Читать книгу: «Убийство ради чужих амбиций», страница 4
Вслед за девушкой выскочила и ее мать:
– Дочка! Ты сильно испугалась?! – с напуганными глазами выбежала Алеся. – Она тебя не покусала?
– Мама, что происходит? – рыдала девушка горькими слезами. Страх отступил, наступило сильное облегчение. – Откуда эта собака взялась и почему ты меня не предупредила?
– Пройдем в дом. Нам нужно поговорить. Успокойся только.
Лена следом за мамой ступила обратно в дворик. Ворочая головой по сторонам, девушка опасалась второго нападения собаки. На этот раз зверь выбежал не так неожиданно, а встретил объект охраны:
– Мне ее для защиты дал знакомый. Это девочка. Мия зовут. Очень послушная и хорошая девочка.
– Защиты от кого? – недоумевала Леночка. – От мышей?
Алеся отрицательно покивала головой. Дочка осторожно следовала за мамой. На этот раз собака все поняла и как будто подошла извиниться. Лизнув девушку за содранную часть икроножной мышцы и проскулив короткую мелодию.
Наконец женщины поднялись на крыльцо с изысканной балюстрадой. Каждая его деталь была тщательно продумана, чтобы создать впечатление роскоши и завораживать гостей с самого начала. Каждая деталь крыльца выделялась своим совершенством и неповторимостью. Узоры на стенах и перилах, изгибы и линии, создавали элегантную гармонию, приковывая взгляд и вызывая восторг. Первая зашла старшая, а младшая за ней. Женщина спешно закрыла дверь на три замка и посмотрела на свою дочь:
– Лена. Без слез только. – обняла свою дочь Алеся. – Два дня назад отец скончался. Я узнала этом только сегодня.
Девушка тихо заплакала в плечо халата своей матери.
– Ко мне вчера целый день кто только не ломился. И партнеры отца, и шпана с пушком под носом, и чиновники забегали.
– Что им всем надо? И почему про смерть отца мы узнаем так поздно? – сквозь вой выкрикнула Елена.
– Я не знаю. Но как я понимаю, это скрывали все! Все, кто базарится на его компанию угольную. На его деньги и власть, которую дают бумаги. – прикуривая тонкую, но длинную сигарету ответила женщина.
– Ну так продадим им компанию. В чем проблема? Пусть по заниженной цене, нам денег хватит до конца жизни! Папа сказал, мне ее оставит. – выдернув сигарету изо рта Алеси сказала ее дочь.
– Он все продал. – истерично улыбнулась старшая женщина и достала вторую сигарету. – И отдал на благотворительность. Он же предупреждал, что так и будет. Разве он когда-то говорил не серьезно?
– Обещал мне оставить все при условии расставания с Артемом. – протрезвела молодая девушка. – Так и было.
– И ты с ним рассталась? – улыбнулась мать дочке.
– Я ему сказала, что расстанусь и не сдержала обещание. – дочь молча опустила голову. – Я думала моих слов хватит.
– То-то, твоего отца не проведешь. Как бы Лев слаб не был, он остается королем. На сколько я понимаю, мне осталось две машины и небольшой счёт в банке. Как мне теперь?
– Проживешь. Небольшой счёт – это сколько? – поинтересовалась девушка с надеждой в глазах.
– Лет на 5 хватит. Если жить сжавши жопу, то семь максимум. А там я уже не знаю, как жить… Машину продавать буду. Славу богу на такие авто всегда есть спрос и ценник хороший.
– А мне совсем ничего не оставил? – осознав трагичность своей ситуации спросила дочь. Она полностью осознавала глупость своего вопроса, а на лице читалось полное отчаяние.
– Как и говорил. Ни гроша, не надо было обманывать его… Может быть и оставлял хоть какие-то крошки, а потом и их лишил тебя. Он же еще думал перед смертью, что это я тебя попросила обмануть его. Ой-ой… – взялась за голову Алеся.
Девушка, поникшая присела. Обняла маму:
– Похороны послезавтра.
– Мама…
– Что? – протирая глаза платком спросила женщина.
– Мне нужны деньги. Через год отдам. – невозмутимо промолвила Лена.
– Ты издеваешься?! – вскрикнула мама. – Отец тебе оставлял все! Ты все просрала, а теперь просишь у меня гроши, которые он оставил мне на ничтожное существование? Ты вообще башкой своей соображаешь?
– Я все верну. Обещаю.
– Нет, девочка моя. Из-за своих принципов и упрямства ты осталась в одних трусах, а все из-за одного придурка, который и трусов не имеет! – продолжала орать Алеся.
– Я же говорю, что верну тебе. – ловя взгляд матери говорила дочь. – Могу вернуть с процентами.
– Ни черта ты мне не вернёшь. Бедняк беднеет.
Девушка расстроенная присела на диван и включила телевизор. На первом канале шел любимый фильм детства Лены «Гостья из будущего». На девушку нахлынули воспоминания первого просмотра вместе с отцом.
В то время маленькой Лене не приходилось знать забот и проблем. Даже привычная проблема для всех детей в виде школы Леночка воспринимала как приключение: учеба давалась легко, а школьное время выливалось в сплошные забавы с друзьями.
Алеся в это время умылась. Привела себя в порядок. Переодела домашний халат в аккуратный костюм. Зашла в комнату к своей дочери.
– Уходи давай. Я только что договорилась о встречи с человеком. Он приедет ко мне.
– Никуда я не уйду. Я в своём доме. – дерзко ответила дочь. – Фильм такой хороший идёт по телевизору.
– Чтобы ни слуху и ни духу, когда ко мне придут. – вякнула мать и уже собиралась уходить, как уточнила. – И потише сделай!
– Разреши поинтересоваться, что за человек? Папу не похоронили еще, а ты уже нового нашла?
– Закрой свой рот. Это деловая встреча. Иосиф Вачнадзе по неотложному делу идёт ко мне.
– Собаку эту спрячь, иначе к тебе никто не зайдет.
Лена вновь переключилась на просмотр фильма. Алеся истерично старалась поправить свою внешность, убрав малейшие недочеты. И надо признать, у неё все отлично получалось. За считанные минуты мать стала моложе дочери.
Раздался звонок в дверь. Алеся прикрыла дверь в комнату с Леной. Слегка поправила причёску. Открыла входную дверь. По ту сторону двери находился низкий мужчина в возрасте. Алеся вежливо попросила гостя на кухню и предложила чаю.
Елена понизила звук до минимума и с огромным интересом прислушивалась к разговору двух людей на кухне. Иосиф Вачнадзе с особым акцентом выразил сожаление хозяйке, а также одарил дюжиной комплиментов. Хозяйка также ответила любезностью и предложила сразу перейти к делу. Лена, внимательно вслушиваясь, выключила телевизор и прислонила голову к стене:
– Я оцениваю вашу машину в немалую сумму. Скажем, в такую. – написал число на бумаге мужчина. – И готов приобрести на следующей неделе.
– Ускорить процесс покупки никак нельзя? Мне очень нужно продать эту машину.
– К сожалению нет. Только на следующей неделе и в среду. Если заранее, то у меня совсем нет денег сейчас, а после мне надо готовить документы на перевозку машину к моему сыну.
– Хорошо. Давайте в среду вечером. Я подгоню машину к вам с документами, вам только подпись поставить нужно будет. И вам удобно, и мне недалеко пешком идти будет.
– Я на тебя рассчитываю, женщина, не подведи меня, пожалуйста.
Покупатель допил свой чай, высморкал свой огромный нос и покинул квартиру. Елена все это время не покидала гостиной.
Уходя, Лена демонстративно попрощалась с напугавшей ранее ее собакой, погладив ее по холке, а мать демонстративно проигнорировала.
Не успев отойти и пары сот метров, к ней подъехала знакомая ей машина. Дорогая и блестящая. Пассажирское окошко плавно открылось и из него вылетел знакомый голос Нади:
– Ленка! Садись, мы тебя подвезем.
Пешеход опустил глаза. Ей очень не хотелось выслушивать рассказы своей подруги и ее молодого человека о том, как они прекрасно живут, но день и без того уже безнадежного испорчен и Лене хотелось просто пораньше домой. Она кивнула своей подруге, и машина остановилась.
– У родителей была? – набросилась с вопросами Надя. – Что делали? Как дела у них?
– Папа умер.
В машине воцарилась гробовая тишина.
– Это всегда грустно, когда умирает близкий человек. Особенно папа. – прервал молчание поляк.
– Да, Леночка, ты держись. Будь сильной и не дай обстоятельствам сломать тебя.
– Я была готова к этому. Заходила к нему пару недель назад, он выглядел как покойник. Весь худой и безжизненный. Мне даже показалось, что без помощи других людей он с бока на бок не перевернется. Жалко конечно, что именно мой папа умер от рака, но мучаться ему незачем.
– Это хорошо, что ты все понимаешь, а мама как? – продолжала интересоваться Надя.
– Ее как будто только деньги интересуют. – отвела глаза от лобового стекла к боковому беловолосая. – Папа мне ничего не оставил. Маме две машины, денег, квартиру и все равно ей все не нравится. В среду машину будет продавать. Грузину какому-то.
– А что за машина? – влез Роберт.
– Джип. Мерседес. Я в нем ни разу не ездила. На нем папа последний год ездил.
– Новая?
– Год ей, наверное. Не знаю. Я не разбираюсь.
– И сколько стоит? – продолжал закидывать вопросами зареванную девушку поляк.
– Очень много. Другого я не знаю.
Роберт и Надя переглянулись. На лице поляка читалось огромное желание обговорить что-то про машину, но Надежда пресекла это сжав губы.
Четыре глаза по пять копеек зашли в пропитанный запахом пота и резины зал. Один из мальцов, не теряя времени, побежал к груше для битья. Оказавшись у груши, он споткнулся и полетел вперед, ударившись головой об ту самую грушу. Его товарищ, в кожаной куртке поморщившись и качая маленькой головой, которая чуть вылазила из квадратной куртки, подошел к пострадавшему и поднял его. Нетерпеливый поднялся на ноги при помощи рук помощника. Только почувствовав себя крепко, он принялся колошматить грушу, выкрикивая злостные фразы и обвиняя ее.
Артем долго смотреть на это не собирался. Не наступая на матрасы и тренировочные принадлежности, он подошел к своим подопечным. Того, что в кожанке отодвинул, а второго крепко схватил:
– Живо угомонись. – жестким тоном сказал Артем. Ему не хотелось оказаться в стыдном положении перед своим тренером. Андрей Сергеевич заметил этот сюр и просто наблюдал. – Ты сюда только пришел, а уже зарекомендовал себя как плакса и слабак. Если у вас обоих не будет дисциплины, то вас просто выгонят отсюда и не научитесь вы стоять за себя.
– Еще раз заноешь в зале для бокса я из тебя все твои девчачьи повадки выбью! – указав на нос своему другу, проговорил второй. – Куда идти? Я хочу с тренером познакомиться! – выкрикнул он тут же, нарочно привлекая к себе внимание.
Артем посмотрел на тренера. Мальчику этого хватило. Не теряя внимания, привлеченного секундой ранее, он старательно обходил выполняющих упражнения парней. Задев спину одного рукой, он почувствовал мерзкую влагу и понюхал свою руку. Поморщив лицо от неприятного запаха пота, он вытер ее о свои штаны. Через мгновение-два он уже стоял перед тренером.
– Здравствуйте, это вы будете нас тренировать?
– Если вести себя хорошо будете – буду!
Накосячивший разобрался, что он в отстающей позиции и побежал по периметру зала. Чуть перебирая ногами и тяжело дыша.
– Твоего друга подождем только, чтобы я два раза не объяснял.
– Ему может и три надо будет. – отшутился малец.
– И так, – дождавшись второго, глубоко вздохнул Андрей Сергеевич, – в зале, прежде всего дисциплина. Никто за вами бегать не будет. В зале не драться, навыки, полученные на тренировках – в жизни не применять. Одна ошибка и мы попрощаемся. Вопросы есть?
– Когда начинать можно будет? – да хоть сегодня, если у вас есть одежда спортивная.
– Мы домой сбегаем за ней!
– Огромное горе настигло нас и привело в этот траурный зал. С чувством глубокой скорби и невосполнимой потери мы провожаем в последний путь дорого нам человека Льва Игоря. За годы своей жизни он сделал множество достойных поступков, но я остановлюсь на последнем. На огромном пожертвовании…
В конце зала отстранённо сидели две женщины в нарядных и красочных костюмах с темными очками.
– Немыслимо тупая речь… – зашептала незнакомая женщина. – Выставляют его не пойми каким героем. Знали бы они про его проступки, которые знаю я…
– О покойниках либо хорошо…
– О нем можно. – перебила женщина. – Об этой суке в хорошем ключе нельзя говорить.
– Перестань, пожалуйста. Давай после похорон хотя бы.
– Хорошо, доча. Пусть горит в аду!
В другой части траурного зала раздавались звуки негодования и злости. Кровные родственники покойного кричали:
– Что значит все деньги на благотворительность?! – крикнула родная сестра недавно усопшего.
– А нам ничего не осталось? – закричал близь сидящий парниша.
– Я лишь говорю про благотворительность. – поправил проповедник. – Я не знаю, что и кому оставил Игорь Иванович. Присядьте пожалуйста. После похорон за столом все дружно решите, что вам оставил благороднейший человек.
Проповедник закончил свою длительную речь, которая успела всем наскучить ещё вначале, и ушёл неизвестном направлении. Незнакомая всем женщина со своей дочкой встали со стульев и быстрым шагом пошли в сторону самых заплаканных людей.
– Здравствуйте, меня зовут Лара Болт. – сказала незнакомка. – Я знала вашего мужа, когда моей дочурки ещё не было. Вот она, прелестная Элли.
– Какое мне дело до этого? – резко ответила Алеся не поднимая глаз.
– Ваш муж редкий мудак! – произнесла с полным ртом ненависти Лара. – Он вёл дела с мои мужем и папой вот этой чудесной девушки. А потом избавился от него. Потому что ему было так нужно и удобно. Он не думал, какого будет мне или моей дочери.
– Что за поганая ложь. Прежде чем обвинить кого-либо – предъявите доказательства. – ответила за свою маму Лена. – Мой папа добрейший человек. И вам следует уйти с его похорон.
– Непременно мы уйдём отсюда. Желаю вам захлебнуться в своих слезах. Око за око.
Лена обняла свою мать и медленно гладила ее по волосам приговаривая: «Не переживай. Это две сумасшедшие. Сумасшедшие…» Алеся продолжала душераздирующе рыдать.
Не успела стихнуть буря в лице Болтов, как нагрянула другая, намного знакомее, но не сказать, что родственнее. Кровные родственники покойного ещё на полпути орали: «Что значит мы без наследства?» Приблизившись к горюющим дамам гул заложил им уши.
– Тихо! – взяла инициативу в свои руки самая старшая из родни. – Замолчали все! Буду говорить я. Милые девушки, что вам оставил мой родной брат?
– Ничего… – тихо ответила Алеся. – С голой жопой оставил.
– Как подобрал – так и оставил. – выкрикнул молодой парень из толпы.
– Закрой свой рот! – обернувшись сказала женщина. – Иначе я расскажу твоему отцу, как ты со своей шайкой разукрасил машину его друга.
– Хорошо, тетя Маргарита. Простите.
– Как он мог оставить вас, как вы говорите, с голой жопой? Он всю жизни в вас души не чаял.
– Как-то же смог.
– Мамочка, может стоит поделиться деньгами с машины, которую ты продаёшь в среду? – тихим голосом сказала Лена. – Это все-таки наши родственники.
Зареванная Алеся с потекшей тушью на лице повернулась к своей дочери. Посмотрела на неё с огромным презрением за предложенную инициативу. Отрицательно помотала головой и отвернулась.
– То есть вы не считаете нужным поделиться с нами?! – разозлилась Маргарита. – Мой брат в самом начале пути выбрался только благодаря нам, семье.
– Он это очень ценил. Свою благодарность выразил в завещании. – ехидно ответила жена покойного.
– Да как вы смеете? Мы с вами родственники и должны держаться вместе, а вы ведёте себя как мразь, готовая удавиться за каждую копейку.
– Вы держались рядом с моей семьей только ради кошелька моего мужа. Ради баснословно дорогих подарков на дни рождения. – со всей злостью заговорила Алеся. – А сами что?! Меня ни разу не поздравили с днём рождения. Дочь мою тоже. На праздники по приглашениям вы не приезжали. Вы даже Игоря забывали поздравлять после смерти его матери, которая всегда напоминала вам позвонить ему. Елена Лев – единственный родственник с вашей семьи, который у меня был.
– Сколько пиявка ни пьёт, а ей хочется ещё. – ответила Маргарита и постукивая каблуками вышла из помещения.
Серебристая урна стояла на столе, словно хранилище вечности, сокрытой в своем объеме. Отражения света на ее гладких поверхностях плясали и играли, будто пытались прочитать загадку, которую она хранила внутри. Это была урна с прахом мужчины, чей жизненный путь завершился, оставив лишь воспоминания и тайны.
Каждое переливание света на поверхности урны создавало иллюзию движения и жизни, будто душа мужчины внутри не спешит покидать свой земной дом. Изысканные узоры и резные орнаменты, украшающие урну, словно рассказывали о его уникальности и значимости в этом мире. Алеся и Лена молча посидели. Посмотрели на прах своего мужа и отца, а после крепко обнялись:
– Я тебя очень люблю, мама.
– И я тебя, дочка. Ты знаешь почему он решил кремировать себя?
– Хм… – задумалась Лена. – На западе модно кремировать себя. Он же большой фанат либеральных стран. Может поэтому.
– Нет. Все куда проще или сложнее. Не знаю. – провела пальцами по погребальной урне Алеся. – Он умер давненько уже. А бандитский мир этого города зажил по-другому. Порядки поменялись после смерти мужа.
– Насколько давно?
– Мне сказали, четыре дня минимум. Даже в последний раз не увидели его. – зарыдала Алеся. – Но я не по этой причине завела этот разговор. Ко мне постоянно приходят, угрожают. Я боюсь, чтобы к тебе не пришли.
– Эти же бандиты приходят? Что им надо от тебя?
– Бумаги какие-то. Они не верят в продажу всех активов и всего имущества.
– В милицию обратись. Они должны приструнить беспредельщиков.
– Вроде взрослая уже, а наивная. Они имеют своих людей везде. Помнишь, когда ты была маленькая, к нам домой часто полковник приходил.
– Да помню. – утвердительно кивнула Елена.
– Этот мужчина решал любые наши проблемы с милицией. Я ничего не боялась говорить. Могла ударить человека и оскорбить. Позже я от этого отошла. Но сама суть, он решал любые вопросы незаконно. Кто если этот милицейский, сам не бандит?
– В этом дурацком городе каждый второй нарушитель закона…
– Полковник этот любил говорить. Ты, кстати помнишь, как его зовут? – переключилась Алеся.
– Нет, не помню. В голове отложилось, что он всегда мне приносил подарки со сладостями.
– Виктор Стрелков его зовут. Сейчас он настолько большая шишка, аж дерево гнётся. – впервые за долгое время улыбнулась Алеся. – Он любил говорить: «Такова жизнь».
Семья шла в медленном и тяжелом темпе, словно потерянная в густом тумане. Печаль и горечь отразились на каждом лице, глазах затуманились слезами, а сердца были сжаты тяжелой печалью утраты.
Серая и холодная погода казалась отражением их настроения. Небо было покрыто густыми тучами, словно истинное отражение их печали и горя. Ветер шептал мрачные мелодии, принося с собой печальные ноты прощания.
Каждый шаг был трудным, ноги тяжело двигались по земле, словно ветви деревьев, гнущиеся под тяжестью судьбы. Они шли вместе, поддерживая друг друга, словно непрочная веревка, связывающая их в этот момент боли и потери.
Они несли на себе бремя скорби и протянутые руки поддержки, чтобы вместе справиться с этим тяжелым испытанием. Испытанием бедности и самообеспечения.
– Это несправедливо по отношению к нам! – негодовал старший сын Маргариты Макс.
– Что ты имеешь в виду? – сквозь зубы спросила его мама.
– Дядя Игорь не мог нас оставить без всего! Не мог!
– Как видишь, оставил. – расстроилась глава семейства. – Нам придется самим теперь, будем жить в полной экономии, а тебе стоит задуматься ещё больше над учёбой. Оплачивать обучение в университете теперь некому.
Показав свое недовольство, Максим отошел к другим подросткам и влез к ним в разговор. Пользуясь возрастом, он перебил младшего брата и перевёл тему на нужную ему.
Спустя пару домов разнояйцевые близнецы Настя и Андрей и подошли к своей маме. Переглянулись. Одноутробные поняли, что говорить будет девочка:
– Мама, там Максим склоняет всех к ограблению тети Алеси…
– И думать про это забудь! – не успев дослушать вскипела женщина. – Преступлениями ничего в жизни не добьешься.
– Это не преступление, а восстановление справедливости к нашей семье. – влез двоюродный брат Макса Герасим. Он всего на год младше старшего и во всем всегда потыкал и стремился за своим братом. – Нашу семью унизили, мы должны…
– Вы оба должны закрыть свои рты. Это ты ему уже промыл мозг? – подошла волевая женщина к своему сыну и крепко схватила за ухо. – Не смейте свою незаконную жажду наживы прикрывать взысканием справедливости. Все, что вас должно волновать сейчас – это учеба. А если вам не хватает денег на свои цацки, то все претензии высказывайте своим отцам.
– Или тебе с твоей сестрой, что не смогли вовремя перестать рожать детей. – шепнул Герасим Максиму, как только Маргарита отошла на безопасное расстояние.
Между мамой и дочкой в пассажирских местах машины витало напряжение, словно электрический заряд, готовый в любой момент разрядиться. Взгляды, некогда полные теплоты и взаимопонимания, теперь были заменены острыми и укоризненными бросками глаз. Женщины недовольна посматривают в каждое из своих боковых окон. За рулем верный водитель в возрасте.
– Сергей, не могли бы вы послушать музыку? – вежливо, но высокомерно попросила Лара Болт. Водитель достал магнитолу и начал что-то на ней нажимать. – Нет. – остановила его женщина. – В наушниках. Мы с дочкой хотим поговорить.
Мужчина неторопливо достал плеер из бардачка. Подключил наушники и заткнул себе уши.
– Ты видела, как она высокомерно относится ко всем? Ей как будто нет дела до того, что натворил ее муж.
– А с чего ты взяла, что ей должно быть дело? – недоумевала дочка. – Она нас первый раз видела в своей жизни. Она до недавнего момента была первой женщиной в этом городе.
– Она даже слушать меня не захотела.
– Ты на нее набросилась. Так нельзя. Мне даже стыдно было там.
– Стыдно тебе за меня значит? – повернулась к своей дочке Лара.
– В моменте было. – засмущалась Элли. Щеки покраснели, а глазки забегали. – Люди так смотрели. Ты такой концерт устроила. Прости, но это правда.
– Еще и рыдала на весь зал. Уж точно не из-за потери мужчины. Ты слышала про наследство. У нее ничего не осталось. – потерла ладони злая Лара.
– Похороны. Это естественно. Ей нет никакого дела до нас, у нее траур. – мягким голосом ответила Элли.
– Скоро кара и ее настигнет. Никто не уйдёт от законный расплаты.
Возвращаясь с очередной халтуры от Кирюхи, которую Артем выполнял без какого-либо напряжения и порой с удовольствием, он решил забежать к своей маме и обговорить свои планы на жизнь.
Застал он своего родителя спящей за телевизором. Рядом стояла огромная наполовину пустая кружка чая и тарелка с намазанным маслом печеньем. На ногах лежал легкий плед, а ноги согревали в весенний день тапочки.
Артем покачал свою маму за плечо:
– Мам, я пришел. – заявил он, прервав сон. Женщина чуть открывшими глазами смотрела на единственного сына. – Тебе холодно или что? Ты почему в плед укуталась? Весна на улице.
– Мне всегда холодно. Ты же знаешь это.
– Даже сегодня? – недоумевал сын в шортах и майке. – Ты так сопреешь совсем. Коже воздух и солнце надо.
– По телевизору сказали недавно, что онкология возникает из-за солнца. Я тебе костюмчик льняной купила, будешь носить. Жарко не будет и солнечные лучи не буду попадать. Померь давай. – подскочила заботливая мама с кресла.
– Мама, какой еще льняной костюм? Никто в таком не ходит сейчас! – схватившись за лоб ответил Тема.
– Ну так и хорошо! Вы, молодежь, ходите все в одном и том же. Все как один. Одинаковые штаны, майка, носки даже!
– Потому что так красиво и модно. Не говори лучше про то, чего не понимаешь.
– Хорошо, сынок, прости пожалуйста. Не злись только. Я смотрю ты новые кроссовки купил.
– Да, нравятся?
– Ну ничего такие. Я чайку разолью.
– Собственно, чего я пришел. – только присев за стол заговорил Тема. – Мне деньги срочно нужны на одно дело. Оно точно прибыльное и толковое. Не хочу вдаваться в подробности. Работать я буду с Ваней и его папой. Но надо немало. Может у вас папой есть заначка?
– Ой-ой. Заначка то у нас есть, но отец не отдаст тебе ее ни за что.
– А где он?
– На своей вахте, вчера только уехал. Приедет через две недели только.
– Я все отдам ему. Дай мне эти деньги пожалуйста.
– Не могу. Отец мне голову оторвет. А потом и тебе. Не уговаривай меня. – опустила голову мать. – Попроси может у родителей Лены.
– Не дают. Она просила. Мы это в первую очередь пробывали сделать. Вчера Лена сказала, что отец умер. Мать ее в среду продает машину и не хочет делиться даже с Леной.
– Я поспрашиваю у знакомых, может кто-нибудь сможет одолжить тебе.
– Спасибо большое, только не в ущерб себе проси.
У матери появилась надежда, что ее сын наконец выбьется в люди и перестанет прыгать с мелкой возможности на мелкую возможность. А с какой-нибудь небольшой наконец сделает что-нибудь стоящее.
– Чуть не забыла. – перебила разговоры о житейском и неинтересном мама Артема. – Я твой чемодан достала, с которым ты на соревнования ездил. Ну, а что? С ним ты не проигрывал, может и сейчас принесет удачу! Там все наклейки по сей день остались. Красная площадь, Эрмитаж…
– Может. – улыбнулся Тёма, перебив свою маму.
– Или ты успел передумать возвращаться к тренировкам и побеждать своих соперников? – подбадривающе выкрикнула женщина.
– Я думаю. Найти деньги на дело первоочередная задача для меня.
– Правильно. Сейчас нужнее сосредоточиться на одном!
– У меня голова кругом идет. Я в плену своих амбиций.
Солнце сияло ярко на весеннем небосклоне, словно волшебный фонарик, подаривший миру свои лучи. Прозрачные лучи утреннего света ласкали землю, распуская цветы и пробуждая природу после долгого зимнего сна.
На улице слышались голоса смеха и радостные крики. Дети подшучивали друг над другом, неся в руках яркие ранцы, полные учебников, которые будут наполнять их знаниями и открывать новые горизонты. Каждый шаг был наполнен чувством ожидания приближающегося, долгожданного лета.
В это утро особенно тепло и уютно было у бабушки, которая стояла на своем крошечном дворе. Её добрые глаза сверкали радостью, когда она подкармливала множество котов, разогнавшихся по всему двору. Каждый из них получал свою порцию ласки и вкусной еды, и каждый благодарно мурлыкал в ответ, словно знал, что эта женщина – их самый верный друг.
Деревья, покрытые свежими зелеными листочками, казались оазисом свежести и жизни. Они колыхались на легком весеннем ветерке, словно танцующие феи, призывающие всех окунуться в эту волшебную атмосферу.
В одной из квартир громко загремела телефон-вертушка.
– Здравствуйте, Елена Игоревна?
– Да, а вы кто? – перебила девушка.
– Простите. Вы меня перебили. Я бы представился. Капитан уголовного розыска города Дряньска Николай Соболев, – громко и монотонно ответили на другом конце. – На вашу мать, Лев Алесю, ночью было совершенно нападение. Преступник, предположительно, подкрался сзади в ночное время и нанёс удар по затылку тяжелым, тупым предметом.
– Где она? Что с ней сейчас?! – взволновалась девушка за свое последнего родителя.
– Находится в реанимации. Состояние оценивается как тяжелое. Я в этом не эксперт, доктор вам лучше расскажет. Не могли бы вы подъехать к нам в отделение?
– Я хочу поехать к матери. В больницу.
– Исключено. Сразу к нам. Нам надо вас допросить, чтобы начать расследовать дело хоть с чего-нибудь.
– В больнице нельзя устроить допрос?
– Нежелательно.
– На мою мать напали вчера вечером! – заорала Лена. – У вас есть сердце? Если бы ваша мама лежала в реанимации, что бы вы делали?
– Я сирота с трёх лет. Простите, буду ждать в больнице.
Девушка моментально бросила трубку и побежала к умывальнику. Холодный всплеск воды ударил ей в лицо. А потом второй и третий. Лена умылась. Одела первую попавшуюся одежду и выбежала на улицу.
Такое доброе и приветливое утро оказалось самым худшим утром для девушки. Не успев выбежать из подъезда, Лена споткнулась и упала на землю. Ладони и коленки стерлись. Штаны порвались. Девушка ничего не смогла поделать, а просто заорала изо всех сил.
Подоспевшая детвора подбежала и помогла встать на ноги пострадавшей. Леночка чуть отряхнулась и, кряхтя, побежала дальше к больнице.
На входе Лену встретил невысокого роста и крепкого сложения мужчина в мундире и погонах. Не успела девушка подойти к регистратуре, как Николай постарался остановить ее:
– Не сейчас! – злостно рявкнула Лена.
Милиционер послушно кивнул и последовал за девушкой.
– У вас все в порядке? – спросил капитан. – На вас напали?
– Я просто упала. Найдите доктора пожалуйста, я хочу с ним поговорить.
– Слушаюсь. После, я могу рассчитывать на разговор? – с ноткой боязни спросил юный офицер.
– Конечно. Я хочу найти и наказать виновного.
Дочь зашла в палату к матери. Алеся показалась дочери совсем бездыханной и холодной. Голова перебинтована. Глаза закрыты. Полнейшая тишина. Лишь пульсоксиметр издаёт характерные звуки в такт с биением сердца.
Лена присела рядом с мамой, а спустя мгновение зарыдала горькими слезами. Робкими шагами в палату зашёл капитан. Замученная горем Леночка, не оборачиваясь задала вопрос.
– Какого жить без родителей?
– Я не жил с родителями. По-этому я не могу сказать, тяжело или легко, так как не с чем сравнивать. С самого детства я сам за себя, один, в детском доме.
– Что случилось с вашими родителями?
– Погибли в Афганистане. Отец офицер. Мама военный врач.
– Я так боюсь потерять маму. Недавно отца болезнь сразила. Вот теперь на маму нападение. Не так я представляла свою жизнь…
– Доктор придёт в течение пары минут. Я оставлю вас наедине.
– Вы знаете, что с ней? – тихо спросила Лена. – Она будет жить?
– У неё обширная черепно-мозговая травма. Кость вдавлена в мозг. Удар был чудовищной силы. В лучшем случае инвалидность.
– Лучше бы вы молчали… Сразу видно, что вы росли без любви и заботы. Человеку надо давать надежду, а вы убиваете все на корню.
– Какое отношение к этому всему имеет мое сиротское положение?
– Отсутствие родителей или стабильной семейной поддержки в раннем возрасте оказала значительное влияние на развитие социальной компетентности у многих людей, и вы в этом числе. – промямлила плачущая над матерью девушка. – В детстве общалась с парой людей, которые росли в приемных семьях и им не хватало внимания. Таким как вам тяжело думать об эмоциях чужого. Для вас эмоции чужого никогда не понятны. Особенно отрицательные. Сочувствие – это способность понять и разделить эмоциональное состояние другого человека, проявить эмпатию и поддержку. Эта способность формируется на протяжении всей жизни и в первую очередь зависит от общения с родителями, включая личностные особенности, воспитание, жизненный опыт и общение с другими людьми. Вы же, как я предполагаю, росли в дикарской обстановке детского дома с ужасными воспитателями. У вас не было друзей и…
– Извините. – прекратил убийственную критику Николай. Даже такому эмоционально подкованному человеку она показалась слишком злой и смердящей. Мысли ответить что-нибудь язвительное опьяняли голову, но понимание ситуации Лены сгладило все углы в милицейской голове. – Вы правы. Я буду вас ожидать на коридоре. После мы пойдём в комнату отдыха, я задам вам пару вопросов.
