Читать книгу: «Фаворит», страница 3
Глава 6
Вернувшись к себе, Ильяса обнаружила неожиданный сюрприз. На её постели, возлежа в соблазнительной позе, расположилась совершенно нагая рабыня, если не считать одеянием несколько десятков узких браслетов-колец, надетых на руки и ноги, золотой пластинчатый ошейничек-ожерелье и тонкую цепочку с подвешенными монетками-медальонами на талии. Густые и длинные медно-рыжие волосы прикрывали тело шелковистым плащом, сквозь прорехи которого проглядывала нежная розовая кожа. Рабыня была прекрасна, как произведение талантливого скульптора – точёная фигура, форма юной груди, лицо – всё великолепно, восхитительно, без изъяна. Большие миндалевидные глаза, тёмные и мерцающие, как ночное небо, опушены густыми длинными ресницами. Чувственный рот с пухлыми коралловыми губками обещал райское наслаждение каждому, кто захочет сорвать с них поцелуй. Тёмные коричневые соски, дерзко выглядывавшие из-под шёлка волос, напряглись, то ли от возбуждения, то ли от прохлады, царившей в комнате – сквозь открытое окно струился свежий ночной воздух.
Выглядела девчушка лет на 12-14 – совсем молоденькая. Если бы на месте Ильясы оказался настоящий мужчина, то один взгляд на эту юную красотку привёл бы его в возбуждение. Но Ильяса не мужчина, поэтому только рассмеялась.
– Что ты тут делаешь, маленькая соблазнительница? Не перепутала комнаты?
– Я ваша рабыня, господин, – ответила девочка нежным голоском. – Меня купили специально для вас. Вы можете делать со мной, что хотите. Я принадлежу вам, я рада услужить вам, я буду счастлива подчиниться вам душой и телом… – девчушка тщательно произносила слова, словно повторяла заученный урок.
– Вот как! – не удивилась Ильяса, начиная привыкать к особенностям мародского гостеприимства. – Тогда, я приказываю тебе слезть с моей кровати и одеться… В комнате холодно, думаю, ты совсем замёрзла, дожидаясь меня.
– Вы так заботливы, мой прекрасный господин… – пробормотала девчонка, поспешно вскакивая и начиная одеваться. По-видимому, она немного волновалась, так как путалась в одежде, то попадая не в тот рукав, то перепутав завязки.
Ильяса опустилась в кресло у камина и молча наблюдала за её суетой. Когда рабыня оделась, приказала:
– А теперь уходи. Передай господину Эмилу, что я благодарю его за заботу и щедрость, но предпочитаю сам выбирать, с кем и когда мне спать.
– Вы прогоняете меня, господин? – брови девочки печально изогнулись, а глаза подозрительно заблестели. Нижняя губка выпятилась и задрожала – казалось, она сейчас расплачется. – Я вам не нравлюсь? Я вам не угодила?
Ильяса растерянно смотрела на девочку, не зная, что сказать. Внезапно рабыня упала на колени и поползла к ней, жалобно скуля:
– Не прогоняйте меня, господин, меня накажут свиссом!.. Это очень больно! Я буду послушной, покорной, сделаю всё, что вы пожелаете!
Она подползла к креслу и схватила Ильясу за ногу, просяще заглядывая в глаза. Ильяса нахмурилась и отвернулась. Этот угодливый толстяк поставил её в неловкое положение. Ей не нужна наложница – что она будет с ней делать? Но прогонять девочку и обрекать её на жестокую порку тоже не хотелось. Сама пройдя через унижения и издевательства, она начала лучше понимать других угнетённых.
– Ты моя насовсем или на эту ночь? – уточнила.
– Господин Эмил сказал: если ты угодишь юному господину, можешь оставаться у него навсегда. Если он прогонит тебя – ты мне тоже не нужна, значит, ты ни на что не годная и не стоишь потраченных на тебя денег. Я отправлю тебя на поля, собирать хлопок… Это ужасное место, господин, рабы там долго не живут.
– Да, знаю… Как тебя зовут?
– Льяса, господин.
– Как? – изумилась алмостка.
– Оно вам не нравится? Вы можете дать мне другое, какое хотите! Я буду счастлива носить имя, данное вами!
– Ильяса – Льяса… Странно всё это… Словно шутка богов. Ты не выдумываешь? Это, в самом деле, твоё имя?
– Да… Так меня назвала мама…
Ильяса минуту задумчиво смотрела на девочку. Та с надеждой смотрела на неё, словно собачонка, ждущая лакомство.
– Ладно… Оставайся… Льяса.
– О, благодарю вас, господин!
– Сколько тебе лет?
– Тринадцать с половиной.
– Ты уже была с мужчиной?
– Нет. Я девственница. Вы будете моим первым, и, я надеюсь всей душой, единственным мужчиной! Я счастлива любить вас, я буду служить вам с радостью и блаженством. У меня будет самый красивый и добрый господин в Мароде!
– Не спеши радоваться… – пробормотала Ильяса. – Ты такая красивая… Во сколько ты обошлась господину Эмилу?
– За меня заплатили двадцать пять серебряных редалов! – с гордостью ответила девочка.
– Это много?
– Да! За других девочек давали не больше 10-12.
– Если ты такая дорогая и восхитительная, почему господин Эмил не оставил тебя себе? Чем я так ценен, что он делает мне такие дорогие подарки?
Вопрос был, скорее, риторический, но девочка замялась и отвела глаза. Ильяса поняла, что та что-то знает, но не хочет говорить. Она нахмурилась и грозно посмотрела на рабыню.
– Выкладывай правду, маленькая плутовка! – приказала строго. – Если хочешь служить мне – у тебя не должно быть от меня секретов.
Девочка смутилась и пробормотала:
– Да, мой господин… Я… случайно… подслушала разговор господина Эмила и другого господина… Не знаю его имени…
– Ну, не тяни! Говори всё, не бойся. Я знаю, что слуги подслушивают своих хозяев – это для меня не новость.
– Господин Эмил сказал, что хочет приручить мальчишку… Думаю, речь шла о вас… Он хочет, чтобы вы были обязаны ему, помнили о нём, когда дела у вас пойдут в гору… Каковы бы ни были его мотивы, мой господин, я рада, что принадлежу вам!
– Почему?
– Вы такой красивый! И молодой… А господин Эмил толстый и старый… Я слышала, он жесток со своими рабами…
– Я тоже могу быть жестоким.
– Я буду послушной и нежной, мой господин, и у вас не будет повода на меня сердиться, – хитро прищурилась девочка.
– Посмотрим… А что ты ещё подслушала из разговора господина Эмила с другим господином?
– Он говорил… – Льяса наморщила гладкий лобик, стараясь вспомнить поточней. – «Этот парень далеко пойдёт, если его правильно направлять… В нём есть нечто необычное, загадочное… Нечто неуловимо-странное… Королева любит всё необычное и чужеземное. Если он возвысится – возвышусь и я, а то последнее время королева начала меня забывать…».
– И всё?
– Это всё.
– Если ещё что-то услышишь обо мне – сразу рассказывай.
– Конечно, мой господин! – радостно улыбнулась девочка.
– Ты давно стала рабыней?
– В десять лет.
– А хотела бы вернуться домой?
– В Льежскую степь?
– Ну, да.
– О, нет!
– Нет? Почему? Разве ты не хочешь стать свободной?
– Я никогда не была свободной. Сначала я принадлежала отцу. Потом он бы продал меня мужу, и я бы принадлежала ему… Вернуться домой, в этот грязный вонючий шатёр, полный дыма и сопливых детей? Нет, не хочу! Стать женой нищего пастуха, готовить жидкую похлёбку на дымном костре, одеваться в шкуры и тряпьё, бесконечно рожать, доить коз и кобылиц, бродить по степи, как дикое животное, изнывать от жары летом и мёрзнуть зимой… Нет, я не хочу такой свободы.
– Но разве лучше быть рабыней жестокого и старого господина, послушно исполнять его мерзкие фантазии, беспрекословно подчиняться его прихотям, ласкать его дряблое тело?
– Это тоже нехорошо… Но Льежская степь хуже. Здесь я сплю на чистых простынях, в мягкой постели, а не замотавшись в шкуры на голой земле. Ем вкусную пищу, а не полусырое мясо коз и павших лошадей. И целый день ничего не делаю, лишь готовлюсь ублажать моего господина.
– А кто же трудится на полях и плантациях?
– Мужчины, старухи, некрасивые и непослушные, – беспечно ответила девочка.
– Но и ты ведь когда-то состаришься…
– Я постараюсь так услужить своему господину, что, когда стану старой и некрасивой, он не продаст меня на поля, а оставит в доме, прислуживать его новой наложнице…
Льяса заискивающе улыбнулась и, протянув руку, робко коснулась лица Ильясы.
– Вы так прекрасны, мой господин… – промурлыкала она. – Наверное, вас так приятно любить…
Полумрак комнаты рассеивал свет одинокой свечи, горящей в канделябре у кровати, в камине едва теплился огонь, тихонько потрескивая обугленными поленьями, за окном еле слышно шелестели листья ордеи и негромко пели ночные цикады… Возможно, от этой умиротворяющей атмосферы, или от робких ласк рабыни, а может, от физиологического голода (как-никак Ильяса уже была познавшей близость женщиной), но тело алмостки охватило неожиданное желание. Она сама удивилась этому пробуждению страсти. Ей казалось, что после «любви» барона Ротрокса, ей уже никогда не захочется близости.
Отбросив шаловливые ручки девочки, Ильяса сердито сказала, стараясь скрыть своё состояние:
– Я ведь могу тебя отшлёпать, маленькая рукоблудница!
Но льежка заметила возбуждение господина и тихонько довольно засмеялась. Она вскочила и нагло уселась хозяину на колени. Не успела Ильяса опомниться, как руки рабыни обвились вокруг её шеи, а соблазнительные губки присосались ко рту в умелом страстном поцелуе. Язычок проник сквозь зубы и затрепетал во рту, лаская нёбо и щёки.
– Ты что?! – Ильяса с трудом оторвала юную насильницу от своего рта. – Что ты себе позволяешь?
– Разве вы не хотите любви? – нисколько не испугалась рабыня. – Я умею… Меня научили… Только позвольте, и я доставлю вам небесное наслаждение…
Ильяса хотела прогнать негодницу, но, охваченная страстью, махнула рукой. Будь что будет! Если её тайна откроется – так тому и быть. Вот будет сюрприз для мастера Эмила! Она расслабилась и отдалась ласкам наложницы.
Ловкие пальчики быстро расстегнули все застёжки и крючочки на кафтане и распустили шнуровку на рубашке. Шаловливые ручки скользнули к голому телу и начали там бесстыдно шарить, нежно поглаживая кожу.
– Какая у вас мягкая шелковистая кожа, господин, – проворковала Льяса, – как у женщины…
– Ага… И не только кожа… – усмехнулась женщина.
– Вас, наверное, обожали ваши прежние наложницы.
– Я никогда не была с женщиной…
– О… Теперь я понимаю… Тогда расслабьтесь и позвольте мне сделать всё самой. Меня учили, как обращаться с девственниками.
– Маленькая дурочка… – пробормотала Ильяса, наслаждаясь ласками рабыни. – Тебя ждёт большое и неприятное открытие… Но продолжай, не останавливайся…
Рабыня расстегнула пояс и выдернула из штанов рубашку. Её руки скользнули на грудь, и девочка замерла.
– О… Э… Что… – она не находила слов. Затем приподняла подол и заглянула под него. – Что это у вас, господин? – пролепетала она.
Хотя груди Ильясы легко помещались в женскую ладошку, но их никак нельзя было спутать с мужскими грудными мышцами, даже сильно развитыми.
– Это сиськи, глупая девчонка, а я женщина, одетая в мужскую одежду, – насмешливо ответила Ильяса. – Но что же ты остановилась? Тебя не учили ублажать женщин?
– Учили, – встрепенулась рабыня. – Просто, я думала… Но это неважно. Я всё равно буду любить вас. Всё же это лучше, чем принадлежать древнему старцу. В Школе Наслаждений говорили, что мы можем принадлежать знатной даме, и учили, как любить женщину… Я не разочарую вас, госпожа.
Льяса раздела Ильясу и потащила в постель. По-видимому, девочка была прилежной ученицей, потому что в эту ночь Ильяса впервые познала оргазм, который полностью перевернул её понятия о близости. Она стонала и дрожала, вскрикивала и трепетала, едва не теряя сознание от сотрясавших тело волн блаженства.
Спустя пару часов, опустошённая и удовлетворённая, прижимая к себе хрупкое тельце наложницы, она пробормотала, засыпая:
– Клянусь Небесами и загробной жизнью, я никогда тебя не продам, и не буду наказывать, если ты будешь доставлять мне такое наслаждение хотя бы раз в декаду…
Утром Ильясу разбудили нежные прикосновения и лёгкие поцелуи Льясы.
– Вставайте, госпожа, уже утро… Приходил слуга от господина Эмила и сказал, что мастер ждёт вас к завтраку.
Ильяса открыла сонные глаза и спросила:
– Разве уже так поздно?
– Уже час коня. Вы так сладко спали, что я не посмела вас будить.
Женщина зевнула и потянулась. Затем повернулась набок, подложила под голову руку и уставилась на рабыню, словно впервые её увидела. Девочка забеспокоилась.
– Что? – робко спросила она. – Я сделала что-то не так? Я прошу прощения, госпожа…
– Давай договоримся, Льяса… Во-первых, забудь слово «госпожа». Я пока не готова открыть окружающим правду о себе. Я хочу ещё побыть мужчиной. Поэтому, «господин», а не «госпожа». Если ты будешь умницей и удержишь свой ловкий язычок за жемчужными зубками, мы останемся друзьями. В противном случае, мне придётся применить некоторые меры… Ну, например, укоротить ту часть твоего прекрасного тела, которая разболтает о моей тайне. Если ты не хочешь оставаться у меня, потому что я не могу доставить тебе того удовольствия, которое ты рассчитывала получить от мужчины-хозяина, то скажи об этом честно и сейчас, и я, или отдам тебя обратно господину Эмилу, или продам кому-нибудь, можно молодому и красивому господину, ибо ты это заслужила.
– Нет, я хочу служить вам, мой господин, – поспешно ответила девочка. – Я никому не открою вашу тайну, наоборот, всем подружкам я буду говорить, какой у меня сильный и мужественный хозяин, какой он добрый и щедрый…
Ильяса засмеялась.
– Ах, ты, маленькая хитрая лапса! Я поняла твой намёк… Хорошо, я буду добрым и щедрым господином. И в благодарность за сегодняшнюю ночь я хочу сделать тебе маленький подарок. Что ты хочешь получить?
– О, господин! – оживилась рабыня. – Купите мне туфельки! Такие кожаные, расшитые жемчугом, на серебряных каблучках. Я видела такие у одной девушки. Она принадлежит очень богатому господину, он одевает её, как принцессу.
– Ладно, когда я вернусь от королевы, мы пойдём на рынок, и ты сама выберешь себе туфельки.
За завтраком господин Эмил, хитро улыбаясь, спросил:
– Как вам понравился мой скромный подарок?
– Девушка очень хороша, – сдержанно ответила Ильяса.
– Да, льежки очень горячи… Но будьте осторожны: они умеют садиться на шею. Не позволяйте ей манипулировать собой. Рабыни быстро наглеют, если им потакать. Время от времени их нужно поколачивать. Чтобы они вас немного боялась. Рабы должны знать своё место.
Глава 7
Королевский дворец – старинное здание, похожее на замок-крепость – возвышался на берегу озера. Высокие замшелые стены уходили в воду, а в Нижний двор, представлявший собой каменную пристань, можно было вплыть на лодке или небольшом прогулочном корабле через специальные Водные Врата.
Стражники у Городских Ворот пропустили посетителей без задержки, так как хорошо знали мастера Эмила. Но прибывшим пришлось долго ждать в приёмном покое, пока Её Величество не соизволила взглянуть на протеже купца Эмила.
Слуга провёл посетителей в небольшой кабинет, где за изящным столиком сидела красивая молодая женщина лет двадцати пяти. Ильясу удивила молодость королевы. Почему-то она думала, что властительница Марода стара и безобразна. А перед ней находилась очаровательная красавица в изысканном платье и со сверкающей диадемой в тёмных волосах.
Ильяса, которая никогда не встречалась с сановниками высокого ранга, не говоря уже о царственных особах, немного растерялась. Эмил не сказал, как вести себя в присутствии королевы, а она не была знакома с местным этикетом. Поэтому девушка неуклюже повторила поклон купца и застыла, как истукан, с восхищением глядя на королеву.
– Ваше Величество, – мягко начал Эмил. – Вот юноша, о котором я вам говорил. Он родом из Алмоста. Не смотрите, что он робок и неуклюж, это весьма отважный и умелый боец – в этом я убедился лично.
Королева с любопытством взглянула на Ильясу и небрежно взмахнула рукой.
– Хорошо. Ступайте, господин Эмил… Я хочу поговорить с юношей наедине.
Эмил постарался скрыть недовольство за низким поклоном и поспешно вышел.
Когда они остались вдвоём, королева мило улыбнулась и произнесла:
– Что вы на меня так уставились, молодой человек, словно никогда не видели женщин?
– Я… Я никогда не видел королев, Ваше Величество. В Алмосте я жил в далёком от столицы и света замке, в уединённости и затворничестве… Я думал, что короли – это древние мудрые старцы, седые, беззубые и согбенные… А вы такая молодая и прекрасная, обычная женщина… О, простите! Вы, конечно же, не обычная. Вы особенная женщина… То есть, я хотел сказать… – совсем растерялась Ильяса, с ужасом думая, какой бред она несёт.
Королева рассмеялась.
– Не извиняйтесь, сударь. Мне понравилось то, что вы сказали. Обычная женщина… Хотела бы я быть обычной женщиной, но, увы…
– Прошу прощения за неуклюжесть… Я никогда не был при дворе, и не знаю, как себя вести и что говорить.
Королева милостиво улыбнулась.
– И это прекрасно! Вы первый в этом дворце, кто говорит то, что думает. Мне надоели подхалимы и льстецы. Все хотят мне понравиться, все желают угодить. Ни от кого не услышишь слова правды, только хвалебные гимны и восхваляющие оды. Скажите, сударь, как вам понравился Марод?
– Я здесь всего несколько дней, но очарован вашей страной. По сравнению с Алмостом, это страна свободы и раскрепощённости. От многих ваших законов и обычаев я в восторге, но некоторые напрягают и озадачивают…
– А что вас поразило больше всего?
– Женщины. У них столько прав и возможностей! Просто голова идёт кругом, а в душе рождается нехорошее чувство зависти. В Алмосте о таком даже мечтать невозможно.
– Да, я слышала о ваших варварских обычаях, прятать женщин в гаремах, словно золото в сундуках. Значит, вам понравился Марод?
– Очень, Ваше Величество!
– И вы хотите остаться здесь навсегда?
– Да, Ваше Величество.
– А чем вы собираетесь заниматься? У вас есть ремесло?
– Я воин, Ваше Величество. Думаю, сумею найти себе службу.
– Если я предложу служить мне, вы согласитесь?
– С удовольствием, Ваше Величество!
– Но ведь вы алмостец, а я женщина. Разве это не унизительно, подчиняться женщине?
– Вы не женщина, вы – королева. А я не алмостец, я – воин. Для воина нет большей чести, чем служить своей королеве.
– Какие прекрасные слова! И вы, в самом деле, так думаете?
– Я говорю, что думаю, вы сами так сказали.
– Хорошо, воин… Я хочу, чтобы ты служил лично мне. Не мародской королеве, не королевству Марод, а лично мне, Эулианне Арситской, твоей госпоже и повелительнице. Ты согласен отдать свой меч, свой ум, своё искусство, а если понадобиться, то и жизнь, за меня, защищая моё имя и мою честь от врагов и недоброжелателей?
– Да, моя госпожа!
– Поклянись на мече, воин.
Ильяса вынула меч, но тут же сунула его обратно в ножны.
– Не могу, Ваше Величество!
– Не можешь? Почему? – глаза королевы подозрительно прищурились.
– Этот меч не мой… Я его украл. Раньше он принадлежал недостойному человеку, потому не заслуживает клятвы. Я не хочу произносить священные слова на чужом оружии.
– Что же нам делать?
– Я могу купить новый меч или вы можете подарить его мне от чистого сердца. Тогда слова клятвы будут вдвойне сильней.
Королева протянула руку и дёрнула витый шёлковый шнурок, свисавший над столом. Через минуту вошёл слуга, и королева приказала принести самый лучший меч из её арсеналов. Пока слуга выполнял приказ, Эулианна продолжила разговор.
– Разве в своей стране ты был вором?
– К этому меня вынудили обстоятельства… Мне пришлось совершить несколько преступлений – и кражу меча в том числе – чтобы вырваться из заточения, в котором я пребывал некоторое время, и покинуть Алмост.
– Значит, ты беглый преступник? Не хочешь ли рассказать мне всю историю?
– Если это возможно, Ваше Величество, то нет. Во всяком случае, не сейчас. Я не хочу, чтобы у вас сложилось обо мне предвзятое мнение. Вот когда я пробуду на службе некоторое время и у вас сложиться обо мне собственное мнение, тогда, если захотите, я расскажу вам свою историю.
Королева задумчиво посмотрела на Ильясу и благосклонно кивнула.
– Хорошо, я согласна… Так даже интересней.
Вскоре слуга принёс великолепный алмостский меч с прочным гибким лезвием, на котором искусный мастер выгравировал замысловатый узор. Рукоять усыпали золотые зёрна и мелкие драгоценные камни. Её обвивала ажурная гарда в виде сплетённых змей. К мечу прилагались такие же великолепные ножны, выложенные узором из драгоценных камней.
– Возьми этот меч, воин, это подарок королевы, – произнесла Эулианна.
Ильяса обнажила клинок, поцеловала, опустилась на одно колено и положила его к ногам королевы. Затем торжественно произнесла:
– Клянусь своей честью, своей кровью и своей жизнью, быть тебе верным слугой, моя госпожа. Как не ржавеет этот клинок, так не состарится моя клятва. Пусть гнев Небес падёт на мою голову, если я нарушу её, пусть проклятие погубит мою душу, если забуду о ней. Да будет так вовек!
– Я принимаю твою клятву, воин, – так же торжественно ответила королева.
– Я теперь ваш слуга, госпожа, приказывайте! – поднялась с колен Ильяса.
– Для начала назови своё имя. А то мастер Эмил что-то говорил, но я запамятовала.
– Ильяс д'Ассо, моя госпожа.
– Мне нравится это обращение. Оно звучит так… интимно.
– Им я подчёркиваю свою преданность вам.
– Я это понимаю… Итак, для начала, ты должен перебраться во дворец. Я распоряжусь выделить тебе комнату. Ты один или у тебя есть слуги?
– Лишь одна рабыня – подарок господина Эмила.
– Ох, уж этот Эмил… Он никогда ничего не делает просто так. Что он хотел взамен?
– Моего покровительства в случае удачного продвижения по службе.
– Ну, это немного… Ладно, оставим его… Во-вторых, я хочу, чтобы ты и дальше оставался таким же простым, честным и бесхитростным юношей, каким кажешься мне сейчас. Всегда говори мне правду, не опасаясь за последствия. И последнее – не ввязывайся ни в какие интриги. Держись от придворного сброда в стороне, если хочешь сохранить моё доброе расположение и благосклонность.
– Слушаюсь, моя госпожа… – склонила голову Ильяса.
– Тогда ступай. Но к вечеру должен быть во дворце.
Девушка поклонилась и вышла. Она осталась довольной сложившимися обстоятельствами. Ещё бы! Совсем недавно униженная полурабыня, супруга грубияна и тирана, мечтала об избавлении от ненавистного ига замужества и тихом укрытии где-нибудь в лесной глуши или лачуге крестьянина. И вдруг стала фаворитом королевы могущественного государства, её личным слугой и воином. Жить в королевском дворце и блистать среди самой высокой знати – о таком она не грезила даже в самых смелых мечтах!
За дверью королевского кабинета её терпеливо дожидался купец. По лицу протеже он сразу понял, что его надежды оправдались.
– Королева взяла вас? – сдерживая нетерпение, спросил купец.
– Да.
– На какую должность?
– Своим личным слугой.
– О… – изумлённо ответил мастер. По-видимому, он и сам не ожидал столь быстрого и высокого взлёта ставленника.
– Сегодня вечером я должен быть на службе. Мне нужно переехать во дворец – я буду жить при особе моей госпожи. Благодарю, мастер, за ваше гостеприимство. Я не забуду вашу помощь и доброе ко мне расположение.
– Буду надеяться… – пробормотал ещё не пришедший в себя купец. – Я ничего у вас не прошу, только помните, что я ваш друг, и при случае замолвите за меня доброе словечко…
– Непременно, мастер.
Когда Ильяса вернулась, Льяса ещё нежилась в постели.
– Ах, ты, лентяйка! – укоризненно покачала головой девушка. – А ну, немедленно вставай! Не то скоро растолстеешь, станешь неповоротливой и некрасивой. Тогда я вынужден буду продать тебя на хлопковые поля.
– Как прошёл приём? – нисколько не испугалась девочка, лениво потягиваясь и соблазнительно выгибаясь.
– Королева взяла меня на службу, и мы переезжаем во дворец.
Рабыня радостно завизжала, вскочила и бросилась «господину» на шею.
– Мы будем жить в королевском дворце! Все подружки умрут от зависти!
Ильяса оторвала девочку от себя и опустила на пол.
– Одевайся, а то останешься без туфелек. И без платья. Моя рабыня должна выглядеть хорошо, поэтому придётся на тебя потратиться… Надеюсь, мои затраты окупятся сторицей.
– О, я люблю вас, господин! – радостно щебетала рабыня, быстро одеваясь. – Я буду любить вас нежно-нежно, каждую ночь, и вы никогда не разочаруетесь во мне!
Одевшись быстро, словно солдат по тревоге, Льяса вытянулась перед господином и отрапортовала:
– Я готова, мой прекрасный и щедрый господин. Мы можем идти.
Они пришли на Торговую улицу, примыкавшую к рынку, и алмостка направилась к лавкам для покупателей средней руки. Она не хотела сильно тратиться, так как у неё оставалось не так уж много денег, а королева ничего не сказала о жаловании. Но и выглядеть нищенкой не было желания.
Войдя в лавку сапожника, Ильяса села на услужливо подставленный подмастерьем стул, и кивнула рабыне, жадно пожиравшей глазами выставленный на полках товар:
– Выбирай!
– Покажите мне вон те туфельки, – словно госпожа, повелительно произнесла Льяса прислуживавшему в лавке рабу.
Тот подал облюбованную пару и помог примерять. Они оказались великоваты. Тогда он принёс другую, но эти девочке не понравились. Она потребовала третью пару.
Пока рабыня капризно перебирала туфельки, хозяин и алмостка любезно беседовали о погоде, о ценах на рынке, о моде, об отношении к домашним любимцам и их непомерных капризах. Признав в покупателе чужеземца, торговец незаметно перевёл разговор на него, поинтересовался, откуда он родом и как давно в Мароде. Ильяса ответила, что из Алмоста, что приехала в Марод недавно и уже поступила на службу к самой королеве. Услышав последнюю новость, торговец оживился и сказал, что если молодому господину будет нужна хорошая качественная обувь, а денег на покупку не хватит, пусть обращается к нему – он с удовольствием обслужит его в долг. Рассчитывая на будущую благосклонность, торговец даже сделал скидку на довольно дорогие туфельки, которые, наконец-то, выбрала Льяса.
Затем они прошлись по другим лавкам, где Ильяса купила рабыне пару красивых платьев и кое-что для себя, несколько не очень дорогих украшений и шкатулку с женскими принадлежностями, такими, как украшенный жемчугом гребень из панциря морского ползунка, щипчики, пилочки, ножнички, баночки-скляночки с мазями и притираниями, и иными нужными и ненужными мелочами. Домой вернулись, груженые покупками, и с заметно похудевшим кошельком.
