Читать книгу: «Обречённые. Humana error», страница 7

Глава семь. Контейнер

По дороге Ким понял, что идти ему некуда, кроме как во второй склад. Он не был там уже, наверное, пару лет. Насколько он помнил, там когда-то отец хранил всякие тряпки, вещи, какой-то хлам, который, по словам отца, мог когда-нибудь пригодиться. Наверное, тот самый случай, когда пригождается хлам, настал. Ким пытался идти быстро, но ноги почти не слушались; он готов был упасть прямо здесь, на бетонных плитах, под открытым небом. Но, зная, насколько это может быть опасным, продолжал идти.

Вокруг всё было тихо. Начал накрапывать небольшой дождик. Изредка порывы ветра проносились мимо и исчезали.

Вид мёртвого тела отца не выходил из головы. Внутри у Кима что-то сломалось – бесконечная скорбь заполонила душу, горло сдавливало рыдание, которое молодой человек старался не выпускать. Делая шаг за шагом, он вдруг почувствовал, что по щекам текут слёзы.

Он не смог больше прятать в себе захлёстывающие через край чувства. Дойдя до какого-то покосившегося столба, он буквально сполз по нему вниз, на землю. И тут всё, что таилось у него внутри, выплеснулось наружу…

Наступала ночь. Ким уже не задумывался о том, что сидит безоружный, ночью около какого-то столба, и что в любой момент на него могут напасть голодные хищники.

Сколько времени он просидел тут, ему было всё равно. Но зато стало хоть немного легче, и он заставил себя подняться.

До склада Ким еле дошёл.

Остановившись перед тяжёлой металлической дверью, он понял, что ключей у него нет. Придётся опять бить стёкла. Оглядевшись по сторонам, он попытался найти кусок арматуры, но кроме битого кирпича здесь не было ничего. Ну, что ж… Для такого дела сойдёт и кирпич. С этой мыслью, Ким подобрал «снаряд» и запустил им в стекло.

После всех переживаний и передряг, а особенно, после похорон, силы молодого человека куда-то улетучились. Кирпич еле долетел до стекла, не причинив ему почти никакого вреда; только небольшие трещинки потянулись в разные стороны.

Разбить стекло получилось только с третьей попытки. Еле передвигая ноги, Ким залез в окно. Спрыгнув на грязный пол, он пошёл по коридору, что тянулся вдоль окон. Справа одна за другой располагались двери; там ничего не было, кроме мусора и ненужного хлама. А вот нужный хлам был за восьмой дверью, которая, как и полагается, была закрыта на замок.

– Чёрте что!.. – тихонько выругался Ким, стоя перед той самой дверью. – Как я туда попаду?

Его совсем покинули силы. В отчаянии, он прислонился к холодной стене и сполз по ней, усевшись на корточки. Со стены посыпались отставшие коржи масляной краски вместе со штукатуркой. Отряхивая волосы, Ким думал, что делать дальше, но в голову ничего не приходило.

Так он и сидел, пока не почувствовал, что засыпает. Он постепенно проваливался в некое забытьё. Сидеть на корточках стало очень неудобно, и он вытянул ноги вперёд, усевшись на холодный пол. «Не сиди на бетоне…», – прозвучали в голове слова отца. Ким вспомнил, как отец всегда говорил ему про то, как надо сидеть, и на чём сидеть, чтобы не простудиться. Сейчас говорить было некому. Отец умер, и Ким остался совершенно один в этом безлюдном мире.

Уже почти провалившись в сон, Ким вспомнил Джона и Пухлого. Как же он их ненавидел! Они разрушили всю его жизнь. Уничтожили дом со всеми припасами. Но самое ужасное – они убили отца. Это сделал Пухлый; бандит смеялся, разговаривал о чём-то со своим сообщником, и в то же время орудовал ножом… Киму так хотелось его убить!.. Отомстить ему за всё зло! Но оружия нет… Ничего нет… Осталась лишь рогатка и небольшой запас разрывных пулек. Ким представил в уме, как стреляет в Пухлого, и его отвратительная голова разрывается на мелкие кусочки…

И вдруг, Ким встрепенулся. Он моментально открыл глаза.

– Стоп… – сказал он. – Разрывные пульки… Рогатка… – Он помолчал немного и продолжил мысль, что так внезапно появилась в голове: – Замок… дверь… пульки… Я же могу…

Он поднялся на ноги.

«Я же могу, – продолжал он мысленно, – взорвать замок при помощи пулек, и дверь откроется!»

Выхватив рогатку, он достал сразу три пульки и прижал их изгибом резинки. Натянув её получше, он прицелился и выстрелил. Прозвучал настоящий взрыв, который эхом разнёсся по всему коридору. Характерный запах наполнил помещение.

Теперь в районе замка зияла раскуроченная дыра. Ким подошёл к двери и потянул на себя, взявшись рукой за наполовину оторванную деревяшку. Дверь не поддалась сразу; пришлось её как следует расшатать, и только после этого получилось её открыть. Ким тут же вошёл внутрь.

Здесь воняло сыростью. Плесень покрывала стены. Штукатурка во многих местах осыпалась, а старая краска висела лохмотьями.

Во внутреннем кармане лёгкой курточки у Кима всегда хранился маленький фонарик. Ким перед сном всегда ставил его на зарядку (а вдруг пригодится!). И вот, он пригодился.

В комнате не было окон. Абсолютная темнота могла скрывать в себе всё, что угодно. Вездесущие крысы могли прогрызть где-нибудь себе норку и прятаться тут.

Маленький лучик пронзил темноту. Светлое пятно скользило по стенам и полу, пока не наткнулось на большой деревянный ящик, закрытый крышкой. Крышка была забита гвоздями, шляпки которых торчали из дерева специально для того, чтобы было легче вытащить эти гвозди. Рядом с ящиком стояла монтировка, которая служила «ключом». Отец как-то ответил сыну на его вопрос, зачем оставлять тут монтировку: «Кроме нас тут людей нет. Я забиваю крышку гвоздями, чтобы туда не пробрались крысы. Крысы не умеют пользоваться монтировкой, поэтому не проберутся в наш сундук». «Но крысы могут спокойно прогрызть его» – сказал тогда Ким, на что отец ответил: «Поэтому я оббил сундук оцинковкой».

Ким осмотрел ящик. Железный лист снизу почти превратился в труху: проржавевшие куски зияли дырами, сквозь которые просматривалось дерево. Но дерево было цело, значит, крысы ещё не успели сюда добраться. Хотя, что им тут брать? Старые тряпки? Но вдруг Ким вспомнил, что отец как-то ходил сюда без него и сказал, что положил в сундук новую порцию копчёной солонины. Отец раз в полгода клал в свой сундук новую порцию мяса; он делал это, как он говорил, на всякий случай – а случаи бывают разные.

– Наступил такой случай, пап… – прошептал Ким, вспоминая отца. – Ты, как всегда, был прав. Ты был невероятно умным и предусмотрительным человеком.

Ким глубоко вздохнул и потянулся за монтировкой. Пришлось изрядно постараться, чтобы вытащить приржавевшие гвозди. Они с громким скрипом вылезали из дерева. Но Ким справился. Подняв тяжёлую крышку, он стал рыться в сырых тряпках. Сундук отца в длину был не менее двух с половиной метров, высотой по пояс и шириной почти метр; туда умещалось столько вещей, что нужно было буквально залезть в него, чтобы всё пересмотреть.

Сбоку стояло несколько пар кожаных сапог. Ким достал один и натянул на свою босую ногу. Подходит. Это удача. Обувь есть. Осталось сменить одежду.

Маленький фонарик помогал плохо; почти ничего не было видно, поэтому Ким решил отложить поиски до утра. Он вытащил несколько тёплых пуховиков, потом закрыл крышку, разложил мягкие куртки на сундуке и лёг на эту импровизированную кровать. Скрутив потуже сразу два капюшона, он положил их под голову.

Укрывшись ещё одним пуховиком, пахнущим затхлостью и источающим сырость, Ким скрутился калачиком и почти сразу уснул.

Его разбудил яркий свет, бивший прямо в лицо. Ким открыл глаза и понял, что уже вечер. Напротив открытой двери комнаты было окно, и оттуда бил солнечный свет. Солнце уже висело над горизонтом, готовое вот-вот нырнуть за «край неба».

«Солнце уже садится, – подумал Ким. – Я проспал ночь и день!»

Было так уютно и тепло, даже несмотря на сырость; он пригрелся, и пуховые куртки так приятно облегали тело, что не хотелось даже двигаться. Солнце светило прямо в глаза. Ким натянул на лицо раскрутившийся капюшон и решил ещё полежать немного.

Мучал голод. Но двигаться совсем не хотелось. Мясо лежало где-то среди всех тех тряпок, что были в сундуке, и для того, чтобы его достать нужно перерыть почти все вещи.

Неохота двигаться. Совсем неохота.

В голове роились различные мысли. Ким думал о своём будущем: как он будет жить дальше? Нужно искать новый дом, добывать провизию, налаживать быт!.. Предстояла такая большая работа, что даже становилось страшно. Справится ли он? Готов ли он быть один? Получится ли у него? Раньше почти всё делал отец, а теперь… Ким очень пожалел, что многое из того, чему учил его отец, пропустил мимо ушей. Отец пытался подготовить сына к жизни, научить его всему, что знал сам, но ученик оказался нерадивым. И теперь этот ученик сожалел о своём упущении. Да, это было именно упущение, – Ким упустил то время, когда вся информация лежала «на блюдечке»; а вот сейчас нужно было до всего доходить самому… если, конечно, хочешь выжить в этом недружелюбном мире. Допускать ошибки, учиться на них, делать выводы, извлекать уроки из различных ситуаций!.. Всё это было очень сложным, и такое учение могло длиться многие годы.

Погрузившись в эти мысли, Ким не заметил, как снова уснул. Но как раз перед тем, как провалиться в беспамятство, где-то на подсознательном уровне промелькнула мысль о том, куда он должен пойти, чтобы пополнить свои запасы.

«Контейнер…» Это слово прозвучало в голове, после чего сон окончательно одолел молодого человека.

Утром он пойдёт к контейнеру. Там может быть всё, что угодно; именно оттуда они с отцом доставали бензин, баллоны с пропаном, оружие, боеприпасы и многое другое, что может пригодиться для выживания.

Там было всё.

Но этот контейнер был не один. Ким с детства привык к тому, что далеко в поле есть место, где появляются большие контейнеры, наполненные всевозможными вещами. Отец всегда брал сына с собой в эти рейды.

Раз в год на одном и том же месте – среди поля – появлялся новый контейнер. Отец Кима сто раз задавался вопросом, откуда они берутся, и кто складывает туда всё, что необходимо для жизни человека. Там было абсолютно всё – от кастрюль до оружия. Лекарственные препараты, бинты, гипс, антибиотики, пенициллин. Предметы быта, кухонная утварь; приправы к пище, соль, сахар; уксус, сода и многое другое. Так же, там было оружие; именно оттуда отец вытащил Штайр АУГ, дробовик и винтовку М39; боеприпасы к ним.

Каждый год, двадцать восьмого июля отец и сын приходили на это поле. Как обычно, их уже ждал очередной контейнер. Он никогда не был заперт; можно было спокойно открыть дверь и войти внутрь. Отец обычно приезжал на своём грузовичке, когда тот ещё был на ходу, но после того, как грузовик сломался, приходилось всё возить на маленьких мопедах. Вещей было много, поэтому нужно было делать не одну ходку.

Самое удивительное было то, что со временем контейнеры разваливались на части и превращались в труху. Они были сделаны из неизвестного материала, который не мог простоять долго. Отец говорил сыну, что это называется «биоразлагаемый материал», сделанный специально таким образом, чтобы не загрязнять окружающую среду. Именно поэтому нужно было как можно быстрее увести все вещи из очередной «посылки».

Отцу никак не давал покоя вопрос, откуда берутся эти контейнеры? Кто их посылает.

Однажды, не выдержав, отец решил приехать на поле за три дня до появления нового контейнера. Он хотел выяснить, как они здесь появляются.

Два дня Ким с отцом просидели в грузовичке, спали там и ели ту еду, что взяли с собой. Отец не спал по ночам, пытаясь увидеть «чудо». Отсыпался днём, когда просыпался Ким.

Произошло это ровно в три часа утра. Отец ходил вокруг грузовика, пытаясь не заснуть. Рассвет ещё не наступил, но небо уже было не таким тёмным, как глубокой ночью. Звёзды постепенно гасли. Среди полной тишины отец вдруг заметил странную тень в небе. Подняв голову, он увидел четыре мерцающих огонька, между которыми виднелся вытянутый прямоугольник.

– Это он, – воскликнул отец и поспешил разбудить сына.

Четыре огонька опускали тяжёлый контейнер вниз. Немного погодя, груз плавно опустился на землю, а огоньки каким-то образом выскочили из-под контейнера и устремились ввысь. Не прошло и минуты, как они исчезли за облаками.

Отец с сыном кинулись к новой «посылке». Теперь они знали, каким образом это происходит. Но это знание породило гораздо больше вопросов, чем было раньше. Отец рассуждал, что где-то «там» всё-таки остались люди, которые заботятся о выживших, посылая им всё необходимое для жизни. «А «там», это где?» – спросил Ким. Отец пожал плечами и ответил: «На небе… за приделами неба… в космосе». «Значит, кому-то всё-таки удалось спастись?». «Мне кажется, – отвечал отец, – что мы этого уже никогда не узнаем. Но они есть! Люди! Они выжили! Они могут находиться на какой-нибудь космической станции. У них много припасов, и они делятся с нами! Они нас не забывают. И это замечательно!». «А можно ли как-нибудь попасть туда, к ним?». «Вряд ли… Если конечно, они сами не заберут нас отсюда». «А почему они нас не забирают?». Отец долго думал, прежде чем ответить. Потом тихо произнёс: «Наверное, есть какие-то причины…».

Этой ночью Ким проспал как убитый. Утром, открыв глаза, он почувствовал, что всё тело ломит от долгого лежания. В общей сложности он проспал две ночи и один день. Отдых знатный! Но такой продолжительный отдых вызывал нестерпимый голод.

Ким соскочил с сундука, отбросил ненужные пуховики, открыл крышку и начал рыться в вещах.

Практически сразу он наткнулся на большой свёрток. Зелёный брезент был перехвачен бечёвкой крест-накрест. Ким знал, что это солонина – мясо кабана, которого удалось подстрелить на охоте в лесу, куда они с отцом ездили ещё пару месяцев назад.

Пять килограмм мяса. Ким помнил это; отец бесконечно повторял, что отнёс в сундук пять килограммов. Ким сетовал на то, что отец постоянно выбрасывает столько мяса, на что мудрый мужчина отвечал, как обычно: «Случаи бывают разные».

Ким взял увесистый свёрток, вышел из комнаты и положил его на подоконник. Потянув за верёвку, он развязал её. Мясо было разделено на куски, и каждый кусок был облачён в вакуумную упаковку, не дающую доступ воздуху, чтобы не портилось как можно дольше. Вскрыв упаковку маленьким ножиком, что висел на поясе, Ким вгрызся зубами в твёрдое мясо.

«Да, – отметил про себя Ким, тщательно пережёвывая, – отец умел коптить мясо. Недаром у нас на втором этаже стояла коптилка».

Завтрак продолжался достаточно долго. Мясо было жёстким и сухим; отец специально его делал таким, чтобы оно могло пролежать как можно дольше. От такой еды даже заболели челюсти. Изрядно наевшись, Ким выпустил смачную отрыжку, и подумал, что неплохо было бы теперь ещё и попить. С водой проблем не было, – за тем зданием, где они жили (если пройти по небольшой аллейке) бил небольшой ключ. Ледяная вода образовывала большую лужу, которая стекала вниз под горку, в овраг, где собиралась в тихий ручеёк. Этот ручей тек среди завода, и покидал его, впадая в небольшую речушку, что тянулась далеко в поле и доходила аж до леса (где был подстрелен кабан).

У Кима до сих пор чесалось всё тело, – стекловата не давала забыть о себе. Нужно сменить всю одежду. Ким стал рыться в сундуке, и вскоре нашёл хорошие чистые штаны из плотного материала: по бокам брюк шли большие карманы, разделённые пополам добротным швом; карманы были сзади и спереди, так что вещей в эти штаны поместиться очень много. Нашёл кожаную куртку с подстёжкой. Подстёжка была на молнии, и её можно было при желании отстегнуть. Куртка была удобная, также, как и штаны, имела множество карманов. Порывшись ещё, Ким нашёл чёрную кепку (отец называл такие – бейсболками). Его новые сапоги стояли около сундука.

Полазив ещё, Ким выудил нижнее бельё (тоже пригодится!). Нашёл хорошую рубашку, а в самом низу лежал сшитый из толстой кожи пояс со всевозможными кармашками и отделениями, куда можно было положить всё, что угодно; нож, патроны, боеприпасы – всё уместится и будет всегда под рукой. Ким забрал этот пояс. Небольшой пакет с носками Ким вскрыл и подобрал себе одну новую пару.

«Кажется, всё, – подумал он, разглядывая своё добро. – Теперь надо пойти помыться и переодеться во всё чистое».

Их с отцом летний душ представлял собой кирпичную постройку, на крыше которой стояла пластиковая бочка, что нагревалась на солнце, а внизу, к ней была приделана душевая лейка с краником. Там же, в душе, на полочке лежали мочалки и мыло.

Ким, ещё раз осмотревшись, решил уходить отсюда. Он закрыл крышку сундука, предварительно сложив в него все вытащенные вещи, собрал свою новую одежду, вышел из комнаты, плотно прикрыл дверь с развороченной дырой вместо замка и отправился в душ.

Он шёл мимо своего бывшего дома. Из крыши до сих пор валил чёрный дым, от которого резало глаза, и невозможно было дышать. Он всю жизнь прожил здесь, знал каждый закуток, но теперь на месте дома были сплошные чернеющие развалины.

Ким вспоминал свою тогдашнюю жизнь. Как же было всё хорошо и просто! Спокойно и размерено. Молодому человеку очень нравилась его жизнь. И он никогда не думал, что всё может закончиться так внезапно и трагически.

Но сожалеть и рвать на себе волосы Ким не стал, – что было, то прошло, и уничтоженное не восстановишь… мёртвых не воскресишь. Надо жить дальше, быть выносливым и сильным – только так можно добиться всех поставленных перед собой целей. Но Ким до сих пор не знал, что будет делать дальше; какие цели перед собой ставить? Куда стремиться?

Единственной целью на данный момент был поход к контейнеру. Ким хотел посмотреть, может, там ещё что-нибудь осталось. Двадцать восьмое июля уже давно прошло; тогда они с отцом делали несколько ходок и практически всё вывезли. Оставалось надеяться, что они всё же что-нибудь не взяли.

Ким подошёл к небольшому домику, где был душ, разложил свои чистые вещи на маленькую лавку, что когда-то сколотил отец, снял с себя всё и ужаснулся. Всё тело было покрыто волдырями и было красным, как помидор. В некоторых местах виднелись кровоподтёки от постоянного чесания. Вот до чего привело падение в стекловату; но, не было бы её, Ким разбился бы. Так что он был ей очень благодарен, хотя из-за неё теперь всё тело покрылось язвами.

Помывшись и переодевшись, молодой человек почувствовал себя гораздо лучше. Одежда, что он себе подобрал, сидела очень хорошо. Подцепив напоследок пояс с различными отделениями, он не стал долго думать, и отправился в путь.

Идти пришлось пешком, – его мопед сгорел в пожаре. Путь предстоял долгим. Свёрток с солониной нести под мышкой было совсем неудобно. Поняв всё это, Ким решил вернуться к сундуку и порыться в нём более тщательно – он хотел найти там какую-нибудь сумку, куда можно сложить вещи. Странно, что он раньше об этом не подумал, ведь если он найдёт что-то в контейнере, то как он собирался это нести? Поэтому он вернулся во второй склад, открыл сундук и полностью залез в него, отбрасывая то, что было ненужным.

И только на самом дне он смог найти несколько сумок. Вытащив их на свет, он выбрал большой рюкзак, подумав, что нести его будет гораздо удобнее, чем сумку.

Положив в него завёрнутое в брезент мясо, он быстро зашагал по широкой заводской дороге.

Была уже вторая половина дня, когда он вышел в поле. Еле заметная колея петляла, огибая небольшие холмики и земляные наносы, поросшие травой. Эту колею прокатали Ким и отец, когда возили вещи.

Контейнер стоял посреди поля, и до него оставалось идти ещё около часа.

Небо совсем очистилось; солнце палило нестерпимо. От влажной травы поднимался пар. Иногда попадались большие залитые водой участки, которые появились здесь вследствие недавней бури. Высокие сапоги очень хорошо спасали от воды. Отец когда-то говорил, что такие сапоги делались специально для солдат. И теперь Ким понял, насколько они удобны в далёких странствиях. Они, конечно, были тяжёлыми, но к этому молодой человек быстро привык и уже не замечал их веса.

Зайдя на пологую возвышенность, Ким, наконец, увидел контейнер. Он темнел среди высокой травы, выделяясь, словно какое-то мёртвое чудовище. Идти осталось не так уж и долго.

Ким прибавил шаг и уже в скором времени подошёл к раскрытой двери контейнера.

Внутри было темно. Открытая дверь слегка освещала тесное помещение. Но у Кима был с собой его маленький фонарик, поэтому он смело вошёл и стал озираться по сторонам.

Слева стояли пустые столитровые бочки. Раньше в них был бензин, но Ким с отцом уже давно их опустошили и перевезли в канистрах домой. За бочками стояли различные пластиковые ящики, в которых были боеприпасы, гранаты и порох. Ящики тоже были пустыми.

Ким повертелся в разные стороны, не зная, зачем он сюда пришёл. Они с отцом уже давно вывезли всё; что тут можно было теперь найти?

Он включил фонарик и пошёл вглубь.

Среди всевозможных ящиков и упаковок Ким заметил что-то белое. Наклонившись, он увидел рассыпанный сахар. Странно, как они его тогда не заметили? Сахар облепили муравьи; казалось, что сюда перебрался целый муравейник: тут были и крылатые особи, большие и маленькие, чёрные и коричневые. Чуть подальше Ким увидел несколько ос. Решив не мешать насекомым, молодой человек пошёл дальше.

Ну и беспорядок они с отцом тут устроили! Всё валялось: пустые ящики, разбитые бутылки с серебрянкой, упаковочная плёнка, бумага, картон – всё было перемешано, и пройти было нелегко.

Переступая всяческий хлам, Ким добрался до конца контейнера. Здесь было довольно-таки темно, и фонарик оказался не лишним. Высвечивая очередной завал, Ким наткнулся на деревянный ящичек, что лежал перевёрнутый среди разорванных картонных коробов. Нагнувшись, он подобрал находку. Ящичек был цел и закрыт крышкой. Рядом с ним оказался продолговатый коробок. Ким потянулся к нему и попытался подхватить его одной рукой. Не вышло, – небольшой коробок был достаточно тяжёл. Это уже интересно: что же там может быть? Ким повернулся лицом к двери, положил обе находки на один из пустых ящиков и открыл первую.

– О! – вырвалось у него. – Это же арбалет! А во второй коробке, наверняка болты к нему! Вот это находка!

Арбалет был в точности такой же, какой был у него раньше – маленький, не более тридцати сантиметров в ширину; сделан он был из лёгкого пластика, сверху располагался оптический прицел, а снизу – пистолетный спусковой крючок.

Ким отбросил промасленную упаковочную бумагу и засунул своё новое оружие в рюкзак. Как и предполагал Ким, во второй коробочке лежали болты. Они тоже были пластиковыми, но, как было известно, могли пробить насквозь двухсантиметровую доску. Всего было пятьдесят болтов, и они тоже отправились в рюкзак.

Снова повернувшись в тёмный угол, Ким расшевелил ногой хлам, надеясь ещё что-нибудь найти. Но на этот раз не повезло. Он повернулся, собираясь выйти, но взгляд скользнул по левой стене.

– Чё-о-о-орт!.. – протянул Ким. Его взгляд приковал к себе большой нож. Он висел на маленьком крючке, зацепленный за ремешок ножен.

Лезвие было широким и длинным, немного изогнутым, а сверху имелись маленькие зубцы. Выглядело очень внушительно, особенно из-за зубцов, но Ким вспомнил, что отец называл такие зубчики ненужным «фарсом». «…Эти зубцы только мешают вытащить нож из тела жертвы. Да, они, конечно, причиняют гораздо больше боли противнику, но в нашем случае, нож должен быть удобным и хорошо выниматься из плоти. Мы охотники, а не издеватели. Нам нужно быстро и безболезненно убить животное, чтобы прокормиться. А причинять ему излишние мучения, это негуманно…»

Ким, вспомнив слова отца, всё равно не отказался от такой находки. Он прицепил нож к поясу и, ещё раз осмотрев всё вокруг, решил выйти, так как в контейнере больше не осталось ничего.

Яркий солнечный свет немного ослеплял. Ким прошёл несколько шагов и остановился. Оглянувшись по сторонам, он осмотрел местность. В разных сторонах темнели остовы предыдущих контейнеров. Их было много; все они уже практически рассыпались и превратились в труху, которая тонула в растительности и без следа исчезала в почве.

Но кроме контейнеров здесь было полно мусора: упаковочные плёнки, куски фанеры, рейки, остатки поломанных пластиковых ящиков, и многое другое. Всё это заросло высокой травой. Отец много раз собирался «прибраться» тут, но всё никак не доходили руки. Ким дал себе слово, что как-нибудь соберётся и всё-таки наведёт здесь порядок. Но для начала нужно было организовать свою новую жизнь, а главное – найти жильё.

Вздохнув, он повернулся к тропинке, собираясь покинуть это место, но вдруг, боковым зрением заметил какое-то странное движение. Ему показалось, что высокая трава как-то странно качнулась; и вроде бы даже послышался тихий шорох.

Ким насторожился. Он стоял, не двигаясь, и смотрел на траву.

Лёгкий ветерок качнул высокие стебли.

Всё было тихо.

«Показалось…», – подумал Ким и медленно пошёл к тропинке.

Но всё равно, какое-то чувство закралось в душу, – слишком уж настоящим был тот шорох, и слишком уж настоящим показалось то движение.

На всякий случай Ким вытащил свой новый арбалет, осмотрел его, вынул из рюкзака болт, зарядил, и только потом отправился дальше, держа оружие в правой руке.

Тропинка с обеих сторон поросла травой, которая доходила почти до плеч. В этой траве мог скрываться любой хищник. Может, то была лиса, подумалось Киму? Или кабан… Но кабаны обычно не ходят по полям – что им тут делать? А вот ягуар или тигр – пожалуйста.

Отец рассказывал ему, как в этих широтах появились такие животные. Лет десять назад, находясь в городе, он осматривал очередную квартиру, где лежали несколько трупов: мужчины, женщины и троих детей. Среди их вещей, отец нашёл толстую тетрадку. Это оказался дневник того мужчины. В нём он описывал свою жизнь. Отец прихватил с собой тетрадь и уже дома прочёл её всю. Оказалось, что мужчина был смотрителем в зоопарке.

Началось массовое вымирание людей. Мужчина чувствовал, что когда-нибудь придёт и его очередь, как он писал: «…после очередной волны». Что это была за «волна», отец не знал, потому как родился уже в мёртвом мире. Работая в зоопарке, мужчина всё время переживал о том, что же будет с животными после того, как все люди вымрут. Он любил своих питомцев, и боялся, что они могут остаться в клетках без воды и питья. Однажды, когда людей осталось уже совсем мало, смотритель решился на отчаянный поступок – он решил освободить всех животных. Мужчина надеялся, что они смогут приспособиться к жизни на воле и научатся сами добывать себе пищу. Взяв с собой ключи, он открыл все клетки. Как он писал в дневнике: «Потом я сел на скутер и помчался оттуда прочь…» Животные уже тогда голодали, – поставки еды прекратились уже давно, и животные были истощены. Все питомцы разбежались, кто куда, и смотритель не знал их дальнейшей судьбы. Последняя запись в дневнике была следующей: «Утром прошла очередная волна. Симптомы совпадают. Те же симптомы чувствуют дети и жена. Сегодня, восемнадцатого сентября, две тысячи сто одиннадцатого года, мы поняли, что не доживём до вечера. Сейчас на часах 12:43. Нам осталось жить несколько часов. Жалко детей… Жалко жену… Я ничем не смогу помочь им. Мы все превратимся в застывшие куклы, и будем вечно… Я не могу дальше писать. Всё это слишком тяжело. Человечество подошло к своему концу. Не останется никого. Некоторые говорят, что излучение – это просто слухи. Но я знаю, что это не так. Оно есть, и оно убьёт всех нас».

На этом дневник обрывался. Ким припомнил эту последнюю запись. Он представил, как тяжело было тому мужчине осознавать факт неотвратимой трагедии. Он был бессилен что-либо сделать, и ждал смерти.

Вся семья умерла от того непонятного излучения; все люди умерли… Но животные остались живы. То излучение не действовало на них.

Бывшие обитатели зоопарка разбежались и начали новую жизнь, приспособившись к новым условиям.

Ким брёл по тропе, вспоминая всё это. Одновременно он смотрел по сторонам, опасаясь внезапного нападения.

В траве мог быть хищник. Он мог следить. Мог подкрасться и прыгнуть. Поэтому молодой человек был начеку.

Осматривая волнующуюся от ветра траву, он вдруг заметил движение вдалеке: какая-то тень скользнула с небольшого холмика вниз.

Теперь-то Ким знал точно – на этом поле он не один. Он отчётливо видел некое существо, которое молниеносно покинуло холм и буквально занырнуло в высокую траву.