Читать книгу: «Принцесса Лиза, которая прилетела на воздушном шаре», страница 12

3

– Приятно видеть наших дорогих гостей отдохнувшими и в хорошем творческом настроении, – услышали пленники приятный ласковый голос.

Дверь бесшумно открылась и в комнату вошёл худощавый или, точнее сказать, плоский человек – как будто по нему проехал асфальтовый каток. В руке он нёс чемоданчик из белого полированного металла.

– Это ещё что за клоун нарисовался? – сказала Бусинка.

Человек совсем не был похож на клоуна – никаких клетчатых штанов, красного носа и лохматого рыжего парика. Наоборот, он был одет в идеально пошитый стильный костюм сиреневого цвета, тщательно вымыт и коротко пострижен. Опытный взгляд девушки отметил, что вошедший умело пользуется косметикой, регулярно чистит и полирует ногти. Чувствовалось, что он имеет отношение к гламурному миру, частью которого когда-то была и сама Бижу.

– Меня зовут Тюбик, – вежливо представился человек. – Я стилист.

– Кто-кто? – не расслышав, переспросил Маркиз.

– Стилист. Стилист Тюбик. Специалист по красоте. Работаю на проекте «В гостях у Мони».

– У какого ещё Мони?

– У нашего Мони. У Монокля Карловича.

– А кто это?

Стилист Тюбик в недоумении замолчал, не зная, что ответить. В том мире, где он жил и работал, наш Моня, появляющийся каждый вечер на телевизионных экранах, был таким же обычным явлением, как солнце, поднимающееся каждое утро из-за горизонта.

– А вы откуда? – наконец спросил он.

– Из бытовки, – сказала Бижу. – С того берега.

– А-а-а, – облегчённо выдохнул Тюбик. – С того берега… Тогда понятно. У вас там, наверное, ещё электричества нет?

– Нет, – подтвердил Маркиз.

– А я уж подумал, что вы тоже с неба свалились, как та принцесса.

– Лиза?

– Не знаю точно: Лиза она или Киса. Но у меня в Летней кухне дружок имеется – он мне про неё правдивую информацию слил. Говорит: два злодея – Нож и Будильник – её на вертолёте к нам в Коттедж заслали – готовят покушение на губернатора. Вы что, не слышали? … Хотя, должен предупредить, что это информация строго секретная – не для посторонних ушей. Если что, то я вам ничего не говорил, а вы ничего не слышали.

Бижу и Маркиз испуганно переглянулись.

– Сегодня как раз передача на эту тему будет. Вы в ней тоже должны участвовать… Вам что, ничего не сказали?

Бижу и Маркиз молча замотали головами.

– Ну и организация у нас, – проворчал себе под нос Тюбик. – Посылают стилиста готовить гостей к прямому эфиру, а гости совсем не в теме… Ну, это не моё дело. Пускай редактор разбирается, – добавил он громко, как будто хотел, чтобы его услышали за стенами комнаты. – Моё дело – внешний вид обеспечить. Костюмы, я смотрю, у вас в порядке. Надо немного причёски поправить, припудрить, чтобы кожа на экране не блестела, и я бы девушке ресницы подкрасил – надо красоту глаз подчеркнуть.

Услышав приятный отзыв о своей внешности Бижу улыбнулась. Ей уже давно никто не делал комплиментов.

– Всегда мечтала попасть в телевизор, – сказала она. – А ты как, Марик, пойдёшь?

– Вы оба приглашены, насколько мне известно, – уточнил Тюбик.

– Я так понимаю, – сказал Маркиз обиженно, – что моего мнения никто здесь не спрашивает.

– Ну почему вы так считаете. У нас всё добровольно. Моня будет задавать вопросы, а вы можете отвечать, – что хотите… Или не отвечать.

– А о чём будут спрашивать?

– Вот это я вам сказать не могу. Не знаю. Это сам Монокль Карлович решает. В последний момент может и поменять тему… Кстати, рекомендую вам перед выступлением подкрепиться, а то во время трансляции ни есть, ни пить не полагается, – сказал стилист и указал на холодильник.

Вкусная еда уже была порезана на кусочки и разложена по красивым коробочкам и тарелкам. В разноцветных бутылках булькали пузырьками ароматные напитки. Стилист Тюбик выдвинул из своего чемоданчика четыре тонкие ножки и открыл крышку – получился туалетный столик, наполненный разноцветными баночками, бутылочками, кисточками, расчёсками и прочими инструментами, с помощью которых любого человека можно сделать красивым и привлекательным. Бижу с интересом рассматривала содержимое чемоданчика, а Тюбик ловкими движениями подкрашивал её и без того миловидное личико.

– Пахнет, как на клумбе, – сказал Флакон, наливая себе полный стакан шипучки.

– За напитки у нас лично брат Бутон отвечает. Простая шипучка плюс нектар из его обители – эффект потрясающий. Продукция высшего качества. Гарантирую.

– Знаем мы вашего брата, – сказала Бусинка. – Ты смотри, Пузырёк, особо не увлекайся напитками.

Но тот уже залпом выпил налитое и наполнял второй стакан из новой бутылки.

– Хорошая у вас шипучка, сразу голову прочищает, – сказал он и замурлыкал какую-то весёлую песенку.

Бижу с опаской посмотрела на друга и отодвинула в сторону бутылку.

Закончив наводить красоту, стилист Тюбик достал баллончик с лаком для волос и уверенным жестом обрызгал причёску Бусинки. Сильный цветочный аромат окутал её, и приятно закружилась голова. Мир вокруг показался прекрасным, и захотелось поделиться этой радостью со всеми людьми.

Глава 17. Побег из препараторской

1

– Посиди-ка покудова один, а наши механики с твоим дружком поработают, – крикнул капрал Засов, задвигая над головой Ножика стеклянную крышку тюремной кастрюли.

По решению суда Мастера перед казнью отправили на разборку – для извлечения ценных внутренних органов. Проведение этой жуткой операции было поручено специализированной бригаде из трёх механиков, которые в обычное время работали по частным заказам – ремонтировали разные машины и механизмы для местных фермеров.

Мастерская размещалась в большой железной бочке. Когда-то, в древние времена, в эту бочку собирали дождевую воду, стекавшую с крыши дачного домика, чтобы поливать в жаркие дни огород и цветочные клумбы. Потом кто-то откатил её в сторону и повалил на бок. Так бы она и валялась без дела, если бы не Перфоратор, который проходил мимо и неожиданно на неё наткнулся. В отличие от многих жителей Острова Перфоратор произошёл не от простого сверла или дырокола, а от сложного электрического инструмента, хорошо разбирался в технике и много чего умел. Он первый и придумал организовать в пустой бочке механическую мастерскую.

Для устройства ровного пола подошёл кусок листового железа, которым раньше накрывали от мусора и осенних листьев чугунную ванну с другого угла Коттеджа, в которую так же собирали дождевую воду. Обрезки фанеры и водопроводных труб пошли на изготовление верстака и стеллажей. Круглую дверь-крышку Перфоратор оборудовал надёжным замком и маленьким окошком, через которое можно было разговаривать с клиентами, принимать и выдавать мелкие заказы. Для солидности над окошком он прибил белую эмалированную табличку с надписью «Препараторская. Без вызова не входить». Лучше конечно, если бы на ней было написано «Перфораторская», но такой табличке в чулане Коттеджа не нашлось.

Вскоре у Перфоратора появились два помощника: слесарь-сборщик с длинным именем Ключ-Тринадцать-на-Семнадцать, который просил, чтобы его для краткости называли по фамилии – слесарь Рожковый; и специалист по холодной резке металла – Ножовка. Обитатели Острова называли между собой работников препараторской незатейливо и просто – механики.

2

Два круглоголовых охранника с выпученными от напряжения оловянными глазами привели Мастера к бочке-мастерской и постучали в закрытое окошко.

– Чего надо? – отозвался изнутри Перфоратор. – Закрыто. У нас сегодня выходной.

– Постановление суда. Приказано разобрать на запчасти. Срочно, – ответил один из охранников и толкнул Мастера в спину.

От неожиданности тот споткнулся и чуть не упал. Руки Брегета сзади были связаны собственной цепочкой, а вокруг живота ему для надёжности в несколько слоёв накрутили синюю изоляционную ленту и кусок электрического провода.

Из бочки послышалось шарканье ног по железному полу и звяканье запора.

– Ладно. Заводите, коль срочно. Сделаем, – зевая во весь рот согласился Перфоратор и распахнул дверь.

В лицо Мастеру пахнул спёртый воздух, крепко пропитанный запахами пота, машинного масла и вчерашней еды. В середине помещения стоял длинный и крепкий стол-верстак. Сонные механики лениво убрали грязную посуду, пустые бутылки и с помощью конвоиров уложили на него связанного пленника. Чтобы он не дёргался при разборке, руки и ноги дополнительно закрепили струбцинами, а голову зажали в большие слесарные тиски.

Брегет лежал неподвижно и мог видеть только полукруглый железный потолок и небольшой участок стены с полками, на которых хранились разные инструменты: отвёртки всяких форм и размеров, молотки, клещи, пилки для металла и дерева. На согнутом крючком гвозде хищно изогнувшись висел большой старинный коловорот с острым сверлом-пёрышком. Помещение, где обосновались механики, больше напоминало не мастерскую, а камеру пыток средневековой инквизиции. Не хватало только кованых цепей, свисающих с потолка, железных крючьев, коптящих факелов и палача в красном колпаке с дырками для глаз.

3

Судебные приставы ушли и обещали вернуться вечером.

– Шеф, хорошо бы перекусить перед работой, – предложил Рожковый.

– И не плохо бы здоровье поправить… после вчерашнего, – поддержал его Ножовка.

Следует заметить, что механики на самом деле выглядели не вполне здоровыми: двигались медленно, языки заплетались, вяло перемалывая слова, глаза смотрели в разные стороны.

«Кажется, они пьяные, – подумал Брегет. – Этого мне только не хватало».

И он был прав. Вчера вечером механики отремонтировали грузовик одного из местных коммерсантов, и он вместо денег рассчитался с ними за работу продуктами из своего магазина. Кроме еды в большой плетёной корзинке обнаружилась большая бутылка забористой шипучки, настоянной на цветочном нектаре с Душевной клумбы. Коммерсант клялся, что шипучка самая что ни на есть первосортная, из личных запасов самого брата Бутона.

– Нет, мужики, – твёрдо сказал начальник. – Первым делом – работа. Здоровье поправлять будем вечером, когда объект сдадим.

Механики обречённо вздохнули, обступили Мастера и начали деловито обсуждать: с какого места начать разборку и какие инструменты понадобятся. Пленник испуганно моргал глазами и хмурил лоб – единственные части тела, оставшиеся незафиксированными. Рот Брегета был плотно заклеен куском синей изоленты, который Ножовка оторвал от повязки на животе.

– Шеф, хорошо бы клиента усыпить перед операцией, чтобы не дёргался. Да и взгляд у него какой-то нехороший. Таращится, как будто я его чем-то обидел, —сказал Рожковый.

– Правильно, – согласился Ножовка. – Может его деревянным молотком по темечку шлёпнуть? Говорят, в старину, когда хлороформ ещё не изобрели, хирурги таким способом больных вырубали перед операцией.

– Нет, – сказал Перфоратор, – шлёпать никого не будем. Мы же не изверги средневековые, а высоко технологичное предприятие. Применим наркоз.

– Какой наркоз?

– Газовый, из шипучки…

Без лишних пояснений он достал с полки пульверизатор, состоящий из синей стеклянной колбы и резиновой груши, – такими простейшими устройствами в старину мужские парикмахеры разбрызгивали одеколон после бритья. В стеклянную колбу перелил остатки шипучки из бутылки. Рожковый и Ножовка печально вздохнули.

– Нечего стонать, – прикрикнул на подчинённых Перфоратор. – У меня ещё есть одна бутылочка, из старых запасов. Вечером достану.

Механики повеселели и выпрямились, ожидая указаний начальника.

– Надо нагреть, – сказал Перфоратор, – тогда отдача газа и давление повысятся.

– Правильно, – согласился Рожковый, – и поражающий эффект возрастёт. Вон посмотрите, какой клиент толстый. Ему холодная шипучка, как слону дробина.

Перфоратор зажёг спиртовку и положил на проволочную подставку колбу пульверизатора. Регулируя силу горения, он мурлыкал себе под нос:

Гори-гори, фитилёк,

Разгорайся огонёк.

Будет в нашей кузнице

Весёлый денёк.

Тук-постук молоток, круть-покруть сверло.

Ну-ка дружно навалились, чтобы дело пошло.

Синее спиртовое пламя ласково облизало голубое стекло. Краем глаза Мастер видел, как жидкость в колбе начала пузыриться. Вначале пузырьков было мало. Они мелкой россыпью появлялись на нагретом стекле, надувались и округлившись поднимались к верху. На поверхности жидкости пузырьки лопались и разлетались мелкими радужными брызгами. Потом пузырьков стало больше, они увеличились в размерах, и пустое пространство колбы наполнилось переливающимся разноцветным паром.

4

Механики собрались вокруг спиртовки и как зачарованные смотрели на великолепное превращение шипучей жидкости в радужный туман. Повинуясь физическим законам, от нагревания давление газа в колбе увеличилось, но толстое прочное стекло надёжно удерживало его и не давало разлететься мелкими осколками. А вот трубочка, соединяющая колбу с грушей, не выдержала. За долгие годы резина высохла, потеряла пластичность и покрылась мелкими трещинками. Внутреннее давление газа сначала раздуло её как удава, проглотившего футбольный мяч, а потом и совсем разорвало. Мастерская наполнилась клубами горячего разноцветного пара.

Если бы механики хорошо выспались предыдущей ночью и не травили свои организмы крепкой выпивкой приготовленной братом Бутоном – хотя, кажется, коммерсант обманул их и расплатился за ремонт грузовика не благородным напитком из целебного нектара, а какой-то самодельной бурдой, – то возможно ничего бы и не произошло. Но сейчас они не выдержали и, вдохнув приличную порцию горячего газа, потеряли сознание и не сходя с места повалились на пол.

Мастер лежал далеко от спиртовки, и ядовитый пар на него не подействовал. Только в носу защипало, да так сильно, что он громко несколько раз чихнул. От чихания крышка на животе приподнялась и растянула липкую изоленту. Теперь можно было немного повернуться. Ворочаясь из стороны в сторону, Мастер постепенно ослабил путы, которые его стягивали. Покрутив руками, ему удалось быстро избавиться от плохо затянутых струбцин с разболтанной резьбой. Отвинтить зажим тисков, сдавливающих голову, не составило большого труда. После этого он мог согнуться в талии, – а точнее в том месте, где она обычно имеется у людей нормальной комплекции, – сесть и освободить ноги. Эта операция оказалась самой трудной: всё-таки Мастер был толстым человеком, и к тому же ему сильно мешала крышка, которую пришлось широко распахнуть.

Механики постепенно приходили в себя: сопели, кашляли и ворочались с бока на бок. Брегет старался не шуметь и на цыпочках пробирался к двери переступая через распластанные по полу тела и разбросанные инструменты. Но как он ни старался, крышка со сломанным замочком иногда хлопала, а конец цепочки звякал, цепляясь за многочисленные металлические предметы.

Чтобы обезопасить себя, он прихватил с верстака тяжёлый разводной ключ, которым пользуются слесари-водопроводчики для откручивания ржавых гаек. В случае нападения его можно было применить как увесистую дубинку. Другого оружия у Мастера не было. До спасительной двери осталось несколько шагов, и тут с ним произошло то, чего не случалось уже много лет: пружинки и колёсики в глубине его тонко устроенного организма сами собой пришли в движение, и препараторская наполнилась красивой музыкой.

Не до конца протрезвевшие механики встали на колени и с восхищением смотрели на беглеца. Они хоть и были горькими пьяницами – порок присущий с давних времён многим ремесленникам, – но всегда испытывали священный трепет перед сложными работающими механизмами, а тем более механизмами сделанными древними людьми.

– Не шевелитесь и оставайтесь на своих местах, – утробным голосом произнёс Мастер, стараясь попадать в такт мелодии; при этом он поднял над головой и выставил вперёд разводной ключ.

Если бы сейчас какой-нибудь режиссёр задумал снимать на Острове фильм-ужастик про нечистую силу, то лучшего исполнителя главной роли – заклинателя призраков – он вряд ли нашёл. Мастер размахивал перед носом разводным ключом из стороны в стороны, как делают шаманы в диких племенах, когда заклинаниями хотят вызвать дождь или получить удачу в охоте на мамонта.

Механики затаив дыхание, не шевелились и сложили руки на груди, как будто поклонялись новому неизвестно откуда явившемуся божеству. Возможно, в их пропитанных шипучкой механических мозгах символ ключа приобрёл мистический смысл, требующий безоговорочного подчинения.

Шестерёнки и колёсики внутри у Мастера последний раз жалобно скрипнули, мелодия на половине такта оборвалась, но он уже стоял за дверью и даже успел подпереть её снаружи удачно подвернувшейся палкой. Не дожидаясь пока механики очнутся от религиозного транса, Брегет стремительно побежал, насколько это понятие можно отнести к толстяку с распахнутой крышкой на животе. Направление сейчас было неважным, лишь бы подальше от зловещей препараторской.

За колючими зарослями, через которые он с трудом продрался, постоянно цепляясь за ветки длинной цепочкой, открылась небольшая полянка, где Мастер остановился, перевёл дух и осмотрелся по сторонам. Коттедж с ржавой антенной был близко, но идти туда одному без Лизы не имело смысла. Он повернулся к антенне спиной и зашагал в другую сторону.

Глава 18. В гостях у Мони

1

Любимым занятием многих обитателей Острова по вечерам было сидение дома на диване и просмотр телепередач. Большого выбора не было, а точнее выбора не было совсем никакого: в островном телецентре действовал только один канал, который каждый вечер показывал одну и ту же, но тем не менее всеми любимую, передачу.

Студия «В гостях у Мони» располагалась внутри зелёного телеящика в специально оборудованном круглом зале. В центре на возвышении стояли два больших мягких кресла. На них усадили Бусинку и Маркиза. Сидеть было неудобно: ноги не касались пола и болтались в воздухе. На длинных проводах, закреплённых к потолку, висели микрофоны. Кольцо красной дорожки, вырезанной из мягкого коврика для душа, окружало центральный подиум и отделяло гостей передачи от зрителей, которые сидели на скамейках, как в цирке – в несколько рядов вдоль стен.

По красной дорожке бегал, наматывая круги вокруг приглашённых гостей, человек в чёрном старинном фраке и шляпе-цилиндре – одежде, которая считалась модной ещё, наверное, во времена Пушкина, а сейчас носят только шпрехшталмейстеры – цирковые работники, объявляющие номера на манеже. Это и был знаменитый телевизионный ведущий Монокль Карлович или попросту – наш Моня. Он выделялся на фоне разношёрстной толпы зрителей высоким ростом, стройной фигурой и большой идеально круглой головой.

Произошёл Моня от старинного монокля – круглого увеличительного стекла, заделанного в золотую оправу с палочкой-рукояткой и шнурком. В конце девятнадцатого века монокли были очень популярным аксессуаром у модников и модниц – их использовали вместо обычных очков, чтобы смотреть на окружающих людей с ироническим прищуром. Монокль Карлович уже не помнил, при каких драматических обстоятельствах его стекло разбилось и потерялось. Он вообще мало чего помнил, так как его большая круглая голова была в прямом смысле практически ничем не заполнена. А привычка смотреть на мир одним глазом сделала Монины мысли и высказывания плоскими и односторонними. Он никогда ни в чём не сомневался и говорил так, как нравилось старшим начальникам, а конкретно – его превосходительству господину Дракончику. Однако, простые телезрители не пытались глубоко анализировать выступления популярного ведущего. Их больше всего интересовали обсуждаемые проблемы и шуточки, которые по ходу передачи отпускал всеобщий жизнерадостный любимец.

Перед Моней спиной вперёд бежал оператор с телекамерой. По вывернутым назад коленкам нетрудно было догадаться, что это и есть тот самый легендарный Кузнечик. На нём был такой же как у Мони фрак с длинными фалдами, но только зелёного цвета, а лысая голова формой напоминала лошадиную. Да и сам он походил на лошадку с длинными задними ногами, отчего всё время подпрыгивал.

Из чёрного круглого динамика, висящего на стене, раздалась весёлая музыка, обозначающая начало передачи:

Сегодня был тяжёлый день,

Но вечер наступил.

И снова теле-Моня

Нас в гости пригласил.

Моня по-дирижёрски взмахнул руками, и зрители принялись дружно аплодировать. Он кивнул головой, и аплодисменты тут же прекратились. Вероятно, зрители участвовали в популярной программе не первый раз и хорошо знали, что и когда нужно делать.

– Рад вас приветствовать, друзья мои, и хочу сразу сообщить, что сегодня в гостях у Мони необычные гости. Сегодня у меня знаменитые путешественники, – ведущий сделал длинную паузу, набрал в лёгкие побольше воздуха и сильно растягивая слова громко прокричал: – несравненная Бижутерия Гламур и ослепительный Маркиз де Флакон О де Колон! Ваши аплодисменты!

Зрители принялись отчаянно хлопать в ладоши.

– И мой первый вопрос к нашим гостям – откуда вы прибыли?

В студии появилась маленькая шустрая девочка с микрофоном на длинной палке. Она подбежала к Бусинке и сунула микрофон прямо ей в нос. Испуганная Бижу отшатнулась назад, но упругая спинка кресла не позволила этого сделать. Зажатая с боков подушками Бусинка не могла пошевелиться. Микрофонная девушка кивнула головой, показывая, что уже можно говорить. Кузнечик подскочил вплотную к креслу и принялся крутить объектив телекамеры, настраивая резкость.

– Напоминаю нашим гостям, что мы работаем в прямом эфире, – сказал Моня, широко улыбаясь, – и хотелось бы услышать ваши ответы быстрее. Так откуда вы к нам прибыли, несравненная Бижутерия?

– Из бытовки.

– Никогда не слышал о таком месте. Это, наверное, очень далеко?

– Не очень.

– И где же находится эта ваша так называемая бытовка?

– За ручьём.

– Восхищён лаконичностью ваших ответов, мадемуазель Би, – позвольте мне сегодня так вас называть, учитывая вашу любовь к краткости. И обратимся к уважаемому Маркизу.

Девушка махнула палкой, и микрофон оказался под носом у Флакона. Кузнечик высоко подпрыгнул и повернул к нему свою камеру.

– Скажите, – Моня сделал удивлённое лицо, – а вы действительно маркиз?

– Да, – ответил Флакон. Ароматная шипучка, выпитая перед съёмкой, начала своё действие, и ему очень захотелось поговорить. – Я действительно маркиз, и моё полное имя – Маркиз де Флакон О де Колон. Но друзья могут называть меня просто Марик, Флакончик и даже Пузырёк.

Сказав это, он глупо хихикнул. Моня взмахнул рукой, и зрители громко дружно засмеялись. Доброжелательная реакция аудитории взбодрила Маркиза, шипучая вода в животе забулькала, пузырьки ударили в голову, и он с удовольствием принялся рассказывать о себе, всё что мог вспомнить и придумать.