Читать книгу: «Сергей Сергеевич, или Записки меломана», страница 7
13
– Вот стою я, мужики, смотрю на вас. И вы мне четверкой бравых мушкетеров представляетесь, – рассуждал я, стоя чуть поодаль от ребят, дружно сбившихся в кучку, – Феликс у нас однозначно Портос, тут и говорить нечего – вся стать при нем. На роль Арамиса, думается, никто больше не посмеет претендовать, кроме любвеобильного Мишки. Стас – конечно же, рассудительный Атос. Ну, и Ёрик – жизнелюбивый Д*Артаньян.
– А ты, Серега, как минимум Де Тревиль, – улыбнулся Ёрик.
– Как-то слабовато для него. Думаю, что он себя не меньше, чем кардиналом Ришелье представляет, – пытаясь придать лицу серьезное выражение, опроверг Мишка.
– Или королем Франции, на худой конец, – предложил Феликс, положив при этом руку Мишке на плечо и внимательно изучая мою физиономию, – Малость, правда, фэйсом не вышел. Но это не беда.
– Это все совсем не то. Как-то слишком уж мелко, господа, – голосом Атоса произнес Стас и с хитро-задорным выражением лица продолжил, – Сергей Сергеевич наш и есть тот самый Дюма.
– Дюма-отец или Дюма-сын? Уточните, пожалуйста, милый Атос, – поддержал игру Феликс-Портос.
– Давайте по порядку, – продолжал Стас-Атос, – Дюма-сына зовут Александром Александровичем, Дюма-отца – Александром Сергеевичем.
– Соответственно, Сергей Сергеевич есть никто иной, как Дюма-брат, – констатировал Мишка-Арамис.
– История умалчивает о существовании Дюма-брата, дорогой Арамис. – не согласился все знающий Атос, – Так что наш уважаемый Сергей Сергеевич есть небезызвестный Дюма-дед.
Мы все залились веселым беззаботным смехом, как в те далекие наши «пионерские будни».
– Сереж, а спой-ка еще что-нибудь из своего, – вдоволь насмеявшись, попросил Мишка.
– Только не вздумай ломаться, как ты любишь, – поддержал друга Ёрик.
– С вами поломаешься, – я покорно взял гитару и запел, мысленно представляя светлый образ своей Машеньки:
Ты ли моя страсть?
Ты ли мое счастье?
Счастье взлететь и упасть.
Снова взлететь и остаться.
Разве можно тебя не любить?
Мне тебя позабыть не заставить себя.
Я цепляюсь за тонкую нить
Между мной и тобой,
Что дана мне судьбой.
Как же можно, можно, можно прожить без тебя?
Ты ли моя ночь?
Ты ли мое утро?
Утренний ласковый дождь
Смоет сомнений минуты.
Разве можно тебя не любить?
Мне тебя позабыть не заставить себя.
Я цепляюсь за тонкую нить
Между мной и тобой,
Что дана мне судьбой.
Как же можно, можно, можно прожить без тебя?
