Читать книгу: «Искатели Абсолюта. Абсолютная буря», страница 5

ГЛАВА 2

Я плохо помню, как снова оказалась в хижине. Сквозь забытьё мне слышались голоса, чудился запах сжигаемых сушёных трав да иногда – касание ладоней, таких горячих и родных. Я тянулась к ним, не веря собственному счастью, но тело, слишком слабое, не хотело подчиняться. По щекам неостановимо, словно весенние ручьи, катились слёзы, и не понять даже, радости или, наоборот, жалости к самой себе.

Потом забытьё сменилось сном – вполне обыкновенным, а вовсе не тем близким смерти состоянием, в котором я пребывала до сегодняшнего дня. Не осталось ни звуков, ни запахов, ни голосов – одна только темнота. Да ещё пробирающий до костей холод, с которым не могли справиться ни одеяла, ни тепло тела драконьего оборотня.

Этот холод впервые проник в меня ещё в Кхарре, после того, как я вернула радужноглазой пущенную ею молнию. Да так и остался внутри, змеиными кольцами обвившись вокруг рёбер, опутав паутиной мышцы и сосуды. В иное время я бы легко справилась с ним, позвав огонь, но…

Вместо привычного мне чувства стихий в груди – сосущая пустота. Я не могу поговорить с ветром, не ощущаю вздохов земли. Вода, окружающая хижину – чужая мне, её плеск лишён привычных отзвуков глубин и притаившейся там жизни. Огонь и вовсе высокомерно молчит, и волосы мои шевелятся в ужасе от одной только мысли, что это – навсегда.

Пустота и холод, холод и пустота – они заполняют меня целиком, от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. И мне всё время кажется, что я потеряла нечто очень, очень важное. Но я никак не могу понять, что же это и как его вернуть.

…Проснулась я уже затемно. В хижине было тепло – рядом с топчаном стояла небольшая жаровня, раскрасневшиеся угли отбрасывали на стены кровавые отблески. Пахло ароматной хвоей из дымящихся плошек, расставленных по полу, и горьким алхимическим зельем. На ощупь откинув одеяло, на сей раз всего одно, я попыталась было встать, но тотчас горячая ладонь легла мне на плечо, придавила обратно.

– Лежи, куда тебя опять несёт? – раздался чуть сердитый, но такой знакомый голос.

Драконий оборотень сидел рядом с топчаном на трёхногом табурете, нахохлившись, словно филин. Лицо было усталым – щёки ввалились, под глазами залегли тёмные круги.

Не зная, что сказать, я молча потянулась к его руке, коснулась пальцев. Влад так же молча ответил на прикосновение, сомкнув свою ладонь вокруг моей. Тихо потрескивали угли в жаровне, посвистывал в голых кронах деревьев ветер, под полом едва слышно плескалась вода, а мы так и молчали, не в силах подобрать правильные слова.

Я безотрывно смотрела на Влада, он – на меня. В глазах оборотня отражались огненные всполохи, и из-за них он напоминал мне Атиаса, несмотря на то, что ничем не был похож на огненноглазого стража.

– Как? – не выдержала, наконец, я.

Собственный голос, слабый и хриплый, в тишине показался мне громовым раскатом.

– Не успели добить. А потом магистр изменил приказ.

– Почему?

– Посчитал, что тебе не помешает защита от тех, кто станет охотиться за веерами. Решил, что лучше меня никто не справится.

– Но ведь изначально он отдал приказ меня убить! – не выдержала я.

Оборотень в упор посмотрел на меня, но даже не попытался возразить.

– Откуда узнала?

– Вайс рассказал.

Влад нахмурился и отвернулся. Помолчал.

– Вайс был одним из немногих, кто сохранил в себе остатки человечности после обучения у Теней, – наконец, глухо произнёс он. – Магистр правильно сделал, что присматривать за тобой отправил именно его.

– Он погиб.

– Знаю. Твои друзья рассказали. И про него, и про Кана.

– Тогда почему рядом был он, а не ты? – немного обиженно поинтересовалась я.

– Потому что меня магистр упёк в шахту на рудных островах.

– В наказание?

Влад хмыкнул.

– Поначалу казалось, что да. На самом деле цель была другой, но я понял её только после побега – когда поговорил с отцом.

Я непонимающе подняла брови, уверенная, что даже в полной темноте Влад заметит это движение. И не ошиблась.

– Отец сговорился с магистром. Он всегда верил, что придёт час, и у меня тоже появятся крылья. Считал, что человеческая кровь не ослабляет драконью, а наоборот – делает её сильнее. И что сущность крылатого владыки пробудится во мне, как только я дойду до края своих человеческих возможностей. Он оказался прав, – просто ответил Влад.

– Значит, это был ты? Там, в Кхарре? Но как?

– Не знаю, – пожал плечами он. – Просто однажды пришлось выбирать – оставить тебя один на один с теми, кто жаждет твоей смерти, или… пойти до конца. Позволить своей второй ипостаси взять верх. Я, когда с того обрыва летел, думал, что навсегда чудовищем останусь, человеческий облик потеряю. А вышло так, как никто, кроме отца, и не ожидал.

Снова повисла тишина. И снова я не выдержала её первой.

– Константин погиб, ведь так?

Влад кивнул.

– Мне жаль, – прошептала я.

– Он сам выбрал свою смерть, и она была воистину достойна владыки владык. Теперь он под крылом Отца-Неба вместе с матерью, – нарочито спокойно произнёс он. – Если бы он не отвлёк Странника на себя, твои друзья не смогли бы выбраться из Кхарра живыми. Да и у меня было бы не слишком много шансов вытащить тебя оттуда.

– Но зачем было выходить против Ахерона в одиночку? Почему он не позвал других владык. Что смог бы сделать Ахерон против пяти драконов?

– Владыки нужны были в Скоррде, – качнул головой Влад. – Чтоб помочь императору людей выстоять против грокхов и их радужноглазых богов.

– Радужноглазые были и в Кхарре, – припомнила я.

– Передовой отряд, около двух сотен воинов, – отмахнулся Влад. – Надеялись добраться до тебя раньше Ахерона.

– Хотели забрать Поющих? – холодея, спросила я и попыталась вскочить. – Веера! Где они?

– В безопасности, – поспешил успокоить меня владыка – назвать его драконьим оборотнем у меня больше не поворачивался язык. – Я их спрятал неподалёку, позже принесу.

Я облегчённо откинулась обратно на топчан.

– А дриммеры? Рори? Атиас? С ними всё в порядке?

– Они все здесь. И твой брат – тоже.

– Арэн?

Влад кивнул.

В душе не шевельнулось ни единой струнки. Я нахмурилась, припоминая юношу из давнего своего видения, который потом так внезапно появился на башенной площади Кхарра – уже во плоти. И он же, если глаза не обманули, был рядом с Владом, в лесу сегодня утром.

– Он для меня совсем чужой, – жалобно и в то же время упрямо пробормотала я. – Я его не помню… И вообще не уверена в родстве.

– У вас одинаковые глаза – спокойно и уверенно сказал Влад. – И одна кровь на двоих.

– Про кровь ты откуда знаешь? – не удержалась и съёрничала я.

– Все драконы ощущают кровное родство.

Я вдруг словно наяву услыхала голос Константина – будто вновь очутилась в его сеноте, и крылатый владыка терпеливо объяснял мне, короткоживущей, вещи, что для драконов были совершенно естественны.

– Не будь слишком строга к Арэну – он много лет считал, что ты погибла. А когда понял, что с тобой всё в порядке – бросился на поиски. Ты его, может, и не помнишь. Зато он не переставал тебя любить и надеяться на встречу – вопреки всему. И он скоро придёт сменить меня, – скупо улыбнулся дракон.

– Нет, не уходи, – запротестовала я.

– Я должен, – голос Влада прозвучал глухо и устало.

«Почему?» – хотела спросить я и вдруг заметила, что ладонь, сжимающая мои пальцы, дрожит.

– Что с тобой?

– Не со мной, – качнул головой Влад и нахмурил брови. – С тобой. Когда ты отразила ту молнию радужноглазой… Что-то произошло… Ты опустела, а потом… Я не знаю, не могу объяснить правильно, но… Сила пошла не сквозь тебя, а в тебя. Поначалу я не придал этому значения – не до того было. А потом…

– Что? – с замиранием сердца прошептала я.

– Внутри тебя словно бездна открылась. И она вытягивает жизненные силы из всех, кто подходит слишком близко. Я тебя сюда едва донёс. Потом сам несколько дней отлёживался, встать не мог. Когда ты в себя пришла, эта бездна стала слабее, но…

Я в отчаянии закусила губу. Бездна… Ненасытная утроба, образовавшаяся из-за нарушенных магических связей – вот, значит, о чём толковал призрак, убеждая меня вернуться. Это из-за неё я не чувствую ни Поющих, ни стихий – потому что сама пуста и в то же время полна силой, не находящей выхода. Точно пузырь, который вот-вот лопнет. И чтобы избежать такого исхода, его надо проткнуть – но как?

Влад без слов понял, что я чувствую.

– Шаманы и магик, что был с тобой, пытаются разобраться, как помочь. Пока что они не преуспели, но скоро должна прибыть ещё одна чародейка. Уж она-то точно придумает, как тебя излечить, – в голосе дракона вдруг проскользнула тщательно скрытая безысходность. Своим обострившимся драконьим чутьём он отлично понимал, что случится, если бездна во мне разрастётся сверх меры. Понимал – и страшился этого так сильно, что страх то и дело показывал себя – в речах, во взглядах, которые Влад бросал на меня, когда думал, что я их не замечаю, а то и в короткой, отчаянной дрожи плеч и пальцев.

Я улыбнулась через силу и собралась было сказать ему хоть что-нибудь ободряющее – да хотя бы избитое «всё будет хорошо», но тут снаружи послышались шаги.

Влад обернулся к двери в тот самый момент, когда она распахнулась, впуская в хижину влажный и холодный ветер, а вместе с ним – юношу, которого я всё никак не могла назвать братом.

– Очнулась! – радостно заорал он и бросился ко мне.

Я опасливо отодвинулась к стене, опешив от такой простоты. Юноша, заметив это движение, растерянно остановился, бросил быстрый взгляд на Влада. Крылатый владыка в ответ только коротко пожал плечами.

Юноша вдруг улыбнулся – обезоруживающе и искренне.

– Дашь нам поговорить наедине? – спросил он у Влада.

Дракон кивнул, сжал напоследок мои пальцы, поднялся и сделал шаг к двери. Арэн тотчас занял его место на табурете. Уже у самой двери крылатый владыка обернулся.

– Недолго, – бросил он Арэну. – Сам знаешь.

– Конечно, – с понимающим видом откликнулся тот.

– Я тебя не помню, – опасливо проговорила я, дождавшись, когда Влад выйдет. – И ничего про тебя не знаю.

– Ничего, – отмахнулся юноша и вновь улыбнулся. – Главное, что я всё-таки тебя нашёл. А что не помнишь – я тебе сам сейчас и расскажу. С самого-самого начала.

***

Арэн, находясь рядом со мной, слабел намного быстрее Влада. Уже буквально через минуту он побледнел, а на висках выступала холодная испарина. Так что пробыл он со мной недолго и мало успел рассказать, но я слушала его с замиранием сердца – слова, конечно, не заменят отсутствующие воспоминания, но хотя бы заполнят отведённое им место.

Когда он, наконец, приступил к описанию своего учебного выхода, дверь хижины вновь распахнулась, и в проёме появилось довольное лицо Рори.

– Пора! – с неуместной радостью выкрикнул магик. – Моя очередь!

– Ты вообще не дежуришь! – возмущённо вскинулся Арэн. – Меня Корис должен сменить.

– Так я и не сидеть пришёл, – хитро усмехнулся Рори. – Подпитывать её пора.

Арэн раздосадовано дёрнул щекой, но спорить дальше не стал.

– Я тоже ненадолго, – предупредил магик, не делая попыток занять освободившийся табурет. Вместо этого он потянулся к мешочку на поясе, дёрнул завязки, вытряхнул на ладонь пригоршню сухих трав и принялся подсыпать их в плошки. – Меня твоя бездна быстрее других высасывает.

– Что она такое, Рори?

– Я пока не знаю, – вздохнул он и остановился. – На обычное иссушение мало похоже. Но я выясню, Аэр, обещаю.

…После Рори настал черёд Кориса. Его сменил Локи. Они тоже провели со мной совсем немного времени, но зато успели рассказать о том, что произошло в Кхарре после того, как я потеряла сознание.

Последним пришёл Атиас. Для эйо потолок хижины оказался слишком низок, и стражу пришлось пригнуться, чтоб не задеть его головой. Я внимательно наблюдала, как он пробирается к табурету, и с каждым его осторожным и немного неловким движением убеждалась всё сильнее – не так давно огненноглазый страж был серьёзно ранен и ещё не оправился до конца. Длинное лицо его заострилось, скулы резче выступили над впалыми щеками. Но больше никаких признаков страданий не было – из-за спины огненноглазого привычно выглядывали рукояти скимитаров, а вокруг чернильных зрачков разливалось непокорное пламя.

– Ну что, тебе уже всё рассказали? – с лукавой усмешкой поинтересовался он, плюхнувшись на жалостливо скрипнувший табурет. – Или на мою долю тоже разговоров хватит?

– Про радужноглазых расскажи, – попросила я. – Говорят, Арэн их впустил в Шагрон?

Огненноглазый страж помрачнел.

– Он и вправду твой брат?

– Не знаю. Но все говорят, что так и есть.

– Жаль, – холодно проронил страж. – Иначе я бы его убил.

Я попыталась сесть, пристально вглядываясь в лицо эйо. Атиас бросил на меня хмурый и короткий взгляд исподлобья и отвернулся.

– Как он это сделал?

– Использовал скимитары, – Атиас неохотно потянулся к клинкам, вынул один из них из ножен, положил рядом со мной. – С их помощью я создавал защиту Портала. Ими же её можно убрать.

– Мне, помнится, хватило простейшего стихийного чародейства, – напомнила я.

– Нет, – качнул головой страж. – Тебе Портал поддался. Он посчитал, что ты во что бы то ни стало должна попасть внутрь и научиться с ним взаимодействовать. Арэну он сопротивлялся изо всех сил. Твой брат ничего не смог бы сделать без скимитаров. Они – ключ к зеркальной башне.

– Как он узнал?

– Он ищейка, причём из тех, что способны не только чуять след, но и видеть его.

– Ясно, – себе под нос пробормотала я и повысила голос. – Атиас… Ты ведь с самого начала знал, что я не страж Портала, так?

Страж стыдливо опустил глаза, подтверждая догадку. Впрочем, на этот раз он не намеревался уходить от ответа.

– Догадывался. Потому и отправил тебя к Константину.

– Ты мог сразу объяснить, как есть? – разозлилась я. – К чему были все эти загадки?

– Я тогда сам ничего не понимал, – потупился эйо. – Боялся ошибиться. Мы, стражи, знаем лишь то, что нам необходимо для защиты собственных Порталов. Об Абсолюте нам ведомо только одно – что он спрятан тут, в Шагроне.

Я опустила голову и ничего не ответила.

Оставшееся время мы провели в молчании. Я в который уж раз пыталась собрать все свои крохотные знания и догадки об Абсолюте и его связи со стражами в единое целое, но пробелов пока оставалось слишком много. О чём думал Атиас, я не могла даже предположить – глаза, способные выдать пусть не мысли, но настроение, эйо от меня прятал.

Когда стемнело, Атиаса вновь сменил Влад. Страж ушёл молча, даже не обернувшись напоследок. Дракон, зажав под мышкой нечто, завёрнутое в холстину, посторонился, проводил огненноглазого долгим непроницаемым взглядом.

– Ты зря надеешься услышать от него ответы, – заметил владыка, дождавшись, пока дверь закроется за спиной эйо. – Он и сам уже давно и безуспешно их ищет. Но время ещё не пришло.

– А когда придёт? – хмуро спросила я.

– Скоро, – загадочно улыбнулся он, присаживаясь на табурет, и положил рядом со мной свой таинственный свёрток.

– Теперь и ты тоже говоришь загадками.

Влад усмехнулся.

– Судьба Атиаса – стать стражем над стражами. Но прежде ему ещё многое предстоит узнать и понять. Самому, без подсказок. Так сказал отец незадолго до того, как мы отправились в Кхарр.

– А что ещё он сказал? – я осторожно откинула холстину, уже догадываясь, что скрыто под нею. С замиранием сердца провела пальцами по холодной голубой стали. Веера не потеплели от прикосновения, не взблеснули привычно вязью узоров – словно были чужими.

– Немногое. Только то, что счёл нужным.

И, заметив, как я смотрю на Поющих, поспешил меня успокоить:

– Веера не отвернулись от тебя, Рори чувствует твою с ними связь. Ты не слышишь их из-за бездны.

Мне вдруг захотелось со всей силы ударить кулаком по стене от досады. Каргова бездна! Что же она такое, раз может заглушить даже зов Поющих – вееров, порождённых самим Абсолютом? Кем – или чем, – она создана?

И вздрогнула от внезапной догадки.

Что, если тот же Абсолют повинен в существовании бездны? Может, он посчитал, что я не оправдала его доверия, не прошла испытание. Или её появление – тоже испытание, одно из многих?

Влад продолжал что-то говорить тихо и успокаивающе, но я его уже не слушала. Лишь изредка до сознания долетали обрывки фраз – что-то об утерянных знаниях магов, что жили до Войны Душ. Но что толку с этих знаний, если восстановить их невозможно? Тысяча лет – слишком большой срок. Ежели, конечно, никто не попытался сохранить их, попросту записав на пергаменте…

Но ведь попытался! И вполне успешно!

Если б мне хватало сил хлопнуть себя по лбу, я непременно бы это сделала, досадуя на собственную недогадливость.

– Онарэ, – громко сказала я.

Влад, замолкнув на полуслове, вопросительно уставился на меня.

– Они сохранили знания древних, – торопливо пояснила я. – В архивах Гартен-онарэ может найтись способ избавиться от этой бездны.

Во взгляде дракона мелькнуло воодушевление. И тотчас сменилось растерянностью.

Влад задумчиво уставился в противоположную стену.

– До полуденного взморья седмица лёта, – забормотал он себе под нос. – И ещё одна – обратно. Слишком долго.

Сомнения грызли владыку. Что делать? Ждать обещанную отцом чародейку? Или поспешить в Гартен-онарэ? Можно выбрать лишь один вариант, но какой из них окажется верным?

И никакая сила, доставшаяся Владу от отца, не подскажет ответ – выбирать придётся по наитию. А после ему, выжившему в кошмаре боя на Северном тракте, вырвавшемуся из недр Рудных островов, бросившему в Кхарре отца – ради меня, – предстоит безмолвно наблюдать за последствиями. С радостным замиранием или рвущимся на клочки от невыносимой боли сердцем.

Меня пронзил острый приступ жалости. Влад вскинул глаза.

– Утром, – твёрдо сказал он. – Если та чародейка не появится утром, я отправлюсь в Гартен-онарэ.

Мне оставалось только кивнуть, хотя всё моё естество противилось даже крохотному шансу на то, что поутру Владу придётся покинуть меня. Всего-то день или два назад, я считала его погибшим. Сегодня обрела вновь – в самую тёмную пору собственной жизни. А завтра, возможно, снова буду вынуждена с ним расстаться. Пусть ненадолго, но как пережить эту разлуку, когда мы только-только нашли друг друга посреди охватившей весь мир войны?

«Пусть обещанная Константином чародейка явится, наконец, – мысленно взмолилась я, сама не зная, к кому обращаю слова – то ли к Прародителю, то ли к спрятанному им в Шагроне Абсолюту. – Пусть поспешит».

Вслух я, разумеется, не сказала ничего. Свои страхи, свою неуверенность я понесу, не сваливая их на Влада, чья ноша тоже ох как не легка, особенно сейчас.

Владыка ответил мне бледной, едва заметной улыбкой.

– Как ты встретился с Арэном? – спросила я его, чтоб отвлечься от тяжёлых мыслей.

– Он не рассказал? – удивился владыка.

– Не успел. Он уж очень издалека начал.

– Не устанешь слушать? – с полуулыбкой спросил Влад. – Это будет длинный рассказ.

– Я спала достаточно долго, – усмехнулась я. – Начинай.

Взгляд дракона потеплел.

– Хорошо, тогда слушай, – согласился он и начал.

Вскоре выяснилось, что собственные силы я всё же переоценила. Здоровый человек, проспав весь день, должен был бы бодрствовать до самого утра, но бездна делала меня слабой и больной, так что первые признаки сонливости проявили себя ещё до полуночи. Я пыталась с ними бороться, но безуспешно. Веки тяжелели, голос Влада слышался мне словно издалека, и я сама не заметила, как уснула.

А потом мне приснился сон, невозможный настолько, что я ни на мгновение не засомневалась в том, что это просто видение, ночной морок, отзвук затаённых подсердечных желаний – и не более. Мне снилось, будто бы в хижину вдруг ворвался мальчишка лет четырнадцати.

– Они прилетели! – с порога завопил он.

– Кто? – поспешно вскочил Влад.

– Владыки! – выкрикнул мальчишка. – Идём скорее!

Дракон с сомнением покосился на меня, перевёл взгляд на едва не приплясывающего от нетерпения вестника.

– Сейчас магик придёт. Я позвал уже, – чуть спокойнее выпалил мальчишка.

Влад, сжав губы так, что они побелели, решительно пошёл прочь из хижины. Мальчишка посторонился, пропуская его, повернул лицо ко мне и недобро сдвинул брови. Спросить, чем он недоволен, я не успела – хижина вместе с мальчишкой погрузилась во тьму.

А наутро, открыв глаза с первыми лучами солнца, я увидела, что на табурете подле меня сидит Кайра.

– Ты? – сонно удивилась я, приподнимаясь на локтях. – Откуда?

– Нэн прислала, – устало улыбнулась каойя. – Замолвила за тебя словечко перед Лойкой, да такое, что настоятельница перечить не посмела, вмиг велела тебе на помощь отправиться.

– Откуда Нэн могла знать, что помощь мне потребуется?

Каойя ласково провела рукой по моим растрёпанным волосам.

– Иногда достаточно иметь опыт и знания, чтоб научиться предугадывать то, что может вскорости произойти.

Я обессилено опустилась обратно на топчан.

– А как… как ты меня нашла?

– Крылатые владыки помогли. За день всего домчали нас из Скоррде.

– Нас? – не поняла я.

Кайра кивнула и отчего-то опустила глаза. Не дождавшись от неё пояснений, я мельком глянула на дверь и закрыла глаза, прислушиваясь.

Тихо потрескивали уголья в придвинутой к топчану жаровне, журчала и плескалась под полом вода, где-то вдалеке свистел в голых пока ещё кронах ветер. Слышались голоса. Один, хорошо мне знакомый, принадлежал Рори, второй был Влада. А от третьего по коже побежали испуганные мурашки.

– Что Клара тут делает?

Кайра, по-прежнему не поднимая глаз, открыла было рот, но тут по мосткам загрохотали тяжёлые, чеканные шаги, дверь распахнулась, с размаху грохнув об стену, и в хижину, словно ветер, ворвалась каойя Клара. Следом робко протиснулся Рори и сдвинулся вбок, впуская… мастера Геона.

Широко улыбнувшись, мастер тоже посторонился и прикрыл за собой дверь.

В хижине тотчас стало тесно.

– Вот бедствие-то, – уперев руки в бока и недовольным взглядом уставившись на меня, желчно выдала Клара. – Одни только проблемы от тебя. А ну, болезная, дай посмотрю!

Кайра, не проронив ни слова, уступила табурет Кларе. Злопамятная каойя, усевшись, первым делом сбросила с плеч полупустой мешок, расправила цветастую свою юбку, перебрала висящие на шее амулеты, выискивая нужный, и протянула руки надо мной. Лицо её закаменело, превратившись в бесстрастную маску, на костлявой шее дёрнулся раз-другой кадык и тоже замер. Закрыв глаза и, кажется, перестав даже дышать, Клара неторопливо зашевелила пальцами.

– Ясно всё, – спустя некоторое время проронила она и убрала руки.

– Что именно?

Каойя вздрогнула и чуть не свалилась с табуретки. Я, не сдержавшись, хихикнула, а мастер с уважением и нескрываемым интересом уставился на Влада, чьего появления – как и всегда, впрочем, – никто не заметил.

– Всё, – недовольно бросила Клара, едва покосившись на дракона, и потянулась к сброшенному мешку. – Кайра, запали-ка огонёк.

Хижину озарил тёплый оранжевый свет.

– Эй, магик, поди сюда, – Клара, не глядя, поманила пальцем Рори. – Помогать будешь.

И принялась доставать из мешка порядком уже оплавленные огарки свечей, заполненные светящимися жидкостями скляницы и разноцветные аксамитовые мешочки. Огарки она тотчас вручила Рори.

– Вдоль стен расставляй, – бросила каойя. – Да смотри, чтоб расстояние ровным было.

Сама же она тем временем извлекла из мешка завёрнутый в тряпицу мел, подула на него и, с кряхтением переместившись с табурета на пол, принялась вырисовывать на нём магическую фигуру. Временами она, бормоча что-то неразборчивое, поднимала голову, вглядываясь в потолок хижины, а потом, точно увидев нечто, ведомое одной только ей, вновь принималась чертить дуги, хорды и углы.

Большинство учениц в Гартен-онарэ недолюбливали злопамятную каойю, но в то же время о знаниях её и умениях ходили едва ли не легенды. Клара просто обожала эксперименты на стыке совершенно разнообразных, порой даже противоречащих друг другу способов чародейства. Она, словно одержимая, изучала одновременно все доступные ей виды магии – кроме, разумеется, всегда стоявшей особняком стихийной, – пытаясь вывести единую систему управления потоками силы. И наша с Каном фигура, которой так гордился беловолосый маг, была всего лишь бледным и куда как далёким от совершенства подобием того, что прямо сейчас, без раздумий и сложных вычислений, выводила на полу хижины Клара.

Конечно, цели у этих фигур были разные, но лёгкость, с которой каойя создавала свою, поражала. Рори, заворожено следивший за Кларой, похоже, пребывал в не меньшем изумлении.

Когда фигура была закончена, каойя в одной ей известной последовательности накапала в разных её частях жидкостей из своих склянок, прошлась вдоль стен, посыпая огарки содержимым мешочков.

– Магик, – опять позвала она. – Ты из какой Башни?

– Из Бестиария, – едва не выронив последний огарок, смущённо пробормотал Рори.

– Ну да, ну да, – пожевала губами в раздумье Клара. – Не совсем то, конечно, ну да сгодится. Я сейчас чары плести буду, а ты их соединяй да во-он в тот накопитель отправляй. А ты, Кайра, стихии свои готовь. Выученица твоя, как я понимаю, совсем их не ощущает, вот и попробуем для начала предел сей нечувствительности отыскать.

Как ни старалась, я так и не смогла уловить тот миг, когда фигура каойи заработала. Просто в какой-то момент меловые линии на полу засветились белым, а по стенам хижины прошла короткая дрожь. Лицо Клары исказилось судорогой. Кайра, завидев это, щёлкнула пальцами, зажигая расставленные вдоль стен огарки, и в воздухе повис аромат благовоний.

Подняв лицо кверху, Клара хрипло затянула заунывную литанию и принялась одной рукой чертить перед собой коротко вспыхивающие руны.

Я по привычке потянулась к лежащим на скомканном одеяле Поющим – сталь вееров была тёплой и, кажется, продолжала нагреваться. И вдруг почувствовала укол – словно длинная игла вонзилась в грудь по соседству с сердцем. Перед глазами замелькали разноцветные круги, и я утонула в их мельтешении, захлёбываясь цветом, словно студёной водой.

– Осторожнее, магик, осторожнее! – строго прикрикнула Клара, на мгновение прервав литанию.

Рори судорожно кивнул, но боль никуда не пропала, лишь поползла по телу, становясь всё острее и резче. Поющие, раскалившись до предела, обожгли ладонь.

Я подняла руку, уставилась на неё расширившимися от удивления глазами – вся кисть покрылась исходящими сукровицей волдырями, густые коричневые капли срывались с почерневшей ладони и неторопливо уплывали вверх. Меж пластов обугленной кожи то и дело вспыхивали полупрозрачные язычки пламени, сбегали от запястья к кончикам пальцев, оставляя за собой глубокие, полнящиеся оранжевым светом трещины.

Хижины больше не было, осталась лишь постепенно теряющая своё многоцветье вода, которой я захлёбывалась. Свет над головой угасал, и в призрачных его остатках далеко внизу уже виднелось дно.

«Как странно», – отрешённо подумала я, продолжая с любопытством и брезгливостью рассматривать руку.

Жжение усилилось, стало нестерпимым – и вдруг исчезло. Обгорелые струпья, словно хлопья почерневшего снега, принялись отпадать, закружились в потоках воды. А там, где они только что были, теперь виднелась гладкая розовая кожа, по которой совершенно безвредно разгуливал ласковый и тёплый огонь. Он не покорился мне, вовсе нет. Но он признал меня своей. Той, кому ни при каких обстоятельствах не собирался причинять вред.

С водой всё обстояло иначе. Она с упорством, достойным лучшего применения, тянула меня всё глубже, тщилась проникнуть в рот и нос, заливала уши и глаза. Я барахталась, махала руками, выталкивая тело наверх, к свету, но чем яростнее я пыталась выплыть, тем быстрее и неутомимей она тянула меня обратно.

Дно встретило меня вязким илом, захватило ноги сразу по колено и с громким чавканьем принялось засасывать. Мысленно ругаясь на чём свет стоит, я сопротивлялась, но силы были неравны. Вот уже я погрузилась в ил по пояс, затем – по плечи; над поверхностью осталась лишь голова да вовремя поднятые руки.

Грудь жгло от нехватки воздуха, сердце трепыхалось перепуганной птахой. Отчаяние подступало к горлу, сжимало его, отбирало и без того крохотные остатки сил. Неужели конец? Как же бессмысленно, глупо и обидно. Получается, я сумела выбраться из-за Грани лишь для того, чтоб всё-таки умереть?

Но ведь как только я испущу последний вздох, придут карги, и война, что и так раздирает мир на части, станет опустошительной. Магия вскипит, словно кипяток, и станет сеять хаос и разрушение. Реки вновь выйдут из берегов, горы задрожат от разрывающих их внутренности потоков раскалённой магмы. Воздух расступится под крыльями драконов, и последнее падение владык будет столь же прекрасным, каким был их полёт.

В прошлую войну мир устоял – благодаря Константину. Но кто займёт место владыки на сей раз? Да и поможет ли это – ведь тогда Ахерон смирился с тем, что Абсолют ему не достанется, а теперь, наоборот, пойдёт до конца, чтоб его заполучить. Я уверена – Влад, дриммеры, драконы и онарэ встанут у него на пути, но даже вместе у них не хватит сил остановить Странника.

Нет, так нельзя! Так не должно быть! Я не могу позволить себе умереть – сейчас!

Ладонь, что ещё недавно была покрыта страшными ожогами, вновь горела. Жар распространялся от кончиков пальцев к локтю, а оттуда – к плечу. Он ярился, он тёк по коже подобно раскалённой докрасна магме – но больше не обжигал. И когда он покрыл меня всю, вода вскипела. Столбы пара со злобным шипением рванули прочь от меня, комья иссушённого ила, ещё недавно крепко сжимавшего меня в объятьях, разлетелись в стороны. Где-то наверху тревожно засвистел ветер, пробивая путь сквозь толщу воды и пара, чтоб дотянуться до меня и заботливо наполнить собою лёгкие. Снизу уже давили в спину невесть откуда взявшиеся мясистые древесные корни, выталкивая из смертельно опасной теснины. И нужно было лишь дотерпеть, продержаться совсем немного, не позволить сознанию угаснуть и перестать бороться…

В глаза брызнул тёплый, уютный свет живого огня. Инстинктивно я отвернула голову от него, удивившись непривычной лёгкости, с которой далось мне это движение. И тотчас чья-то рука повернула голову обратно, а в губы ткнулся край глиняной кружки.

– Пей, пей, – раздался надо мной смутно знакомый голос. – Это поможет восстановить силы.

– Что… что со мной? – едва прошептала я, когда последняя капля терпкой жидкости влилась в горло.

– Она ещё спрашивает, – недовольно вмешался другой голос, тоже знакомый. – Это ж надо было настолько всё поперезапутать, что и чинить-то теперь нечего, только заново создавать. Говорила ж я, непутёвая у тебя выученица. Сразу говорила, как только ты её в Гартен-онарэ привезла.

– Кайра, что со мной? – громче и настойчивее повторила я.

– А ты вообще молчи! – не дав Кайре и рта открыть, зыркнула на меня Клара, но до объяснений, пусть и сдобренных изрядной толикой язвительности, всё же снизошла. – Вон причина твоей хвори, под рукой у тебя лежит.