Читать книгу: «Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир», страница 4

«Какую музыку вы хотите послушать?» – спросили Майю в родильном отделении. Давид сыграл Моцарта на кларнете. Так родилась Анна.

«Сейчас ей четыре. Она начинает спрашивать, откуда взялась. Я против того, чтобы скрывать правду. Я собираюсь сказать ей, что она появилась в результате чуда. И что чудо произошло благодаря одной женщине. Она не мама, она дала частичку своего тела. Думаю, дочь воспримет это без проблем. Не нужно драматизировать. Многое зависит от того, как ситуацию преподносят родители. Есть книжки и альбомы, объясняющие детям их появление на свет. О доноре знает пара близких друзей и семья. Остальные не в курсе. Я лично готова рассказать всему миру, но муж просит быть аккуратнее. В мире много людей, смотрящих на это по-другому».

Когда Майя забеременела, нашелся издатель для «Необитаемой» и роман был опубликован. «Я ходила на встречи с читателями и разговаривала о бесплодии с дурацкой улыбкой из-за гормонов. Когда дочь вырастет и прочитает роман, то поймет, как сильно ее ждали».

Поздний репродуктивный возраст

От 40 до 45 – «последний поезд в огне», время неизвестности и принятия трудных решений. Когда то ли еще можно родить генетически своего ребенка, то ли уже нельзя. Напомним статистику: считается, что после 42 лет беременность даст лишь один из десяти эмбрионов. Шанс забеременеть врачи оценивают как меньше 5 % ⁵⁰.

Одни доктора будут предлагать 43-летней клиентке продолжать целиться в призрачную мишень, ну а вдруг она – меткий стрелок. Другие уговорят на донорскую яйцеклетку, чтобы не тратить деньги, силы, здоровье и время. Перспективе рожать «чужого» большинство воспротивится, продолжая делать «своего» на пределе возможностей.

«С 43-летнего возраста мы советуем всем французским женщинам брать донорские ооциты, – говорит Рене Фридман, – правда, за ними придется ехать за границу. В Россию, например, или в Испанию. Во Франции их купить нельзя, продажа запрещена. Их можно получить только бесплатно, если ваш случай будет одобрен этическим комитетом. Впрочем, это едва ли случится. Ооцитов не хватает катастрофически, донорство во Франции безвозмездное, за него не платят, доноров мало, и материал резервируют для молодых, у которых меньше риск выкидыша».

Профессор Фридман жестко настроен к тем, кто пытается обмануть судьбу и статистику, сражаясь за собственную генетику: «Когда 43-летней француженке говоришь, что ее шансы меньше 0,5 % и ей лучше остановиться, она отвечает: „Государство оплачивает эти попытки, поэтому я буду делать ЭКО снова“. Конечно, у людей есть право пытаться. Но они почти всегда просто теряют время. Вместо этого можно поехать на Украину и вернуться с результатом. Лично я выступаю за ограничение попыток тем, у кого уже не получилось несколько раз. Будет эффективнее тратить деньги, например, на научные исследования».

Пострепродуктивный возраст

Материнство после менопаузы – еще одна сверхвозможность, подаренная людям наукой.

Частные клиники обычно не рефлексируют, делая детей всем заказчикам без разбора, но бывает по-разному. «Когда к нам приходят женщины за пятьдесят, с проблемами со здоровьем, то собирается врачебная комиссия, – говорит репродуктолог Ботагоз Тулетова, – и бывает, что мы отказываем таким пациенткам в процедуре. Совсем не хочется узнавать потом, что из-за смерти матери ребенок оказался у дальних родственников или, не дай бог, в детском доме. Помню одну пациентку, программу которой мы одобрили, и она забеременела с первого раза, но беременность протекала тяжело, ей было очень плохо физически».

Всех впечатлила история Марии дель Кармен Бусады де Лары из испанского Кадиса ⁵¹. Мария, продавщица супермаркета, всю жизнь ухаживала за властной матерью. Мать умерла только в 101 год. Тогда Мария продала дом, получив за него около 35 тысяч евро и отправилась в Лос-Анджелес, в Pacific Fertility Center, чтобы сделать ЭКО с донорской яйцеклеткой. В интервью Мария рассказала, что обманула врачей, нарисовав себе в документах 55 лет вместо 66. Близнецы Кристиан и Пау родились в Барселоне 30 декабря 2006 года у 67-летней матери – недоношенными, весом кило шестьсот каждый. Поступок Марии не одобрили: ее обвинили в эгоизме и безответственности, в том числе и собственная семья. «Мать перевернулась бы в гробу, узнав, что она сделала, – заявил 73-летний брат Марии, Мануэль, – она бы спросила: „А как ты в твоем возрасте собираешься их растить?“».

«Конечно, я старая, – отвечала Мария, – но если проживу столько же, сколько моя мать, то увижу внуков. Я всю жизнь мечтала о детях, но у меня никогда не было возможности создать семью». Мария дель Кармен Бусада де Лара умерла 11 июня 2009 года, через два с половиной года после рождения детей, от рака. В интервью испанскому телеканалу она призналась, что и раньше проходила химиотерапию и, вероятно, рецидив был спровоцирован беременностью. Когда она умерла, мальчиков забрал племянник, сын брата. Перед смертью Мария сказала, что ни о чем не жалеет.

До Бусады де Лары самой старой матерью в мире считалась университетская преподавательница из Бухареста Адриана Илиеску – дочь Элизу Марию она родила в 66 лет ⁵². Роды Илиеску прошли еще сложнее: ей пересадили все три получившихся эмбриона. И все три прижились, правда, двое из тройни умерли в утробе, выжить смогла лишь девочка, родившаяся на 34-й неделе, весом кило четыреста. Доктор Богдан Маринеску, который вел беременность, сказал, что был впечатлен набожностью Илиеску. А глава Национального этического комитета при Минздраве Румынии Георг Борчеан заявил, что случай Илиеску необходимо обсуждать на врачебных заседаниях, а не только в телеэфирах ⁵³. Восьмидесятиоднолетняя Илиеску сегодня чувствует себя бодро, выкладывая фотосессии с 15-летней дочерью.

«Чаще женщины после пятидесяти лет берут суррогатную мать, – говорит эмбриолог Владимир Елагин, – однако есть и те, кто может и хочет вынашивать сам». Пациенткой Елагина в 2005 году была британский психиатр Патриция Рэшбрук, она приехала в московскую клинику за донорскими яйцеклетками, которые были оплодотворены спермой ее мужа. Миссис Рэшбрук некоторое время считалась самой старородящей женщиной Великобритании и даже попала в Книгу рекордов Гиннесса: она родила в 62. Вскоре ее рекорд был побит Элизабет Аденей, предпринимательницей из Суффолка, съездившей на Украину и родившей сына в 66 лет ⁵⁴.

Бывает, что к делу привлекаются родственники. Так, в 2003 году в Индии 65-летняя школьная учительница Сатьябхама Махапатра из города Наягарх в штате Одиша забеременела благодаря яйцеклеткам своей 26-летней племянницы, оплодотворенным спермой мужа миссис Махапатры ⁵⁵. Пара мечтала о детях все пятьдесят лет супружества. Врачи и администраторы клиники сообщили, что пытались отговорить пожилых супругов, но упрямство их было железобетонно. Вся процедура обошлась в 30 тысяч индийских рупий, или около 600 долларов по курсу тех лет.

6 сентября 2019 года The Times объявила новый мировой рекорд: 74-летняя пенсионерка Эрраматти Мангайямма и ее 78-летний муж Раджа Райо из индийского штата Андра Прадеш стали родителями девочек-близнецов ⁵⁶.

ДОНОРСТВО – КАК ЭТО УСТРОЕНО?

ГДЕ. Сперма, яйцеклетки и эмбрионы лежат в криохранилищах, их еще называют банками, ведь биоматериал – это инвестиция. Купить или зарезервировать можно на сайте банка – сперму даже могут выслать на дом, если предоставите справку с подписью психиатра и акушерки. При клиниках часто открываются собственные небольшие банки.

Крупнейшим в Европе долгое время считался Cryos в датском городе Орхус (Aarhus). Раньше банк, не мудрствуя лукаво, рассылал контейнеры почтой в неограниченном количестве. В 2000 году после создания базы доноров для их учета бесконтрольным репродуктивным связям положили конец.

В Америке два самых крупных банка – California Cryobank и Fairfax Cryobank: их офисы есть в десяти городах. В России до 2014 года больших банков не было, а только маленькие хранилища при клиниках. Сейчас банки есть почти во всех мегаполисах.

КАК. «Стать донором спермы сложно, – утверждает The New York Times в статье „10 вещей, которые нужно знать донору спермы“, – возьмут одного из сотни» ⁵⁷. Причины, по которым не возьмут, – возраст (донору должно быть до 35 лет), болезни и недостаточно красивая спермограмма.

Везде процесс выглядит примерно одинаково. Обследуют долго. Спрашивают про секс (уролог), наркотики (психиатр) и цели (психолог). Смотрят в загранпаспорт: нет ли виз из стран с вирусом Зика. Берут кровь, мочу и сперму. Делают генетический анализ (евреи-ашкенази, например, тестируются дольше – из-за замкнутости сообщества у них повышен риск генетических заболеваний). Донора подбадривают тем, что он таким образом бесплатно проверяет здоровье.

Потом сперму «сажают» на полугодовой карантин, а донор за это время сдает анализ на ВИЧ/гепатит/сифилис. Нельзя пить и заниматься сексом за двое-трое суток до сдачи.

В доноры яйцеклеток берут женщин от 18 до 35 лет в России (от 21 до 32-х в США). Пройти нужно тех же врачей (генетика, психиатра, психолога, только вместо уролога – гинеколога) и сделать те же анализы. Проверка длится примерно шесть недель, стимуляция – три и завершается пункцией. Донор должна иметь высокий уровень гормона АМГ⁵⁸. До 2012 года в России требовали, чтобы у нее был хотя бы один ребенок, но сейчас требование отменили. Запрещен алкоголь и спорт в период стимуляции. Репродуктологи советуют сдавать яйцеклетки не чаще чем раз в три-четыре месяца и не больше шести раз за жизнь.

В США требования строже: донора выгонят за свежую татуировку или пирсинг (если они сделаны больше года назад, нужно принести справку). До конца доходят немногие: из сотни желающих, заполнивших анкету онлайн, в операционной окажется лишь одна. С анонимностью каждая страна разбирается по-своему; полемика – в главе про этику.

ЗАЧЕМ. Мотиваций две: заработать и помочь. Гонорар донора спермы зависит от частоты сдач и количества пробирок. Американский банк вкладывает в обследование примерно две тысячи долларов: поэтому часто предлагают подписать долгосрочный контракт – на сдачу раз, а лучше два раза в неделю в течение полугода. Донор получает от 1000 до 1500 долларов в месяц ⁵⁹.

В России платят меньше. На сайте «Афиша. Daily» донор Юрий рассказывает о трех тысячах рублей за сдачу: «Если укладываться в расписание, сдавая дважды в неделю, то можно заработать 26–30 тысяч рублей в месяц» ⁶⁰.

Донорство женщин и мужчин неравноценно: если сдача спермы – минутная мастурбация в баночку, то яйцеклетка добывается хирургически. В клиниках Вашингтона донор может получить за пункцию от шести до восьми тысяч долларов от банка, а через агента, если есть диплом хорошего вуза, то и все 25 тысяч долларов ⁶¹. В российских клиниках донору заплатят от 50 до 150 тысяч рублей за пункцию ⁶².

Должно ли донорство становиться «легким» заработком – снова вопрос этический. С оплатой донору каждая страна разбирается по-своему. Во Франции, Испании, Великобритании и Канаде донорство яйцеклетки может быть только безвозмездным; хочешь помочь – помогай бесплатно. Как ни странно, желающие помочь находятся.

Есть и другие мотивации – например, любовь к науке. Боб, давший интервью сайту The Pregnantish, был донором больше тридцати раз, когда учился в аспирантуре Колумбийского университета и подрабатывал в клинике ⁶³. «Польза, принесенная наукой человечеству – вот о чем я думал», – говорит Боб. Юрий в интервью «Афиша. Daily» объясняет свои причины так: «Я решил стать донором спермы потому, что у меня было большое желание передать кому-то не только часть своего генетического материала, но и свои здоровье и характер. Дети, рожденные с помощью моей спермы, будут здоровыми, веселыми, жизнерадостными и целеустремленными».

Семь вопросов донору яйцеклеток

Отвечает Анна Шмитько, фотограф, редактор, совладелица женского футбольного клуба.

01 Сколько вам было лет в момент сдачи яйцеклеток?

Тридцать два года. И у меня было двое детей.

02 Ваша мотивация?

Повлияли две истории. Когда заболел мой любимый поэт Григорий Дашевский, ему нужна была кровь. Я попыталась ее сдать, но выяснилось, что я келл-положительный донор ⁶⁴, моя кровь аллергична. Тогда я сдала тромбоциты. Потом у дочери была киста в легком, ей делали операцию, принесли пакет плазмы: я подумала, ведь кто-то же выделял для нее эту плазму. И решила, что точно должна стать донором снова. Читая о женщинах с ранней менопаузой, я размышляла, что у меня уже есть двое детей, больше я рожать не планирую, а при этом произвожу какое-то количество яйцеклеток напрасно. Мне показалось, что было бы правильно отдать их тем, кому они нужны.

03 Вы стремились заработать?

Нет. Я работала фотографом, получала нормально, не нуждалась. Я знала, что мне заплатят, но даже не стала выяснять сколько. После процедуры хотела отказаться от денег, потому что клеток забрали меньше, чем планировали. Но мне ответили, что платят за операцию. Я получила около пятидесяти тысяч рублей.

04 Как все проходило?

Обследования и анализы заняли неделю. Все делали очень добросовестно. Потом мне выдали пакет с лекарствами. Три недели я колола уколы в живот. Меня попросили не заниматься спортом в это время. Я тогда играла в футбол, пришлось выпасть из процесса. На УЗИ клеток было одиннадцать, а подходящих оказалось только пять. У моей соседки по палате взяли 21 клетку. Я расстроилась, подумала, что налажала, хоть это от меня и не зависело.

05 Были ли последствия для вашего организма?

У меня довольно спортивная фигура. А после процедуры вдруг появился животик, который не уходил. Бедра вдруг стали более округлыми. Год я возвращалась в форму.

06 Вас не пугало, что где-то без вас будет расти ваш ребенок?

Это не мой ребенок. Однажды мне написали родственники из США, и я подумала, что у нас нет ничего общего и родство не так много значит. Меня пугала одна вещь: а вдруг этого ребенка будут бить? С другой стороны, а какая мне разница, бьют моего ребенка или чужого, это ведь страшно в любом случае?

07 Если бы вы могли выбирать между анонимным или открытым донорством, что бы вы выбрали?

Открытое. Я была бы совсем не против встретиться. Хотя моя дочь могла бы расстроиться. Она очень переживает, если с кем-то нужно делить мое внимание.

08 Было ли что-то, что вас смутило?

Анкета, где указываешь рост, цвет глаз, цвет волос, образование и профессию. Я вспомнила, как Шелдон и Леонард в первой серии «Теории Большого взрыва» (2007–2019) раздумывают над сдачей спермы, чтобы у кого-то родились очень умные дети. И Шелдон переживает, что не может гарантировать, что дети непременно будут умными. Я чувствовала примерно то же самое. И даже представила себе сцену: «А можно мне кого-нибудь творческого? – Пожалуйста, вот у нас есть фотограф».

А что может пойти не так?

Во-первых, донорская клетка – не гарантия беременности. Сайт eggdonationfriends.com дает статистику: удачно оплодотворится 80 % яйцеклеток, перенос закончится беременностью в 75–85 % случаев, главное – пережить 12-ю неделю. До нее, то есть в первом триместре, случается 20–30 % выкидышей. Родит в итоге лишь 45–55 % женщин, то есть половина. Клиники же обычно предоставляют статистику беременностей на шестой неделе, а не статистику рождаемостей, которая гораздо ниже ⁶⁵.

Во-вторых, у пациентов и репродуктологов есть общий кошмар – что донор не будет обследован полностью. В Америке был случай, когда сперму сдал мужчина с пороком сердца, и 8 из 22 детей родились с этой болезнью, а двое от нее даже умерли ⁶⁶. Или еще пример – донор с неврологическим расстройством и 43 детьми, пятеро из которых его унаследовали.

Кандидатов проверяют на инфекции вроде гепатита и ВИЧ, но с генетическими исследованиями дела обстоят хуже: болезней слишком много.

Расскажу историю Александры, моей знакомой (имя изменено по ее просьбе). У нее погиб старший сын. «Поэтому я уцепилась за идею ЭКО как за ниточку, которая вытащит меня в новую жизнь». Александре было 49 лет, когда она обратилась в одну из известных московских клиник. «Там мне сказали, что с моими клетками работать уже поздно, хотя у меня еще не было менопаузы. Они предложили подобрать хорошего донора. Я сообщила свои пожелания. Мне пришлось доверять им, полагаясь буквально на чужой вкус и цвет. То есть клиника фактически лишила меня права выбора, исключив элемент моей удачливости или интуиции».

Не с первой попытки, но Александра забеременела. «Малыш внутри воззвал меня к жизни. Это был ангел. Беременность проходила легко, он прыгал, слушал со мной музыку. Первый скрининг в 12 недель показал, что все хорошо. В 24 недели я пошла на второй – и стала видна скелетная дисплазия. Которая наследуется только генетически. Врачи предложили прервать беременность.

Александра отказалась: «Мне до последнего казалось, что все обойдется». Но сердце не смогло биться в неразвившейся грудной клетке, дышать тоже не получалось, ребенок прожил всего тридцать минут. «Что пережила я и моя семья… не хочу рассказывать. Я сделала генетический анализ, жду результата. Врачи перепуганы. Наверное, они обследовали донора как могли, но ведь генетических мутаций тысячи. Похоже, у донора в семье были проблемы с костями, а она не сказала. На честность донора, который зарабатывает деньги, рассчитывать не приходится» ⁶⁷.

Третий возможный подвох – образ жизни донора. Авторы исследования, где опрашивались женщины-доноры из Румынии, обратили внимание на то, что одна из них, посещая ЭКО-клинику, часто и много курила; о других ее возможных маленьких слабостях история умалчивает.

Четвертая проблема – учет, точнее, его отсутствие. С 1970-х годов анонимные доноры сдавали сперму сколько угодно раз. И вдруг врачей осенило, что донор может влюбиться в своего ребенка, не подозревая о родстве. Тогда доноров взяли на карандаш. Сдачу отрегулировали. В Испании от одного донора может появиться не более шести детей, в Великобритании сперму одного могут взять не больше десяти семей. Российские банки прощаются с донором после двадцати детей. Однако в России так и не было создано общей базы. Несознательный донор может пойти в соседнюю клинику и сдать сперму еще много раз.

Наконец, пятый пункт – вместо страшной сказки на ночь. Одержимость. «Проведем мысленный эксперимент, – пишет философ Ольга Саввина, – представим мужчину, который желает, чтобы от него родилась тысяча детей. При определенной целеустремленности он сможет этого достичь, путешествуя по разным странам и совершая донации».

Невероятно, но такой человек уже существует – это Галип Озтюрк, бывший босс Metro Holding, сбежавший в Грузию от обвинений в подстрекательстве к убийству ⁶⁸. Возможно, Озтюрка посетила спасительная мысль – получать гражданства стран, создавая новых граждан. На любую инициативу недолго найти сообщника, если есть деньги, а уж сообщницы из России охочи до богатых мужей: 23-летняя Кристина Гагаркина, переехавшая в Батуми, хвалится в инстаграме, что у нее уже 14 детей от Озтюрка, а будет 105 ⁶⁹. Предложение о замужестве Кристина получила через два часа после знакомства, детей за два года брака – разумеется, с помощью сурматерей, – завела 13, сегодня у нее больше 90 тысяч подписчиков, другие цифры и детали ее необычной жизни даже узнавать страшно. Как и вглядываться в туман ее семейного будущего.

«Люди, знающие о своих генетических заболеваниях, могут также целенаправленно часто сдавать гаметы с целью принести несчастье в другие семьи», – пишет Саввина. Ганнибал Лектор, Джон Крамер или Кожаное лицо в современной сценарной версии могли бы запросто быть донорами.

3. Суррогатное материнство

Для женщин, которые не могут или не хотят вынашивать сами, для одиноких мужчин и гомосексуальных пар.

Невозможность выносить

Француженке Сильви Меннессон диагностировали синдром МРКХ (Майера – Рокитанского – Кюстера – Хаузера), врожденный порок развития, когда органы расположены по-другому: бывает, что сердце находится справа, а матки или других репродуктивных органов нет. У нее не было месячных, и врачи сразу сказали, что детей тоже не будет. Сильви дважды была замужем; у первого мужа были дети, со вторым ей захотелось своих. Две их дочери, Валентина и Фиорелла, родились в 2000 году в Калифорнии, при помощи донора яйцеклетки и суррогатной матери.

Всю жизнь девочки общались с Мэри, суррогатной матерью, и Изабель, донором яйцеклеток, воспринимая их как людей, которые помогли родителям. Закон Франции не признал дочерей Сильви – им не дали французских документов. Тогда 18-летняя Валентина пишет книгу «Я, Валентина, рожденная с помощью суррогатной матери» ⁷⁰: «Приемных детей никогда не спрашивают „Это твоя вторая мама, а где первая?“, приемных родителей не критикуют, ими восхищаются. А „суррогатных родителей“ допрашивают и судят».

Французские «гош кавьяры» ⁷¹ обличают любую эксплуатацию человека, будь то кабальный контракт филиппинской няни, живущей на Рублевке вдали от своих детей, или аналогичный договор украинской или индийской сурмамы. Сильви Меннессон называет их претензии «теориями парижских салонов». Сильви и Доминик Меннессоны основали общество C.L.A.R.A. – для поддержки бесплодных пар в их намерении взять суррогатную мать.

Татьяна Обоскалова, завкафедрой акушерства и гинекологии Уральской медицинской академии, в интервью «Российской газете» говорит, что «рожать с помощью суррогатной матери решаются не из прихоти, а когда другие технологии уже не способны помочь. Например, после онкологической операции, если нет матки, вырезаны яичники <…>. Когда идут разговоры, а не отменить ли суррогатное материнство, я всегда думаю именно о таких людях» ⁷².

Мужчины

Мужское тело не выносит и не родит, тут ничего нового пока не изобрели. Проще – ну хоть в чем-то – трансгендерным людям, рожденным в женском теле и при переходе сохранившим матку с яичниками.

Известна история Томаса Бити из Гонолулу: родившись девушкой Трейси, в 23 года он совершил трансгендерный переход, оставив репродуктивные органы. Потом он женился на женщине, страдавшей бесплодием, и с помощью инсеминации донорской спермой трижды забеременел и родил ⁷³.

Daily Mail описывает случай трансгендерного мужчины Кейси Салливана из штата Висконсин. В 2016 году Кейси, уже удалив грудь, встретил Стивена; пара решила, что хочет детей. Всю беременность Кейси вел блог My Trans Pregnancy, где сказал, что не считает «беременность женской прерогативой» ⁷⁴. И она действительно перестала ей быть: новость «мужчина родил ребенка» больше не сенсация. «Мужчина родил ребенка от женщины», – пишет The Mirror о 39-летнем Рубене Шарпе, сделавшем переход 12 лет назад, но сохранившем матку и яичники. Он родил с помощью спермы, донированной ему трансгендерной женщиной, у которой были сохранены мужские половые органы ⁷⁵. Сына, которого назвали Джейми, Шарп теперь воспитывает вместе с небинарным партнером. Daily Mail также пишет о трансгендерном мужчине Фредди Макконнелле, родившем при помощи спермы из банка ⁷⁶. Про одинокое отцовство Фредди снят документальный фильм «Морской конек» («Seahorse: The Dad Who Gave Birth», 2019), ведь детей коньков вынашивают самцы.

Для мужчин, планирующих оставаться мужчинами, что иногда тоже случается, тоже есть варианты. До недавнего времени родительство для них означало состоять в партнерстве с женщиной. Суррогатное материнство стало решением тех, кто выбирает партнеров другого пола или одиночество.

BBC рассказывает историю 28-летнего Митцутоки Сигете, сына миллиардера, платившего тайским суррогатным матерям от трех до пяти тысяч долларов за вынашивание; всего детей оказалось 16. Японцем заинтересовалась полиция, потом Интерпол, детей забрала опека, однако пришлось отдать их обратно – Сигете подал в суд и выиграл. «Он очень хотел большую семью», – сообщил его адвокат ⁷⁷.

«Получить ребенка и не видеть в глаза его матери – теперь эта возможность есть у отечественных холостяков. Все, что нужно, – суррогатная мама, донорская яйцеклетка и миллион рублей», – писал журнал «Огонек» в 2010 году ⁷⁸. Детей, рожденных у одиноких отцов, на тот момент автор статьи насчитывал всего 46 – сегодня их гораздо больше.

В той же статье сообщается, что «в отличие от Майкла Джексона, Рики Мартина и Криштиану Роналду, сделавших из появления на свет своих „суррогатных“ детей рекламный акт, российские папы-одиночки шифруются и не спешат под софиты, опасаясь предвзятости общественного мнения. Новая российская семейная революция делается для себя, а не напоказ».

В законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 2011 года написано, что к суррогатному материнству может прибегнуть одинокая женщина, а об одиноком мужчине – ни слова, но и запрета нет. А все, что не запрещено, разрешено. Например, Филиппу Киркорову.

Или гей-парам: в клинике клиента примут как холостяка, а его сексуальность сочтут делом сугубо личным. Выдача российских свидетельств о рождении детям отцов-одиночек – отлаженный механизм (мы опишем его в главе «Юриспруденция»), негласный тандем репродуктологов, загсов и судов, который того и гляди будет разрушен одержимым демоном гомофобии российским правосудием. Ситуация стремительно ухудшается – после скандала с агентством «Росюрконсалтинг» ⁷⁹ отцами-гомосексуалами заинтересовался Следственный Комитет; несколько отцов были вынуждены срочно уехать из России.

В США есть агентства и клиники, предлагающие программы суррогатного материнства для гомосексуальных пар. Стоимость их очень высока. BBC описывает случай, когда 61-летняя Сесиль Эледж из штата Небраска выносила собственного внука – ребенка своего сына Мэтью и его мужа Эллиота ⁸⁰. А донором яйцеклетки стала родная сестра Эллиота. Это был единственный шанс небогатых людей из провинции завести детей; даже деньги на ЭКО они собрали с трудом, купить яйцеклетку и оплатить сурмать уже было бы невозможно.

Для Мэтью, Эллиота и других таких же пар Великобритания недавно расширила страховую помощь – первая программа для мужской пары с суррогатной матерью была проведена в лондонской клинике за государственный счет. Однако ситуация каждой пары будет рассматриваться отдельно, и не факт, что страховка войдет в практику.

СВИДЕТЕЛЬСТВО № 5

ИМЯ Ярослав Копорулин, Джон О’Махони

СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ Женаты

ПРОФЕССИЯ Художники, дизайнеры

МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА Вашингтон, США

ГДЕ ДЕЛАЛИ ЭКО Штат Вашингтон

ИСТОРИЯ ЭКО с донорской яйцеклеткой, суррогатное материнство

ДЕТИ Клэр, Вайолет, Иван и Демьян

Московский художник Ярослав Копорулин занялся дизайном одежды, встретив американца Джона О’Махони: они вместе поселились в Москве и основали бренд.

«Сначала я не думал о детях, – говорит Ярослав, – крутился в творческом кругу, увлекался другими вещами. А Джон всегда хотел заниматься воспитанием. Он все детство ухаживал за младшей сестрой. Ему хотелось семьи».

Сначала Джон попытался забрать мальчика из детского дома в Екатеринбурге. Суд длился полтора года, Джон фигурировал в деле как отец-одиночка, и судья отказался отдавать ребенка без свидетельства о браке.

После отказа суда в 2001 году Ярослав и Джон переезжают в Вашингтон. «Я пошел учиться, – рассказывает Ярослав, – закончил Коркоранскую школу искусств и дизайна при Университете Джорджа Вашингтона по направлению „медиадизайн“. Это было мое второе образование после Суриковского института. Нашел работу веб-дизайнера и программиста. Занялся искусством. Потом мы открыли бизнес – купили в ипотеку два дома и открыли мини-гостиницу. Какое-то время был стабильный доход. Мы отдали кредит. С приходом Обамы расписались. И, немного наладив жизнь, вернулись к мыслям о детях».

Тогда же у Ярослава умирает отец. «Он как раз собирался впервые к нам приехать. Одним из ярких воспоминаний детства была поездка с ним на птичий рынок за аквариумом. К его приезду я тоже купил аквариум, оставалось только запустить туда живность. Перед тем как начать оформлять визу, отец умер. Он всегда мечтал о внуках. Мне захотелось исполнить его желание. У нас с Джоном стабильные отношения, и мы можем положиться друг на друга, поэтому это показалось хорошей идеей».

Ярослав вспоминает, как представил отцу Джона: «Было смешно. Когда Джон переехал ко мне в Москву, нужно было объяснить отцу, что это не просто „международная дружба“. Я сильно нервничал перед разговором. И даже напился пива, чтобы набраться смелости. Отец посмотрел на меня и сказал: ты думаешь, я слепой? Вопрос решился за секунду, выяснилось, что переживать было не надо. Я был удивлен, что папа оказался прогрессивным, прежде никаких разговоров на эту тему у нас не было. Потом отец несколько раз спрашивал, есть ли у нас планы насчет детей. Именно эти слова стали побуждением к действию».

Сначала Ярослав и Джон обращаются в репродуктивный банк за яйцеклеткой. Выбирают анонимных доноров: в досье – ни фотографии, ни имени. Согласия на встречу с ребенком тоже не было. Половину яйцеклеток оплодотворяют спермой Ярослава, половину – спермой Джона. С клетками первых двух доноров ничего не выходит: эмбрионы не доживают до пятых суток. Клетки третьей совместимы с ними обоими: получено шесть эмбрионов хорошего качества.

Параллельно, через другого агента, ищут суррогатную мать. «С каждой из них мы ходили к психологу, чтобы не возникло эксцессов во время беременности». Ярослав и Джон решают подсадить два эмбриона.

«Одна девушка сказала, что готова выносить для нас близнецов, но потом пропала. И, слава богу, мы быстро поняли, что она опасается. Стали искать дальше». Так появилась Фэллон, замужняя мать 13-летней дочери, неунывающая, с сильным характером. «По-человечески мы совпали. Конечно, ее интерес был финансовым – и тем не менее мы поладили».

Оба эмбриона принялись. Девочки, Клэр и Вайолет, родились в мае 2016 года. Роды прошли легко, Ярослав с Джоном на них присутствовали. «Все было подготовлено к нашему приходу. Соцработник объяснил медсестрам, что родители – пара мужчин, а роженица – сурмать. Нам разрешили пройти в родильное отделение. После родов каждому из отцов дали ребенка на руки. Вайолет – генетически моя, ее дали Джону. А Клэр, генетическую дочь Джона, дали мне. Удивительно, как дети запоминают первое прикосновение: Клэр теперь всегда бежит ко мне, а Вайолет – к Джону. Поскольку они разнояйцевые близнецы с разными отцами, то получились совсем не похожими друг на друга».

Программа длилась два с половиной года и стоила около ста тысяч долларов.

В свидетельстве о рождении девочек Ярослав вписан как «мать». «Конечно, друзья иногда спрашивают, как мы им будем объяснять, кто их мама и где она. Мы уже рассказали девочкам, что наша семья выглядит по-другому: „У вас два папы, а родиться вам помогла наша подруга. Она носила вас в животе“. Они, конечно, маленькие, но пока все принимают хорошо. Женщина в семье, если что, тоже есть – бабушка, мать Джона».