Читать книгу: «Методические аспекты изучения древних и средневековых кремаций. Сборник материалов», страница 5
В третьей четверти VI века до н. э. в ольвийском полисе, в который вероятно входил и Борисфен происходит смена культа Аполлона Иатроса (Врачевателя) на культ Аполлона Дельфиния (Русяева, 1992. С. 37). По мнению А. С. Русяевой, это связано с прибытием новой волны колонистов из метрополии. Культ Иатроса был распространен в качестве главного полисного в Аполлонии, Истрии, Оргаме, Борисфене, Ольвии и других милетских колониях Причерноморья, в том числе и на Боспоре (Сударев 1999. С. 213–231). Одновременно с прибытием новой волны колонистов в Ольвию и со сменой главного полисного культа, сокращается и количество кремаций. В тоже время культ Аполлона с этой эпиклезой продолжает оставаться главным в Аполлонии, Истрии и Оргаме и кремации там продолжают активно практиковаться. В самом Милете в конце VII–VI вв. до н. э., где практически не практиковалась кремация, так же практически не известен был и культ Аполлона в ипостаси Врачевателя. Не исключено, что это взаимосвязанные явления.
Если мы вновь обратимся к ситуации в районе Боспора Киммерийского, то мы увидим, что в некрополях его Европейской части и в первую очередь в милетском Пантикапее, кремации появляются уже в VI в. до н. э. (Сударев, 2004. С. 209–210). Однако, на азиатской стороне их практически нет. Этой ситуации может быть несколько объяснений. Однако, на наш взгляд, наиболее вероятным является то, что причина отсутствия кремаций на территории Азиатского Боспора та же, что и для остальных городов Малой Азии – персидское владычество (см. выше).
В 2016 году на территории Фанагории была обнаружена мраморная стела с древнеперсидской надписью (Кузнецов, Никитин 2018. С. 154–159; Кузнецов 2018. С. 160–185). Как совершенно правильно считает В. Д. Кузнецов, эта стела обозначает наличие персидского влияния над этой территорией. Ранее, в 1999 году Г. А. Кошеленко обратил внимание на фразу Диодора Сицилийского (Diod., XII, 31,1) «В Азии династия Киммерийского Боспора, чьи цари, известные как Археанактиды, правили в течение сорока двух лет…» и проанализировав ее выяснил, что «термин «Азия» Диодором всегда используется для определения Персидского царства»5 (Кошеленко 1999. С. 136). Не вдаваясь подробно в историю Боспора Киммерийского, отметим лишь тот факт, что где-то в промежутке, между 547 и 5136 годами Боспор судя по всему попадает под власть Ахеменидов. Не исключено, что именно Азиатский Боспор в большей степени находился под влиянием Ахеменидов7 и именно поэтому, обряд, противоречащий зороастрийским верованиям был настолько непопулярен именно на этой территории. Впрочем, это лишь одно (хотя, на наш взгляд и наиболее вероятное) из возможных объяснений и его обоснование далеко выходит за рамки данной работы.
ЛИТЕРАТУРА
Алексеева Е. М., 1991. Греческая колонизация Северо-Западного Кавказа. М.
Арсеньева Т. М., Погребальный обряд // Античные государства Северного Причерноморья. М. 1984. С. 222–225.
Ашик А. Б., Боспорское Царство с его палеографическими и надгробными памятниками, расписными вазами, планами, картами и видами. ч. I–III, Одесса. 1848–1849
Капошина С. И., Из истории греческой колонизации Нижнего Побужья //МИА. Т. 50. М-Л. 1956. С. 211–254.
Кастанаян Е. Г., 1959. Грунтовые некрополи боспорских городов VI–IV вв. до н. э. и местные их особенности. // МИА 69. М.-Л. С. 257–295.
Кошеленко Г. А., Об одном свидетельстве Диодора о ранней истории Боспорского царства //Древнейшие государства Восточной Европы. 1996–1997. Северное Причерноморье в античности: Вопросы источниковедения. М. 1999. С. 130–141.
Кузнецов В. Д., Боспор Киммерийский в 5 в. до н. э.(древнеперсидская надпись из Фанагории) // Фанагория. Результаты археологических исследований. Т. 6./ Материалы по археологии и истории Фанагории. Вып. 3. М. 2018. С. 160–185.
Кузнецов В. Д., Никитин А. Б., Древнеперсидская надпись из Фанагории //Фанагория. Результаты археологических исследований. Т. 6./ Материалы по археологии и истории Фанагории. Вып. 3. М. 2018. С. 154–159.
Монахов С. Ю., Греческие амфоры в Причерноморье. Типология амфор ведущих центров-экспортеров товаров в керамической таре. Каталог-определитель. Москва Саратов. 2003.
Русяева А. С., Религия и культы античной Ольвии. Киев: Наукова думка. 1992.
Сударев Н. И., Культ Аполлона Врача на Боспоре и некоторые вопросы греческой колонизации //Древности Боспора. Т. 2. М. 1999. С. 213–231.
Сударев Н. И., Кремация на Боспоре в VI–II вв. до н. э.//Боспорский феномен. Проблемы хронологии и датировки. СПБ. 2004. С.208–219.
Сударев Н. И., Грунтовые некрополи боспорских городов VI–II вв. до н. э. как исторический источник.//Диссертация на соискание ученой степени кин. 2005
Сударев Н. И., Часть XI. Религия. Погребальные обряды. Глава 2. Некрополи и погребальные обряды // Античное наследие Кубани. Т. II. М.: Наука, 2010. С.418–472
Сударев Н. И., Иванов А. В., Еще раз к вопросу об эмпориальном периоде на Боспоре// Боспорский феномен: quarta pars saeculi. Итоги, вопросы, дискуссии. Материалы международной научной конференции. СПб. 2023. С. 83–92.
Шепко Л. Г., Некрополи Европейского Боспора VI–II вв. до н. э. в пространственно-хронологическом измерении //Донецький археологічний збірник. Донецк. №. 17. 2013. С. 99–114.
Alexandridou A., Special burial treatment for the ‘heroized’dead in the Attic countryside The case of the elite cemetery of Vari //Interpreting the Seventh Century BC: Tradition and Innovation. Oxford. 2017. P. 281–291.
Ahrens S., ‘Whether by Decay or Fire consumed…’ Cremation in Hellenistic and Roman Asia Minor// Death and Changing Rituals. Function and Meaning in Ancient Funerary Practices. London. 2015. P. 185–222
Atila C., Eastern Necropolis of Kyme Transition from Cremation to Inhumation and Grave Types//Mediterranean Archaeology and Archaeometry. V. 19, № 1. 2019. P. 121–131.
Balducci B., Dall'Eubea alla Macedonia, dalla Macedonia alla Magna Grecia. Alcune riflessioni sui roghi funebri nel mondo greco //Dialoghi sull’archeologia della Magna Grecia e del Mediterraneo antico. Fondazione Paestum. 2017. P. 795–804
Bérard R.-M., Mégara Hyblaea, 6. La nécropole méridionale de la cité archaïque. 2. Archéologie et histoire sociale des rituels funéraires.Rome. 2017.
Damyanov M., Necropoleis and Ionian colonisation in the Black Sea//Ancient West and East. V. 4.1. 2005. P.77–97.
Damyanov M., Normative and non-normative burial practices in the necropoleis of the Greek colonies in the western Black Sea area //Ancient West and East. V. 11. 2012. P. 35–68.
Damyanov M., West Pontic Greek Burial Customs in Archaic and Early Classical Times// Funeralkultur der Thraker und Skythen des 7. bis 5. Jahrhunderts v. Chr. an der unteren Donau. Rahden/Westf. 2020. P. 273–290
Foça S., 2018 Teos Batı Nekropolisi Mezar Tipleri//Colloquium Anatolicum. 2018. №. 17. P. 139–160.
Forbeck E., Die Nekropolen von Milet: Die Grabungen 1901 bis 1909 und die Arbeiten der Jahre 1993 bis 1996 //Yayınlanmamış Doktora Tezi. Bochum. 1998.
FrgHG. Fragmenta historicorum Graecorum 1841–1870.
Gorman V. B., Miletos, the Ornament of Ionia: A History of the City to 400 BCE. University of Michigan Press. 2001.
Hürmüzlü B., Burial Grounds at Klazomenai. Geometric through Hellenistic Periods// Klazomenai, Teos and Abdera. Metropoleis and Colony. Thessaloniki. 2004. P.77–96.
İren K., Ünlü A., Burning in Geometric Teos //Stephanèphoros. De l'économie antique à l'Asie mineure, Hommages à Raymond Descat. – 2012. – P. 309–333.
Luce J. M., Géographie funéraire et identitiés ethniques a l'Âge du fer en Grèce //Pallas. 73. 2007. – P. 39–51.
Luce J. M., Iron Age burial customs in the Peloponnese and their place in the funerary geography of the Greek world. // Honouring the Dead in the Peloponnese. Proceedings of the conference held at Sparta 23–25 April 2009. CSPS Online Publication 2. 2009. P. 415–426
Luce J. M., Les modes funéraires et la parole dans la Grèce de l'âge du fer ancien //Dialogues d'histoire ancienne. 2014. Supplement10. P. 37–51.
Lungu V., Orgame necropolis in the Black Sea area //Greek Colonization in Local Contexts. 2019. P. 123–144.
Petersen J. H., Cultural Interactions and Social Strategies on the Pontic Shores: Burial Customs in the Northern Black Sea Area c. 550–270 BC.// Black Sea Studies. V. 12. Aarhus Universitetsforlag, 2010.
Philipp H., Archaische Gräber in Ostionien //IstMitt. 1981. V. 31. P. 149–166.
Основные методические проблемы исследования коллективных кремаций на примере материалов Джантухского могильника
Е. А. Клещенко
ИА РАН, Москва, Россия
Ключевые слова: коллективные погребения, кремации, погребальный обряд, колхидская культура, ранний железный век.
Массовые захоронения с кремированными останками являются одними из самых сложных объектами исследования с методической точки зрения. Такими являются материалы из Джантухского могильника.
Джантухский могильник расположен на территории Восточной Абхазии, широко датирован (XIII–XII–II вв. до н. э.) и относится исследователями к локальному варианту колхидской культуры (Скаков, Джопуа, 2019). Раскопки на памятнике проводились с 2006 по 2017 гг., в результате чего была исследована значительная площадь могильника. Погребальные объекты были интерпретированы как коллективные вторичные захоронения в погребальных ямах большого размера. Особый интерес представляет предположение о предшествующем сожжению обряде «выставления» останков умершего, что подкрепляется данными античных письменных источников (Скаков, Джопуа, 2019).
Для рассмотрения методических особенностей исследования коллективных кремаций были проанализированы останки из погребения 7 и погребения 9 могильника Джантух, общая масса которых составила более 24 кг. Исследование останков проводилось с учетом их планиграфического расположения, с привязкой к квадратам раскопа 2х2 м и погребальным объектам.
В первую очередь, были учтены общие характеристики останков для оценки степени их сохранности (размер, цвет, наличие деформационных трещин вследствие воздействия высоких температур, а также характер этих растрескиваний), вес останков, их видовая принадлежность (Методика …, 2020). Так, все останки имеют преимущественно светло-серый – белый цвет, деформационные трещины на поверхности, что говорит о длительном высокотемпературном воздействии на них. При этом фрагменты костей крупные (многие более 5 см). Зафиксирована значительная масса останков как минимум для погребальной ямы 7 (определено не менее 2 кг для погребения 9 и не менее 20 кг – для погребальной ямы 7). Останки человеческие, и лишь менее 1 % из них принадлежит животным (это, как правило, обработанные кости: фаланги и головки длинных костей с перфорацией, фрагменты костяных изделий).
Следующий шаг – определение половозрастной характеристики погребенных. При работе с коллективными кремациями данная задача усложняется, поскольку достоверно отнести и группировать фрагменты костей к останкам того или иного индивида не представляется возможным. Определение минимального количества индивидов возможно при подсчете дублирующих фрагментов костей разных отделов скелета для каждого погребального объекта. Определение пола – практически невыполнимая задача и, в данном случае, представляется возможным только при использовании остеометрических методик, при выявлении крайних показателей в группе (для взрослых индивидов), а также фиксация возрастных особенностей (несформированность костной ткани – у детей, возрастные изменения – у индивидов старшего возраста), патологических изменений костной ткани.
В погребальных объектах Джантухского могильника были зафиксированы останки индивидов всех половозрастных групп. При работе с останками могильника каждый определимый фрагмент кости человека, подходящий для половозрастной характеристики или подсчета минимального количества индивидов, был отдельно описан и внесен в базу под индивидуальным номером. Общее количество индивидуально описанных костей составило 435 фрагментов. Для подсчета минимального количества погребенных в захоронении были выбраны наиболее часто повторяющиеся и хорошо определимые части скелета: подбородочный выступ с подбородочной костью, надглазничный край лобной кости, пирамида височной кости, тело второго шейного позвонка, верхние эпифизы локтевой и лучевой кости, пястная кость I луча кисти/ стопы, дистальная фаланга I луча кисти/ стопы, надколенник, и т. д. Как показала статистика, наиболее эффективным при определении минимального количества погребенных индивидов оказался подсчет подбородочных выступов (среди непарных костей), и пирамид височной кости (среди парных костей). Эти кости сохраняют хорошую устойчивость к разрушению от кремирования, а также имеют неповторимую морфологическую структуру, позволяющую отличить их от других частей скелета даже при сильной фрагментации кости.
Так, в объектах Джантухского могильника были выявлены 38 фрагментов пирамид височных костей, среди них 12 правых и 13 левых – в погребении 7, а также 5 левых и 1 правая – в погребении 9. Это значит, что всего по этому признаку в обоих погребениях было не менее 19 индивидов (38 / 2), из них не менее 13 – в погребении 7 и не менее 5 – в погребении 9. Если мы возьмем для подсчета подбородочные выступы, то всего их было зафиксировано 24, из них 20 – в погребении 7, 4 – в погребении 9. Это значит, что всего по этому признаку в обоих погребениях было не менее 24 индивидов, из них не менее 20 – в погребении 7 и не менее 4 – в погребении 9. Данные по подбородочному выступу и пирамиде височной кости показали самые высокие результаты, однако показатель по подбородочному выступу оказался эффективнее при подсчете числа индивидов в погребении 7, а показатель по пирамидам височной кости – в погребении 9. Это значит, что при наиболее точном определении минимального числа индивидов необходимо использовать подсчет всех дублирующих фрагментов костей.
Еще одним аспектом исследования кремированных останков из коллективных кремаций может быть исследование следов припеканий от изделий (металла, стекла и т. д.), полученных в результате термического воздействия. Несмотря на то, что результаты не являются индивидуальными, и дают среднюю информацию сразу по всем погребенным в захоронении, она также может быть полезна при исследовании погребального обряда.
Были определены весовые показатели для останков, имеющих следы припеканий и не имеющих таковых. Все данные были зафиксированы с учетом частей скелета, на которых были обнаружены припекания. Так, доля останков с припеканиями в объектах могильника составляет 10 %. В погребальной яме 7 наибольшая доля припеканий приходится на кости свода черепа (41 %), верхние (24 %) и нижние конечности (30 %). Также припекания встречены на костях таза (2 %), позвонках и ребрах (3 %), но их доля незначительна. В погребении 9 – иная картина. Здесь наибольшая доля припеканий приходится на нижние конечности (78 %) и кости таза (19 %), а припекания на черепе имеют наименьшую долю (всего 3 %).
