Отзывы на книгу «Три двустишия», страница 2

Замечательная книга!

Очень понравился язык автора.

И тема интересная выбрана.

Тема постсоветского времени мало отражена в литературе. Надеюсь, читатели оценят произведение по достоинству! Удачи автору!

Книга цепляет с первых строк. Видно, что автор ее прочувствовал, прожил насквозь. Я помню это время – время моего взросления. Спасибо автору за чувственную, искреннюю литературу.

Читая книгу чувствуешь типлоту души автора, Так бывает, когда автор вкладывает в каждую букву свою душу и талант, а не гоняется за модными шаблонами. Все очень оригенально и интересно.

Достижения современного мира — печатают в 3Д-режиме дома, человеческие органы, может быть и биороботов... А вот счастье можно напечатать? Вопрос, оценённый в Нобелевскую премию — можно ли купить счастья на сломанный гарпун, покалеченные руки и никому не нужный подвиг? Нет, Старик, счастье купить нельзя вообще. Но можно напечатать. Как напечатала Инана Счастье и себе, и читателям, опубликовав "Три Двустишия"

Эта книга – о «последнем» поколении советской молодежи и том кровавом пути, который пришелся на долю всех нас: распад СССР, Афганистан, Чечня, локальные жестокие войны на постсоветском пространстве. Долгий трудный путь длиною в восемнадцать лет под знаком Трех Двустиший, олицетворяющий три возраста героев. Поэтому она интересна всем — и тем, кто вместе с героями прошёл общий для всех путь, и их детям, узнающим в героях романа своих родителей; подростки и молодёжь открывают для себя мир недавнего, но совершенно незнакомого им прошлого. Три Двустишия – это три части романа, первая часть рассказывает о героях, когда им по двадцать пять лет и они еще живут в стране, в которой родились, в СССР. Этот отрезок жизни героев входит в резонанс с двустишием Ахматовой, наверное, еще и потому, что она написала его, будучи практически одного возраста с героями книги:

Кто ты: брат мой или любовник, Я не помню и помнить не надо. Через пять лет, когда им уже по тридцать лет, их жизнь уже созвучна стихам персидского поэта и философа 13 века Саади:

Страдальцы любви, я завидую вам, Знакомы вам язвы, знаком и бальзам.

И, наконец, в третьей части вместе с опытом и потерями к героям приходит осознание мудрости третьего двустишия, стихов армянского поэта 16 века Наапета Кучака: Счастья нет ни в любви, ни в страсти, И, наверное, нет ни в чём.

Наверное... Поэт и мудрец не даёт однозначного ответа. А читатели сами решают, принесло ли счастье главной героине пронесённое через всю жизнь с детства глубоко в подсознании желание быть «женщиной русского лейтенанта» (она так называет себя в шутку на протяжении всего романа).

Джон Фаулз был очень популярен в Советском Союзе, и, разумеется, героиня романа, девушка современного мира Марьям в 1987 году должна была прочитать произведения Фаулза в «Иностранной литературе». Когда Марьям в шутку называет себя «женщиной русского лейтенанта», трудно избавиться от соблазна сравнить её с «женщиной французского лейтенанта». Различаясь во всём, — просто обречённая на беззаботно-благополучную жизнь в процветающей Англии Сара, и Марьям, вынужденная бороться за выживание в постсовесткой южной республике, — похожи в одном, в глубоко спрятанном сокровенном желании. Поэтому Сара врёт любимому мужчине о своём романе с французским лейтенантом, Марьям же ищет своего лейтенанта всю жизнь. Именно это сидящее глубоко в подсознании желание заставляет Марьям полюбить Сергея, и хотя она с лёгкостью уходит от него в «первом возрасте», желание быть «женщиной русского лейтенанта» остаётся, плавно переходя вместе с героиней во второй свой возраст, а потом и в третий. В самом конце повести, словно на прощание, главная героиня, мысленно уносит всех нас на три десятилетия назад, в мир детских воспоминаний, самым ярким эпизодом которого для всех детей, родившихся в СССР были первомайские праздники. Та мимолётная встреча взглядом девочки с обязательными двумя длинными чёрными косами и голубоглазого русского лейтенанта оставила неизгладимый след в душе ребёнка, потом девушки, и уже зрелой женщины, на уровне подсознания диктуя ей совершать те или иные поступки. Что ж, пусть так и остаётся во веки веков: лейтенант — своеобразный символ молодости и мужественности, а также чести и достоинства. Пусть остаётся в наших сердцах потребность в настоящей дружбе, любви, честности. Пусть такое красивое и романтичное желание быть «женщиной русского лейтенанта» остаётся с женщиной как можно дольше, в идеале — всю жизнь.

Роман Инаны «Три двустишия» захватывает внимание читателя с самых первых строк и держит его, не отпуская, на протяжении всего повествования, которое разворачивается на фоне одного из самых грандиозных событий конца ХХ века – развала Советского Союза – и последующего становления нового постсоветского пространства. Актуальность затронутых проблем (горячие точки, трудности переходного периода), интересный динамичный сюжет с неожиданными поворотами событий сочетаются у Инаны с тонкой лирикой и глубоким психологическим анализом характеров и сложных взаимоотношений героев. В переплетении их судеб, в бурных страстях, обуревающих красавицу Марьям, рыцаря без страха и упрека Сергея и бизнесмена-интеллектуала Николая, в их размышлениях и переживаниях отражены исторические перемены, происходящие в современном обществе. Книга читается легко. Персонажи, их радости и горести, близки и понятны миллионам современных читателей, среди которых найдется немало таких, кому пришлось так же, как героям «Трёх двустиший», искать свое место в новой реальности, с болью разрезать пуповину, связывающую их с прошлой жизнью, разрываться между любовью и долгом, учиться прощать друзей, любимых, родителей и даже родину. Что же касается очевидной аллюзии на роман Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта», то она вполне оправданна. И в самом деле, главные героини обоих произведений страдают от условностей, царящих в окружающем их мире, вступают с ними в борьбу и выходят из неё победительницами. Но победа победе рознь. В главном своем выборе они расходятся: если Сара Вудраф у Фаулза решает в пользу абсолютной свободы, в том числе и свободы от чувств и привязанностей, то Марьям неизменно выбирает любовь, даже, как это ни парадоксально, когда отказывается от нее. Именно поэтому, в отличие от Джона Фаулза, который играет с читателем, предлагая ему три версии финала, Инана видит для своих героев только один вариант – ту самую ниточку, за которую ведет Бог. Несмотря на все метания в поисках счастья и связанные с ними сомнения и колебания, они идут по жизни, подчиняясь её глубинной логике, которую не каждому дано разглядеть, но которую можно угадать, если прислушиваться не только к голосу собственного сердца, но и дорогих тебе людей.

Всё начинается со странного названия «Три двустишия». Далее автор называет свой текст романом, хотя объективно: по размерам текста, по одной сюжетной линии, по небольшому количеству героев – явно повесть, а не роман. Хотя автору виднее - роман так роман. Первоначальный скепсис, вызванный названием и аннотацией быстро рассеивается, и читатель (а тем более читательницы) с увлечением погружается в завораживающе романтичный и запретно прекрасный мир, созданный автором. Даже возникает иллюзия – а не Шарлотта ли Бронте или Джейн Остин создали этот мир. Смотрю на обложку – нет, автор некая современная Инана – женский псевдоним… В центре повествования - главная героиня по имени Марьям. Сначала это восточная девушка, потом вдова, а потом жена и любовница. Соответственно роман разделен на 3 части, каждая из которых начинается с поэтического двустишия. Первая часть – двустишие Ахматовой, вторая часть – двустишие Саади, третья – двустишие Наапет Кучак. Каждое двустишие подразумевает свой возраст, свой статус и свои переживания Марьям. В первом возрасте действие происходит в Москве, во втором – в неназванном восточном городе, в третьем – снова в Москве. Неназванный город может быть и Ташкентом, и Душанбе, и Баку. Видимо, Инана стремится показать судьбу и противоречивость типичной восточной женщины, избегая акцента на её этничность. Право автора. Хотя нельзя не отметить, что мультикультурализм, который ещё совсем недавно был трендом западной социологии и культурологии, существенно поколеблен событиями последних лет. Оказалось, что от этничности трудно избавиться просто волевым желанием или образом жизни; как её ни закрашивай - она проступает сквозь все мультикультурные наслоения. Но не будем углубляться в дебри культурологии, а вернёмся к нашим баранам. В каждой части романа, соответственно, возрасту главной героини её менталитет меняется от скромной восточной девушки до независимой и уверенной в себе почти европейской женщины, защитившей кандидатскую диссертацию. В этом ПОЧТИ и есть её отличие от эмансипированных европеек и американок; в этом ПОЧТИ и кроется частица азиатского духа. Кто сказал, что восток есть Восток, а запад есть Запад и вместе им не сойтись? Восток и Запад сходятся в образе Марьям, которая дочь Востока и жена русского, которая знает и Библию, и Коран, и античные мифы, в которой УЖЕ нет архаики восточного быта, но ЕЩЁ нет отвязности западного феминизма. В этом она противостоит своей тетушке – типичной восточной бабушке, родившей СВОЕМУ народу пятерых детей. Эти и другие нюансы жизни Марьям в Москве образуют странно-привлекательную смесь её чувств и мироощущений. Автор достаточно уверенно и профессионально ведет корабль своего романа от двустишия к двустишию, а главную героиню - от возраста к возрасту, от одного образа мыслей к другого, от одного мужчины к другому. Мысли вполне адекватны, ситуации жизненны, диалоги реальны. При этом каждый из двух мужских персонажей между которыми мечется Марьям являются русскими лейтенантами: Сергей – действующий (идеализированный образ русского, честно выполнявшего свой долг в Афгане и Чечне и получившего за это одиночество и тюремный срок), а Николай – благополучный лейтенант запаса. А вот в качестве мужчин героини они меняются ролями. Николай – действующий муж, а Сергей – в запасе. Вот эта эволюция, эти метания увлекают, держат читателя в напряжении, и он следует за мыслью автора от двустишия к двустишию. Лишь под самый конец читатель узнает, что самым ярким эпизодом из детства героини была её мимолётная встреча с голубоглазым русским лейтенантом, которая оставила неизгладимый след в душе ребёнка и диктовала впоследствии на уровне подсознания её интерес к лейтенантам. По словам автора: «То счастье, которое подарили девчушке подмигнувшие ей голубые глаза, никто у нее отобрать не в силах. – И далее: - До тех пор, пока женщина способна вызвать интерес лейтенантских глаз, – она сама все еще девочка, у которой начинает учащенно биться сердце от этого взгляда». Что ж, сентиментальность и романтизм присущи женским романам – в этом их неиссякаемая прелесть. А мне – старому цинику гораздо ближе слова героини фильма «Москва слезам не верит»: «Для того чтобы быть женой генерала, надо выходить замуж за лейтенанта». Или песня Аллегровой: Младший лейтенант, мальчик молодой, Все хотят потанцевать с тобой. Если бы ты знал женскую тоску по сильному плечу… А у английского писателя Джона Фаулза есть роман «Женщина французского лейтенанта». Похоже, он оставил неизгладимый след в мышлении автора. Правда от революционного постмодерна и многозначности Фаулза у Инаны ничего нет. А что есть? Чтобы это узнать надо прочитать книгу.

Книга цепляет с первых строк. Видно, что автор ее прочувствовал, прожил насквозь. Я помню это время – время моего взросления. Спасибо автору за чувственную, искреннюю литературу.

Книга цепляет с первых строк. Видно, что автор пропустил ее через себя, прожил насквозь. Очень хорошо помню это время – время моего взросления. Для моего поколения важно помнить. Спасибо за искреннюю литературу.

Можно абсолютно обоснованно провести параллель между «Тремя Двустишиями» и «Унесёнными ветром». Я со всей ответственностью утверждаю, что «Три Двустишия» – это шедевр постсоветской литературы. Образы героев романа Марьям, Сергея, Николая и Светы – это слепок с портрета советской молодёжи, очень талантливый и безукоризненно точный. Афганский тяжёлый опыт Сергея, олицетворение новой женщины Востока Марьям, Николай, сумевший сделать такой короткий рывок, хотя и очень болезненный, от простого советского спортсмена к «новому русскому» – это наши родители, их опыт, прекрасный и трагичный одновременно.