Читать книгу: «Японский городовой», страница 2

Шрифт:

Вот такие вот дела. Родители навсегда останутся родителями точно так же, как их дети всегда будут для них детьми. Это не хорошо и не плохо, это – правда жизни.

Сурава поговорил с отцом и достал из кармана серебряный портсигар – он очень любил курить дешёвые кубинские сигары. После очередной выкуренной сигариллы он принялся обдумывать предстоящее дело. Покормив своего пса Оборотня, наш городовой решил окинуть свою комнату внимательным взглядом. У него в комнате висел портрет Стивена Сигала – кумира его детства и образца настоящего мужчины для нашего героя.

Уложившись всем своим телом на диван, он позвонил в пиццерию и начал звонить по поводу доставки пиццы. Пролежав целых двадцать минут, он услышал звонок в дверь – это был курьер.

После кратковременного чревоугодия в виде поглощения пиццы со своими нелюбимыми оливками – он скормил их собаке (у бедного Оборотня была от них изжога) – он дал бедному псу две таблетки «Гастала». Бедной собачке было плохо от пиццы, потому что оливки были просрочены, ведь бедный щенок привык к сухому корму. Ну и денёк выдался…

Значит так: наш Сурава вскоре проснулся на своём потрёпанном диване, потому что ему снова приснился кошмар, от которого он оказался покрыт капельками холодного пота. Ему снилось, как в школе его позорили перед всем классом, а его учитель отказывался принимать от него деньги.

Всю одежду, насквозь пропахшую потом, можно было сразу отнести в стирку, а самому Сураве немедленно принять контрастный душ. Таким образом, наш герой вместе с потом смыл с себя всю негативную энергию. Дело в том, что его до сих пор мучали воспоминания о своей несчастной любви.

Он женился по глупости в восемьнадцать лет на красивой девушке с голубыми глазами. Год спустя она от него забеременела, но ДНК-анализ развеял все сомнения по поводу его отцовства. Не выдержав измены, Сурава бросил её, оставив ребёнка на произвол судьбы. Иногда так трудно быть вампиром…

Странная на вид тётушка в халате и бигудях на поверку оказалась той самой разговорчивой соседкой, которая знала покойную Софи много лет, живя с ней на одной лестничной клетке. Скажем так: она проболталась городовому о той самой ночи просто потому, что уже не могла молчать об этом.

Случившееся накануне повергло её в настоящий шок, поэтому она подробно ответила на все вопросы Суравы. У вас не было сомнений в том, что дело это было тёмное, и у нашего детектива не связывались в голове две мысли: «как его собственный босс смог изнасиловать эту даму» и «почему она повесилась».

Тем не менее, городовой всё думал и думал, лёжа на диване, в то время как пепел его сигары всё падал и падал на бедного пса Оборотня, случайно попавшего под раздачу. Что будет дальше? Терпение, мой друг, скоро ты сам всё узнаешь.

Сурава посмотрел на настенные часы, висевшие в его комнате. Они в этот момент показывали десять минут одиннадцатого – ровно как и всегда. В них просто села батарейка, вернее юноша её вынул куда подальше, не желая спать во время тиканья часов.

Походив по комнате и от нечего делать мурлыча себе под нос свою любимую мелодию, городовой убил ещё десять минут жизни. Ничего не происходило: казалось, что за пределами планеты Земдя летали кометы и метеориты, в то время как в комнате Суравы часы остановились намертво.

Тем самым наш герой спокойно дожидался вечера, чтобы выпить на ночь пол-литра своего любимого кефира с бифидобактериями, полезными для кишечной микрофлоры. «Утро вечера мудренее» – решил он и достал из портсигара ещё одну сигариллу.

Наш дорогой полицейский никогда не страдал от церроза печени, ровно как и от рака лёгких. Если он курил, то курил медленно, смакуя каждую сигариллу – ввиду не очень завидного финансового положения он не мог тратить много денег на своё безобидное увлечение, нисколечки не влияющее на его бессмертие.

Если без сигариллы Сурава ещё мог прожить на этом свете, то без донорской крови – никогда. Это – самый страшный бич, ахиллесова пята всех латентных вампиров. Таким макаром наш герой каждое воскресенье ходил в поликлинику за пакетом свежей крови.

Добрая медсестра каждую неделю ждала прихода Суравы в поликлинику, поскольку знала, что без её помощи бедный юноша погибнет. Она относилась к этой «прихоти» с пониманием. Следовательно, нашему герою нужно было выпивать каждый день по стакану свежей крови так же, как и всякому латентному, то есть пассивному вампиру.

Однажды утром у Суравы закончились сигариллы, и у него нежданно-негаданно началась никотиновая ломка. Тем самым он обрёк себя на очень большие страдания – дело в том, что он сильно переживал отсутствие сигарилл.

Таким образом, наш герой жевал таблетки из жевательного никотина, припасённые на чёрный день вместе с пластырями. От никотиновой зависимости страдают даже вампиры, не то, что люди.

Прожевав таблетку до конца и ощутив некий приход от неё, сладко обвивший мозг, городовой понял, в чём дело. Красивое изложение мыслей после употребления в пищу никотина было визитной карточкой Суравы.

Он ещё не знал, почему она повесилась. Это была единственная идея, которая пришла к нему в голову в тот спокойный момент. Следовательно, перед ними стали ещё более важные цели – сообщить свои домыслы боссу и попробовать распутать этот витиеватый клубок.

Значит, наш Сурава просидел в своей комнате до глубокой ночи, поскольку так и не смог сомкнуть глаз. Он мучался бессонницей довольно давно и сидел на снотворных с транквилизаторами, заставляя свой мозг засыпать снова и снова.

Нейролептики так и не смогли нарушить целостность его личности, хотя и очень страрались. После них голова становилась ватной, а человек, их принимающий, внешне и внутренне напоминал тряпичную куклу.

Это состояние было довольно странным, так как мешало нормальной жизнедеятельности организма нашего героя. Следовательно, он поразительно долго не хотел спать: голова ещё и раскалывалась от адской боли в пульсирующих висках.

Дело в том, что в этот момент Сурава был жутко апатичен. Довольно долго наш городовой пролежал на диване в ожидании рассвета, в то время как его комната сотрясалась от храпа его верного пса Оборотня.

Солнце взошло и наступил новый день. Комната залилась ярким солнечным светом, но Сураве было на это глубоко наплевать.

Голова Суравы гудела от пульсирующей боли, а виски чуть было не трещали по швам. Незавидное состояние для человека с такой тяжёлой судьбой и не очень чистой репутацией. Аспирин в такиз случаях просто не помогал – ведь оргнаизм нашего героя уже давно привык к медикаментам.

Было хмурое утро, которое не могло быть добрым по определению. Естественно с такой болью выходить на работу категорически воспрещалось, поэтому Сурава взял со стола мобильник и отпросился у своего босса на сегодняшний день, взяв больничный и чуть не пнув ногой верного пса.

Таким макаром наш городовой остался один-одинёшенек в своей двухкомнатной квартире в центре Москвы. Остался с больной головой и расшатанной нервной системой, которую подрывали медикаменты-нейролептики. Что делать? Этот вопрос волновал не только великого Чернышевского…

Запись в микроблоге Софи от семнадцатого марта 2006 года: «Сегодня я опять думала о суициде. Поразительно, как этот кобель мог так поступить со мной. Это я – дура, что дала себя обесчестить так легко… Фёдор до сих пор ничего не знает, а расстаривать его я не хочу. Мысли об измене мужу с этим подонком не выходят у меня из головы! Что мне делать? Жизнь потеряла всякий смысл, начиная со вчерашней ночи любви. Какая может быть любовь с этим подонком?! Это я его бросила, а не он меня. Какая же я дура! Мне уже не хочется жить. Мыло и верёвка лежат на столе. Прощай, мир. Прощай, моя жизнь. С большим приветом из преисподней, навеки ваша Софи»

Каким то странным способом Сураве удалось уговорить Фёдора сказать адрес микроблога, последняя запись в котором была сделана ещё при жизни Софи. Все сомнения сразу же отпали после простейшего контент-анализа текста, а проще говоря его подробного изучения.

Таким образом, наш дорогой Сурава узнал истинную причину самоубийства девушки, согласно которой она повесилась от измены собственному мужу, а вовсе не от несчастной любви.

Любила ли она насильника? На этот вопрос нельзя ответить однозначно, поскольку она согласилась провести с ним ночь, будучи в подпитии, а до того поросту хотела приятно провести время.

Так или иначе, клубок был почти полностью распутан, поскольку на первый взгляд не оставалось вопросов, на которые нужно было давать ответы.

Теперь Сураве было совершенно необходимо доложить обо всём своему боссу – время неуклонно двигалось к полудню, а это значило, что утро, проведённое в раздумьях, не пропало даром. Он заслужил очередную сигариллу.

Многие не понимают, как это возможно – делать зарядку и при этом курить. Дело было в том, что курение сокращало жизнь, в то время как физические упражнения её продлевали. Сураве было глубоко наплевать на эту биологическую закономерность, поскольку для полного бессмертия на сегодняшний день ему требовался лишь стаканчик свежей крови.

С утра пораньше он как обычно чистил зубы, встав после беспокойного и тревожного сна. Верный ему Оборотень всё ещё храпел около дивана, а часы в комнате так и не пошли вновь. Ничего не исчезло.

Почувстовав лёгкий голод, юноша сходил в шлёпанцах на босу ногу на кухню и достал из холодильника початую бутылку кефира. Выхлебав оставшиееся содержимое в четыре огромных глотка, Сурава совсем не боялся за своё больное горло.

Одевшись как обычно в белую рубашку и галстучек, а также серые брюки и фирменные ботинки Prada, наш герой спустился в гараж. Предварительно дверь была заперта на его собственный ключ и поставлена на охрану.

Потёртый «Кадиллак» ждал его в гараже, а ключи уже были вставлены в замок зажигания. Вперёд, на работу!

Странно, почему у Суравы всегда такое хорошее настроение? Вроде как все вокруг стоят в дикой пробке и матерятся – все, кроме нашего героя в потёртом «Кадиллаке».

Может это происходит потому, что у него в колонках играет самая любимая музыка? Или может утренний кефир на него так подействовал?

Оказывается, городовому с утра прислали приглашение на бесплатный сеанс тайского массажа. Почтовый ящик Суравы долго пустовал, и только сейчас он был рад даже спаму.

Городовой вообще странным образом любил тайский массаж, поскольку его всегда привлекали азиатские красотки с восточным разрезом глаз.

Пробка не пробка, а на массаж он всё равно сходит – вне зависимости от того, сколько времени своей жизни он убъёт за рулём «Кадиллака». C’est la vie.

Следовательно, наш герой знал японский язык по причине близкого родства со своими врачами-родителями, всё это время проживающими в Японии на острове Хонсю.

Сеанс тайского массажа уже ждал нашего героя, потому что пробка на Большой Грузинской улице уже рассосалась, и потёртый лимузин Суравы на всех парусах летел по третьему транспортному кольцу.

Бесподобные тайские девушки знали только два языка – родной тайский и английский. Ни того, ни другого юноша не знал, но знание японского и русского было его настоящей личной и очень понтовой фишкой.

И вот он уже лежит на массажном столе, а красивая мастерица массажных дел начинает мять его шею, изредка спрашивая: «Are you OK?».

Сураве в этот момент было абстолютно наплевать на такие вопросы, поскольку он заслужил этот сеанс своей рабочей жопой и сейчас тупо ловил кайф от происходящего.

Поразительно, как иногда много бывает свободного времени, когда оно действительно свободное. Наш дорогой Сурава решил, наконец, поехать к своему начальнику – неписаные правила трудового найма ещё никто не отменял. Его кривой позвоночник прыгал от удовольствия, разогретый заботливыми нежными руками массажистки. Жизнь удалась!

Опять сел в свой двадцатипятилетний лимузин, предварительно купив его за бесценок на чёрном рынке. Дело в том, что согласно теории простого одессита Абрама Маслова, высшие потребности не могут быть удовлетворены без удовлетворения низших потребностей типа голода и секса. Этот кретин был прав.

Массажистка с красивый тайским именем Лак играла с ним все положенные полчаса, испытывая к молодому парню некое влечение. Она даже разрешила сеяб поцеловать целых три раза, а после сеанса даже забыла в келье свои носки. Массаж был превосходен.

«Обязательно вернусь туда: уж больно красивая эта Лак» – думал Сурава, сидя за баранкой своего авто.

Значит, чувство прекрасного уже было удовлетворено, в то время как потребность в голоде – ещё не совсем. У вампиров есть особое чувство голода, в узких кругах учёных-ваприрологов называемое «жаждой крови». Сейчас как раз подвернулся тот самый особый случай, когда за стакан свежей донорской крови Сурава мог отдать всё на свете.

Благо, дорога на работу пересекалась с путевым маршрутом GPS-навигатора по направлению к Центру Медицинской Помощи, куда наш герой регулярно ходил за лишними литрами красного эликсира бессмертия.

Таким образом, наш городовой вновь оказался в стенах этого белоснежного здания и даже встретил там друга детства. Они мило поболтали за жизнь перед дверью пункта выдачи и приёма анализов, ведь они знали друг друга не один год.

И только родители, друзья да пара врачей поликлиники знали о том, что Сурава – вампир. Есть вещи, о которых неудобно говорить публично, поэтому лучше лишний раз промолчать. Настоящих вампиров и так мало, а латентных – и того меньше.

Сурава довольно долго не контактировал со своими родителями, поскольку жил своей самостоятельной жизнью без опеки с их стороны – жизнью, о которой так мечтал.

Уже в восемнадцать лет у него была своя свобственная квартира в центре Москвы, по средним меркам это считалось более чем богатым наследством.

Дело было ещё в верном друге – псе Оборотне, который в трудную минуту всегда был рядом с ними. Несчастная дворняга была единственным другом Суравы, которому нужно было рассказать о своих проблемах и не ждать потом неадекватной реакции в виде смеха.

Собственной дееспособности всегда не хватало нашему герою, ведь он был бесправным ребёнком, живущим по правилам собственных родителей. Сейчас душа Суравы была спокойна, потому что он как минимум управлял собственным лимузином – пусть грязным, пусть потёртым. Но всё же он им управлял.

Следовательно, работа постового не требовала отложений. Не забыть бы заехать к боссу…

И вот юноша вновь идёт по длинному продолговатому коридору полицейского участка, в самом конце которого находился кабинет его босса. Наконец, дойдя на хромых ногах до двери с надписью должности и имени того самого начальника, Сурава остановился и вежливо постучал. – Открыто! – раздался громкий возглас. Юноша всё понял без лишних слов и сразу же вошёл внутрь кабинета.

Дементосуси сидел в своей обычной позе – вразвалку, наклонив голову чуть вперёд для пущей важности. Очутившись внутри, наш герой оказался на внушительных размеров персидском ковре и сразу же почувствовал себя неловко: – Здравствуйте, Дементосуси-сан. – И вам не хворать, Сурава-тян. Что вас привело сюда: хорошие вести или плохие? – Хорошие новости. Я знаю, почему она повесилась… – Как так?! – лицо босса побагровело. – Я много думал над этим делом, шеф. – Ну и почему же? – Из-за измены мужу.

Дементосуси вытер со лба капельки пота и отправил городового восвояси, облегчённо при этом вздохнув.

Наш Сурава стоит на своём рабочем месте – перекрёстке двух дорог и страшно хочет спать, однако понимает всю свою важность в решении всех проблем дорожного движения.