Читать книгу: «Планета Suomi», страница 2

Мама и Кирилл

Мой сын вышел вчера из школы огорченным. Не ответил на какой-то вопрос по природоведению, получил удовлетворительную оценку. А он стремится по всем предметам, которые так или иначе касаются профессии его отца и связаны с жизнью природы и ее обитателей, иметь самый высокий балл. Надо было срочно что-то предпринимать, чтобы мой изобретатель совсем не скис.

– Мы можем прогуляться по берегу моря и обсудить предстоящую поездку на Викинге, – предложила я Кириллу. – Ведь у тебя скоро каникулы, целая неделя!

Наша семья все планирует заранее, поэтому нам легко, когда событие уже наступает: не надо ничего срочно решать или от чего-то отказываться, наоборот – все уже подготовлено.

В предстоящем двухдневном круизе Хельсинки-Стокгольм-Хельсинки – увлекательнейшем мероприятии, в котором хоть раз в жизни, но побывал абсолютно каждый финн, – все мы – Миша, Кирюша и я – постараемся понять, что мы получаем от близкого общения с морем. Можно сформулировать это и так: «человек и стихия, кто у кого в долгу?»

На самом деле это не моя формулировка, а тема сочинения по литературе в третьем классе у моего сына. Вот мы и пытаемся с отцом развивать эту тему при каждом удобном случае в наших разговорах с Кириллом.

Кирюша шел рядом со мной, смотрел на волны и все еще молчал. Он не умеет быстро отходить от неприятности, а долго прокручивает ее в голове. Его самолюбивый нрав, желание всегда отстаивать свою точку зрения – это папины черты, весь в папу!

Помню, как Миша еще в Калининграде на одном собрании вещал со сцены: «Наша планета задыхается от мусора! Его объемы постоянно увеличиваются, и если это игнорировать, нас всех ждет катастрофа.» Так он убеждал сотрудников из природоохранных организаций, студентов биологических и экологических специальностей выйти на уборку мусора на наши калининградские пляжи и в леса.

Мусор – это еще один пунктик моего благоверного. После всех его «очистительных» компаний с пляжей и из других мест увозили по несколько грузовиков мусора! Даже сами люди не ожидали такого количества…

Здесь, в Финляндии, уборка мусора приведена в стройную систему. Миша разобрался довольно быстро, а мы с Кириллом долго учились правильно сортировать отходы, перед выбросом, например, мыть бутылки, и не путать контейнеры, каждый из которых предназначен строго для определенного вида мусора.

Уже здесь, в Хельсинки, Миша как-то выступал в школе, где учится Кирилл, и рассказывал о различных технологиях, позволяющих перерабатывать отходы во вторичное сырье.

Например, картон, бумагу, некоторые виды пластика, стекло можно использовать повторно, а другие виды мусора нужно сжигать и получать тепловую энергию.

И вот, именно для этого, чтобы процесс переработки мусора во вторичное сырье или тепловую энергию был эффективным, весь этот мусор необходимо сортировать по категориям. А некоторые отходы повторно использовать нельзя (как, например, батарейки) из-за наличия в них вредных веществ, поэтому их отправляют на захоронение в специально отведенные места.

Вот такие премудрости осваивали мы все вместе, но, конечно, без Миши нам с Кирюшкой до всего бы самим не додуматься!

Кирилл шел рядом со мной, но мыслями витал где-то далеко-далеко.

– Посмотри, – вдруг вырвалось у меня. – Море смеется!

Луч солнца упал на воду и заполнил скобку, которую выдавливали плывущие по заливу лебеди. Они плыли не ровно, а какими-то зигзагами, время от времени запуская в воду длинные, тоже зигзагообразные белоснежные шеи.

Скобка на воде напомнила мне рот, растянутый в улыбке. А солнце вернуло радость.

Не печалься, Кирюша, исправишь ты свою оценку по природоведению, это беда не беда. А сейчас посмотри лучше, как все обрадовалось солнечному свету, этой капле тепла.

– Всем вспомнилось лето! – поддержал тему Кирилл. – Ведь уже кончается сентябрь… – и без перехода продолжил: – А почему ты думаешь, что море смеется? Не видишь, какие волны, да и ветер все усиливается! – Вот так мой сын умеет одновременно и поддержать тему разговора, и в то же время возразить и не согласиться с каким-то утверждением.

– По-моему, ему – морю – не до радости, – добавил он.

– А ты знаешь, ч т о может радовать Море? – не сдавалась я.

– Это надо спросить у папы, он же у нас морской специалист, – как всегда лаконично и справедливо парировал мой отпрыск.

– Ну, одну из причин морской радости я уже узнала у твоего отца. Думаешь, он меня не посвящал в эту тематику? Вот, ни за что не угадаешь!

– И не буду гадать. Есть вещи, которые надо знать точно, только тогда и можно чему-то помочь или кого-то обрадовать, как, например, море… Ну, говори, мама, не тяни, пожалуйста!

– Шторм! Он очень радует море!

Кирилл округлил глаза. Не поверил. Но продолжал вопросительно смотреть, ждал продолжения.

– Представь себе сильный шторм. Что происходит? Волны накатывают одна на другую, все шумит и пенится. В это время слои воды перемешиваются, и глубинная вода обогащается кислородом. Море начинает дышать полной грудью и радоваться!

– Вот это да! Про пользу от шторма я никогда не слышал, – восхитился Кир и продолжил – а я от папы узнал другие факты. Например, выражаясь твоим языком, море может радоваться таким вещам как новому поколению тюленей, селедки, любой рыбы… Слышала?

– Конечно, – включилась я в тему и радуясь оживлению сына, – а также притоку соленой воды из океана, дождю, снегу…

– Солнцу и луне, – закончил смеясь Кирюша.

– Итак, – перешла я к более конкретным задачам, – что нам следует взять с собой в поездку на Викинг-Лайне?

– Мама, не в поездку, а в плавание, – поправил меня Кирилл, и наш разговор вошел в привычное русло и обсуждение насущных проблем.

От школьных неприятностей не осталось и следа.

Морской шторм

…Да-а, старик, плохи твои дела, коли на друзей начинаешь кидаться. Викинг такой молодой, такой романтик и идеалист. В чем он провинился перед тобой?

Море не хотело допускать, но чувствовало, как что-то закипает у него в груди. Пока волнение было чисто поверхностным, только рябь иногда проходила по воде, и Балтик был еще в состоянии сдерживать себя.

– Хороший добрый Викинг, – болезненно прокручивалось одно и то же, – все-то у него в розовом свете, всех-то он приукрашивает, наделяет несуществующими качествами. Ох, молодость-молодость! Совсем недавно ведь появился он на Воде, и каких-то пятьдесят лет плавает туда-сюда, туда-сюда – от столицы до столицы, от берега до берега. Что можно понять за такой отрезок, совсем ничего!

Снова раздался глубокий Морской вздох. Ему не хотелось говорить вслух, не хотелось обращаться к Кораблю, но мысленно он все же разговаривал именно с ним, со своим лучшим закадычным Другом.

– Представь себе, Викинг, как в тело Человека попадает смертоносная пуля, пущенная рукой Врага… Она пробивает насквозь кожу, проникает во внутренности и начинает там свою разрушительную работу… Или, подожди, пулю тебе представить трудно.

– Приведу другой пример. Похожее разрушительное действие, только гораздо более медленное, совершает с Человеком болезнь по имени одного из самых мирных моих обитателей – Рак…

– Тогда в организме Человека размножаются болезнетворные клетки и поглощают всего Человека… Грустная картина, не правда ли?

Море не заметило само, как заговорило вслух. Сначала тихо, почти шепотом, потом все громче и взволнованней.

Корабль прислушался, потом изумленно замер.

Рак проползает и в мой организм, заражая всё и вся. Нефтяная пленка затягивает Воду, солнечные лучи уже не могут проникать внутрь, принося Свет и Тепло. Начинается гибель: сначала зеленые, красные, желтые цветы и растения; потом рыбешки малые, затем другая живность и покрупнее… – все гибнет, разрушается…

…Ты грустишь, мой Викинг, от собственного несовершенства. Ты не поёшь, как Люди… Ты не можешь поплакать вместе с ними и тем более утереть им слезы или успокоить их… Но ты, дорогой мой, сам по себе не способен и на Зло! Знаешь, что это такое? Нет?

– Зло – это всегда разрушение, это всегда боль.

– Люди, наши с тобой любимые и загадочные Существа, имеют способность приносить это самое з л о не только в свою Человеческую жизнь, то есть друг другу, но и в Жизнь окружающего их Мира, ни в чем перед ними неповинного и от которого в немалой степени сами же они и зависят…

Волны ускорили свой бег, с шумом накатываясь одна на другую. Что-то изнутри рвалось и трепало Море так, что оно все бурлило и пенилось.

Кораблю слышался Морской стон.

Опять заныли все болячки, Морской организм испытывал неимоверное напряжение. Тучей надвинулись мрачные мысли.

Я умираю. Почему сейчас, почему здесь… Ведь т о Время еще не пришло…

Снизу, из глубины поднималась и окутывала собой ноющая непрекращающаяся Боль. Она снова начинала трепать и будоражить Море.

Целый шквал волн поднимался высоко-высоко и падал на Корабль, пенисто струясь по его бокам. Судороги разрывали Воду, вздымая волны с новой силой и обрушивая их вниз подобно водопаду.

Они не просто бились о Корабль, а казалось, хотели разбиться насмерть, только бы не чувствовать это страдание.

Большой и белый Викинг подпрыгивал как мячик и казался себе маленьким и беспомощным. Он не на шутку встревожился за своего друга, искал и не находил способ помочь ему, перебирая в голове сотни вариантов.

– Подожди, Море, одну минуточку! – вдруг взмолился Корабль. – Я думаю и думаю и никак не могу поверить, что Люди способны намеренно причинить тебе боль и страдание. Ведь это абсурд! Разве можно сознательно мучать того, кто тебе помогает жить? Кто взирает на тебя с любовью? Кто наконец является сам источником не одной жизни в себе?.. Я не могу в это поверить… – повторил Викинг.

Море не отвечало. А небо неожиданно стало проясняться. Тучи сползали за горизонт, ветер стих, и вдруг воцарилась странная тишина. Волны еще катились, но тоже как-то бесшумно.

Шторм прекратился. Море прислушалось к себе. Боль ушла. Это случилось как-то внезапно. На душе стало легче, жаловаться уже не хотелось.

– Наверное, я еще многое должен тебе объяснить, дорогой мой Викинг! – тихо произнесло Море. – И про себя, и про людей, и про то, что мучаешь иногда больше всего тех, кого любишь и в ком нуждаешься. Но ведь где-то есть и выход из всего этого, где-то есть и спасение… Как ты думаешь, Друже?…

Викинг подставил свой белый бок под фонтанчик морских брызг, издал протяжный гудок куда-то вдаль и вдруг неожиданно стал набирать скорость. Всегда медленный и очень неторопливый Корабль мчался по волнам и внутри него звучала мелодия. Она и наполняла его силой и уверенностью, и приносила какую-то новую радость. Эта радость незаметно передалась и Морю…

Легко ли высказать свое мнение?
Подопечные Кирилла

Кирилл человек очень серьезный, хотя и не такой взрослый. Он не любит всяких сюсюканий, «телячьих» нежностей, поэтому на «Кирюшу» отзывается с меньшим удовольствием, чем на полноценное «Кирилл» или в крайнем случае «Кир», что звучит тоже весомо, пусть и кратко, и вполне по-мужски.

Он такой же светловолосый как отец, а глаза карие, мамины. Похож, естественно, на обоих, но сколько у них разногласий! Интересы всех членов семьи часто не совпадают, и по любому вопросу у каждого может быть свое мнение.

Конечно, такую свободу слова и мышления развил в Кире отец – молодой и даровитый ученый-эколог. Именно так часто называет его мама – «молодой и даровитый». Хотя какая уж там молодость – почти сорок лет!

Совсем недавно за обеденным столом Кирилл высказал свое мнение по поводу плова. И отцу, и маме плов показался очень вкусным. «А мне не вкусно», – признался сын.

Пришлось кое-что не совсем лицеприятное выслушать от отца. А то как же! «Мама старалась, пересматривала разные поварские книги, вычитывала новые рецепты по интернету в поисках неожиданного и аппетитного! Потом тратила время на магазин, на приготовление этого чуда-блюда, на красивую сервировку стола. Ей так хотелось увидеть довольные лица сына и мужа, а тут, пожалуйста, – не нравится!

– Как-то это не великодушно, не по-мужски, даже если и правда – не нравится… А сын?»

Кирилл сдержанно кивнул, но слова отца запали в сердце. «Какой-то я слишком прямолинейный, – подумал он, – действительно, зачем маму обидел!»

Он вспомнил, как в детстве, лет в пять-шесть, ему нравилось делать своими руками маленькие лодочки. Он мастерил их из дерева, глины, фольги, но что-то не получалось, и они всегда тонули в море. Маленький Кирюша бежал к маме и жаловался, а она ласково говорила ему примерно такие слова: «Сынок, милый, не всегда получается все сразу. Помнишь, когда ты был малышом, ты не мог говорить, – а теперь говоришь очень хорошо. Пытался встать на ножки и тут же падал, помнишь? А теперь ходишь и даже быстро бегаешь… И так в жизни все. Думаю, что лодка, которая не тонет, у тебя обязательно получится! Всему свое время…»

Кирилл любил своих родителей и не хотел их обижать. Но как же тогда высказывать собственное мнение, оно же может быть совершенно отличным от родительского, и что делать?

Кир любил думать на ходу, движение помогало не замыкать мысль в узком пространстве, а наоборот давать ей простор. Он часто совершал один и тот же маршрут от дома, через лесную рощицу, к берегу моря. Его так же, как и отца, манила к себе эта удивительная вилла Эльфвик с ее природными «косилками»-коровами, с утками и гусями, с тем необыкновенным обзором, который открывался на море из этого места.

Эта обстановка, как нельзя лучше, помогала Кириллу детально

обдумывать свое новое изобретение. Корабль-пылесос! Кто не понимает важности такого устройства, может, конечно, посмеяться – его право, пожалуйста! А вот представить себе, что корабль плавает по морю, замечает с помощью специальных устройств мусор и всякий беспорядок на воде, а потом, как настоящий пылесос, все собирает и очищает водное пространство от разливов той же нефти или других загрязнений, – это потрудней будет! И уже не до смеха…

В этот раз Кирилл так и не дошел до своей любимой виллы Эльфвик, а задержался на полпути, потому что на глаза ему опять попалась странная парочка. Он уже не раз замечал эту парочку в этой роще за одним и тем же занятием. Сероухий и очень крупный заяц обгладывал кору дикой яблони, а в ее ветвях сидела рыжая белка и увлеченно лакомилась крохотными яблочками. Парочка была настолько поглощена вкушением пищи, что как

в прошлый раз, так и в этот, никого не замечала и ни на секунду не отвлекалась от своего занятия.

Когда Кирилл еще несколько дней назад рассказал об этой встрече отцу, у того сразу была своя реакция на это событие. «Пора строить кормушки на зиму, подкармливать голодающих…» – объявил он. Ну, правильно, как же еще может отреагировать настоящий биолог и эколог? Всегда действием и всегда полезным и милосердным!

Кир тогда обрадовался – заяц и белка ему очень понравились, и их было немного жалко, – но и в то же время задумался: разве смогут одновременно заяц и белка питаться из одной и той же кормушки? Тут надо что-то придумать, сконструировать что-нибудь новенькое: например, кормушку с двумя или несколькими входами-выходами по обе стороны, чтобы никто друг другу не мешал.

Кирилл постоял немного, разглядывая старых знакомых и вновь прикидывая кормушку «нового типа», а потом заметил подберезовик около высокой белоствольной красавицы, которая росла прямо напротив дикой яблони. Потом ему показалось, что он видит еще один гриб. Так от одного гриба к другому, – а потом пошли вообще целые грибные семейства, – Кир забыл обо всем на свете, никуда больше идти не захотел, в нем проснулся азарт грибника, он стал собирать крепеньких лесных красавцев и всю прогулку посвятил этому захватывающему занятию!

Миша и сын или подслушанный разговор

Море сияло и отражало все солнечные лучи, которые падали и застревали в его пенистых барашках. Ветра почти не было, но легкое дуновение тем не менее создавало это движение на воде, а солнце подогревало и улучшало настроение.

Море сегодня было разнеженным и умиротворенным, потому что стало невольным свидетелем замечательного разговора отца и сына, за которыми, надо сказать, оно давно и с интересом наблюдало. Правда, никогда не позволяло себе вслушиваться в их разговоры. А тут вдруг засмотрелось и залюбовалось маленьким существом с развевающимися на ветру желто-русыми волосами, бурной жестикуляцией и звонким голосом.

– Папа, – говорил Кир (а это был именно он и его отец Миша), – Морской пылесос не должен пропустить ни одно загрязнение на воде. Его поисковая система будет улавливать каждый вид такого нарушения и подавать соответствующий сигнал!

– Это хорошо, – отвечал Миша, – но ты не учитываешь очень важный фактор. Фактор погоды! В плохую и хорошую, то есть в бурю или в штиль, зимой и летом, Море ведет и чувствует себя по-разному, а значит и реагирует тоже неодинаково…

– И что это означает? – погрустневшим голосом поинтересовался Кирилл.

– А это означает, что бедственные сигналы, посылаемые Морем твоей «умной» машине, тоже будут разными, хотя причина может быть одной и той же, что летом-что зимой.

– Приведи мне, пожалуйста, пример, папа? А то я не совсем все понял!

Вот здесь у Моря словно выросли уши, и всё оно погрузилось в разговор двух людей: взрослого синеглазого очень серьезного – и юного, взволнованного, более быстро и звонко произносящего слова. Но поглядеть на этих двоих и не вооруженным глазом можно обнаружить их несомненное сходство друг с другом: и светлыми, отдающими золотом в солнечных лучах, волосами; и формой носа, и манерой спорить, загибая пальцы правой руки при перечислении своих веских аргументов, и многими другими вещами.

– Попробую привести тебе пример с нефтью, самым неприятным (для нас, людей) видом загрязнения. Ты уже знаешь, что сейчас за год добывается из моря и перевозится по нему более двух миллиардов тонн нефти. Из этого количества в море во всем мире попадает примерно полтора миллиона тонн.

– Представь себе, что это только двадцать шесть процентов той нефти, которая в сумме попадает за год в море. Остальная нефть, примерно три четверти общего загрязнения, поступает с судов-сухогрузов, транспортных кораблей, а больше всего – из городов, особенно с предприятий, расположенных на побережье или на реках, впадающих в море…

– Папа, ты увлекся общими рассуждениями и совсем забыл о главной теме. Речь ведь идет о моей машине!

– Сейчас, Кирюша, не торопи меня. Важно понять процессы, которые происходят, тогда можно прогнозировать и поведение твоего морского пылесоса. А понять эти процессы очень трудно, так как судьбу нефти, попавшей в море, невозможно описать во всех подробностях.

– Почему?

– Ну, потому что, во-первых, минеральные масла, попадающие в море, имеют разный состав и разные свойства. Во-вторых, мы как раз подходим к тому, с чего начали. Что влияет на реакцию моря при различных погодных условиях? Например, эту реакцию видоизменяет ветер различной силы и направлений, а также волны – более интенсивные или менее; не говоря уже о температуре воздуха и воды.

– А что лучше для моря, папа, сильный ветер или слабый?

– Конечно, сильный. Шторм способствует образованию эмульсии нефти в воде и воды в нефти. При этом сплошной ковер нефти разрывается, нефть растворяется и исчезает с поверхности моря… А уж с мелкими капельками нефти легче справиться.

– И Море перестает страдать?

– Конечно, сынок, ему становится легче… А если бы еще «срабатывала» твоя умная машина – было бы совсем хорошо! Ну, не будем унывать, а наоборот постараемся приложить все усилия, чтобы облегчить жизнь нашему другу и ближайшему соседу – Балт Балтычу, как ты думаешь?

– Мне его так жалко, папа! Я бы все сделал, что смог, только бы оно не страдало!

Море сладко зажмурилось. Как хорошо! Как много можно изменить простыми словами, обычным сочувствием. Опять жить захотелось.

Вперед, вперед, чтобы волны неслись навстречу горизонту, чтобы ветер ласкал их гребешки и пробирал до костей; чтобы вольно было дышать и радостно чувствовать!

– Где мой Викинг? Я должен ему все рассказать, обо всем поведать… Об этом чудесном мальчике и его отце, об их благородстве и их таланте… И еще о том, что семья скоро поплывет на Викинге, и мой друг сам увидит этих замечательных Людей…

Ночной диалог у Аландских островов

Ночь незаметно спустилась на скандинавскую землю. Этот переход от светлого времени к сумеркам, а затем и ко все большему сгущению темных тонов – почти не различим поначалу, но становится весьма и весьма ощутимым, когда эти темные краски начинают набирать силу, расползаются и быстро подчиняют себе все вокруг.

Вот маленький садик с деревьями и цветочной клумбой только что просматривался всеми своими очертаниями, и – бах – провалился в темноту, как в черную дыру. А вон прекрасное здание классических архитектурных форм, на котором была различима каждая деталь, каждый изгиб и выступ, – и такой же исход, и такое же погружение словно в небытие… Зачем Ночь?

…Большой белый Корабль подплывал к Аландским островам – месту удивительному и таинственному. Эта небольшая островная территория будто одинокая планета жила сама по себе. Не случайно находилась она почти на середине пути между двумя скандинавскими столицами – Хельсинки и Стокгольмом – и носила отпечаток их обеих, а именно: будучи финской территорией говорила тем не менее на шведском языке… А вокруг одно лишь Море… И ночь…

Вот стою у берега, смотрю на остров и не понимаю, что со мной творится. Слышишь, Море? Моя душа так и звенит, так и трепещет…

– Слышу, друже, слышу, мой дорогой Викинг, сегодня я особенно хорошо тебя слышу…

– Так на меня действует тишина… Ведь у нее есть свой мотив, и он часто не дает спать мне по ночам. Как сегодня! Опять этот странный мотив тишины звучит во мне. Что это?

– Похоже это ночь, у которой свое Время. У дневного Времени свои звуки и свой мотив. У ночного – свои звуки, включая тишину, и соответственно свой мотив.

– С тишиной утекает ночное Время. Куда оно течет?

– Невыразимое трудно выразить, мой славный Викинг, оно вроде бы здесь, на поверхности, близко, как ты, к которому можно прикоснуться… И в то же время там, в глубине, далеко – не достичь и мысленным взором…

– Ты говоришь о тайне, Море. Тайна всегда невыразима… Жизнь, Время, Тишина – что может быть еще таинственней?

– Еще? Наверное, Люди… Наши с тобой любимые существа! Я как раз собирался рассказать тебе про мальчика…

– Про мальчика? Хорошо. Много мальчиков бегает по моим палубам. Мальчики – это маленькие люди – дети. Я знаю. Мне нравится наблюдать за ними.

– И что же ты, Викинг, видишь?

– Дети очень любят играть и резвиться, словно стайки твоих рыбешек в погожую погоду. Шуму тогда бывает очень много, я даже устаю чуть-чуть. Но дети, оказывается, тоже все разные. Одни веселые, открытые и готовы делиться с другими детьми своими игрушками и сладостями. Другие драчуны и забияки наоборот отнимают чужие игрушки и сладости. А есть дети очень одинокие: они ходят за руку со своими большими людьми, называя их мамами и папами, и видно, как они страдают без веселых игр и других забав вместе с остальными детьми – своими ровесниками.

– Ты не поверишь, Море, я слышал собственными ушами, как один мальчик, увидев чайку на палубе, подбежал к ней и попросил ее громко-громко: «Чайка, давай с тобой поиграем!» – и хотел уже ее погладить по белой головке. Но чайка была не в настроении играть, она хотела есть и ждала, когда люди после ужина вынесут ей что-нибудь вкусненькое. Поэтому она только фыркнула и отлетела в сторону. Мальчик же очень огорчился.

– Ты не представляешь, как мне было жаль этого мальчика! Но ты меня знаешь, у меня глаза вечно на мокром месте… А о каком-таком мальчике собирался поведать мне ты, дорогой Балтыч?

– О мальчике с карими, совсем неморскими глазами и звонким-звонким голосом. Видишь, Викинг, я уже заговорил твоим романтическим языком… С кем поведешься, короче… Этот мальчик поразил меня в самое сердце.

– Что же он мог сказать и чем поразить тебя, Море – такое Необъятное и такое Невозмутимое?

– Он сказал, что хочет меня спасти! Излечить все мои болезни, очистить все мои раны. Ты понимаешь?! Маленький Мальчик хочет спасти бескрайнее Море… Он изобретатель. Он строит умную очистительную машину. Эта машина придет мне на помощь. Как хорошо!

– Я уже люблю твоего мальчика, Море!

– Я тоже люблю его. Мне стало так весело, так хорошо после его слов! Он объяснял своему отцу – у которого синие, самые настоящие морские глаза, – как будет устроен его необыкновенный лечебный аппарат… Мальчик смотрел на меня и показывал рукой, как быстро будет двигаться его машина по моим волнам, какие чудесные действия она будет производить в моих водах! А мне оставалось вбирать каждое его слово и радоваться, радоваться, радоваться…

– Кажется, мы с тобой, Море, прикоснулись еще к одной Тайне. Как бы ее поточнее назвать? Тайна Человеческой души – так, наверно! Я ужасно рад и, кажется, я опять весь в слезах… Послушай, Балтыч, а смогу ли я увидеть твоего мальчика?

– Да-да! Ты увидишь всю семью. Скоро они все поплывут из столицы в столицу, и будут ходить по твоим ярким палубам, Друже, спать в твоей мягкой каюте, слушать твои любимые мелодии. А, Ты – мой лучший друг и собеседник, – знай, что я всегда делюсь с тобой самым дорогим!

– И во мне всегда звучит музыка твоих Волн, дорогое мое Море, меня насквозь пробирает шелест и плеск Воды, а твой бесконечный и ослепительный Простор навсегда пленил мое сердце. Это моя музыка Жизни, дорогой друг!.. Я счастлив за тебя и с волнением и трепетом жду встречи с семьей и твоим необыкновенным мальчиком!..