Читать книгу: «Туманы Ричмонда», страница 6

Глава 19

«Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много»

Новый Завет, Евангелие от Марка

Последующие дни пролетели один за одним, похожие друг на друга как горошины из одного стручка. Днём мы бродили по центру, в местах, где тусовалась молодёжь: на набережной, в парке, в кафе. Вечером мотались по барам, а потом дежурили у квартиры Ника. Ночевали в мотеле, утром приезжали к его квартире и следили за его машиной. Уже на второй день адрес его клуба был нам известен. Он находился недалеко от центра, но район выглядел весьма обшарпанным. Дешёвые домишки, возле которых тусовался странный народ. Местами прямо на улице валялся мусор.

Мы дежурили в заброшенном здании напротив клуба. В одни дни туда почти никто не приходил, тогда как в другие появлялись большие группы людей, в основном молодые ребята от двадцати до тридцати пяти лет. Но Елены среди них не было.

Так, без больших событий, прошла неделя, a ближе к выходным раздался звонок Евы на мой мобильник. Я очень обрадовался. Ева была в отличном настроении. Расспросив меня, как мои дела, она невинным голосом осведомилась, всегда ли я сбегаю в другой город после знакомства с девушкой. В глубине душе я понимал, что она меня подначивает, но до конца уверен не был. На мои жалкие попытки оправдаться Ева посоветовала мне не переживать, ведь она понимает, что знакомство с ней может привести в бегство любого нормального мужчину. В этот момент Ева не выдержала и засмеялась. После разговоров о том о сём, она сообщила, что нашла немного материалов из архива Моисея. Среди них были фотографии, и Ева была уверена, что мне будет интересно их увидеть. Я пообещал встретиться с ней, как только вернусь.

Только я собрался поговорить с Майклом о возвращении домой, так как пользы от меня всё равно было немного, как раздался звонок Ника. Уточнив, нахожусь ли я ещё в Портленде, Тайлор предложил подойти часам к трём в клуб.

Чтобы не светиться, Майкл высадил меня, не доезжая до клуба несколько кварталов, и припарковал машину за углом. Адрес, который дал Ник, привёл меня к двери на последнем, четвёртом этаже запущенного офисного здания. Я постучал. Какой-то парень приоткрыл дверь и спросил, что мне нужно. Услышав, что меня пригласил Ник, он впустил меня внутрь, а сам уселся за стол рядом с дверью и продолжил разговор с парнем постарше.

Помещение было довольно просторным и действительно выглядело как клуб. Вдоль стен были расставлены столы со стульями. Ближе к дальнему углу находился стол для пинг-понга, а рядом с ним у стены стоял холодильник. Сверху холодильника кто-то поставил несколько пакетов с чипсами. На стене висели две фотографии.

Человека на одной из них было легко узнать. Этот портрет растиражирован на многочисленных футболках и бейсболках. Со стены на меня смотрел молодой человек с длинными волосами, в берете с пятиконечной звездой. Меня всегда удивляло, как Эрнесто Че Гевара после смерти превратился в одну из самых романтизированных фигур второй половины двадцатого века. Ирония судьбы заключалось ещё и в том, что капиталистический мир, против которого он боролся, с успехом коммерциализировал его образ и до сих пор зарабатывал на этом немало денег.

На второй фотографии был человек гораздо старше, в пенсне и с бородкой. Я не был точно уверен, но подумал, что это Троцкий. Судя по кличке Ника, это и был тот бог, на которого он молился.

Из соседней комнаты появился Ник, поздоровался, предложил выпить пива и, открыв холодильник, достал две бутылки. Кроме пива, по-видимому, в холодильнике больше ничего не было.

– Алекс, я пытался найти тебя на сайтах социальных сетей. Оказалось, много людей с таким именем и фамилией, но я не видел твоего профиля. Кто ты реально такой?

– Я Алекс Адамс. Могу водительское удостоверение показать. А в социальных сетях меня действительно нет. Я предпочитаю читать книги вместо дурацких сообщений.

– Ты правда говоришь по-русски? – внезапно сказал на русском Ник с жутким английским акцентом.

От неожиданности я рассмеялся и подтвердил сквозь смех, ответив по-русски:

– Да, говорю.

– А почему американская фамилия?

– Да вся семья поменяла, когда мы принимали американское гражданство. Никто не мог старую ни произнести толком, ни тем более написать.

– Ок, – сказал Ник, – верю, что ты тот, за кого себя выдаешь. Тем не менее, как говорится: доверяй, но проверяй.

Он махнул рукой двум парням за столом, которые давно перестали болтать и внимательно следили за нашим разговором. Они тут же встали и подошли. Один из них, блондин с хорошо прокаченной мускулатурой, подошел ко мне и начал меня охлопывать.

– Всё чисто, босс, – сказал он Нику, закончив проверку.

– Алекс, извини, но это надо было сделать. Ты ведь, наверно, понял, кто мы такие?

– «Антифа»?

– Да. И мне бы не хотелось, для блага нас обоих, чтобы ты оказался федеральным агентом или полицейским с микрофоном за пазухой.

– Я понимаю, без обид.

– Ты далеко не глуп, вроде не труслив, и мне нужны свои люди в Сан-Франциско. Хочешь быть одним из нас?

– Ну, я в принципе вас поддерживаю, но что конкретно мне надо будет делать?

– Вначале немного. Ты должен завоевать наше, моё доверие.

– И как это доверие завоёвывается?

– Выполнением заданий и серией испытаний.

– Надеюсь, ничего незаконного, и это не закончится для меня тюрьмой?

Ник засмеялся, но потом сделался серьёзным снова.

– А даже если так? Как сказал Ницше, бог мёртв. Мертва старая мораль, старые законы. Ты должен понять сам, кто ты. Тварь ли дрожащая или право имеешь? Мы работаем на благо всего человечества. Хорошо, морально и законно всё, что способствует нашим целям.

Ник продолжал говорить. Я смотрел на Ника, в его горящие чёрные глаза, вслушивался в красивый, полный убедительный силы голос, но смысл потока речи стал ускользать от меня. Я не пытался понять, что он говорит, а думал о том, играет ли он или действительно верит в свои слова.

Ник замолчал, внимательно всматриваясь в меня, возможно понимая, что я мысленно отключился. Чтобы замять неловкую паузу, я сказал:

– А кто ты такой, по правде, Ник?

Ник засмеялся и ответил:

– «Скажешь, что я лишь мечтатель. Но я не один такой».⁹ Подобных мне тысячи и тысячи. И нас поддерживают многие влиятельные люди, даже в правительстве. Мы – будущее, и у тебя есть шанс быть частью его. Ты готов?

– Всегда готов! – выпалил я.

Глава 20

Я вышел из клуба измотанным, но на Майкле, который всё это время просидел в машине, вообще лица не было.

– Если бы ты ещё немного задержался, я бы не выдержал, и пошёл за тобой.

– Слава богу, что ты этого не сделал.

– Уже стал думать, что ты прокололся. Что так долго?

– Вначале Ник долго трепался, а потом дал мне задание.

– Какое?

– По профессии. Составить отчет по расходам и доходам, у него тетрадка с записями.

– Сфотографировать удалось?

– Нет, телефон у меня перед этим отобрали.

– И что интересное ты там увидел?

– Особо говорить не о чем. В записях он использовал кодовые слова, ничего не понятно. Но в ящике стола я видел распечатку: банковский перевод на большую сумму. Я записал оба счета.

Я протянул Майклу бумажку.

– Интересно, конечно, кто их финансирует, но это вряд ли поможет в нашем деле. Но я пробью это по своим старым каналам.

– А это может нам помочь? – сказал я протянул Майклу салфетку.

Он развернул её и увидел кольцо для пирсинга.

– Очень похоже на то кольцо, что было на фотографии Елены.

– И я так подумал.

– Тем не менее надо признать, мы не продвинулись ни на шаг.

Вечером я долго не мог заснуть. События дня прокручивались у меня в голове, и в памяти всплывали слова Ника. Что-то меня сильно тревожило, но что? Кроме того, ночь выдалась холодная, и мы включили обогреватель. Так как мотель был дешёвенький, вентилятор работал шумно, мешая мне спать, тем более что он находился у меня прямо над ухом.

Проснулся я рано, болела голова. В короткий миг между сном и бодрствованием меня осенило, – я наконец осознал, что меня мучило и не давало покоя. Мне захотелось сразу обсудить это с Майклом, и я его разбудил. По старой армейской привычке он проснулся мгновенно и спросил, в чём дело. Я ответил, что надо поговорить, но сначала сварю кофе. Майкл, конечно, поворчал, что это могло бы подождать ещё час-другой, но встал и пошёл в душ. В номере нашлась кофеварка и отвратительный дешёвый кофе, но это было лучше, чем ничего. Пока он мылся, я сварил это пойло и, набросав побольше сахара себе в кружку, чтобы заглушить вкус, сделал пару глотков. Голове немного полегчало.

Когда Майкл вышел и оделся, он тоже взял кофе, размешал сахар, и морщась отпил:

– Удивительная гадость.

– Это точно, – подтвердил я.

– Так о чём ты хотел поговорить?

Я заколебался, не зная, как начать. Всё то, что казалось таким чётким и очевидным в моей голове, с трудом поддавалось озвучиванию. Наконец, я решился:

– Ник планирует что-то вроде ритуального группового убийства, чтобы повязать организацию кровью. И мне кажется, что жертвой будет Елена.

– И как ты пришёл к такому выводу? – серьёзно глядя на меня, спросил Майкл.

– Это как кусочки головоломки. Все эти разговоры, ссылки на Достоевского, на роман в котором описана точно такая же ситуация. Наконец, кольцо для пирсинга, которое я нашёл. И ещё он говорил, что довольно часто бывает в Сан-Франциско. Там они могли познакомиться с Еленой.

Майкл, покачал головой и сделал ещё глоток кофе, снова поморщившись:

– Ты хоть понимаешь, насколько это всё притянуто за уши?

– Понимаю, – ответил я, – но в последние время я научился доверять своей интуиции.

– Ну хорошо. Допустим, ты прав. Что ты предлагаешь делать?

– Пойти в полицию? – неуверенным тоном сказал я, понимая, как глупо это звучит.

– Ну да, частный детектив, с треском выгнанный с полицейской службы и безработный бухгалтер, поговорив о литературе с известным троцкистом, пришли к выводу, что он готовит ритуальное убийство.

– Не бухгалтер, а финансист, – мрачно буркнул я в ответ. – Но, Майкл, мы не можем это просто так оставить. Может обыщем его квартиру? А вдруг там что-то, что приведёт нас к Елене?

– Ты предлагаешь взломать его квартиру? Ты понимаешь, что мы можем сесть, если нас поймают? Лицензии частного детектива я точно лишусь.

– Мне всегда казалось, что ты ничего не боишься.

– А мне казалось, что ты ужасно законопослушный.

– Видимо, мы знаем друг друга не так хорошо, как казалось.

– Не удивительно. Познакомились, когда нам уже было тринадцать.

– Серьёзно, ты же бывший полицейский. Просто сделай так, чтобы мы не попались.

Майкл задумался, а потом неохотно ответил:

– Ладно, пойдём сегодня вечером. По субботам он возвращается не раньше двенадцати, как правило. Дождемся, когда он уедет, и сразу начнём. Я пойду в квартиру, ты будешь следить за обстановкой у дома. Смотри в оба. Если что, сразу звони мне.

Мы подъехали часам к девяти к дому Ника, поставив машину так, чтобы удобно было наблюдать за его подъездом, но в то же время не очень бросаться в глаза. Я ожидал, что буду нервничать, но чувствовал себя спокойным, как будто всё это происходило не со мной, а с героем детективного романа.

Мы прождали недолго. Ник вышел из дома и сел в машину. Было видно, что он звонит кому-то по телефону. Дождавшись момента, когда Тайлор уехал, Майкл вышел из машины и скрылся в подъезде. Час пролетел незаметно, я наблюдал за обстановкой, но потом задумался о своём и отключился.

Вдруг меня как током ударило. Кто-то подходил к двери подъезда. В свете фонаря я увидел, что это Ник. Лихорадочно я набрал номер Майкла, но мне отвечал голосовой почтовый ящик. Только потом мы выяснили, что в этом районе у него плохо работалa связь, и звонки не всегда проходили. Я попробовал дозвониться ещё раз, но опять безрезультатно. Не зная, что делать, в ужасе я выбежал из машины. Забежав в подъезд, услышал звук поднимающего лифта и бросился вверх по лестнице. Не знаю, чего я боялся так сильно, но в тот момент мне казалось, что самое главное – не дать Нику застать Майкла в квартире врасплох. Когда я добежал до этажа, Ник стоял у двери, собираясь её открыть. На мои шаги он обернулся и сразу сунул руку со связкой ключей обратно в карман.

– Эй, Ник! – сказал я первое, что мне пришло в голову. – Мне надо у тебя кое-что спросить.

– Видимо, мне у тебя тоже, – сказал Ник, по-прежнему держа руку в кармане.

Я сделал шаг к нему. Блеснуло лезвие ножа. Я хотел его ударить ногой сбоку в колено, но он увернулся и попытался полоснуть меня. Я отступил, но он шагнул ко мне и ударил ещё раз. На этот раз мне удалось только прикрыться рукой. Обожгла боль, я вскрикнул и почувствовал, как потекла кровь. Послышался звук открывающей двери. Ник обернулся, и в это момент я ударил его в кадык кулаком. Ник захрипел и схватился за шею. Майкл обхватил его сзади и резком рывком забросил в квартиру. Раздался звук падающего тела. Майкл захлопнул дверь, и мы рванули вниз.

В мотеле Майкл осмотрел мою рану, и сказал, что мне повезло, просто кожа разрезана. Он продезинфицировал руку виски и перевязал бинтом из автомобильной аптечки. Может рана действительно была неглубокой, но ныла сильно, и от пережитого стресса меня трясло. Майкл налил мне виски и сам выпил за компанию.

Я поинтересовался, нашёл ли он что-нибудь. Майкл кивнул, ответив, что, возможно, да. Порывшись в кармане, он бросил на стол визитку. На ней было написано «Кафе Подорожник». Что заинтересовало Майкла, мне было непонятно, но, когда я перевернул карточку, всё стало очевидно. На обратной стороне крупным, почти детским почерком было написано «Елена».

– Я поеду проверю кафе, – сказал Майкл.

– Я с тобой.

– Знаешь, ты не в том состоянии. Да и видок у тебя. Ссадина на лице, кровавый бинт.

– Ладно, останусь в номере.

Конечно, я понимал, что Майкл прав, и спорить мне с ним не хотелось.

Майкл отсутствовал недолго, меньше часа. Когда он вошёл, я сразу понял, что он в хорошем расположении духа.

– Похоже, ты не зря пострадал.

– Нашел её?

– Ну да, она там работает официанткой. Её смена закончилась, но один из работников тут же её узнал по фотографии. Завтра подъедем к открытию кафе, чтобы он не успел ей рассказать, что я о ней расспрашивал.

Глава 21

Спал я опять очень плохо, всю ночь болела рука. На следующий день я привёл себя более-менее в порядок, и мы отправились в «Подорожник». Это место оказалось дешёвой закусочной на въезде в город. Мы взяли пива, чтобы не привлекать к себе внимания. Когда Елена вышла в зал, мы легко её узнали. Выглядела она как-то взрослее, кольцо в носу исчезло, короткая стрижка, но сомнений не возникло – это была Елена.

Встретила нас она настороженно. Похоже, пока Елена отмечалась на работе, парень с котором вчера говорил Майкл, предупредил её. Майкл начал разговор в лоб, без долгой раскачки.

– Елена, меня наняли твои родители, чтобы я тебя разыскал. Они очень беспокоятся, ты ведь им не звонишь.

– У меня всё нормально.

– Они хотят, чтобы ты вернулась домой.

– Этого не будет.

– Почему?

– Они хотят, чтобы я была, как они. Прожила скучную, предсказуемую жизнь. Хорошо училась, поступила в университет. Получила денежную, но не очень тяжелую профессию. Вышла замуж, купила дом в пригороде, в престижном районе, родила им внуков.

– А что в этом всём плохого?

– Я хочу, что в моей жизни был смысл. Какая-то большая цель.

– Ник – социопат. Он тобой манипулирует. А «Климатисты» – это кучка не нашедших себя в этой жизни неудачников.

– Я больше не в отношениях с Ником, но это неважно. Я впервые среди людей, где я своя, чьи цели я поддерживаю. Они думают не только о собственном благополучии, а о благе всего человечества.

– Не надо иллюзий. Реально их не волнует никто, кроме них самих. Люди для них лишь средство для достижения их «великих» целей. Находиться среди них небезопасно.

Елена промолчала, упрямо уставившись на что-то поверх наших голов. Майкл вытащил телефон, набрал номер, и протянул девушке.

– Поговори хотя бы с мамой.

Елена взяла телефон и выключила связь.

– Я не знаю, о чём говорить с родителями. И заставить вернуться меня никто не сможет. Мне уже исполнилось семнадцать.

Продолжение разговора успеха не принесло. Она попросила нас уйти, угрожая позвать менеджера, и нам пришлось ретироваться. Майкл тут же перезвонил родителям Елены, и буквально через несколько дней они вылетели в Портленд. Но в кафе выяснилось, что Еленa уволилась в тот же день после нашего разговора. Её адреса то ли никто не знал, то ли она успела съехать.

Следующий раз я услышал о Елене где-то через год от Майкла. Он рассказал, что полиция Портленда нашла в парке останки молодой женщины. При ней документов не было, но по записям стоматолога вычислили, что это Елена. Мы не раз с мучительной болью вспоминали нашу встречу с ней в «Подорожнике», и думали о том, что нам так и не удалось найти слова, которые могли убедить её вернуться в родительский дом.

Обратно мы выехали очень рано. Бо́льшую часть дороги ехали молча. Майкл хмурился, досадуя на ситуацию, в которую мы влезли с Тайлором, и переживая, что Елену не удалось уговорить поехать домой. Он был уверен, что Ник не будет заявлять в полицию, но, как говорится, неприятный осадок остался. Мало того, что мы нарушили закон, вломившись в его квартиру, но вдобавок были при этом застигнуты, то есть явно лоханулись. Несмотря на то, что рука ещё болела, я, в отличии от Майкла, ехал в хорошем настроении, мысленно улыбаясь в предвкушении встречи с Евой. Мы договорились на этот же день. Майкл должен был высадить меня вместе с сумкой в Стэнфорде, а после встречи я собирался взять Uber и уехать домой.

Где-то на середине дороги кто-то позвонил Майклу на мобильник. Я не прислушивался к разговору, продолжая витать в облаках, но слышал, как Майкл сказал «интересно», «вот как», «ты очень мне помогла». После разговора Майкл взглянул на меня, и я сразу понял, что он хочет что-то обсудить.

– Позвонили по поводу денежного перевода, который ты видел у Ника.

– Раскопали что-нибудь?

– Счёт, с которого были переведены деньги, принадлежит «Дому антиквариата», компании Сэма. И примерно такого порядка суммы регулярно отправляются ещё дюжине адресатов, кроме Ника.

– И что это значит?

– Это значит, что Сэм – кукловод, который дёргает за многие верёвочки.

Всё это нам очень не понравилось. Но что с этим делать? Конечно, Сэму могло бы повредить, если бы мы сообщили прессе, что кандидат в мэры финансирует чёрт знает кого, но информация была получена незаконно, и доказательствами мы не располагали.

Глава 22

С Евой мы договорились встретиться в саде скульптур Родена в Стэнфордском университете, около центра изобразительных искусств Джеральда Кантора. Я присел на округлую бетонную скамеечку, положил сумку и отправил сообщение, что уже приехал.

Ева появилась минут через пятнадцать. Я увидел её издалека. На ней было лёгкое летнее платье под цвет волос, перехваченное пояском на тонкой талии, на ногах – красивые босоножки на каблуке. Я тут же почувствовал, как непривлекательно выгляжу: ссадина на лице, рука, перевязанная бинтом, запачканным в нескольких местах, несвежая футболка.

Ева подошла ближе, взглянула на меня и присвистнула.

– Привет! Похоже ты не скучал в Портленде.

– Да уж, не могу пожаловаться. Помогал другу, частному детективу.

– Драки, погони, роковые женщины? Колись!

Я улыбнулся.

– Конечно, всё так. И меня зовут Бонд. Джеймс Бонд.

– Мистер Бонд, вы готовы отведать запретного плода?

Я удивленно взглянул на Еву:

– Что ты имеешь в виду?

Она засмеялась и достала из сумки гранат, расколотый пополам, в пластиковом пакете.

– Вот проходила мимо фермерского рынка. Попробуй, выглядит очень спелым.

Ева взяла половину граната себе, а вторую протянула мне. Позади нас возвышались здания университета, сложенные из желтовато-бежевого известняка, напоминающего иерусалимский камень. Сверху, с безоблачного неба смотрело на нас всевидящим оком яркое калифорнийское солнце. Ветер качал зелёные ветки деревьев, трепал распущенные волосы Евы и игриво раздувал её платье. В лучах солнца ядрышки граната горели как драгоценные рубины. Красиво было до боли, так что у меня перехватило дыхание, и я не понимал, хочу ли я её оттолкнуть или, наоборот, прижать к себе. Не знаю, насколько долго это продолжалось, наверное только мгновение, которое показалось мне почти бесконечным, но, наконец, я неожиданно для себя самого взял Еву за руку и мягко потянул к себе так, что её лицо с сияющими глазами оказалось прямо перед моим. Целуя Еву, я чувствовал губы женщины, их вкус и запах. Но что-то было в этом необычное, нереальное. От медово-цветочного аромата кружилась голова, а затем по всему языку и горлу как будто разлилась сладость. Непонятно чего испугавшись, я отстранился. Ева испытующе посмотрела на меня, а потом рассмеялась.

– Ты как-то не так воспринял мои слова про запретный плод.

– Видимо, вошёл в роль Бонда, – смутился я.

– Мне приятно, что ты так рад меня видеть, – с лёгкой иронией улыбнулась Ева.

Чтобы побороть чувство неловкости, я закинул в рот несколько ядрышков граната:

– Действительно спелые, – подтвердил я, стараясь вести себя так, как будто ничего не произошло. – Так что ты хотела мне показать?

– Я нашла часть архива, думала, тебя заинтересует.

Ева вытащила нескольких фотографий из сумочки и протянула мне. Ошибиться было невозможно. На них был человек, который как две капли воды походил на незнакомца из моего детства. На одной из них он был сфотографирован буквально в нескольких шагах от того места, где мы сидели, перед «Вратами ада» Родена. Второе место, как мне показалось, я тоже узнал.

– Это собор Грейс в Сан-Франциско?

– Да, – сказала Ева. – Вход с востока, знаменитые «Врата рая». Это реплика дверей старинной церкви во Флоренции. Это все фотографии, которые мне удалось обнаружить.

– «Врата ада», «Врата рая». Как будто он посылал какое-то сообщение. Что это может значить?

– Не знаю. Может, он пытался сказать, что врата рая и врата ада не так уж далеки друг от друга. Я ещё нашла несколько его статей. Это странное совпадение, но, кажется, у него была навязчивая идея, связанная с апокрифом о Лилит. У него куча заметок на эту тему. Может, он просто готовил материал для книги. Сейчас покажу, – Ева вытащила распечатку из сумочки. – Здесь записи о Самаэле, Лилит и архангеле Михаиле.

– Как они связаны?

– Если коротко, то Самаэль и Лилит – враги рода человеческого, а архангел Михаил – его защитник.

Ева перебрала несколько страниц, и её глаза расширились от удивления.

– Что не так?

– Я не помню, чтобы было что-то подчеркнуто в этих бумагах.

Я бросил взгляд. Внизу страницы жёлтым фломастером было выделено: «Самаэль и Лилит всегда будут плести заговоры против детей Божьих, и эта война никогда не закончится».

– Мог ли кто-нибудь сделать это после того, как ты просмотрела бумаги?

– Вряд ли. Сумочка была со мной всё это время.