Читать книгу: «Дело малика», страница 2

– Наверное, это повышение связано с нашими договорённостями? – мягко улыбнулся мужчина.

Лилльу не нашёл, что ответить. Лишь неловко улыбнулся, чувствуя, что он будто пойман на месте преступления, хотя преступления в его достижениях, безусловно, не было.

– Что же, тогда я буду надеяться, что ваша роль в укреплении дружбы между нашими полисами будет оценена по достоинству гражданами Дарии. До вечера, господин Лилльу!

– До встречи, господин Амельраб! – поклонился посол, несколько выдохнув, и направился на второй этаж.

Амельраб, нежно поглаживая свои густые усы, несколько секунд наблюдал, как представитель иностранного полиса направляется в свои покои. Наконец, потеряв его из виду, он отвернулся и отворил дверь, за которой находились его личные помещения.

***

О помещениях во множественном числе было сказано неспроста – Амельраб занимал сразу несколько связанных друг с другом комнат. При прошлом правлении Белых Фив здесь располагалась целая финансовая коллегия; теперь их занял всего лишь один человек, занимавший скромный пост советника базилевса – малика, хотя он, однако, ни на секунду не скрывал своей настоящей роли в управлении полисом. Амельраб использовал свои личные покои для более… неформального обсуждения вопросов государственной важности. Именно сюда, а не в главные общественные городские палаты, приходят фесмофеты и казначеи, когда необходимо переговорить о новых сборах или подозрительном оскудении казны; именно к Амельрабу приходили стратеги, когда необходимо было решить вопросы о закупке нового вооружения и подготовке новых фаланг ополченцев; эревнисты, отвечающие за изучение прибрежных территорий вокруг полиса, куда чаще рассказывали о несчастьях, связанных с нападением на колонистов, лично малику, а не общему гражданскому собранию; торговцы «благодарили» за успехи в своих путешествиях в южные земли не только Богов, но и лично государственного советника (тем более, что он действительно всячески «помогал» им).

Любому иностранцу было достаточно одного малого взгляда на общественное устройство Белых Фив, чтобы понять, что с ним что-то не так. Любой, кто сталкивался с устройством демократического полиса, очень быстро бы заметил, что все ниточки управления чересчур подозрительно сходятся в одно место, практически – в одни руки. И вроде бы всё идёт, как раньше: всё также собираются народные собрания, всё также функционирует ареопаг, и всё также происходит переизбрание архонтов. Однако власть, которой располагает советник базилевса, всячески удивляла неподготовленного зрителя. Это особенно удивляет, если учесть, что Амельраб, вразрез с общей традицией своего полиса, занимал пост малика уже третий год, и вот уже третий человек на посту верховного жреца Фив не просто терпит его, но из разу в раз проявляет к нему особое, какое-то чересчур сердечное отношение.

Тем более становилось странно, если исследователь этой странной организации начинал искать сходства между всеми архонтами, всеми двадцатью семью людьми всех трёх составов. Все они были плотно связаны друг с другом мириадой связей, профессионального, имущественного и даже семейного порядка. Большая часть из них – представители аристократического рода Дис-Эльу, состоящий из бывших ремесленников и, как не удивительно, пиратов; самого молодого, долгое время наиболее жалкого и бедного рода; другие же владели одними и теми же ремесленными мастерскими и торговыми лавками, получали имущественные права на одни и те же городские районы, практически контролируя огромные массы фивских метеков; в конце концов, те или другие из них часто вступали в брачные союзы, образуя практически единую корпорацию, политическую партию. Единственной загадкой во всей этой структуре оказывался, как ни странно, самый подозрительный её член – непосредственно сам Амельраб, ведь он вовсе не был ни аристократом, ни богачом, который был бы способен подкупить слабых и дезорганизованных Дис-Эльу. Единственное, чем он особенно выделялся и вызывал среди своих сограждан уважение – репутация исследователя и храброго морехода, который лично проложил несколько маршрутов до южных полисов, находящихся по ту сторону Тьямата, моря-океана, имеющего общее название среди всех хеттов. Всё это было уже, разумеется, в далёком прошлом, однако заморские полисы всё ещё воспринимали как дипломата, способного проложить путь к согласию и миру между их родинами и могущественными Фивами. Номинально, именно по этой причине он и занимал пост малика; однако в простонародье, ровно как и за закрытыми дверями, люди были куда словоохотливее, давая ему единственную точную характеристику…

…Амельраб сменил свой хитон на просторную тунику. В первой комнате его палат, в которую попадал каждый гость, был расположен огромный, просторный стол, за котором могли поместиться – в случае необходимости, – практически половина управленческого состава полиса. Именно на такие случаи, собственно, он и был рассчитан. Однако Амельраб крайне «настаивал», чтобы рабы всегда держали на нём лёгкие яства, по типу фруктов и сладостей, которые он, собственно, любил. Вот и сейчас он занял место во главе стола, в одиночестве чистя апельсин, поедая его дольку за долькой. Время шло к вечеру, и это значило, что ждать кого-либо по официальным делам – за исключением случаев исключительных и требующих срочного внимания, – не стоило. Однако у Амельраба было, по сути, дело личное, разрешения которого он ждал уже не первый месяц, о котором, однако, сегодня же должна была появиться новая информация.