Читать книгу: «Мечом и любовью», страница 4

Шрифт:

Глава 6

Селение племени Белой Совы расположилось на склоне крутого каменистого холма, вздымавшегося над быстрой порожистой речкой. На вершине, украшенный резными каменными колоннами и причудливыми фигурами фантастических зверей, стоял храм Непорочных Дев, где обитала Верховная Жрица в окружении юных прислужниц.

Взобравшись на соседний холм, Алоис внимательно рассмотрел селение и подходы к нему, изучая всё до мельчайших подробностей и вырабатывая план. Затем ушёл в заросли и вернулся оттуда уже переодетым в варварскую одежду: узкие штаны из тонкой мягкой кожи, украшенные мехом и серебряными пуговицами по швам, длинная шерстяная рубаха без рукавов, расшитая цветными нитками и мелким речным жемчугом. Голова перевязана широкой кожаной лентой с замысловатым узором, понятным только посвящённому, с вшитыми разноцветными перьями. Глаза привязанного к дереву варвара, увидевшего всё это великолепие, а также расписанные цветной татуировкой руки, широко распахнулись от удивления. В такие роскошные одежды мог одеваться только знатный воин, а татуировки на руках говорили, что этот полукровка достойный сын славного отца.

– Теперь ты видишь, что я с тобой одной крови… Почти. Но сейчас в моих жилах бурлит кровь отца, требуя возмездия и отмщения, потому я выхожу на тропу войны. Если вернусь, то дарую тебе лёгкую смерть, как и обещал, а если нет – пусть боги заботятся о тебе. В любом случае запомни моё имя: Алоис Опасный из племени Бастера.

Алоис вскочил в седло и исчез в зарослях, покрывавших холм. Некоторое время пленник слышал удаляющийся топот, а затем всё стихло. Он попытался освободиться, дёргаясь и извиваясь всем телом, но Алоис хорошо знал своё дело и надёжно прикрутил его к стволу. И кричать варвар не мог, так как во рту торчал кляп. Сдавшись на милость богов, варвар затих, покорно ожидая своей участи.

Алоис тем временем объехал селение по широкой дуге, стараясь держаться на приличном расстоянии. Он рассчитывал подобраться к нему с тыла, со стороны храма. Сначала у юноши был один план, но, когда он увидел храм, в голове его возник дерзкий замысел.

Вечерело. Спрятав коня у подножия холма в густых зарослях, Алоис подождал, пока солнце опустится за горизонт и землю окутают густые вечерние сумерки. Осторожно приблизившись к храму, он спрятался в его тени.

Здесь, на вершине, царила умиротворённая тишина, только снизу, из селения, доносился приглушенный шум повседневной деревенской жизни.

Выглянув из-за угла, Алоис увидел двух воинов, охранявших вход. Они сидели на корточках у ступеней, ведущих в селение, и тихонько о чём-то болтали. Алоис выступил из тени и поднял арбалет. Раздались два щелчка, и поражённые насмерть воины, даже не успев ничего осознать, рухнули на каменные плиты. Алоис вновь отступил в густую тень и прислушался. Вокруг по-прежнему стояла тишина, только из храма доносились приглушенные песнопения вечерних молитв. Юноша приблизился к воинам и, вынув «айосец», несколькими движениями отрезал им головы. Сунув «добычу» в припасённый заранее мешок, спрятал его за углом, а затем бесшумно вошёл в храм и замер в тени колонн.

На алтаре горел огонь из высушенных ароматных трав, и густой ароматный дым поднимался вверх, сизыми пластами плавая под потолком. Перед алтарём стояла коленопреклоненная Верховная Жрица, и, воздев руки, пела хвалебную песнь, раскачиваясь из стороны в сторону. Её прислужницы – пять непорочных девушек – стояли позади, подпевая тихими благозвучными голосами.

Зарядив арбалет, Алоис ступил на освещённое пространство и громко произнёс:

– Так, красавицы, стали под стеной и закрыли рты! Кто пикнет, получит стрелу!

Девушки недоумённо оглянулись и уставились на вошедшего с таким ужасом, словно он был духом, сбежавшим из ада.

– Ну, пошевеливайтесь! – прикрикнул юноша и, подскочив к Верховной Жрице, схватил её за руку и рывком поставил на ноги. Из груди девушек-прислужниц вырвался возглас изумления и ужаса. Ни один мужчина не смел коснуться Непорочной Девы, а тем более Верховной Жрицы, под страхом вечного проклятия. Это строжайшее табу, и тот, кто нарушал его, погибал скорой и мучительной смертью – варвары в это свято верили.

Алоис быстро и умело связал Верховной Жрице руки и набросил на голову покрывало. Та не успела ничего увидеть или осознать, находясь в полутрансе от вдыхания сжигаемых на алтаре трав и ритмичных песнопений.

Пленив Жрицу, Алоис взялся за Дев. Загнав их в кладовку, где хранились ароматические травы для алтаря, закрыл дверь на засов и приказал девушкам молчать, пригрозив, что, если они поднимут шум, то он убьёт Верховную Жрицу. Затем втащил в храм обезглавленные тела и положил их на алтарь, потушив вечногорящий Священный Огонь.

Своими действиями Алоис нарушил столько строгих табу и заработал столько проклятий, что, если бы все они исполнились в тот же миг, его бы стёрло с лица земли и дух его развеяло в космосе.

Но дерзкая виолка не боялась ни табу, ни проклятий. Хотя в данный момент она притворялась варваром и в жилах её текла варварская кровь отца, но свято верила лишь в богов матери: в Священный Меч, Богиню-Мать и Святую Лианну. И считала, что их сила выше силы Духов отца-варвара, и они защитят её от варварских проклятий.

Перекинув жрицу через плечо (она оказалась маленькой и худенькой, наверное, высохшая от старости старушенция, предположила Алоис), виолка покинула храм, прихватив по пути мешок с головами воинов охраны, и спустилась к коню. Положив драгоценную ношу поперёк седла, вскочила в седло и вернулась к тому месту, где оставила пленника. В сгущавшейся темноте она с трудом отыскала нужную поляну. Варвар стоял на месте, покорно ожидая смерти.

– Ну, воин, я вернулся… Моя охота оказалась удачной – две головы воинов и Святейшая! – с насмешкой похлопал лежащую на седле женщину по торчащей вверх попке.

Варвар в ужасе вытаращил глаза и что-то промычал.

– Что ты сказал? – переспросил Алоис, выдёргивая изо рта пленника кляп.

– Ты похитил Святейшую, безумец?! – казалось, Быстрого сейчас хватит удар. – Да падёт проклятие на твою голову!

– Да, я безумец! – засмеялся Алоис. – Это моё второе имя – Безумный Йол.

– Пусть меня простит Великий Дух, я не знал, что помогаю Проклятому! – прорыдал варвар.

– Попросишь прощения у него лично, ибо настал твой час! – засмеялся Алоис и поднял арбалет. Стрела попала точно в сердце, и варвар умер мгновенно, не успев даже закрыть наполненные ужасом глаза.

Алоис переоделся в воинский костюм, сел в седло, и не спеша отправился обратно в лагерь, со звериным чутьём находя дорогу в ночной темноте. К обозу он прибыл на рассвете, всполошив часовых. Его чуть не пристрелили с перепугу, но он вовремя подал голос и его пропустили внутрь.

Подъехав к своему костру, Алоис спешился и осторожно снял с седла ношу. Жрица не могла стоять на ногах, и он уложил её на землю у костра. Подбросив в затухающий костёр хворост, развёл огонь, стянул с пленницы покрывало и разрезал стягивавшие её путы. Взглянув на добычу, приятно удивился.

Верховная Жрица оказалась не высохшей от старости старушенцией, а юной очаровательной девочкой лет четырнадцати-пятнадцати. Бледной и напуганной. В больших раскосых глазах застыли недоумение и ужас, а маленькие пухлые губки дрожали от страха.

– Прости, Святейшая, что причинил тебе неудобства и страдания… – мягко произнёс юноша, опускаясь возле девочки на корточки. – Не бойся, я не причиню тебе боли или зла… Но это плата за боль и страдания, которые причинили мне твои соплеменники, убив моего друга, которого я любил и уважал…

На глазах девочки выступили слёзы, и она горько зарыдала.

– Боги покарают тебя… – пробормотала она сквозь всхлипы.

– Может быть… Но пока твои боги не добрались до меня, я распоряжаюсь твоей судьбой… Поэтому, поклянись мне душами своих предков, что будешь послушна и не попытаешься убежать, и я поклянусь, что ни один светлолицый не обидит тебя. Я, также, не буду тебя связывать и унижать, как простую рабыню, а буду относиться к тебе с подобающим уважением.

– Видимо, боги за что-то рассердились на меня, раз позволили такое святотатство… – пролепетала девочка.

– Тебе видней, Святейшая… Но я жду клятвы. Иначе мне придётся связать тебя и отдать светлолицым. А ты, думаю, знаешь, как они обращаются с хорошенькими пленницами…

– Клянусь… – сквозь слёзы и всхлипывания произнесла девочка, – Клянусь душами моих предков и четырьмя богами, не пытаться бежать и быть послушной и покорной, о, великий воин…

– Не проклинать меня и не причинять иного зла мне и моим товарищам…

– Не проклинать… и не причинять вреда твоим товарищам… – послушно повторила девочка.

– А я обещаю оберегать и защищать тебя… Теперь ты моя пленница, а не Верховная Жрица, женщина… Назови мне своё имя, чтобы я знал, как к тебе обращаться.

– Лилас… – прошептала девочка.

– У тебя чудесное имя, Лил. А меня зовут Алоис, и ты можешь так ко мне обращаться.

Их милую беседу прервал приход капитана, которому доложили о возвращении Дангеруса.

– Я вижу, ты вернулся с добычей… Что это за смазливая крошка? И как прошла твоя поездка? Ты выполнил задуманное?

– Поездка прошла более, чем успешно, капитан. Я не только выполнил, что задумал, но и сделал то, о чём даже не помышлял.

– Теперь ты поделишься с нами своими планами?

– Эта смазливая крошка Верховная Жрица… Я её похитил, а также осквернил храм и лишил двух воинов голов.

– Ну и что? Как это поможет остановить варваров? Мне кажется, теперь они обозлятся только сильней, и разнесут нас в клочья, – нахмурился капитан.

– Вот поэтому я и не хотел говорить вам о своих планах заранее, – усмехнулся Алоис. – Вы бы ни за что не позволили мне это сделать.

– Конечно, не позволил бы! – рявкнул капитан. Лил вздрогнула и испуганно спряталась за спину юноши. – Почему ты думаешь, что варвары не захотят отомстить за все эти безобразия?!

– У варваров есть много табу, которые они ни за что не нарушат… Из-за того, что я унёс головы двух воинов, в селении появятся два злых духа, которые по ночам будут пить кровь людей и пожирать их души… Они свято в это верят. Одно это должно заставить их покинуть селение как можно скорее и убраться как можно подальше от старого места. Осквернённый храм не очистить без Верховной Жрицы, а её нет. К тому же, похитил её мужчина, что само по себе является ужаснейшим преступлением… Одним словом, варварам придётся убраться из этих мест навсегда. И вряд ли какое иное племя поселится здесь ближайшие сто лет.

Капитан задумчиво пожевал губы.

– Дай бог, чтобы твои надежды оправдались… Эти шакалы постоянно нападали на обозы… Этот участок считается самым опасным на всём пути. Здесь полегло много хороших и славных воинов. Если больше нападений не будет, я рекомендую поставить тебе памятник, Дангерус.

– Весьма польщён, капитан.

– Что будешь делать с варваркой? Могу предложить за неё хорошую цену.

– Я ещё не решил. Пока она моя пленница. Предупреждаю всех, что она находится под моим покровительством и защитой, поэтому не рекомендую распускать руки…

– Принято, – усмехнулся капитан. – Только без драк, Дангерус. Ты знаешь правила… Благодарю за службу.

– Рад служить, капитан.

Капитан ушёл, и Алоиса обступили друзья.

– Рад видеть тебя живым и невредимым, Ло! – воскликнул Лью, пытаясь заключить юношу в объятия. Алоис уклонился и строго посмотрел на илларийца. Тот сделал вид, что не понял его взгляда.

– Кэп мечтал, что ты подаришь пленницу ему, а ты оставил добычу себе… Нехорошо, воин! – засмеялся Айвен.

– Ни ему и никому другому… Разве что я пожелаю чьей-то смерти.

– Не понял, – удивился Лью.

– Это Верховная Жрица, непорочная дева, и по поверью варваров, любой мужчина, который прикоснётся к ней, погибнет скорой и лютой смертью… Не знаю, правда ли это, но не советую проверять на себе. К тому же я дал клятву, что буду защищать и оберегать её, поэтому любой, кто попытается её обидеть, будет иметь дело со мной, а это вернее любого проклятия.

– Как же ты рискнул похитить Жрицу? Ты ведь мужчина. Не боишься проклятия? – усмехнулся Лью.

– Во-первых, у меня есть амулет, оберегающий от любых проклятий. Мне его сделала одна сатская колдунья. А во-вторых, я полагаюсь на защиту Богини-Матери.

– Алоис, ты ведь наполовину варвар. Как ты мог так цинично поступить? – вдруг подал голос до сих пор молчавший Томис.

– Если бы отец узнал о моём поступке, он бы меня убил… – помолчав, ответил юноша.

– А мать? – спросил Лью.

– Мать бы похвалила за сообразительность. У виолок нет ограничений, когда они вступают в драку. «У войны нет законов, – говорила мне мать. – Там лишь одно правило: убей или умри».

– Согласен… В бою так и есть: или ты, или тебя! – воскликнул Айвен.

– Упаси нас бог от войны без правил… – покачал головой рассудительный Томис.

Глава 7

Спустя два дня обоз пересёк границу Медауса. Здесь уже можно было не опасаться варваров, зато дороги кишели разбойниками. Они подверглись нападению в первый же день пребывания на медаусской земле. Но, хотя охрана изрядно поредела после стычки с варварами, воины умело отбили атаку и заставили разбойников бежать. Алоис снова отличился. Сражаясь сразу с двумя противниками, он не только сумел убить обоих, но и прикрыл спину Лью от предательского удара. После боя товарищ с благодарностью пожал ему руку. Правда, Алоису не удалось избежать ранения: вражеский клинок нанёс ему неглубокую, но болезненную рану в икру. Рана была не опасной, но причиняла массу неудобств. Лекарь наложил на неё швы и мази и предложил юноше остаться в санитарном фургоне, но тот вернулся к товарищам, хотя ходить ему было больно, и он сильно хромал.

Ещё через несколько дней обоз прибыл в Медон – столицу Медауса. Остановились на обширном постоялом дворе, где нашлось место и для повозок, и для животных, и для людей.

Алоис снял небольшую комнатку, где поселился вместе с пленницей. Лилас оправдывала своё имя, которое с варварского переводилось как «нежный благоухающий цветок». Она была тихой, нежной, покорной и пугливой, прекрасной и ласковой, как котёнок. Быстро смирилась со своим положением и привязалась к юноше, хотя и вздрагивала каждый раз, когда тот её касался. Ночью, лёжа с Лил под одним одеялом у походного костра, юноша чувствовал, как она напрягается, когда его рука ложилась на её талию. И хотя Алоис обращался с девушкой подчёркнуто уважительно, но она всякий раз испуганно опускала глаза, когда встречалась с ним взглядом.

Теперь, поселившись с варваркой в одной комнате, Алоис понимал, что ему придётся раскрыть девушке свою тайну. Но он не боялся этого, так как Лилас никому не могла рассказать его секрет: она не знала и не понимала никакого другого языка, кроме своего собственного. К тому же панически боялась всех светлолицых, даже своего пленителя.

Едва поселившись в гостинице, Алоис нанял ванную комнату на целый час, куда и отправился вместе с Лилас.

Когда он приказал варварке раздеться, та перепугалась так, что чуть не упала в обморок. Алоис поспешил успокоить её, сказав, что они всего лишь искупаются. Едва не плача от смущения, девочка начала раздеваться, повернувшись к юноше спиной. Алоис, не обращая на неё внимания, делал то же самое. Он действовал куда быстрее, поэтому первый оказался в горячей ароматной воде.

– Поторопись, Лил, – попросил он, – у нас всего лишь час.

Девушка сбросила последнюю деталь одежды, обнажив худенькое стройное тело с упругой круглой попкой и небольшой красивой грудью. Не поднимая глаз от стыда, прикрывая ладошками выпуклое гладкое лоно, спустилась по ступеням в утопленную в полу ванную, и села в уголке.

– Посмотри на меня, – приказал Алоис.

Лил нехотя подняла длинные густые ресницы, и её глаза удивлённо округлились.

– Да, я женщина… – усмехнулась Алоис. – Вот поэтому я и не боялась твоих проклятий.

– О-о… Но…

– Но об этом никто не знает… И ты никому не скажешь. Договорились?

– Да…

Алоис придвинулась к варварке.

– Лил, почему ты такая трусишка? – улыбнулась виолка. – Надеюсь, теперь ты меня не боишься?

– Нет… Но только когда ты раздета…

– Ну вот, ты уже шутишь, это хорошо! – засмеялась Алоис. – Ты знаешь, что ты очень красивая девушка? А когда твоя грудь подрастёт, мужчины будут просто без ума от тебя!

Она протянула руку и коснулась коричневого торчащего соска, который мгновенно напрягся. По телу варварки пробежала лёгкая дрожь.

– А ты горячая девушка! – удивилась виолка. – Напрасно ты боишься мужчин. Могла бы получить много удовольствия… Впрочем, зачем нам мужчины? Мы можем справиться и сами. Правда, малышка?

Щёки Лил покрылись румянцем смущения, но она не убрала руку госпожи со своей груди.

Алоис наклонилась и запечатлела на губах девушки нежный поцелуй. Её руки скользнули вниз и оказались между ног варварки. Они начали гладить и теребить лоно, и девушка задрожала от охватившей её страсти. Собрав последние остатки разрушенной веры и внушенных правил, она слабо попыталась оттолкнуть настойчивую виолку, но это всё равно, что скинуть навалившийся на тебя обломок скалы. Алоис и сама распалилась, соскучившись по любовным ласкам и даримому Реммом наслаждению. Она продолжала целовать и ласкать Лил, возбуждаясь и наслаждаясь сама. Наконец, она оторвалась от вспухших губ варварки и хрипло прошептала:

– Мы продолжим в комнате… Я подарю тебе великое наслаждение, малышка, и научу дарить радость другим…

Вымывшись, они поспешно вернулись в комнату. Алоис закрыла дверь на засов, чтобы никто не помешал их забавам, и вновь обняла Лилас. Та уже не сопротивлялась, покорно отдавшись её ласкам. Но, по-видимому, воспитание не давало ей насладиться приятными чувствами в полной мере, потому что вскоре она спросила дрожащим прерывающимся голосом:

– Разве то, что мы делаем, не грех?

– Я же не мужчина, значит, не грех… – ответила Алоис. – Расслабься и забудь обо всех табу. Ты уже никогда не вернёшься в племя, и никто не упрекнёт тебя за дурное поведение.

И тогда Лилась окончательно расслабилась и полностью отдалась ласкам виолки. Алоис старательно изображала из себя мужчину, доводя девушку до экстаза. И когда она громко вскрикнула и забилась в конвульсиях наслаждения, радостно засмеялась.

Лью, в это время подошедший к комнате Алоиса, чтобы позвать приятеля сыграть в кости, так и замер с поднятой для стука рукой, услышав из-за двери сладострастные вскрики и нежно воркующий голос юноши. Озадаченно почесав затылок, он удивлённо покачал головой и тихонько отошёл, о чём-то глубоко задумавшись.

– Ну, Алоис придёт? – спросил Айвен, когда он вернулся в свою комнату.

– Мальчик ублажает варварку, – усмехнулся иллариец. – Малышка так возбуждающе стонет, что я чуть не кончил под дверью…

– Да ты что? – удивился Айвен. – До сих пор он обращался с ней, как с принцессой.

– По-видимому, мальчик созрел… Он решил плюнуть на обещания и понизить статус пленницы до наложницы.

– Он и так долго продержался… Я бы не выдержал и трёх дней… Больно уж варварка хороша… – мечтательно протянул Айвен.

– Если между нами, ребята, – подал голос молчаливый Томис, – до сих пор я считал Акориса мальчиком-паем, а Ремма его любовником… Их отношения мало походили на родственные… Эти многозначительные взгляды, мимолётные улыбки, интимные прикосновения… Я часто замечал, как они переглядываются, а потому куда-то уходят, и возвращаются слишком довольные и взъерошенные.

– А как же Эско? – с вызовом спросил Айвен, которому Алоис нравился, как друг, и его покоробило подозрение Томиса. – Вил был моложе и красивее Ремма, он добивался пацана всеми способами, но нарвался лишь на грубость, а затем получил кровавую улыбку под подбородком… Если Акорис мальчик-пай, он предпочёл бы Вила, а не Ремма… Да и вообще, ты встречал хоть одного мальчика, который умеет так драться? Они все хуже баб!

– Значит, он не мальчик, – спокойно ответил Томис.

– А может, он девочка, и был влюблён в Ремма? – усмехнулся Лью. – Девочка-виолка… Это многое бы объяснило.

– Тогда как он наслаждается с варваркой? – повернулся Айвен к Лью.

– Успокойся, Ай… – примирительно произнёс Лью. – В Алоисе много странного и загадочного. Виолки все с приветом, а он к тому же ещё наполовину варвар. Оставим его в покое и займёмся, лучше, игрой.

Утром девушек разбудил стук в дверь.

– Кто там? – недовольно спросила Алоис, отрывая голову от подушки.

– Это я, Айвен.

– Чего тебе?

– Хочу прогуляться в город… Составишь компанию?

– А больше некому пойти?

– Ребята не хотят.

– Ладно… Дай мне минутку…

Алоис вскочила и быстро оделась. Открыв дверь, впустила Айвена, взяла полотенце и сказал:

– Посиди, я схожу, умоюсь…

И ушла, оставив айвена наедине с варваркой. Айвен уселся на стул и уставился на лежащую в кровати Лил, словно впервые её увидел. Правда, без варварских украшений, с распущенными волосами, со смытой с лица краской, девушка выглядела несколько иначе, намного привлекательней и соблазнительней.

От пристально взгляда мужчины Лилас смутилась и спряталась под одеяло, что-то оттуда пробормотав.

– Тебе того же, красотка, – усмехнулся мужчина, хотя не понял ни слова.

Вскоре вернулся Алоис.

– Отличная погодка… Я думал, сегодня будет дождь, – сказал он. – А что делают Лью и Томис?

– Отсыпаются… Мы вчера до полуночи резались в кости. Лью выиграл у меня целый золотой. Хотели позвать тебя, но услышали, что ты занят… – многозначительно дёрнул бровью парень.

– Да уж… – без смущения засмеялся юноша. – Мы с Лил вчера немного позабавились…

Алоис надел портупею и затянул на груди ремни.

– На кой тебе эта тяжесть? Мы же не воевать идём.

– Воин никогда не расстаётся со своим мечом. Он его лучший друг и защитник.

– А когда ты спишь с женщиной, тащишь в постель и меч?

– А ты видел, где он висел? Над кроватью. Стоит протянуть руку – и он со мной… К тому же, некоторые женщины любят, когда во время любви им приставляют к горлу клинок…

– Да ты, смотрю, опытный малый…

– А ты думал, что я мальчик не целованный? – усмехнулся Алоис. – Ладно, идём…

– Ты уходишь? – подала голос Лил, высовываясь из-под одеяла.

– Да… Закройся на засов и не открывай никому, кроме меня.

– Когда ты вернёшься?

– Не знаю.

– Я боюсь…

– Чего ты боишься, глупышка?

– Я боюсь оставаться одна…

Алоис наклонилась и нежно поцеловала девушку.

– Спи в своё удовольствие и ничего не бойся, а я куплю тебе подарок.

– Я хочу яркие бусы!