Читать книгу: «Затмение планет», страница 4
Глава 6
– Итан! Итан! Иди ко мне, мне одиноко. Я сделала пару твоих любимых бутербродов!
– Сейчас! – с этими словами он замахнулся, будто профессиональный метатель диска, закинув правую руку за левый бок, и запустил камень формой практически идеального диска. Камень начал прыгать по воде, оставляя на ней разводы в виде мерно расходящихся и увеличивающихся со временем колец. Пролетев приличное расстояние и потеряв энергию, он в последний раз ударился о воду и более не поднялся, уйдя на дно.
Итан, насладившись самым идеальным броском за сегодня, а быть может, и за всю жизнь, развернулся и направился на небольшой зелёный холмик, где под плакучей ивой ждала его возлюбленная, расположившись на одеяле, постеленном на сочной зелёной траве, и готовила бутерброд. Подходя к ней, Итан заметил, что бутерброд уже почти готов. Она намазывала мягкой ореховой пастой два кусочка свежеподжаренного белого пшеничного хлеба со светло-коричневой корочкой. Потом Лиза соединила их и разрезала пополам, получив из двух квадратных кусочков два бутерброда формой практически идеальных прямоугольных треугольников.
– Садись, уже готово! – сказала она, положив по одному кусочку каждому на тарелку.
– Спасибо! Согласись, Лиза, как же хорошо! – с этими словами он взял со своей тарелки бутерброд и откусил. Прожевав кусок, он продолжил: – Мы наконец-то выбрались на природу в Лесной, как давно хотели! То я не мог из-за работы, то ты, то ещё какие-то дела, а сейчас получилось!
– Мне тоже хорошо, так спокойно на душе, – она откусила совсем небольшой кусочек от своего бутерброда. – Ты только посмотри! Мы на берегу моря, в лицо дует мягкий, освежающий бриз. Не знаю, как ты, а я совершенно ни о чём не хочу думать.
Пока Лиза говорила, Итан, быстро покончив со своим бутербродом, лёг на одеяло, подняв глаза к чёрному небу, по которому томно проносились белые облака, и положил руку в длинные, густые пепельные волосы Лизы, опускающиеся до одеяла. Ему нравилось между делом играть с её волосами, хотя он был и не очень тактильным человеком.
Следующие мгновения проходили в тишине: Лиза доедала бутерброд, а Итан смотрел в бескрайнее чёрное небо. Закончив, она легла на выставленную левую руку Итана, и теперь они оба наслаждались бескрайними просторами.
– Смотри! То облако похоже на цветок!
– Ну нет, совсем не похоже, больше на какой-то шар или круг.
– А если добавить к этому облаку звёзды, что его окружают? – загадочно улыбнулась Лиза.
– Точно, теперь похоже! Ну, если мы играем так, хорошо. Смотри, а то облако похо…
– А-а-а-а! – закричала Лииза, выпучив глаза и вертя головой.
Она не могла пошевелиться. Итан заметил, что она лежала, оплетённая какими-то непонятными растениями, которые не давали ей пошевелиться.
– Отпустите меня, отпустите! Почему вы меня здесь держите? Итан! Итан, помоги мне! – продолжала она кричать, глядя ему прямо в глаза.
Итан попытался встать, но не смог. Он осмотрел себя – сейчас он тоже был оплетён этим растением. Но когда это случилось? Он же не мог не почувствовать, как по его телу медленно ползут побеги растения, оплетая его всего.
– Лиза, я не могу… не могу пошевелиться! Я попробую вырваться! – произнёс он голосом, наполненным обидой на свою беспомощность в данный момент.
– Нет, нет, не трогайте меня, отпустите! А-а-а-а! Итан, помоги мне, я тебя прошу! Мне страшно! – она продолжала кричать.
Воздух наполнился каким-то дымом или чем-то похожим на туман, но более осязаемым. Лиза начала медленно отдаляться от него. Сантиметр за сантиметром она становилась всё дальше. Она кричала, моля о милосердии, и билась в конвульсиях, пытаясь вырваться из цепких лап этого странного растения.
Мгновение спустя реальность начала растворяться, перемешиваясь с другой реальностью, более пугающей, хотя в ней и не было этих лиан.
Теперь Итан лежал не на мягком махровом покрывале, постеленном поверх сочной зелёной травы, а на жёсткой медицинской койке, окружённый белыми стенами, посреди одной из которых была металлическая дверь. Он попытался пошевелиться, будучи спутанным по рукам и ногам, но вышло лишь движение, подобное червяку, ползущему по земле. Всё, что оставалось, – это лишь беспомощно смотреть на Лизу через ещё одного человека в отключке, лежащего между ними на такой же койке, как и они.
– Лиза, успокойся! Пожалуйста, успокойся!
– Итан, я не могу! Помоги мне, милый, пожалуйста, помоги! – его слова лишь усилили истерику, по её лицу потекли слёзы.
Дверь распахнулась, и в палату забежали трое: мужчина и женщина в белых халатах и ещё один мужчина в чёрной маске, как те, что на них напали.
– Заткнись! – крикнул, видимо, врач Лизе и побежал к металлическому столику.
Она не успокоилась и продолжила биться в истерике, пытаясь избавиться от пут. Её запястья и ноги в районе голеней были ярко-красными от ожога, что оставили браслеты, пока она пыталась вырваться.
– Да заткните вы уже эту чёртову суку, у меня уже голова раскалывается от её ора! – врач отломил горлышко от ампулы и засунул в неё иглу, наполняя шприц бесцветной жидкостью.
Наёмник, в отличие от медсестры, застывшей от ужаса, ринулся к Лизе. Он попытался закрыть ей рот бинтом, но ничего не вышло. Тогда он соорудил из бинта кляп и попытался засунуть ей в рот. Ничего не вышло: он слишком близко поднёс руку ко рту Лизы, и она его укусила. Да не просто укусила, а вцепилась мёртвой хваткой в его пальцы. Он заорал, пытаясь вырвать руку, но ничего не выходило – она кусала дальше, и по её рту потекла тоненькая струйка алой крови.
– Ах ты ж, сука! – сказал наёмник, достал второй рукой из-за пояса нож и перерезал ей горло. Из шеи Лизы забил фонтан алой крови, окропив брызгами медсестру и бывшие прежде белыми стены. Лиза захрипела, попыталась закрыть рану руками, но не давала привязь. Она забилась в конвульсиях и испустила последний вздох. Её голова повернулась вправо на подушке, залитой кровью, и уставилась глазами, полными ужаса, прямо на Итана.
“Что? Нет, это невозможно, это лишь сон!” – Итан почувствовал, как внутри него что-то разлетелось вдребезги и защемило в области солнечного сплетения.
– Ты! Придурок конченый! Какого хрена ты её убил? Я что сказал? Просто её заткнуть! Мелиса, вызывай охрану!
“Она не могла умереть. Здесь, прямо на моих глазах, а я совсем ничего не мог поделать. Зачем я повёл её в это чёртов ресторан?” – по щекам Итана потекли слёзы.
– Смотри! Она меня укусила! – наёмник показал пальцы, перемотанные бинтом, которым он пытался заткнуть Лизе рот. – Выбесила меня, да и не в первый раз, между прочим!
“Лиза! Мне так жаль! Прости меня, если ты меня всё ещё можешь слышать, – думал Итан в разгар перепалки между доктором и наёмником. – Я сделаю всё возможное, чтобы ты была отомщена. Каждый, кто причастен к этому, будет наказан!”
– Почему? За что ты её убил? За то, что она тебя укусила? Чёртов слюнтяй! Баба его укусила! – крикнул Итан, находясь уже явно в состоянии аффекта и не осознавая, что он делает и что говорит. – Она была хорошим человеком и не заслужила смерти! Тем более такой!
Наёмник совершил рывок и в несколько мгновений оказался у его койки. Он достал нож и приставил его к горлу Итана, обиженный его словами.
– Ты хочешь сдохнуть так же, как она? – спросил он Итана, нависнув над ним и пустив немного крови из его шеи. – Она сдохла не только потому, что укусила меня, но и потому, что строила из себя важную курицу тогда в порте, когда мы только прилетели. Я запомнил её. Если бы не кнопка вызова охраны в её руке, порешил бы на месте!
– Бор! Отойди от него! – проговорил доктор, явно злой на своего охранника.
– Да нет же, я, пожалуй, продолжу! То, что она была хорошим человеком, ещё не показатель, что она не должна сдохнуть! Запомни, она бесила лично меня, вот я её и порешил! – растянул тот рот, оскалив алые зубы. – Ой, ну давай, скажи мне, что она молилась богу и ходила в монастырь по выходным и поэтому…
Итан уже его не слушал, его взгляд заметил нечто странное, нечто, что выходило из его понимания этой жизни: с потолка медленно спускался небольшой шар с нечёткими краями. Казалось, что каждое мгновение он менял форму, и невозможно было уловить тот момент, когда он действительно был шаром. Шар был глубокого чёрного цвета, настолько чёрным, что совершенно не отражал свет. Он медленно спустился к голове медсестры, что продолжала стоять и трястись от ужаса после случившегося, и исчез.
В тот момент, когда шар исчез, медсестра перестала трястись. Она подняла голову, схватила со столика скальпель и ринулась в сторону наёмника. Дверь снова открылась, но охрана уже ничего не успела бы сделать. Медсестра вогнала металлический скальпель тому в затылок сантиметров на десять. Из раны хлынула кровь, залив её руки мощным потоком. Наёмник умер на месте. Нет, в его теле ещё некоторое время продолжала теплиться жизнь, но это был лишь организм, из которого выходили последние силы. Тело свалилось на пол у ног медсестры. Зрелище было по-настоящему ужасным: труп молодой девушки с перерезанным горлом в одном углу палаты, труп мужчины со скальпелем в затылке посередине, и посреди всей этой вакханалии молодая девушка в практически красном от крови халате, сидящая на полу, с руками по локоть в крови, окружённая белоснежными стенами в кровавых подтёках.
– Заберите их! А эту, – врач взглянул на медсестру, – в камеру. После узнаем, на хера она это сделала. И позовите кого-нибудь, чтобы здесь прибрали!
Двое охранников в чёрных масках, закрывающих всё лицо, уже отошли от случившегося и ринулись к медсестре. Они подняли её и начали связывать ей руки за спиной парой крепких широких шнуров.
– Нет, нет! Что я сделала? Почему вы меня забираете? – она взглянула на Итана, и он прочитал по её лицу, что она действительно не понимает, что было и что происходит сейчас.
– Дура! Посмотри! Видишь Бора со скальпелем в затылке? Это всё ты! Только объясни, как ты смогла вообще пробить ему череп? Он взрослый мужик, а какая-то баба смогла не просто пробить череп, но и загнать скальпель практически полностью в его тупую черепушку!
– Это не я, – проговорила она. На её лице застыл ужас, ужас от безысходности и осознания своего плачевного положения. – Пожалуйста, отпустите меня, я ничего не помню.
– Нет, дорогуша, теперь ты отсюда никуда не уйдёшь! Тебе придётся всё вспомнить и объяснить мне, как ты это смогла, а после посмотрим, что с тобой делать, – ухмыльнулся врач.
Да, пусть он и потерял двух людей, но заполучил в свои руки нечто большее и пока что необъяснимое, что в дальнейшем можно использовать.
Дверь в очередной раз открылась, зашли ещё двое. Они водрузили два трупа друг на друга на носилки и двинулись в сторону двери. Итан взглянул в последний раз в лицо своей возлюбленной. Она была всё так же прекрасна, хотя её лицо и более половины роскошных пепельных волос были в пятнах крови, хлеставшей из разреза на шее. В груди снова защемило, Итан застонал и начал валиться на бок, без мочи терпеть эту жгучую боль.
– Нет, Итан, ты точно сегодня не сдохнешь! – доктор взял со столика, парящего в воздухе над полом, шприц быстрого применения и воткнул его Итану в область чуть ниже диафрагмы. Фиолетовая жидкость быстро ушла из шприца. В глазах потемнело, ноги и руки начало выкручивать, Итан чувствовал, как жидкость из шприца проникает в каждый отдалённый участок его тела. Он отключился.
Итан открыл глаза и увидел, что в палате стало на порядок чище: полы были снова белоснежными, койки вымыты, лишь стены остались в разномастных красных пятнах.
– Опять всё делать самому, а медсестра сейчас очень пригодилась бы, – ворчал доктор, наклонившись над гладко выбритой головой соседа Итана.
Он поставил пять точек красной краской – четыре ото лба к затылку и одну в районе виска, по одной на каждую долю мозга. В первую из них сейчас он вводил шприцем какую-то жидкость. Несколько минут спустя Итан заметил, что, пока доктор крутил голову пациента, кожа в районе первой точки стала как желе. При каждом движении головы это место трепыхалось.
– Послушайте, откуда вы знаете моё имя? – произнёс Итан.
Ему определённо стало легче, и его сейчас уже ничего не заботило: ни смерть Лизы, ни его возможное будущее. Его нервную систему будто выключили, он был совершенно спокоен.
– О! Итан, ты уже очнулся! Что, ты совсем меня не помнишь? – врач снял медицинскую маску, загораживающую половину лицу, и Итан увидел немолодого мужчину со множеством морщин, начинающихся от подбородка и заканчивающихся на лбу. Но что выделялось очень сильно – это зелёное родимое пятно на щеке в форме неровного круга. Увидев его, Итан сразу же вспомнил этого человека.
– Мистер Вайцер. Вы же умерли два года назад.
– Как видишь, стою перед тобой живой и невредимый, – произнёс тот, оскалив жёлтые зубы в некоем подобии улыбки. – Два года назад мне пришлось умереть для всех, чтобы оставили в покое.
– Учитывая, что вы сделали, вам действительно было бы лучше гнить в могиле. По крайней мере, те, кого вы изуродовали, были бы упокоены.
– Ха! Разве я их изуродовал? Я сделал милость, что взял их к себе подопытными! Они послужили на благо науки. Кем они были до того, как попали ко мне? Бездомные, педофилы, пьяницы, девушки аморального поведения. Зато посмотри теперь, чего я достиг!
Он подошёл к компьютеру в углу комнаты, сняв с него некое подобие шлема с длинными толстыми трубками в нём. Шлем состоял из двух мягких пластин, пересекающих друг друга в районе середины. От него отходил толстый кабель. Хотя электроэнергия уже давно передавалась бесконтактно, но в подобных приборах до сих пор использовались провода из цаша для лучшего качества передачи. Вайцер одну за одной вводил трубки в отверстия на голове соседа Итана, раздвигая и собирая шлем в определённых местах. После, нажав на кнопку на шлеме, он подошёл к Итану.
– Слушай, Итан, помнишь наши исследования относительно тёмной материи? Вы хоть чего-нибудь добились?
Он сел рядом с Итаном на стул, наблюдая за соседом.
– Нет, а все ваши исследования после скандала вывезли и уничтожили, они противоречили этике.
– Этика? Что за глупое слово! Жизнь одного – ничто в масштабах всей вселенной и общества. Что бы они привнесли в общество? Лишь маргинальное поведение, разврат, а теперь они трудятся на благо Купола! Точнее, некоторые из них, кому удалось выжить.
– Как? В вашем подвале нашли лишь бездыханные тела. Как они могут что-либо делать, будучи мёртвыми?
Прозвенел сигнал на шлеме. Вайцер, нажав на кнопку, снял шлем и вернул его на место, при это достав из компьютера небольшую электронную плату в мягкой оболочке, подобную живому организму. Заменив плату на новую и взяв со стола ещё один прибор, он направился к Итану.
– В том-то и дело, Итан, что мертвы лишь их тела, их оболочка, но не они сами!
– Как это? Это невозможно.
– Проводя исследования, я пришёл к выводу, что наш организм – это не просто, собственно говоря, организм, в котором всё работает как часы лишь потому, что нас создала такими матушка-природа. Было множество несостыковок, а особенно я не мог поверить, что наше поведение, любовь и прочие чувства – это лишь работа мозга, наследственность и гормоны; что после смерти от человека не остаётся ничего, лишь гниющее тело, постепенно съедаемое червями в рыхлой земле. Не-е-ет, я не мог этого принять, и, знаешь, я был прав!
Он продолжал крутить в руке некое подобие паука, сделанное полностью из цаша алого цвета, играющее гранатовыми переливами на свету лампы под потолком, с маленькой прозрачной стеклянной колбой на нём, сквозь которую изредка виднелись фиолетовые переливы.
– Эксперимент за экспериментом я терял их, пока однажды не обнаружил странную активность в районе солнечного сплетения и не сделал примитивную версию Паука. Первый блин был комом. Когда я прикрепил его и запустил, произошёл взрыв! Я тогда очень испугался. Половину моей комнаты разнесло, после долго пришлось восстанавливать. Посмотрев запись с камеры, я заметил, что в один момент контакт между Пауком и сплетением нарушился, и при контакте неизвестного мне вещества с воздухом всё взлетело! После мне очень повезло: пока я восстанавливал лабораторию, вы изобрели даркуляры, которые мне весьма пригодились. Следующий эксперимент был удачным: надев даркуляры и усилив контакт Паука, я заметил, как колба на нём начала заполняться тёмным веществом, оно ринулось в центр колбы, постепенно увеличиваясь в объёме. Когда процесс был окончен, человек был жив, а его мозг подавал мысленную активность, но он не мог очнуться.
Доктор встал со стула и двинулся к соседу. Он положил Паука ему чуть ниже груди. Сперва он прокрутил колбу, что вызвало срабатывание лап Паука. Металлические пластины обвили тело человека в районе груди и сомкнулись друг с другом за спиной. Дальше он сильно нажал на колбу, и она начала наполняться каким-то тёмным веществом.
– Как я могу это видеть без даркуляров?
– Ваше вещество, Итан. Как же вовремя вы его изобрели!
– Вы думаете, что эта тёмная материя внутри нас? – спросил Итан, явно взбудораженный.
– Не просто думаю, а убеждён! Сейчас в эту колбу стекает душа этого человека, то, чего недоставало в моём пазле! После обнаружения души всё встало на свои места, все наименьшие механизмы связаны именно благодаря ей, и именно она излучает ауру. Пока её не видно, но по мере наполнения она проявится.
Колба начала сиять лёгким жёлтым цветом, настолько лёгким, что он был еле уловим в тёплом свете лампы. Вайцер встал со стула и проделал все действия в обратном порядке.
– Я вам благодарен, Итан, – продолжал он, двигаясь к стене, где висел литой восьмиугольник с отверстием в центре, – за то, что вы изобрели даркуляры и сделали это чрезвычайно вовремя.
Он водрузил Паука на стену, засунув колбу внутрь стены.
– Особенно я благодарен тебе, Итан, за наш разговор сейчас. Так приятно поговорить с умным человеком, а не с этими баранами из охраны. А теперь пора спать, – Вайцер воткнул шприц Итану в ногу и ввёл жидкость. Глаза начали закрываться, но Итан боролся. – Не пытайся, это сильное снотворное, сильнее, чем предыдущая доза. Не мучай себя, спи, скоро ты проснёшься в новом месте.
Итан закрыл глаза, его окружила тьма.
Глава 7
Голая стена. Голая стена серого цвета и уже порядком облупившаяся предстала перед глазами Итана. Он только открыл глаза, покрутил головой и не заметил ничего, за исключением голых стен с огромным дисплеем на одной из них. Попытался двинуться, но что-то не давало ему, что-то мешало, удерживая его за подмышки. Небольшое усилие – и вуаля, он свалился назад, ударившись головой о стену, и услышал металлический звон, но не придал ему значения. Приземлившись на землю, что заменяла пол в этом строении, Итан поднялся и двинулся к дисплею.
Сперва, когда он пришёл в себя, вися на металлических кронштейнах, что удерживали его под мышками, его голова ещё не работала. После пробуждения нужно некоторое время, чтобы само сознание отошло ото сна, да и мысли были заняты лишь целью освобождения от металлических объятий. Но после, когда мысли в его голове пробудились, Итан стал думать:
“Где я? О нет…”
Он упал на колени, согнулся и спрятал лицо в ладонях. Его обуревало множество чувств, гремучая смесь из горя и тоски, что он испытывал где-то глубоко внутри. По его ладоням должны были уже давно потечь слёзы, но их не было.
Он взглянул на свои руки, но не увидел таких привычных ему и до боли знакомых ладоней со шрамом на мизинце после детской травмы. Он видел лишь подобие своих рук из металла вместо плоти и кожи и шарниров в местах сочленения. Оглядев себя с ног до головы, он понял, что от живого существа в нём теперь совсем ничего не осталось, лишь разум с его мыслями в виде небольшой электронной платы в живой оболочке. Он долго разглядывал то, во что он теперь превратился.
Руки и ноги были предельно похожи друг на друга и состояли из двух длинных пластин, соединённых друг с другом шарнирами, заменяющими суставы. Пластины были не очень толстые, но достаточно прочные, чтобы выдержать вес всей конструкции, а всё тело было не таким уж и лёгким. По паре конечностей, металлическое тело с металлической головой сверху. Конец каждой ноги был выполнен в виде ровной пластины из совершенно другой стали, поделённой на две части, пальцы и стопу соответственно. Руки же, в свою очередь, отличались: они были очень хорошо и подробно выполнены, практически полностью повторяя строение ладони для идеальной моторики.
Встав, Итан направился к полупрозрачному небольшому дисплею на стене. Пусть отражение и было не чётким, а слегка размытым, но он теперь в полной мере мог видеть себя. Взглянув в него, он увидел небольшую голову правильной формы с массивной челюстью. “Зачем роботу челюсть?” – подумал он. И правда, единственное, что создатели оставили от живого существа, что могло напомнить о том, кем он когда-то был, – это была челюсть и пара чёрных непрозрачных дисплеев на месте глаз с ореолом подсветки вокруг них, которую сейчас едва ли было видно.
– Приветствую вас, мистер Итан Локкр, – произнёс человек из неожиданно зажёгшегося дисплея. – Добро пожаловать на Ядро. Прошу вас принять тот факт, что теперь это ваш дом и ваше место работы на ближайшее будущее.
– Работы?
– Да, да, вы всё верно расслышали. Дело в том, что нам постоянно нужна рабочая сила. Кто-то выдыхается от старости, кто-то решает покончить с собой, а кого-то и вовсе уносят граары.
Человек по ту сторону экрана достал сигарету и закурил, из неё сразу пошёл серый дым с небольшими переливами фиолетового. Он продолжил:
– Но спешу вас заверить: вы не будете одним из этих работяг, что изредка выходят из шахт для обслуживания.
– Да? А я думаю иначе! – Итан сложил руки на груди в том месте, где она раньше была. – Я думаю, что я не буду работать совсем. Что вы мне сможете сделать? Убить? Я буду только рад!
– Итан! Вы нас совсем недооцениваете, у нас есть наказания намного хуже!
Мужчина открыл ящик стола, достал небольшое устройство и начала крутить его в руках.
– Видите это? Это генератор электрического импульса. Два таких уже находятся у вас в груди на дунейре. При активации, поверьте, вы испытаете боль намного более ужасающую, чем физическая. Через вашу душу в дунейре будет проходить электрический импульс высокой частоты. При несовпадении частот импульса и частот непостоянной вашей души вы, как бы вам помягче сказать, будете страдать. Всё ваше тело, каждый участок, куда сможет дотянуться поле дунейра, будет гореть, и вы будете ощущать глубинную боль, будто где-то глубоко внутри распалили нескончаемое пламя. А теперь, Итан, скажите, не изменили ли вы своего решения?
“Какой у меня выбор? Может, удастся как-то бежать? Очень на это надеюсь. Нет, я должен бежать, отомстить за Лизу, уничтожить каждого, кто причастен к этому!”
– В таком случае разве у меня есть выбор? Что я буду делать? В чём заключается моя работа? Вы тут обмолвились, что я не буду относиться к касте обычных работяг.
Человек в дисплее ухмыльнулся, явно довольный собой.
– Хм, с учётом вашей профессии вы будете в инженерном отделе и даже в некотором смысле сможете продолжить вашу исследовательскую деятельность, но лишь в нашем направлении. Вам будет нужно улучшать методы и способы добычи цаша с песком. Любой новый метод, который увеличит производительность труда работяг без увеличения травматизма среди них, будет очень кстати. У вас будет полностью оборудованная лаборатория, если, конечно, этот ангар так можно назвать, и пара ассистентов. Делайте всё что угодно, но только с условием увеличения нашей прибыли, – человек повернулся вбок, на несколько секунд замолчал, явно кого-то слушая, и дополнил: – Ах да, и, конечно же, улучшение и ремонт уже имеющихся рабочих.
– Хорошо, меня это устраивает.
– Что? – человек заливно рассмеялся. – А вы шутник, Итан! В таком случает проходите к двери, за ней вас будет ожидать гид. Он вам всё покажет. Только для начала пройдите к терминалу, просуньте в него руку и получите порядковый номер.
“Посмотрим, кто будет смеяться в итоге”, – подумал Итан.
Дисплей отключился, и Итан проследовал к двери. Дверь была плотно закрыта, рядом с ней находился терминал. Он просунул в него руку, и в терминале мгновенно началось какое-то движение. Итан почувствовал резкую боль в груди и, схватившись за неё второй рукой, попытался присесть. Спустя несколько секунд боль прекратилась, и он услышал звук лазерного гравёра, что вовсю орудовал сейчас в терминале над его рукой.
Дверь открылась, и Итан наконец-то почувствовал, что его теперь больше ничего не удерживает. Вытащив руку, он сразу осмотрел её и увидел результат работы гравёра на торцевой стороне ладони.
“Шестнадцать пятнадцать один восемь десять три один, – он вздохнул. – Ну что ж, теперь я раб со своим порядковым номером”.
Итан пошёл к свету, что сочился из-за двери, и увидел открывшуюся картину. Многоуровневая местность, холмы и горы, что стремились вверх к нежно-фиолетовым облакам, обильные ерики, испещряющие поверхность, шахты, уходящие глубоко в землю. Земля, как и холмы, и основание гор, была песчано-жёлтого цвета, с редкими травами разной высоты. Травы лежали, будто лоскутное одеяло. В одном месте была невысокая трава с ядовито-фиолетовыми цветами на ней, в другом месте трава повыше сплеталась с колючим плющом, что цеплялся за любые возвышенности и пытался дотянуться до солнца. В ином же месте трав не было вовсе. Вероятнее всего, виной этому была местная фауна, что то и дело шныряла по ночам по этой труднопроходимой местности либо спускалась с местных возвышенностей. Но что можно было сказать определённо – виной этому точно были не граары: их рацион был иным.
– Привет, ты Итан? – спросил подошедший к нему робот.
Он был точно таким же, как Итан, но отличался более утолщёнными ногами и руками. На его спине красовались солнечные панели в виде двух полос, спускающихся от основания шеи до копчика, точнее, до того места, где он должен быть.
– Здравствуй. Ты гид? – немного испугался Итан неожиданного вопроса, погрузившись в “о дивный новый мир”, в котором он был пока что всего лишь гостем.
– Да, меня зовут Саша. Саша Блампс. Я здесь вроде бригадира. Пошли, я тебя провожу к твоему рабочему месту, там ты и будешь отдыхать. Хочу сказать, тебе на самом деле повезло, у тебя…
– Почему же? – перебил его Итан.
– Может, если бы ты меня не перебивал, то и не пришлось бы задавать дополнительный вопрос?
– Понял. Извини, продолжай.
– Пошли к твоему месту обитания, я расскажу всё по дороге.
Они двинулись вниз по широченной дороге, которой здесь раньше явно не было.
– На чём я остановился? Точно, вспомнил. У тебя собственный ангар, в котором ты сам себе хозяин, отключаться на ночь будешь там же. Плюс ты независим и не будешь вкалывать в шахтах.
– А зачем отключаться? Мы же теперь роботы, мы не знаем усталости, не нужно пополнять энергию. Судя по звуку в груди и солнечным панелям на спинах, нужно лишь смазываться, да и только.
– Ты глубоко заблуждаешься. Никогда никого из здешних обитателей не называй роботом. Хотя роботы не так примитивны, как боты, но они мыслят только за счёт алгоритмов, забитых в их тупые башки, мы же думаем сами, у нас есть разум. Мы называем себя киноэпси. Ожившее неживое, если по-нашему. И да, нам нужно отключаться, пусть наше тело не устаёт, но устаёт то подобие нервной системы, которой нас наградили. Так что отключаться приходится.
На дорогу выбежала небольшая ящерка песчаного цвета с четырьмя полосками, пересекающими её хребет. Она повернула к ним голову, зыркнула и, испугавшись, убежала к ближайшему камню. Их взору предстала большая ровная площадка, будто выгрызенная из горы. Она была ограждена высоченным забором и с одной стороны упиралась в гору, с другой же стоял весьма большой ангар с небольшим квадратным строением на торце.
– Смотри, почти пришли, осталось чуть-чуть!
– Слушай, Саша, а ты здесь давно?
– Наверное, полгода, я не знаю. Знаешь, поначалу я считал дни, но после понял, что это бесполезно и даже угнетающе.
– Может, ты знаешь или подскажешь… – Итан замялся.
“Вдруг он расскажет о моих вопросах? Тогда мне не поздоровится”.
– Ну же, спрашивай, что хотел!
– Кто-нибудь пытался бежать или был успешен в побеге?
– Н-н-нет… – Сашу просто разорвало от хохота, он начал заливаться смехом и даже остановился, чтобы прекратить смеяться. – Ой, насмешил. Пытался ли кто-нибудь бежать? Да, конечно. Но это совершенно бесполезно.
– Охрана?
– И да, и нет. Смотри, видишь ту вышку? – он указал на огромную вышку, возвышающуюся над склоном одной из гор.
Итан кивнул головой.
– Так вот, это передатчик поля. Точнее, двух. Одно поле меньшее, оно защищает от нас порт и администрацию, они расположены прямо у вышки. Второе же поле, намного бо́льшее и покрывающее всю территорию холмов, выступает в роли сторожевой собаки и не выпускает нас за пределы.
– И никак невозможно их пересечь? Или, быть может, бывают ремонтные работы?
– Если они работают, то пересечь нельзя, но сторожевое поле периодически сбоит и отключается. Но какой смысл? При сбое включается сирена, и мы принудительно сами себя отключаем. Даже если ты не отключился и двинулся к пределам, тебе поймают. Допустим, ты умудрился пройти через поле, но тебя всё равно достанут: глубоко внутри нас сидит датчик отслеживания.
– Хм, значит, это бесполезно, – голос Итана дрогнул от безысходности.
– Определённо. Знаю я одного работягу, тот рассказывал мне, как однажды почти бежал. Добрался до края в надежде, что поле ещё не запустилось, пересёк предел – и щёлк!
– Щёлк?
– Да! Это последнее, что он услышал, дальше опять включился в бараке. Как говорит, этот щелчок он запомнил на всю жизнь, такой противный, резкий.
– Так, хорошо, ты говоришь, что до предела добраться практически невозможно. А сколько, как правило, длится сбой?
– Всегда по-разному, минимум, который я помню, – около двадцати минут.
– Хм… – задумался Итан, пытаясь переварить всё услышанное.
– Неужто задумал побег? Пойми, это бесполезно! И ладно, если просто попадёшься. А если понизят в должности и будешь вкалывать в шахтах? Я бы на твоём месте отказался от этой затеи! Хотя… дело, конечно же, твоё.
– Ну ты же меня не сдашь? – Итан вопросительно уставился на Сашу.
– Нет, конечно, дело твоё, – в его голосе чувствовалась смешинка. – Ну что ж, вот мы и пришли. Теперь это твой дом и место работы. Плюс будешь следить за свалкой, скорее не как охрана, а как ревизор. Зайду к тебе вечером. Увидимся!
– Спасибо, Саша! Рад был знакомству! – Итан стоял у ангара с огромными воротами, слева в них виднелась дверь, а рядом с ней стоял терминал, точно такой же, в который он засовывал руку в бараке. Засунув руку, он уже приготовился к той кратковременной боли, что испытал в первом терминале, но её не было. Лишь короткий щелчок, и дверь отворилась.
