Читать книгу: «Хроники Запятнанных могил», страница 4

Князь в это время взял с полочки под изголовьем чашу и острое как бритва каменное лезвие. Резким движением он располосовал себе руку от кисти до локтя и, пока она заживала, подставил под струю крови чашу, наполнив её примерно наполовину. Джодокус лежал с открытыми глазами, внимательно наблюдая за действиями князя, точнее, за теми, которые ему удавалось увидеть из такого положения. Он точно знал, как должен проходить ритуал. Конечно, факт того, что его проводил сам князь, а не Лидия, несколько настораживал парня, но не настолько, чтобы это его беспокоило. Скорее он переживал по поводу результата. Мало было просто захотеть стать вампиром, и получить разрешение тоже было недостаточно. Сам ритуал обращения заключался в том, что вампир, передающий силу, должен был прочитать специальное заклятье над своей кровью и дать испить её. После чего начинался процесс преобразования, который мог закончиться очень по-разному. Сначала смертный умирал в мучениях, так как кровь вампира – это, по сути, яд. Но если она была правильно заговорена, то человек мог превратиться в нового, полноценного жителя тени. Тогда все будут счастливы, зарежут какую-нибудь девственницу или пяток для праздника и погуляют с размахом. При неудачном раскладе возрождения не произойдёт, в этом случае его просто закопают в сырой земле с почестями и какое-то время погрустят. При самом неудачном стечении обстоятельств новообращённый оживёт, но вскоре превратиться в гуля, и тогда придётся его убить, как бешеное животное, чтобы заразу не разносил.

– Открой рот, дитя, – сказал князь, закончив заговаривать свою кровь. – Прими эту силу, которую я дарую тебе, и переродись же в подобного нам. – После этого он вылил содержимое в Джодокуса.

Ощущения от вампирской крови были странные. Она была похожа на чистый спирт, обжигая рот, язык и гортань, жидкость затекала в тело парня. Он рефлекторно попытался начать откашливаться, но Рудольф свободной рукой закрыл ему рот, зажав голову словно в тиски. От обжигающей боли и попавшей частично в лёгкие вампирской крови Джодокус хрипло выл из-под ладони князя. Уже через несколько секунд боль стала настолько невыносимой, что он перестал себя контролировать и, схватившись за руку Рудольфа, пытался убрать её со своего лица. Но, увы, все эти попытки были тщетны, силы, мягко говоря, не равны. Вскоре агония прекратилась, и Джодокус затих, умер.

– А теперь подождём, – сказал князь, попутно подойдя к графине и обняв её, добавил: – Скоро мы узнаем, достоин он нашей крови или же нет.

– Я уверена, он достоин.

– Думаю, ты уже поняла, что если дитя очнётся, то отправится со мной? – Рудольф сказал это негромко, чтобы только Лидия услышала его.

– Но как же так? – Страх того, что Джодокуса заберут у неё, был с самого первого дня, но она до последнего надеялась на обратное.

– Ты ведь не думала, что я позволю оставить при себе такого редкого человека? – Князь был не дурак, он тоже чувствовал в парнишке силу, которая могла пригодиться ему в княжеских развлечениях.

– Могу я надеяться, в таком случае, на большую благосклонность, Ваша Кровавость? – Лидия не собиралась препираться с Рудольфом, его слово всегда было законом. Но при этом она, конечно же, не упустит своей выгоды.

– А ты коварна. – Князь даже немного улыбнулся от такого вопроса. – Мне кажется, в ближайшем будущем мы сможем начать работу в одном интересном направлении. Но поговорим об этом после, когда закончим здесь.

– Спасибо, Ваша Кровавость, вы не пожалеете, – отступив на шаг назад, учтиво произнесла Лидия.

Пока двое старших вампиров вели политическую беседу, Джодокус очнулся. Сначала он сел. Оглядевшись вокруг, парень с удивлением осознал, что теперь ощущает мир несколько иначе, нежели когда он был человеком. Но понять, что именно не так, ему было ещё сложно. Требовалось время и хорошие учителя. К счастью, у клана оба эти пункта были в достатке.

– Поздравляю тебя! – громогласно провозгласил старший вампир, подойдя к алтарю и взяв парня за руки. – Я, Рудольф Кишкодёр, князь вампиров клана медведя, нарекаю тебя отныне и до конца времён Джодокусом Кишкодёром!

Весь зал взорвался радостными возгласами и звонкими аплодисментами. Правда, сам Джодокус не разделял подобного эмоционального подъёма.

– То есть как Кишкодёр? – В зале будто все вымерли после этой фразы. Образовалась настолько гробовая тишина, что если прислушаться, можно было услышать, как растут деревья вокруг поляны.

– Вот так, дитя. – Князь внезапно воспринял подобное спокойно. – Сегодня мы переднюем здесь, но завтра после заката отправимся в новый для тебя дом.

– Но я не хочу никуда уезжать. Мой дом здесь, – принялся настаивать на своём юноша.

– Не переживай, ты привыкнешь. К тому же, это ведь не темница, ты сможешь навещать Лидию, когда у тебя будет свободное время. Да и она, думаю, не откажется иной раз заехать в гости к тебе.

Молодой вампир сидел с отрешённым выражением лица и не понимал, что происходит. Его разум не мог поверить в то, что его так жестоко обманули. Его предали. Огонёк негодования зажегся внутри него и принялся стремительно разгораться.

– Ты знала об этом. С самого начала ты всё знала, что меня заберут, не оставят здесь, но всё равно продолжала убеждать, что мы всегда будем вместе друг у друга, будем рядом! – под конец фразы Джодокус практически перешёл на крик.

Лидия не знала, что сказать. Чувство вины было настолько велико в ней, что она сама считала себя предательницей. Не было таких слов, чтобы извиниться, или она просто не знала их. Ей ведь никогда не приходилось извиняться, по крайней мере искренне. А сейчас она хотела сказать что-то, чтобы он её простил, но губы лишь сжимались и разжимались, не открывая рта. Она, та, кто мог вырезать целую деревню людей, спасовала перед одним человеком. Что же случилось? Может, в ней что-то сломалось?

Нет. Всё оказалось гораздо проще. Джодокус, как его нарекла сама Лидия, был не просто уникален, он оказался тем, кого в определённых кругах называют усилителями. Но и это было не всей правдой. Усилители делились на два типа: пассивных, тех, кого использовали для увеличения силы своих способностей против их воли; и активных, которые уже самостоятельно могли влиять на то, на что хотели, в том числе на эмоции.

Госпожа Вселенная, что же ты наделала! Доведя парнишку до этой точки в истории, она сотворила самого настоящего монстра. Активные усилители и так были крайне опасны, их старались истреблять ещё в младенчестве. Невозможно было представить, на что способен такой человек в теле вампира. Было невозможно.

– Вы все поплатитесь за это! – Может, Джодокус и не хотел поступать таким образом, но он же подросток, выращенный в нестабильной среде, обученный в обществе вампиров, которые об эмоциях уже давно забыли. Никто не учил его контролировать эту силу.

Тем не менее, с чувствами у вампиров всё было в порядке. Злость, страсть, похоть, страх и прочие животные инстинкты замечательно в них уживались. Большая часть кровососов, конечно, контролировала их, не позволяя звериному выпячиваться наружу. В ряде семей за бесконтрольность даже наказывали. А теперь представьте: пара сотен вампиров различного возраста и уровня силы становятся жертвами обиженного активного усилителя, который даже не знает, что творит. Тлеющие угли эмоциональных отголосков прошлых жизней раздулись в неконтролируемое пламя. Обезумевшие от этого переизбытка давно не используемых черт, клыкастые перестали отличаться чем-либо от жестоких и ненавистных гулей. Они принялись рвать на куски всех, кто попадался на глаза. Вампирская кровь лилась рекой, вся зала в мгновение ока окрасилась в красный.

Джодокус впал в некое подобие транса, его собственная сила стала для него ловушкой, заперев сознание парня глубоко и крепко. Сейчас он был не более чем источником опасности, причем неизвестно, остановится ли он когда-нибудь. Ведь благодаря особенности вампирской крови никто не мог даже предположить, каким окажется результат.

Князь, трое графов, пришедших с ним, и сама Лидия смогли противиться первой волне эмоционального усиления Джодокуса. Но они прекрасно понимали, что их стойкость будет сломлена, это лишь вопрос времени. Необходимо было срочно покинуть зону поражения. Рудольф, как самый сильный и опытный, невзирая на кровавое побоище, творившееся вокруг, уверенным шагом направился к выходу из зала, по дороге раскидывая потерявших контроль младших членов клана. Графы следовали за ним след в след.

Хоть и державшая себя в руках, Лидия понимала, что она не сможет помочь ничем, уходить ей не хотелось. В отличие от остальных её одолевало раздувшееся чувство вины. Оно буквально отравляло графиню. Заметив среди мешанины из тел обезумевшего Луку, отрывающего голову собрату, она заплакала. Сотни лет ей не удавалось проронить ни слезинки, а тут, словно они всё это время копились в ней, ждали, чтобы потоком хлынуть из глаз. Упав на колени, она поднесла руки к лицу. Грусть вперемешку с печалью, стыдом и обидой окончательно захватили её сознание, погрузив Лидию в самую настоящую истерику.

Выбраться из особняка удалось лишь Князю и двум его графам. Одного они потеряли по дороге, он не смог выстоять перед жаждой человеческой крови. К слову, люди, проживающие там, также подверглись влиянию силы Джодокуса. Только когда троица дошла до края поляны, Рудольф остановился.

– Что будем делать, Ваша Кровавость? – отдышавшись, спросил один из графов.

– Придётся звать чистильщика. И я знаю только одного такого, кто может с этим справиться. – Параллельно достав сотовый телефон, князь совершил звонок.

– Какие люди! – ответил удивлённый возглас на другом конце провода. – Рудольф. Так понимаю, по делу?

– Всё так, у меня образовалась проблема. Ты сейчас свободен?

– Оставайся на месте. – Не успел князь спрятать телефон обратно в карман, как в нескольких метрах от него прямо из воздуха открылся разлом, через который вышел чистильщик. Он был одет в спортивные штаны, тёмные кроссовки, плотную осеннюю олимпийку, застёгнутую на замок до самого горла. Подстриженная под станок голова, была не покрыта. – Снова здорова. А теперь более подробно.

– Парень, по всей видимости, оказался усилителем, а мы по ошибке его через ритуал провели.

– Ох, чёрт. И он не сдох? – уже зная ответ князя, чистильщик сразу продолжил: – Так. Хорошо, у меня была пара приёмов, но про обращённых усилителей я разве что читал. Сам не сталкивался.

– Хорош цену набивать. – Рудольф точно был не в духе, и не только из-за Джодокуса. – Говори сколько и приступай.

– Оу, к чему такая спешка? – Чистильщик внимательно посмотрел на князя и, улыбнувшись, добавил: – Ты боишься, что об инциденте узнают ордены или Комитет? Не переживай, они получают информацию, как правило, или после меня, или одновременно со мной. А я всё узнал только что от тебя, значит, пока что всё на мази.

– Хорошо, если так. – Князь не боялся огласки, но лишняя бумажная волокита ему была ни к чему. – Так ты возьмёшься или нет?

– Да конечно, без вопросов. Но стоить это будет немало, сам понимаешь, я рискую здесь больше обычного.

– Сколько? – слегка поскрипывая зубами, процедил князь.

– Как насчёт того, чтобы ты был мне должен? А когда мне что-нибудь понадобится, тогда и расплатишься.

– Подобное не в моих правилах. – Рудольф хорошо понимал, это не большая цена за избавление от проблемы в лице усилителя. Но неизвестность…

– Пойми. Сила этого парнишки может быть несоизмеримой. Я просто могу не вернуться оттуда. Риск чрезвычайно велик. Но из-за того, что я такой хороший парень, а ты отличный клиент, который подкидывает мне хоть и редкую, но интересную работёнку, я жестить не буду, клянусь. Но цена будет такой и никакой другой.

– Ладно, я согласен. – Выбора у князя большого не было, этот чистильщик и вправду один из лучших и, возможно, самый опытный из оставшихся.

– Вот и славненько. – Резюмировал специалист по решению проблем и, развернувшись в сторону особняка, уверенно зашагал к центральному входу.

Ещё на подступах в нос ему ударил стойкий запах металла, даже за столь короткое время вся округа успела провонять кровью. Вероятно, это мероприятие всё равно получит огласку, особенно в определённых кругах. Но если ему удастся устранить причину, то получится избежать катастрофических последствий.

Чем ближе чистильщик приближался к дому, тем больше он ощущал негативное воздействие ауры Джодокуса на свой организм. Хорошо, что ему не было нужды волноваться по этому поводу. Контроль собственного разума было первым, чему обучались чистильщики. Однако даже его многолетний опыт сейчас был подвергнут большому испытанию.

Внутри особняк уже не вызывал желания остаться до утра. Скорее, бежать без оглядки. Обстановка напоминала скотобойню, всюду была кровь, будто её разливали из вёдер, и ошмётки человеческих, и не только, тел. Напряжённости добавляло отсутствие полноценного освещения. Обезумевшие вампиры в припадке ярости побили большую часть осветительных приборов. Всё-таки их нелюбовь к свету была усилена в разы.

Чистильщик уверенно двигался по особняку, точно зная, куда идти. Он уже бывал здесь по другим делам. Неожиданно аура Джодокуса начала слабеть, да ещё и с такой скоростью, что не успел специалист добраться до зала, в котором проводился ритуал, как она совсем пропала. Переступив через вывороченные с корнем двери и обходя изуродованные трупы вампиров, Чистильщик спустился к сцене. Он видел в темноте не хуже любого другого представителя тени, поэтому сразу заметил скрюченную фигуру Лидии, сжимающую в своих объятьях тело Джодокуса.

Графиня рыдала в истерике, захлёбываясь в собственных эмоциях, и хотя аура парня не работала, это было не важно. Боль, которую она испытывала, была настоящей, несмотря на то, что и зародилась благодаря постороннему вмешательству. Чистильщик неотрывно и с особым вниманием осмотрел обоих. Парень был мёртв, без сомнений, она убила его, сломала шею. Оттого и вся эта горечь, которая теперь отравляла её и без того не здоровую душу. Лидия не сразу заметила постороннего, сперва украдкой, затем уже не стесняясь заплаканных глаз, она посмотрела на него.

– Семён. Я знаю, зачем ты здесь. Убей меня, прошу! – Кто бы мог подумать, что бессмертное существо можно так легко сломать.

– Хорошо, Лидия, я сделаю это. – Захаров открыл разлом и, шагнув туда, вернулся через минуту с канистрой бензина и пистолетом. Звонкий, оглушающий выстрел избавил графиню от участи быть сожжённой заживо. А огонь… Огонь избавит от улик, чтобы последствия силы Джодокуса не вызвали лишних вопросов. Чистильщик не стал встречаться с Рудольфом лично, покинув особняк через очередной разлом, он написал князю сообщение: “Я закончил. Советую вызвать пожарную команду на всякий случай. И не забудь, теперь ты мне должен”.

Знаете, говорят, что раньше было лучше. Трава была зеленее, еда вкуснее, но ведь это не так, правда? Дело не в том, что где-то там, в прошлом, есть уголок невиданного совершенства. Это всего лишь наши мечты, в нашей памяти сохраняются воспоминания о вкусе хлеба, звуках музыки, запахе любимого человека. И всю жизнь мы пытаемся повторить их, вновь почувствовать давно забытые эмоции. Со временем человек стареет, теряет здоровье и возможность делать то, что мог позволить себе в молодости. Поэтому и получается, что раньше было лучше. Но ведь и сейчас не хуже, просто по-другому, и если мы не будем готовы измениться под эти обстоятельства, то они сожрут нас.

Лидия слишком долго прожила в шкуре вампира. Она забыла, что такое привязанность и как ей пользоваться. Новая-старая эмоция поглотила её, не позволив здраво мыслить. Это привело к тому, что усилитель стал вампиром. Возможно, самым опасным среди прочих. Но этого мы так и не узнаем, или…

Рассказ 004

Знаете, говорят, что у каждого своя правда. Чаще всего под этим люди подразумевают наличие исключительного личного мнения, и в зависимости от того, с какой точки зрения посмотреть, любая ситуация может быть неоднозначной. Так же считал и наш следующий герой, Нотный Денис Леонидович. Его жизнь была проста и в то же время прекрасна своей обыденностью. К своим сорока годам он успел обзавестись семьёй, хорошей работой и мог позволить себе доживать остаток жизни в медитативном спокойствии повторяющихся еженедельных событий. Ему нравилось это постоянство, уверенность в завтрашнем дне. Он никогда не влезал в передряги, а если видел подобное, то смело проходил мимо, не обращая внимания, ведь его это не касается. По натуре своей Нотный был человеком неконфликтным, скорее наоборот, всегда старался отшутиться, если обстановка начинала накаляться. Его супруга Роза, женщина местами импульсивная, не очень любила эту сторону своего мужа. Спокойствие и его отрешённость от внешних проблем нервировали ещё достаточно молодую и красивую Розу. Но двое прекрасных детей и возможность жить той жизнью, о которой многие лишь мечтают, перевешивали чашу весов в пользу совместного проживания. Поэтому недовольство выплёскивалось лишь изредка и небольшими порциями.

И вы верно спросите: как же такой серый человечек смог добиться подобного положения в обществе? И я вам отвечу – просто повезло. Ещё будучи пацаном, Нотный любил проводить различные опыты биологического характера. Придумывал ловушки, которые устанавливал в лесополосе, и ловил в них разных животных. Когда жертва оказывалась пойманной, мальчик относил её в свой самодельный лесной домик. Там в рабочем блокноте он с невероятной скрупулёзностью описывал, какие повреждения нанесло его изобретение пойманной зверюшке. После чего либо сразу производил вскрытие животного, либо следил за тем, как оно умирает в голодных мучениях. Он понимал, что отнимает жизни невинных, беззащитных существ, но сам не видел в этом ничего плохого. Люди едят коров, проводят экспериментальные исследования на крысах. Так почему ему нельзя? В конце концов, он ведь тоже ничего плохого не делал. Более того, он изучал поведение животных, параллельно изобретая различные механизмы, позволяющие повысить эффективность охоты. Так что он тоже был в своём роде ученый.

Несколько лет спустя мальчик вырос в юношу, и ему уже было мало просто ловить – он начал охотиться по-настоящему. Обычная охота, однако, быстро наскучила пареньку, и он перепрофилировавшись в лучника, изобретал различные виды стрел, нанося на них яды.

Каждому известно: всему однажды приходит конец. Как-то раз проверяя расставленные ранее ловушки, парень обнаружил в одной из них человека. Это был мальчишка лет четырнадцати. Капкан раздробил кость в голени, но при этом держался крепко. Настолько, что жертва не смогла освободиться и, видимо, от кровопотери скончалась. Труп настоящего человека поверг Нотного в ужас, его руки похолодели, а ноги, став ватными, подкосились. Упав на колени, он ещё какое-то время смотрел на мёртвого мальчишку, пока страх не заставил его начать освобождать желудок от недавнего обеда.

– Так, я же не виноват, это просто случайность, – убеждал себя юный охотник. – Я не хотел этого, он сам под ноги не смотрел. И вообще, кто ходит по лесу в одиночку, только настоящие психи.

Шальная мысль просквозила в голове Дениса, и он принялся внимательно оглядываться, всматриваясь в глубь леса испуганным взглядом.

– А может, он всё-таки был один? – проговорил парень вслух. – Или его друг уже ушёл за помощью и скоро вернётся. Чёрт, что же делать?

Помучившись в раздумьях ещё какое-то время, Нотный всё же решил притаиться и подождать. Если до вечера никто не придёт, значит мальчишка точно был один, и бояться ему нечего. Он уже продумал план того, как закопает труп где-нибудь в лесу подальше от охотничьих троп. Мальчишку никогда не найдут. Однако несколько часов спустя все надежды Дениса на спокойное сокрытие преступления сошли на нет. Между деревьев замаячили несколько человек. Одеты они все были как бывалые охотники. Наш случайный убийца давно научился определять степень мастерства охотников по внешнему виду. Зверья в этой части леса водилось много, и различные любители пострелять во что-нибудь движущееся обязательно забредали во владения Нотного. Правда, этих мужиков он видел впервые, хотя думал, что знает всех.

«На новичков не похожи. Слишком качественное всё у них и ничего лишнего, значит не первый раз в лесу, – про себя, чуть шевеля губами, размышлял Денис. – Вот же попал я так попал. Что же делать-то теперь? А что, если на капкане мои отпечатки найдут? Ой, похоже, накроют меня на этот раз».

Пока парень понемногу нагнетал на себя панику, мужики дошли до трупа. Один из них, присев рядом, проверил карманы мальчика. Вроде что-то нашёл и забрал себе, но с позиции испуганного наблюдателя не было возможности разглядеть более точно. Да и к тому же он пытался как можно сильнее слиться с землёй, а разглядывать какие-то там предметы было недосуг.

Мужики покинули место только спустя час, большую часть которого Нотный не следил за ними. Он думал лишь о том, как остаться в живых и не выдать себя. Честно говоря, он даже не заметил, как они пропали, словно сквозь землю провалились. Убедившись в том, что рядом никого нет, парень со всех ног побежал к сокрытому в глубине леса домику. Солнце неумолимо приближалось к горизонту, предвещая наступление ночи. Денис не боялся темноты, но, будучи не совсем дураком, понимал, что оставаться на открытой местности в лесу ночью – не самое безопасное занятие. Хотя и не это заботило его больше всего. В его голове крутилась мысль.

– Нужно срочно забрать все вещи и убираться отсюда подальше.

Идея была как нельзя более верной. Даже если его не выследят сейчас, труп всё равно станет очень веским основанием для обыска леса, а его укрытие находилось не сказать что далеко от места убийства. Внутри опытные следователи совершенно точно смогут найти всё необходимое, чтобы выйти на след парня.

Забежав внутрь единственной комнаты, небольшой деревянной коробки без окон, парень плотно закрыл дверь и включил фонарь. Он был настолько ярким, что смог осветить всю комнату, словно солнце улицу в ясный день. Слегка прищуриваясь, Нотный принялся впопыхах собирать всё, что к полу было не прикручено: инструменты, тетрадки с записями, одежду, книги и так далее. Он много раз продумывал подобный сценарий, но был полностью уверен, что ему это не понадобится. Охота на зверей ведь не запрещена, подумаешь, найдут пару капканов или других его изобретений. Максимум, что ему грозило, – это штраф, да и то на первый раз отделался бы предупреждением. Как вообще можно было предположить появление неподготовленного человека так глубоко в лесу без сопровождения?

Забив наконец-то свой огромный походный рюкзак доверху, Денис ещё раз задумчиво провёл взглядом по комнате.

– Вроде всё забрал, – немного дрожащим голосом сказал он. – Пора прощаться. Ты служил мне верой и правдой много лет, но больше мы с тобой не увидимся. Если повезёт, я продолжу в другом месте. Удачи тебе.

Потушив фонарь, Нотный не спеша вышел из домика в ночной лес. Солнце уже полностью спряталось за горизонтом, и парню стало несколько не по себе. После заката лес всегда преображался, ты словно попадал в другой мир, полный притаившихся опасностей. Давящая тишина, прерываемая гуляющим меж деревьев ветром и лёгким поскрипыванием веток, заставляла пытливый ум думать, что за ним следят и в любую секунду нападут из темноты, стоит только расслабиться.

Хоть Денис и знал эту часть леса очень хорошо и по сути мог выбраться к цивилизации даже с завязанными глазами, шёл он медленно, постоянно оглядываясь и периодически замирая, чтобы прислушаться. Несколько раз ему казалось – он слышит шаги, словно кто-то идёт параллельно с ним. Но даже в этих случаях парень не включал фонарь, ему хорошо было известно, что свет фонаря можно увидеть очень издалека во тьме ночи. Это могло привлечь как диких животных, так и, возможно, кого похуже. Конечно, он был не из суеверных, но что-то подобное трепыхалось в его окроплённой кровью душонке. Слишком много невинных жизней, пускай и животных, он загубил в этом лесу, и если здесь есть нечто вроде духа леса, например, Леший, то сейчас самое время воздать Нотному по самое не хочу. Поэтому, взяв в руки нож после очередного «Показалось», парень стал чувствовать себя немного уверенней и пошёл дальше.

Конечно же, вы спросите – разве Леший не является жителем тени? Неужели ему было плевать на зверюшек? Почему он не затащил этого паренька в глубины леса и не прикончил там? Всё просто, отвечу я вам. Эта часть леса принадлежала другому жителю тени. Гораздо более могущественному, настолько, что он изничтожил прежнего владельца и долго следил за действиями Дениса.

Прошла неделя, затем месяц, а о пропаже мальчика никто не сообщал. Нотный находил это странным, ведь неизвестный явно не был беспризорником. Прилично одет, точно не дёшево, хотя, может, в этом он и ошибался, но в том что одежда была чистая и новая, до того как мальчуган извалялся в земле, умирая от кровопотери, он был уверен. Вернувшись домой, Денис с той ночи без устали проверял все новостные сводки и ждал, когда же в его дверь постучат. Но… Время шло, а история о пропавшем и убитом мальчике так и не появилась.

К весне, когда растаял последний снег, вместе с ним растаял и страх Нотного быть пойманным. Скопив за это время немного денег, он решился выбрать новое место для продолжения своей деятельности. У него уже было на примете несколько других участков леса, в сотнях километров от прежнего места. Будучи уверенным в своей безнаказанности и что даже если его обнаружат, ему всё равно ничего не будет, парень начал подготовку к строительству второй версии охотничьего домика.

Природа расцветала, не заметить этого мог разве что слепой. Всюду раздавалось переливающееся пение птиц, шелест листьев и поскрипывание обновивших свою одежду деревьев. Нотный не сильно обращал внимание на все эти природные красоты, он был занят важным делом. Домик необходимо построить глубоко в лесу, чтобы на него не набрели случайные грибники, но при этом не очень далеко, ведь выбираться из леса лучше всего до наступления темноты. То есть в самом крайнем случае весь путь должен занимать максимум часов десять. Денис больше не хотел бегать по ночному лесу, поэтому в угоду удобству жертвовал безопасностью. Но, так как он всё очень хорошо продумал и не собирался хранить в домике вещи, способные вывести в случае расследования на него, то можно было не беспокоиться, что его кто-нибудь обнаружит. По сути он был нужен только для ночёвки, не более.

Примерно месяц спустя в неторопливом темпе Нотный сколотил своё убежище. Место, где можно было хранить свой маленький секрет от вездесущего ока общества, осуждающего подобные деяния. Всё лето он занимался любимым делом: изобретал ловушки и ловил в них различных животных. Жизнь снова начала налаживаться, у парня прошли беспокойные сны, закончились нервные срывы, он вновь дышал полной грудью. До тех пор, пока в съёмную однокомнатную квартиру не постучал некто.

– Да кто там? – с лёгким налётом неуверенности спросил парень, не узнав незнакомца через глазок.

– Простите, – учтиво начал неизвестный. Он был одет в строгий коричневых оттенков костюм и более тёмного цвета длинный кожаный плащ, спускающийся ниже колен. Голову его покрывала невысокая шляпа-цилиндр в тон плащу. – Денис Леонидович здесь проживает?

Волна мурашек пробежала по телу Парня. Инстинктивно он отпрянул от двери и прижался к стене слева.

– А кто его спрашивает? – голос заметно дрожал, но контролировать это было невозможно, страх неумолимо подбирался к горлу.

– Мне бы не хотелось обсуждать это, находясь в подъезде, знаете ли, – всё так же спокойно продолжал говорить мужчина за дверью. – Мало ли кто может услышать нас. А мне кажется, вы не хотели бы раскрывать определённые особенности своего хобби.

Сомнений не было, этот человек знал, чем занимается Нотный в свободное от работы время. Но как? И почему сейчас? Что ему нужно? Эти вопросы крутились в пропитанной паникой голове парня.

– Уходите, мне не о чем с вами говорить, – сложно думать при таком эмоциональном давлении. Это всё равно что пытаться схватиться за воздух при падении, без определённых навыков ничего не получится. – Иначе я вызову милицию.

– Денис, вы меня, конечно, простите, но позвольте напомнить вам, что милиция не поможет решить вашу проблему. Будьте так любезны и посмотрите в глазок. Не бойтесь, я не укушу вас.

Сглатывая ком страха, уже в десятый раз, парень смог перебороть себя и взглянуть на то, что показывал незнакомец. Это была фотография, сделанная тем самым днём, когда он стоял рядом с телом мёртвого мальчика, попавшего в его капкан. Дрожь достигла своей пиковой точки, челюсть заходила ходуном, постукивая зуб о зуб, а кровь со всего тела устремилась в ноги. Инстинкты Дениса буквально орали ему: «Беги! Спасайся!» Но куда бежать? С седьмого этажа далеко не убежишь.

– Что тебе нужно от меня? – Кое-как перебарывая ледяной ужас выдавил из себя он.

– Для начала, откройте пожалуйста дверь. – Спокойный голос незнакомца, напрягал Нотного ещё больше с каждым сказанным им словом. – Обещаю, что не сделаю ничего плохого, у меня есть к вам предложение. Коммерческого характера.

– А если ты мне врёшь? Какие у меня вообще могут быть гарантии? – воспалённый безысходностью мозг не знал, как выкрутиться из этой ситуации. Он не видел никакого другого выхода, кроме как открыть дверь и впустить мужчину внутрь. Терять уже было нечего, хотя, пока дверь оставалась закрытой, он хоть и немного, но чувствовал себя в безопасности.

– К сожалению, я не могу дать вам никаких гарантий. Придётся поверить мне на слово, я говорю правду о вашей безопасности. Равно как и то, что, если вы не откроете эту дверь, ваша жизнь может кардинально поменяться, к слову, в отрицательную для вас сторону.

Не придумав ничего лучше, Денис сбегал в единственную комнату и, вооружившись одним из своих охотничьих ножей, вернулся к двери. Пару секунд он пристально смотрел на ручку, последний раз сомневаясь – открывать или нет. Незнакомец, в свою очередь, не подгонял его, он терпеливо стоял перед деревянным полотном и ждал. Наконец-то замок щёлкнул, и скрип петель ознаменовал открытие двери. Держа нож обеими руками, парень выставил его перед собой и сделал несколько шагов назад.

– Только без глупостей, а не то я тебя… – страх всё ещё переполнял его, руки тряслись не меньше голоса, поэтому, захлебнувшись в собственных словах, он резко замолчал.

– Вы, люди всегда встречаете гостей с оружием в руках? – незнакомец не спеша зашёл в квартиру и закрыл за собой дверь. – Хотя что я удивляюсь. Ладно, сейчас это неважно, пройдёмте в комнату, не будем толпиться на пороге.