Читать книгу: «Небеса. Близнецы», страница 11

Глава двадцать третья

Казалось, время остановилось, и вместо маятников часов, удары секунд отсчитывали  наши сердца. Я грелась в объятиях Томаса, и мне не хотелось прерывать эти мгновения, он одной рукой гладил мои волосы, а другой прижимал к себе,  не стремясь даже поцеловать. Мы просто стояли посреди кельи и наслаждались своими новыми ощущениями, боясь их спугнуть.

– Теперь я тебя никуда не отпущу, – нежно прошептал Томас, чем привел в трепет мое сердце, которое уже и так билось ради него.

– Придется, – немного обреченно вздохнула я, – умираю, как хочу спать, но обещаю, что на этот раз тебе не придется меня искать.

Томас приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза. Серебристое озеро поглотило меня, он ласково провел рукой по моей щеке и улыбнулся. Я обвила руки вокруг его пояса, и лицо Томаса тут же скривилось от боли. Я совсем забыла про его рану.

– Больно? – встревожилась я.

– Ерунда, – отмахнулся он и снова улыбнулся, но я то знала, что он пытается сдерживать боль, – Соломея не единственный целитель в Ордене, завтра прибудет Шан Тао, и я избавлюсь от повязки.

– Почему тудоры напали? Что им нужно было?

– Борьба за власть идет давно, уступать никто не хочет. До тудоров дошли новости о тебе и новой магии, конечно, же их не устроило преимущество Ордена и они решили отобрать его силой. Только скорее мир перевернется, чем я позволю им забрать тебя, – его пальцы скользнули по волосам, нежно проделали путь по виску, очертили за ухом полукруг, едва коснувшись мочки, и перешли на скулы. Сердце бешено забилось в предвкушении, глаза Томаса упали на мои губы. Момент настал, все внутри меня тянулось к этому, душа кричала "наконец-то" а кровь потоками неслась по венам, когда он медленно приблизился, что бы поцеловать меня.

Это был бы самый головокружительный поцелуй в моей жизни, если бы он состоялся. Монотонный стук в дверь ворвался в келью и барабанной дробью прогремел над нами.

– Какого черта!? – проревел Томас, поднимая голову вверх и издавая недовольный рык.

– Просвещенный ждет Вас, – оповестил мужчина в наглухо закрытом балахоне по самый пол, не переступая порога. Глубокий капюшон спадал вниз так, что лица не было видно, но голос и походку спрятать за темными складками все же не удалось. Мужчина был очень стар, осипший дряблый голос и походка старика, трясущегося от ходьбы, бросались в глаза.

Томас вернулся ко мне.

– Надо идти, – он взял меня за руку, сцепляя наши пальцы, – ничего не бойся, я рядом. Когда все это закончится, я обязательно тебя поцелую, – он ласково провел большим пальцем по моим губам, и меня бросило в жар, но прохлада коридора тут же охладила. Распахнув ладонь, Томас призвал свою магию, и большой световой шар осветил пространство коридора на несколько метров вперед. Мы не спеша следовали за стариком, и время тянулось нескончаемо долго, пока мы не приблизились к выходу. Но двери портала распахнулись раньше, и из него вышел Алан. Один взгляд на нас с Томасом и на наши сцепленные руки исказило его лицо от злости. Он сделал резкий выпад в нашу сторону.

– Что это значит? – угрожающе прошипел он.

– Просвещенный позвал нас, – я чувствовала, что это я должна объясниться с Аланом. После его признания, у меня в душе поселилась тревога за него и легкое чувство вины за то, что причиняю ему боль.

– Нас? – его лицо исказилось в гримасе, а глаза почернели.

– Молодые люди, время не бесконечно, – прервал его старческий голос, укутанного в плащ посланника, – Вам дан шанс познать древнюю мифику, следуйте за ней, пока эти врата открыты.

Фигура старца исчезла в стене. Алан и Томас перекинулись многозначительными взглядами, кивнули друг другу и Алан первым последовал за старцем. Томас потянул меня за собой, свет в его руке быстро угас, и мы перешагнули порог, едва успевая поймать взглядом край плаща. Большое помещение и знакомые колонны вызвали во мне неприятные воспоминания. Длинный, наполовину каменный стол делил помещение на две половины. С правой стороны сжатой кучкой стояли фигуры, в таких же длинных и закрытых плащах, как и наш проводник. Я насчитала пять. При нашем появлении круг расступился, и я увидела сидящего в передвижном кресле костлявого старца. Его сморщенное лицо, обтянутое кожей, ставшей серой, как пепел от нехватки солнечных лучей и свежего воздуха, ужасало. Впалые глаза бессмысленно смотрели в одну точку, то, что осталось от волос прилипло к почти прозрачному черепу. Тонкие бескровные губы что-то шептали.

– Святые Небеса! – прошептал старик сиплым дрожащим голосом, – значит это правда, ей все-таки удалось! – старик из последних сил приподнялся в кресле, что бы встать на ноги, но их не хватило, и он обессилено упал обратно,  болезненно охая. Старцы вокруг него засуетились, проверяя зрачки, пульс, дыхание. Не трудно было догадаться, что дни его на исходе, но приставленные к нему старцы сделают все, что бы продлить их, как можно дольше. Передо мной и был Просвещенный.

Мы все трое переглянулись. Перед лицом неизвестного, все остальное отошло на второй план. Слова старика вызвали у меня массу вопросов. О ком он говорил, что именно удалось, касалось ли это меня?

– Подойти поближе, дитя, – старик протянул костлявую руку.

Я обернулась на Томаса и разжала пальцы, Томас молча отпустил мою руку, а я сделала несколько шагов вперед. Что-то очень важное и значимое ожидало меня, и я чувствовала приближение этого момента, но чувство это было далеко не безоблачным, – даааа, – протяжко подтвердил старик только одному ему известную истину, – она самая…

– Пожалуйста, – я присела на корточки перед ним, голос дрожал, – Вы ведь знаете, что со мной? Расскажите мне, прошу Вас…– я смотрела в эти исхудавшие, затуманенные глаза с надеждой, что получу хоть какие-то ответы на мучавшие меня вопросы.

Его скрюченные пальцы легли мне на голову, и стали гладить мои волосы, но вскоре перебрались ниже и уже касались моей метки.

– Она самая…, – вновь повторил старик с благоговейным трепетом.

– Вы уже видели ее раньше? – Алан подошел ближе и склонился над старцем, – эту метку…

– Видел ли я ее? – старец попытался рассмеяться, но из его горла вырывались лишь хрипы, – я знал ее!

Последняя фраза звучала так гордо, будто он был знаком с самим Папой Римским.

– Прошу Вас, расскажите мне, – снова попросила я сдавленным голосом, хотелось поставить на двойное ускорение слова этого Просвещенного, я чувствовала, что терпение медленно покидает меня, – Вы единственный, кто может мне помочь, кто я, что за дар у меня, как им управлять?

Старец застыл на месте, воздев глаза на потолок, будто прислушивался к звукам на крыше. Только вот крыши не было, а я начала думать, что старец уже давно выжил из ума.

– Наверное, зря мы пришли, – разочарованно вздохнула я и поднялась с корточек, – он не совсем в своем уме, – я вернулась к Томасу, надежда, с которой я шла на встречу с Просвещенным, таяла в моих глазах.

– Оставьте нас, – услышала я за спиной голос старца и обернулась. Фигуры в балахонах спешили покинуть помещение, оставляя своего подопечного по первому же слову, – мой возраст не ограничивается одним веком, дитя мое. И все же, я еще не выжил из ума. Я знаю, что привело тебя ко мне.

Он говорил вполне ровно и обдуманно, и искорка надежды вновь зажглась во мне.

– Прошу Вас, помогите мне…я не знаю, как контролировать эту магию, как ее использовать и что мне с ней делать, – я стремительно оказалась рядом с ним, – все произошло так быстро и неожиданно…

– Слушай меня очень внимательно, дитя, – перебил меня Просвещенный, а я, как послушная ученица перед своим учителем, с замиранием сердца стала ждать.

Томас подошел ко мне ближе и положил свои руки мне на плечи в знак поддержки, в нашу сторону метнулся темный взгляд Алана, но он тут, же отвел его, сдерживаясь от порывов.

– Все имеет свое начало, и даже nebesis. Ты не единственная, кто обладал подобной меткой. Об этом не написано в книге Небес, но появление первого близнеца на Земле повлекло за собой множество событий. Близняшек звали Фейерия и Юстина, какими же они были красавицами, особенно она… – старик причмокнул беззубым ртом, глаза его заблестели, а тело содрогнулось в мелких конвульсиях, – моя Фейерия, белые, как облака волосы, голубые, как небо глаза, гибкий стан, пухлые губки, идеальная грудь…

Алан кашлянул, старика заносило совсем не туда, заблестевшие от вожделенных воспоминаний глаза,  забегали в разные стороны, морщинистые губы дрожали, пока он их обильно облизывал языком. Выглядело это так отвратительно, что меня передернуло. Видимо покашливание Алана спустило его на грешную землю и снова прояснило его память.

– Так о чем я… Фейерия родилась уже с меткой и с магией, но сколько бы она не искала других близнецов, она не находила их. В отчаянии найти себе подобных, она оказалась виновной в ранней смерти Юстины. Бедная девочка, погибла так рано…, – старик судорожно сглотнул, переводя дыхание, из горла уже были слышны хрипы и свист, но он продолжал, – Фейерия мечтала найти других близнецов, но тогда она еще не знала, что была единственной. Прибывшей.

– Я уже где-то слышал это имя, Фейерия, – Алан подозрительно глянул на Томаса, но тот и бровью не повел на его намек.

– Фейерия и Ева как-то связаны? – вопрос Томаса был обращен к Просвещенному.

– Фейерия обладала особой магией, и метка у нее была особая. Прям как у нее, – и старик посмотрел на меня, хоть его взгляд и был стеклянным, но я почувствовала, как он прожигает меня насквозь, – но если Фейерия открыла портал между небом и землей, то Еве предстоит его закрыть.

Сердце замерло. Незнакомый старец определял мой путь, назначал мне цель и подталкивал к сомнительному предназначению, сути которого я не понимала. Зачем закрывать? Зачем вообще открывали? Вопросов стало еще больше…

– Если Фейерия открыла портал, почему она сама его не закрыла? – задал Алан вполне логичный вопрос.

– Она не вернулась обратно, – вздохнул старец  и протер костяшками пальцев морщинистые веки, – но после этого на земле стали рождаться другие близнецы, а в моей голове появились эти голоса.

– Голоса, – удрученно повторил за ним Томас.

– Да, я был обычным человеком, но первый голос сказал, что меня выбрали в качестве носителя и проводника информации. С тех пор голос дает указания, а я передаю Ордену. Про Фейерию так никто больше и не слышал.

Почему-то я сразу вспомнила о третьем глазе, но следующий вопрос Алана переключил мое внимание.

– Что за магию несет в себе эта метка?

– Магию Баланса, – тихо ответил Просвещенный, – поглощение и нейтрализация. Ей подвластны остальные виды, и она может поглотить и нейтрализовать любую магию.

Я выпрямилась. Ну вот, услышала? Узнала что хотела? Все не так уж и страшно, наоборот, теперь мне не нечего бояться направленной против меня магии.

Я посмотрела на Томаса в надежде увидеть его довольные глаза, но он был угрюм. Его глаза не выражали той радости, что мои, я с досадой увидела в них настороженность и сомнения. Алан тоже особо не радовался, его голова была настолько занята мыслями о возможных последствиях этой магии, что на меня он даже не глянул. Но не одна я заметила это.

– Твои друзья не рады услышанному.

– Может потому, что очень осторожны, – предположила я.

– И они правы, – со вздохом проронил Просвещенный, – магия баланса имеет две стороны, и если одна – поглощает магию, то вторая – наделяет. Магия баланса сложна и, к сожалению опасна, ее нужно обуздать, так как бесконтрольная она может привести к хаосу.

Глава двадцать четвертая

Теперь я начинала понимать, почему с каждой минутой лица Томаса и Алана тускнели. Было слишком наивно думать, что моя магия безопасна.

– Хотите сказать, что она может, как лишить магии nebesis, так и поместить ее в человека? – Алан снова задал очень волнующий вопрос.

– Лишить, нейтрализовать, наделить, – повторил старик, – но при умении этим пользоваться.

– Что нужно сделать для того, что бы контролировать магию?

– Увы, учителей в этом мире Вы не найдете, кроме Фейерии никто не обладал подобной магией и знаниями о ней.

Услышав ответ, Томас без колебаний подошел к старику и присев рядом, схватил его за плечи.

– А теперь, – очень серьезным и проникновенным голосом практически приказал Томас, – задайте этот вопрос моему отцу и пусть, черт побери, он ответит, как имя Фейерии попало в слова клятвы Ордена, где она сейчас и как ее найти?

– Доминика? Он знает? – тут же поинтересовался Алан.

– Нет. Доминик – приемный отец, – сухо ответил Томас, – мой настоящий отец – Верховный Приам Небесного Пантеона – Виттарион…, – и Томас встал.

– Одного отца тебе мало? – усмехнулся зло Алан.

– Все, что мне нужно, уже со мной, – голос Томаса смягчился, и он улыбнулся, привлекая меня к себе, обхватывая за талию и прижимаясь губами к моим волосам.

Алан осекся, принимая этот удар. Я понимала, что это неправильно, Томас не должен был демонстрировать перед Аланом свою победу и играть на его чувствах, но, боги, как же приятно быть в его объятиях, ощущать его тепло и прикосновения рук. Я просто таяла, чувствуя, как уходят страх и сомнения, а свет разливается во мне божественным потоком. Мне хотелось только одного, закрыть глаза, остановить время и остаться с Томасом наедине.

– Сын мой, – вдруг услышала я и повернулась к тому, кто произнес их. Застывшее лицо Просвещенного напоминало мраморную статую, и лишь губы едва шевелились, я впервые стала свидетелем действия третьего глаза. Человек по ту сторону, находился даже не в этом мире, но голос его звучал, будто тот стоял рядом, – ты хотел  слышать меня.

– Расскажи о Фейерии, – требовательно попросил Томас, освобождая меня от объятий, – кто она и как может помочь Еве?

– Будь по-твоему, сын, но и у меня будет просьба.

– И я выслушаю ее. Начинай уже, – в голосе Томаса чувствовалось раздражение. Хоть отец и спас ему жизнь, нарушая законы, но он же и обманул его, заставив идти по ложному пути. Я знала, что Томас очень хотел узнать причину такого поступка, но счел более важным сначала решить мой вопрос. А может и не стоит уже ворошить то, что было? Ведь мы нашли друг друга наперекор всем напутствиям его отца, и сейчас, когда мы вместе, они уже не возымеют действия. И облегченно вздохнув, я снова вернулась к Просвещенному, вернее к голосу внутри него.

– Фейерия открыла портал в наш мир в тот момент, когда в нем не было порядка, и царил хаос. Перенаселенность нашего мира, бессвязная магия, блуждающая от одного к другому и неумение ею управлять, исковерканные судьбы и кровопролитная вражда царили на небесах.  Мечта, которую она лелеяла, осуществилась. Но мир нуждался в устоях, и спустя год Фейерия выстроила из него то, чем он сейчас является. Она связала магию со своим земным миром, установила баланс среди новорожденных, добившись рождения избранных в другом мире, привязала свободную магию к трем видам и призвала всех следовать своему порядку. Она основала Небесный Пантеон и выбрала проводника в земной мир, что бы сохранить контакт между мирами, потому что планировала вернуться обратно на землю. Портал был открыт только в одну сторону, открыв его сюда, она захлопнула его за собой, тоже самое она сделала вновь, войдя в уже открытый портал, и оказалась в ловушке между мирами. Чтобы найти ее, нужно снова открыть портал, без ее помощи магия Евы превратит земной мир в тот же хаос, что творился и на Небесах.

Я ахнула, прикрывая рот рукой. Я совсем не ожидала, что очарование от владения магией, обернется для меня сущим наказанием и вероятной гибелью моего мира. Быть виновницей распада жизни на Земле я совсем не желала.

– Ты ведь помнишь, что я рядом? – раздался волнительный шепот около уха, – и всегда буду, обещаю, мы найдем выход.

– Как открыть этот портал? – Алан старался не смотреть в нашу сторону.

– Это знала только Фейерия, но есть человек, который сможет указать его местонахождение.

– И кто же он?

– Юлиан Тудор.

Я спиной почувствовала, как Томас напрягся, Алана же просто прорвало.

– Это самоубийство! Его нельзя и близко подпускать к Еве! Стоит Юлиану узнать о том, каким даром она обладает, он не остановится ни перед чем, чтобы захватить Орден.

Только кому он высказывал свое негодование? Перед ним сидел сухенький старик, которому неведомы были все эти политические механизмы борьбы за власть, его дни жизни были и так сочтены, а вселившийся в его голову голос и вовсе отнимал последние минуты собственного сознания.

– Согласен, – отчеканил Томас, – Еву надо держать подальше от Юлиана, иначе хаос постигнет Землю раньше, чем это сделает магия Евы. Я сам попытаюсь поговорить с ним.

Я с беспокойством обернулась, чтобы взглянуть ему в глаза. Оберегая меня, он сам рискует.

– Ты ведь обещал быть рядом, – зацепилась я за первую попавшуюся возможность остановить его от безумств.

– Я и буду рядом, маленькая моя, – в его глазах было столько нежности, уголки губ тронула улыбка, и он указательным пальцем дотронулся до кончика моего носа, как по волшебству искореняя плохие мысли из моей головы. Самый момент для поцелуя, но мы были не одни.

– Говори свою просьбу, отец, – наклоняя голову на бок, громко напомнил Томас.

– Оставь Еву, не она твоя судьба!

– Что?!

Надо было видеть Томаса в тот момент, сдержанный и рассудительный он взорвался в один миг, как бомба замедленного действия, все накопившееся возмущение обманом отца вырвалось наружу. Если раньше он и решил, что не стоит затрагивать эту тему, раз теперь они с Евой вместе, то сейчас, просьба отца повергла все в прах.

– Как ты смеешь! После того, что сделал! Ты заставил меня поверить, что nebesis это Лаура, целых два года я верил в эту выдуманную тобой версию и соглашался с тобой. Я связал себя с ней, чтобы угодить тебе. Тебе удалось убедить меня, потому что я доверял тебе. Черт возьми, отец, я доверял тебе! – гнев Томаса граничил с отчаянием. Не было сомнений, что обман отца причинил ему боль, обида настолько поглотила Томаса, что на его руках стали собираться всполохи света, готовые поразить любую цель, – но теперь нет, – упавшим голосом, собрав свою силу в кулак, произнес Томас, – я никому не позволю встать между нами, даже тебе, отец. Пойдем, Ева, нам тут больше нечего делать.

Томас развернулся и взял меня за руку. Алан, слышавший все, с неким подозрением смотрел то на одного, то на другого, но был готов уйти следом за нами.

– Тогда я обращусь с той же просьбой к Еве, – раздался все тот же голос и мы все трое обернулись от неожиданности.

– Нет, нет, нет! – поспешил пресечь отца Томас, – тебе не удастся и ее втянуть в свои игры, отец.

– Если ты ей не безразличен, она выслушает меня.

Тучи сгустились над моей головой, омрачая мои мысли. Ожидание худшего охватило меня, сердце остро кольнуло, и я прижала одну руку к груди. Что? Что еще, на мою голову?

– Ева! – мое имя звучало, как рок, растекаясь эхом по стенам, – я отец, а долг отца заботиться о своих детях. Поэтому я прошу тебя оставить Томаса.

– Ева, послушай, все это бред, как и то, что он говорил о Лауре, ему нельзя верить, – Томас взял мои руки в свои и заглянул в глаза, пытаясь поймать мой взгляд, но я смотрела только на сидящего в кресле старика.

– Продолжайте, – вдруг заговорил Алан. Его глаза зажглись, искренне хватаясь за то призрачное препятствие, которое могло оттолкнуть соперника от той, кого он любил.

– Это правда, я видел это! Я видел это, как и то, что брат Томаса умрет при рождении. Я пытался спасти своего сына, отправив его на Землю, считая, что ему ничего не грозит и он в безопасности. Но ты, Ева Гиллмор, стала для него новой угрозой.

Я почувствовала слабость в ногах, перед глазами все расплылось и слезы нахлынули  потоком на мои отражавшие ужас глаза.

– Томас погибнет, Ева.

– Прекрати! – взревел Томас, – ты не имеешь права вмешиваться в нашу жизнь!

– Имею, сын, – спокойно ответил голос, – я видел, как она поглотит твою жизнь до остатка.

– Она поглощает магию, отец, ты сам сказал! Не велика потеря!

– Но не в твоем случае, сын. Ты не должен был родиться. Магия Баланса возьмет свое обратно, так как ты лишний в этом мире. Судьбе было угодно свести вас в одном мире, чтобы завершить равновесие, и это может произойти в любой момент, во время прикосновения, поцелуя или чего-то большего. Но она заберет твою жизнь, сын!

Я не могла в это поверить! Мы ведь только обрели друг друга. Я подняла глаза на Томаса, в них читалась боль, жгучая, острая, отчаянная. Слезы текли по моим щекам, спадая и омывая губы. Томас погибнет от моей руки! Опуская взгляд, я заметила, что мои руки все еще в его руках. Стремительно выдернув их, я отпрянула от него. То, что казалось таким желанным, его прикосновения и объятия, теперь внушали страх нанести вред в первую очередь ему.

– Неееет, – сдавленно прошептал Томас, не сводя с меня глаз, – только не это, Ева. Мы найдем выход, обещаю, только не делай этого!

Перед глазами все закружилось, и чьи-то руки подхватили меня. Алан.

– Пожалуйста, уведи меня отсюда, – хватило сил вымолвить только это, прежде чем упасть в беспамятстве.