Читать книгу: «Конфуций. Его жизнь и философская деятельность», страница 9

Во Введении мы указали, что бедственное положение Китая вызывало в современниках страстное желание изменить это положение. Лучшие умы изыскивали всевозможные меры для улучшения и поднятия нравственного и материального быта в государстве. Как мы говорили, они сильно расходились в средствах достижения намеченной цели.

Характерной иллюстрацией этого положения вещей является следующая беседа Конфуция с его учениками.

Однажды Конфуций, подававший всегда и во всем пример своим согражданам, как следует повиноваться древним религиозным постановлениям, отправился с тремя учениками на гору Нунг для принесения жертвы небу. На вершине горы он остановился и стал смотреть на окрестности, причем лицо его сделалось грустным. На вопрос учеников, что с ним и какова причина его грусти, он отвечал:

– Мне сделалось грустно при мысли о бедственном положении отечества, когда я вспомнил, глядя на эти нивы, о раздирающих нашу родину распрях и усобицах. Всего же более печалит меня трудность помочь бедствиям настоящим и отвратить грядущие. Не придумаем ли мы чего-нибудь сообща?! – прибавил он немного спустя. – Тси! скажите вы первый ваше мнение! – обратился он к одному из сопровождавших его учеников.

– Я бы собрал огромные полчища и силою оружия смирил мятежников! – отвечал Тси. – В пример другим, пленных я предал бы казни и по водворении порядка водворил бы древнее благочестие.

– Вы храбры, – сказал Конфуций. – Что сделали бы вы? – обратился он с вопросом к другому ученику.

– Я поступил бы иначе, – отвечал тот. – В настоящее время княжества Тси и Тсу в явной вражде и готовятся к войне, то же замечается и в других княжествах. Как только войска выступили бы в поле, я вышел бы к ним в парадной одежде и попросил бы их внимательно выслушать меня. Тогда я постарался бы изобразить всеми силами моего красноречия все бедствия войны и все блага мира, я изобразил бы мрачными красками все последствия войны и плачевную участь, готовящуюся женам и детям той и другой стороны. Может быть, мои слова подействовали бы на враждующие стороны, они заключили бы мир, и в стране водворилось бы спокойствие.

– Вы красноречивы, – отвечал Конфуций. Затем он обратился к третьему ученику. Тот отвечал:

– Если бы я желал чего для блага людей, то, конечно, не царской власти. Я желал бы жить при добродетельном и мудром государе, который приблизил бы меня к себе и которому я мог бы быть полезен моими слабыми способностями. Призванный к царю, я бы сказал ему: растения хеун и йеу (самое душистое и самое смрадное) на одном поле не уживаются; великий Яо и низкий Кие не могли бы править одновременно царством, и я просил бы государя прежде всего удалить от себя льстецов и заменить их людьми прямодушными и добродетельными и поручить им обучать народ пяти верховным обязанностям – человеколюбию, правосудию, любви к истине, верности и честности. Я сказал бы царю, что тогда ему не придется опасаться врагов, не надо будет содержать многочисленные войска и укреплять города – валы будут срыты, рвы засыпаны и превращены в плодоносные нивы, камни крепостных стен будут употреблены на постройку общеполезных зданий, а смертоносные пушки перекуются на земледельческие орудия. Воины обратятся в мирных граждан, искусные ораторы будут подавать благие примеры согражданам не словом, но делом… Тогда люди, мне кажется, могли бы быть счастливы! Если я заблуждаюсь, прошу учителя наставить меня на путь истинный!

– Вы истинно мудры, – отвечал глубоко тронутый Конфуций. В словах ученика Конфуций увидел высказанным то, к чему он сам стремился в продолжение стольких уже лет, но безуспешно.

Глава VI

Конфуций – государственный деятель. – Меры, принятые им для увеличения благосостояния граждан. – Назначение его верховным судьею. – Козни врагов и отставка Конфуция. – Пребывание Конфуция в княжествах Вей и Сунг. – Скорбь его о постигших его неудачах. – Учение Конфуция о браке, семье и т.д. – Число учеников достигает трех тысяч человек. – Преследования. – Пребывание в княжествах Тсаи и Чжен. – Конфуций в тюрьме. – Сомнение Конфуция в успехе его учения

Наконец на 44-м году его жизни Конфуцию судьба улыбнулась. Смуты в княжестве Лу стихли, и князь назначил Конфуция правителем резиденции и ее окрестностей. Здесь открылась обширная арена для деятельности философа. Конфуций был неутомим, и его мудрые и благодетельные распоряжения касались самых разнообразных сторон быта подведомственных ему граждан. Прежде всего он занялся улучшением сельскохозяйственного быта народа. Для лучшего выполнения этой задачи он старался сблизиться с простым народом, часто вступал в беседы с ним и совещался, принимая во внимание все справедливые замечания. Он ввел и улучшил после тщательного изучения существовавшую уже при древних правителях систему подразделений почвы по ее качествам и положению. Почвы он разделил на пять разрядов: 1) нагорные земли и земли тощие, 2) низменные и болотистые, 3) песчаные, 4) жирные, суглинистые, 5) при уходе и удобрении дающие хорошие жатвы. Сообразно с качествами почв, он указал, что где лучше сеять, ввел севообороты и плодопеременное хлебопашество и определил с точностью время посевов и жатвы. Одним словом, возобновил и улучшил все постановления, изданные древними богдыханами относительно сельского хозяйства. Кроме того, он, узнав, что многие земли отведены богатыми людьми под кладбища, служившие одновременно и для увеселительных прогулок, решился искоренить этот вредный обычай и возвратить напрасно пропадающие земли земледелию.

– Кладбища, – сказал он при этом, – не должны быть местами для гуляний. Древние называли их местом слез и воздыханий. Пировать и веселиться на них – значит издеваться над мертвыми. Местами погребения должны быть земли совершенно бесплодные, их не следует обсаживать деревьями или обносить стенами. Когда кладбища не будут походить на сады, только тогда их будут посещать ради искреннего уважения к памяти усопших, а не из праздного любопытства или от безделья.

Благодаря этому разумному распоряжению, много плодородных земель стали обрабатываться, а не пропадать даром. И ко всем другим отраслям народного хозяйства Конфуций относился столь же ревностно. Труды Конфуция не были напрасны и в скором времени привели к самым благоприятным результатам.

Под разумным управлением народ постепенно улучшал свой материальный быт, а с возрастанием богатства народа стала улучшаться и его нравственность. В воздаяние заслуг Конфуция князь назначил его верховным судьею всего княжества, с правом преобразования старых положений и введения новых. Это назначение сделало Конфуция вторым лицом в княжестве по значению и власти.

В новой должности он остался верен себе, строго преследовал виновных, какое бы положение они ни занимали, и награждал заслуживающих награды. Расскажем несколько случаев из его судебной деятельности.

Он узнал, что один богатый землевладелец держал на откупе всю мясную торговлю и, приобретая из первых рук задешево гурты скота, продавал его в розницу втридорога. Конфуций, зная, что вся тяжесть этой монополии падает на один только бедный класс народа, решился прервать зло в самом корне и призвал к себе монополиста.

– Я слышал, – сказал он ему, – что вы один из первых богачей в городе. Мне это было бы очень приятно, если бы вы приобрели свои богатства трудом или честным промыслом; но я слышал, что они приобретены совершенно другим путем. За это вы заслуживаете строгого наказания, которое я, однако, сменяю на милость, но с условием: вы должны возвратить народу все, что награбили у него. Возвращение это может быть сделано без ущерба для вашей чести. Из всего вашего богатства вы оставьте у себя столько, сколько вам нужно для безбедного существования, остальное же передайте мне. Я сумею распорядиться им как следует. Не оправдывайтесь, не думайте обмануть меня; даю вам несколько дней сроку!..

Откупщик повиновался требованию Конфуция, и его богатство пошло на общественную пользу под названием “добровольного приношения”.

В другой раз к мудрецу пришел отец с жалобой на непокорного сына. Конфуций присудил обоих к тюрьме на три месяца.

По прошествии срока он призвал их обоих и спросил у отца, в чем именно провинился его сын. Отец отвечал, что виноват не сын, а он сам, что увлекся досадой на сына. Конфуций похвалил его за простосердечное сознание и сказал:

– Вперед лучше сами учите сына, а не обращайтесь к судье; вы же, – обратился он к сыну, – помните, что первый ваш долг – повиновение родителям.

Но не всегда Конфуций употреблял кроткие меры: в важных случаях он не останавливался и перед смертною казнью. Например, при вступлении в новую должность, он предал смертной казни одного из первейших сановников княжества, виновного в разного рода злоупотреблениях. Сам он так говорил об обязанностях судьи:

– Судья, предающий наказанию каждого, кто только нарушил закон, подобен полководцу, который предает грабежу завоеванный город, взятый приступом. Преступник-простолюдин чаще бывает полувиновен, а нередко и совсем невиновен по той причине, что не знает своих обязанностей. Самого строгого наказания заслуживают преступники высших классов за то, что подают дурной пример народу, и правительственные лица, не внушающие своим подчиненным учить народ.

Снисхождение к таким преступникам есть несправедливость и криводушие. Казните, говорится в древних книгах, наказывайте смертью тех, которые заслуживают того за вину важную и сознательную. Сперва надо учить народ, и тогда уже в случае сознательного неповиновения наказывать его!