Читать книгу: «Ветер с Севера. Рассказы», страница 2

«Нет, – в конце концов решила она, – пусть он родится. И тогда я уже ничего не буду этому ребенку должна».

Возможно, состояние ее, а также горькие мысли сполна отражались на ее лице. Во всяком случае, выйдя к ней в очередной раз вечером откуда-то из внутренних покоев, магистр спросил:

– Что-то случилось?

Ниралуа вздохнула и опустила глаза.

– Да, – прошептала она, внутренне съежившись, – я беременна.

Долгое время в спальне царило молчание. Меридана даже подумала, что Джараак ушел, а она не заметила, однако, подняв взгляд, увидела, что он все так же стоит и хмурит брови.

– Скверные вести, – наконец, словно нехотя, проговорил он. – Значит, в ближайшие месяцы мы больше не сможем провести ритуал. Ты должна родить. Надеюсь, это понятно? В конце концов, это мой ребенок, уж в этом-то я нисколько не сомневаюсь.

Он вдруг рассмеялся хрипло и вдруг в два шага пересек разделявшее их расстояние. Положив руку на еще плоский живот мериданы, сказал:

– Пару раз природные шлюхи пытались заставить меня поверить, будто носят моего ребенка. Однако некроманты тоже в состоянии ощущать течения энергии. Нет, нас не обманешь. И ты не лжешь, я это вижу.

Он улыбнулся, и у Ниралуа от этой улыбки по коже пробежал мороз. Мысль, что Джараак может в самом деле хотеть ребенка, казалась нелепой и до невозможности дикой. Он усмехнулся и, наклонившись, коснулся шершавыми, сухими губами ее шеи.

– Однако это не значит, что твое положение избавит тебя от моей постели. О нет, можешь даже не надеяться. Так что давай-ка, раздевайся и ложись. Я жду.

В конце концов, он все-таки оставил ее в покое, правда ждать этого Ниралуа пришлось почти полгода. Когда в Рагосе стало известно, что меридана в связи с беременностью временно покидает свой пост, учитель Виреет вызвал ее к себе и прямо спросил:

– Что происходит?

Разговор состоялся в библиотеке. Поставив защитный купол, препятствовавший подслушиванию, он встал напротив, скрестив руки и сдвинув брови, словно памятник отмщению. Ниралуа сжалась и опустила плечи.

– Так что же? – повторил он грозно, и тогда она, не выдержав, разрыдалась.

Слезы все текли бурным потоком, как горный ручей по весне. Она словно пыталась выплакать всю боль и унижения, испытанные на протяжении семи последних месяцев. В перерывах между всхлипываниями Нира пыталась как-то объяснить происходящее словами, и Виреет понял ее. Заложив руки за спину, он покачал головой и прошелся по комнате. Наконец он заговорил:

– Какие вы, молодые, все-таки глупые. Если бы ты пришла ко мне сразу, уж наверное мы что-нибудь придумали бы. Во всяком случае, до этого, – тут он выразительно указал взглядом на ее большой живот, – дело бы не дошло.

Ниралуа всхлипнула:

– Я боялась за вас.

– Благодарю, – ответил он. – Но понимаешь, в чем дело – я уже стар, и магия больше не имеет для меня столь большого значения. По крайней мере, не настолько, чтобы я пожертвовал ради нее теми, кого люблю.

Нира громко всхлипнула. Учитель подошел к окну и уставился куда-то перед собой.

– Я смог бы повернуть дело таким образом, чтобы не выдать тебя, – продолжил он. – Так ты говоришь, обряд?

– Да, – подтвердила Нира.

Виреет задумчиво пропустил сквозь пальцы седую бороду:

– Так значит, вот что случилось с его прежними подружками… Признаться, на эти две истории никто не обратил внимания. Каждый волен распоряжаться рассудком и жизнью по своему усмотрению. Но тенденция интересная.

Нира в недоумении подняла глаза:

– О чем вы, учитель?

Тот вновь нахмурился и, остановившись прямо напротив нее, сказал:

– Тебе придется уехать. Разумеется, после того, как родишь. Я подберу тебе не слишком сложную работу за пределами Фатраина. И мы на очередном Круге Силы поднимем вопрос о любовницах нашего «многомудрого» магистра.

Она содрогнулась, а Виреет продолжал:

– Мы скажем, что третий случай подряд указывает на то, что происходящее не случайно и наводит на подозрения. Одна магичка сошла с ума, вторая покончила с собой, а третья сбежала. Что делает Джараак со своими женщинами, отчего они выбирают такую судьбу? Все как одна волшебницы, и весьма сильны. Фатраин не может себе позволить за здорово живешь разбрасываться талантливыми, могущественными колдуньями. Что скажешь?

Ниралуа послушно задумалась и поняла, что у них все может получиться.

– Я согласна с вами, – наконец произнесла она.

– Тогда рожай и уезжай поскорее, – ответил решительно Виреет. – Я сообщу, куда именно тебе предстоит направиться.

Нира от всего сердца поблагодарила учителя и покинула здание Академии.

Остаток беременности прошел в гораздо более благостном настроении. Мысль, что скоро она избавится от присутствия в жизни своей Джараака, вселяла веру в будущее.

Ребенок высасывал силы, и меридана не на шутку злилась на него всякий раз, когда не могла с первого раза разжечь огонь или сделать еще какое-нибудь простое действие. Будь беременность желанна, тогда совершенно другое дело. Однако терпеть неудобства только потому, что не смогла в свое время оказать сопротивление магистру? Чудовищно и очень несправедливо!

Почувствовав приближение родов, Ниралуа послала условный сигнал повитухе, выпустив голубого светлячка, и заварила обезболивающий отвар с примесью толики магии. Был полдень, и она очень боялась, что криками привлечет к себе внимание и тем самым опозорится.

Ребенок родился, когда на небе уже горели звезды.

– Это девочка, – объявила помощница и, улыбнувшись малышке ласково, принялась ее обтирать и пеленать.

Младенец жалобно захныкал, а Нира смогла наконец перевести дух.

– Возьмите ее, – сказала повитуха и подошла ближе, держа на руках ребенка.

Меридана посмотрела внимательно на пищащий сверток, затем поморщилась брезгливо и отвернулась.

– Это отродье Джараака, – отчетливо скрежеща зубами, объявила она. – Да еще и некромантка к тому же. Отнесите ее во дворец, и пусть магистр делает со своей дочерью, что пожелает. А я ее видеть не хочу.

– Но как же так? – оторопела старая женщина.

– Мне слишком многое пришлось вынести от ее папаши, – пояснила Ниралуа, – чтобы жалеть дочь, рождения которой я не хотела.

Несколько долгих секунд повитуха молчала.

– Что ж, понимаю вас, – наконец сказала она. – Но хотя бы имя ей дайте. Должна ведь бедняжка получить хоть что-нибудь от родной матери, кроме жизни?

– Имя, – пробормотала меридана и в первый раз внимательно посмотрела на дочь. – Имя… Скажите Джарааку, что я назвала ее Кадиа. А теперь пусть магистр забирает дело рук своих. То есть, не рук, разумеется, а кое-чего другого.

Перед глазами Ниралуа вновь встали бесконечные вечера, когда магистр во время своего чудовищного обряда насиловал ее, и она уже совсем другим тоном, пронзительно и резко, закричала:

– Уберите от меня эту проклятую тварь, пока я собственными руками не выкинула ее в окно!

Она сделала резкий нетерпеливый жест, и повитуха поспешила исполнить приказание мериданы. Закутав новорожденную потеплее, она подхватила ее и понесла во дворец к отцу.

Когда шаги стихли, Ниралуа смогла наконец вздохнуть с облегчением. Послезавтра она покинет Фатраин, и все останется позади. Вся боль, унижения, страдания…

Ута. Крохотная прибрежная страна, расположенная через пролив, недалеко от Вотростена. Почвы там весьма скудные, и каждый выращенный колосок стоит жителям неимоверных усилий. Устав бороться с суровой природой, местный царь наскреб немного денег и попросил у Фатраина мага. Что ж, эта работа как раз по ней – созидание. А слабому волшебнику там точно нечего делать – он не справится. А она, меридана Ниралуа, член ковена, заодно как следует отдохнет ото всего, что на нее свалилось.

Она прикрыла глаза, намереваясь немного вздремнуть, но тут дверь осторожно распахнулась, и вошел Рьятен. Сердце Ниры радостно подпрыгнуло, а он нахмурился и тихо, но очень серьезно сказал:

– Ты должна была сообщить мне обо всем сразу. Мне казалось, что я тебе не посторонний.

– Прости, – ответила она просто, однако сожаления в сердце отчего-то не было.

Что было, то прошло, и ничего уже не изменишь. Все, что в их силах – это смотреть в будущее.

– Виреет мне все рассказал. Давай хоть полечу тебя немного – ты в чудовищном состоянии.

– Буду счастлива принять помощь.

Рьятен в самом деле был одним из сильнейших магов, и искусство исцеления всегда давалось ему легче, чем всем остальным.

Он молча кивнул и, присев на край кровати, положил теплую ладонь на низ ее живота.

– Удивительно, что ты смогла родить без проблем, – наконец все так же серьезно заявил он. – Твои органы больше напоминают месиво.

– Ты сможешь что-нибудь сделать? – спросила Нира, глядя давнему любовнику в лицо. Быть всю оставшуюся жизнь неполноценной ей не хотелось.

– Я постараюсь, – ответил он.

И принялся за работу. От ладони Рьятена разлилось тепло, постепенно переходящее в жар. Казалось, словно кусок мяса жарят на сковородке. Он то немного стихал, то становился сильнее. Меридан хмурился, по вискам его струились бисеринки пота.

Прошло полчаса, затем час. Наконец, он глубоко вздохнул и убрал руку. Достав из кармана брусок энергии, восполнил силы.

– Все хорошо, – прошептал он и посмотрел прямо в глаза Ниралуа. – Я смог тебя вылечить. А теперь уходи. Не послезавтра, а прямо сейчас. Корабль ждет тебя в порту. А мы тут останемся и примем удар.

С этими словами он достал из-за пазухи свернутый в рулон пергамент и положил его Нире на грудь.

– Два стража из числа охраны Академии проводят тебя.

– От всей души благодарю, – ответила ему меридана.

– До свидания.

– Удачи вам!

Больше им сказать друг другу здесь и сейчас было нечего. Сперва они должны были разобраться со всеми проблемами, что на них свалились. Но сам приход Рьятена, поняла она, говорит о многом. Он будет ждать ее. А она? Нира задумалась. Пожалуй, она тоже будет считать оставшиеся до встречи месяцы.

Любовник ушел, а Нира тяжело встала и, собравшись наскоро, вышла на улицу. Не без труда взобравшись на ожидавшего ее коня, она пустила его галопом в сторону порта.

Мимо мелькали спящие дома, поля, речушки. Ветер упруго хлестал в лицо, а душа мериданы пела. Теперь никаких встреч с Джарааком, никакого страха, никаких отвратительных, вызывающих брезгливость и тошноту, объятий!

Об оставленной в Рагосе дочери она больше не вспоминала. И не только в эту ночь, но и все время пути по морю.

Кораблик летел как на крыльях, спеша преодолеть пролив, а меридана простаивала дни напролет у фальшборта и вспоминала заклинания, которые могли бы ей пригодиться в ожидавшем ее новом, интересном деле.

Погода благоволила. Прошло всего лишь несколько дней, и их небольшое суденышко встало на якорь в порту Уты. Встречать фатраинскую колдунью прибыла почетная делегация во главе с вельможами. Ее проводили в столицу и выделили целое крыло во дворце.

Потекли дни, незаметно сливаясь в недели, а затем в месяцы. Нира методично объезжала поля, стараясь помочь всем, что было в ее силах. Вроде бы удавалось. Во всяком случае, в первое же лето крестьянам удалось собрать двойной урожай.

– К следующему посевному сезону, – объясняла она царю, – мы сможем подготовить почвы как следует, и тогда результат будет гораздо более впечатляющим.

Счастливые местные жители носили ее на руках.

А когда с моря задули ветра, возвещая приближение осени, в один из серых, унылых дней дверь в ее гостиную широко распахнулась, и дежурный привратник громко объявил:

– Госпожа, к вам…

– Я сама могу о себе сообщить, – прервал его звонкий девичий голос, и показавшаяся на пороге колдунья, неделикатно отпихнув бедолагу в сторону, вошла и резким движением захлопнула дверь.

Ниралуа, до сих пор сидевшая у камина в кресле, встала, и губы ее тронула чуть заметная, но, тем не менее, радостная улыбка.

– Тира! – воскликнула она.

– Я так и знала, что ты мне обрадуешься! – ответила та и, стремительно преодолев разделявшее их расстояние, стиснула Ниралуа в крепких объятиях.

Да, это была она – ее давняя подруга по Академии. В дорожных штанах и в куртке, с небрежно заплетенными в косу светлыми волосами. Она куда-то направлялась и, судя по всему, решила по дороге заодно навестить беглянку.

Тира хлопнула в ладоши два раза сначала у левого уха, затем у правого, поставив тем самым защитный купол.

– Вот так, – прокомментировала она, уверенно усаживаясь в кресло напротив. – Чтобы ничьи длинные уши не шпионили за нами. Теперь рассказывай. Ты что, в самом деле сбежала от нашего «обожаемого» магистра?

Тяжело вздохнув, Нира обреченно кивнула и рассказала вкратце обо всем, что с ней происходило. Тира хмурилась, кусала губу, потом вскочила и принялась в бешенстве мерить шагами комнату.

– Старый козел, – наконец вынесла вердикт она. – Маньяк взбесившийся. И ведь знал, где подбирать себе жертву.

Она резко остановилась напротив замершей в недоумении Ниры и решительно продолжила:

– Ты меня, конечно, извини, но этот ваш ковен – просто приют терпил. Почти никто из вас не в состоянии за себя постоять. Любая боевая колдунья просто вырвала бы поганому извращенцу яйца, причем даже без всякой магии. Силы он, видите ли, восполнял, гнида. Но ты все же молодец – не наложила на себя руки. Но ладно – что было, то прошло, чего теперь ворошить.

Она вновь уселась в кресло, и Нира, достав еще одну чашку, налила подруге ароматного чая.

– Благодарю, – кивнула та и отпила глоток. – А Круг Силы гудит, как разворошенный улей.

– А что такое?

Нира резко подалась вперед, всем видом выражая заинтересованность, и Тира, довольно усмехнувшись, охотно принялась делиться свежими сплетнями:

– Вскоре после твоего отъезда Виреет с Рьятеном и директором Академии подняли на Круге Силы вопрос о любовницах магистра. Ох, что тогда началось! Они напирали на то, что вся эта история выглядит подозрительно, что Фатраин не может себе позволить терять лучших колдуний. Круг согласился с приведенными доводами и вызвал Джараака, чтобы тот дал ответ.

– Конечно, он утверждал, что все произошедшее чистейшая случайность? – скривилась Нира.

Тира весело пожала плечами:

– Разумеется. Но старейшины так и не поверили ему. Один из них прямо заявил, что прожил долгую жизнь и давно убедился – случайностей не бывает. В конце концов, Круг Силы вынес Джарааку предупреждение. Еще один любой подозрительный случай – и он будет лишен магистерского сана и заточен в Водяную Башню. Так что, подружка, когда отойдешь немного, присылай прошение, и тебе пришлют замену. Виреет велел передать, что место в ковене ждет тебя. Впредь Джараак не посмеет тронуть тебя и пальцем. От себя же могу добавить совет – когда вернешься, приглядись внимательней к Рьятену.

– О чем ты? – сделала Нира вид, будто не понимает намека.

Но подругу такими дешевыми уловками было, конечно же, не пронять. Она вновь усмехнулась и спросила:

– Вы ведь уже спали с ним?

Отпираться было бессмысленно:

– Да.

Никто из них не делал тайн их тех давних встреч. Зачем, если они не нарушали никаких правил и не имели ни перед кем обязательств? Тира пояснила:

– Он с такой ненавистью нападал на Джараака, что удивил даже убеленных сединами старцев. Похоже, парень к тебе неравнодушен. Так что подумай обо всем хорошенько – Рьятен явно талантлив. Он далеко пойдет. А мне пора.

– Как, уже? – удивилась Ниралуа.

– Увы, погода ждать не будет, а мне еще ехать в Асхэлу. Ты представляешь, эти убогие затеяли воевать с Весвоном и скинулись на мага. Вот, плыву теперь посмотреть, что там можно сделать. А мне этот конфликт даже на руку. Если я сейчас хорошо себя проявлю, то после мне могут поручить что-нибудь более важное и интересное.

– А если их враги тоже наймут боевого мага? – предположила Ниралуа.

Тира в ответ плотоядно улыбнулась:

– Значит, это действительно может стать чем-то более захватывающим, чем простое избиение младенцев. Ты знаешь, я бы с удовольствием потягалась силами с Вотростеном или с Гроимом. Они и без магов способны навалять в три шеи. Вот это был бы опыт! Но мне и правда пора.

Тира встала и надела кожаные перчатки. Сняв купол, обняла и расцеловала подругу.

– Счастливо тебе, – пожелала она.

– Была рада увидеть, – искренне ответила Ниралуа, и на губах ее впервые за долгое время появилась чистая, искренняя улыбка.

Тира вышла, а бывшая меридана подошла к окну и задумалась. Вернуться в Рагос. Захватывающая перспектива. И, раз ей больше ничего не грозит, то, в самом деле, есть смысл попытаться. Там учитель Виреет, там Рьятен. Те, кого все это время ей очень не хватало.

«Что ж, решено, – подумала она. – Полугода мне должно хватить, чтобы прийти в себя и закончить с делами. И тогда в путь».

Высоко в небе летел орел, величественный и свободный. Ниралуа проводила его взглядом, и сердце ее устремилось через пролив в сторону Фатраина. В конце концов, ведь именно там ее родина.

«И мы скоро встретимся».

Энергии древних арканов

– Бардульв приходился тебе родным племянником, и все-таки я прошу тебя, Нуаримаан, постарайся не мстить за него, – попросил Рьятен спутника и, бегло оглядев начисто разгромленные в ходе недавних боев покои магистра, нахмурился и покачал головой.

– И не собирался, отец, – ответил ему молодой маг лет тридцати на вид и сунул руки в рукава парадной мантии.

Любой, увидевший двух мериданов впервые, легко заподозрил бы в них близких родичей. Высокой, крепко сложенной фигурой, серьезным, пронзительным взглядом темных глаз, а так же темно-русыми волосами Нуаримаан напоминал отца, однако более мягкими чертами лица, очевидно, удался в мать.

– В этих покоях придется делать серьезный ремонт, – задумчиво проговорил Рьятен, и сын его мягко улыбнулся в ответ.

– Теперь ты магистр, – ответил он. – Вряд ли кто-то сможет тебе запретить.

– Не в этом дело, – вновь покачал головой отец.

За окном, на фоне прогорающего багряно-розового заката, полыхнули отблески зеленоватого зарева. Влажно пахло догорающими пожарищами, и все же в разных концах города то и дело раздавался веселый смех, сопровождавшийся нестройными, рваными звуками музыки. Рагос праздновал приход к власти нового магистра. Тот факт, что впервые за многие и многие сотни лет им оказался не некромант, а природный маг, лишь добавляло жителям острова поводов для оптимизма.

Рьятен приглашающе кивнул головой, и Нуаримаан прошел вслед за отцом на увитый плющом балкон. Подобрав ближайшую грустно повисшую плеть, он быстро прошептал слова заклинания и, убедившись, что растение воспряло, улыбнулся.

– Месть, это удел слабых, отец, – заметил вслух Нуариаан и посмотрел вдаль, на изломанную линию горизонта. Туда, где за холодным проливом на юго-востоке располагался Вотростен. – Тех, кто не способен уместить в своей голове полноту истины. Во всем, что с ним случилось, Бардульв виноват сам и только сам.

Рьятен тяжело вздохнул:

– И все же некроманты не успокоятся. Им по-прежнему нужен источник силы.

– Согласен, отец. И они, в конце концов, приведут Фатраин к гибели. Если только им не помешать.

Пронзительный взгляд магистра уперся прямо в собеседника:

– Ты уже знаешь точно, что намереваешься сделать?

Нуаримаан не дрогнул и ответил уверенно:

– Да. Я собираюсь навестить Пустынные земли, разумеется, предварительно известив оборотней.

– Точнее, башню Аурлахана? – предположил Рьятен.

Сын кивнул:

– Верно. Старик сжег все записи, касающиеся Утаиранта, но заметки о самом камне, что он использовал для создания амулета, могли уцелеть. Он наверняка исследовал его. Я хочу попробовать пройти весь этот путь заново и создать новый амулет для некромантов.

– Грандиозный замысел, – признал Рьятен. – Одно намерение достойно похвалы, а уж если ты достигнешь успеха, то…

Нуаримаан улыбнулся:

– Не будем забегать так далеко вперед, отец. Признаться, мне немного не по себе. Боюсь не справиться.

– В этом случае тебя никто не осудит.

– И все же мне бы не хотелось, чтобы о моих намерениях стало известно.

– Понимаю. И согласен с тобой. Я, со своей стороны, постараюсь сдерживать некромантов столько, сколько смогу, и все-таки ты не медли.

– Это я тебе обещаю, отец. Приложу все силы, чтобы достичь цели возможно скорее.

– Удачи тебе! И навести мать.

– Обязательно.

– Нира должна быть сейчас в башне Асцелины.

– Знаю, – вновь улыбнулся сын. – И не переживайте обо мне. Я вернусь.

Отец и сын обнялись, и Нуаримаан стремительным шагом покинул покои магистра.

По лестнице он почти сбежал. Резко распахнув дверь, застыл на крыльце, почти оглушенный шелестом листвы над головой и ароматом цветов.

«На ближайшие несколько лет я буду лишен всего этого», – подумал он.

Однако мысль не испугала, а лишь разбудила дремавшую до сих пор в крови веселую злость.

Аурлахан был природным магом. Сильным, но не выдающимся. И в том, что до сих пор никто не попытался воспроизвести уничтоженный Утаирант, во многом были виноваты сами некроманты. Кому захочется помогать тем, кто от души ненавидит тебя?

«Однако теперь пора забыть о личных амбициях, – подвел итог размышлениям Нуаримаан и сделал шаг вниз. – На кону само существование Фатраина».

– Я с вами, меридан, – услышал маг громкий, звонкий девичий голос и, вздрогнув, увидел прямо перед собой Рейнаари.

Молодая колдунья, уже облаченная в кожаный доспех, с мечом на поясе, стояла, прислонившись спиной к ближайшему дубу, и смотрела на него исподлобья. Темно-русые с рыжеватой искрой волосы были собраны в тугую косу.

– Ты уверена? – после долгого выжидающего молчания спросил ее Нуаримаан.

– Да, учитель, – подтвердила та.

Сын Рьятена покачал головой. Рейнаари уже закончила Академию и избрала путь боевой колдуньи. Пару лет назад они вдвоем совершили путешествие в Асмакс по заданию Круга Силы и заметно сблизились. Однако привычки называть Нуаримаана «учителем» Рейнаари не оставила.

– Ты считаешь, мне это необходимо? – наконец поинтересовался он.

– Да, – уверенно ответила колдунья. – Я не дура и умею складывать два и два. Сначала вы дни напролет проводите с отцом. Хотя, конечно, вы вообще с родителями близки, в отличие от остальных. Но после вы неделями пропадаете в библиотеке и в башне Асцелины. Вы явно что-то задумали, меридан Нуаримаан. А поскольку вы, как и любой другой член Ковена, не в состоянии постоять за себя, то вам нужна защита. Я не хочу вас потерять.

Тут Рейнаари вспыхнула, однако быстро взяла себя в руки и крепко обхватила себя за плечи. Взгляд ее стал еще более грозен и решителен.

– Признаться, не думал о себе с такой стороны, – вздохнул Нуаримаан. – Но раз ты так хочешь поехать со мной, то не вижу смысла отказываться. Хорошей компании я буду только рад. Только прошу, не называй меня «учителем». Артефакторику я тебе больше не преподаю.

– Хорошо, – широко улыбнулась Рейнаари, заметно расслабившись, и в серо-зеленоватых глазах ее зажглись веселые огоньки. – А как вас называть?

– Просто по имени.

– Договорились!

– Тогда давай-ка мы с тобой поторопимся, Рейна, – Нуаримаан спустился по лестнице и ступил на дорожку, ведущую к воротам. Тон его стал деловым. – Я навещу мать, а ты иди домой и начинай собираться. Встретимся на рассвете у твоего дома.

– Я буду ждать тебя.

Взгляды двух магов встретились, и Нуаримаан вдруг ощутил, как по спине пробежал озноб, однако не настораживающий, когда тело предупреждает о возможной опасности, а приятный. Совсем как в том далеком путешествии во время совместных посиделок у костра.

Маг тряхнул головой и закончил внезапно охрипшим голосом:

– Я приду. До встречи, Рейна.

***

– Пропустить вас двоих через всю Аст-Ино к Перевалу ветров? – восхищенный нахальством Нуаримаана, принц Рамору прищелкнул языком и смерил собеседника изучающим взглядом. – Ты хоть понимаешь, маг, что ты обнаглел?

Дрейфовавший на рейде корабль фатраинцев бился на волнах, словно попавшая на привязь чайка. Лодка, доставившая на берег двух непрошеных гостей, сиротливо застыла, ткнувшись носом в камни, словно просила у хозяев земель прощения. Птицы тревожно кричали в небе, носясь над волнами. Оборотень проследил за ними взглядом и снова внимательно поглядел на гостей. Нуаримаан заговорил:

– Понимаю. И готов попросить за это прощения, если будет необходимо. Но у меня не было другого выхода.

– Вот как? – удивленно поднял брови принц Рамору.

– Да, – не дрогнув, подтвердил маг.

Оборотень выразительно потянул носом, будто принюхивался к запаху лжи, однако, очевидно, ничего не почуял, потому что продолжать не стал, а лишь приглашающе кивнул. Нуаримаан продолжил:

– Нам нужна башня Аурлахана, это недалеко от Арраши, ввиду Перевала ветров. Будь я один, я бы просто прислал вам сообщение с предупреждением о своих намерениях, а сам поплыл вдоль побережья к Пустынным землям. После, вдоль линии гор, я отправился бы на восток. Но теперь со мной девушка. Ею я не могу рисковать.

Несколько мгновений в воздухе весело звенящее, колкое, будто спина ежа, молчание. Застывшие в отдалении пограничники не сводили напряженных взглядов со своего командира. Серое море яростно бросалось на берег, оставляя после себя пышные хлопья пены.

Рамору ухмыльнулся:

– А своей жизнью ты, значит, рискнуть готов? Если миссия твоя, в самом деле, настолько важна, то…

Он покачал головой, а Нуаримаан вздрогнул, воочию представив все то, о чем промолчал брат сениту. Если он умрет, побежденный мертвыми землями, так и не достигнув цели, или, что ничуть не лучше, попадет под обвал, то некроманты так и не получат своего артефакта. Тогда рано или поздно разразится новая война магов, которая быстро перекрикнется на материк, и тогда лишь вотростенская Тата знает, что будет ждать многострадальное человечество в будущем.

Сын Рьятена вздрогнул всем телом, и стоявшая поблизости Рейнаари осторожно сжала его локоть, без слов сообщая о своей поддержке. Нуаримаан благодарно посмотрел на нее и вновь обернулся к командиру оборотней.

– В конце концов, наша магия против вас бессильна, – напомнил фатраинец. – Вы ничем не рискуете.

– Только поэтому я сообщу о вашей просьбе брату, – ответил Рамору и по-прежнему хмуро обглядел побережье. – Но все то время, что вы будете ждать у нас на заставе его ответа, вас будут тщательно охранять. Не то чтоб нас сильно волновала ваша безопасность, однако есть еще сама земля Аст-Ино, которой вы можете навредить.

– Даю слово мага, что не собираюсь делать ничего подобного, – уверенно, без раздумий ответил Нуаримаан. – Клянусь, что мы не сотворим на территории земель оборотней ничего, что может повредить ей самой или же тем, кто ее населяет.

С этими словами он вытянул перед собой руку, и над ладонью засветился крохотный золотистый шарик. Приблизившаяся Рейнаари накрыла его своими пальцами, и сияние растворилось, впитавшись в руки двух магов.

Принц Рамору удовлетворенно кивнул:

– Хорошо. В таком случае берите ваши вещи и следуйте за мной. О вашем корабле позаботятся.

– Благодарю тебя.

Нуаримаан подхватил две объемистые и, очевидно, довольно тяжелые сумки и, не обращая внимания на протестующий возглас спутницы, зашагал за хозяином заставы. Стоявшие плотной шеренгой кошаки расступились, однако фатраинец долго еще всем своим существом ощущал их мрачные, недружелюбные взгляды.

Тропинка бодро стелилась под ноги. Густой древесно-землистый запах, острый и самую капельку сладковатый, щекотал ноздри. Повисшее в воздухе молчание становилось тягостным.

– Я полагаю, – в конце концов заговорила Рейна, обращаясь к меридану, – мне следует попросить прощения за свою недавнюю настойчивость.

– Брось, у меня и в мыслях не было жалеть о твоем присутствии, – успокоил ее Нуаримаан. – К тому же кошаки правы – мой первоначальный план был слишком рискован, так что все к лучшему.

Он посмотрел на бодро шагавшую рядом девушку и, не удержавшись, улыбнулся ей. Та фыркнула в ответ, весело сморщив нос, и привычным движением поправила висевший на поясе меч.

Вскоре кусты орешника расступились, и фатраинцы вышли на обширную, тщательно вытоптанную десятками ног поляну.

– Вот здесь вы можете разбить платку, – сообщил Рамору и, остановившись в самом центре, выразительно огляделся. – Устроить вас удобнее мы все равно не сможем.

– Все в порядке, – откликнулся Нуаримаан. – Мы позаботимся о своем комфорте сами.

– А туда можно залезть? – спросила вдруг Рейна и, задрав голову, жестом указала на спрятавшийся среди ветвей раскидистого дуба деревянный домик. На лице ее, подобно яркому пламени, горело вдохновение.

Пограничник едва заметно улыбнулся:

– Если сможешь забраться, то да.

Рейна подошла к дереву и бережно, с затаенной нежностью погладила ствол.

– Пока я оставляю вас, – сообщил Рамору. – Дела. Ужин после заката. За вами придут.

– Спасибо тебе, оборотень, – ответил Нуаримаан, и взгляды двух мужчин на мгновение встретились.

Они стояли и смотрели, не отрываясь, словно пытались заглянуть собеседнику в душу и тщательно исследовать самые потаенные ее уголки, однако наваждение быстро рассеялось. Рамору исчез, бесшумно растворившись среди деревьев, а Нуаримаан оглянулся на свою спутницу, уже примерявшуюся к нижней, самой толстой ветке.

– Лестница тебя не устраивает? – полюбопытствовал он.

Магичка весело фыркнула:

– По ней, должно быть, одни кошаки и могут влезть.

Тело девушки напряглось, словно туго натянутая струна, и, не прошло и трех секунд, как она уже сидела на крылечке домика, бодро болтая в воздухе ногами.

– А здесь удобно! – бодрым голосом сообщила она. – Не хочешь присоединиться?

– И сломать себе шею? – Нуаримаан покачал головой, однако глаза его смеялись.

– Я охраняю тебя, – напомнила Рейна, – и не дам упасть. Не бойся.

Теперь уже меридан расхохотался в голос:

– Вот уж не думал, когда покидал Фатраин, что меня будут пытаться взять на слабо. Но раз ты так ставишь вопрос, то почему бы и нет. Попробую вспомнить детство.

Рейнаари ободряюще вскинула руки вверх, и Нуаримаан, тщательно примерившись, начал восхождение. Это заняло у него в разы больше времени, чем у его юной спутницы, и отняло заметно больше сил. В конце концов он устроился на площадке домика рядом с Рейной, однако та уже не улыбалась, как в самом начале подъема, а лишь озабоченно хмурилась.

– Вынуждена заметить, что ты в самом деле в отвратительной форме, Нуарим, – сообщила она ему прямо. – Если дело однажды дойдет до стычки, то присутствие столь неподготовленного, неопытного в бою мага может создать массу проблем, так что с завтрашнего дня начинаем тренировки. Времени у нас не много, но и не мало – дней пять или семь. Хватит, чтобы научить тебя в случае необходимости не путаться под ногами и освобождаться от захвата. Большего, конечно, мы не успеем.

– Не настолько уж я безнадежен, – заверил ее Нуаримаан.

– Вот и поглядим.

Они сидели, и теплое, взволнованное дыхание девушки касалось его щеки. В глазах Рейнаари горела искренняя тревога, и Нуаримаан вдруг понял, что не может оторвать от них взгляда. Он протянул руку, заправив за ее ухо выбившуюся прядь, и будто невзначай коснулся щеки Рейны.