Читать книгу: «Соседи», страница 7
15 Глава.
Немного придя в себя, я понял, что нахожусь в машине. Руки мои были скованы наручниками за спиной. Меня посадили, но никуда не повезли. Мы просто стояли возле того проулка, из которого я собирался выйти. Нифонтов то и дело заходил в проулок, выходил, кому-то звонил. Я сидел, не понимая, что происходит, и ждал ответов. В какой-то момент подъехала «скорая», и из переулка вынесли труп на носилках. То, что этот человек не живой, было ясно по тому, что он был накрыт с головой.
Меня как молнией ударило – я убил человека! Теперь сомнений не было, это действительно сделал я. Видимо, из-за усталости я не смог контролировать ведьму, и она вышла наружу. И по-моему, она таким образом защищала меня, наказывая обидчиков. Что тот грабитель, что парень Жанны, что этот парень – они все как-то меня обидели. А остальные, кого я не знал, но они все же стали жертвой ведьмы? Ну, наверное, она как-то ими питается. Кстати, Егор говорил, что силы стало больше, возможно, ведьма и есть причина ее увеличения. Она, похоже, высасывала их силу и вкладывала в меня. Но от этого мне сейчас ни тепло ни холодно, потому как теперь Нифонтов меня точно не отпустит. Я не знаю, что он будет делать, но точно совсем скоро меня ждет смерть.
От этой мысли мне стало дурно, в горле появился ком, я начал чаще дышать, чтоб удержаться и не испачкать салон полицейского автомобиля. Дело даже не в том, что я беспокоюсь о его машине, просто сам этот процесс мне неприятен. Я закрыл глаза и, громко дыша, восстанавливал спокойствие желудка. Когда, немного успокоившись, я открыл глаза, то первое, что увидел – это взгляд Нифонтова. Он очень внимательно смотрел на меня через окно двери. Я подумал что-то начать объяснять, но потом понял, что не нужно – а зачем, он меня уже приговорил. Это было видно по его лицу. Он смотрел на меня с интересом и неприкрытой ненавистью. Все мои чувства обострились, хотя состояние мое было то еще, в особенности нюх и слух: я с точностью мог сказать, чем завтракал лейтенант. Как я понял, это в игру вступил Егор.
Чего-то выжидая, мы постояли еще минут пять, которые для меня были вечностью. Нифонтов кому-то позвонил.
– Ну что там, скоро? – спросил он. Слышал я его хорошо, даже несмотря на то, что он отошел от машины. – Да как занята?! Я его тут уже полчаса мариную, – с раздражением взвился Нифонтов. – Хорошо, передайте ей, что мы ждем в отделении.
После сел в машину, и мы поехали. Ехали мы, как оказалось, в отделении полиции. Я ожидал чего-то таинственного, ну, или хотя бы сверхтехнологичного. Но это было обычное отделение полиции с неровно крашеными дверьми, обсыпавшейся кое-где штукатуркой и дежурным на входе.
– Оперуполномоченный Нифонтов, – представился, подтвердив это удостоверением, полицейскому при входе. – Мужики, надо некоторое время в «обезьяннике» вот этого гражданина подержать, до приезда моего товарища, – закончил он просьбу возле окна дежурного.
– Ну, сади, только не до вечера, – разрешил полицейский.
Нифонтов, держа под локоть, завел меня в КПЗ. Закрыл дверь на замок и, взяв табурет, сел напротив решетки, не отводя от меня взгляда. Когда садился, он расстегнул куртку, и я увидел у него на поясе ножны, старые такие, с красивыми рисунками – разглядеть я их не смог, – а в них, с такой же резной рукоятью, – кинжал. И, как мне кажется, Нифонтов специально продемонстрировал мне эту красоту, видимо, не зная, что я не смогу в достаточной мере оценить эту демонстрацию. Но было сразу понятно, что этот кинжал не простой, и сейчас я имею в виду не его красоту или дороговизну; понятно было, что этот кинжал имеет какую-то силу для таких, как я – для жителей мира под луной.
Попав в камеру, мне сразу в нос ударило огромное количество запахов – от пота бомжа до духов и кожаной куртки. И что было интересно: я знал, сколько тут было народу, похоже, за неделю или даже две. Я сел в угол на приступку и взглянул на сидящего напротив лейтенанта. Он все так же сверлил меня взглядом, было ощущение, что он даже не моргал. Я отвел взгляд и уставился в пол.
Люди входили и выходили из участка. Приводили задержанных, но их не сажали ко мне по просьбе Нифонтова. В очередной раз полицейский на двери спросил кого-то, к кому он. И, видимо, увидев что-то, сказал:
– Вон он сидит.
– Вижу, спасибо, – ответил женский голос. Дверь, как и то, что происходило рядом с ней, я не видел из-за стены.
– Привет, – женщина поздоровалась с Нифонтовым.
– Привет. Чего так долго? – ответил он ей, все так же не отводя взгляда от меня.
– Ну, немного пришлось задержаться, – и уже громко спросила: – Парни, а где у вас можно с подозреваемым поговорить?
– Вот в этот кабинет ведите, – ответил ей дежурный, указав на дверь.
– Спасибо, – ответила девушка, и я услышал ее шаги, а вскоре увидел и ее спину в красном пальто, которое почти сразу скрылось в кабинете.
– Выходи, – открыв дверь, приказал Нифонтов
Я выполнил приказ. Когда я выходил, он сделал шаг в сторону, пропуская меня вперед. Я направился к кабинету, куда зашла девушка, и Нифонтов двинулся за мной. Когда мы проходили мимо турникета, в дверь кто-то постучал, и дежурный у двери, увидев знакомого, убрал с нее щеколду. Как только дверь начала открываться, меня резко откинули от «руля». Я так и думал, что Егор просто ждет возможности, и она представилась. Я рванул к двери, по спине огнем прошла полоса, видимо, это Нифонтов успел достать кинжал. Но рана не забрала у меня силы, а наоборот, придала ярости. Сделав рывок, я перепрыгнул турникет и плечом со всего маху вышиб на улицу и дежурного, который так любезно открыл мне дверь, и того, кто намеревался войти в участок. В какой-то момент руки, все еще закованные в наручники, у меня оказались спереди. Я этого не заметил, но теперь бежать было удобнее. Выбежав на улицу, я помчался к переулку. Сзади послышалось:
– Стоять!
Я рванулся вправо, послышались хлопки выстрелов, я качнулся влево и вбежал в проулок. Дальше я бежал, все время петляя, от улицы – к проулку, от проулка – в подворотню. Добежав до станции метро, я не стал в нее забегать, а отбежал во двор и спрятался за мусорным баком. Из-за него мне было хорошо видно, что делается на улице. Люди, отшатнувшиеся было от меня, немного постояли и, как я и предполагал, пошли дальше по своим делам. Я очень переживал, что кто-то останется и укажет полиции на место, куда я спрятался. Вскоре прибежали Нифонтов и еще два полицейских, они вместе забежали в метро. Я дождался, когда они спустятся, и покинул свое убежище.
В конце концов, я забежал во двор и, приметив открытый подъезд, забежал в него, поднялся на последний этаж и выбрался на чердак. Люк на чердак был закрыт на задвижку и перемотан проволокой, я раскрутил ее и залез внутрь. Сердце колотилось, мне не хватало воздуха, мне все еще было плохо, голова гудела, рана на спине саднила.
Я стал думать, что же дальше делать. Денег у меня не было, телефон остался у Нифонтова, домой мне нельзя, как сейчас и на улицу, и, скорее всего, я подан в розыск, причем как обычной полицией, так и отделом с подключением всяких мне неизвестных сил. Хотя и Карл Августович говорил, что отдельских не любят, но рисковать я не хотел. Я пришел к выводу, что у меня осталось два выхода: первый – это убежать и постараться потеряться на территории России и в дальнейшем жить в страхе, что меня найдут, а в том, что найдут рано или поздно, я не сомневался. И второе – разобраться в этой ситуации, почему ведьма, живущая во мне, убивает людей. Хорошо, что Егор на моей стороне, хотя тоже непонятно, что им движет. И выходит, что только Карл Августович, о котором я никому не говорил, это единственный, кто мне сейчас может помочь скрыться от отдела на время и после, возможно, советом, что делать. Я прекрасно понимал, что после этой истории я буду ему должен, как земля колхозу, и расплачиваться мне придется всю жизнь, но другого выхода у меня нет. Но тут появилась еще проблема – мне нужно ему позвонить. Во-первых, номера я не помнил, а это значит, мне нужно где-то достать объявление с номером. Надеюсь, что они еще остались на столбах. А во-вторых, нужно выйти на улицу, чтоб попросить телефон для звонка, а сейчас сделать это не предоставлялось возможным из-за моих поисков. Я решил, что завтра я все же выйду на улицу и попытаюсь созвониться с Карлом Августовичем. А пока нужно отдохнуть.
Я отложил наручники в сторону и замер. Когда и как я их умудрился снять?
«Егор, это ты снял наручники?», – спросил я.
«Да», – спокойно ответил он.
«Но как?».
«Да там простой механизм, мы в свое время и не такие замки открывали. Не говоря уж о тех, кого ловили – вот там умельцы были».
И я увидел, что рядом со мной лежит гвоздь.
«Отдохни, я постараюсь не покинуть тебя, пока ты ранен», – услышал я голос Егора.
– Спасибо, – тихо, но вслух поблагодарил я его.
Устроился в углу и попытался отдохнуть. Но сон не шел, я лежал, пытаясь уснуть, но события дня не давали мне покоя. Открыв в очередной раз глаза, я понял, что уже вечер, потому как света на чердаке стало меньше. Я аккуратно вышел из подъезда, небо уже было темным, кое-где появились звезды. В животе заурчало, я был очень голоден. В голове появилась мысль: я мог попросить еды в магазине. Хотя за ним тоже, скорее всего, было поставлено наблюдение. Я решил рискнуть и направился, глядя по сторонам на момент присутствия полиции и камер, к магазину.
Шел я осторожно, а потому медленно, и к магазину подошел уже ночью. Я знал, что, подойдя сзади здания, я останусь незамеченным. Мы много раз требовали от Антона поставить там камеры, так как там и бомжи иногда устраивали лежбище, да и ароматы от постоянного справления нужды всякими не трезвыми личностями были там, особенно в жаркие дни, – будь здоров. Но он не прислушался к нам, что мне сейчас играло на руку. Спрятавшись там, я перевел дух и стал разведывать обстановку. Хорошо, что ночь была облачная, и меня было не очень заметно. Выглянув из-за угла, я увидел в магазине Нину. Повезло, она не побоится мне помочь. Я спрятался обратно и стал ждать. Дело в том, что Нина курит, а это значит, что рано или поздно она выйдет, вот в этот момент я ее и позову. И для наблюдающих за магазином, если они все же есть, это не вызовет подозрения. Сидя как на иголках, я все же дождался, когда Нина вышла. Она прикурила, и я решил ее позвать, цыкнув несколько раз.
– Кто там? А ну… – начала заводиться Нина.
– Шшш! – приложил я палец к губам на автомате, понимая, что она меня не разглядит. – Тише, это я, Игорь. Не шуми, у меня проблемы.
– Игорь? Ты чего там сидишь? – не понимая, переспросила она.
– Пожалуйста, тише. Отойди со света, я тебе все объясню, – громким шепотом успокаивал я ее.
Нина наконец-то прислушалась к моим просьбам и подошла ко мне.
– Ты чего тут? Ой-ой, ты где так… – увидела кровь она.
– Это сейчас неважно, я потом расскажу. Нин, мне бы покушать, пожалуйста, – взмолился я.
– Ты меня пугаешь, – посерьезнела она. – Сейчас принесу.
– Только, Нин, пожалуйста, сделай это как можно незаметнее, как будто ты просто сюда заходишь.
– За тобой следят? У тебя проблемы?
– Я все расскажу, принеси поесть.
– Хорошо, сейчас. – И она спокойно пошла обратно, по пути выкинув окурок.
Я ждал недолго, Нина вышла с коробкой.
– Вот, держи, – вручила она ее мне.
– Ты чего?! – забеспокоился я. – Я же попросил незаметно.
– А что может быть незаметнее ворующего продавца? – стала она мне объяснять. – Те, кто тебя ищут, уж точно на это внимания не обратят.
– Блин, точно, – согласился я. – Нина, ты гений, спасибо.
Я открыл коробку и напал на еду.
– А теперь рассказывай, что случилось?
– Меня подозревают в убийстве, – сразу решил зайти с главного я.
Нина закурила, глубоко затянулась и задумчиво выпустила дым.
– Та-ак, и что теперь будешь делать? Чем тебе помочь?
– Мне телефон нужен, и скажи Антону, что я по семейным обстоятельствам отпуск взял, ну, или типа того.
– С этим не беспокойся, это я возьму на себя. Мне лишние смены не помешают, – успокоила меня она. – Телефон сейчас принесу. Ты скажи, чего делать думаешь? Ты же понимаешь, что податься в бега – это не решение проблемы? Или это ты убил кого-то?
В этот момент луна вышла из-за облака и предательски осветила нас.
– Я не знаю, понимаешь… – не успел договорить я.
Лицо Нины изменилось; чем больше ее освещала луна, тем оно становилось старее, что ли. Нос стал крючковатым, глаза стали мутно-зеленые, губы узкие, подбородок подался вперед.
– Ух, е…! – Мои глаза округлились, я уронил коробку и отпрыгнул.
Нина тоже сначала удивилась, а потом на ее лице появилось нечто улыбки, но больше смахивающее на звериный оскал.
– А ты все-таки не так-то прост, – сказала она.
16 Глава.
Я сделал несколько шагов назад.
– Да стой ты.
– Не подходи! – Я стал медленно пятиться.
Из переулка вышли двое и направились в сторону магазина. Луна опять скрылась за облаком, и Нина вновь стала приятной внешности.
– Ты куда? А телефон? – спросила она.
Не знаю, кто были эти двое – просто желающими посетить магазин или отдельскими, – но узнавать у меня не было ни желания, ни времени. И я опять побежал. Я петлял по ночному городу, пытался запутать следы для тех, кто за мной мог и не бежать. За каждым углом мне мерещились горящие глаза и силуэты чудовищ. Добежав до дома, из которого накануне вышел, я залетел на чердак и опять сел в углу, несмотря на боль в спине, вжавшись в стену. Из каждого темного угла ко мне тянулись костлявые руки. Меня всего трясло, дыхание сбивалось, сердце стучало в висках.
«Возьми себя в руки! – спокойно, но властно сказал Егор. – Здесь никого нет, успокойся. Вдох-выдох, вдох-выдох».
Я закрыл глаза и стал дышать, как говорил Егор. Через какое-то время мое сердцебиение выровнялось, руки все еще тряслись, но я уже был почти спокоен.
«Да что ж мне так не везет? Похоже, именно так и выглядят ведьмы», – думал я. Это было очень жутко, и я благодарен Нифонтову за то, что он тогда на моей кухне увидел домового, а иначе я, похоже, со всеми этими приколами либо с ума бы сошел, либо еще чего не менее глупого и страшного сделал бы. Но Егор прав, паника нам не помощь, нужно что-то делать. Хорошо, что успел поесть. И телефона у меня по-прежнему нет, теперь придется на улице кого-то просить. Все решив для себя, я окончательно успокоился.
Но все-таки Нина – ведьма. Похоже, она тех девочек, что на гадания к ней приходят, либо убивает, либо проклинает, либо ест. Я перебирал все, что мне было известно из сказок про ведьм, чем себя опять начал пугать. А вдруг она и меня уже прокляла? Не просто же так у меня проблемы такие. А может, это она людей убивает, а на меня подозрение наводит? Все это меня опять вводило в мандраж, ведь я даже не знал, что она может, а она, похоже, матерая.
«Спи! – резко оборвал мои мысли Егор. – Ты себя опять заводишь, не знаю, чем, но это не на пользу. У нас завтра день непростой».
– Хорошо, – тихо ответил я. – Завтра и правда день тяжелый. А вот уснуть у меня, похоже, не получится.
«Постарайся, силы нужны».
В согласие с ним я закрыл глаза.
– А ты, получается, мои мысли не слышишь? – решил задать последний вопрос я.
«Те, что к нам направлены, слышу, а остальное – нет. Это твое и только, не переживай».
– Спасибо, – успокоился я.
Как только я закрыл глаза, то тут же очутился в объятьях Морфея. Мне снилось, как я бегу от отдельских, но не могу убежать; прикладываю все силы, но я как будто в паутине или в воде. Что-то мне очень мешает, а они уже рядом – стреляют, размахивают кинжалами и радостно улыбаются. Их чертовски много, а над всем этим огромная и безумно страшная Нина тянет ко мне сухие и длинные пальцы с потрескавшимися и грязными ногтями. Но вдруг все стало каким-то ненастоящим и начало исчезать. После сделалось темно, а когда зрение вернулось, я смотрел на себя, спящего в углу чердака. Моя рубашка и джинсы были все грязные, рука и спина была в крови, мешки под глазами.
«Что с ним?», – спросила ведьма.
«Ты издеваешься? – ответил Егор. – Ты убила человека на глазах у прохожих, на глазах у сотрудника отдела! И спрашиваешь, что с ним?!».
«Я не помню», – ответила она.
«А я не верю. Как можно верить той, кто приводила детей на алтарь? Ты та, кто есть, таким, как ты, причинять боль – в радость. Ты даже не удержалась и нагадила там, где живешь. Игоря теперь рано или поздно поймают и уж точно второго шанса не будет. И я тебе обещаю: если мы проживаем достаточно долго, я найду способ убить тебя. Это все из-за тебя!».
«Знаешь что! Мне твои жалобы до одного места. Мне без разницы, веришь ты мне или нет! Ты мне никто! И да, я приводила детей, и не только на алтарь, и приводила бы еще, будь он жив. Но он мертв. Знаешь, ведь сначала я хотела тебя убить, но потом поняла, что нет в этом смысла, я уже убила тебя один раз, чем доставила тебе только облегчение. Потом я хотела из этого парня сделать чернокнижника, но поняла, что и в этом смысла мало – моих знаний не хватит для того, чтоб сделать что-то серьезное, а пока он будет искать знания, его, скорее всего, убьют. И в итоге мне осталось только одно – жить. Да, я хочу жить! Просто жить! Я не ценила свою прежнюю жизнь, отдала ее без остатка тому, кого любила, и не жалею. А теперь я хочу жить сама, и пусть даже с тобой и Игорем в одном теле. Потому что дальше… Дальше нет ничего для меня».
Мне кажется, она заплакала.
«Если ты так вдруг ценить жизнь начала, зачем эти все убийства? Для чего ты лишаешь невинных людей жизни? Зачем портишь жизнь Игорю?».
«Я не помню, чтоб убивала! Да и не такие уж они и невинные. Помню только, как шла к магазину ночью, а дальше только сейчас в себя пришла».
Егор промолчал.
Через некоторое время все потемнело, и я проснулся. На улице еще было темно, и утро не очень-то и спешило в этот мир. Я прождал, казалось, вечность, пока не начало светлеть. И я, как какое-то сказочное чудовище, покинул свое логово.
Когда я вышел на улицу, то дворами и прогулками двинулся к тому светофору, где я одернул парня, вернее, не я, но все же, и на котором я видел объявление. Перекресток был слишком открыт, и я буду очень заметен. Поэтому я быстро подбежал, нашел нужное объявление и, сорвав его, скрылся в переулке. Я не останавливался, пока не пробежал несколько кварталов. Посчитав, что это достаточное расстояние, я спрятался во дворике. Возможно, меня и не ищут, возможно, за мной и не следят, и все мои перебежки, ночевки на чердаке и прятки на улице – это просто перестраховки, но я был уверен, что когда-нибудь, и, возможно, даже очень скоро, меня все равно найдут, потому и не спешил расслабляться. Дождавшись, пока люди не начнут идти сплошным потоком, я вышел со двора на улицу.
– Извините, вы не могли бы мне дать позвонить? – спрашивал я кучу людей.
Многие смотрели на меня с недоверием, многие вообще не поворачивались, игнорируя меня. Люди, в общем-то, сторонились меня, оно и понятно: весь грязный, в некоторых местах рваный; был больше похож на бомжа, нежели на пострадавшего. Время шло, а я так и не допросился телефона. Нужно было действовать быстрее, потому как меня могли заметить те, к кому я не хотел попадаться.
Я перегородил дорогу одному парню, возможно, студенту, а когда он попытался обойти меня, опять повторил маневр.
– Тебе чего? – вытащив наушники, спросил он раздраженно.
– Мне очень нужно позвонить, пожалуйста, дай телефон, – начал я.
– Да пошел ты, я на такой развод не ведусь. – И парень опять попытался меня обойти, было видно, что он брезгует меня касаться.
– Давать телефон необязательно, ты мог бы сам набрать номер и поставить на громкую связь. Пожалуйста, очень прошу.
– Ну ок, – согласился парень, лишь бы я отвязался от него.
Я продиктовал номер и вскоре услышал гудки. «Только бы он взял трубку», – стал нервничать я, но вскоре раздался голос Карла Августовича. Я облегченно выдохнул.
– Алло, кто это? – спросил он.
– Это Игорь, у меня проблемы, мне очень нужно с вами встретиться, – начал тараторить я.
– Хорошо, ты сменил номер?
– Нет, это не мой номер. Давайте увидимся у того ресторана, в котором мы виделись в прошлый раз.
– Хорошо-хорошо, через полчаса. У тебя все хорошо? – забеспокоился Карл Августович.
– Все расскажу при встрече, – сказал я.
Парень нажал сброс.
– Спасибо большое, – поблагодарил я его.
На что тот просто глянул на меня, убрал телефон и, наконец-то обойдя меня, дальше побежал по своим делам. А я, опять крадучись, переулками пошел на место встречи.
Когда я пришел к ресторану, то Карл Августович уже меня ждал. Я вышел из переулка к нему навстречу.
– Карл Августович, – негромко обратил его внимание на себя я.
Он повернулся, поначалу его лицо было удивленным, но потом, что меня смутило, глаза его стали на мгновение довольными, и на губах проскользнула улыбка. Всего этого я бы и не заметил, но Егор не покидал меня. Такое выражение лица бывает у победителя. Карл Августович был доволен тем, что увидел, и мне это ой как не понравилось. Он указал на стоящую рядом машину и сам встал около открытой двери. Значит, не так прост и добр этот старик, значит, он действительно хотел меня сильнее привязать к себе. Но вот для чего – мне так и не было понятно. Что может быть полезного от человека, который даже своим телом не всегда управляет? Хотя кто сказал, что именно я ему нужен?
Ему нужны те, кто внутри меня, возможно, как-то использовать вместе со мной. А если ему они нужны для какого-то ритуала и меня он в живых оставлять не собирался? Вариантов было масса, но что неизменно – это то, что Карл Августович просто решил меня к себе прибрать. Вот он, переломный момент: если я сейчас сяду к нему в машину, вот тут все, я в его власти. А деваться мне некуда, он это знает, и я это знаю. Хотя нет, выход есть всегда, пусть не совсем умный, пусть даже импульсивный, но он есть. И в тот же миг я услышал подтверждение.
«Стой! Не садись к нему! – одернул меня женский голос. – Это плохой человек, у него тьма внутри».
– Карл Августович, я не поеду, – сказал я.
– Почему?
– Просто чувствую, не нужно мне это.
– Но ведь это ты попросил приехать, я приехал. Садись, и попробуем решить твою проблему.
– Да, я все понимаю, но мой ответ нет, я не поеду, – твердо решил я.
– Так, ну хватит, – немного пождав губы, сказал Карл Августович. – Ты потом меня еще благодарить будешь, – продолжил он и хлопнул по крыше автомобиля.
Водитель уже смотрел на меня и, дождавшись сигнала, резко достал пистолет. Я отскочил сначала вправо, а потом назад. Прозвучал хлопок, и в ящик, из-за которого я недавно вышел, воткнулся дротик.
«Беги!», – выкрикнул, как приказ, мужской голос.
И я побежал.
– Игорь, ты куда? Ну что такое, – как расстроенный ребенок, сказал Карл Августович. – За ним! – Услышал я сзади, после чего – два хлопка дверей автомобиля.
– Стой! – крикнул один из подручных Карла Августовича.
Я, не обращая внимания, еще скорее побежал к перекрестку. Как только я повернул за угол, то увидел знакомый черный джип, стоящий на светофоре. Из него на меня смотрел Нифонтов.
«Беда не приходит одна», – услышал я в голове Зину.
