Читать книгу: «Дом Властвующей», страница 6
Глава 11. Остров
Склеп с привидением Шемс покинула раздираемая двояким чувством: восторг от собственного превосходства над поклоняющимися и даже Сатис, утратившими возможность приблизиться к гробу, смешивался с беспокойством от неуклонного приближения вечера – времени ночных кошмаров. И чем дальше двигались стрелки на часах, тем большую неуверенность испытывала Шемс. Вот уже и пейзаж за окном, следуя точному расписанию, преобразился в преддверии тьмы, таинственностью окутав засыпающий лес. Закат догорел, и по небу разлились сине-зелёные реки в которых вспыхивали серебристые сплетения незнакомых созвездий.
Клонило в сон, но непреодолимое чувство страха всякий раз сбрасывало неосязаемо-мягкое одеяло сонливости, заставляя распахивать глаза и бессмысленно таращиться на дверь в надежде на приход Тиббота. Ведь он наверняка догадывается о её мучениях, так почему бы не прийти с дружеской поддержкой? В конце концов, она его гостья! Была. Почему за весь день, что она провела в склепе Евгении, никто её не хватился? Шемс обиженно засопела. Получается, устрой она сейчас побег, в доме ни одна душа этого не заметит? А может Тиббот не приходит, потому что не хочет навязываться из-за того как агрессивно Шемс отреагировала на его поцелуй?..
С издёрганными нервами девушка вскочила с дивана и зашагала из угла в угол. Может если она как-нибудь продержится до рассвета, Сатис не сможет пугать её жуткими снами, не приносящими отдыха. Как же ей взбодриться? Надо чем-то себя занять, только вот чем?..
Независимо от времени суток в коридоре всегда царил неизменный полумрак. Мимо чёрной лестницы Шемс пробиралась потихоньку, на цыпочках, сдерживая испуганно колотящееся сердце, чтобы ни дай бог не привлечь внимание Властвующей. Но ничто не нарушало тишины, в которой собственное дыхание казалось Шемс оглушительно громким.
Блуждать в одиночку по безлюдному дому оказалось ничуть не лучше, чем оставаться взаперти, ожидая ночного визита Сатис, во всяком случае не менее страшно.
Фух… добралась. Переведя дыхание, Шемс провела вспотевшими ладонями по штанам и осторожно поскреблась в дверь.
– Тиббот, – раздался из темноты её напряжённый полушёпот. – Ты здесь? Открой! Я хочу кое-что тебе рассказать.
И никакого ответа. Она постучала ещё, продолжая нерешительно топтаться на месте и озираться по сторонам, но за дверью по-прежнему сохранялось гробовое молчание.
– Спит, балда!
Так ничего и не дождавшись Шемс бесцельно побрела дальше. А что если и впрямь удрать отсюда? Раз им нет до неё никого дела, то и она забудет навсегда эту мрачную компанию поклонников дьявола.
Чей-то прерывистый стон в тягучей тишине заставил Шемс вздрогнуть. И почему-то сразу возникло ощущение чужого взгляда и странной тоски. Если это Сатис сейчас обратила к ней свой хозяйский взор… Нет-нет-нет, только не это! Пожалуй, лучше совсем о таком не думать. Хотя возможно это призрак Евгении скрытно слоняется по безлюдным проходам с целью как-то развеять скуку.
Стон повторился. Тихий, продолжительный, он вылетел из приоткрытой двери, закружился над Шемс и покатился дальше, отскакивая звонким эхом от стен. Конечно это тьма впивается в душу ядовитыми когтями, истязает и выжигает, упиваясь чужой болью.
Бесцеремонно вломившись в кухню, Шемс обшарила взглядом пространство, а узрев то что не предназначалось для её взора, замерла столбом, испытывая одновременно отвращение, стыд и желание провалиться сквозь землю. Прямо на обеденном столе, раскинув руки и обвивая ногами мужскую талию, развалилась Иона, призывно покусывая свои пухлые губы, упруго и мягко прогибаясь под скользящими прикосновениями разгорячённых рук. Её совершенно обнажённое тело блистало, выхваченное колеблющемся светом свечей, рисующим на шелковистой коже загадочные узоры. Многочисленные косички копной свешивались с запрокинутой головы и колыхались в такт ритмичным движениям. Туманящийся взор устремился к Шемс, медленно обретая ясность, после чего Иона с недовольством отстранилась от своего партнёра.
– Вот зараза! Кто там у нас? – её голос прозвучал низко и хрипловато.
Мужчина обернулся и его красивое лицо перекосилось от тревоги.
– Чёрт! – выругался Тиббот, лихорадочно натягивая штаны на возбуждённую плоть. – Шемс, что ты тут делаешь?!
Девушка нервно сглотнула слюну, надеясь, что в полумраке её пылающие щёки и уши будут не так заметны и с вызовом расправила плечи.
– Это ведь кухня? Или мне полагается питаться по режиму?
Быстрыми шагами она направилась к холодильнику, на ходу отправляя послание дому, выудила оттуда бутылку коньяка с этикеткой в точности повторяющей ту что утром видела на бутылке Дарреля, ещё пепси и большой пакет чипсов. Засунув лимонад подмышку, а коньяк и принглс зажав в руках, глядя только перед собой, Шемс на ватных ногах и с белым шумом в голове покинула помещение кухни.
Тиббот догнал её почти сразу за порогом.
– Шемс, послушай! Знаю, для тебя это выглядит отвратительно с этической точки зрения и… В общем, могли бы мы поговорить спокойно?.. Давай пойдём ко мне или к тебе, как пожелаешь…
– Не ходи за мной! – Шемс рявкнула так, что Тиббот понял, лучше держать язык за зубами и отстать на время необходимое для успокоения.
Тёмная волна кипящей ярости распирала сознание, вытесняя благоразумие и совсем нелишнюю настороженность. Ни бесшумно скользящие тени, ни сумрачная пустота коридора, ни даже зловещая лестница, затянутая стелящимся сверху тяжёлым запахом благовоний, теперь уже не нагоняли потусторонней жути. Шемс бесстрашно неслась вперёд.
Рядом со входом в покои настенный канделябр в виде трёхголовой гарпии едва теплился последним жалким огарком. Видно кто-то забыл заменить свечи или просто поленился. Из-за этого мрак вокруг Шемс сгущался, неотвратимо набирая силу.
Неожиданно взгляд выхватил выплывшую из тьмы фигуру в белом. Невесомый подол платья, а вернее ночной сорочки, взметнулся в воздухе словно крылья бабочки.
– У меня неприятное предчувствие чего-то плохого, – торопливым шёпотом сообщила Евгения, склонившись к уху Шемс. – Последние дни, прогуливаясь по коридору, я ловила обрывки фраз… Потом, прокручивая их в голове, я сопоставляла разговоры, события, поступки… и пришла к выводу, что тут явно затевается что-то недоброе.
– Без сомнения! Цинизм и распущенность до добра не доводят. Может эта ваша Властвующая является бесом блуда, иначе с чего бы вдруг на старости-то лет заниматься сводничеством и обращать своё жилище в многоцелевой дом терпимости?
– Ой, Шемс! Это ты что ли на сцену в кухне так бурно реагируешь? Перестань. Подумай сама – Властвующая алчна до любых негативных эмоций. Сейчас ты даёшь пищу ненасытной твари.
– А они не могли где-нибудь у себя по-тихому этим заниматься?
– А вдруг они специально хотели тебя спровоцировать?
– Да ну, – Шемс недоверчиво свела брови, – даже для Тиббота это было бы уж слишком. Нет, я уверена, что случайно их застукала.
– Может и случайно, волноваться-то так зачем? Слушай-ка, уж не ревнуешь ли ты?
Отвечать на столь идиотский вопрос Шемс не сочла нужным. Она раздражённо втянула воздух через зубы, размашистой походкой вошла к себе и со злостью закрыла дверь прямо перед полупрозрачным лицом привидения.
– Дом, включи звук! – по-хозяйски скомандовала Шемс, размещая на столике прихваченные в кухне припасы. – Раз уж нас лишают интернета, почему бы не воссоздать магическим фоном звучание голосов природы моего острова.
Вот так, оказывается, можно просто приложиться прямо к горлышку губами, от души, назло всем вашим правилам и общественной морали.
Глаза наполнились слезами, конечно же от напитка, а вовсе не от непонятной обиды, как будто её обманули…
Странный треск, а затем какой-то шорох заставили Шемс насторожиться. Вот ещё раз. Невероятно! Кажется, она действительно слышит свист ветра в деревьях. Ура, сработало! Тиббот совсем одуреет, когда оценит успешное введение новации. Шемс выключила свет, бухнулась на диван и, напихав полный рот чипсов, уставилась в окно, будто в экран телевизора.
И так естественно, так чисто звучал ночной лес, что складывалось ощущение будто пространство вокруг является такой же неотъемлемой частью природы, как деревья по ту сторону окна, как извилистая тропинка, что ложится у ног возле дивана и бежит под уклон, через заросли вдоль ручья и теряется в кромешных сумерках… Шелест крыла, утробное уханье ночной птицы, рыки и протяжные стоны, как вздохи, длинные дрожащие тени в красноватом свете луны, небо воздух и земля, окружили маленький островок со всех сторон зловещим мраком.
– Выключи это! – Шемс сильнее поджала ноги к подбородку и обхватила себя руками, стараясь побороть наползающий страх. – Давай лучше музыку – The Weeknd.
Ритмичная мелодия Save Your Tears полилась из воздуха, в корне меняя настроение, возвращая прежнее воодушевление. На всякий случай электрический свет Шемс всё-таки включила и в гостиной, и в спальной, и даже в ванной. Затем пригубила ещё немного спиртного и живенько запила лимонадом. Стремительно приходило состояние опьянения – захотелось танцевать.
– Дом, – Шемс поднялась и, не выпуская из пальцев пузатой бутылки, нетвёрдой походкой прошествовала в центр комнаты, – врубай Селену Гомес! Ещё громче! Ещё…
Музыка загремела настолько оглушительно, что Шемс перестала слышать собственный голос. Она вертелась и кружилась вокруг стола, воображая себя хозяйкой какой-нибудь шикарной вечеринки, подобной тем, что закатывает в сериалах звёздная молодёжь. С непривычки в голове мутилось, и комната расплывалась перед глазами, к тому же всё труднее становилось удерживать равновесие тела. Зато совсем распоясалось воображение. Шемс весело горланила песни, не очень-то и стараясь подстраиваться под ритм, потрясала бутылкой, топала как слон, отплясывая свой безумный танец.
В какой-то миг взгляд случайно уловил отражение в большом зеркале на стене. На разрумяненных щеках забавные ямочки, тёмные волосы, собранные на затылке в милый хвостик порядком растрепались. Но суть была не в этом. У её отражения за плечом маячила мужская фигура.
Музыка резко оборвалась, прямо как сердце в груди у Шемс.
– Что ты тут делаешь?! – девушка стремительно обернулась, обводя Лльюэллина испуганным взглядом.
– Слежу за соблюдением порядка в доме. У меня есть доступ ко всем комнатам, – спокойно сообщил Лльюэллин.
– А что в этом доме не существует такого понятия, как неприкосновенность частной жизни? – ощетинилась Шемс, старательно пряча панику.
– У этого дома свои правила, которые тебе уже пора было бы освоить. Я понимаю, что в твой круг обязанностей пока входит лишь самостоятельно умыться, одеться и найти способ убить время. Но как насчёт того чтобы его расширить? Скажем, соблюдением элементарной тишины по ночам, чтобы твоим соседям удалось выспаться.
– Это я тебе что ли спать мешаю?
– Ты всему дому мешаешь.
– Где же очередь из возмущающихся?
– Шемс, ложись в постель, не вынуждай меня принимать меры, – в его взгляде и интонациях было что-то такое, напоминающее строгое обращение родителя с несмышлёным ребёнком, хотя нет, скорее трезвого человека с пьяным дебоширом.
– Я не хочу спать! – отчаянно запротестовала Шемс. – Я не могу…
– Тебе всё равно придётся. Никто не может обходиться без сна.
– Я боюсь темноты, – неожиданно для самой себя пожаловалась девушка, чуть ли не с мольбой заглядывая в глаза молодого мужчины. – Я привыкну потом, обещаю. Но только не сегодня. Пожалуйста, не заставляй, я не выдержу этих снов.
– Это все лишь сны, Шемс. Бояться следует реальных вещей, – он решительно шагнул к выключателю.
– Нет, стой! Не надо! – взмолилась она.
Клавиша щёлкнула, свет погас. Шемс рванула в спальню.
– Здесь оставь. Он ведь никому не мешает.
– Нельзя, Шемс, – Лльюэллин вошёл следом.
– Тогда не уходи, карауль меня тут. В самом деле, не всё ли тебе равно в какой комнате спать? А то клянусь, когда уйдёшь, я снова всё повключаю. И придётся тебе до утра за мной бегать. Спать в темноте я ни за что не буду!
Откуда столько дерзости взялось, не иначе как алкогольный дурман повлиял на её рассудок. Шемс подскочила и, схватив Лльюэллина за руку, настырно потянула к незаправленной с утра постели. Огонёк удивления воззрел в его глазах и, будто чувствуя себя не до конца уверенным, Лльюэллин всё же уступил нелепой прихоти. Правда и здесь не забыл по пути погасить свет.
Они устроились на кровати: она, забравшись под одеяло, он поверх, и оба замерли неподвижно, не разрывая сцепленных рук.
И снова тьма и тишина, но сердце бьётся уже не так тревожно. Если бы ещё избавиться от неприятного ощущения в желудке, было бы совсем замечательно. Шемс закрыла глаза и почувствовала выступившую на лбу испарину. Поёрзала – не помогло, шум в ушах только усилился.
– Меня тошнит, – прошептала она то ли Лльюэллину, то ли самой себе, а может просто вслух констатируя положение дел. – Ой-ой-ой, как же мне плохо.
Ей понадобилась помощь, чтобы подняться и добраться до ванной, а дальше всё происходило как в тумане, в тяжёлом похмельном бреду. Запомнились глаза, прозрачные, смотрящие будто сквозь тебя и тугие струи холодной воды из душевой лейки. Склонившись над унитазом, Шемс проклинала собственную дурость и пыталась припомнить количество выпитого коньяка, но при одной мысли об алкоголе сразу накатывала новая волна тошноты. Как же это унизительно, стыдно быть настолько недееспособной, утратить контроль над собственным телом. Яркий свет бил в глаза, стены и пол качались, всё двигалось, танцевало вокруг и кружилось, словно карусель, набирая обороты. Но тёплые руки мягко направляли её, придерживали волосы, вытирали слёзы, потом несли в спальню, заворачивали в чистое, сухое одеяло.
– Рассвет, – почти беззвучно просипела Шемс, обессиленно опуская голову на подушку.
– Что? – не понял Лльюэллин.
– На моём Дивном острове наступает рассвет, – чуть громче пояснила девушка. – Я придумала остров, а Дом нарисовал его по моему описанию. Ведь правда выглядит, как настоящий?
– Он и есть настоящий, – на редкость мягко прозвучал голос Лльюэллина, и Шемс с закрытыми глазами представила, как снисходительная улыбка блуждает на его отрешённом лице, – Дом всегда показывает лишь реальные места. Ты озвучила свою фантазию, он нашёл максимально близкое её воплощение, возможно существующее в каком-то другом мире, но непременно существующее. Как говоришь, твой остров называется?
– Дивный. Там обитают дикие животные, птицы и всякие растения. Там над морем полыхают завораживающие закаты, ночью вся округа озарена чистым небесным светом, а по утрам лучистые потоки золотят небеса и землю… – успела пробормотать Шемс, прежде чем окончательно провалилась в сон.
Глава 12. Заклинание Ионы
Если сегодня и грезилась во сне какая чертовщина – в памяти о том следа не осталось.
Когда Шемс проснулась, на часах было уже далеко за полдень. Расплата за вчерашнюю авантюру со спиртным продолжалась, и тяжёлую голову, словно налитую свинцом, от подушки удалось оторвать конечно ни сразу. Не нашлось и того, кто предложил бы стакан воды с таблеткой аспирина. Лежать и страдать приходилось в одиночестве. Однако жизнь в окружении бездушных людей побуждает приспосабливаться к обстоятельствам и привыкать заботиться о себе самостоятельно, поэтому через слабость и спутанность сознания, преодолевая жажду и резкую головную боль, Шемс кое-как привела себя в порядок и потащилась на кухню.
Необычное сборище поклоняющихся в пересечении коридоров, заставило насторожиться. Намеренно не став встречаться взглядом с Тибботом, Шемс обошла стороной его, Иону, секунду поколебалась, выбирая между бесстрастным лицом Лльюэллина и флегматично позёвывающим Дареллем. В итоге, остановив свой выбор на последнем, подошла и непочтительно подёргала его за рукав, привлекая к себе внимание.
– Эй, что происходит?
– А-а, – вяло отреагировал Даррель, – очередная попытка отключить магическую блокировку. Ах, ну да, ты же ещё не в курсе. В общем, у нас тут случилась занятная история: много лет назад одну из дверей заклинило, ну и, ясное дело, Властвующую подобная неприятность изрядно нервирует. Тем более внутри остались ценные артефакты и разные колдовские атрибуты. Мы конечно делаем, что можем, вот только все предыдущие попытки устранить эту аномалию устрашающе легко провалились. Что ж поглядим, чего там эдакого на этот раз придумала Иона.
Упомянутая Иона тем временем сосредоточенно выкручивала металлическую конструкцию, свисающую с потолка, пытаясь развернуть и установить её таким образом, чтобы плоская сторона оказалась повёрнутой по направлению к убежищу Евгении.
– Ой, – Шемс растерянно выдохнула. – Думаешь, у неё получится?
Откровенный скепсис и зубастая ухмылка, отразившиеся на вечно молодом лице Дарреля, немного успокоили, но на всякий случай Шемс решила быть настороже и заранее себя не обнадёживать, потому что никто не знает, как всё сложится на самом деле.
Соображалось туго. И пусть страха не было, путаница в голове всё усиливалась, притом сдаваться Шемс не собиралась. Как сказал Ремарк: «Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы». Шемс помассировала виски, стремясь унять пульсирующую боль и повнимательнее присмотрелась к фундаментальной конструкции.
– А что именно Иона собирается делать?
– Колдовать конечно, – пожал плечами Даррель. – Вон видишь, алтарь настраивает, хочет таким образом перенаправить магические потоки. Затем нам предстоит продолжить настойчивые попытки объединить усилия обычным арсеналом атакующих заклинаний. Если щит падёт, Властвующая проявит к Ионе особую милость. А вот за очередной провал ей уж точно грозит что-то оч-чень неприятное.
Всё это время, зорко наблюдавший за их общением Тиббот, решился-таки вмешаться с тем чтобы выяснить в каком расположении духа сегодня пребывает девушка.
– Шемс, можно с тобой поговорить?
– Вообще-то… – она задумчиво на него посмотрела, – мне действительно есть, что тебе сказать.
Лицо парня напряглось, словно неприятное предчувствие говорило ему о готовящейся подставе.
Они вернулись в основной коридор, быстро прошли мимо чьей-то закрытой комнаты и остановились под картиной с двумя желтоглазыми химерами, взвившимися на задние лапы.
Тиббот решил с ходу высказаться:
– Шемс, я допустил непростительную оплошность, пошёл на поводу своих слабостей, совершенно не думая о возможных последствиях.
– Меня не касается твоя личная жизнь, – Шемс довольно резко оборвала парня. Только лицо вдруг сразу заалело румянцем, выдавая смущение.
Её трепет перед ним не ускользнул от внимания Тиббота. Он покаянно улыбнулся, взял её руки в свои, и вот голос его становится вкрадчивым, а глаза сияют и глядят с нахальной дерзостью.
– Мне важно сохранить твоё доверие, Шемс. А то после случившегося стало как-то уж совсем тошно. Хочу, чтобы ты не сомневалась – я на твоей стороне.
– Я тебе доверяю, – Шемс невольно потупилась под его острым взглядом, но тут же вновь вскинула глаза и посмотрела на собеседника в упор. – Поэтому и решилась обсудить вероятность вскрытия склепа Евгении.
– Откуда ты знаешь?! – изумился Тиббот, но тут же сообразил: – Ах да, дневник Уланы… Шемс, может с моей стороны это нахальство просить тебя дать мне взглянуть на него?
– Там рассказываются и очень личные вещи.
– Понимаю. Ты ведь не думаешь, что я вознамерился глумиться или высмеивать… Мне для другого нужно. Поверь! Твоя мама жила здесь больше двух месяцев. Я хочу попробовать разобраться в вариантах выбора, увидеть всё происходящее её глазами.
– Хорошо, Тиббот, я покажу тебе мамин дневник. Только потом, сейчас есть кое-что поважнее. Открою маленький секрет, вчера я была внутри той самой комнаты, – Шемс с удовольствием наблюдала, как вежливый интерес на лице парня сменяет замешательство, перерастающее в неподдельное изумление. – Я видела тело в гробу и говорила с Евгенией. С привидением.
– Говорила с призраком Евгении? Ты не шутишь?
– Ага. Прямо как с тобой сейчас.
– Даже не знаю, – Тиббот медленно покачал головой, – стоит мне радоваться или опасаться того, кем ты можешь оказаться на самом деле и на что ещё способна.
– Я та, кого ты видишь перед собой – соединение души и тела. Тиббот, с самого начала я была полностью с тобой откровенна, надеялась, что это позволит нам стать друзьями. Просто я переживаю, что твоя тесная связь с Ионой может доставить нам неприятности. Ты только не подумай, что я указываю с кем тебе можно общаться, а с кем нет, я лишь прошу взвешивать свои решения и поступки. Я ведь доверила тебе свою жизнь!
– Как же мне доказать свою надёжность?
– Действиями, Тиббот. Например, ты можешь сейчас помешать им сломать щит.
– Каким образом? – Тиббот вопросительно вскинул брови. – Им там даже моё присутствие не требуется. Прости, Шемс, но без сверхъестественного дара в таких делах я совершенно бесполезен.
В этот момент из-за угла показалась Иона. Прищуренные глаза, излучающие бесноватость, скользнули по уединившейся парочке, особое внимание уделяя сплетённым пальцам рук и сообщническим взглядам, высвеченным крошечными огоньками свечей.
– Полные кретины… Эй, вы идёте? Или предпочитаете и дальше по углам шушукаться? Мы тут начинаем.
– Отказ будет расцениваться умышленным проявлением пренебрежения служению Властвующей. Нельзя этого допустить. Ну, ты готова? – Тиббот с участием взглянул на Шемс. – Тогда пошли.
Они вернулись в изменившееся пространство малого коридора. Теперь тьму здесь вспарывали тёмно-красные всполохи энергии, похожие на скользящие электрические разряды.
– Эй, как там тебя?.. – Иона пощёлкала пальцами, обращаясь к Шемс, – вставай к Лльюэллину, будешь питать его. И смотри не забудь, на завтра выпала твоя первая смена по дому. Скорректированный график висит в библиотеке, говорю на случай если кто-то ещё не успел с ним ознакомиться.
– Постой, Иона! – запротестовал Тиббот. – Шемс только-только вошла в наше братство, а ты, чёрт возьми, хочешь, чтоб она без подготовки сразу принялась вычищать и приводить в порядок дом после жертвенного ритуала?
– Жертвенный – это когда в итоге труп получается, а у нас сегодня так —баловство одно! Справится, чей не сахарная. Если хочешь, можешь поменяться с ней своим субботним дежурством и обеспечить новенькой удовольствия купаться в компании Властвующей. Нет? Ну и хорош пургу гнать! Иди сюда Тиббот, становись между мной и Даррелем.
Расставив всех по местам, их координатор-Иона достала из укромного закутка за выступом резного орнамента заранее подготовленный сосуд из черепа животного, до половины наполненный дурно пахнущей жидкостью. Затем держа череп в одной руке, вторую вытянула вперёд, и Шемс даже ахнуть не успела, как Тиббот быстро провёл по раскрытой женской ладони ножом с тонким лезвием, фосфоресцирующим насыщенным аквамарином. Тёмная струйка крови потекла по расслабленной узкой кисти и закапала в ритуальный сосуд.
Шемс стояла почти неподвижно и смотрела практически не моргая, как медленно сплетаются тени, сливаясь в одну, как постепенно тьма поглощает стены и пол и растёт, растёт, готовясь сожрать всех присутствующих. И никак не удавалось побороть леденящий холод, проникающий в тело от вида разворачивающегося перед ней действия. Тиббот следующий за Ионой пополнил сосуд своей кровью.
Тёплое дыхание коснулось шеи Шемс.
– Процедура неприятная, но не более, чем твоё утреннее похмелье, – сообщил голос Лльюэллина, пониженный до полушёпота, – и гораздо менее продолжительная. Смелее. Это займёт лишь мгновение.
Шемс смиренно наблюдала за происходящим, морально настраивая себя не отдёргивать руку сразу, лишь только в поле зрения мелькнёт синий металл. Но вот она почувствовала, как мужские пальцы скользят по локтю и крепко обхватывают её запястье. В голове мелькнула идея зажмуриться, только Лльюэллин оказался быстрее её мыслей. Неуловимое движение, и острое лезвие ножа оставляет глубокий порез на нежной перламутровой коже. Шемс смотрит на молодого мужчину, а перед глазами проплывают страницы из дневника, подробно описывающие совершённые им убийства. Помнит ли он всех своих жертв или уже давно сбился со счёта?.. Что-то во взгляде Шемс заставляет его нахмурить брови.
Иона потрясла сосуд, взбалтывая содержимое. Лльюэллин резким движением нанёс сам себе порез и последним пролил жертвенную кровь. Кромешная тьма сомкнулась над ними, заставляя Шемс отбросить все предрассудки и непроизвольно вжаться спиной в находившееся позади сильное мужское тело. И на душе становится даже чуть бодрее, когда в ответ решительные руки опускаются на плечи и легонько сжимают их.
Мёртвая тишина, нарушаемая только монотонным бормотанием Ионы, читавшей таинственное заклинание, длится несколько минут, а кажется, что целую вечность. Вдруг, неведомо откуда поднимается ледяной ветер, взвевает волосы Шемс и устремляется вперёд, крушит на своём пути расставленные на полу свечи и настенные канделябры, волшебные щиты и барьеры, ломает и собирает мусор в единый мощный поток. Магический ураган, разбушевавшийся в доме, порождает дождь со снегом и, повинуясь колдовским чарам, со всей дури обрушивается на заблокированную дверь. Против воли вырванные силы, стремительно покидают Шемс, уносимые чёрным ветром. Слишком медленно тянется время. Долго, чудовищно-долго совершается пытка. Ноги разом слабеют, и желание сопротивляться тускнеет вместе с летящим в пропасть сознанием. Вот-вот жизнь покинет изнемогшее тело. Ритуал вконец лишает её сил и, впадая в беспамятство, Шемс уже не чувствует, как Лльюэллин отпускает руки, позволяя ей мягко соскользнуть на пол.
