выбора, любить или нет. Оно нужно атради, как людям – вода и пища.

– Это как это?

– Вот так это, – она невесело усмехнулась. – Мы, как дурацкие батарейки. Энергетическая сущность, запертая в слабой физической оболочке. Вода и еда не дают нам жизненных сил. А солнце Тмиора – да. Наполняет нас. Луна же только бодрит.