Читать книгу: «И пришел Снарк», страница 6

– Может, стоит остаться? Мы, вроде как, пленники. Может, эти, новые, решат, что, ну, друг моего врага?

– Враг моего врага желательно труп, как и враг, – вздохнул Илья. – Не верю я в это. Драпаем.

– Может, кулаковые отобьются?

– Может. Но потом вполне нас могут заподозрить, что мы навели, или ворота открыли, или что еще. Разбираться никто не будет. Я же сказал – думать бесполезно. Все, валим!..

Как ни странно, это сработало: они рывком добежали до ворот под беспрестанный гул канонады из здания фабрики, и отколупали засов с калитки в четыре руки, и отжали ее и вынырнули наружу так, словно за ними по пятам гнались черти. Впрочем, примерно так и было. А потом рванули вдоль забора фабрики прочь, куда-то неизвестно куда прочь, не сильно разбирая дорогу. За шумом в ушах они даже не поняли, когда именно перестали слышать выстрелы, продолжая бежать и бежать, насколько хватало сил. Наверное, в этом было не очень много смысла, не очень много разумности – просто панический порыв, которые завершился в дальнем углу чьей-то давно, еще до Снарка покинутой квартиры в аварийном малоэтажном доме. Кругом были частично поваленные заборы, надписи на котором повествовали о ремонте и благоустройстве, которым уже не суждено было быть, и пахло там, внутри, немного печально, но это все стало понятно уже позже, в первый момент важно было, что есть условное прикрытие, защита, угол, в который можно забиться и переждать страх.

Они пересидели несколько минут, или несколько десятков минут или больше, молча, судорожно прислушиваясь вокруг, но постепенно адреналин стал стихать, и Илья все-таки поднялся и почти привычно начал шарить вокруг. Где он обзавелся этой мародерской привычкой, Андрей даже знать не хотел.

– Прикол, заначка, – обрадовался Илья некоторое время спустя. – Знал бы я, что буду так радоваться просроченным консервам, а?

Это была проблема. Они были даже не снова на первой клетке, они былина минус первой, потому что успели потерять всю снарягу, с которой начинали, и взамен у них был только один-единственный автомат с небольшим запасом патронов, который еще надо было решиться пустить в ход. И найти, где это, в самом деле, поможет. Но Илья, кажется, все равно не спешил впадать в отчаяние.

– Бог не выдаст, свинья не съест, а мы съедим, – весело возвестил он, отыскивая у себя в карманах один из не обнаруженных при небрежном обыске ножей и начиная нелегкий процесс вскрытия подозрительной консервы на подоконнике, за неимением стола.

– Как ты умудряешься? – возмутился Андрей.

– Умудряюсь “чего”?

– Быть, не знаю, оптимистом? Это же оптимизм, причем необоснованный. Продолжать, несмотря … несмотря ни на что, – закончил он с явной горечью в голосе.

Илья пожал плечами.

– Мы потеряли все. Разве не все?! Дома. Семьи. Нормальный … нормальный уровень жизни. Мы не знаем, будет ли нам что есть завтра. Что вообще будет завтра! А ты?!

– А я?

– А тебе… тебе пофиг! – обвиняюще сказал Андрей, и губа у него подергивалась от недовысказанной обиды на мир.

– С чего ты взял, чо мне пофиг?

– Ты…. ты радуешься тут. И … шутишь. И… вообще.

– И что? Мы живем. Почему не шутить, если это никому не мешает? И не мешает выживать?

– Выживать! – почти истерически повторил Андрей. – Не жить, выживать! В этом все дело. Мы выживаем. Еле-еле. А ты ведешь себя так, словно ничего необычного не происходит.

– Происходит, – Илья поднял взгляд от банки, которую все еще вскрывал, борясь с соскальзывающим ножом. – Просто, слушай? Мы всегда успеем сложить ручки на груди и умереть. Отказаться бороться, сойти с дистанции. Только в этом случае ТОЧНО ничо не изменится, это будет последний результат. А пока мы двигаемся, пока продолжаем – мы еще можем победить, получить другой итог. Так или иначе, просто не отсекаем ветку вероятности и все. Как-то так.

– Но мы все равно можем … ничего не смочь.

– Запросто, – согласился Илья и вернулся к банке. – Ну и, так как раньше – все равно не будет, понимаешь? Мы можем найти своих и заново обустроить квартиры или дома, но не можем просто … переписать то, что случилось, чтобы ничего не было. Все равно это будет уже не то же самое. Другое. Это обязательно будет что-то другое. Согласен?

Андрей поджал губы и кивнул.

– Но это не делает попытки бесполезными. Это может быть по-другому, но тоже хорошо. Только надо как-то, все-таки, продолжать. Чтобы оно было, стало.

Он, наконец, открыл консерву, двумя пальцами снял покореженную, измученную крышку и принюхался с явным подозрением.

– Ну, я готов пожрать первым, – великодушно предложил он. – Если я не сдохну, ты тоже поешь, а?

– Сдохнем вместе, – буркнул Андрей, с трудом поднимаясь на ноги и подходя к нему. Илья плюхнулся на пол под окном, чтобы их не было видно, и Андрей сел рядом. Они молча передавали друг другу злополучную сайру вместе с ножом, пока она не кончилась.

– Там еще есть.

– Не трогай, это на ужин.

– Не трогай, это на Новый год.

– Смешно.

– Дожить бы.

– Доживем.

За окном постепенно темнело, и в комнате становилось все мрачней, но что им было делать?

Внезапно Андрей встрепенулся.

– Слышишь?

Илья повернул голову, щурясь, хотя его просили прислушаться.

– Матюгальник? – нахмурился он.

– И машины. Кажется.

– И машины, – согласился Илья. – Не могу разобрать, что орут.

– “Сохраняйте спокойствие”, “всем сомневающимся”, “заявляем”, “армия России”, “обеспечивает защиту” … – перечислил Андрей. – “В единении сила”, “присоединяйтесь”.

– Ты понимаешь по-матюгальски?

– У меня большой опыт.

– В смысле?

– На этом языке объявляют информацию о пригородных электричках.

– Я не понимаю. Там военные, получается?

– Они так говорят.

– Если не брешут. Если это не ловушка какая-то.

– Кому мы нужны?

– Мы – нет, но могут пытаться поймать кого-то другого. На живца.

– А тут мы.

– Точно. Думаешь, нам стоит… выйти?

– Я не знаю.

– Я не знаю, тоже.

Они замолкли и поднялись с пола, выглядывая в окно, слушая, как гул постепенно, но очень медленно приближается.

Между соседними домами уже начал появляться небольшой отсвет, словно от далеких фар, включенных на дальний свет.

– Ну?

– А ты что думаешь?

– Шо мы – хорошие люди, – пфекнул Илья. – Нам повезет.

– Вряд ли ты в это веришь на самом деле.

– Одна хорошая примета – лучше, чем ни одной.

– Тогда … идем, – сказал Андрей.

Илья пфекнул снова, но подобрал их единственное ружье и повернулся на выход, и Андрей пошел за ним. В сгустившихся сумерках и со слепящим дальняком было плохо видно, сколько именно там машин в колонне, и что там за люди, вообще ничего, поэтому это был, в своем роде, прыжок веры, и Андрей сделал его, не думая, следом за Ильей, который, кажется, решил, что Андрей все подумал заранее.

Илья только оставил ружье в придорожных кустах, и они буквально вывернулись на дорогу в полутора сотнях метров от приближающихся на черепашьей скорости машин.

– Не стреляйте!

Илья, жмурясь от немилосердного света, тут же поднял руки вверх.

– Не стреляйте! Мы безоружны!

Несколько долгих мгновений Андрею казалось, что их либо раздавят, либо расстреляют, но по колонне разнеслось “стоп машины”, и все остановилось.

– Кто такие?

– Гражданские, – сказал Илья в пространство, ничего не видя против света. – Нам помощь нужна, типа. Мы попались тут кругом, еды нет, ничего нет.

– Откуда, кто такие?

Илья собрался с мыслями, чтобы сказать что-то гладко и уверенно, но тут откуда-то сбоку раздался новый голос.

– Дрон, это ты, что ли?

Андрей всполошено заморгал, пытаясь разглядеть говорящего.

– Да хватит их слепить, переключите уже! – продолжил тот же голос.

– Колян? – неуверенно отозвался Андрей.

– Точно! Давайте, давайте их сюда, это свои, – обрадовались с машины.

– Все-таки, хорошие люди, а? – негромко уточнил Илья. – Сработало же.

А вот сколько всего еще должно было сработать, чтобы этот мир снова обрел хотя бы подобие прежней жизни, знал только тот самый абстрактный Снарк.

Впрочем, может, и он ничегошеньки не знал.