Читать книгу: «Уральская мастерица», страница 4

"Всё, беру!" – без сомнения решил Иван.

Ему почему-то сразу расхотелось искать что-нибудь ещё, так сильно понравился ему этот замечательный платок.

"Неужели тут, в Париже, делают такую красоту? – подумал Иван. – На кой ляд им такие платки, – у них же тут тепло, – лето, кажись, круглый год."

Немного поторговавшись, и в конце концов скинув цену почти вдвое, – не зря же Иван был московским купцом, – торговаться умел, даже с такими французами, которые ни слова не понимали по-русски, но тоже торговаться любили. Но куда французскому купцу до русского! Купив платок и завернув его в бумагу, Иван поспешил на улицу, на свежий воздух.

"Как гора с плеч. – подумал Иван. – Вроде бы и пустяковое дело – девке подарок купить, – а пока купишь, семь потов с тебя сойдёт. Надо было с собой сестру взять, Елизавету, она бы подмогнула подарок выбрать. Хотя нет, брать её нельзя было ни в коем случае, – мало того, что из этого пассажа мы с ней до ночи не вышли бы, кроме этого Елизавета скупила бы половину магазинов, понакупила бы барахла, что поезд не доехал бы до Москвы под тяжестью тряпок и прочей ерунды. Нет, уж лучше сам. Всё-таки я подарок купил? Купил, и без бабы справился!"

С этими мыслями Иван отправился обратно в гостиницу, по дороге накупив гостинцев сестре, её мужу и своим родителям. Приехать из Парижа, да без гостинцев – это никуда не годится. Но больше всего Иван был доволен тем, что купил подарок так подарок! Точно в деревне у Марии такого платка не видывали. Конечно, в Москве видел он платки и шали разные, но такой красоты, какую он нашёл в Париже, не встречал ни у кого сроду. Ну вот и всё, сейчас в гостиницу, переночую, а завтра с утра на вокзал и айда обратно в Москву. Очень уж Иван соскучился по дому, по родным местам, хотя и в Париже был всего ничего, а вот – поди ж ты, – тоска уже гложет, мочи нет. Да и Марию хочется скорее увидеть, подарок подарить. Да и вообще, стаканчик-другой медовухи сейчас с удовольствием махнул бы, да под хорошую закуску, – вот это бы было дело. Как представил Иван стоящую посреди стола запотевшую бутылку холодной медовухи, а рядом большую миску с пельменями, политыми густой белой сметаной. Тут же стоят в мисках солёные огурцы, капуста, жареная курица, варёная картошечка, посыпанная зелёным лучком и укропом. Так прямо бегом побежал в гостиницу Иван, так разыгрался у него аппетит от таких мыслей о еде. Придя в гостиницу, Иван сразу же направился в ресторан, нашёл свободный столик, уселся за него и принялся ждать официанта. Внимание его привлекла лежащая на столе твёрдая бумага с написанными на ней непонятными словами и цифрами. Надо заметить, что в то время были во Франции некоторые нововведения, которые изумляли приезжавших русских путешественников. Вот и Ивана удивило, во-первых то, что в ресторане все сидели не за одним общим столом, как в его родной Москве, а за небольшими отдельными столиками. А во-вторых, французы ввели в обиход так называемую карту или, как принято её называть у нас, – меню. Как раз это самое меню и увидел на столе Иван, которое так его и удивило. Взяв в руки этот листок, Иван принялся его рассматривать очень внимательно, но, естественно, ничего не понял и решил позвать кого-нибудь на помощь. Подняв руку вверх, он по привычке крикнул – " Эй, человек!" Но сразу замолчал, вспомнив, что он не в Москве сидит на Охотном ряду, а за тридевять земель от дома, поэтому решил подождать, пока кто-нибудь к нему сам не подойдёт. Ну вот, наконец-то к нему приблизился официант, на согнутой руке которого висело полотенце. Лучезарно улыбаясь, он что-то сказал по-французски. Иван, естественно, из всего сказанного не понял ни слова и, так же лучезарно улыбаясь, сказал жизнерадостному официанту:

– Ни хрена я не понимаю, чего ты там мне бухтишь, жираф голоногий, мне бы чего пожрать побольше и повкуснее, да и выпить бы неплохо. Опять не понимаешь?

Официант заулыбался ещё лучезарнее и показал Ивану на листок, который лежал на столе.

– Да вижу я, вижу. Да что толку, я ни бум-бум, что у тебя там понаписано. Давай-ка лучше так, – я тебе пальцем ткну, а ты мне это принесёшь. Договорились?

Иван наугад ткнул пальцем в первую попавшуюся строку меню. Официант понимающе закивал, тем самым показывая, что одобряет выбор Ивана.

– Ну а выпить у вас есть что-нибудь приличное? Вот, к примеру вон то, что пьёт господин за соседним столиком, – спросил Иван, показывая официанту пальцем на высокую, красивую бутылку. – Вот это хочу!

Официант опять заулыбался и одобрительно закачал головой, и Иван решил, что он всё понял правильно. Откинувшись на стуле в ожидании заказа, Иван принялся рассматривать окружающую публику, сидящую за соседними столиками. Она была совсем не похожа на ту, что он видел в Москве. Ну вот, наконец официант принёс долгожданный заказ, поставив на стол тарелку с очень аппетитно пахнующими ножками, похожими на куриные, только почему-то очень маленькими, и бутылку какого-то приятно пахнующего напитка, который Иван до этого никогда не видел и не пробовал. Это был коньяк. А жареные ножки были совсем не куриными ножками, даже совсем не ножками, а лапками, причём лягушачьими.

– Ну наконец-то, – обрадовался Иван, – а то пока дождёшься вас, совсем окочуришься от голода!

Пожелав Ивану приятного аппетита, само-собой по-французски, официант неторопливо удалился. А наш Ваня принялся за обе щёки уплетать лягушачьи лапки и запивать их коньяком. Коньяк ему особенно понравился, но и ножки тоже были недурны.

– Наверное, это какая-нибудь особая порода французских цыплят, – подумал Иван. То, что это было куриное мясо, он ни минуты не сомневался, потому что вкус очень похож на курицу.

"Всё-таки не зря я приехал в этот Париж. Нужно будет обязательно по приезде в Москву найти такой же коньяк". Он даже запомнил надпись на бутылке – "Наполеон". Подозвав официанта, Иван расплатился с ним за ужин и перед тем, как официант уже собрался уходить, спросил у него:

– Послушай, любезный, а что это за мясо такое вкусное, что ты мне принёс, курица что ли, только мелкая какая-то? Вот у нас в Москве куры-то покрупнее будут. Но ты, конечно, про это не знаешь. А вот папаня твой должен знать, небось до самой Москвы дошёл в двенадцатом году. Ты его распроси-распроси, как мы его тогда из Москвы погнали. И Москву должен помнить и мороз навряд ли забыл. Ничего себе на дороге обратно не отморозил? Ну да ладно, дело прошлое, я на вас зла за это не держу. Лучше всё-таки расскажи, что это такое? – показывая на косточки от лягушачих лапок спросил Иван.

Он жестами, как мог, показывал курицу, и официант наконец-то понял, что у него хочет узнать гость, который плохо понимает по-французски. На стенах были изображения разных животных и официант показал на картинку, на которой была изображена лягушка.

– Да, ладно, хватит шутить, – засмеялся Иван. – Да в жизни не поверю.

Официант, видя, что гость не верит ему, удалился на кухню и через минуту вернулся со здоровенной живой лягушкой, показывая Ивану то, что он сегодня попробовал первый раз в жизни. У Ивана после того, как он увидел живую лягушку, было такое же лицо, какое было, наверное у индейца майя, который увидел первый раз корабль Колумба. Однако через секунду Иван взял себя в руки и решил, что он не имеет права выдать удивления и тем самым опозориться перед парижанами. Его дед, который бил французов ещё при Бородино, не одобрил бы, что внук его Иван испугался съесть какую-то лягушку.

– А, понятно, лягушки, я так и думал, просто спросил на всякий случай, – ответил Иван.

И сказав официанту "Спасибо", также добавил, что непременно побывает здесь вновь, не спеша удалился к себе в номер, твёрдо решив, что в Париж он больше не приедет.

Утром он встал пораньше, доехал до вокзала и, сев в поезд, долго смеялся над этим маленьким забавным происшествием и, вспоминая лягушачьи лапки, в глубине души признался, что всё-таки они были очень недурны, хотя сразу решил, что никому никогда не расскажет, что он пробовал, а то над ним вся Москва смеяться будет, – пусть это останется тайной. А через пару дней Иван уже был в Москве, где его ждало немало событий и встреч.