Читать книгу: «Иван стрелец. Песчаная башня», страница 26

–Ты что задумал.чучело?! Прикажи своим отойти в сторону!

–Чего хочет этот варвар? -обратился к Клаусу фон Крафт

–Он просит отпустить их товарища. Господин оберстбург, это русский посол. мы приехали вместе из Ратуши от господина обер-бургомистра спасти посольство от нападения разбойников!

–Не знаю! Я получил распоряжение от господина фон Экка вести солдат к этому дому и схватить всех кто вооружён, а при сопротивлении и убить! Эй вы, хватайте этого! –комендант указал на Ивана.

Но ландскнехты побаивались подходить к стрельцу пока он сжимал в руке саблю.

–Скажи ему, что своего мы не отдадим! За что его? -крикнул сотник Клаусу

–Господин оберстбург, русские вам угрожают! Пожалуйста одумайтесь! Вы хватаете не виновного!

Фон Крафт наклонился в седле к Клаусу и четко деля слова. грозно произнёс:

–Скажи этим варварам, что я не пускаю ароматные ветры. Я пержу крепко. не продохнуть! Эй там,-обернулся комендант к колонне -Аркебузёры. построиться и готовится дать залп по зазнавшимся варварам!

Стоявшие в хвосте колонны стрелки ландскнехтов начали разворачиваться в стройную линию. Сотник Телепнёв крикнул своим: "Стройся ребята!". Стрельцы, все шестеро, Бобёр и Кукиш присоединились к своим, построились, тоже готовые дать залп по ландскнехтам. Клаус и Яким Васильев одновременно обратились к стрелецкому начальнику.

–Данила Романович. уступи ты этому чучелу! -попросил скорняк -Сегодня уже не мало народу погибло, а с этими вам и не сдюжить, из раз в десять больше!

–С Иваном ничего плохого не случится, сегодня же его и освободят.– вторил скорняку Клаус -А я теперь поеду с ним в крепость и посмотрю как они его разместят, да пригрожу оберстбургу от имени обер-бургомистра!

Иван подошёл с сыну боярскому и протянув ему свою саблю с берендейкой сказал:

–Данила Романович, отпусти меня сними. Все хорошо будет, Бог не выдаст.свиньи не схрюкают! Там в снегу ещё пистоль лежит -Иван поморщился приходя на свою неуклюжесть -Не попал я в того гишпанца. что в лесу меня покалечил!

Видно было,что сотник готов согласится.

–Православные, там ваш стрелец отходит! -услышал сотник голос за спиной и обернулся. В дверях дома стояли Бориска и мужик скорняк. который держал двоих связанных разбойников -Бледного Каспара и его товарища. едва опиравшегося на раненную ногу.

–Этих тоже берем! -немедленно скомандовал фон Крафт -Капрал, забирай всех троих!

–Иди Данила Романович. Я вернусь скоро.-сказал Иван сотнику.

А Клаус. голосом не предполагающим возражений громко сказал коменданту:

–Русский офицер поедет в крепость со мной в возке обер-бургомистра! Я лично прослежу за его размещением! Вам понятно. господин оберстбург! Потом я лично доложу обо всем господину фон Экку, и как бы вам самому от своего пердежа не задохнутся! Вы можете развязать войну с Московией!

Стрелец Архип Аганьков лежал в сенях на боку в луже собственной крови, а Матрена, распустившая его пояс и расстегнувшая кафтан. прижимала к окровавленной бумажной рубахе белый убрус ,весь уже пропитавшийся кровью. Над раненым стоял Беда, чуть в стороне боярин Кваснин прижимавший к себе обеими руками заветный ларец, а отец Герасим. присев рядом, держа стрельца за руку. читал над ним отходную молитву. "Господи! Ты повеле еси изъяти душу от приснопоминаемаго нами раба Твоего…", шепот священника прервался. Он склонился к уху стрельца и спросил: "Каким именем крещён,сыне?". "Донатом"-прошептал стрелец. "…от приснопоминаемаго нами раба Твоего Доната,воля Твоя – воля святая; молим Тя, Жизнодавче Господи, не отними точию ныне от души его сего пестуна и хранителя ея, не остави ю едину, яко в путь шествующую…"

Телёпнёв Данила Романович встал возле боярина. Кваснин посмотрел на сына боярского, спросил:

–Отбились?

–Отбились! Десятника нашего в крепость забрали.

–Как так то?!

–Отобьём. Как Архипа то достали?

–Скорняк с бабой в кухне прятались ,говорят они мёртвыми притворились, а когда все ушли сундук схватили, да наутёк, да в сенцах на Архипа то и наткнулись. Одного он уложил, а другой его в бок ножиком ткнул. Спасибо этому. что нас предупредил ,оглоушил второго то. тот и лёг на месте!

–А чего он за сундук то этот вступился? -спросил сотник –Казнато на верху, при вас.

Боярин посмотрел на сына боярского,хотел сказать, но в это время отец Герасим поднялся с колен со словами:"Отошёл, раб Божий Донат", и боярин прежде слов наложил на себя крестное знамение, и договорил:

–Знамя царское в тот сундук он положил!

Телепнёв и отец Герасим встретились взглядами. Данила Романович опустил глаза и прошептал: "Прости.отче"

–Бог простит. -ответил священник.

Глава 10.День дыма

Из стрельчатого , больше похожего на бойницу для стрелка из лука. или арбалета, окна Песчаной башни. что была угловой башней соединявшей северную и восточную стены городской крепости, хорошо были видны Русская и Песчаная улицы, между которыми и располагались две слободы Русского подворья, разделённые на восемь дистриктов. Над всеми домами подворья возвышалась колокольня церкви святого Николая Чудотворца, которая теперь была в дымном облаке поднимавшемся над первой слободой, с Яковлевской улицы. Патриция Чиано распираемая любопытством ,придвинула к окну табурет, и рискуя с него упасть, встала на его сиденье, балансируя на одной ноге. Теперь она видела, что на улице вокруг одного из домов слободы копошится народ, а ещё дальше, со стороны церкви святого Якова движется отряд ландскнехтов с развёрнутым флагом, возглавляемый всадником. На улице что-то горело, но огня видно не было, должно быть был он слишком низким, чтобы быть увиденным хотя бы и с подставленного табурета. Устав от своей не хитрой гимнастики. актриса спрыгнула с табурета, так, что накинутое на её плечи покрывало слетело и она оказалась отражена в своём ослепительном великолепии в стекле венецианского зеркала. Тут женщина не отказала себе в удовольствии рассмотреть повнимательней своё тело. Она повернулась одним боком, другим, упёрла руки в поясницу, потом в ягодицы. Приподняла их. Нахмурилась .Потрогала свои груди, с аккуратными, не знавшими зубов младенца сосками. Словно взвесила на ладони правую грудь. Опять нахмурилась.Подняла руки над головой, сплела их, потянулась втягивая живот, который ни чуть не выпирал, а был плоским. Постояла так несколько секунд. Покачала головой печально. Присела подхватив покрывало и накинула его на плечи.

–Годы берут меня куда более страстно, чем мужчины! -вздохнула актриса, вспомнив неуклюжие и грубые ласки своего ночного любовника, который. теперь она была в это уверена был фальшивым итальянцем. -Скорей всего шваб, зачем то скрывающий своё происхождение.

Зачем это делал человек. приглашённый в город обер-бургомистром. его медикус, теперь оказывающий услуги задвинскому гетману Ходкевиу, ей было всё равно. Главное они делали это на упоительно нежных итальянских простынях, тосканской выделки, под кисейным балдахином, на огромной кровати, которая занимала четверть всего этажа. Всё пространство второго этажа башни было превращено в спальню и столовую, с грубоватой, но практичной обстановкой. из которой кровать красного дереве выделялась своей дороговизной и великолепием. Нежась в теплых волнах исходивших от огромного камина, внутри которого полыхал огонь. Патриция даже почувствовала себя на какое-то время на родине, в любимой Ломбардии, в ложе маркиза ди Гранде Леопарди, или графа Кольпо ди Фалько. Но этот неуклюжий шваб возвращал её из мира грёз, в этот воняющий рыбой и тиной северный городок.

Патриция решила, что пора одеваться. Но прежде она налила себе в хрустальный бокал, с серебряной окаёмкой, кипрского "коммандирио",и пригубила, а потом жадно выпила всё, что налила.

–Откуда тут вообще такая роскошь? -подумала она в слух. и принялась копаться в ворохе мужской и женской одежды, выбирая своё. Хоть она и считалась дамой света, она не растеряла навыки одеваться самой. без помощи своей медлительной и ленивой служанки. Опыт молодости, когда приходилось быстро одеваться и исчезать. пока исполнивший все свои прихоти клиент ещё спал, оказался не забываем."А вот раздеваться самой мне приходилось не часто! -подумала женщина -Когда приходится ночевать на улице, под мостом. даже тонкая материя облегающая твое тело очень кстати.– тут женщина улыбнулась, и прошептала:

–Ах, милый Горанфло, как же я благодарна судьбе, что встретила тебя…или ты меня нашёл! Но где же этот шваб?!Мог бы держать ночной горшок в тумбе или под кроватью.

Доминиани под предлогом справить нужду ушёл и пока не появлялся. Одевшись патриция прогулялась по всему этажу, и остановилась у стоявшего в овальной нише, в противоположной стороне от камина, столе на котором были раскиданы исписанные какими-то знаками или формулами листы бумаги ,лежали несколько книг для записи в змеиной коже с золотыми застёжками, гусиные перья, сломанные.и те что ещё видимо были пригодны для письма, в чернильницах, и наконец черный отполированный шар из обсидиана.

–Хм, как ты прекрасен! -воскликнула Патриция взяв шар на ладонь с подставки и другой ладонью накрыв его -Какой идеально нежный любовник! Забрать бы тебя, но ты слишком заметен.

Женщина поставила обсидиановый шар на его подставку и пошарила глазами на столе:

–Но что-то взять надо! -делала она это, как ей казалось, против своей воли, уплачивая долг прошлому. когда ещё будучи подростком она жила тем ,что могла украсть, принести в банду, и получить еду -М-м, а это что такое?

Её внимание привлекло кольцо на первый же взгляд необычное. Было сразу видно, что состоит оно из нескольких колечек упрятанных друг в дружку. Женщина взяла украшение примерила на средний палец, но даже для него обруч был слишком широк. Очевидно украшение было рассчитано на мужскую руку. Привлёчённая вычерненными знаками на внешней и внутреннеё стороне кольца. женщина стала рассматривать их более внимательно, и обнаружила что все восемь сфер составляющие кольцо подвижны и раскрывшись превращают кольцо в некое подобие астрономического инструмента ,похожее на те ,что она видела в лабораториях миланских астрологов. Кольцо было золотым, буквы. символы и цифры вычернены на его ободках.

–Пожалуй я возьму тебя с собой. -решила Патриция и присмотревшись к предметам на столе. выбрала самую меленькую записную книжку в змеиной коже. с золотой застёжкой и инкрустированной в неё жемчужины.

Послышались шаги. сверху по лестнице кто-то спускался. Женщина быстро спрятала украденные вещи под юбку. в потайной карман. оправилась, навела на лице улыбку и обратила свой взор к двери. Та открылась и на пороге появился Цезарь Доминиани, он шагнул в теплый уют спальни-столовой.

–Я заставил тебя ждать! Дела. Выше нас моя мастерская, там я творю будущее! -медикус был ещё пьян от выпитого ночью крепкого шнапса -Когда-то я был вагантом, тогда я ещё верил. что чувства могут изменить людей, и творил!

Медикус мешковатым шагом приблизился к женщине. облапил её и горячо задышал ей в ухо:

–Если бы ты знала. что там, на верху! -он подхватил Патрицию за талию, и громко сопя понёс к кровати -Я сочинял поэмы на латыни, как и положено молодому студенту-ваганту, что ищёт философский камень. дабы через него познать все свойства любви! Любовь даёт жизнь! -тут Доминиани запустил руку под юбку актрисы и начал гладить её живот -Я думал, а не может ли любовь подарить бессмертие…твой живот сводит меня с ума.

Патриция была бы уже рада избавится от назойливого любовника, но то, что но мог нащупать кольцо и записную книжицу, заставляло её быть осторожной. и ждать лучшего момента, чтобы выскользнуть из надоевших объятий.

–Но потом я понял, что все эти издёвки над секвенциями и прочими религиозными тайнами. всё это пустое…и тогда я,– тут глаза медикуса закатились-…я…я изнемогаю…иди же ко мне!

Мужчина поднялся на колени и подтянул женщину к себе, поудобней устраиваясь между её ног.

–Ты алкоголь, вославленый Лютером и Кальвином. как божий дар для подержания здоровья и для удовольствия! Познай же мой шпильман! Я, это он, он, это я! [Примечание: Шпильман (нем. Spielmann ,букв. «игрец») – средневековый бродячий артист, музыкант, поэт в немецкоязычных странах]

Патриции пришлось уступить.

Когда утомлённый и обессиленный лекарь отвалился на бок, потом перевернулся на живот, пробормотал "Там…на столе…возьми…тебе",и захрапел, Патриция встала с кровати, оправила одежду и посмотрела. то такое лежит на столе. На столе лежали пять рижских шиллингов. Возмущение женщины было так велико, что она щёлкнула по стопке монет. и та рассыпались по столу. а две-три упали с отвратительным не драгоценным звоном на пол.

–Эта швабская свинья меня изнасиловала! -гневно пробормотала Патриция -Хорошо же!

Она полностью оделась, сложила в небольшую салфетку две золотые ложечки, украшенные бирюзовыми кабошонам, две серебряные двузубые вилочки для фруктов, бокал из богемского стекла ,в сетке из золотой паутины, и маленькое серебряное блюдце, завязала салфетку на два узла. У неё получился маленький узелок. Прихватила изящный кувшин с эмалями ,восточной работы, наполненный кипрским "коммандирио", подумала не плюнуть ли в "свинью" храпящую на кровати, но решив, что это будет даже честью для него. передумала и было вышла вон. Но вернулась ,собрала рассыпанные шиллинги, и тогда уже покинула спальню –столовую наполненную храпом швабского «итальянца».

Внизу у дверей башни ждал возница, укрывшись попоной из меха какого-то мохнатого зверя, он видимо дремал, ожидая своих седоков, нанятый на всю ночь. а может быть и день тоже. Патриция обрадовалась такому случаю. растолкала возницу и сказала на итальянском:

-L'Oca d'Oro … o il Gallo! O come diavolo lo chiami! [В Золотого гуся…или Петуха! Или как там, чёрт возьми, у вас это называется!]

Возница задумчиво посмотрел на женщину.

–O Sant'Eustorgio, punisci questa citta ei suoi abitanti! [О святой Есторгий, накажи этот город и его жителей!]

Патриция согнула правую руку, и стала хлопать под её локоть ладонью левой руки, одновременно изображая пальцами гусиную голову:

–Кря-кря…-она посмотрела на возницу который внимательно смотрел на неё -Кря-кря!!! Oca…оca!!! Оro…L'Oca d'Oro!!!

Возница сложил пальцы как женщина, приложив указательный палец к большому. и подвигал ими:

–Кря-кря -прохрипел он, а потом сложив ладони обеих рук вместе подставил их под голову, как бы показывая, что хочет отдохнуть.

–Si, si, dannazione, santi Ermagor e Fortunato, voglio dormire, in albergo! [Да, да, черт возьми, святые Гермагор и Фортунат. Я хочу спать! В гостиницу!]

Возница кивнул, они поняли друг друга. Патриция забралась во внутрь, устроилась на лавке, и когда возок тронулся как раз попыталась отпить вина из кувшина с эмалями, пролив красную жидкость себе на подбородок и грудь.

– Diamine! Diavolo Impuro! [Чёрт! Чёрт! Чёрт!] – воскликнула она, и засмеялась.

Пока возок трясло по городским улочкам, Патриция успела задремать, и проснулась от того, что они уже стояли некоторое время ,а возница настойчиво стучал в крышу возка. Быстро выбравшись из экипажа, женщина увидела перед собой знакомый фасад лома где они поселились, и звеня краденым в узелке ,протолкала перед собой тяжёлую дверь, и вошла в чрево «Золотого гуся» где пахло свежей рыбой ,запасённой хозяином на дни Рождественского поста. Камин едва тлел, на лавке возле него спал слуга. Стараясь не шуметь, Патриция поднялась по лестнице на второй этаж, и тут ,у комнаты своего мужа, из-за дверей которой доносился раскатистый храп, столкнулась с высоким и тощим человеком. Огарок свечи ,что держал человек в левой руке, правая была занята кружкой на которой громоздилась краюха хлеба, выхватывал из темноты его смуглое, с чёрными усами и бородой лицо. На мгновение Патриции показалось, что она знает этого человека, но времени раздумывать не было, она надавила на дверь, и вошла в комнату где храпел её муж.

Женщина опустила узелок прямо на пол, и подойдя к кровати, упала на неё. Прижалась к необъятной туше Горанфло, и тот час заснула.

………….. …………….. ………………

–Бог простит-повторил отец Герасим.

–Прибираться надо.-сказал боярин Кваснин-Окороков.-А потом думать как нам дальше поступить.Как заставить местных бояр принять царское письмо!

–Чего думать!-вступил дьяк Телятьев-Ясно как день божий.что не место нам тут.Надо возвращаться,пока всех не перебили!

Боярин,и все другие,посмотрели на Кручину,так словно вместо него сидела перед ними скользкая жаба.Дьяк под этими взглядами даже поёжился.

–Вернёмся , память товарищей наших предадим.что за дело царское умерли!-воскликнул сотник Телепнёв.

–Да и нас самих не помилуют.Самое малоё отправят туда,куда Макар телят не гонят.А так то верней всего на дыбе растянут,да рёбра сочтут!-закончил мысль сотника боярин Кваснин. -Так что давайте прибираться,а потом всё же думать.

–Оружие собирайте.всё какое есть.Кистени да дубинки тоже.Ложите вон в тот угол.а потом отберем,что оставить.что с глаз долой!-приказал сотник.

Из сеней зашёл стрелец Афоня Литвин.В руках у него был тяжёлый мушкет,сошка ,перевязь с коротким морским палашом и прочее,что обычно имеет при себе мушкетёр для боя.

–Я там во дворе ихн стрелка приголубил.-сказал стрелец-Вот его добро.Пищаль хороша,сольбурской работы!

–Ставь в угол.-приказал сотник

Вслед за стрельцом вошёл отец Пантелей.Он перекрестил всех кто был перед ним,зло посмотрел на отца Герасима,и спросил боярина Кваснина:

–Кто же вас так,не пастора же Вольфа люди?

–Да нет!Не только его!-всё ещё не изжив обиды ответил сотник Телепнёв.-Нашлись ему и помощники.Забыл совсем!Дьяк.местные то твою телегу немецкую уволокли.

–Как!?-словно прокаркал Кручина-Куда?

–Откуда мне знать то!К себе уволокли.Спроси у отца святого.откуда он их привёл.Откуда привёл.туда и уволокли!

–Печурку жалко,больно ладная была!-усмехнулся Алтын Потрохов

–Ну ты знаешь…печурка ладная…возок этот мне в копеечку влетел!-рявкнул на подьячего Телятьев.

–Что за помощники то?-спросил отец Пантелей.

Сотник открыл было рот,но его перебил отец Герасим:

–Наши,те что из Литвы бежали.

–И кто же их надоумил?

–На огонь да дым видимо сбежались.-то ли всерьёз то ли в шутку сказал Бориска-Помочь хотели,ну и телегу боярскую уберегли!

–Я их привёл.-тихо и покаянно признался отец Герасим.

–Всё то ты не уймёшься.всё то мести взыскать алчешь!Вот отправлю тебя к епископу в обрат!-грозился отец Пантелей

–Что хотите,то и делайте.-ответил диакон-А возок вернут,я скажу.

–Да уж прояви такую заботу,батюшка!-со злобой ответил на слова диакона дьяк Кручина.

–Что будем с убитыми делать?Так бы их надо местным боярам показать,рылами их ткнуть!-сказал Кваснин.

–Никто из ратманов сюда не поедет!-ответил Клаус-Они скажут,что это бандиты напали,хотели ограбить.Каспар ведь известный разбойник!

–Хоронить надо.-сказал отец Пантелей -Как положено.До заката закопать.Только вот…

–Что?-с беспокойством спросил сотник.

–Земля то мёрзлая,не отковырять.Я думаю омоем усопших,запеленаем в саваны,положим в домовины ,отпоём.хоть и преставились они не исповедавшись, но как сказано «аще по греху умрет и напрасно, а не от своих рук» на службе,и устроим до весны в Божедом.На холоде они хорошо схоронятся.а по весне похороним.Сколько ваших?

–Двое.-ответил сотник-Жаль в чужой земле хоронить.

–Земля всюду,что освящённая,Божья-ответил отец Пантелей-Значит с теми,что вы допреж привезли,уже шестеро.

Священник поискал глазами Якима Васильева,спросил,как приказал:

–Ткачи то дадут сукна на саваны братьям во Христе?А то поди и они все из Литвы,обиженные?!

–Помогут!-быстро ответил скорняк-И доски для домовин найдутся.Всё как надо сделаем,отец святой. Среди усопших и мой есть один, скорняк.

–Кто?

–Андрюха Скоморох.

–Я жене его сам скажу, она же на сносях. И вот ещё что.Среди местных летишей есть и в православии крещёные.Надо бы посмотреть у кого крест на шее,да по кресту определить наш ли.Ты отец Герасим и прояви заботу то,да?А я пойду за телегами,да монахами,они и усопших омоют в богадельне.

–Спасибо батюшка-поблагодарил боярин Кваснин-А то пока нашу запряжёшь…коники то где-то у Якима схоронены,тут места то совсем мало…

–До погоста то не далеко,можно сани и руками дотолкать.

–Да наши то ещё и сгорели.И возок мой посольский.-вздохнул боярин

–А,такое дело значит-посочувствовал отец Пантелей-Поговорю я с пастором Вольфом.Он когда в бесование невпадает добрый человек,пригрожу ему,скажу что он и люди его разбой учинили,заплатит за урон надо.

–Да не надобны нам его деньги!-воскликнул боярин

–Ну.если что на храм пойдут.

–Как знаешь,батюшка

–А что делать с теми кто не нашей веры?-спросил Афоня Литвин

–А тех соберем и мусорщикам отдадим,они и похоронят.-ответил отец Пантелей.

–На свалку что ли?-в один голос удивились все кто был из посольских

–Да нет!-вмешался Бориска –Братство,что улицы метёт,да всякий хлам с мусором за город вывозит,собирает и всех умерших,кого опознать нельзя,у кого родни нет…кто в порту,из заезжих матросов,на нож напоролся,а его свои бросили,и хоронят за городом,аж за Весёлым лугом.А всё что на покойниках или при них себе забирают.

–Что за место такое,Весёлый луг?-спросил сотник

–А вот верно скоро те,кого мы оберстбургу отдали,на том лугу нам станцуют.Не знаю как кто.а я обязательно пойду посмотреть!-ответил Бориска

–О чём ты?

–На Весёлом лугу,за городом,вешают преступников.кого суд приговорил.-объяснил Яким-скорняк.

–С усопшими разобрались.а с этим,что делать?-спросил один из стрельцов указывая на сидевшего привалясь к стене,связанного бандита,с красной ,воспалённой рожей.

Все посмотрели на несчастного.

–Кто это его так?-спросил отец Пантелей

–Допреж я!-ответил Алтын подходя и присаживаясь напротив налётчика-Помнишь меня.бродяга?Помнишь как я в рожу твою страшную из пистоля пальнул,да пуля выкатилась,фортуна тебе выпала,а?

Бандит только мычал,да пялился на Алтына своими выпученными налитыми кровью глазами.

–Это она его,сковородой с плиты! -указывая на Матрёну пальцем сказал один из скорняков, и желая разделить с женщиной славу от победы добавил-Ну.а я связал.

–Я мазь с монахами пришлю.-сказал отец Пантелей- Подлечить его надо. а там уж и решите.А мне надо идти.

Перекрестив всех священник вышел через переднюю дверь,а Яким Васильев отправил с ним двоих скорняков.чтобы присмотрели не случилось бы чего.

–А я его знаю!Знатная вам добыча досталась!-вдруг воскликнул Бориска присмотревшись к бандиту-Это Локи,по прозвищу Ваннротт.Норман он,и Жабе человек близкий.Что-то вроде брата названого.Но последнее время головой он поехал,по родине тоскует.

–Хм.а кто такой этот Жаба.Имя чудное.-спросил боярин Кваснин

–Не имя это видать,прозвище.-решил сотник.и обратился к Бориске-Из местных татей,да?

–Да как сказать.-подумал Бориска-Жаба этот сам то не грабит и не убивает,но держит он всё Подмостье,это место такое,где Замковый мост,какой только сволочи там нет…

–И там не чужой?-спросил дьяк Кручина

–И я там не чужой.-ответил Бориска-И как видишь польза вам от того есть.Латгал этот,Бледный Каспар,что у этих вот…-Бориска указал на убитых бандитов-…за главного,и кого вы оберстбургу отдали,у Жабы приют имеет,на условии.что в городе его разбойнички не грабят.

–А имя человеческое у Жабы этой самой есть?-спросил сотник

–Есть,но он его скрывает.Его за убийство ищут.Но не здесь.Далеко,то ли во Фризии.то ли у франков.А имя его я вызнал.Подпоил одного из его норманнов ,и вызнал-с гордостью сказал Бориска.

–И какое же.-спросил боярин Кваснин

–Сикурдом Ольвиком его кличут,китобоем он был-ответил Бориска -Я думаю,что если вы Ваннротта сохраните.да ему отдадите,он вам должен будет.

–Что же мы татю будем товарищами!-возмущённо воскликнул Кручина

–Попали мы дьяк в такие тенета,что нам и тать другом может стать!-ответил Телятьеву боярин Кваснин-Ты вот,что…Как тебя,Литвин?Ты посади его под замок,да чтобы не замёрз,и стереги.Пригодится он нам.А теперь вот что,дьяк.подьячий.ты сотник.и ты друг наш,айда на верх.Совет держать будем.Беда иди первым.А вы тут прибирайтесь,да приготовьте поесть.а то с утра во рту ничего не было!

Боярин Кваснин-Окороков,дьяк Кручина Телятьев,сотник Данила Романович Телепнёв,подьячий Алтын Потрохов,и Клаус Бёме.поднялись в комнату на втором этаже.уселись кто где смог,и молчали.

–Мыслю я,что время письма писать минуло!-прервал молчание боярин-Надо к боярам местным ехать!

–Как ехать?-спросил Кручина

–А так вот собраться,да ехать.Сегодня же.-ответил боярин

–Это дело-согласился сотник,а Алтын одобрительно кивнул

–Я закурю?-спросил Клаус,и видя что все молчат начал набивать трубку-Надо ехать.Но первым я пойду,и сообщу обер-бургомистру.что вы здесь и ждете приема,готовые вручить ему свои посольские грамоты.

–Правильно.-согласился боярин

–А коли нет этого вашего обер-бургомистра в магистрате?-спросил дьяк

–Если нет, то поедем к нему домой.Статус обер-бургомистра не меняется в зависимости от места его пребывания. -ответил Клаус выпуская дым изо рта.

–Кто поедет?-спросил дьяк ,поголосу которого было слышно,что ему очень бы не хотелось.

–Поеду я.Я посол государев!-ответил Кваснин-Со мной ты поедешь,Данила Романович.И три стрельца.Какие самые надёжные?

–Ты уже боярин должен был понять,что стрельцы мои все надёжные.А с собой думаю взять Михаила Бобра,Ивана Кукиша…

–Такой нужен,кто на трубе сигналы подавать умеет.Труба то у нас есть?-спросил боярин

–Труба есть.Барабана нет.А трубить умет Прокопий Чернов.

–Вот его и бери!И знамя царское на древко нанизать надо.Под знаменем поедем.И когда по улицам,чтобы Чернов твой тревогу трубил.А как подъедем,пусть сыграет…есть сигнал вроде главный воинский начальник тут?

–Есть!

–Во его пусть и сыграет!-удовлетворённо сказал боярин Кваснин.-Сам реши кому знамя доверить.

Боярин встал с табурета,потёр руки.

–Теперь Якиму скорняку сказать надо,чтобы его людишки нам шесть лошадок приготовили. И ты поедешь-обернулся Кваснин к Беде-Ларец то царский сбережешь,если что?

–Сберегу,отец родной.Не почти,а точно сберегу.

–Хм!-удивился и усмехнулся боярин на внезапную говорливость своего слуги.

–Ты что же,Орест Ипатьевичверхом поедешь?-с едва различимым ехидством спросил дьяк

–Верхом.Не торопясь.

–А меня пошто не берёшь?

–Ты там сегодня не надобен.Вручу их боярину главному грамоту опасную,и бумагу царскую для прочтения.Пусть собирает свою думу,пусть читают,да думают.И оповестят меня о решении своём.Ежёли согласны будут руку нашего государя принять,вот тогда и твоё время настанет,бумаги составлять.да на подпись и печати подавать.

–А оружие?-спросил Телепнёв

–Что же ты меня сотник спрашиваешь о таком то?!С трубой и без оружия?! Оружие непременно взять.Да вели стрельцам против обычного свинцом да порохом запастись поболе.И если есть какая броня,то чтобы под кафтаны свои одели.-тут боярин подумал-Ну и одёжу верхнюю почистить надо.Сапоги особо,чтобы блестели!

Всё помолчали,и боярин Кваснин закончил совет:

–Помолимся,и в путь.Но сперва давайте чего-нибудь поедим,на полный то живот веселее будет дело делать!

Так странно было видеть боярина Ореста Ипатьевича таким деятельным, словно бы за три дня каких изменился он, и вместо тихого, вялого, молчаливого, отпрыска древнего боярского рода, явился новый человек, телом и лицом, как прежний, что крепко помнил, что говорил ему отец его: «Береги себя Орест! Себя прежде всего береги!», а вот духом стал он другой. Ещё не такой как его предки на смерть сходившиеся в конных схватках с степными батырами, но уже похожий на них, уже такой, что не повернётся к врагу спиной, спасая себя, не бросит дело и товарищей. Может служба царская так на человека влияет?

Пока русское посольство придавалось поеданию рыбныхизысков.что ещё остались у них от запасов,грубого,ароматного,разогретого хлеба,со стороны Восточной башни к городу подъезжала кавалькада всадников и украшенный гербом возок.Первыми следовали ротмистр и конный литаврщик.У последнего два барабана украшенные гербовыми лентами,висели по обе стороны лошадиной шеи,а сам он был одет в синий контуш с прорезными рукавами,из под которого был виден красный жупан.Голову украшала сине-красная рогативка с пером.Ротмистр же был одет так,как только самые знатные и бесстрашные паны ходят на войну,не опасаясь того,что все враги их обзавидовалисьбы на роскошетсво их наряда,и забыв про всех других врагов,бросятся на них,желая свалить на землю и обобрать.Сидел ротмистр на белом,в серых яблоках жеребце,в седле под леопардовой шкурой, над попоной багряного цвета,с тканными золотыми узорами,и тяжёлыми золотыми кистями.Вся збруя коня,от узды,стремян,до кольца на хвосте,была украшена чудной работы золотыми лепестками,с изображёнными на них райскими птицами.С правой стороны седла,у передней луки,была приторочена сёдельная кобура,из которой торчало изящное лезвие топорика-пистолета,ниже висела сабля в дорогих ножнах,обтянутых бархатом.С правой стороны на ремне свисали у всадника налучье с луком и колчан со стрелами.На налучье был вышит герб Хмель,а сам ротмистр принадлежал к древнему роду,и гордо носил славное имя Адам Теофил Хмелевич.Был он молод,белое лицо его сияло здоровьем,как сиял его полированный панцирь,с крестом на груди,а из под украшенного чеканкой золочёного шлема,падали на плечи золотые кудри.В правой руке его сверкала позолоченная булава,символ его как командира, на одно плече висел накинутый сшитый из лисьего меха плащ.За ротмистром и литаврщиком скакал знаменосец,сжимавший в руках древко с огромным красно-бело-красным полотнищем,на котором был выткан герб Ксиества Инфляндского,щит под короной.с разделённым на четыре части полем. в частях которого были изображены в шахматном порядке белый орёл Пястов и литовская Погоня.За знаменосцем следовал отряд из десяти всадников,укутанных в волчьишкуры,в шлемах,с пиками,на которых извивались красные прапорцы.со щитами,вытянутыми за один край так будто бы это было птичье крыло.И действительно гусиные перья в виде крыла были закреплены на щитах.Это были литовские гусары.За ними качался по снежной дороге возок с гербом рода Ходкевичей на дверцах.И уже за возком отмеченным гербом рысили десяток пятигорцев из черкесов,со своими красными щитами-калканами.в мисюрках с рогатинами,в шубах-распашонках из чёрного меха поверх всего их снаряжения.За ними,замыкая кавалькаду,слуга верхом вёл под узды двух коней.великолепного серой масти жеребца под дорогой с вышитыми серебром гербами попоной,и великолепной выделки седлом,и другого,в сбруе куда боле скромной,похожей на ту, что использовали лотарингские наёмные драгуны на службе польского короля.

Мчались эти всадники в Ригу по тревоге поднятой шляхтичем Свинявским.что ещё за темно прискакал в Венден,промчался мимо сонной стражи в ворота замка и криками своими всполошил всех . Узнав от шляхтича,что по видимому собирается заговор против русских послов,что недавно прибыли в Ригу,гетман Ходкевич тут же ,едва закончил говорить и отдышался примчавшийся вестник, приказалподнять свой конвой,собирать свою походную канцелярию,собираться секретарю Падкулю,и запрягать свою гербовую зимнюю повозку двумя лучшими конями.И не забыть взять коня для верховой езды,которого один из гусаров будет вести под узды.После отданных приказов пан Гетман присел за свой стол.и задумался,что ему делать, и правильные ли приказы он только что отдал.Прежде всего одеться должен он торжественно и угрожающе.Что он и сделал,отдав своему каштеляну приказ приготовить его самое богатое платье.с условием,что поверх него он оденет кирасу с гербовым крестом,но без шлема.Пока прислуга одевала гетмана.оп приказал будить оружничего,который уже ждал его в прихожей перед спальней. Когда оружничий представил Ходкевичу образцы кирас,тот выбрал одну,украшенную на плечах застёжками в виде леопардов,с крестом на груди,и теперь стал ожидать когда ему сообщат о готовности конвоя и возка,чтобы не мучить себя излишней тяжестью полированного железа, кирасу приказал поставить на стол.