Читать книгу: «Христофор Колумб», страница 7

Бартоломео привез расчеты брата, доказательства малой протяженности Атлантического океана. Ничего нового в этом не было. Взгляды Аристотеля на строение Земли пропагандировал в Англии францисканский монах, профессор Оксфордского университета Роджер Бэкон (1214–1292), автор «Большого сочинения» – энциклопедии научных знаний эпохи поздней схоластики. За свои естественнонаучные воззрения великий ученый провел в заключении четырнадцать лет. В четвертой части «Большого сочинения» Бэкон помещает трактат о географии. Следуя Аристотелю и римскому энциклопедисту Плинию Старшему (23–79), арабским ученым, Бэкон считает бесспорной шарообразность Земли, вслед за античными мужами признает пять тепловых поясов, из которых один жаркий и два холодных – необитаемы. Бэкон разделял заблуждение Плиния, что Европа является самой большой частью света, занимающей 5/12 поверхности Земли, а территория Индии, равная 1/3 населенной суши, приближается на западе к Европе и Африке. Бэкон пользовался размерами земного шара, полученными арабскими астрономами в 827 году в Дамасской обсерватории. По их подсчетам дуга меридиана в один градус составила 56⅔ арабской мили (110 488 м), что близко к истине. В работе обсерватории принимал участие узбек Ахмед ибн Мухаммед ибн Касир ал-Фаргани, называемый в Европе Альфарганом, или Ал-Хорезми. Колумб воспользовался его цифрами, но из-за пересчета на итальянские мили, получил 30 024 км вместо 40 009 км.

Опираясь на труды Аристотеля и Сенеки, Бэкон познакомил западноевропейскую науку с античной идеей близости восточных окраин Азии с западными берегами Европы и Африки. Пьер де Айи изложил эти мысли в сочинении «Образ мира» – любимой книге Христофора.

Бартоломео привез в Англию старые идеи с неправильными расчетами, на что ему сразу указали космографы. Англичане не приняли и способ пересечения океана. Братья Колумбы предлагали плыть строго на запад по широте Канарских островов. По мнению англичан, это значительно увеличивало протяженность пути, ставило страну в неловкое положение по отношению к южным соседям. Испания с Португалией в Алькасовасе поделили те воды, не пускали в них соперников.

Это были не главные причины отказа короля Генриха VII в поддержке Колумбам. Они опоздали с идеей пересечения Атлантики, их опередили другие капитаны. Да, дорогой читатель, приготовься узнать чрезвычайно интересные вещи!

Антилию, Бразилию, Землю десяти городов, Землю Брендана искали на протяжении многих лет. Большинство экспедиций остались неизвестными. Современники знали о них, но записи не сохранились. И все же, мы имеем точные сведения, что в июле 1480 года, когда Христофор жил на острове Порту-Санту, английские купцы снарядили экспедицию на запад под командой «самого опытного моряка» Ллойда и отправили в океан. Через два года Уильям Уорчестер из Бристоля написал книгу с описанием южной и западной Англии. В ней говорится, как Ллойд искал остров Бразил. Десять недель бесстрашный капитан боролся с непогодой и штормами, но из-за нехватки продовольствия вернулся на родину. Неудача Ллойда задержала дальнейшее исследование океана. Когда Джон Кабот предложил Генриху VII план своей экспедиции в Индию, король отказал ему.

Настоящее имя Джона Кабота – Джованни Кабото. Он родился в Генуе в 1450 году. С ранних лет юношу увлекли торговля и морские науки. Молодой человек в совершенстве познал географию, искусство кораблевождения, вероятно, встречался с Паоло Тосканелли, потому что перенял его представления о распределении суши и моря на земной поверхности. Кабото женился на богатой венецианке и в 1478 году получил венецианское гражданство. Он много путешествовал, посетил Мекку, выведал у купцов караванные тропы и пути поступления из дальних стран пряностей на побережье. Видимо, уже тогда, независимо от Колумба, у него сложился план достижения Индии западным путем.

В 1484 году капитан предлагает Генриху VII проект пересечения Атлантики. Колумб сделал это в Португалии в конце 1483 года или в начале следующего. В отличие от генуэзца, Джон Кабот, так он именовал себя на английский лад, собирался начать путешествие не от африканского побережья, где Полярная звезда находится почти строго на севере, отчего ориентироваться по ней легче, а из Северной Ирландии, использовать течения, описанные викингами и монахами святого Брендана. Кабот полагал, что в средние века ирландские моряки на легких двухмачтовых судах, обшитых кожей морских животных, ходили в дальние страны, посещали Азию, о чем сохранили легенды. Мы не знаем, откуда он узнал об этом в Венеции. Возможно, Кабот раньше плавал в Англию по торговым делам или использовал легенду о своих соотечественниках, братьях Дзено. Тут мы подошли еще к одной тайне освоения Атлантики.

В 1558 году в Венеции вышла книга о событиях конца XIV века. На основании подлинных документов, якобы уничтоженных самим автором, когда он был несмышленым ребенком, описывается путешествие его предка в Англию. По пути на север в 1390 году корабль Николо Дзено попал в шторм, носился по океану, потерпел крушение у неизвестных берегов Фрисландии (Фарерские острова). Там венецианец пережил массу приключений, познакомился с правителем, поступил к нему на службу капитаном и совершил плавания в северных водах. В 1392 году к нему присоединился родной брат Антонио. Через четыре года Николо умер из-за непривычно холодного климата, вероятно, от воспаления легких, а его брат после гибели правителя вернулся домой и написал книгу о путешествиях через океан, которую уничтожит его потомок, но затем по кусочкам восстановит семейные воспоминания. На протяжении двух веков ученые не воспринимали эту книгу всерьез, но затем нашли подтверждения истинности описанных событий.²⁴ Если венецианцы действительно путешествовали через Атлантику, то память об их необычной службе и открытиях должна была сохраниться в городе, где Джон Кабот нашел невесту, а потом стал гражданином республики. Через четыре года после встречи с Генрихом VII, семья Кабота переедет в Англию, освоится на новом месте. В 1488 году Джон поступит на королевскую службу, организует в Бристоле торговую компанию.

Глава VI
Комиссия Талаверы

В средине октября королевская чета возвратилась в Кордову. Военные действия в Гранаде прекратились до весны, монархи вспомнили о гражданских делах. Не успев познакомиться с накопившимися документами, Фердинанд и Изабелла в конце месяца перебрались в Новую Кастилию, в захолустный городок Алькала-де-Эрнандес, расположенный близ Мадрида. Здесь Их Величества сочли удобным рассмотреть список просителей, распределить их по приемным дням. Королевский совет заседал по пятницам, Колумбу выпала честь получить приглашение на 20 января 1486 года. Протекция Марчены и Талаверы позволила Христофору в пятимесячный срок попасть во дворец.

Низкий дом с толстыми стенами и узкими окнами можно было лишь условно назвать «дворцом», но это не смущало правителей. Они привыкли к кочевому образу жизни, чувствовали себя свободно в любом помещении. За ними возили мебель, ковры, картины, драпировки, украшавшие то низкие, то высокие комнаты просторных и тесных домов. В замках и городах супруги пользовались своими вещами, ели из любимой посуды и не ощущали себя гостями в незнакомом краю. Королевские слуги за несколько часов приспосабливали христианские и мавританские дворцы к вкусам господ.

В пустой зале с флагами и гербами монархов, на помосте поставили два одинаковых высоких трона, в четырех шагах от них положили подколенную подушечку для просителей. В положенный час члены совета выстроились полукругом слева и справа от кресел, тихо переговаривались в ожидании правителей. Супружеская чета явилась с опозданием. Тридцатидвухлетний Фердинанда и тридцатичетырехлетняя Изабелла имели темные волосы, овальной формы лица с чуть одутловатыми щеками и крупными прямыми носами. Синие лучистые глаза и мягкая улыбка королевы производили на подданных приятное впечатление, карие глаза короля холодно пронзали просителей. Губы и подбородок Изабеллы были тоньше, чем у Фердинанда. У короля выделялись мощная шея и широкий лоб. Супруги одевались в парные просторные платья с широкими рукавами, сшитые из одного куска венецианской ткани с орнаментом из цветов. На плечах Фердинанда висела массивная золотая цепь, опускавшаяся до живота; грудь Изабеллы украшал медальон с драгоценными камнями. Голову короля прикрывал бархатный берет, у королевы на макушке висела повязка. Супруги выглядели не лучше подданных, но держались с большим достоинством.

Колумба провели в залу, где глашатай представил его Их Величествам. Христофор облобызал монархам руки, смиренно опустился на приготовленную подушечку. В соответствии с правилами дворцового этикета, просителям полагалось на коленях беседовать с правителями.

– Какое дело привело вас сюда? – спросил король, разглядывая рослого капитана в скромном наряде, отличавшемся спокойными тонами и простыми линиями.

– Желание оказать значительные услуги Вашим Величествам, – взволнованно промолвил Колумб.

– В чем они выражаются? – безразличным тоном задавал обыденные вопросы Фердинанд.

– В стремлении проложить дорогу к Азии через Атлантический океан.

– Вы считаете это возможным? – усмехнулся король.

– Да, Ваше Величество. Я принес расчеты с точной картой Малого моря.

– Откуда они у вас?

– Из Венеции от сеньора Тосканелли.

Супруги переглянулись.

– Вы знакомы с ним?

– Он выслал мне копию карты, предназначенной в дар португальскому королю Аффонсу V.

– Что в ней?

– Истинное расстояние от Канарских островов до Индий с указанием опорных баз.

– Покажите! – заинтересовался король.

Колумб передал ему расцвеченный дорогими красками пергаментный свиток с картой мира (mapamundi), воплотившей представления современников о географии Земли. Красной линией Христофор обозначил предполагаемый маршрут.

Супружеская чета посмотрела на очертания материков, оценила искусную работу картографа, передала свиток членам совета.

– Расскажите подробнее о ваших планах, – велел Фердинанд.

Творение великого итальянца не произвело на него сильного впечатления. Сколько таких карт с неведомыми землями видели монархи!

На сей раз Колумб начал не с пророка Ездры, а с античных ученых, с их воззрений на протяженность морей и океанов. Христофор сопровождал рассказ ссылками на астрономические наблюдения, арабские математические вычисления, высказывания современных космографов. Король с королевой молча слушали его, ждали окончания повествования. По равнодушным лицам монархов Колумб видел, что идея пересечения Атлантики не увлекла их. Иные заботы волновали Фердинанда с Изабеллой. Как ни старался Колумб доказать быструю окупаемость затрат на подготовку экспедиции и высокую доходность задуманного предприятия, правители не спешили с ответом.

– Вы закончили? – тихо спросил утомленный король.

– Да, Ваше Величество.

– Что скажут члены совета? – обратился Фердинанд к окружавшим помост законникам.

Треть членов совета отсутствовала. Находившиеся в зале придворные скептически покачивали головами.

– Если все так просто, как говорит сеньор капитан, то почему Жуан Португальский не дал ему корабли? – воскликнул невзрачный старичок в темном одеянии.

– Жуан занят делами в Африке, – пояснил Христофор. – В Гвинейском заливе, на Золотом берегу, португальцы обнаружили залежи драгоценного металла. Все силы страны направлены на колонизацию туземцев. В 1484 году Жуан принял титул повелителя Гвинеи (Guineae dominus), приказал изменить свой герб. Сейчас из Южной Африки возвращается в Лиссабон экспедиция Дього Кана с немецким географом Мартином Бехаймом, способным подтвердить мои слова относительно западного пути в Индию. Дорога вокруг Африки намного длиннее прямого пути через океан. Когда-нибудь португальцы поймут это и обратят взоры за Канарские острова.

– Я иного мнения о короле Жуане и этом капитане! – высокомерно заметил старик.

– Я тоже не верю ему, – кивнул на просителя сосед.

– Мы не можем отвлекать средства от насущных проблем! – загудели законники.

– Кто способен доказать, что карта капитана подлинная? Кто поручится за него?

– Пообещать можно все, но каков результат?

– Не верьте ему, Ваше Величество!

Фердинанд слушал придворных, поглядывал на жену, ждал случая прервать осмеяние проекта. Изабелла безучастно смотрела на просителя.

– Это походит на склоку, – вздохнул с сожалением король. Королева брезгливо поморщилась, кивнула в ответ.

– Прошу членов совета определенно высказать возражения! – предложил Фердинанд.

Законники умолкли, начали по одному выступать против Колумба.

– Члены Совета не одобряют предложение сеньора Кристобаля Колона (так в Испании называли мореплавателя) по двум причинам, – подвел итог Фердинанд. – Первая заключается в несвоевременности организации морских экспедиций в дальние страны, вторая – вызывает сомнения возможность достижения западным путем Азиатского материка.

– Совершенно верно, – вставил старик, первым возразивший Колумбу.

Фердинанд недовольно взглянул на него.

– Что ответит Кристобаль Колон? – продолжил король.

– Я прошу лишь об одной милости, – сказал удрученный Христофор: – Позвольте вашему доверенному лицу, сведущему в космографии, рассмотреть проект, сделать заключение.

– Мы подумаем об этом, – согласился король и посмотрел на жену. Изабелла не возразила.

– Ступайте, капитан! Если возникнет необходимость, вас вызовут второй раз.

С тяжелым чувством Колумб вышел из залы. Ему казалось, будто он напрасно потерял полгода на ожидание встречи с монархами.

* * *

Теперь судьба похода зависела от человека, которому королевская чета поручит изучить планы мореплавателя. Предлагая Фердинанду такой вариант, Христофор не предполагал, что судьба преподнесет ему неожиданный приятный сюрприз. В работе испанского бюрократического механизма имелись не только минусы, но и плюсы. Выпроводив просителя ни с чем, монархи вспомнили красочный рассказ Талаверы о несметных сокровищах Соломона, о ходатайствовавшем за капитана францисканском монахе, и поручили ему сделать заключение по поводу предложения Колумба. Антонио де Марчена хорошо знал астрономию с географией, мог выступить в качестве эксперта. Важен и тот факт, что кустодий францисканского ордена был доверенным лицом супругов, их исповедником.

Через месяц, 20 февраля 1486 года, королевский двор переехал в Мадрид. Город вырос в центре Пиренейского полуострова на безлесном плато, по которому протекает река Мансанарес. С севера плоскогорье окаймлено хребтом Сьерра-де-Гвадаррама. Мадрид был главным городом области Новая Кастилия. Город сформировался вокруг мавританской крепости Маджирит, упомянутой исторической хроникой в 932 году. Спустя сто пятьдесят лет ее завоевали испанцы и начали перестраивать город. Облик Мадрида определили три площади с расходящимися от них улицами. Неподалеку от Пласа-Пуэрта-дель-Соль возвышалась столетняя башня Торре-де-Сан-Николас. На другом конце города с 1464 года строилась церковь Сан-Херонимо-эль-Реаль. В поздние времена Мадрид служил резиденцией испанских королей. В те дни он был пыльным городом с грязными улицами, шумными базарами на площадях. Монархи задержались в нем на неделю, после чего отправились путешествовать по Кастилии и до 7 ноября 1486 года посетили 42 (!) населенных пункта. Этой недели хватило для принятия решений, сыгравших важную роль в жизни Колумба.

24 февраля Марчена в Мадриде получил аудиенцию у королевской четы. Не стоит говорить, с каким жаром францисканец защищал план генуэзца, как объяснял монархам значение арабских математических расчетов, доводы современных ученых о протяженности Атлантического океана, доказывал выгодность торговли с азиатскими странами. Кустодий францисканцев понимал, что Испания напрасно теряет годы, уступает свои позиции в конкурентной борьбе с Португалией. Объяснял творцам Супремы, что инквизиция не будет служить постоянным источником пополнения казны, нужно искать иные доходы, ведь страна не богатеет от перераспределения ценностей.

Марчена заронил в души Изабелла и Фердинанда надежду на открытие новых земель, кои обогатят Испанию. Если бы не война с Гранадой, сложное экономическое положение внутри страны, правители последовали бы совету духовника, снарядили экспедицию в Атлантику, но существовали причины, по которым они не могли самовольно и безрассудно тратить большие деньги. Создавая абсолютистское государство, монархи дорожили мнением народа, стремились сохранить видимость демократии времен реконкисты. Для принятия решения о финансировании похода в Азию, следовало обосновать истинность утверждений итальянца, склонить общественное мнение на его сторону. Для этого Марчена предложил создать комиссию ученых, юристов, представителей Церкви под председательством испытанного сторонника королевских реформ Эрнандо де Талаверы. Идея францисканца понравилась супругам, они отпустили кустодия в Севилью, а епископ Авилы получил приказ приготовить список угодных ему лиц для рассмотрения проекта.

Эрнандо де Талавера равнодушно относился к планам генуэзца. Назначение главою комиссии не обрадовало его. Оно сулило кучу хлопот, большую ответственность. Талавера полагал, будто взвалил заботы о Колумбе на плечи Марчены, а тот переложил на него право принять решение. Иначе быть не могло: Талавера занимал важное положение при дворе, имел опыт дипломатической работы, пользовался авторитетом солидных людей. Слово Талаверы значило больше мнения Марчены. Епископ составил список, предложил его на утверждение монархам. Весной комиссия приступила к работе.

История не сохранила имен вошедших в комиссию географов и законников. Заместителем и помощником священника назначили искусного юриста и дипломата Родриго де Мальдонадо, принимавшего участие в сложных переговорах с португальцами в Алькасовасе. Результатом деятельности Мальдонадо явился раздел зон мореплавания между двумя соседними странами. Кастилии отошли воды и земли, находящиеся на широте Канарских островов и севернее их. Португалии – южные области Земли.

– В чьей зоне мореплавания лежит азиатский материк? – спросил Мальдонадо на встречи с Колумбом.

– В кастильской, – ответил Христофор.

По голосу капитана дипломат понял, что он сомневается в правильности утверждения.

– Это надо проверить и обосновать наши права на индийские земли! – посоветовал правовед.

Легко сказать: «проверить и обосновать», но как это сделать? Подтасовывать факты? Даже поверхностное знакомство с азиатскими странами показывает, что они расположены в португальской зоне. Прошло шесть лет после переговоров в Алькасовасе, а достигнутое с трудом соглашение уже устарело. Что делать? В Португалии этот вопрос не возникал, в Испании стал чрезвычайно важным. В 1479 году закончилась четырехлетняя война с португальцами, не начинать же ее вновь из-за Колумба?!

В конце февраля королевская чета покинула Мадрид, отправилась в поход по Кастилии. Придворные всех рангов и чинов последовали за ней. Обоз колесил по стране, задерживался на несколько дней в городах и деревнях. Толпы просителей спешили за ним в надежде благополучно закончить дела, скорее вернуться домой. Комиссии не заседали, ведомства не работали. Фердинанд с Изабеллой осматривали королевство, беседовали с людьми, учреждали должности, собирали средства для войны. Правители знакомились с нуждами страны, проверяли работу чиновников, наводили порядок в захолустных городах. Это было бы хорошо, если бы с весны до осени не приостанавливались текущие дела.

Колумб следовал за супружеской четой. В любой момент комиссия Талаверы в какой-нибудь деревушке могла надумать вызвать капитана для беседы, попросить ответить на возникший вопрос. Христофор был бы рад хоть каждый день общаться с коллегами Мальдонадо, да вот беда – никто не интересуется им. Проходит месяц за месяцем, караван повозок колесит по Кастилии. Едут рыцари на лошадях, бредут пешком обнищавшие просители, тешит себя надеждой будущий великий мореплаватель.

* * *

Когда Колумб ждал встречи с Талаверой, в июле 1486 года Жуан II в Лиссабоне заключил с капитаном-донаторием азорского острова Тейшейра Фернаном де Ульмой и жителем Мадейры Афонсо ди Эштрейто соглашение, предоставил им право отправиться на запад по Атлантическому океану на поиски таинственного Острова семи городов. Португальский король заранее подарил его капитану с правом передачи по наследству.

Через одиннадцать дней после утверждения документа, подписали дополнительное соглашение, закрепляющее за вторым участником похода половину всех еще не открытых земель. Афонсо ди Эштрейто был обязан в сорокадневный срок указать путь к их берегам. Последний пункт вызывает особое удивление. Откуда Афонсо ди Эштрейто знал дорогу к новым землям?

У историков нет сведений об этой экспедиции. Вероятно, как предыдущий поход под руководством сына Кортериала, она потерпела поражение или не вышла в океан. Филип Парэр говорит, что она бесследно исчезла в водах Атлантики.²⁵

Чарльз Верлинден считал, что капитан-донаторий Фернан де Ульма (Дульма) был фламандцем, имевший на родине имя Фердинанда ван Ольмена. Вместе с Эштрейто он за собственный счет снарядил два корабля, как делали в то время большинство португальцев, за что получил от Жуана привилегию на исследование западной части Атлантики. Ульмо обещал королю за сорок дней пересечь океан, высадиться на неизвестной земле, которую по традиции называл Островом семи городов. Капитаны взяли продовольствия на шесть месяцев, но выбрали для путешествия плохое время года.²⁶

В те дни эскадра Дього Кана и Мартина Бехайма плыла от экватора на юг вдоль африканского побережья. Она имела иную задачу – достичь оконечности континента. Португальцы думали, будто желанная цель близка. Корабли миновали Гвинейский залив, прошли побережье Анголы, салютовали последнему (второму) падрану предыдущей экспедицией, углубились в неведомые зоны. Они достигли двадцать первого градуса южной широты, спустились еще ниже двадцать второй параллели и воздвигли на мысе Кросс третий падран. Кан открыл за экватором побережье континента протяженностью в двадцать два градуса, до пустынной области Намиб. Оставалось совсем чуть-чуть до осуществления заветной цели.

Длительное путешествие подорвало здоровье капитана. Он захворал. Команда страдала неизвестной болезнью, люди умирали. Заканчивалось продовольствие. Кан отдал приказ прекратить движение. Прервав плавание, капитан лишил себя славы первооткрывателя южной оконечности Африки и ворот в Индийский океан. Плохое самочувствие заставило Кана вернуться на родину. На обратном пути капитан посетил властителя Конго, гостил у него в столице, привез в Лиссабон королевского посланника Касуту с экзотической свитой. По одной версии Кан достиг Лиссабона, по другой – умер в пути. Последнее предположение более вероятно. Слава обошла стороной отважного капитана. Король не говорил о нем, Бехайм не упоминал имени Кана.

После возвращения экспедиции, португальцы начали готовить следующий поход за экватор. Выбор пал на соратника Кана Бартоломеу Диаша, выходца из знаменитой семьи мореплавателей принца Энрике, открывших мыс Бохадор и Зеленый Мыс. Молодой торговец и капитан, плававший в Африку под командой Азамбужа, за пять лет сделал хорошую карьеру, получил в Лиссабоне должность главного инспектора королевских товарных складов. Этот факт свидетельствовал о незаурядных способностях Диаша.

* * *

Наступила золотая осень. С полей убрали хлеб, залили в чаны молодое вино. Опустели сады, пожелтели листья на деревьях. Небо наполнилось голубизной, воздух по утрам стал свеж и прохладен. Королевская чета закончила инспекцию Кастилиии 7 ноября 1486 года прибыла на зиму в красивейший город Испании – Саламанку.

Саламанка основана в V в. до н. э. на правом берегу реки Тормес. В городе сохранились романские церкви XII века Сан-Кристобаль, Сан-Маркос, Сан-Мартин и массивный старый собор. Дома в Саламанке сложены из теплого золотистого песчаника, отчего центр города выглядит уютным и чистым. Саламанка славилась университетом, просвещенные люди называли ее «Иберийскими Афинами».

Колумб приехал в Саламанку в составе королевского обоза и по селился в доминиканском монастыре святого Стефана. Монастыри служили источником распространения знаний. Любознательные люди вместе с монахами постигали науки.

Присутствие в городе университета наложило отпечаток на характер интересов монастырской братии. Она знала астрономию и географию, любила поговорить на темы, волновавшие воображение современников. Христофор нашел здесь единомышленников. К сожалению, монахи не имели влияния на комиссию Талаверы, не могли помочь итальянцу.

Комиссия епископа заседала в Саламанке несколько раз. Трудно поверить Фернандо Колону и Лас Касасу, будто законники выдвигали против проекта Колумба смехотворные возражения. Сын мореплавателя и его биограф утверждали, будто коллеги сеньора Мальдонадо заявили Христофору, что тысячи лет прошли с дней сотворения мира, но никто не говорил о западном пути в Индию. Отсюда следовал нелепый вывод: нельзя допустить, будто Колумб умнее ученых и капитанов всех веков и народов. Вероятно, это сказал в пылу полемики обиженный член комиссии Талаверы, не выражавший общего мнения географов и правоведов. Богословы тоже внесли свой вклад в список замечаний иноземному просителю, напомнили о святом Августине, считавшим недопустимым существование на Земле антиподов и проникновения из одного полушария в другое. При этом они забыли, что Церковь признала теорию шарообразности Земли в XIII столетии, а святой Августин (354–430) жил на тысячу лет раньше. Последователи Августина говорили, будто Колумбу или иному капитану, дерзнувшему отправиться в западном направлении, придется сначала спуститься вниз, затем во втором полушарии все время подниматься в гору. Приспособленные к плаванию по ровной поверхности корабли не справятся с маршрутом. Эти слова произнес посредственный человек. Серьезные ученые имели более веские доводы против затеи генуэзца. Они утверждали, будто протяженность моря слишком велика, и ни один корабль не вместит необходимого количества продовольствия. Самые важные замечания делились на три категории:

1. Несвоевременность осуществления проекта из-за войны с Гранадой.

2. Ошибки в математических расчетах.

3. Спорное положение азиатских земель, способное привести к вой не с соседями.

Колумб возражал. Ему выдвигали новые аргументы против похода на Запад.

В архиве сохранилось признание Родриго де Мальдонадо, сделанное через девятнадцать лет после работы комиссии. В 1515 году он выступил на суде в качестве свидетеля по делу наследника адмирала, затеявшего тяжбу с королевскими чиновниками:

«Сей свидетель заявил, – записал секретарь суда о сеньоре Мальдонадо, – что он, а также тогдашний приор Прадо (Талавера), ставший затем архиепископом гранадским, и прочие ученые, законоведы, моряки обсуждали с упомянутым адмиралом то, что касалось плавания к названным островам, и все согласились, что утверждения адмирала противоречат истине, но, вопреки мнению большинства членов комиссии, последний упорно настаивал на своем».

Для нас интересно отметить, что, по словам помощника председателя комиссии, не все ученые и юристы отвергали план мореплавателя. «Вопреки мнению большинства…» – сказал Мальдонадо судьям. В комиссии Талаверы имелись сторонники Колумба.

30 января 1487 года Фердинанд с Изабеллой покинули Саламанку, отправились в Кордову, задерживаясь по пути во встречных городах. Трехмесячное заседание комиссии Талаверы не дало результатов. Ученые, юристы, богословы продолжали спорить между собой и с Христофором. Отъезд королевской четы вынудил придворных прервать дискуссии, отправиться вслед за ней. Все говорили о предстоящих военных действиях. Монархи готовили решающее наступление на важнейший порт Гранады, второй по величине город области – Малагу. Испанцы хотели отрезать ее от моря.

Заканчивался первый год работы комиссии и второй год пребывания Колумба в Испании. До встречи с правителями он жил на личные средства, пожертвования единомышленников. По закону, после учреждения комиссии, Христофору полагалось выплачивать кормовые деньги. В архивах казначейств не сохранились ведомости и расписки капитана за 1486 год. Самая старая платежная ведомость датирована 5 мая 1487 года, за два дня до начала осады Малаги.

«По распоряжению епископа (Талаверы) и по поручению Алонсо де Кинтанильи выдал иноземцу Кристобалю Колону три тысячи мораведи. Вышеозначенное лицо находится здесь при дворе, выполняет нечто полезное для службы Их Высочествам», – пометил в счетной книге казначей Франческо Гонсалес.

Если учесть, что это не единственная выплата в году, то сумма окажется солидной²⁷. Средний ежемесячный доход семьи квалифицированного рабочего или матроса составлял тысячу мораведи. Такую пенсию Христофор впоследствии выплачивал свояченице за воспитание сына. На деньги Колумба можно было купить две отличные коровы, или полтора десятка свиней, или три полных солдатских комплекта лат со шлемами, или один комплект лат с кольчугой для адмирала²⁸.

Через два месяца Христофор получает другое вспомоществование из трех тысяч мораведи, о чем 3 июля делается соответствующая запись. Можно предположить, что и в прошлом году, следуя за комиссией Талаверы, Колумб не умирал от голода. Следует признать, что не материальные заботы томили душу капитана, а волокита с рассмотрением вопроса о судьбе экспедиции.

Я. Свет считает, что изменение в казначейской книге формулировки выплаты денег свидетельствует об окончании работы законников. Летом они вынесли решение по делу капитана. Он уже не совершает «нечто полезное для Их Высочеств», но документ не подписан монархами, и Колумбу дают кормовые деньги.

Осада Малаги, казавшаяся быстрым делом, затянулась до 18 августа. Победа над маврами произвела на Фердинанда с Изабеллой сильное впечатление, они захотели отметить ее приглашением на торжество знаменитых людей. Будущий адмирал оказался среди них. 27 августа казначей Франсиско Гонсалес, по приказу Их Величеств и по поручению епископа, выдал Христофору четыре тысячи мораведисов прогонных денег, «дабы он отправился в ставку».

Осенью 1487 года Колумб добивается второй встречи с королем и королевой, на которой его знакомят с решением комиссии. Вероятно, из-за войны с Гранадой ученые и правоведы отказались поддержать затею генуэзца. Доказательством тому является отношение монархов к Колумбу. Они отказали в прошении капитану, но оставили его при себе, намекнули на будущие перемены. Чтобы проситель не отчаивался, не уехал искать иных покровителей, Фердинанд с Изабеллой выделили ему в качестве компенсации за хлопоты и пережитые волнения четыре тысячи мораведи.