Читать книгу: «Кель и Джил. Тайны древних», страница 62
Меньше всего досталось Арену, так как он уже находился на полу, растеряно оглядываясь, пытаясь понять, куда делась вода, и, вместе с ней, вероятный противник.
Первым из оставшихся приземлился Монарх. Он предусмотрительно принял вертикальное положение относительно пола, в чём ему изрядно поспособствовал посох. Кроме того, он предусмотрительно подплыл ближе к земле, существенно сократив расстояние, точно заранее догадывался, что всё именно так и произойдёт. Оказавшись на ногах, целитель прогнулся под весом изрядно потяжелевшей, промокшей до нитки мантии, оперившись на посох, но, тем не менее, даже не охнул.
Вторым на землю шлёпнулся самый тяжеловесный Содри. Антиквар, ойкнув, совершил посадку на пятую точку, сильно ударившись руками. Его шляпа сползла на глаза, но всё же удержалась на голове, благодаря перетянутому под подбородком шнурку.
Третьим на полу оказался Кель, больно приземлившийся на четвереньки, сильно стукнувшись коленями и ладонями. Снова оказавшись внизу, лекарь громко зашипел от боли: «Бесы! Колени точно разбил! – Думал он про себя, сильно зажмурив глаза. – Но, зато, сохранил лицо! – Попытался приободрить себя не слишком удачным каламбуром юноша, криво улыбнувшись. Но тут же опомнился. – Джил! – И поднял голову».
Девушка, благодаря специфике своего положения, большую часть удара от приземления приняла на пятки, чтобы потом на довольно большой скорости, удариться о золотые блоки, коими, в том числе, был выложен и пол, локтями. Громко втянув воздух сквозь плотно сжатые зубы, артистка зашлась громким, сухим, надрывным кашлем.
В первую очередь Кель беспокоился о том, что Джил, потеряв сознание, после падения разобьёт затылок, но, к счастью, этого не произошло.
Удостоверившись в том, что жизнь девушки находилась и, более-менее, вне опасности, лекарь ненадолго озаботился собственным благополучием.
Для начала, Кель попытался выставить вперёд правую ногу. Пару раз топнув по полу, чтобы проверить, целы ли хрящи и связки в повреждённых коленях, лекарь, не ощутив ничего необычного, предпринял первую попытку подняться, перенеся вес тела на ту ногу. Чтобы в следующий момент, вскрикнув, припасть обратно, и резко обхватить стрельнувшую болью коленную чашечку. Мучительно поджав губы, он стал растирать ладонями внезапно занывшие суставы. На удивление, массаж помог гораздо лучше, чем юноша сам того ожидал. Потому что через двадцать секунд, даже прежде, чем душераздирающий кашель успел оставить девушку в покое, лекарь уже нормально стоял на ногах. Он немедленно подал руку Джил и помог ей подняться.
Артистка, поблагодарив Келя одним лишь взглядом, продолжила судорожно кашлять, бессильно упершись кистями в коленки.
Лекарю хотелось хоть как-нибудь облегчить страдания девушки: «Может, предложить ей попить водички?», – вспомнил он о своей фляге, но тут же передумал, распознав глупость такого одолжения, и ощутив всю щекотливость подобной ситуации, заодно представив возможную реакцию самой Джил. Поэтому, он просто заботливо поправил её волосы и дружески погладил по спине, не забывая настороженно осматриваться в поисках Джинна.
А тот не заставил себя долго ждать.
Лужи, оставшиеся после трюка с потопом, задрожали. Превратившись в жидкие шары, они пушечными ядрами слетелись в то самое место, где стоял Освободитель до превращения в волну. Шары, столкнувшись друг с другом на огромной скорости, яркими всплесками разлетелись в разные стороны. Но ненадолго. Поддавшись невидимой силе, они тут же снова собрались вместе, и, закрутившись в вихре, сформировали для Онан’Дэлла новое тело, ни на каплю не отличавшееся от старого.
Материализовавшись в воздухе, Джинн, не говоря ни слова, взглянул на исследователей с чувством собственного превосходства. Затем, он вытянув руки вперёд, согнул пальцы так, словно схватился за что-то продолговатое, и рывком рванул кисти на себя.
Раздался металлический грохот.
Кель почувствовал, как его неумолимо потянуло к Освободителю против собственной воли. Но в следующее мгновение выяснилось, что истинная причина этого чувства крылась в одежде юноши. Вместо того чтобы двинуться на встречу Онан’Дэллу самому, лекарь непроизвольно дёрнулся в его направлении, так как из тканей, обволакивавших его тело, одновременно с этим, вылетела вся содержавшаяся в ней влага.
Чуть не грохнувшись, Кель с трудом удержал равновесие, неловко сделав пару шагов вперёд, не забывая при этом неуклюже размахивать руками.
Остановившись, лекарь удивлённо осмотрел свои просохшие в одно мгновение перчатки, и оглянулся.
Судя по летевшим в воздухе пяти большим, бесформенным каплям, и скрюченным в не совсем естественных положениях телам друзей, Кель понял, что эта же участь постигла и других.
Арену, на этот раз, досталось больше всех. Так как одежда стражника находилась под доспехами, влага, покинув ткани, по инерции увлекла за собой и стражника, заставляя того плашмя хлопнуться на пол, прогремев доспехами на всю комнату.
Неожиданно, прямо перед лицом лекаря проплыл шарик воды, размерами сильно уступавший своим сородичам. Кель медленно повернул голову, и обнаружил там, на полу, свои плащ и шляпу. Ещё раз оценив их размеры, Кель понял, откуда взялась дополнительная вода.
Так как влага не очень-то и торопилась плыть по воздуху, юноша рассудил, что чему быть, того не миновать, и, пожав плечами, сделал два шага в сторону своих аксессуаров, по-быстрому водрузив их на места.
Как раз, когда шляпа коснулась волос Келя, вода, соединившись в одну, не очень большую, неплотную сферу, повинуясь манипуляциям кистей Джинна, гораздо быстрее пролетела через комнату и остановилась прямо по левое плечо от Джил.
Освободитель сложил руки вместе. После этого, он развёл ладони, не рассоединяя, при этом, больших пальцев. Водяной шарик растёкся по полу в идеально ровный, плоский круг. В следующий миг Онан’Дэлл стремительно раскинул в стороны руки со скрюченными пальцами, а из водяного круга выросли десяток бугристых, неровных, пузыристых щупалец, очень и очень отдалённо напоминавших таковые у осьминога. Джинн громко хлопнул в ладоши, и щупальца тут же, схлестнувшись друг с другом, образовали неточную, очень нечёткую, с непрерывно дрожащими контурами и неясными очертаниями, но всё же прозрачную водяную копию Джилл, принявшую точно такую же позу, как и артистка.
Девушка, тяжело дыша, всё ещё пытаясь перевести дыхание и прийти в себя, с опаской оглянулась на подозрительную водяную фигуру. Она с невероятной точностью повторяло каждое её движение. Даже грудь вздымалась и опускалась в такт.
Онан’Дэлл в этот момент был предельно сосредоточен. Он сверлил глазами Джил, медленно проворачивая в разные стороны часовой стрелки руки со скрюченным до предела пальцами.
Монарх, обратив на это внимание, широко распахнул веки, нахмурив брови и пробормотал:
– Нет…
Тело Джил задрожало мелкой дрожью. Не понимая, что происходит, девушка собралась осмотреть себя, но у неё ничего не вышло. Шея больше ей не подчинялась.
Кель метнул испуганный взгляд на Джинна: «Магия крови!», – одновременно восхитился и ужаснулся лекарь.
Онан’Дэлл едва заметно качнул ладонями.
Девушка, подчинившись его воле, стремительно грохнулась на колени. Её глаза расшились от ужаса, а рот раскрылся в безмолвном крике, потому как её голосом теперь тоже управлял Освободитель.
Копия упала на пол, застыв в той же позе, что и артистка.
Внезапно, Онан’Дэлл распрямил фаланги на левой руке. Он, совместив средний и указательный пальцы, опустил их, изобразив некое подобие козы.
Правая рука Джил непроизвольно дёрнулась. Она странными, неестественными рывками потянулась куда-то в сторону.
Только теперь Кель заметил, что девушка, после падения выронила свой монструозный кинжал, а тот приземлился совсем рядом с хозяйкой. Душа лекаря в мгновение ушла в пятки.
Джил же, сообразив, что с ней собираются сделать, начала сопротивляться. Теперь её рука, выгибаясь и дрожа ещё сильнее тела, стала дёргаться из стороны в сторону – от кинжала и обратно к животу девушки. Вены на её шее вздулись от напряжения, а зубы сжались аж до самого настоящего скрежета.
Клон один-в-один повторял каждый жест артистки.
Брови Джина сдвинулись. Глаза засветились ярче, а руки начали подрагивать в такт движениям Джил.
Девушка, разобравшись, что контроль над второй рукой всё ещё принадлежал ей, незамедлительно этим воспользовалась. Резко выкинув левую руку, она перехватила ею правую кисть и потянула её в противоположную от оружия сторону.
Освободитель только умилился детским надеждам Джил взять ситуацию: «В свои руки, – опять скаламбурил про себя лекарь, отчего, в наказание, немедленно шлёпнул себя по лбу, – что-то с меня остроты сегодня так и прут», – потирал он ушибленное место. А Онан’Дэлл, тем временем, распрямив пальцы правой руки, плавно, по дуге, сверху вниз, отвёл их в сторону.
Левая рука Джил, расслабившись, обвисла и обмякла.
Джинн, дёрнув правую кисть вверх, крепко сжал её в кулак.
Рука девушки сама собой завелась за спину и, противно хрустнув суставами, заломилась выше лопаток. Джил, от пронзающей тело боли, натужно выпустила ноздрями воздух.
Копия, как ни в чём не бывало, выполняла те же движение, что и её прообраз. Не издавая, при этом, никаких звуков, кроме тихого бульканья во время резких движений.
Освободитель, усмехнувшись, повторил манипуляции с безымянным и средним пальцами.
Джил дрожащей, дёргающейся рукой снова потянулась к эфесу кинжала. Она не оставляла попыток воспрепятствовать манипуляциям Джинна. Но, судя по отчаянию в её взгляде, с каждой секундой силы покидали её всё стремительнее, а движения становились более плавными. Её тело полностью переходило в подчинение Онан’Дэлла.
Кель на пятках развернулся к Монарху и заорал:
– Почему вы стоите и ничего не делаете?! – Лекарь взмахнул руками в направлении Освободителя с таким рвение, что заставил плащ неслабо встрепенуться. – Он же убьёт её!
Старец поднял на юношу печально-серьёзные глаза:
– Мальчик мой, если я попытаюсь что-либо предпринять, то, скорее всего, не нанесу мастеру каких-либо существенных повреждений, а только вмешаюсь в процесс контроля, и, не исключено, что причиню непоправимый вред здоровью Джил. При применение магии крови требуется предельная концентрация. Одно неверное движение и вместо человека перед тобой, если можно так выразиться, мясной кисель с костями. Кроме того, если мы нападём, то наиболее вероятно, полностью потеряем доверие мастера. Поэтому успокойся и наблюдай. Такое не каждый день увидишь.
Конечно, Келю сложно было скрыть своё восхищение от представления, устроенного Джинном, но беспокойство за жизнь Джил полностью перекрывало все остальные чувства.
Между тем, Освободитель уже успел заставить девушку подобрать с пола кинжал, и теперь медленно, чтобы ненароком не нанести какого-нибудь реального ранения, подносил лезвие к шее своей марионетки. Выставив клинок на нужную высоту, Джинн пальцами левой руки изобразил волны. Лезвие медленно поплыло по воздуху в направлении горла артистки.
Голова Джил дрожала, ровно как и её зрачки. Грозно сдвинув брови, она переводила суровый взгляд то на клинок, то на Онан’Дэлла, всем своим видом показывая, что не собирается просить о пощаде и готова мужественно принять свою судьбу.
Но Джинн только издевательски улыбнулся.
И резко опустил руки.
Водяная копия пролилась на пол водопадом. Там, где она только что сидела, теперь медленно растекалась большая лужа.
Наконец, Освободитель заговорил, настолько угрожающим тоном, на какой только был способен его зычный, разносящийся эхом голос:
– А если вы откажетесь – то я убью вас на месте, не раздумывая.
Вновь обретя контроль над своим телом, Джил, в панике, моментально отбросила от себя кинжал, и попыталась встать с колен прямиком на ступни. Но это вышло у неё настолько неловко, что она тут же приземлилась на пятую точку и, хаотично перебирая ногами, в страхе засеменила в сторону от своего собственного оружия.
Кель облегчённо вздохнул. Посматривая краем глаза на Джинна, он подошёл к девушке и снова помог ей подняться. На этот раз лекарь приобнял девушку за плечо и начал нежно поглаживать, не выпуская её руку из своей.
Джил, на первый взгляд, если судить по её лицу, не очень позитивно восприняла подобную инициативу юноши, но, ощутив его прикосновение, устало положила ему голову на плечо, и перестала выказывать какие-либо протесты.
Арен, в конце концов сообразивший, что битвы не будет, и Содри, нервно протирающий очки от водяных капель, оба кивнули Келю, чтобы удостовериться, что всё в порядке.
Лекарь кивнул им в ответ.
По залу разнеслись медленные, саркастичные хлопки.
Лекарь обернулся, чтобы обнаружить источник звуков.
Им оказался Монарх. Целитель, положив посох на плечо, раздражённо смотрел на Освободителя. Наконец, закончив, он снова взял свой артефакт, громко стукнул им о пол. И тут из старца полилась речь. Впервые Кель не услышал в его голосе и капли уважения:
– Знаете, мастер, сколько времени и сил я потратил, чтобы отпереть эту запечатанную магией дверь? – Нахмурившись, Монарх, не оборачиваясь, растопыренными пальцами указал в сторону прохода.
Освободитель надменно хмыкнул:
– Не беспокойся об этом, мой старый друг. Для сдерживания двери использовалась моя манна, и теперь…
Но старец не стал даже слушать. Рассержено поджав губы, он с силой ударил посохом о пол, заставив Джинна умолкнуть:
– Тихо! – Истошно возопив, перебил он речь Онан’Дэлла. – Как вы могли заметить, мастер, теперь я стал гораздо старше вас. Разумеется, вы находились здесь, в заточении, чуть ли не всю мою жизнь, но, позволю себе заметить, что, будучи закованным в кандалы, сложно заниматься саморазвитием и получать хоть какой-то жизненный опыт. – Целитель слегка наклонился вперёд. – Поэтому, без лишней скромности, готов заявить, что я опытнее, – он ткнул пальцем в Джинна, – и мудрее вас, как минимум, в данный момент времени. Так что, позвольте, как человеку, который многое повидал на своём жизненном пути, рассказать вам кое-что. – Монарх выпрямился. Его тон сменился на поучительный. Онан’Дэлл же скрестил руки на груди. На его лице появился неподдельный интерес: видимо, ему тоже впервые довелось видеть целителя в таком взвинченном, если его можно так охарактеризовать, состоянии, и Освободителю захотелось посмотреть, чем же закончиться грубость изрядно постаревшего ученика его бывшего друга и боевого товарища. – Видите ли, мастер, так уж получилось, что за то время, что вы не видели дневного света, а это, разрешите напомнить, без малого, больше четырёхсот лет, – старец покачал указательным пальцем, – магия в нашем мире, в настоящее время, стала чем-то привычным. Чем-то обыденным. И поэтому, ваша демонстрация силы, – целитель обвёл рукой комнату, – была совершенно излишней, хоть и, должен сказать, от этого не менее впечатляющей. – «Да, Монарх был бы не Монарх, если бы даже его дерзости не были хоть каплю учтивыми», – тонко подметил про себя Кель, крепче приобнимая Джил. – Всех этих людей постоянно, ежедневно, если позволите, окружает магия. Не возьмусь утверждать, что они видят её самые яркие проявления каждый день, но уж точно могу сказать, что колдовство больше не внушает того неземного, беспрекословного трепета, как раньше, когда вы запугивали им дикарей и аборигенов. А о мощи Освободителей итак все весьма и весьма наслышаны.– Произнеся последнюю фразу с нажимом, целитель ненадолго прервался, чтобы прочистить горло. Он сделал это настолько громко, что этот утробный хрип эхом отразился от золотых стенок комнаты. Окружающим сразу стало ясно, насколько негодование переполняло старого мага. – Кроме того, хочу обратить ваше особое внимание на то, что, как вы и сами могли заметить, все, – Монарх, развернувшись вполоборота, указал на своих спутников, – за время вашего отсутствия, научились понимать общий. – Насупившись, он посмотрел на Освободителя исподлобья. – Даже эльфы. – Сказал, как отрезал старец.
Судя по реакции Джинна, последний укол целителя угодил прямо в точку. Онан’Дэлл, набычившись, недобро усмехнулся.
А целитель, спрятав руку за спину, продолжил:
– И хотя у нас и не имеется никакого иного выбора. – В его голосе сейчас звучало странное сочетание вызова и покорности. Келю вмиг захотелось так же научиться владеть своим голосом, эмоциями, и сдержанности, как у Монарха. Хотя сейчас ему удавалось хорошо поддерживать Джил без лишних слов. Лекарь украдкой взглянул на девушку. Сейчас она выглядела спокойной и безмятежной, её глаза были закрыты, а свободная рука лежала у юноши на груди. И больше Келю от этого мира было не нужно, в данный момент. – Тем не менее, думаю, я выражу общее мнение, – продолжил целитель, – когда скажу, – он почтительно наклонил голову, – что, не смотря ни на что, мы согласны на ваши условия.
Джинн медленно закивал головой, с едва заметной довольной улыбкой:
– Узнаю старину Монарха. – Он солидно расправил плечи. – Мог бы обойтись только последней фразой.
***
Джинну удалось заново открыть дверь, совершенно при этом не напрягаясь, в отличие от того раза, когда это делал Монарх.
Пока они шли по тёмному коридору, освещаемому лишь глазами Джинна и светом виспа, Содри скромно напомнил Освободителю, что снаружи их ждут кое-какие вещи, и попытался выяснить, не могут ли они забрать их с собой.
На что Онан’Дэлл ответил, что там, куда они направляются, никакие вещи им не понадобятся. И добавил, что если путешественникам удастся выбраться живыми, то они очень просто смогут вернуться сюда, и забрать всё, что им нужно.
Непосредственно перед выходом, когда впереди уже замаячил дневной солнечный свет, Монарх одним щелчком пальцев уничтожил виспа.
Когда они все выбрались на свежий воздух, Кель ожидал увидеть от Джина хоть какую-то положительную реакцию, или хотя бы услышать комментарий, связанный с тем, как же хорошо после столь долгого плена оказаться снаружи, услышать щебетание птиц, вдохнуть аромат цветов, или ещё что-то подобное. Но ничего из этого не произошло. Освободитель, единственный раз оглянувшись вокруг, чтобы понять, куда именно необходимо двигаться, поплыл в нужном направлении, сохраняя совершенно нейтрально выражение лица. Он даже не оглянулся, чтобы удостовериться, что группа следует за ним. Очевидно, считая, что того представления, что он устроил в гробнице, должно было хватить, чтобы пресечь любые попытки к бегству и предотвратить необдуманные действия.
«Наверное, его что-то очень сильно гложет… Настолько, что ему плевать на всё, кроме брата», – раздумывал про себя Кель, не отставая от Освободителя. Сразу после того, как они покинули золотую комнату, Джил, отстранившись от Келя, пошла сама, но всё равно держаться от него неподалёку. Кинжал, который Освободитель силой приставил ей к горлу она же забрала с собой, как только немного пришла в себя.
Монарх шёл прямиком за Джинном.
Позади плелись Арен и Содри. Стражник угрюмо смотрел в спину обращённому Освободителю, так и не разобравшись до конца, представляет ли он для них какую-то реальную угрозу, или нет. А антиквар с сожалением провожал взглядом свой рюкзак, упакованный «всем необходимым».
Лекарь осмотрелся. Теперь весь карьер, хоть и не сплошняком, но уже в гораздо больше степени, чем раньше, был засыпан листьями.
Услышав над собой какую-то возню, и частое, тихое постукивание, Кель поднял голову.
На ближайшем за береговой линией дереве, обстоятельно выедая орех, на не самой высокой ветке, сидела серая белка с пушистым хвостом и кисточками на ушах. Расправившись с очередной половинкой, она отбросила скорлупку в сторону.
А та, в свою очередь, свободно пролетев кромку берега, плашмя приземлилась в песок времени, словно ей ничего и не мешало это сделать.
Кель задумчиво скривился.
Шло ли приключение по плану?
Часть третья. Храм
Ещё когда они продирались сквозь лес, шурша мхом, похрустывая веточками, и лениво отталкиваясь от деревьев, Кель, глядя на Джил почувствовал, как тревога, испытываемая девушкой от присутствия рядом столь мощного и опасного существа, кое теперь олицетворял собой Освободитель, передалась и ему.
Стараясь хоть как-то отвлечься от всего происходящего, юноша осматривался, стараясь припомнить названия кустов, деревьев и листвы, заодно с присущими им целебными свойствами. Выходило не очень хорошо. Витавшие в воздухе чувство опасности и духа приключений, заодно с непередаваемым чувством предвкушения, что скоро ему удастся прикоснуться к тайне, покрытой толстым слоем исторической пыли, не давали и малейшего шанса очистить голову от посторонних мыслей и почувствовать себя хоть сколько-нибудь оптимистично.
Онан’Дэлл, как и полагалось, летел впереди всех, постоянно осматриваясь, будто пытался понять, в том ли направлении они идут.
«Или плыл? Ведь если вода касается земли – то она плывёт, а если нет – летит?» – именно такими рассуждениями сейчас под завязку была забита голова неугомонного лекаря.
За Джинном, чинно отмеряя расстояние посохом, вышагивал Монарх. Старец выглядел несколько необычно. Ни то обеспокоенным, ни то взволнованным. Так или иначе, раньше Келю не доводилось видеть его таким: «Видимо, впервые за долгое время ему предстоит узнать что-то по-настоящему новое. В его-то возрасте это, видимо, сравнимо, разве что, с первой любовью», – кивая самому себе в подтверждение, размышлял лекарь.
Содри шёл, спрятав руки за спиной, благо, огромный рюкзак больше не мешал ему, не отрывая, при этом, глаз от спины Освободителя. «Очевидно, пытается не выпустить из виду свой единственный и самый верный шанс записать собственное имя в историю», – усмехнулся Кель.
Арен же шагал, со смешанным выражением на лице: «Судя по всему, он доволен тем, что мы нашли целую гору золота, и недоволен тем, что мы тут же оставили её позади», – нахмурился юноша. Тем не менее, ему и в голову не могло прийти, что стражник, на самом деле, до сих пор пытался оценить степень угрозы, представляемой Джинном.
В какой-то момент, Джил, явно притворно нахорохорившись, нагло заметила, что, наверняка, многие обратят внимание на компанию из пятерых весьма потрёпанных человек и одного, сопровождающего их, летающего водяного Джинна. «А ведь оно нам явно ни к чему», – скорчив ироничную физиономию и обезоруживающе разведя руками, заключила она.
Приструнив «дерзкое дитя» строгим взглядом, Освободитель, несколько раз взмахнув руками на разный манер, окружил их прозрачной аурой. Теперь, из-за неё, путники смотрели на окружающую действительность, словно на картинку, где всё выглядело слегка размазанным, но при этом основной контур был обведён четкой линией. Зато внутри всё оставалось, как прежде.
Джил невесело хмыкнув, опустила взгляд. «Должно быть, хотела застать Освободителя врасплох. Или просто кинуть мелкую подлянку», – предположил юный недоцелитель.
Сам же Кель теперь внимательно наблюдал за Джинном и выяснил, что Онан’Дэлл передвигался следующим образом – он, чуть наклонившись вперёд, всё же плыл по воздуху, тем не менее, немного касаясь земли своим, закрученным в безостановочный вихрь, хвостом. Кель так же приметил, что тогда, ещё в гробнице, когда он подлетел и схватил Монарха за грудки мантии, то наклонялся ещё сильнее, за счёт чего, видимо, получал большую скорость: «Выходит, чем меньше его угол относительно земли, тем быстрее он передвигается. – Сделал выводы Кель и улыбнулся краешком рта. – Интересно, а что с ним произойдёт, если он, вдруг, окажется почти параллельно поверхности передвижения? Превратиться в живой, водяной снаряд?»
Когда путешественники выбрались на дорогу, то перед ними тут же, откуда ни возьмись, взялся молодой, светловолосый парень, с простоватым лицом и висящей за спиной котомкой. Одет он был в рубаху-косоворотку и широкие, подвязанные верёвкой, бурые штаны. Паренёк шёл, беззаботно глядя в небо и насвистывая довольно известную народную песенку
От неожиданности, члены экспедиции резко остановились, едва не налетев друг на друга, и с замиранием сердца, как по команде уставились на Джинна, ожидая, как он отреагирует на появление нежданного гостя.
А тот, как ни в чём не бывало, продолжил движение прямо навстречу пареньку, явно ни на секунду не сомневаясь в использованной им маскировке.
Теперь участники экспедиции дружно перевели обеспокоенные взгляды на парнишку, но тот продолжал идти, как будто не замечая странной компании, спокойной разглядывая облака.
И когда элементаль и мальчишка с катомкой уже должны были столкнуться лоб в лоб, а точнее, лоб в грудь, так как в своём нынешнем теле Онан’Дэлл ростом был выше большинства людей, паренёк, только-только соприкоснувшись носом с Джинном, в мгновение ока испарился, не издав ни единого звука.
Кель и все остальные, недоумённо завертели головами, чтобы понять, куда тот мог подеваться.
Долго искать не пришлось. Парнишка, переместившись по другую сторону окружавших путников пузыря, не сбавляя темпа и даже не поведя ухом, продолжал двигаться в изначальном направлении. Только спустя пару шагов, он остановился, перестал свистеть и задумчиво уставился на облака.
Челюсти путешественников синхронно упали до самой груди, а глаза поползли из орбит, видимо, чтобы убедиться, что на пареньке действительно не было ни единой царапины.
Но неумолимо приближавшаяся стенка пузыря не дала им особенно много времени, чтобы поразмышлять над произошедшим. Впопыхах выскочив на дорогу, друзья, с шумом и кряхтением, помчались догонять Джинна, позабыв о всякой маскировке. Никому не хотелось на своей шкуре выяснять, что произойдёт, если задеть стенку пузыря изнутри.
Сблизившись с Освободителем, товарищи заняли свои привычные места и принялись поправлять одежду, заодно отряхивая с неё поднятую во время бега пыль. Дальше они шли в тишине. Никто не решался произнести и лишнего звука, с одной стороны, опасаясь Освободителя, с другой, ожидая, тот Джинн, в конце концов, заговорит первым и изложит, наконец, историю своего обращения, как и обещал ещё в подземелье.
Но Онан’Дэлл и сам не особо торопился раскрывать рот. «Если ему вообще это нужно», – задумчиво закатив глаза, подумал Кель.
Вдалеке замаячили человеческие фигуры. На этот раз путников было двое. При приближении оказалось, что следующими, кто встретился необычной компании на пути, стала, вероятно, женатая, очень пожилая парочка. «Либо просто знакомые прогуливаются вместе. Старики же, зачастую, одиноки, правильно?» – предположил лекарь. Одетые во всё тёплое, разве что не в валенки, они шли, неся каждый в своей руке по плетённой корзинке, доверху наполненной грибами. Бабуля, скрючившись в три погибели, держалась за поясницу. А дедуля, опираясь на толстую, кривую, неотёсанную берёзовую палку, ковылял, прихрамывая, припадая на больную ногу. Несмотря на свой недуг, старик пытался не выглядеть больным или немощным, стараясь идти статно, гордо, самоуверенно отчего походочкой походил на нелепую, несуразную пародию на Монарха.
Все, кроме Джинна, продолжавшего стремительно двигаться вперёд, обратили на это внимание.
Содри, учтиво поджав губы, сдержался. Арен, оглядев стариков, кажется, понял, в чём соль, но не нашёл в этом ничего смешного: «Наверное из уважения к старости? Или к Монарху?» – подумал юноша. Даже Джил, не смотря на свою язвительную натуру, сумела проглотить подкативший к горлу гнусный смешок. А вот Кель, вжав голову в плечи, весь напыжился, стараясь подавить приступ веселья, но, тем не менее, прорвавшись сквозь оборону напряжённого горла, сжатых зубов и губ, предательский, сдавленный хрюк таки вырвался наружу.
Но целитель не придал этому вообще никакого значения.
А вот пожилая парочка в этот момент как раз проходила мимо. Пошамкав беззубым ртом, старик оглянулся и спросил у супруги:
– Слышь? – Кель нервно дёрнулся. Смех как рукой сняло. – Старыя? Чуешь чаво?! – Орал он скрипучим, довольно потрёпанным из-за десятка миллиона слов, произнесённых в течение всей жизни, голосом.
Путешественники насторожились. Все с осуждением посмотрели на лекаря. Тот, вмиг ощутив нехилое давление на свою персону, изнутри сжался до размеров маленького комочка, поняв, что его оплошность может слишком дорого обойтись безобидным старикам. Теперь все дружно перевели взгляд на Освободителя.
Джинн, впервые за долгое время, остановившись, мрачно смотрел на пожилых любителей прогулок за грибами сверху-вниз, властно сложив руки на груди.
Кель судорожно сглотнул. Получилось слишком громко. На этот раз в глазах товарищей, помимо явного неодобрения, можно было прочитать: «Ты что творишь?!». И только Джил смотрела на незадачливого лекаря как на абсолютного идиота.
Старушка, не поворачиваясь, внимательно следя за дорогой у себя под ногами, ответила:
– Канешна, чую!
Настороженность друзей переросла в тревогу.
Кель не столько боялся за то, что ему может достаться от Освободителя за то, что это он их выдал, сколько опасался того, что Джинн может сделать с бедными стариками, и каким тяжким грузом это останется висеть у него на душе. Поняв, насколько эгоистично это звучит со стороны, юноша устыдился: «В итоге, я больше беспокоюсь за себя», – уныло заметил он.
А бабушка, тем временем, продолжала:
– Колени ломит! Вишь! Погода совсема испортилася! Старым но’хам покоя не даёть!
– Во-во! – Согласился дедушка. – Видать, к дождю!
– Видать-видать! – Вдруг, ни с чего передразнила его старушка. – Развидатькался тут! – И погрозила старику пальцем. – Мои-то колени ящо ни разу не подвадили-та! Точна тябе говорю – дожь будить! Во как! – Подтвердила предположения о погоде его спутница.
– А ведь эт точно! – Согласился дедуля.
И они, покачиваясь в такт друг другу, удалились, продолжив следовать по дороге своим путём.
Участники экспедиции облегчённо вздохнули и расслабились настолько, насколько позволяла ситуация.
Онан’Дэлл, поведя тем, что когда-то было его бровью, выдохнул, скорее по привычке, чем из реально нужды и поплыл дальше в нужном направлении, пузырь двинулся вслед за ним: «Да и выдохнул ли вообще?» – размышлял Кель.
Следующий, кто повстречался им на пути, смог в большей или меньшей степени пролить свет на ситуацию с загадочной маскировкой Освободителя.
На горизонте появилась полуразвалившаяся телега, запряженная пегой клячей, ведомая средней оборванности и уровнем личной гигиены мужичком, исполнявшим роль кучера. Тем не менее, его голову украшала совершенно новая, чистая шляпа с коротким козырьком.
Завидев её, Кель заговорщически потёр руки: «Интересно, как пузырь справиться с этим!» – ликовал он, ожидая увидеть в очередной раз увидеть проявление магии во всей её красе.
