Читать книгу: «Небеса. Близнецы», страница 5

Глава десятая

Как же долго тянется время в ожидании важного события в жизни. Вот и я, с тех пор, как узнала, что возможно являюсь девушкой с необычными магическими способностями и в свое восемнадцатилетие я, опять же возможно, смогу летать, читать мысли или испускать огненные стрелы, я ждала этого дня и с нетерпением и с потаенным страхом. Но прошло всего ничего, до моего дня рождения еще целых полгода, а я уже перевела и изучила половину Книги Небес, ведь должна, же я все знать о своем втором мире. К тому же у меня появился очень хороший учитель в лице Алана, теперь он стал практически моей тенью, свободно посещал мой дом, иногда через парадный вход, как положено со звонком и с одобрения Глории, но чаще тайком, через окно моей спальни. Я все больше привыкала к его присутствию, его ледяной взгляд уже не казался таким холодным и безразличным, скорее даже наоборот, иногда его глаза вспыхивали ярким огоньком и обжигали меня совсем другим чувством.

Пария, тот самый изгой Ордена, что примкнул к тудорам, и по их указанию пробрался в школу, убив бывшего директора, больше не появлялся. Алан говорил, что, скорее всего, он исполнил приказ тудоров, достал для них нужные сведения о близнецах и на этом, его миссия закончилась. Дальнейшие действия тудоров были нам не известны, Лея предполагала, что они появятся вновь не раньше, чем пробудятся силы nebesis.

Я выдохнула и опустила голову на книгу, все свое свободное время я тратила на ее изучение. Это помогало мне не думать о Томасе и Лауре. Первый не выходил у меня из головы, хоть я и старалась избегать его, но сердце возмущалось моим стараниям и каждый раз, когда он приближался, начинало лихорадочно стучать. С того момента, как я узнала, что Томас – nebesis,  мне хотелось узнать, какой же силой он обладает, но на мои вопросы об этом, Алан сначала просто молчал, а затем это стало его раздражать, и я прекратила свои расспросы.

Я подняла голову со страниц книги и планировала закрыть ее, что бы уже пойти спать, как вдруг перед глазами все поплыло, буквы и символы со страницы стали растекаться, как кисельные берега, собираясь в центр к моей руке, лежащей на странице. Я уставилась на свою ладонь, она была сплошь покрыта строчками из книги, которые медленно, но верно ползли вверх по руке, впитываясь в кожу и исчезая у запястья. Засмотревшись на то, как моя ладонь буквально впитывала в себя все буквы и символы с пожелтевших страниц, я пришла в себя лишь, когда страницы окончательно опустели. Перевернув ладонь и осмотрев ее, я не обнаружила никаких следов от странного явления. Ух ты, ничего себе! Куда они делись? Неужели это…? Я резко закрыла книгу и посмотрела по сторонам. Так, не знаю, что мне там померещилось, но буду думать, что это из-за усталости.

Сон долго не шел, мысли стаями проносились в голове, каждая клеточка мозга возвращалась к моменту с книгой. Может это не я? Может это все книга? Ведь как бы то ни было этот фолиант очень древний и является источником неведомых мне сил. Тревога уходила вместе с убеждением, что так оно и есть.

Утренний дождь я считала самым противным. «Начинать новый день с дождя, значит, весь день глотать слезы», – так говорил мой отец, поэтому проснувшись утром, я поняла, что совсем не хочу никуда идти. Но разум и сознательность взяли вверх.

Ташу я увидела сразу, идущей быстрым шагом по узкой дорожке к школе. Я окрикнула ее, но та не сбавляя шаг, шла вперед, крепко прижимая к груди свой рюкзак. Я почуяла неладное, Таша всегда ждала меня у входа, так как приходила раньше и потому встречала меня первой. Я прибавила шаг, пытаясь догнать ее.

– Таша…Таша, – все громче и громче звала я ее, пока, наконец, не коснулась ее плеча, – да что с тобой такое? – Она обернулась, – ты не слышала, как я звала тебя?

– Слышала,  – угрюмо пробурчала Таша, – но сегодня я просто хочу побыть одна, – ее глаза не были подведены, отчего видимыми стали  темные круги под глазами и размазанный на скулах грим.

– Боже, Таша, что с тобой? Ты видела себя в зеркало?– я попыталась взять у нее рюкзак из рук, но Таша резко перехватила его.

– Ничего нового, – огрызнулась она, пряча взгляд, и я поняла, что что-то произошло.

– Так не пойдет, – быстро сообразила я и, схватив ее за руку, потянула за собой, – иди за мной. Я повернула к выходу, на пути успешно преодолевая столкновение с Лаурой.

– Ээээй, одна слепая, другая тупая, – кинула она нам вслед, но я ее не слышала, меня волновало лишь состояние подруги.

– Ева, постой, мы же прогуляем урок, – взмолилась Таша, но вырываться не стала, а послушно последовала за мной.

– С каких пор тебя это волнует? Садись и рассказывай, – я указала на скамейку на заднем дворе школы и тоже села, – ты сама не своя сегодня, я подозреваю, что ночка у тебя была не из легких и готова стать и жилеткой и бальзамом.

– Ты, правда, хочешь это услышать? – Таша села, на ее глаза наворачивались слезы.

– Ну конечно, глупенькая, мы же подруги, – ласково и участливо ответила я и погладила ее по руке, – говори, что у тебя стряслось?

– Вчера я его поцеловала! – признание прозвучало как приговор, а мое молчание и округлившиеся глаза скорее испугали ее, чем успокоили. Называть имена было излишне, я и так знала, в кого Таша была влюблена с самого первого дня их знакомства. Алан.

– Он подвез меня, как ты и просила, но мне пришлось всю дорогу обнимать его, Ева, ты просто не представляешь какой у него стальной торс, какие мышцы…я… я просто не смогла от него оторваться, а потом…потом я просто поцеловала его, – Таша взахлеб рассказывала мне о вчерашнем вечере, когда мы с ней прогуливались в парке, а Алан, оказавшийся там случайно, хотя я то знала, что он просто наблюдал за нами со стороны, вызвался довезти до дома. Я села спереди, а Таша сзади, благо внушительных размеров мотоцикл это позволял. Меня он высадил у ворот моего дома и по моей же просьбе согласился отвезти домой и Ташу. И вот, что из этого вышло.

– А он что? – мое любопытство взяло вверх, с одной стороны я хотела, что бы привязанность подруги была взаимной, но с другой стороны в душу прокралось едкое чувство, в котором я сама себе боялась признаться.

– А он…, – Таша поникла, ее голос срывался на плач, – сказал, что я не в его вкусе и чтобы больше так не делала. Ева, он такой…когда он рядом, я забываю обо всем. А тут еще мотоцикл, скорость, его близость…

– Что значит не в его вкусе? Да вы подходите друг другу больше, чем кто бы то ни был, – я решила поддержать подругу, загнав подальше в темный угол души свои собственные, мягко говоря, интересные ощущения к Алану.

– Он сказал, что его привлекают нормальные девушки, а не готическая неформалка в образе черной королевы, – Таша снова хмыкнула носом и растерла рукой выступившие слезы.

– Нормальные значит, привлекают, – мне в голову пришла совершенно очумелая мысль. Да, Ташу нельзя было назвать нормальной девчонкой, но именно она стала моей подругой, я приняла ее такой, какая она была, но сейчас, ее внутренний мир раздвоился на тот, что был до знакомства с Аланом и тот, что после. Она не умела прятать свои чувства, и я не удивлюсь, если Алан уже знал о них, – значит, будем делать из тебя нормальную, – я загадочно улыбнулась и встала.

Дома никого не было, и это было мне на руку, чтобы воплотить то, что я задумала. Закинув на кровать рюкзак, я потянула Ташу за собой в ванную комнату.

– Что ты задумала?

– Ты мне доверяешь? – ответила я вопросом на вопрос, держа в руках приготовленное полотенце, кивок головы в знак согласия, приятно подзадоривал меня, – если Алана не привлекаешь ты в виде девушки-гота, то будем менять твой имидж на что-то совсем иное.

Закинув полотенце на плечи Таши, я открыла кран с горячей водой и подставила ее голову под струю воды. На дно ванны закапала иссиня-черная краска, понадобилось целых полчаса, чтобы почти вся краска сошла с волос. Обмотав поверх ее головы полотенце, я повернула Ташу лицом к себе и сощурилась, с ее лицом придется повозиться, постоянный грим пересушил кожу лица, темные круги под глазами из-за использования неправильной подводки и скрываемые под слоем грима, теперь открыто оттеняли глаза. Уроки Глории не прошли для меня даром, я стала кое-как разбираться в косметике и средствах ухода, а уж Глория со своим чувством стиля оказалась очень хорошим учителем. Одна процедура сменяла другую, брови, ресницы, кожа лица, – все подверглось моему вмешательству, Таша оказалась первой подопытной, добровольно отдавшейся в мои руки во имя прекрасного.

Закончив с макияжем, я еще раз взглянула на лицо Таши, оценивая всю проделанную работу целиком. Я была довольна. Три часа  непрерывной творческой работы над исправлением въевшегося образа готессы, заставили меня вздохнуть с облегчением. Хоть я и устала, но мне было ужасно приятно видеть перед собой результат своего труда. Я выпрямилась, Таша широко распахнула глаза и посмотрела на меня заворожено, готовая ко всему. Я стянула с ее головы полотенце и распустила волосы, принявшие свой естественный каштановый цвет.

– Еще рано, – остановила я ее, стоило ей попытаться развернуть стул к зеркалу, – осталась еще одна деталь.

Я подскочила к своему шкафу, открыв створки, и стала перебирать вещи. Начинать нужно с малого, глупо предлагать модное платье девушке, которая столько лет носила лишь черные одежды в пол, корсеты и брюки. По себе знаю. Поэтому я выбрала идеальный и в тоже время простой вариант, который был проверен на мне лично: джинсы и футболка.

– Переодевайся, – Таша замешкалась, в ее глазах промелькнула тень сомнений, ведь преобладание черного цвета в одежде, было не чем иным, как принципиальным ее отличием от других, – выбирай…или это, – я протянула ей ее новые вещи, – или забудь об Алане.

Ультиматум был убийственным, но услышав его, Таша ни на минуту не сомневалась в своем решении. Любовь творит чудеса, как же приятно на все это смотреть. Если Алан и сейчас сыграет в дурачка, я сама его прибью. Таша была очаровательна, перенасыщенность черного цвета отталкивало от нее взгляды и заставляло обходить стороной, а сейчас она стояла перед зеркалом рядом со мной совершенно обновленная и сияла от удовольствия. Мало того, что мы смотрелись одинаково и нас это сближало еще больше, так еще и Таша, не подозревавшая о существовании нормальной себя, разглядывала свое отражение с большим интересом.

– Я вроде была блондинкой, – она провела рукой по волосам, – или это было так давно, что кажется неправдой.

– Я могу попросить Глорию, она поможет перекрасить их, – я встала за спиной Таши и пальцами стала расчесывать ее волосы, – я уверена она не откажет, если ты правда этого хочешь.

– Да, пожалуй, хочу, я помню себя в детстве со светлыми волосами, когда они успели поменять свой цвет или это краска уже так въелась, что не отмывается…

Но, я уже не слушала Ташу, с ее волосами происходило что-то необъяснимое, каштановый цвет волос, начиная от корней, стал медленно сползать вниз к моим пальцам, перебираться мне на ладонь и утопать где-то не выше запястья. Я будто завороженная смотрела, как мои пальцы вытягивают цвет из волос, пока светлый цвет полностью до самых кончиков не сменил темный. Я выдернула руки с осознанием того, что на этот раз это была не книга. Со мной что-то происходит.

– Как ты это сделала?  – Таша превратилась в самую настоящую блондинку. Мгновенно. Без химии. На моих глазах. Ее лицо выражало удивление, но никак не страх, – Ева?

Глава одиннадцатая

Таше я рассказала все. Став нечаянным свидетелем поразившего меня феномена, она просто задавила меня вопросами, как любая настоящая фанатка сверхъестественного. В ее глазах не было ни тревоги, ни паники, ни страха, а лишь одно сплошное восхищение. А новость, что сразу и подруга, и ее возлюбленный не от мира сего, вызвали в ней не просто восторг, а громкое ликование. Тут-то я и узнала, чем был вызван ее интерес к готической культуре и ко всему нетрадиционному, она всегда верила в мистические силы, порождение зла и ведьминские истоки, субкультура помогала ей скрывать ее немалый интерес ко всему потустороннему, а другие миры и магия так вообще привели ее в неописуемую эйфорию. Но мне пришлось сильно потрудиться, что бы убедить ее никому об этом не рассказывать. В книге говорилось, что у всех nebesis силы пробуждаются строго в восемнадцатилетнем возрасте, почему же у меня они проявились так рано? Как узнать, с чем это связано, может дальше в книге есть ответы на мои вопросы?

Таша убежала домой воодушевленная своим внешним видом и открывшимися ей тайнами, а я достала книгу, что бы продолжить перевод и найти ответы на новые вопросы. Положив нераскрытую книгу на туалетный столик, я подошла к окну, мне нужно было подышать свежим воздухом, хотелось и себе немного той эйфории, что испытывала Таша, а вместо этого появилась грусть и тоска. Глаза Томаса возникли передо мной из ниоткуда, я отпрянула от окна в замешательстве. Мне это чудится? Как бы в опровержение этому, Томас спрыгнул с подоконника прямо ко мне в спальню.

– Привет, – выравнивая складки на брюках, он поднял на меня свои отливающие синевой глаза.

Я непроизвольно отступила. Он здесь, так близко, могу поклясться, я слышу стук его сердца! А эти глаза…

– Ева, нам надо поговорить, – он сделал шаг ко мне, а я снова отступила, сознательно сохраняя дистанцию. Одному богу известно, как меня манит его близость, – ты все время избегаешь меня, и я не понимаю почему.

– Ты, наверное, перепутал окно, – большей глупости я в жизни не слышала, слова сами собой сорвались с моих губ.

– Вовсе нет, – Томас приблизился ко мне еще на шаг, причудливые блики заиграли в его глазах. Все, я попалась, он точно понял, что со мной творится, – Лаура тут не причем.

– Наврядли она будет рада, что ее парень влез в окно спальни ее сестры, – отступать было уже некуда, сзади меня была стена и я впечаталась в нее спиной и затылком.

– Знаешь, я был бы очень рад, окажись ты на месте Лауры, стань ты ею, – еще один шаг приблизил его ко мне, дистанция между нами сократилась, и я почувствовала, как мое дыхание дало сбой.

– Но я не она, – во мне вспыхнул протест, – я не моя сестра и не смей даже мысленно менять нас местами, – это был вызов, сразу вспомнились его последние слова обо мне, обида снова проросла во мне как бобовое зернышко, стоило Томасу напомнить о сделанном им выборе между нами. Даже теперь, зная его мотивы, я не могла простить ему тех слов. Я поддалась вперед, поравнявшись с Томасом, встретившись с ним взглядом, аромат парфюма ударил в голову, но я устояла и не отвела взгляд, благодаря полыхающему во мне гневу, – ты наивно предположил, что можешь влезать ко мне в окно и делать недвусмысленные намеки. Если ты думаешь, что я, как Лаура, позволю тебе это, то ты ошибаешься.

Взгляд Томаса потемнел, еще один его шаг оттеснил меня снова к стене, его руки уперлись в стену по обе стороны от  меня. Сердце безжалостно заколотилось в груди, а когда он приблизил свое лицо ко мне, в один миг остановилось.

– Ты уверена, что правильно расценила мои намерения? – хрипло произнес он, его взгляд скользнул по моим губам, в голосе слышалась досада.

– А ты уверен, что правильно выбрал время и место для разговора? – парировала я, и, пригнувшись, выскользнула из кольца рук, – Томас, пожалуйста, уходи,  – сделав над собой усилие, выдохнула я, указывая Томасу на окно и отодвинув шторы в сторону.

Секунды две Томас не шевелился, а потом сдался, видимо разум взял вверх.

– Не избегай меня, Ева, – эти слова прозвучали совсем по-другому, с мольбой в голосе, мне показалось даже, с отчаяньем. Томас двинулся к окну, но его взгляд упал на стол и лежащую на нем книгу. Он резко остановился, губы сжались, глаза метали молнии.

– Откуда у тебя это? – прошипел он сквозь зубы, – Ева, отвечай!

Я вздрогнула от его тона, Томас был в ярости, которую с трудом сдерживал.

– Это он дал тебе ее? Алан? Он рассказал тебе?

На меня сыпались вопросы. Жесткий тон заглушил все ощущения ранее, исчез и гнев и волнение.

– Да, да, да! – не выдержала я, – я все знаю. Алан все мне рассказал.

– Чертов Майерс! – Томас одним прыжком выпрыгнул из окна, забыв о трубе в стене и козырьке гаража. Он приземлился на обе ноги, согнув их в коленях и опершись ладонью о землю, второй этаж оказался для Томаса сущим пустяком, если не прикидываться обычным человеком, а передо мной теперь это делать было бессмысленно. Томас пересек проезжую часть и приблизился к соседским воротам. Я никогда не видела, что бы с такой легкостью выпрыгивали из окон и преодолевали высоту в два метра, но Томас сделал и то, и другое, ухватившись за край забора, он уперся в них обеими ногами, подтянулся и без труда перемахнул через него.

Я почувствовала беспокойство. Что такого в том, что Алан рассказал мне? В соседнем доме зажегся свет, что поторопило меня тоже спуститься вниз. Что до ворот, то я открыла их без проблем, зная от Алана установленный на замке пароль. Еще со двора я услышала громкие голоса. Входная дверь была распахнута, я осторожно зашла, прикрыв ее. В центре гостиной стояли трое, Алан и Томас готовы были вот-вот броситься друг на друга, и Лея между ними, которая как третья сторона, пыталась не дать им этого сделать, расставила руки в стороны, упираясь ими каждому в грудь.

– Какого черта, Бредли, ты врываешься в мой дом со своими претензиями?

– Нет, это ты, какого черта, Майерс, рассказал ей обо всем…или тебя не волнует, какой опасности ты ее подвергаешь?

– Это не твоя проблема, Бредли, иди занимайся Лаурой, ведь, по-твоему, это она nebesis.

Я прошла через арку гостиной, в момент, когда накал страстей только начал раскаляться. Я чувствовала, что должна остановить их, пока оба не применили свои силы, в глазах Алана уже искрилась вспышка.

– Томас, – крикнула я и через десять шагов встала рядом с Аланом. Лея опустила руки, видя, что причина, по которой весь этот сыр-бор, уже тут, – давай поговорим спокойно…пожалуйста…

Томас посмотрел на меня и его взгляд смягчился, а кулаки разжались. Я понимала, что нам придется поговорить, ведь если Алан мой защитник, то Томас защитник моей сестры, ее телохранитель от тудоров. Пока они не знают, кто из нас кто, опасности подвергаемся мы обе, но и это не раньше, чем через полгода.

– Как давно ты знаешь?

– Пару месяцев, – я опустила глаза, что бы не видеть укора в его глазах.

– И ты мне ничего не сказала? – снова взорвался Томас, – поэтому ты избегала меня?

– А почему она должна была тебе рассказывать? – Алан выступил вперед, – не забывай, Бредли, Ева мой выбор – не твой и тебе давно уже пора уяснить это и оставить ее в покое.

– Не нарывайся, Майерс, – Томас снова сжал кулаки, – наши отношения с Евой тебя не касаются.

– Ваши отношения? – Алан специально прибавил голосу побольше сарказма, – что ты себе возомнил?

– Прекратите! – я больше не могла это слушать. Их разговор, если его можно было так назвать, смахивал на спор двух разъяренных ревностью самцов. Когда все вышло из-под контроля? Почему я чувствую себя неподеленной между этими двумя? – как вы можете спорить? Это я узнала обо всем совсем недавно, это моя жизнь изменилась с вашим приходом, это мне нужна помощь, чтобы понять, что делать дальше. А что делаете Вы? Вы, почему-то решили, что я какой-то трофей, и делите, кому он достанется. Вам самим не противно?

Мукам совести еще никому не удавалось противостоять, вот и сейчас, я задела то, что нужно, чтобы эти двое сбавили обороты.

– Прости, Ева, – первым совестливым оказался Томас, – я бы не хотел, чтобы ты так думала, – он присел на край дивана и заломил пальцы в замок.

– Если это все, что ты хотел сказать, думаю тебе пора, – Алан все еще был зол, темные глаза сверлили Томаса насквозь. Между ними явно шло противоборство, только вот непонятно за что.

– Орден очень придирчив к неразглашению, когда они узнают, что ты все рассказал близнецу, проблемы будут не только у тебя, – Томас встал, он был чем-то озабочен, – они пришлют Фабиана.

– Что? – в глазах Леи отразился страх, – откуда ты знаешь про Фабиана? – она вышла вперед, удивленно глядя на Томаса, – ты не состоишь в Ордене.

Томас хмыкнул. Когда Орден находил новых близнецов, он приставлял к ним наблюдателей, которые на протяжении всего времени до их восемнадцатилетия, наблюдали со стороны за близнецами, охраняли, если это понадобится от парий тудоров. Если у одного из близнецов пробуждались силы nebesis, Орден вербовал новоявленных в свои ряды. Бывали случаи, когда никто из близнецов не обладал силой nebesis,  тогда они сразу теряли интерес всех представителей Небес. Но тудоры так же нуждались в пополнении, поэтому они пытались перехватить новобранца или, в крайнем случае, убить. Обе стороны вели беспощадную войну за каждую единицу nebesis. Кто-то оставался в Ордене, и его близнец получал полную защиту, а кто-то переходил на сторону тудоров и становился изгоем, парией. Но Томас не выбрал ни одну из сторон, он предпочел остаться один между двух огней, действуя сам по себе и никому не подчиняясь. Причин этому я не знала, но было странно, что обе стороны признали в нем одиночку и не пытались вновь переманить к себе. Это была еще одна загадка для меня.

– Это не важно, Лея, я уже ухожу…но если твоя оплошность, – Томас угрожающе приблизился к Алану, растягивая слова, – будет стоить ей встречи с Фабианом, я вернусь за тобой…, – тихо, почти шепотом произнес Томас и, развернувшись, направился к выходу.

– Боишься, что она забудет тебя и даже не вспомнит? – прилетело ему вслед. Томас остановился и посмотрел на меня, с тоской и странной задумчивостью. Ничего не ответив, он вышел, хлопнув дверью.