Читать книгу: «Имела рыба озеро», страница 2

– Скоро папа придет. Тем более я сегодня купила новых свечей. Спасибо! – не веря своим словам, произнесла она.

– Настаивать не буду, если придешь будем рады. – улыбнулась соседка и пошла обратно.

Настя вернулась к столу, приготавливать праздничный ужин. Она все еще не привыкла к магазинным продуктам, из которых предпочитала лишь к тем, которым привыкла: каши, муку, соль и чай. Овощи ей давали в столовой, а мясо и рыбу девушка добывала сама, с помощью сделанных ею сетей, петлей и капканов. К праздничному столу она готовила дикую утку с овощами и яблоками.

В банке на подоконнике стояли несколько веток ели, украшенной ватой и самодельными игрушками, но праздничного настроения все равно не было. В ее поселке сейчас были сугробы снега, а домик вероятно замело по самую крышу, здесь же моросил неприятный холодный дождь, иногда превращавшийся в мокрые снежинки. Даже Шарик, грустно высунув мордочку с отремонтированной и устеленной соломой будки, бегал глазами, наблюдая за падающими снежинками. Настя же чувствовала себя оставленной, брошенной на произвол судьбы. На улице стемнело. Настя зажгла несколько свечей и в этом полумраке заканчивала приготовления. Прошел еще час, отца не было. Прошло два, соседи уже сели за стол и весело смеялись и разговаривали. Прошло три часа, Шарик поднял шум, на взорвавшийся фейерверк. Настя пригласила пса в дом, и поставила ему свою тарелку, в которой была остывшая утка, пропитанная солеными слезами, к которой девчонка так и не притронулась. Собака с радостью съела птицу, оставив на тарелке размазанные овощи, а потом улеглась у ног хозяйки и уныло вздохнула, будто понимала всю боль Настеньки. Сердце девушки обливалось кровью, она ждала, что отец будет рад ее приезду, а не тому, что она дает ему деньги. Девочка не понимала, что ей делать и как жить дальше, в голове поднялся клуб пыли, в котором она не могла рассмотреть правильный выход. Если бы она сумела объяснить свое состояние, то можно было понять, что Настя находилась в глубочайшей депрессии. Она больше не хотела ходить на работу, не хотела возвращаться домой, даже прогулки с Шариком теперь были не такими частыми. Погрузившись в свои мысли, она не услышала, как скрипнула калитка, но пес сразу отреагировал и рванул к двери, виляя хвостом. Настя оживилась, но выйдя на улицу никого не увидела. На неосвещенном дворе было сложно что-то разглядеть, но Шарик метнулся к луже, в которой так любил поваляться его хозяин и сегодня тоже встретил его именно там. Настя бросилась к отцу, который уже не сопротивляясь уложил под голову руку и закрыл глаза. Настя стала пытаться его поднять, но без результатно, стала тянуть, но руки скользили по испачканной и мокрой одежде. Шарик тоже пытался помочь, хватаясь зубами за куртку, но и этого было недостаточно.

– Имеа ыба озео… – пробормотал пассажир.

Настя упорно пыталась его поднять, но тот был как огромный кусок маринованного мяса. Все попытки его подтянуть, тоже не заканчивались успехом и окончательно выбившись из сил и пыхтя, она бросила отца и отошла в сторону. Под светом соседского фонаря, на пороге стоял молодой человек с сигаретой и наблюдал за происходящим. Настя поглядела на него, и парень поймал ее взгляд, будто светившийся из темноты, и тут же вернулся в дом. Через минуту, когда Настя снова, попыталась затащить отца в дом, вышел Анатолий.

– Настя, девочка. Ты чего не позвала на помощь.

Настя больше всего не хотела, чтобы кто-то видел, что ее отец в этот праздничный день, как никогда свеж и весел.

Анатолий вошел во двор и отпугнув ногой собаку, взялся за одну руку Ивана. Настя взяла за другую, и они потащили его к крыльцу.

– Его нужно раздеть здесь, он же все грязью испачкает. – предложил сосед.

Настя расстегнула ему куртку и стянула, вывернув на изнанку, таким же образом сняла ботинки и штаны, оставив все на улице. Вместе с Толиком дотянули его до матраца, стоявшего у печки и накрыла отца дырявым одеялом. Затем вытерла ему лицо мокрым полотенцем и подбросила немного дров.

– Пойдем к нам. – предложил сосед. – Покушаешь, поговорим.

– Спасибо вам! Но я не голодна, да и отца нужно смотреть, чтоб опять не устроил пожар. – опустив глаза молвила девочка.

– Как знаешь. Милости просим! – жалеющим взглядом поглядел Толик и ушел.

Настя была рада, что отец наконец дома, но это не сделало ее боль меньше, а лишь немного притупило ее. Девчонка вышла на улицу, чтобы взять большой таз из нержавеющей стали и замочить одежду. Решив проверить карманы, чтобы не залить водой что-нибудь нужное, она наткнулась на промокшую пачку сигарет и наполовину выпитую бутылку водки. Она положила сигареты на печку, а бутылку спрятала под оторвавшуюся доску пола. Шарик лег возле хозяина, уткнувшись носом в свисавшую с матраца руку и монотонно засопел. Настя молча сидела за столом и глядела на колыхающееся пламя свечи, которая осталась единственным источником света в этом доме. В глазах же девушки, свет безнадежно затухал, а еще недавно сияющая улыбка, вдруг навсегда исчезла с ее милого, счастливого лица. Ей хотелось рыдать, но слез больше не было. Она медленно погружалась в какую-то прострацию, из которой не видела ни единого выхода. Как это могло произойти? Еще недавно она так любила свою жизнь, любила своего отца, которого нашла, любила этот дом, Шарика, соседей… а теперь, вдруг все рухнуло, будто из груди вырвали сердце, а теперь кровавыми пальцами пытались достать и душу. Настя вновь поглядела на спящего отца, и в какой-то момент поймала себя на одной навязчивой мысли. Она остановила свой взгляд и попыталась сосредоточиться, чтобы прогнать нежелательные думы своей головы, но ничего не вышло, раз за разом она возвращалась к одному и тому же. Спустя еще минуту она поднялась к отцу и прижалась к его груди.

– Папа. – прошептала она. – Ты не рад, что нашел меня?

Ответа не последовало, лишь легкий мурлыкающий храп доносился из его уст.

– Скажи, что любишь меня. – продолжала она. – Я тебя очень люблю, хочу, чтобы мы вместе ходили на рыбалку, на охоту. Пап? Неужели я тебе совсем не нужна?

– Аууу. – взвыл Шарик, растроганный речью девушки.

– Он меня не любит! – обратилась она к собаке. – Он любит свою водку, она ведь лучше меня, правда?

Шарик теперь озадаченно смотрел на Настеньку и шевелил бровями.

– Она, наверное, очень вкусная. Да? – молвила Настя и поднялась, направившись к спрятанной бутылке.

Она вернулась к столу и взяла стакан, наполнив его до половины.

– Вот, папа, смотри. Теперь я буду такой же как ты. – произнесла она и залпом влила в себя жидкость.

Во рту и горле стало гореть, она закашлялась и схватила кусок испеченного хлеба, потом откусила кусок мяса и стала жевать. Спустя минуту она почувствовала тепло разливающееся по ее телу и блаженную легкость. Улыбка непроизвольно растянулась на ее лице, и она налила еще…

3.

Скрипел старый полуразваленный колодец. Настя готовилась к стирке.

– С Новым годом! Хорошо вчера погуляла. – послышался незнакомый голос.

Она обернулась и увидела парня, стоявшего на пороге соседского дома. Он выглядел внешне немного старше ее с каштановыми густыми волосами и маленькой бородкой. Он был коренаст с небольшим животиком. Это видимо был один из их сыновей. Девушка ничего не ответила и продолжила набирать воду.

– Меня Эдик зовут. Друзья зовут меня Эд. Слышал ты меня вчера звала. – иронично усмехнулся парень.

Настя снова обернулась к парню.

– Я Настя. И я тебя вчера не звала. – не поняв усмешки ответила девушка.

– Ну как же. – вновь усмехнулся Эд. – В Ригу же ездила, Эдика звала.

Настя стала в ступор, не понимая, что от нее хотят. Эд заметил, что девушка не усекла шутки и лишь бросил:

– Забудь. – парень сделал небольшую паузу, а потом продолжил беседу. – Сегодня праздник, а ты стирать собираешься с самого утра.

– Настроение не праздничное, что же делать. – продолжая вытягивать очередное ведро сказала Настя.

– Не хочешь прогуляться? – ехидно улыбнулся Эд.

В доме послышался грохот и через несколько секунд дверь открылась. На улицу вышел Иван, весь взлохмаченный в трусах и грязной фуфайке.

– Здрасте, дядь Ваня! С Новым годом! – махнул рукой Эдик.

– Сам с Новым годом! – бросив короткий взгляд на парня тускло сказал Иван, и стал шнырять по карманам, будто что-то искал. Потом он повернулся к Насте и спросил. – Ты куртку мою не видела?

– Вот она. – указывая пальцем на таз молвила улыбающаяся Настя, обрадованная появлением отца. – Если вы ищете сигареты, то они сушатся на печке.

Отец показал свою щербатую улыбку, а потом вновь глянул на Эдика и сказал ему, указывая на девушку:

– Дочь моя.

Потом Иван скрылся в доме, но вскоре вновь появился с прикуренной папиросой.

– Ну что ты Эдик? Давно тебя не видел. Женился может?

– Да нет еще. Все работаю. Дом строю в Центральном, как закончу, так сразу буду думать о спутнице. Надо ж ее куда-то будет вести. – улыбнулся парень.

– Так вон, Настюху мою бери. Хозяйственная, работящая.

Настя поглядывала то на одного, то на второго. Отец продолжал.

– Не пьет, не курит, матом не ругается. Вся в отца. Ха-ха-ха. – расхохотался Иван так, что аж закашлялся. – Бери пузырь, да заходи свататься.

Эдик презрительно поглядел на Ваню и брезгливо скривил лицо. Из-за спины Эдика вышел Анатолий.

– Привет сосед. С Новым годом! – крикнул Толик.

– Ооо, Толян. Как жив здоров?

– Ты чего в трусах стоишь? Чижика простудишь. – рассмеялся сосед.

– Вон. – кивнул он головой в сторону дочери. – Настюха все вещи постирала. – Иван немного помолчал и добавил. – Подлечи по-братски.

Анатолий улыбнулся и что-то обдумал. Потом вошел в дом и вынес бутылку коньяка.

– С праздником! – Анатолий направился к забору, возле которого уже сторожил Ваня.

– Имела рыба озеро! – восхитился добротой соседа Иван, вырывавший бутылку из рук. – Гадом буду не забуду.

– Помни мою доброту. – молвил сосед. – Кстати. На базе с нового года расширение, нужен мойщик. От раствора и пыли машины чистить. Не хочешь на работу пойти?

– Толян. Ты же знаешь, я человек свободолюбивый, да и к чему мне столько денег. Стефана возьми, он трудяга. – ответил Иван, разглядывая бутылку. – Армянский, пятизвездочный. Ты меня балуешь.

– Ладно пойдем салаты доедать. – похлопал по плечу сына Анатолий и вместе направились к дому.

Настя бросила короткий взгляд на Эдика, он посмотрел на нее и улыбнулся. Девочка засмущалась и вернулась к стирке.

– Настена, бросай дурное, пошли позавтракаем. – окликнул ее отец и пошел в дом. Настя выжала вещи и вылила воду в заросший травой огород, потом вернулась в дом. На столе уже стояла половина бутылки и у девчонки чуть не сработал рвотный рефлекс от исходящего запаха алкоголя.

– Где Шарик? – опомнился вдруг Иван, и в эту же секунду из комнаты Насти вышел взлохмаченный и заспанный пес. – Схерали ты в доме? Вошь? – злобно, но шутя посмотрел он на собаку.

– Это я его привела, простите папа. – виновато опустила голову девочка.

– Да ладно, пусть живет. От него всяко вони меньше, чем от меня. Ха-ха-ха. – самокритично рассмеялся мужчина. – Настена, может и тебе капушку?

Иван постучал грязным ногтем по бутылке, при виде которой Настю чуть снова не стошнило.

– Я не буду. – отвела взгляд в сторону она.

– Давай, когда еще так посидим? – настаивал отец и достал кружку.

Он налил в кружку коньяка, а сам зажал бутылку в своей огромной руке.

– Хороша. – посмотрел он на дочь. – Вся в мать. – он запнулся, что-то вспоминая, потом продолжил. – Эх. Просрал я свою жизнь, Настя. Просрал.

Он снова сделал паузу и уныло опустил голову, но через несколько секунд выпрямился и тяжело вздохнув произнес:

– Ну, давай дюбнем! За тебя, Настя. – и приложился к горлышку бутылки.

Настя пила через силу, но не хотела отказывать отцу и допила до дна, прикусив хлебом и холодным мясом. Отец не закусывал, а только закурил.

– Курица? – ткнул пальцем в мясо Иван.

– Дикая утка. – размахивая едкий дым руками произнесла девушка.

– Утка? – удивленно переспросил Иван. – От куда у нас дикая утка?

– Поймала на охоте.

– Ты? – еще более удивленно бросил отец.

– Да. Я охочусь иногда, только вы, папа ничего не едите.

– Так. – пригрозил Иван. – Ты мне не «Выкай», договорились?

– Хорошо. – согласилась Настя, почувствовав приятное тепло в животе.

– А знаешь. – ласково посмотрел он на Настю. – Хорошо мы с тобой живем, дружно, пусть и не часто видимся. Но сама понимаешь, дела. – говорил он весьма серьезно. – Я и не помню, когда в последний раз вот так сидел дома, в кругу семьи. – Иван погладил руку дочери, второй рукой погладил Шарика. – Я ж как бродячий пес, все тягаюсь где-то, что-то ищу, совсем не замечая, что счастье то вот, рядом. Ты позитивно на меня влияешь Настена, прости отца.

Он упал на колени, уткнулся лицом в мягкую кофту дочери. Все это было похоже на комедийный спектакль, пока он всерьез не расплакался. Настя обняла его и тоже пустила слезу, поглаживая папу по спине. Его плач перешел в рыдание, он вдруг почувствовал всю свою ущербность и безответственность. Он понял на сколько он жалкий и ничтожный, понял, что загубил свою жизнь и уже не в силах что-то изменить. Он принял свою вину перед этой девочкой, он принял ту жизнь, которую сломал себе сам. Тяжело было плыть против течения, но и по течению он плыл не умело, хотя можно двигаться разумно, направив правильный вектор. Все это он осознавал только сейчас. Спустя несколько минут он вновь сел на свой расшатанный стул и вытер грязными рукавами слезы. Настя все это время тоже плакала, ей было жалко отца, но она не могла ему ничем помочь, и это расстраивало ее еще больше. Она просто хотела быть ему нужной, быть рядом, и сегодня она наконец почувствовала, что и его сердце тоже умеет любить и чувствовать. Она так этого ждала.

– Хватит сопли распускать. – снова протер глаза Иван и взял кусок холодного мяса. – Не дурно. – оценил он блюдо и как истинный гурман поглядел на недопитый коньяк. – Надо к мясу, что-нибудь. Принеси водочки.

Найти алкоголь было довольно сложно, все магазины были закрыты. Но была местная точка, где продавали самогон, туда-то и пошла Настя. Ваня был безгранично рад. За долгие годы он никуда не хотел идти, все было здесь, дома. Странно, что и друзья сегодня не спешили к нему, видимо тоже решили сделать передышку. Отец с дочерью как никогда ранее разговаривали, поднимая довольно душевные темы, пока в какой-то момент Настя не уснула прямо за столом. Ваня отнес ее на кровать, разул и укрыл одеялом. Этим вечером он что-то понял для себя, он понял, что кому-то нужен, почувствовал ответственность за эту девочку и решил измениться ради нее.

Следующим утром Настю мучала головная боль, ей было очень плохо и ее снова тошнило. Как ни кстати, на улице вновь стоял Эд, неспешно покуривая тонкую сигарету. Он увидел девушку и громко поздоровался. Настя застыдилась его и тихонько молвила:

– Здравствуй!

Эд вероятно видел, как ее вырвало, но не стал акцентировать на этом свое внимание.

– На долго к нам? – вдруг спросил он, подойдя ближе к забору.

– Я приехала к отцу, и не собираюсь пока уезжать.

– Какие планы на сегодня?

– Собираюсь сходить проверить петли и капканы.

– Ты охотишься? – удивленно поглядел на нее Эдик.

– Да. – ответила Настя и еще более удивила парня.

– Не боишься одна?

– Я не одна. Со мной Шарик.

Парень расхохотался.

– Хочешь я пойду с тобой. – неожиданно для девушки поинтересовался Эд. – Мне очень любопытно посмотреть, как охотится такая девушка как ты.

– Какая такая? – немного возмущенно поглядела на него Настя.

– Хрупкая, например. – улыбнулся он.

– С чего ты взял, что я хрупкая? – девушка немного рассердилась.

– Не знаю, просто показалось. Хотелось познакомиться, как никак соседи теперь.

– Ты ведь здесь не живешь.

– У меня скоро отпуск. Весной. Я два месяца буду здесь, заниматься стройкой. – вновь улыбнулся тот.

Настя посмотрела на него и тоже улыбнулась, их взгляды встретились. Девушка приглянулась Эдику, несмотря на то, что первое впечатление было испорчено ее двухдневной пьянкой. Эд полагал, что соседка не пьет и не курит, именно так ее описывала мать парня, но в остальном мама не обманула. Это была естественно-красивая девушка, трудолюбивая и добрая. Настя же была настороженна, но в то же время внутреннее любопытство к противоположному полу сверлило ее сердце. Она еще раз бросила оценочный взгляд на парня и молвила:

– Через час я выхожу.

– Принял. – довольно сказал Эд. – Что с собой брать?

Настя не ответила и ушла в дом. Ваня уже не спал, и видимо сегодня тоже не сильно спешил уходить, допив вчерашний самогон.

– Настена. – рявкнул он, прикуривая папиросу. – Сгоняй на точку, а? Что-то никуда не хочется идти, устал я, да и ноги что-то не слушаются.

– Ты не болен? – озабоченно поглядела на него дочь.

– Все в порядке.

– Сколько взять?

– Не много не мало, пол ведра водочки возьми. Ха-ха-ха. – прокашлявшись рассмеялся тот.

Настя послушно сбегала на точку, взяв ему литровую бутылку. Она была рада, что отец останется дома и надеялась, что ей удастся поймать какую-то дичь. Через час, как и договаривались, она пошла с Эдом к лесу.

– Я не ловлю большую добычу. – проверяя петли рассказывала она. – С ней много возни, да и мясо негде хранить. Утки, куропатки, ондатры, лысухи. Редко зайцы, но их я больше всего боюсь, крупные особи могут задними лапами разорвать, если неосторожно их держать. Еще рыба, ее поймать проще и у меня всегда стоит небольшая сеть, на случай, если дичи поймать не удастся.

– А если удастся? – с любопытством спросил внимательно слушающий Эд.

– Тогда рыбу можно и отпустить. Я еще не разу не возвращалась без добычи. – Настя довольно улыбнулась. – Я три дня не была, думаю что-то попалось.

Они обошли места, где стояли ловушки, но в лесу ничего не было. Тогда они отправились к озеру.

– Чем ты занималась, когда жила там, в деревне? – подходя к озеру спросил парень.

– Охотилась, ловила рыбу, собирала травы, грибы и ягоды. Там совсем другая жизнь.

– Ну а кроме всего этого? Как ты отдыхала, например?

– Там не так и много времени, чтобы отдыхать, но мама меня научила читать, я читала и училась, особенно зимой, когда работы было мало.

– Вы правда жили в лесу?

– Да. В тех местах, многие живут в лесах, это нормально. Тому, кто вырос там, ваш мир кажется сумасшедшим.

– И тебе?

Настя мило улыбнулась, но ничего не ответила, лишь подошла к берегу и пробив кулаком хрупкую кромку льда, засунула руку в воду. Нащупав веревку, она стала тянуть. Это была небольшая сетка, в которой трепыхались пять средних лещей. Девушка достала сеть и скрутив ее вместе с рыбой, бросила в сумку.

– Дома разберусь. – сказала она, умыв руки и лицо ледяной водой.

– Ты не похожа на других. – возвращаясь домой произнес Эд. – От тебя исходит какая-то невероятная энергетика.

– Что ты знаешь о энергетике? – заинтригованно поглядела на него девушка.

Настя явно ввела Эдика в ступор, который хотел просто сделать комплимент.

– Я мало понимаю в подобном, и просто хотел сказать, что рядом с тобой приятно находиться. – ловко выкрутился парень.

Настя была смущена, но не стала отвечать, продолжив прогулку молча. Эд тоже не хотел давить своей болтовней, и только возле дома, остановившись возле калитки спросил:

– Ты стала выпивать?

От этого вопроса Насте вдруг стало стыдно, и она отвернулась от Эда и направилась домой.

– Постой. – догнал ее парень и схватил за плечо. – Прости, если чем-то тебя обидел. Но думаю тебе это не нужно.

– Я решу, что мне нужно. – злобно огрызнулась девушка, и сама удивилась своим агрессивным поведением. – Пока.

Эд проводил ее взглядом и закурил, размышляя о Настенке.

Дома Настю ждал спящий на матраце отец, рядом с котором скрутился Шарик. Дома было довольно холодно, с утра никто не топил, и девушка стала растапливать печь. Потом принялась за готовку, а вечером кто-то осторожно постучал в дверь. На пороге стоял освещенный тусклым светом Эд.

– Тебе не кажется, что ты слишком настырный? – будто недовольно буркнула Настя.

– Я завтра уезжаю, подумал, вдруг ты захочешь еще немного погулять.

– Уже слишком темно, чтобы ходить гулять.

– Хочешь съездим посмотрим кино? – почесав затылок спросил парень. – Или можем в кафе посидеть. У нас тут есть несколько неплохих заведений.

– Я никогда не была в кино, да и в кафе ни разу не была.

– Так в чем же дело, собирайся. Я буду ждать тебя в машине.

Настя закрыла дверь и несколько секунд стояла неподвижно на месте. Все же она решилась и накинула свою единственную удлиненную шубку, пошитую мамой, и заячью шапку. В этом же наряде она сегодня ходила на охоту. Настя не разбиралась в моде, она знала, что одеваться нужно тепло, остальное ее абсолютно не парило. Впрочем, натуральная шуба, меховая шапка, и крепкие кожаные ботинки, купленные за деньги вырученные от проданной лошади, придавали ей вид обеспеченной девушки, у которой просто нет хорошего вкуса. Эда ее прикид тоже не смутил, он ценил ее за натуральность, естественность, он и сам не любил выделяться и одевался довольно просто – потертые джинсы, повидавшие высокие кроссовки и дутый пуховик. Настя села в машину, принеся с собой из дому чахлый запах табака и печки, перемешанный с сыростью и перегаром. Эд брезгливо скривился, теперь он сомневался, стоит ли ехать в кафе.

– Для чего ехать в кафе? – вдруг спросила Настя, будто прочитала мысли парня. – Я имею ввиду, что там делают?

– Едят, пьют чай, кофе. – неосведомленность девушки порой его удивляла.

– А какой в этом смысл? Все это можно сделать и дома.

– Ну это место, где можно поговорить, расслабиться, за тобой поухаживают.

– Как ресторан? – вдруг догадалась Настя.

– Почти.

– Я кажется слыхала о таких местах, но, если честно, не очень хочу туда ехать, да и не голодна.

– Тогда в кино? – парень завел авто. – По субботам показывают отличные фильмы.

Машина тронулась. Настя тихонько глядела в окно. Небо было чистое, открыв взору девушки россыпь сверкающих звезд.

– У нас звезды ближе. – пробормотала она себе под нос, и задумчиво провалилась взглядом в небо.

Вскоре машина остановилась на небольшой стоянке, где были разбросаны еще несколько машин. Впереди стоял большой белый плакат, а сбоку разноцветными огнями светилась будка с открытым окошком. Туда направился Эд, вернувшись через несколько минут с большим картонным ведерком сладкого попкорна.

– Это что? – сразу поинтересовалась Настя, показывая пальцем на белый плакат.

– Скоро включат проектор, и здесь будут показывать фильм. Угощайся. – он подал ведерко девушке и стал щелкать радио на нужный канал.

– Вкусно. – осторожно прожевав несколько хлопьев произнесла девушка.

– Это попкорн, взорвавшаяся кукуруза. Если жарко, можешь снять шубку. – раздеваясь сказал Эд и положил на сидение бутылку газировки. – Кино идет около двух часов, машину если что прогрею.

Настя послушно стянула шубу и взяла еще несколько хлопьев.

– Где ты работаешь? – спросила она.

– Я водитель, езжу на грузовых автомобилях. Польша – Германия – Франция.

– Много путешествуешь значит. Наверное, интересно. – с восторгом отозвалась о работе девушка.

– Да, не особо. Сначала было интересно, потом надоело. Одни и те же дороги, одни и те же маршруты. Баранка и больше ни чего. Если бы не зарплата, то я бы там не сидел, за две тысячи километров от дома. Вот дом построю, на жизнь немного заработаю, а там может и вернусь на Родину, открою свой сервис по ремонту машин и буду счастлив.

– Значит сейчас не счастлив?

– Ну, скажем, работаю без особого удовольствия, да и работа это собачья, все время в конуре. Ешь, спишь, работаешь, все на одном и том же месте. Устал за пять лет. Не понимаю, как люди всю жизнь работают дальнобойщиками. – Эд снова накинул куртку. – Выйду на перекур, через семь минут начнется кино.

Настя тоже оделась и вышла вместе с ним.

– Не могу никак бросить. За рулем от тоски только сигареты и спасают. Ты курила когда-нибудь?

– Мама окуривала дом всякими травами и смолами, но на прямую дым я не вдыхала.

– На попробуй. – сказал Эд, и сам вдруг пожалел о сказанном, понимая, что так курить и начинают. – Только один раз. Это вредная привычка.

Настя потянулась едким дымом и закашлялась.

– Противно. У нас в деревне тоже старики что-то курят и постоянно кашляют. Думаю, это вредно для организма. Хотя ощущения приятные. – немного поплыла с одной затяжки Настя. – Можно еще разок.

Эд протянул сигарету, и та затянулась еще и побледнела.

– Не, зря я тебе дал попробовать. Как себя чувствуешь?

– Чувствую слабость. Можно я пойду присяду в машину?

– Я помогу. – произнес Эд и помог девушке сесть в авто.

Начался сеанс. Настя молча, с широко раскрытыми глазами, наблюдала и слушала за картиной, то улыбалась, то искренне переживала. Она смотрела кино впервые. Эд весь сеанс следил за девушкой. Настенка казалась ему такой наивной, по детски глупой, но в то же время сильной и по своему мудрой. Она нравилась ему еще больше с каждой минутой проведенной рядом. На миг он уже жалел, что ему предстоит завтра уехать, но с другой стороны понимал и то, что еще один день проведенный с ней рядом и уехать будет еще труднее. Он смотрел на нее как на чистый лист бумаги, не помятый, не испорченный, на котором можно было нарисовать ту, которая ему будет дорога, которую он будет любить.

Эд осторожно положил руку на ее ладонь. Девушка не отреагировала, толи от того, что ей тоже было очень приятно проводить время с Эдом, толи от того, что была так сильно увлечена фильмом, что даже не заметила, как ее коснулась его рука. Парень придвинулся поближе, но потом вернулся на свое место, он не хотел спешить, и еще больше не хотел испугать своей настойчивостью Настю.

После фильма они поехали домой. Эд провел девушку до самой двери.

– Обнимемся? – раскинув руки в стороны, произнес тот.

Настя мило поглядела на него и подошла ближе, обхватив его за талию. Она прекрасно провела время сегодня и тоже почувствовала по отношению к нему глубокую симпатию. Она тоже жалела, что им предстоит расстаться, но держала себя в руках, стараясь не подать и тени печали, надвигающуюся грозовой тучей.

Они разошлись. Эд пошел загонять свою машину, Настя зашла в дом, где в полумраке услышала глухой стон. «Что-то с собакой» – сразу пришло в голову девушке. Она быстро нащупала на столе свечу и зажгла ее. Шарик стал толкать ее носом, указывая на скрученное тело рядом с матрацем.

– Папа, что случилось. – подбежала она к нему и попыталась перевернуть.

– Хымммм. – простонал Иван и скрутился еще сильнее.

Настя выбежала на улицу и крикнула:

– Эд! Скорую!

Эдик в это время стоял у порога, докуривал сигарету, но услышав крик Насти подошел к забору.

– Что случилось?

– Не знаю. Папе плохо. Вызови пожалуйста скорую. – со слезящимися глазами кричала Настя.

Эд быстро достал телефон и позвонил в скорую.

– Сказали будут через десять минут.

Настя не чего не сказала, и вернулась к отцу. Тот все так же скрутившись лежал на полу. Девушка убрала со стола недопитую бутылку и разбросанные окурки. Через минуту пришел Анатолий вместе с Эдиком, взяв с собой яркий фонарик.

– Что с ним? – озадаченно спросил Анатолий.

– Я не знаю. Я пришла домой, он лежал на полу и стонал.

Толик подошел к Ивану и потрогал пульс, потом посветил на лицо, которое явно подпухло.

– Он мог чем-то отравиться? – спросил вдруг сосед.

– Думаю только рыбой, ну или водкой. – ответила Настя, чувствуя в произошедшем свою вину. – Когда я уезжала, он спокойно спал. Мне кажется он перепил.

– Дождемся, что скажут врачи. Но он явно плох.

Скорая приехала только через сорок минут, врачи не спеша суетились возле машины, будто решали кто из них пойдет в ветхую невзрачную хату, от которой веяло чем-то мерзким и неприятным. Все же один из них решился.

– Что у вас тут? – противясь и морщась вошел он в дом.

Через десять минут Ивана унесли на носилках и положили в машину скорой, Настя уехала с ними.

4.

Четыре месяца спустя.

Эд еще никогда так не спешил домой. Уплывая в своих мыслях о Насте, парень не замечал, как раз за разом превышал скоростной режим. Погода была солнечная и весна уже стала на свои законные права, показывая миру свою красоту. Машина мчалась по небольшой дороге, поднимая на обочинах небольшие клубы пыли. Деревья зеленели, на полях стали появляться желтые пятна одуванчиков. В сердце Эдика тоже прониклась эта красота, которую раньше он и не замечал. За последние месяцы он сильно изменился, стал посредственным к работе, но более внимателен к всяким мелочам, вроде пенья птиц, распусканию почек или к монотонному шуму меланхоличного дождя. Он даже пытался писать стихи, но все же бросил эту затею. Каждый день он думал только о Насте, даже его родители сделали ему замечание, что он стал редко им звонить. От родителей же, о Насте, он узнавал не так и много, лишь то, что Ивану после болезни парализовало ногу, и теперь он лежал дома, а девушка заботилась о нем и исправно работала в столовой. Эду не терпелось скорее ее увидеть, обнять, и возможно даже поцеловать. Он неплохо заработал за это время и решил подарить девушке телефон, чтобы чаще слышать ее нежный тихий голосок. Его отпустили на два месяца, за которые он планировал плотно заняться домом, который строил и думал закончить в следующем году. Долгими часами, проведенными в кабине грузовика, он не раз представлял, как приведет в свой дом Настеньку, которая ворвалась в его сердце так незаметно и так молниеносно.

Машина подъехала к дому, взгляд Эда не мог оторваться от соседской двери, которая была слегка растворена. Был только полдень и Настя, вероятнее всего, была еще на работе. Он загнал машину во двор и поспешил к маме, которая уже ждала на пороге.

– Ты как-то изменился сынок. – говорила мать за обедом. – Похорошел что ли.

– Курить бросил. – ответил Эд и продолжил уплетать жаренную курицу.

Ольга смотрела на сына и не могла налюбоваться.

– Как там Настя? – будто невзначай спросил он.

– А что это ты так начал ею интересоваться? А? – подозрительно переспросила та.

– Просто интересно. Хорошая девочка. Жалко ее почему-то. – Эд отложил второе и взял пирог.

– Не знаю, она к нам практически не заходит. Пылинки с Вани сдувает, говорит, что он летом пойдет, хотя врачи сказали, что только «под себя». – Ольга о чем-то подумала и продолжила. – Настя хорошая девочка, это да. Но она тебе не ровня, сынок. Ты же сам видишь в каких она живет условиях, может она больная чем. Тебе нужна другая, с хорошей семьи, чтоб родители нормальные были.