Читать книгу: «Взгляд. Записки современника», страница 7

БЕСПРИЗОРНАЯ СОКРОВИЩНИЦА

Эрмитаж – гордость Санкт – Петербурга и России, свидетельство того, что и мы находимся в фарватере мировой художественной культуры. Той, в короне которой сверкают уникальными бриллиантами Лувр, Британский музей, Метрополитен, Прадо…

По качеству коллекции и её размерам наш музей, безусловно, является драгоценностью такого же уровня.

Лично я всегда стремлюсь и одновременно опасаюсь его посещать, потому что хождение по бесконечным анфиладам выматывает физически и эмоционально.

К финишу чувствуешь себя выжатым лимоном.

В этот раз я решил поступить умнее.

– Иду свеженьким без оглядки к Рембрандту, потом сразу на третий этаж к Матиссу. И всё.

Гладко было на бумаге…

Пока добирался до голландца, взгляд цеплял то один экспонат, то другой…

Невольно останавливаешься…

Короче, пришёл не таким уж и свеженьким, но всё-таки посвежее, обычного…

Дальше – Матисс.

А для этого нужно, помимо прочего, пройти ещё и через несколько залов импрессионистов.

И как устоять?

Еле дополз до цели, а смотреть уже нет никакого запаса прочности.

Опустился на скамью в середине зала и тупо смотрю в пол. Но боковым зрением улавливаю яркие тона картин, висящих на стенах.

Это даёт неожиданный эффект.

В мозгах чувствуется просвет да и усталость понемногу отступает.

Видимо, сказывается аура, создаваемая ими.

Не зря художник считается мастером, который в своих творениях добивался поразительных результатов в передаче эмоций через цвет.

Встаю и подхожу к картинам…

После Матисса, уже не такой, как обычно измотанный, иду к выходу.

Теперь о ложках дёгтя.

Двигаешься к входу музея вдоль фасада, обращённого к Дворцовой площади, и невольно обращаешь внимание на цоколь и нижнюю часть белых колонн здания.

Всё какое-то серое от грязи, облупленное, потрескавшееся, выщербленное.

У амбара сколько-нибудь приличного хозяина, думаю, вид и тот будет получше.

Интересно, при батюшке-царе было также или нет?

Подходишь к иной картине и никак не можешь найти ракурс, с которого можно её рассматривать.

Освещение смонтировано настолько бестолково, что с какого угла не посмотришь везде слепящие глаз блики.

А есть и такие, рамы которых, опять же, «благодаря» освещению, бросают полоску тени на саму картину, отсекая этим её часть. Ну, и соответствующий результат.

Удивляет количество картин в потрескавшихся или, хоть и в позолочённых, но грязновато выглядящих рамах.

Я, конечно, не великий специалист, но мне кажется, что усилий, потраченных на реставрацию иной картины, хватило бы на то, чтобы привести в порядок рамы всех картин Эрмитажа.

А квиточки на писчей бумаге с указанием названий и авторов, чем-то напоминающие своим видом те, которыми обклеен Невский проспект?

«Пришпандоренные» рядом с картиной или скульптурой, они, вдобавок ко всему, кое-где уже начинают отклеиваться от поверхности?

Ну, почему нельзя заказать оптом или изготовить в собственных мастерских что-то более приличное для шедевров стоимостью в миллионы или даже сотни миллионов долларов? Неужели они не заслуживают табличек, хотя бы качества визиток, каждая из которых обойдётся максимум в полдоллара?

А трещины на поверхности стены между бесценными картинами Рембрандта «Портрет старушки» и «Портрет старика – еврея»?

Разве какой-нибудь ученик реставратора не в состоянии затереть их в течение 15—20 минут?

Особая песня – пожелтевшие полоски бумаги, которыми обклеены белые оконные рамы музея (я совершенно случайно, выглядывая в окно, обратил на это внимание и был поражён).

Что за убогость?

Неужели человеческая мысль не придумала ничего другого, более подходящего, чтобы закрыть или уплотнить щели между рамой и коробкой?

Если, всё-таки, ничего, то дарю идею – нарезать полосы из белой виниловой плёнки, используемой в наружной рекламе. Она самоклеющаяся, стоит копейки и, главное, не желтеет.

Заключительным аккордом стала боковая лестница, по которой я спускался от Матисса к выходу.

С ободранными перилами и стёртыми до предела ступенями, кричащими о своей беспризорности, они были бы оскорбительны не только для такого храма искусств, как Эрмитаж, но даже для общественного туалета.

Видимо Михаил Борисович Пиотровский чуть ли не за четверть века своего директорства, так и не смог изыскать возможность для того, чтобы придать ей хоть сколько-нибудь приличный вид.

Музей ежегодно посещают порядка трёх миллионов человек. Каждый второй – иностранец.

Настоящих ценителей искусства среди них, как и везде, единицы.

Остальные, ведомые экскурсоводами, группами проходят из зала в зал.

Главное – отметиться, что были, посетили…

Однако, для того, чтобы замечать весь тот «дёготь», которым вымазан Эрмитаж, им не нужно уметь отличать Моне от Мане.

Государственный Эрмитаж…! Гордость России…!

Ну и каким должно восприниматься иностранцами со всего мира государство, которое даже свою гордость не в состоянии содержать в приличном состоянии?

(Про россиян, приученных родным государством и не к такому, я не говорю.)

Чем занимается его лощённый директор, кроме поездок по всему миру на симпозиумы да красования в телевизоре? Видимо, у него организация выставок в заморских луврах затмевает крошащийся цоколь фасада и потрескавшуюся штукатурку в зале собственного музея.

Теперь уже невольно начинаешь видеть в этом лишь самопиар, прикрывающий несостоятельность, как хранителя доверенных ему сокровищ.

ТРИУМФ БЕЗУМИЯ

Мариинский театр – Мариинка, несомненно, один из грандов мировой музыкальной культуры.

И вот наше впечатлительное государство, уступив натиску его руководителя Валерия Гергиева, решило подарить театру ещё одну сцену.

Конкурс выиграл проект канадского архитектора Джека Даймона, овеществление которого при первоначальной смете в 9 миллиардов, обошлось российской казне более чем в 21 миллиард рублей.

Эпопея строительства проходила на фоне не стихающего аккомпанемента протестов общественности, которая считала, что площадка под строительство расчищается ценой уничтожения архитектурного ансамбля, исторически сложившегося в зоне Театральной площади.

Мало того, возводимое здание окончательно уничтожит всё великолепие вокруг, задавив его своими циклопическими размерами.

Тем не менее, Мариинка – 2 была возведена и торжественно открыта.

Под впечатлением сообщений о недовольствах я как-то отыскал в интернете её фотографии, сделанные с высоты птичьего полёта.

Конечно, не так потрясает, как, к примеру, здание оперного театра в Сиднее, но, тем не менее, оно показалось мне довольно интересным.

В то же время даже по фотографиям было видно, что габариты и архитектура здания, мягко говоря, не вяжутся с тем, что его окружает.

Так вот, реальность оказалась значительно хуже.

Жители и гости Санкт-Петербурга не передвигаются на вертолётах.

Поэтому и всё вокруг себя видят немного с иных ракурсов и расстояний, чем неизвестный мне фотограф.

Если бы Мариинка – 2 располагалась в зоне современных застроек и больших открытых пространств, позволяющих обозревать её издалека (ну, к примеру, как гостиницу «Прибалтийская», где проходил Медиафорум), то здание возможно, и смотрелось бы шедевром, как скромно обозвал его сам Даймон.

В зоне же старых застроек с узкими улочками, где таких перспектив не может быть в принципе, оно возникает внезапно и в такой близости, что воспринимать его иначе, как параллелепипед, подавляющий своими гигантскими размерами всё окружающее пространство, невозможно.

Оно напоминает, что угодно – громадные складское помещение, заводской цех, вагонное депо, гипермаркет…, но только не учреждение культуры – театр.

Слова Даймона о том, что его творение «является продолжением традиционной застройки города», воспринимать иначе, чем издевательство над здравым смыслом невозможно.

А вот с мнением одного из противников проекта, обозвавшего его триумфом безумия я солидарен полностью.

Когда-то Гёте назвал архитектуру онемевшей музыкой.

Если так, то новое здание Мариинского театра есть музыкальная фраза из произведения современного, пусть даже и выдающегося, композитора, бесцеремонно вставленная в ткань творения Моцарта, разрушая его гармонию.

Почему всего этого не понимала комиссия, признавшая победителем конкурса проект именно господина Даймона, «сие есть тайна великая».

Ситуацию с Невским проспектом и Эрмитажем безусловно можно поправить в краткие сроки и малой «кровью».

Что же касается «гипермаркета» под названием Мариинка -2, то это выдающееся уродство в зоне своих исторических застроек Санкт-Петербург обречён терпеть вечно. Увы.

Пороки и «пророки»

Около 30 лауреатов Нобелевской премии мира призвали правительства всех стран изменить стратегию борьбы с наркотиками, в том числе, в пользу их легализации.

Как пишет газета «Миленио», на 17-м саммите нобелевских лауреатов премии мира в Мексике, участники отметили, что наркотики должны рассматриваться как медицинская, а не криминальная проблема.

Сообщение радиостанции «Эхо Москвы», 2019 год

Не так давно в СМИ промелькнуло сообщение о том, что в Администрацию Президента РФ поступило предложение в качестве одной из мер по экономии госрасходов ликвидировать Федеральную службу по контролю за наркотиками (ФСКН).

Однако это не значит, что ликвидация службы будет означать легализацию наркотиков. Просто, вопросы, которыми занимается, служба предлагается передать МВД, из которого она в своё время и отпочковалась.

Сообщение это не могло не вызвать у меня ностальгию, поскольку пару лет назад опубликовал очерк под названием «Наркотрафик» о том, как ведётся у нас борьба с наркомафией, наркоманией и свои предложения на этот счёт, за который даже был удостоен довольно престижной премии имени Артёма Боровика.

Так вот, я считаю сейчас более чем уместным вернуться к этой теме вновь, правда, несколько расширив её рассуждениями ещё о ряде человеческих пороков и попыткой оценить, как с ними борется родное государство.

То, что наркомания – чума двадцать первого века (двадцатый вроде бы уже не актуален), полагаю никого убеждать не надо. Как и в том, что с этой «чумой» следует бороться, так же как и с любой другой болезнью – профилактикой и лечением.

Вот и «боремся»…, надувая щёки.

До того, как я начал работать над очерком, будучи далёк от этой темы, поскольку наркотики меня ни в каком качестве не интересовали, я знал только, что они есть зло и государство вроде бы воюет с ними самым беспощадным образом. Единственное, что смущало, так это систематические победные реляции наркополицейских о проведённых операциях, в результате которых изымались «в особо крупных размерах», к примеру, 15 граммов героина, или 50 граммов марихуаны, а то и меньше.

В гранд – событиях же ходили изъятие килограмма – другого этой дури, смотрящихся настоящими «эверестами».

Причина моего смущения заключалась в том, что те же СМИ изредка информировали о производстве тысяч тонн наркотиков, миллионах наркозависимых…

В результате наблюдалось расхождение буквально космического характера между рапортами о граммах и сведениями о тоннах и миллионах.

Ну, не сообщается же с помпой о задержании каждого придурка, устроившего дебош, или воришки, пытавшегося стащить в магазине бутылку водки.

Подобная практика ничего кроме недоумения не вызвала бы. А тут…

Всё это настолько заинтриговало меня, что я решил поискать более детальную информации о столь таинственной сфере общественного бытия, относимой, как ни суди, к теневой экономике.

И тут стала раскрываться поразительная картина…

Однако, прежде чем перейти к её описанию, поскольку речь будет идти о вещах, требующих особой щепетильности, отмечу, что я пользовался только официальной информацией, имеющейся в свободном доступе и, прежде всего, от Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) и его председателя, а заодно и Председателя Государственного антинаркотического комитета (ГАК) Виктора Иванова, от ООН (Управление по наркотикам и преступности – UNODC, где начальствует опять же россиянин – Юрий Фёдоров), ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения), Совета Федерации (бывший первый зам. Председателя Александр Торшин), Минздрава РФ.

Раз публикуюсь в региональном СМИ было бы логичнее привязаться, прежде всего, к местной реальности.

Однако, на сайте Дагестанского управления ФСКН мне не удалось найти какие-либо систематизированные сведения о результатах работы этой структуры, поэтому я возьму за основу то, что нашёл на главном сайте ФСНК.

Будем считать, что наше управление не то что бы выдающееся, но и не отстающее и поэтому к нему применимы оценки, к которым приходишь в ходе исследования проблемы в масштабах всей федеральной службы.

Короче – «средняя температура по больнице».

Хотя, конечно же, некоторые показатели, которые управление всё-таки посчитало необходимым вывесить, я буду использовать.

И последнее – в настоящей публикации чаще всего будет фигурировать имя председателя ФСКН и ГАК Виктора Иванова.

Здесь дело вовсе не в моём особом отношении к нему.

Просто, именно он, в силу своего статуса и, главное, завидной публичной активности, играет роль ньюсмейкера на российском фронте борьбы с наркоманией.

После столь длинного предисловия, начну с самого главного – количества наркоманов в стране.

И вот тут неожиданно выясняется, что общее число наркозависимых в России даже приблизительно установить невозможно.

Их количество отличается в разы (от 1,8 до 8,5 миллионов) не только у разных источников, но даже у одного и того же. К примеру, Виктор Иванов в одной аудитории сообщает, что количество потребляющих наркотики в стране составляет 2,5 миллиона человек, в другой – 5 миллионов, а в третьей – 8,5 миллионов, причём, добавляет, что 18,5 миллионов россиян хотя бы раз в жизни пробовали наркотики.

Я понимаю, что невозможно пометить каждого наркомана, но такой разброс…

Слава богу, что хоть по числу официально зарегистрированных расхождений у чиновничества не наблюдается – 673840 человек на 1 января 2011года (за что отдельное спасибо Минздраву), а Главный нарколог Минздрава Евгений Брюн сообщает, что на 1 января 2015 года в РФ официально зарегистрировано «около 700 тысяч» больных наркоманией.

Кстати – несколько забегая вперёд – господин Иванов бьёт в колокола, сообщая, что Россию в 2014 году захлестнуло азиатское «наркоцунами».

По статистике же Минздрава за последние 4 года, как видите, наблюдается штиль, раз число наркоманов за этот период вроде как не особо и выросло.)

А вот бывший Первый заместитель председателя Совета Федерации Александр Торшин, коньком которого в пору заместительства являлась борьба с наркоманией, ещё несколько лет назад сообщал, что процент населения, вовлечённого в злоупотребление афганскими опиатами в нашей стране, уже в 10 раз превышает аналогичные показатели в Европейском Союзе.

Это действительно может ужаснуть, если не знать, что на страны Западной Европы по данным ООН, всё-таки, приходится трафик из Афганистана в объёме порядка 100 тонн героина (на Россию по её же данным – 70 – 80 тонн), да плюс ещё 123 тонны кокаина из Южной Америки, который в Россию поступает в гомеопатических дозах.

То есть, 70—80 тонн тяжёлых наркотиков для РФ, с поправкой на численность населения, вполне балансируются с 223 тоннами для Евросоюза.

Следовательно, уровень наркомании сопоставим. Подобная же картина наблюдается с другими наркотиками опийной группы, которые в страны Евросоюза поступают не только из Афганистана, но и, например, из Марокко.

Нечто аналогичное, кстати, происходит и в США, куда, кроме относительно небольшого количества афганского героина, мощным потоком – 157 тонн идёт южноамериканский кокаин. И здесь, если сравнивать величины наркотрафиков на душу населения, ни о какой десятикратной разнице в уровнях наркомании речи быть не может.

Уровень примерно один и тот же.

Просто, господин Торшин, сознательно или нет, но сказал не всё, да и то неправду, что сразу же должно было сформировать у слушателей впечатление абсолютно неадекватное реальности. Всё тот же господин Торшин на одном из заседаний ГАК (Государственной Антинаркотической Комиссии) как-то сообщил, что в неком субъекте Федерации (каком?) 3,6% всего населения (!) стоит официально на учете в наркодиспансере.

Делаем поправку на латентность, умножая на 8—10 и получаем, что там чуть ли не каждый третий (!!!), считая грудных младенцев, наркоман.

Это он, конечно же, загнул…

По части нестыковок не отстаёт и Дагестан.

Например, если верить сообщениям РИА «Дагестан» 11 июля 2012 года на заседании Республиканской антинаркотической комиссии было озвучено, что у нас на учете в Республиканском наркологическом диспансере состоит почти 26 тысяч наркологических больных.

С поправкой на латентность это значит, что фактически наркоманами у нас является порядка 250 тысяч человек – 8% населения (!).

А через день (13 июля) на коллегии Дагестанского управления ФСКН сообщается, что на учёте в том же диспансере стоят 6275 человека.

Разница более чем четырёхкратная.

То есть, наркоманов в целом оказывается «всего-то» 50—60 тысяч – где-то 2% населения.

Расхождение, согласитесь, удивительное.

Если перейти от потребления к наркотрафику, то здесь, опять-таки, наблюдается картина не менее удивительная.

Например, мировой оборот этого зелья оценивается в довольно широких пределах – от 300 миллиардов до 1 триллиона долларов. (Интерпол называет 500—800 миллиардов). Удивительная точность.

По афганскому героину, все сходятся на том, что его производство составляет порядка 93—95% мирового.

То есть на фоне прочей статистики точность невероятная. А вот относительно абсолютной величины опять начинаются разночтения.

ООН в своём докладе называет цифру мирового, то есть фактически афганского производства – 460 – 480 тонн, господин же Иванов на одном из своих брифингов демонстрирует слайд с цифрой 800 тонн.

Но это цветочки.

Выступая на слушаниях в Государственной Думе, он сообщает, что «в Афганистане созданы идеальные условия для направления героинового потока именно в Россию… вектор движения основного урожая наркотиков в сторону абсолютно спокойного Севера…».

Логично предположить, что речь должна идти хотя бы о 50—70% героина, произведённого в Афганистане.

(Зачем же наркоторговцам отказываться от идеальных условий?)

То есть, минимум, от 230 (по версии ООН) до 400 (по версии ФСКН) тонн идёт в Россию.

Однако, в том же выступлении господин Иванов уточняет, что «из Афганистана в Россию контрабандно ввозится и потребляется гражданами нашей страны не менее 12 тонн чистого героина» (???). Ну, значит, наверное, не более 13 —15 тонн.

Включаю телевизор, а из него сообщают, что по данным ФСКН афганский трафик героина в Россию составляет 35 тонн (???). Ладно, возьмём за основу среднее – 25 тонн.

То есть 3,0 – 6,0% от общего афганского производства. А как же остальные 94—97%?

Куда они подевались при идеальных условиях движения на Север?

Может они идут через Россию транзитом в Европу?

Да нет, воде бы.

Тот же Иванов уточняет, что транзита у нас почти нет – в основном, всё что попадает, то и потребляем.

Ещё большую неразбериху вносит в это дело господин Торшин, который сообщил, что на Россию приходится треть трафика афганского героина.

А это получается 150 (по ООН) или 260 (по ФСКН) тонн.

Свою лепту вносит и ООН, сообщая, что на Россию приходится 20% или 70—80 тонн афганского героина.

И с этими процентами почему-то соглашается всё тот же ФСКН, который, напомню, сама же в другой аудитории озвучила всего «более 12 тонн».

Ну и как совместить несовместимое – то ли 300 миллиардов, то ли 1 триллион долларов, то ли 460, то ли 800 тонн производства…?

Основной героиновый поток и фактические 12 (35;70—80;150;260) тонн?

А как совместить 12 тонн Иванова ещё и с его же утверждением, что «ежегодный оборот российского наркобизнеса оценивается примерно в 12—15 миллиардов долларов США»? (ООН озвучила 18 миллиардов)

При цене для конечного потребителя – наркомана 70—100 долларов за грамм и с учётом того, что доля героина в денежном выражении у нас составляет порядка 80 – 90% от общего оборота наркотиков, для получения такой суммы, если верить арифметике, речь должна идти вовсе не о 12, а о 70—100 тоннах, что, кстати, близко к показателю от ООН.

А ещё мне как-то подвернулись другие миллиарды долларов от того же Иванова, которые в 1,5 – 2 раза ниже озвученных им выше.

Короче – тёмный лес.

Но это ещё не всё – господин Иванов сообщает депутатам Госдумы, что 12 тонн чистого героина составляют 3 миллиарда (!) доз.

Цифра бьёт наповал.

Однако, несложный подсчёт показывает – что для такого количества инъекций в России должно быть более 8 миллионов наркоманов, сидящих только на героине, которые, к тому же, в течение года должны делать их ежедневно.

Фактически же героиновых наркоманов у нас по разным источникам (в том числе и от Иванова) имеется от 1,4 до 2,5 миллионов человек и, к тому же, подозреваю, что вряд ли кто из них сможет похвалиться тем, что вкалывает эту дурь ежедневно (или 4—5 раз в день) без всякого перерыва. – А как же миллиарды доз?

– А это, вероятно, для нагнетания страстей, как и «идеальные условия для направления героинового потока именно в Россию». И дело не только в завышении количества наркоманов и занижении наркотрафика.

Получается, что у ФСКН разовая доза составляет 4 миллиграмма.

То есть, в одном грамме содержится 250 доз.

Хотите рассмешить наркомана, у которого средняя разовая доза – «чек» в 25 (!) раз больше дозы от ФСКН и составляет 0,1 грамма? Расскажите ему об этом.

При таком подходе кефир с квасом, вероятно, следует отнести к крепким алкогольным напиткам.

А вот взяв при расчётах «чек» и ооновские 70—80 тонн, опять-таки, получаем цифру хоть чем-то близкую к реальности – порядка 700—800 миллионов доз. Тоже впечатляет, но всё же это не 3 миллиарда из 12 тонн.

Интересно, как лечить больного, если доктору сообщают, что тому плохо и температура то ли 20, то ли 60 градусов, но измеряли её с точностью до сотой доли градуса? Не посчитает ли он, что такому информатору самому требуется медицинская помощь… психиатра?

Читатель, надеюсь, убедился – в России наркостатистика у разных источников и даже у одного и того же в зависимости от аудитории отличается в разы и на первый взгляд невозможно ничего понять.

А как же тогда определять степень эффективности борьбы государства с этим явлением?

Давайте попробуем для начала вывести эти показатели отдельно для каждой из озвученной официальными фигурантами величины.

Возьмём за основу цифру, которую вывесила на своём сайте ФСКН —за 9 месяцев 2014 года изъято около 2,5 тонн героина. Достоверность её, полагаю, основывается на документально зафиксированных фактах.

По итогам года цифра, скорее всего, составит уже 3,2—3,5 тон. Теперь сравним её с официально озвученными показателями афганского героинового трафика в Россию – 12—35 тонн (ФСНК); 70—80 тонн (ООН); 150—260 тонн (Торшин).

Ещё одну информацию от той же ФСНК о том, что чуть ли не весь наркотрафик из Афганистана (460 – 800 тонн) направлен именно в Россию отбросим, как откровенно фантастическую. В результате получаем, что в стране изымается по версии ФСКН 10—25%, по версии ООН 2,5—3,5% и по версии Торшина 1,0 – 1,5% героина.

То есть, по любой версии остальные 75—99% проходят мимо правоохранителей прямиком к потребителям.

У меня больше доверия к показателю, полученному на основе данных ООН, хотя бы потому, что выведенная для него цифра изъятия (2,5—3,5%) довольно близка к среднемировым 4%, официально озвученным этой же организацией.

В какой-то степени перепроверить полученные результаты можно несколькими способами.

К примеру, по одной из версий ФСКН у нас начитывается до 5 миллионов наркоманов (по другим, напомню, 2,5 и 8,5 миллионов). Предположим, что в среднем каждый из наркоманов лишь раз в месяц приобретает наркотик – цифра, согласитесь, откровенно заниженная хотя бы на порядок. Но даже при таком допущении получается, что в стране за 9 месяцев, в зависимости от взятой за основу версии числа больных наркоманией, было совершено порядка 25 – 75 миллионов преступных действий в сфере оборота наркотиков.

При этом, по данным той же ФСКН за эти же месяцы прошлого года правоохранительными органами установлено 354 лица, совершивших преступления в сфере оборота наркотиков.

Рост к соответствующему периоду 2013 года составил 24,6%.

Рост-то ростом, но сравните количество установленных лиц, совершивших преступление с миллионами наркоманов и десятками миллионов преступных действий. С такой эффективностью ФСКН может ещё сто лет показывать ежегодный рост выявленных наркопреступников на 24,6%.

А вот данные по Дагестану: «В настоящее время (2014 год – И.У.) на учёте в наркологическом диспансере республики состоят 6303 человека… В целом правоохранительными органами республики за истекший год зарегистрировано 2865 преступлений».

С учётом латентности получается, что в республике имеется порядка 50—60 тысяч наркоманов.

Допустим, как и в предыдущем примере (по России в целом), каждый из них приобретает наркотики лишь один раз в месяц. Из этого следует, что в сфере оборота наркотиков в течение года в республике совершается, как минимум, 600—700 тысяч преступных трансакций.

На этом фоне число официально зарегистрированных преступлений смотрится величиной ничтожной.

Поскольку до сих пор речь шла о тяжёлых наркотиках позволю себе привести пример и с наркотиками легкими.

На том же сайте ФСКН сообщается, что в первом полугодии 2014 года «общая площадь уничтоженных очагов произрастания дикорастущих наркосодержащих растений» у нас составила около 27,7 тысяч гектаров.

Впечатляет?

Но по данным ГАК в России наркосодержащая дикая конопля занимает территорию площадью в один миллион гектаров (!).

То есть, порядка 97% дури осталось в целости и сохранности. На этом фоне очередной рапорт наркополицейских, сообщающих городу и миру, что в чьём-то огороде обнаружено три куста конопли (я не шучу) воспринимается как анекдот.

К сказанному можно добавить ещё и то, что конопля в природе обычно считается сорняком.

Как все сорняки, она очень живуча и её семена способны прорастать даже через 12 лет.

То есть, уничтожай – не уничтожай, а рано или поздно даже на этих очищенных площадях всё вернётся «на круги своя». В этом смысле показательна история, происшедшая однажды в Махачкале, когда в совершенно неожиданных местах были обнаружены посевы конопли.

Расследование же установило, что никто ничего не сеял. Просто, в город завозили грунт, в котором оказались её семена.

В мае 2012 года «в Афганистане прошла спецоперация, которую провели российские и афганские силовики при помощи коллег из США.

Подготовка к этой операции длилась несколько месяцев. Спецназ два дня работал в горах на севере Афганистана» – это из СМИ.

Директор ФСКН Виктор Иванов сообщил, что им «для осуществления этой операции была направлена в Кабул группа во главе с замдиректора ФСКН генерал-полковником Кийко, а также рядом других должностных лиц.

Для координации этой работы с МВД Афганистана к этой же работе подключились представители Агентства по борьбе с наркотиками США, что позволило провести серию совещаний, отработать информацию, обеспечить перепроверку информации за счет подключения авиации…

Были уничтожены четыре крупные нарколабаратории, арестованы более 65 человек. Оперативникам и спецназу удалось изъять 424 килограмма опия, около четырехсот килограммов героина, 150 граммов морфина и чуть меньше 3 тонн гашиша».

Вроде как, смотрится прилично, если только не одно обстоятельство.

Как известно, при Ватерлоо объединённая армия союзников разгромила Наполеона окончательно и бесповоротно. А афганское «Ватерлоо», подготовка к которому длилась несколько месяцев, завершилось изъятием лишь 400 килограммов героина.

Напомню, что по разным версиям его в Афганистане производится от 460 до 800 тонн. То есть, изъято менее тысячной доли (0,05—0,1%) от общего объёма – дробинка для слона даже если будет проведен ещё десяток- другой таких же операций. Кстати, в сентябре того же года, опять после нескольких месяцев подготовки, была проведена ещё одна операция. Результаты – аналогичны.

Если кого-то смущают цифры изъятия в этой операции опия или гашиша, то могу сообщить что производство, например, опия в Афганистане оценивается разными источниками в пределах 5—7 тысяч тонн. Долю изъятого можете подсчитать сами.

Да… Ещё и про аресты (65 человек) – по некоторым сведениям у афганцев в наркобизнес задействовано порядка 1—2 миллионов человек.

Ну, пусть даже вдесятеро меньше – всё равно дробинка.

Ну и на десерт ещё одно сообщение, подвернувшееся в интернете

По данным московского управления ФСКН в столице действует более тысячи молодёжных развлекательных центров, в которых продаются наркотические вещества.

Раз подсчитали, значит, известно, когда, что и где?

И эта бесовщина процветает под пытливым взором управления, смысл существования которого становится непонятным совершенно.

Впрочем, а как тогда быть с информацией от самого руководителя ФСКН господина Иванова, сокрушающегося, что в России любой желающий в течение часа может приобрести наркотик в какой-нибудь городской подворотне?

И кому, интересно, он адресует то, что должно быть адресовано ему самому?

Приведённая статистика и последнее, скажем так, оценочное суждение, самого господина Иванова свидетельствуют, что позитивное влияние правоохранителей на процесс наркотизации населения можно увидеть только через микроскоп.

Думаю, что и сами наркополицейские понимают это прекрасно.

Тому свидетельством служит постоянный поток сообщений в СМИ о задержаниях и изъятиях каких-то граммов чего-то, призванные продемонстрировать неустанную деятельность, создать впечатление, что наркоторговле ставится мощный заслон.

При этом никогда не упоминается, что такой заслон спокойно преодолевают 96—99% наркотиков.

То есть, по сути, мы наблюдаем «много шума из ничего»

Теперь же классическое – Кто виноват и что делать?

Ответ на вопрос, «кто виноват», для большинства лиц, имеющих отношение к этой проблеме, сводится к стандартному набору причин, из которых следует столь же стандартный набор рецептов.

К примеру, одной из составляющей идей является конспирология.

Вот Александр Торшин в бытность свою первым заместителем Председателя Совета Федерации сообщал, что «несмотря на наличие в Афганистане войск стран Европы и США и специально созданных команд по борьбе с выращиванием опийного мака, посевные площади этой культуры увеличились. Возросли и объёмы произведённого героина. Такая ситуация может объясняться только стремлением переориентировать потоки афганского героина из стран Европы и США на Центральноазиатский регион и в Россию».