Читать книгу: «Несбыточная мечта, но Сбывшееся желание», страница 2

– А ты куда, старый хрыч, смотрел? – раздался голос из чащи леса, и на поляну вышла хромая горбатая старуха с большим крючковатым носом и длинными седыми волосами. Одета она была в простую серую рубаху, длинную и широкую красную юбку, на ногах у неё были лапти, причём один был значительно меньше другого.

– Здравствуй, бабушка! – оба старца поднялись с брёвен и вежливо поклонились.

– Здоровей видали! Ух, пока до вас, проклятущих, доберёшься, совсем без ноженек останешься. Ступа моя вся прогнила, а новую взять теперича негде, вот и пришлося на своих двоих ковылять. Ну, рассказывай, чаво там твои девки ещё наврали.

– А рассказывал я историю, что мне Вила с Мавкой поведали.

– Да знаю я. Сама в энтой истории участвовала.

– Это как так, бабушка? – спросил тот, которого называли Лесным Хозяином.

– А так. Молодец тот – хотя какой он, к чёрту, молодец? – у меня в доме-то и поселился. И Вилу несчастную туда же приволок. Я-то, старая, надеялася, что они яво утопят прямо там, на Смородине, а он, стервец, туда больше недели шастал да всё сухим из воды выходил. Сама-то я ему, почитай, ничаво сделать не смогла б. Отравить только если? Но тут уж мне совесть не позволила гостя, пусть и нежеланного, ядами травить. Вот кабы раньше – так сразу же б в печку, без разговоров. А сейчас годы ужо не те, с помелом даже справляюся.

Старуха присела на бревно и вопросительно уставилась на собравшего их здесь старика с всклокоченными волосами.

– Ну, Хозяин Леса, чаво стоишь? Наливай, да смотри без шуточек твоих. Помню я, как прошлый раз ты нас шишками еловыми отпотчевал. А я пока сама историю до конца расскажу, а потом уж и в картишки перекинемся. Ты прости меня, Речной Повелитель, что девкам твоим такую неприятность подкинула. Не думала не гадала я, старая, что они с дураком энтим так по-доброму обходиться станут. Да – чаво греха таить? – энто я ему с три короба наврала, будто бы русалки желания исполняют, потому как надоел он мне хуже горькой редьки. А как охальник энтот Вилку нагую да связанную ко мне в избу притащил, поняла я, что глупость сделала, да только уж поздно было. Хорошо, что хоть позволил девке одеялом срам прикрыть. Всю ночь он с ножом в руке у окна просидел, опасаяся, что девчата твои в дом полезут. Мавка уж больно яростно в окно колотила. Я было хотела их в избу пустить, да ножа острого убоялася. А как девки с первыми петухами обратно в Смородину побежали, так и он успокоился, нож отложил и стал думу думать, как бы желание своё с русалки стребовать. Та за ночь без воды исстрадалася вся. Вот я ему на утро и подсказала, что желание своё он у ней водой может выпытать, – старуха рассмеялась, обнажая неровные жёлтые зубы, – а Вилка только рада была. Цельный день он её водой колодезной отпаивал, замучился до колодца бегать, а результату никакого. А как вечер наступил, Мавка с Росью обратно под окна пришли. И опять он всю ночь с ножом у окна просидел, глаз не смыкаючи. Под утро и уснул там же у окна. Тогда я Вилу развязала, в платье своё нарядила, ещё два для сестёр ейных с собой дала да до дому отправила. Иванушка-дурачина под вечер проснулся, глядь – а нет пленницы. Ко мне с вопросами полез. А я чаво? Побожилася ему, что в комнату евоную не заходила, а русалка та, должно быть, сама испарилася, потому как существо водное, для суши неприспособленное. Энтот дурачинушка во всё поверил, сожрал у меня полхолодильника, заперся в комнате и завалился спать, чтобы на утро обратно на Смородину отправиться. Как только олух захрапел, я на улицу вышла. Смотрю, а девчата твои ужо тут как тут. Я их в дом проводила, дверь в комнату постояльца сваво отперла да и запустила их туда всех троих. Схватили они мерзавца энтого. Вила с Росью ему руки-ноги держали, а Мавка рот яво зажала, что-то пропела волшебственное тихохонько, опосля чаво тот без сознания и обмяк. Связали мы яво общими стараниями, во двор выволокли и пошли большой мешок искать, дабы в нём оттащить недоумка к Смородине и утопить, как котёнка несмышлёного. Нашли большущий мешок из-под картошки, вернулися, а, глядь – пленника и след простыл, одни верёвки только перерезанные на земле и валяются. Затем гляжу, а на земле следы евоные за околицу ведут. Принюхалася я, и хотя годы ужо не те, смогла-таки проследить яво по запаху до лесу. В твоё царство он, Хозяин Леса, убёг. А что дальше с ним было, мне ужо неведомо.