Читать книгу: «Всадники Постапокалипсиса. Поворот судьбы. Книга 1», страница 2
Дерзкий план
Молодой воин-всадник ранним утром вышел из шатра. Он принадлежал к лёгкой кавалерии наездников на псах породы Ксолоицкуинтли. Звали этого человека – Мелкицедек. Несмотря на молодой возраст, он служил в касте наездников благодаря дворянской крови. Всадник обладал правильными мужскими пропорциями тела. Его кудрявые волосы были коротко подстрижены, как и его густая борода. Симметричные черты лица нравились женщинам. Аристократическое воспитание делало его верным воином и верноподданным своей страны.
Берега реки окрасил мягкий золотистый свет. Защебетали птицы в зелёном хвойном лесу по обе стороны берега. Широкая река разделяла две армии. На севере стояли пипты. Их позиции укреплялись каменной башней и высоким холмом. Мост был разрушен по защитным соображениям. Вавилонские полчища расположились на южном низком склоне. Их лагерь был укреплён не менее хорошо.
Мелкицедек наблюдал столько зелени впервые. Но недолго ему пришлось наслаждаться природой и влажным климатом. Он услышал зов серебряных труб.
Надвигалось войско. Лагерь пришёл в движение, прогремел сигнал подъёма. Южане приободрились при появлении царя. Навуходоносор величаво ехал на своём огромном льве, а за ним следовала личная гвардия. Арштибара – элитное войско царя. Шествие остановилось в центре лагеря, и лев издал пронзительный рык. Солдаты радостно скандировали:
– Небо благослови царя!
– Слава Навуходоносору!
– Да живёт царь!
Навуходоносор был человеком статным. Смуглая кожа хорошо гармонировала с длиннющей кудрявой белой бородой. Он был одет в золотой доспех. Голова была увенчана золотой короной, сверкавшей драгоценными камнями. Его величество, соядя из седла, передал льва на попечение слуге. Из шатра совещаний высыпали титулованные военачальники и сенешали.
– Благословен Мардук и помазанник его – Навуходоносор, сын Абиешу! Владыка Вавилона и всего Юга, – подобострастно восклицали они.
Навуходоносор прошёл мимо своих военачальников. Те склонили головы. Он потёр свою густую бороду рукой, украшенной золотыми перстнями. Хмыкнул и остановился. Титглат поднял взгляд, и царь кивнул в ответ.
– Жду вас в шатре, – повелел Навуходоносор.
И все они по чину зашли внутрь для совещания. Наступило затишье. Палатка Мелкицедека и его десятка располагалась недалеко от центрального шатра. Воин частенько прохаживался взад и вперёд. Любопытство съедало его изнутри, он не мог унять обуревавшие его чувства…
Наконец, после обеда вышел начальник лёгкой кавалерии псовых – Каштилиаш бэн Закхай. Суровый и жилистый – простой воин. Он направился прямо к Мелкицедеку.
– Да будет милостив Мардук к тебе, господин, – поклонился десятник. – Долго ли нам ждать ещё до наступления?
– Готовь свой отряд, сынок. Сегодня лёгкие псовые идут в атаку, прославите царя и добавите чести себе.
– Дождался я наконец, – выдохнул Мелк.
– Парень, ты сын моей покойной сестры, поэтому прошу тебя – побереги себя. Будь смел, но бдителен. И дважды подумай, прежде чем сделать.
– Буду, дядя Каштилиаш. Да будет благословен Мардук и помазанник его Навуходоносор! – воскликнул парень и рванул в свою палатку.
– Да пребудет с тобой милость и истина, – сказал напоследок начальник.
Мелкицедек очень тщательно подошёл к проверке готовности своих воинов. Проверил здоровье всех псов. Лично проконтролировал исправность доспехов, сбруи и оружия. Датапатиш был доволен. По окончании проверки, десятник велел всем отдохнуть, ведь операция запланирована на ночь. Перед боем пришёл Каштилиаш.
– Бойцы, на ваши плечи легла тяжёлая ноша. Ваша миссия секретна. Все лёгкие всадники отправляются на северный берег. Вы – авангард нашей армии. Вы должны передвигаться бесшумно, скрывая своё присутствие от врага. Разоблачение плана грозит крахом операции. Подожгите башню и убейте лучников! От победы зависит не только ваша слава, но и нашего великого народа! Во славу Мардука и помазанника его! – так ободрял воинов Каштилиаш.
Напоследок он отвёл молодого десятника в сторону и сказал последние слова наставления:
– Случается, что мелкое препятствие может помешать достижению великой цели.
Когда звёзды усеяли тёмное небо, всадники покинули вавилонский лагерь. Они двигались неспешно. Хорошо выдрессированные собаки ни разу не подали голоса. Под покровом ночи они скакали на восток. Проехали мимо скалистой горы – Лезвие Ножа, по-пиптски – Анома Клиат. Вода реки бесшумно текла на запад. Отряды двигались против течения под личным руководством Каштилиаша. Обогнув скалистый пик, Мелкицедек первым въехал в воду. Течение было медленным. Пловцы вышли из реки напротив того места, откуда вошли. Освободившись из водного плена, они очутились в лесу. Сосновый бор приятно источал свой аромат, но воинам было не до красот природы. Деревья росли очень плотно. На мгновение Мелкицедеку показалось, что он видит белого всадника в чаще. Десятник остановился. Среди леса рысью бежала шестилапая белая лиса. На ней восседала необыкновенно красивая наездница. Видение было настолько странным, что воин не поверил собственным глазам.
– Стой, – повелел он.
– Мелкицедек, что случилось? – спросил Каштилиаш.
– Всадница на шестилапой лисе! Там, в деревьях. Вы разве не видите?
– Ты, видно, не выспался, – усомнился Хаммурапи.
Тут Мелк обернулся, чтобы глянуть на воина, который над ним насмехался. Каштилиаш оставил дискуссию и вновь возглавил всадников. Десятник вновь глянул в поисках лисы и её чудесной хозяйки, но тех уже и след простыл. Может, и вправду привиделось?
– И не такое может почудится, когда бредёшь чужими землями среди ночи, – послышалось в строю.
Мелкицедек не стал тратить время на поиск призраков. Каштилиаш проигнорировал этот случай.
– Жаль, ветер дует не в ту сторону, – сетовал начальник.
Отряды медленно продвигались через лес на север. Вдалеке послышался лязг металла. Началось! Теперь можно двигаться лёгкой трусцой, не опасаясь, что их услышат.
Воздух уплотнился от влаги. Южане, привыкшие к палящему солнцу, здесь мёрзли, кутаясь в плащи. Псы занервничали. Ощутив беспокойство хозяев, стали поскуливать. Вскоре они уже двигались на запад. Шум битвы становился всё громче, а значит, можно было без опасений ускориться. Псы послушно прибавили ходу. Собачьи глаза отблескивали жёлтым, как стая огромных светлячков во мраке ночи.
Мелкицедек услышал пролетающую мимо стрелу. Вонзившись в грудь его товарища, она выбила того из седла. Их обнаружили! Другая стрела попала между глаз одного из псов, и тот рухнул на землю, покрытую старыми сосновыми иглами. Владелец убитой собаки не пострадал.
– Рассредоточиться! Обойдём их с двух сторон, – в полголоса приказал Каштилиаш.
Рейнджеры пиптов поливали вавилонян градом стрел. Новая тактика помогла южанам. Датапатиш Мелк швырнул своё копьё, в показавшегося лучника, пригвоздив того к земле. Послышался пиптский рог. Каштилиаш настиг жертву и отрубил руку, звавшего на помощь. Оставалось надеяться, что зов не услышали. Вавилоняне добивали лесных стражей.
– Раненых оставить на милость Мардука. Вернёмся после битвы, – скомандовал командир.
– Кто в силах сражаться – за мной!
Ветер переменился и теперь дул им навстречу. Собаки что-то учуяли. Мелкицедек наподдал пятками по рёбрам псу, пустившись во весь дух. Они нагоняли свою жертву. Псы стали рычать. Вскоре стал слышен топот чьих-то ног. Рейнджера захотевшего сдаться, Каштилиаш зная, что оставлять его вживых нельзя, поразил копьём в глаз. Лучник упал на землю замертво.
И вновь всадники мчались среди леса. Ещё немного, и они оказались на открытой местности. Воины окинули взглядом поле битвы. Они находились позади отрядов рейнджеров, поливавших стрелами наступающие войска Вавилона.
На берегу конная кавалерия атаковала сплочённые ряды южан. Стена щитов спарабаров защищала их. Строй ощетинился копьями, а лучники-танувабары вели огонь по пиптской коннице. Сотни лодок и плотов доставляли подмогу.
Каштилиаш выстроил в ряд псовых всадников. Он махнул племяннику в сторону башни, тот в ответ кивнул. Бесшумно псы рванули с места. С рычанием они ворвались в тыл поздно спохватившегося противника. Строй рейнджеров рассыпался. Конная кавалерия пиптов не успела на подмогу своим лучникам.
Пока всё складывалось удачно. Защитники крепости обстреливали псовых Каштилиаша. Мелкицедек остался незамеченным. Достав связки мехов, они подожгли фитиля. Поочередно забрасывали в окна горючую смесь, пока одна из связок не полетела обратно. Их обнаружили поздно – диверсия удалась. Мелкицедек отводил отряд, когда взрывы и пламя завладели башней. Лучники вылетали, как головешки. Огненные обломки разлетались по зелёной траве, поджигая всё вокруг. Воины Мелка справились, но радоваться победе было рано.
Они помчались по склону, атакуя скопившихся там ротозеев-рейнджеров. Всадники отряда падали один за другим. Мелкицедек скакал первым, успевая уложить множество врагов. Его ранили в плечо. Пёс, усеянный стрелами, покатился кубарем, придавив хозяина своей тушей.
Битва продолжалась недолго. Осознав потерю позиций, воевода Макт стал отводить свои войска.
Титглат быстро перебрасывал силы через реку без опаски внезапной атаки. Битва измотала противников. Численное преимущество сохранилось за вавилонянами.
Башню и мост восстановили. Провизия и подмога беспрепятственно прибывали. Войско готовилось к дальнейшему вторжению на север. Лагерь окружили рвами и частоколом.
После закрепления на северном берегу, расхаживая по лагерю, царь Навуходоносор обсуждал результат битвы с военачальниками.
– Если бы не водопад, мы бы доставляли войска на кораблях прямо сюда, – хвастал визирь.
– Ты молодец, Титглат, но скажи мне, кто-то отличился в бою? – полюбопытствовал царь.
– Конечно же Каштилиаш, – лицо визиря побелело. – Он лично вёл атаку в тыл противника и выполнил порученную мной задачу.
Навуходоносор оглянулся на шествующего сзади воина.
– Осыпать золотом, – повелел он.
Визирь с трудом скрыл недовольство решением царя. Каштилиаш пал на колени:
– Царь, вовеки живи! Мне помогал мой племянник, молодой десятник – Мелкицедек. Он лично поджёг башню.
– Какое нескромное имя, – заметил Титглат.
– Где он? – полюбопытствовал царь. – Страна должна знать своих героев.
– В лазарете, мой господин. Себя не щадя вёл воинов в бой, – пояснил Каштилиаш. – Из всего его отряда выжил только он и ещё один всадник.
– Его нужно наградить. Назначьте десятником над Кельб Таль-Фенек, всех уцелевших товарищей перевести к нему в отряд, а его шлем наполните золотом.
– Слава Мардуку и помазаннику его Навуходоносору! – восклицал Каштилиаш и ещё ниже пал лицом в землю.
– Я доставлю ему эту радость лично, Ваше Величество! Не следует привязываться к героям. Они, как правило, погибают первыми, – произнёс Титглатпаласар.
Его гордыня была уязвлена до глубины души. Низко поклонившись, он покинул свиту царя, направившись в лазарет.
Каштилиаш последовал по его пятам. В правой части лагеря стояли шатры, где лечили раненых. Войдя внутрь, Титглат скривился. Вонь, стоны и боль наполняли скромное помещение. Лекари трудились без устали.
В центре лежали Мелк и Хаммурапи. Десятника уже собирались отпустить, когда явился визирь. Воины крайне удивились гостю.
– Мелкицедек! К тебе явился великий визирь и главнокомандующий войсками – Титглатпаласар, сын Ишме-Дагана, – сообщил Каштилиаш.
Раненые и лекари поклонились, кто как мог. Визирь презрел эти попытки.
– Представься, всадник.
– Я Мелкицедек бэн Иеффай, из дома Кира, – скромно ответил тот.
Титглат отвёл взгляд, задумался, но подавил эмоции.
– Царь доволен тобой и назначает десятником разведчиков. Будешь служить в отряде Бараба. Поздравляю, – хитро ухмыльнулся визирь.
– Благословен царь и визирь его! – воскликнул он, падая на колени.
– М-да… – лишь послышалось в ответ.
С чувством исполненного долга он вышел. Его зелёный плащ развивался на ветру, обтекая худое тело.
– Ох, не к добру это! – воскликнул Каштилиаш, последовав за визирем.
Слова дяди смутили нового десятника разведчиков.
– Мелкицедек! Мы теперь разведчики! Отряд избранных! – восхищался Хам.
Мелка обуревали вопросы и чувства.
Временное соседство
На следующее утро Неллитаф проснулась перед рассветом. Ночью она спала замечательно. Будучи гостьей в шатре новой приятельницы Хилини, она наслаждалась уютом. Подобных знакомых у ордынки никогда не было. Жизнь после падения Каганата стала жестокой для представителей её расы. Их нанимали, как провожатых или охрану. Большинство боялось пользоваться этими услугами из-за суеверных слухов об ордынцах. Волкодавы карали за любую связь с ними.
Нелли вышла из маленькой палатки, где чувствовала себя, как дома. Говорливость старухи была терпимой. Эта добрая женщина даже во сне болтала без умолку.
Дарий восседал на огромном валуне и колол орехи. Нелли направилась к нему.
– Милость и истина с тобой, Нелли. Будешь фундук?
– Доброй охоты тебе, Дарий! У тебя острый слух, как у хищника.
– Возможно, – безразличным тоном отчеканил парень.
Нелли села рядом с юношей. Теперь они вдвоём с беличьим аппетитом поглощали орехи. Её всегда тянуло к детям. В этот раз чувство притяжения усилилось в разы. Она глянула ему в глаза. Удивление подступило, наблюдательность и чувства истолковали всё.
«Его глаза. Он сын Орды, полукровка», – твердила себе.
Она молча ушла. Дарий окликнул её, но безрезультатно.
Нелли обходила лагерь широким кольцом. Обычно ничто не могло укрыться от её орлиного взгляда и волчьего нюха, но только не сейчас. Она полностью ушла в себя. Завязался внутренний диалог, воительница спорила сама с собой:
– Он ордынец, но как?
– Не это важно, а как ему удалось выжить в сердце Вавилона? Как его проглядели волкодавы?
– Он должен знать о том, кто он есть! – пришла в голову внезапная мысль.
Нелли села на землю и набрала горсть камней.
– У него есть мать, я не в праве решать.
– Наш народ вымирает.
– Я налзари и не влияю на судьбу Орды. Таков закон Акеллы.
Голос долга уступил сердцу. Рука разжалась, из неё высыпались камешки. Спор закончился. Охотница отправилась к матери: та должна объяснить. Нелли имеет право знать правду.
Солнце продолжало стремительно подниматься над безжизненной пустыней. Завтрак уже приготовили. Пока ордынка боролась сама с собой, его уже успели съесть. Набо управлял сборами. Торквил давал распоряжение своим воинам, пару раз повысив тон. Шатры складывали и убирали на повозки.
– Нелли, ты где пропадала? – Хилини собирала вещи в тюки.
– Исполняла обязанности, – отчеканила женщина.
– Я оставила тебе кашу с лепёшкой, подкрепись. Сытый другу в рот не заглядывает.
Воительница не знала, как задать вопрос. Хилини сильно затянет со сборами, если она начнёт отвечать, но тогда ордынку могут высечь за задержку.
«Они, конечно, могут попытаться», – ухмыльнулась охотница.
– Доброй охоты, капитан! – отсалютовала она.
– Приветствую тебя, Нелли, – ответил тот.
– Опасности нет, можем выдвигаться.
– Отличные новости. У нас впереди длинная дорога, так что не будем терять времени.
Набопаласар уже сидел на верблюде. Он ожидал одобрения от капитана, чтобы скомандовать каравану. Знак подан и вереница направилась на юг.
Солнце пекло голову. Люди защищались от солнечного удара арафатками. В горле пересохло. Женщины и дети сидели под навесами телег. Набо лущил фундук орехоколом и кидал косой взгляд на ордынку. Он часто пил воду. Экономить на нуждах торговец не умел. Нелли шла во главе колонны.
– Эй, ты! Как там тебя? – деловито обратился к ней.
– Нелли.
– Впрочем, неважно! – задумавшись, сказал он. – На моей родине такие, как ты вне закона. Я не хочу проблем.
– К чему ты клонишь, торговец? – испытующе посмотрела на него ордынка.
От её взгляда напыщенный Набо поёжился в седле. Он не испугался, он ужаснулся.
– Я богатый человек. В отличие от тебя, мне и моим людям есть, что терять. Я не хочу лишиться головы. Если мы встретим представителей ордена волкодавов, ты должна бежать от нас изо всех ног. Ты поняла меня?
Нелли не торопилась отвечать. С одной стороны, хотела скинуть торговца с седла, а с другой, она понимала, что он прав. Набо протянул пухлую ладошку. Многозначительный взгляд давал понимать, что он желает положительного ответа.
– Да, поняла, – съела гордыню охотница.
– Вот и чудно! – и замолчал.
Ручеёк из повозок двигался по низинам и холмам. Нелли несла поклажу самостоятельно. На привале Хилини всякий раз убеждала оставить багаж в повозке. И всякий раз следовал отказ.
Долго воительница не решалась на разговор об отце Дария. Она боялась доставить неприятности. Наконец она решилась задать вопрос наедине с Хилини:
– Отец Дария ордынец, – неожиданно для неё вопрос прозвучал утверждением.
– Свой своего узнает, – Хилини неизменно применяла поговорки на все случаи жизни. – Ты догадалась по глазам?
– И по ним тоже.
Хилини опустила взгляд, руки стали трястись.
– Я боюсь, Нелли. Боюсь, что однажды они придут за ним. Ты должна понимать.
– Да, я понимаю.
– Мой муж был торговцем из племени карнаутов. Суровый народ. Мы любили друг друга так крепко, что он принял мою религию. Я поклоняюсь Баалу, а не Мардуку. Бранн, конечно, умом не блистал, но был крепким и рослым. У нас не было детей.
Воительница слушала на этот раз очень внимательно.
– Отец Дария – Большое Копьё.
– Неужели!? Герой Орды!? Вождь клана Каменный Страж!?
– Мне плевать, кто он! Для меня он мразь и погань! – чуть не закричала Хилини. – Он изнасиловал меня! Ненавижу его всем сердцем!
Глаза Нелли округлились от шока. Она знала, что такое практиковалось, но, чтобы герой Орды!? Старушка плакала. Воительница не умела утешать, даже не знала, что нужно делать.
– Но, если бы не он, не было бы Дария, – неожиданно заявила Хилини. – Странная смесь боли с благодарностью. Никогда не знаешь, где приобретёшь, а где потеряешь.
– Мальчик знает? – она решила добить тему до конца.
– Никто больше не знает и не должен узнать. Если тебе дорога его жизнь.
Охотница кивнула.
– Мальчик похож на меня. Рост и крепость, как у моего Бранна. Всё будет хорошо.
Нелли задумалась, кивнула. Разговор больше не возобновлялся.
Неприятности и новые друзья
Караван прошёл очередной день пути. Долгожданная спасительная прохлада расшевелила уставших людей. Вскоре температура упала ещё ниже. Караванщики собрались после ужина вокруг огромного костра. Слуги раздавали горячий чай. Дети ютились к матерям, старики рассказывали страшные истории. Торквил также присутствовал. В окружении воинов он точил свой Эсток. Неллитаф сидела возле Хилини. Старушка забавлялась пышными волосами красавца-сына. С наступлением темноты холод ужесточился. Сам господин Набо пришёл погреться у общего костра. Он молча сидел на большой подушке. Двое рабов прислуживали ему, утоляя потребности хозяина в еде и вине. Караванщик кутался в одеяло. Воительница наблюдала за торговцем, и тот знал об этом.
– Эй! А как насчет музыки? – полюбопытствовал старый Адад. – Я неплохо играю на флейте. Видал у ордынки есть замечательный барабан. Может, сыграем вместе? Нинус, где твой ребаб? Гильяна, бери-ка сагаты. Сейчас быстренько согреем музыкой сердца!
– А чего бы не сыграть? – подтвердил Нинус – давай, Гильяна, повеселимся!
Нелли достала джембе. Медленно, но ритмично стало выстукивалть ритм. Нинус с радостью подхватил. Смычок плавно скользил по струне, зацокали сагаты. Дед Адад засвистел в дудку. Группа разворошила мёрзнущую толпу, даже у рабов появились улыбки на лицах. Безжизненная долина ожила. Огонь рождал дрожащие танцующие язычки. Люди сбросили одеяла. Животные радостно блеяли и ржали. Усталость исчезла. Звёзды, казалось, приблизились к смертным.
Дети похлопывали в такт, пока женщины плясали. Полились голоса. Посиделки превратились в концерт, пробудивший пустыню. В конце молодая девочка Айше запела гимн каравана:
«Проходила я поле с золотым ячменём.
И ни боль, и ни грусть мне ни почём,
Лишь бы рядом был дом мой родной.
Он уютный, тёплый, хоть и простой
Там меня ждут моя мать и отец,
Любимый супруг и сынок сорванец.
Дом мой – ты моя Родина!
Дом мой – ты ведь часть меня!»
Полились слёзы. Торговцы смертельно затосковали по родным местам. Даже у кочевников есть дом. Нелли ощутила связь с ними. Караванщики напомнили ей родное племя. Её щёки вспыхнули, и Нелли заплакала. Не только она почувствовала близость с этими людьми. Симпатия оказалась взаимной. Теперь они делили не только хлеб, но и привязанность. Музыка творит чудеса.
Но не всё было так гладко, как хотелось. Были и другие реакции. Набопаласар смотрел на неё с интересом, но неприязнь исчезла не полностью. Торквил сидел хмурый. Что же до его воинов, то сердца их оставались чёрствыми, как и подобает людям этой профессии.
Нелли ушла в холодную глушь ночи. Там властвовала смерть. Этот вечер всколыхнул старые воспоминания и перед глазами возникли образы:
«Воительница возвращалась домой такой же холодной ночью. Издали почувствовала едкий запах дыма. Она ударила по бокам Ламду, и волк стремглав понёсся вперёд. Они оказалась на вершине холма. Перед ней стояли разорённые шатры, пожираемые огнём. Тела. Везде лежали мёртвые тела. Кровь лилась потоком, окрасив и саму землю багровым цветом. Спешившись, она брела по пепелищу. Среди родни она увидела странных воинов вавилонской внешности – закованных в железо и укутанных в плащи. Она слышала про них, но видела впервые. То были рыцари волкодавы. Она не нашла ни одного живого соплеменника. Ей оставалось лишь одно. Предупредить Акеллу, чтобы он поднял все кланы против новой угрозы. Но это подождёт. Охотница видела следы собачьих лап в красных лужах. Её рука сжала меч. Ярость завладела её молодым и горячим сердцем. Охота началась».
Воспоминания нарушились девичьим криком и мольбами. В лагере поднялась суматоха. Стражники рыскали с факелами в темноте. Никто не мог найти девушку. В отличии от них, Нелли прекрасно видела в темноте. Она быстро обнаружила цель. Айше сидела на земле, её руки ухватились за ногу. Девочка застыла в страхе. Перед ней извивалась молодая змея. Времени нет. Второго укуса юное дарование не переживёт.
Ноги охотницы превратились в крылья. Дыхание было ровным. Она бежала, пока не достигла места происшествия. Змея учуяла ордынку, их взгляды пересеклись. Обе оценивали силы друг друга. Рептилия сделала выпад первой, на это и рассчитывала Нелли. Предсмертный визг. Она отрубила змее голову размером с двух младенцев. Тело ещё сопротивлялось, размахивая мощным хвостом.
– Она меня укусила! Она где-то тут! – орала в бреду девушка.
Воительница не стала спорить с раненой. Нелли выхватила из кармана повязку и перевязала ногу выше укуса. Теперь яд не путешествовал по кровотоку. Пальцами аккуратно помассировала две дырочки от клыков, а затем стала выдавливать яд вместе с кровью. Девочка потеряла сознание. Ко времени, когда часовые прибыли, Нелли успела оказать первую помощь. Ордынка не спешила переносить Айше, пока не выдавила большую часть губительной жидкости.
Воительница отнесла её в шатёр Хилини, словно пушинку. Стража сопровождала их. Хилини сначала полила ранку спиртным. Проверила сердцебиение. Порыскав в запасах, она приложила травы, собранные ею в Пипте. Под конец перевязала бинтами.
Поднятая происшествием суматоха разбудила лагерь. Палатка Хилини в миг стала популярной среди сплетников и зевак. Нелли приобрела геройскую славу. Ночной подвиг прибавил ей сторонников и укрепил влияние на них. Все теперь говорили про неё. Даже Набопаласар с любопытством выглядывал из своего шатра. Но не это заботило ордынку.
Нелли всю ночь просидела у раненой вместе с Дарием. Девочка спала беспокойно.
Айше первая открыла глаза. Воительница спала на стульчике со спинкой, а подросток мирно посапывал на полу возле кровати. Девочка приподнялась, чем разбудила ордынку.
– Доброй охоты тебе, Айше! – довольно произнесла воительница.
– И тебе чистого неба, – устало прошептала девочка.
Дарий продолжал спать. Нелли увидела любопытный взгляд Айше в сторону парня и сказала:
– Он дежурил со мной всю ночь.
– Пусть тысячи падут от твоего меча, Нелли! Призываю караван и Мардука в свидетели! Если бы не ты, я бы умерла.
Нелли не ответила. Она положила на плечо меч и направилась вон. Она пошла к Торквилу.
– Капитан!
– О! Святые Ремесленники! – сказал наёмник. – Я с самого начала знал, что ты окажешься неоценимой.
– Айше нужен покой, – перешла сразу к делу воительница.
– Пусть едет в телеге. В чём проблема?
– Это опасно для её здоровья. Ты должен войти в положение! – Нелли перешла на грубый тон.
Торквил передал удила жеребца Квилу, а сам подошел впритык к ордынке. Он был ниже ростом, но не духом.
– Я испытываю к тебе уважение за навыки, которыми обладает твой народ. Я терпелив. Не заставляй меня вспоминать то время, когда вы были нашими врагами.
– Я думала ты вне политики, – съязвила она вслед.
– Так было не всегда.
Неллитаф задумалась, но вида не подала.
– Она едет в повозке, и это всё, что я могу предложить, – подытожил лидер отряда наёмников.
– Если ей станет хуже, это будет твоя вина.
Торквил сделал вид, что не услышал последнее.
